3 ответов в этой теме

[Ингигерда]

Любомир Николаевич Жеребцов,
доктор исторических наук
Расселение коми в XV-XIX веках.
Сыктывкар, Коми кн. изд-.во, 1972 г. 64 с.

ВВЕДЕНИЕ

Когда возникло то или иное селение, откуда люди пришли в него, какие фамилии они носили и другие подобные же вопросы волнуют многих наших читателей.

В предлагаемой брошюре читатель познакомится с заселением территории Коми АССР, узнает, как коми и русские расселялись по этой обширной земле, когда возникли ныне существующие села и деревни, кто были их первонаселенцами и какие фамилии они носили.

Конечно, в небольшой брошюре нельзя дать ответ о каждом населенном пункте, о всех распространенных сейчас в Коми АССР местных фамилиях. Читателю, желающему уточнить время возникновения какого-либо из не упоминающихся здесь населенных пунктов, можно порекомендовать обратиться к работам А. А. Зимина и А. И. Копанева «Материалы по истории вымокой и вычегодской земли конца XVI в.», помещенной в «Материалах по истории Европейского Севера СССР» (Вологда, 1970, в. 1), и Н. П. Воскобойниковой «К истории поселений Яренского уезда в конце XVI — начале XVIII веков», опубликованной в книге «Аграрная история Европейского Севера СССР» (Вологда, 1970 г.), К первой статье приложены писцовые книги 1685—86 гг. по Яренскому уезду, Сысольской, Удорокой и Ужгинской землям, а ко второй — полные списки населенных пунктов в 1676 и 1720 гг.

Приведенные в брошюре списки фамилий позволят читателю самостоятельно проследить перемещение почти любой конкретной фамилии из одного населенного пункта в другой в пределах Коми края или его отдельных районов до обоснования ее на современном месте обитания. Труднее обстоит дело с фамилиями и поселениями, названия которых происходят от имен (Сидоров, д. Сидоровская). О таких названиях в брошюре нет определенного ответа. Требуются дополнительные исследования, которые пока еще не закончены. Например, в настоящее время еще невозможно установить точную дату основания многих населенных пунктов, и поэтому в брошюре приводится год их первого упоминания в источниках.

В этой работе собраны все сведения, имеющиеся по данной теме во многих ранее изданных книгах и статьях, и дополнены новыми материалами из различных архивов СССР.

Предлагаемая брошюра является первой попыткой связного изложения вопроса об освоении коми современной территории своего обитания. На многие, хотя и не на все вопросы, интересующие читателя, она ответит.

ЗАСЕЛЕНИЕ НИЖНЕЙ ВЫЧЕГДЫ И ВЫМИ

На территории современной Коми АССР в отдельных ее районах, например по берегам pp. Выми, Сысолы и верхней Лузы, прямые предки коми обитают уже более тысячи лет. Но письменных источников, относящихся к этому времени, мы не знаем. Сведения о Перми Вычегодской, встречающиеся в русских летописях с XI в., не раскрывают этого термина. Правда, все историки признают, что под этим названием летописцы понимали бассейн Вычегды, но какие конкретно земли, какие населенные пункты оно охватывало, в летописях не сообщается. Поэтому исторический период Перми Вычегодской сейчас изучается археологами. Лишь с XV в., когда появляются письменные источники, становится возможным конкретизировать сведения о расселении коми и выявить древнейшие населенные пункты.

Из интереснейшего историко-литературного памятника конца XIV в. «Жития св. Стефана Пермского» (Епифаний Премудрый. Житие Стефана Пермского. Изд. Археографической комиссии. ОПб, 1897.), написанного монахом Епифанием Премудрым, выясняется, что бассейн Выми и нижней (Вычегды является исконной землей коми (древних пермян). Именно сюда прибыл около 1379 г. монах-проповедник из г. Устюга Стефан Храп. Он обосновался в устье р. Вымь, где «срубил городок» — небольшое укрепленное поселение — и начал пропагандировать христианскую религию среди местного населения.

Следовательно, Усть-Вымь появился не позже 1380—1385 гг. И в начале это был центр Пермской епархии, «владычный город Усть-Вымский», укрепленный деревянными стенами, имеющий внутри епископские хоромы, две церкви и несколько осадных, т. е. на случай военной опасности, дворов местных крестьян. А через 100 лет, в 1490 т., имелось «в Усть-Вымском городке внутри города двор владычен большой, да двор Устиновский владычня брата Ионы, а живет в нем дьякон владычен благовещенской Гаврило... да двор Ибойских крестьян осадной Помосов с товарищи, да двор Оквадских крестьян Петрушки да Таврило... с товарищи, двор Сенкин Лынов с Коквицкими крестьянами, д. Федкин Зажганов, д. попов Константинов благовещенской, д. Помасов Толмачев да брата ево Чираков, осадной дворище Захарково да Филиппово Пахомовых детей. А за городом дворы владычны с пашнями и с пожнями...» (Жалованная грамота великого князя Ивана III пермскому епископу Филофею от 1490 г. Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1958, вып. 4, приложение, стр. 248—249.)

В «Житии» говорится о наличии многих других поселений в Пермской земле, но названия их не даются. Епифаний их просто называет погостами. По народным легендам, существовал в это время уже и Княжногост. А через 100 лет в грамотах 1483 и 1485 гг. и особенно в упомянутой уже жалованной грамоте 1490 г. (Там же, стр. 243—248.) перечисляется несколько новых названий, а именно: погосты Аквад (Оквад), Тыдор и деревни Иб, Коквица, Ванвиздин и Вездын. А ниже по Вычегде вокруг Еренского (Яренского) городка перечислены погост Вожен, деревни Ям, Базлук, Ирта, Ёвксинская, Шоном, Шежом, Целибовская и Лена.

Кроме этих, перекликающихся с современными названиями, в списке есть много других, но, вследствие распространенного тогда правила называть деревни по имени владельца, трудно отождествить их с современными, тем более, что в XV—XVII вв. фамилии, как правило, не фиксировались. Кроме того, сами деревни в XV в. зачастую состояли всего из одного двора и поэтому после смерти или бегства владельца пустели, забрасывались и исчезали.

Несомненно, что Яренга также была заселена коми довольно рано, не позднее конца 1 тыс. н. э. Следы обитания коми на Яренге отчетливо прослеживаются в документах начала XVII в. Так, по данным писцовой книги 1608 г., многие здешние селения носили типично коми названия, иногда несколько искаженные в русском произношении (Вильгорт, Шорква, Горпон, Увдар, Ведор, Иб, Ягодарь, Велдзор, Шорды, Грозд и т. п.) Оснований утверждать, что жители этих населенных пунктов были коми и в начале XVII в., у нас нет. После отлива значительной части местных жителей на Вашку оставшиеся, несомненно, восприняли русский язык и культуру и слились с русским крестьянством, и только сохранившиеся названия деревень напоминали о прежнем нерусском населении этих мест.

Но вот насколько вниз по Вычегде спускались земли древних пермян, ответить пока затруднительно. Почти вплоть до устья Вычегды встречаются довольно широко коми названия населенных пунктов (например, Ошлапье или же возле самого Котласа с. Пырское). По некоторым, правда пока еще не подтвержденным легендам, в устье Вычегды был крайний пункт Перми Вычегодской — поселение Пырас. Вопрос о западных границах Перми Вычегодской и, следовательно, о древних поселениях коми в нижнем течении Вычегды еще предстоят решить археологам и историкам.

Вплоть до XVIll в. в переписях крестьянские фамилии упоминаются мало. Однако некоторые все же встречаются. В самой Усть-Выми, например, были в 1490 г. Ляпунов, Щербинин, Горошкин, Шошкин, Ярыгин, Конев, Лихачев, Чехарев, в Ибе — Бурнавин, Сухой, Грядин, в Окваде — Чажох, Володин, Жобов, Какзекаев, Прошин, Кед, Тороп, Вапалка и Мишев, в Яренске — Детник, Доманок, Чемов, Долев, Черный, Пенежанин, Медведев, Городец, Евскин (Ескин), Дьяков и Жобов, в Тыдоре — Сугов, Улыбашев, Полотнов, в Вожеме — Вегов, Быков, Трушев, Прозоров, Резанов, Ленской, в Княжпогосте — Пунев. Кроме того, без указания деревень обитания упоминаются Витязев, Прокышев и Паршуков. Но вероятно, что вымские.

Что можно сказать, анализируя эти фамилии? Прежде всего то, что состав населения вокруг Усть-Выми и Яренска уже в XV в. был не одной национальности. Много среди жителей было русских: Ляпунов, Горошкин, Городец и т. д. Очевидно, они появились здесь с началом христианизации и были первоначальной опорой епископов Пермских. С другой стороны, следует отметить то, что некоторые из современных фамилий коми появляются в исторических документах тоже с XV в. (Лихачев, Прокушев, Витязев, Паршуков).

Многие теперешние наши фамилии являются производными от имен (Сидоров, Конанов, Сенькин, Андреев, Логинов )И т. д.). Подобные прозвища обильно встречаются в грамотах XV—XVI вв., но они зачастую менялись от отца к сыну и не стали постоянными фамилиями. Поэтому они не перечислены здесь. Приведу один пример: «В деревне Ермолинской Фадейко да Ермак Федковы дети». Очень трудно сказать, является ли в этом случае название деревни фамилией «Федковых детей», хотя Ермолины есть в Коми АССР и по сей день.

В XVI—XVIII вв. писцы московских царей провели несколько переписей населения бассейна Вычегды и ее притоков. Из них сохранились переписи 1585—1586 гг., 1608 г., 1646 г., 1671—1678 и 1720 гг.

Вокруг Яренска, например, в конце XVI в. (1585—1586 гг.) появились, кроме выше перечисленных, новые погосты: Гам, Ошлапье с 17 деревнями (Зайва, Курчевская, Бабина гора, Резанова гора, Чаща и т. д.), Жешарт с деревнями Ремья и Межог, волостка Вадья с 19 деревнями (Базлук, Палкинская, Юрьевская и т. д.). Много деревень перечислено и в старых погостах. Например, Иртовском — дд. Видзюр, Пастма, Грозд, Шорды, в Шеномском — дд. Княжича, Прошова, Тылавыл, Берёзник, Наволок и Голяшова гора и др. (а всего 55), в Тыдорском — дд. Карса, Палевицы, в Вездынском — дд. Арабач, Канцемас и Новоселец и около города Яренска дд. Лантыш, Сонноры, Ягдор, Княжий мыс (всего 13). (Материалы по истории Европейского Севера СССР (северный археологический сборник), Вологда, 1970, в. I, стр. 444—461.)

Писцовая книга 1585—86 гг. пополняет наши сведения о фамильном составе местного населения. В селениях Жешартского погоста упоминаются Зверихин, Лобанов, Межецский (в Межоге), в Гаму Туркин, в Шежаме Багин, Чечюлев, в Вездыне Брягин, Седузев, Каимин, в Палевицах Торлопов, Белов. Некоторые из фамилий, распространенных сейчас в вымско-вычегодских коми селах и деревнях, в конце XVI в. встречались на нижней Вычегде, за пределами современной границы Коми АССР. Так, в селениях погоста Шеном встречаются Моисеев, Прошов, Болотов, в Яренске Чикушев (Чикышев), Горлов, Шаньгин, в Цилибской Вишеранин, в Ошлапье Сметанин, Тупысов, Клепиков. (Т а м ж е.)

В 1582 г. в грамоте, направленной Иваном IV на Вымь, упоминаются вымский сотник Сухонос и челобитчики Козмин и Княжей из Яренска и сольвычегодец Лева Пырский. (Указ, соч., стр. 438—441.)

Еще более подробна писцовая книга 1608 г. В ней перечисляются десятки новых населенных пунктов. Возле города Усть-Выми появилось 5 новых деревень, в числе которых Березник, Заречье и вторая Коквица. Многие деревни сами стали погостами, окруженными деревнями и починками: Оквад с дер. Конец Озерья, Весляной, Вейкони с 7 деревнями, Онежье с 5 деревнями, Отла с 6 деревнями, Шошки с 7 деревнями (Ягпол и т.д.), Раковицы с дер. Кыркочь, Кошки с 4 деревнями, Серегово с 5 деревнями, Ляли и т. д. Появился большой посад Турья. Из мелких населенных пунктов можно упомянуть еще дд. Ерызда, Ибовская и Шермот. (Писцовая книга 1608 г. по Яренскому уезду. Акты времени правления Василия Шуйского. М., 1914.)

Многие, из не названных здесь деревень происходят, как и раньше, от фамилий и прозвищ их жителей. Например, Моисеева, Ешкилевская, Шишкина, Ивановская, Ванеевская, Макаровская, Матвеевская, Романовская, Плотникова, Харитоновская, Емельяновская и т. д. Некоторые из них сохранились до сих пор под теми же названиями. Изучение последующих переписей, проводившихся в 1646 г., 1678 г. и 1720 г., пополняет наши сведения о поселениях нижней Вычегды и Выми. За эти годы на данной территории возникло довольно много новых мелких поселков: д. Гилевская (1646 г.) и пог. Опаринский (1668 г.) возле Серегова, Эжолты, Кочмодор (Кожмудор), Лыяты (Лыаты), Пантыдор (1720 г.) возле Коквиц, Слудка и Сотчем (1720) в Палевицах, Вогваздино (1720 г.) и т. д. (Н. П. В о с к о б о и н и к о в а. К истории поселений Яренского уезда в конце XVI — начале XVIII века. Аграрная история Европейского севера СССР, Вологда, 1970, стр. 387—420.)

Таким образом, к концу XVIII в. основная масса коми поселений на Выми и нижней Вычегде уже существовала. В XIX в. возникло только несколько мелких починков.

Писцовая книга 1608 г. дает нам несколько новых фамилий в вычегодско-вымских селениях: Зеленин, Поздеев в Жешарте, Проскурин, Минин в Межоге, Бессонов, Попов в Шожеме, Одинцов в Тыдоре, Торлопов, Кустов, Кожухов, Попов, Воробей, Ярыгин, Трескин в Усть-Выми, Вишератин, Огибин, Худяев в Палевицах, Миков, Субботин в Коквицах, Выборов в Заречье, Полев, Жюжгин, Труфанов, Туркин, Козлов в Окваде, Полов, Пахов, Баранов, Казаков, Летав, Сырчиков, Воронов, Туров, Банин, Бухарин, Волынкин, Суворов, Щербаков, Карсин, Топанов в Турье, Климанов в Веслянах, Кобелев, Семин, Пашин, Лаптин и Кошелев в Конях, Шумнов, Лебедь и Кисарев в Онежье, Саврасов в Отле, Опара (Опарин), Баженов в Раковицах, Опарин, Распопа (Рапопов), Латыш (Латышев), Цедилов в Княжпогосте, Молчанов, Опарин в Серегове, Поповцев, Олтемов, Черный в Лялях, Болотов в Ибе.

К середине XVII в. (1646 г.) в переписях появляются новые фамилии: в Жешарте Пеганов, Шепетов, Кобычев (в XVI в. встречался в погосте Шеном), Ячменев, Беляев, Веселков, Ижмитин, Кынев, Колыванов, Пархачев, Шнырев и т. д., в Межоте Чесноков, в Гаме Отев, Кочев, Полев, Пархачев, Шнырев, Турков, Турбов, Подоров, Козродев и т. д., в Шежаме Ростегаев. Грязной, Климушев, Кырсов, Серебренкин, Нюкичев и т. д., в Вездыне Лютоев, Брагин, Мокрецов, Юркин, Шевин, Карманов, в Тыдоре Одинцов, Коняев, Оньныров, Безногой, Рогов, Ликин, в Палевицах Белых, Сизев, Турубов, в Вожеме Приезжев, Шарков, Воробьев, Шагаев, Сорокин, Пылайкин, в Окваде Дубленников, Кокорин, Пивоваров, Тентюков, Козлов, в Усть-Выми Головин, Бородин, Гичь, Ворсин, Чукшин, Белоруков, Горев, Русанов, Чепышев, в Коивицах Рычков, Пархачев, Бутиев, Гиндысев, Мичкин, Габушев, Быков, Выборов, Тырин, Яранов, Шашаев, в Лялях Габов, Москвин, Горбунов, Трохов, Болотов, в Серегове Гилев, в Княжпогосте Княжев, Брагин, шаламов, в Онежье Турубов, Шабунин, Волынкин, Коновалов, Лятиев, Пудов, Горбунов, в Турье Дубленников, Ростегаев, Пивоваров, Копосов, Конев, Щербаков, Секерин, Патряков, Габушев, Буранов, Кышев, Летев, Волков, Суворов, Сухоносов, Костарев, Коканин, Пирогов, Катаев, Кротов, Плетки, в Весляне Габов, Худяков, Лаптев, Шишкин, Ветошев. (Вологодский областной архив, ф. 883, оп. 1, д. 22. Писцовая книга 1646 г. по Яренскому уезду.)

Многие из этих фамилий и по сей день распространены в вымских и вычегодских селениях. Некоторые, конечно, исчезли, часть оказалась совсем в других местах. Так, например, Прошевы сейчас основная фамилия в д. Эжолты. В список не включены фамилии, происходящие от имен (Сидоров, Петров, Иванов), так как они менее устойчивы. Для того, чтобы включить их в список постоянных фамилий, необходимо проанализировать современный фамильный состав каждого конкретного села, сравнив его с материалами переписей XVII в. Только в том случае, если анализ докажет бытование конкретной фамилии в данном населенном пункте с XVI—XVII в.в. (XVIII в.), ее можно считать установившейся.

И в заключение следует сказать о появлении здесь русского населения. До XIV в. новгородцы ежегодно проезжали со своими торговыми и военными экспедициями на Печору, Урал, Зауралье по Вычегде, Выми, Ижме, но своих поселений не ставили. Усть-Вымь следует считать первым русским поселением в этом крае, потому что, основывая свой «владычный город», Стефан Пермский был не один, а с каким-то своим, безусловно, русским окружением. Там же поселились и те коми, которые первые приняли крещение. Надо полагать, что именно с этого времени и началось сложение своеобразной группы усть-вымичей, являющихся смешением русских и коми. Это очень заметно и в их языке. Русские жили, конечно, в Яренске и в его окрестностях.

В грамоте XV в. мало фамилий. Но и среди них есть такие, которые можно считать русскими. В Яренске, например, упоминаются Детник и Доманок, в Вожемоком погосте — Васка Понежанин (с Пинеги), который тоже мог быть русским, в Усть-Выми — Чирак, Ярыгин, Щербинин, Чехирев, Сухой, Кед, Вапалка и т. д. Не исключено, что некоторые из этих прозвищ носили местные люди. Несомненно, например, что от жившего в XV в. в Окваде крестьянина, прозванного Турка малый, произошли нынешние Туркины.

До перевода епископской кафедры в Вологду в середине XVI в. Усть-Вымь был главным религиозным и политическим центром края. Поэтому он притягивал к себе население, и в нем, несомненно, оседало немало русских. К XVII в. там появились Костромины (с Волги), Серебренниковы, Базлуковы (из Яренска), Русановы и другие. Вплоть до XVIII в. усть-вымское население было в основном русским, и там господствовал русский язык. На это указывает заявление одного из местных писцов, который в конце XVIII в. отказался работать в Усть-Сысольске и попросил перевести его в Яренск, потому что он был родом из Усть-Выми, «а поэтому и по зырянски не только говорить не умеет, но и совсем его не знает». (Л. П. Л а ш у к. Русское старожильческое население на Выми. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, 1957, в. 4.)

Русские поселились и в других селениях по Выми. В 1678 г. упомянут в д. Лели Иван Евтиных, пришедший «из Тотемского уезда от хлебной скудности» и женившийся на местной крестьянке Каракчиевой. (Л. П. Лашук. Русское старожильческое население на Выми. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, 1957, в. 4.)

Район Вологодчины дал немало переселенцев в Коми край. Многие распространенные среди коми фамилии имеют двойников в соседних с Коми краем уездах Вологодской губернии. Вот несколько примеров. В Кадниковском уезде в конце XVIII в. были деревни Ворсина, Ворсинская, Пархачевская, Тентюкова, Шулепова, в Устюжском — Бызова, Ватаманова, в Грязовецком — д. Шешукова и с. Шешуково, в Лальском — Уляшева и Уляшевская, в Вельском — Тентюковская, д. Сорвачева около г. Тотьмы и т. д.

Но поскольку окружающее население в массе было коми, то вследствие этнического смешения и перекрестных браков русские устьвымичи перемешались с коми соседями и в XIX в. уже сами стали коми. Так же было и в других деревнях за исключением Серегова.

Начало соляного промысла на Выми относится к 1580 г., когда известный солепромышленник А. Строганов купил у местных крестьян Серегова и Чакилева участок земли с соляным источником. В 1608 г, там же возник починок братьев Опариных. В течение XVII в. поселок был значительно расширен купцом Панкратьевым. У него работало до 200 человек-солеваров и много поденщиков и бурлаков. Население там было самое разное. В документах упоминаются пленные поляки и карелы, «из разных городов работные люди», несомненно, русские из Соли Галичской, Соли Вычегодской, Тотьмы, Вологды, Устюга и многих других городов и уездов и даже самоеды, т. е. ненцы. От пленных пошли фамилии Поляковых, Немчиновых, Кондыревых, Буткиных, Колмогоровых, Обросовых, Яшкилевых (Ешкилевых) возможно и Шидьюсовых. Русскими по происхождению были Чумаковы, Перемотины, Шергины, Швецовы, Башлыковы, Нескучаевы, Страневы. Русского предка имели и Седрочевы.

Поскольку окружающие местные коми крестьяне имели контакты с заводскими русскими, так как тоже работали на заводе, то в окружающих деревнях сложилось смешанное коми-русское население, которое считает себя русским. К их числу относятся фамилии Айбабиных, Ивашевых, Космортовых, Лещиковых, Езовских, Макаровых, Полещиковых, Кызьюровых, Павловых. Подобные фамилии распространены среди вымских крестьян коми.

Такова вкратце история заселения бассейна Выми и нижней Вычегды в пределах Коми АССР.


Р.S. "Начало соляного промысла на Выми относится к 1580 г., когда известный солепромышленник А. Строганов купил у местных крестьян Серегова и Чакилева участок земли с соляным источником." Аника Строганов умер в 1569 г.. Покупателями могли быть его сын Семён или внуки: Максим Яковлевич или Никита Григорьевич.

[Ингигерда]

ОСВОЕНИЕ БАССЕЙНА СЫСОЛЫ

В первом разделе этой брошюры уже упоминалось о том, что письменные сведения о местном населении края мы имеем только с XV в. В грамоте I486 г., например, описана очень подробно вся сысольская территория, все ее реки и озера. Характерно деление бассейна Сысолы на две отдельные административные единицы: Сысольская земля и Ужговская земля. В границы Сысольской земли входил не только бассейн Сысолы с низовьев до впадения р. Тыбью, но и прилегающая к устью Сысолы вычегодская территория от Часовской курьи до Локчима. Верховья же Сысолы от р. Тыбью до истоков и верховья Камы до устья Порыша входили в состав Ужговской земли. Границей между великопермскими, с одной стороны, и Ужговскими и Сысольскими землями были pp. Порыш и приток Локчима Рубика. Эти сведения представляют исключительно большой интерес, так как даже и теперь язык и состав фамилий пермяцкого населения верховьев Камы очень близок к сысольскому. И не зная об их прежнем единстве нелегко найти этому факту объяснение.

В этой же грамоте впервые упоминаются два монастыря на Сысоле: в Воче (Вотча) и Пылде (Пыелдине). И это единственные сысольские населенные пункты, которые в ней отмечены.

Но было их несомненно больше, потому что в 1585 г., через 100 лет, в писцовой книге перечислены все современные крупные села в окружении десятков мелких деревень.

Приведу описок основных поселений: погост Воч (Вотча) с 10 деревнями, в том числе Карчой, Вадыб, Кучеб, Зерыб и починок Куниб (3 кр. двора), погост Визенга с 21 деревней, в том числе Кычаныб, Иб, Модорыб, Лычем и т. д., погост Кибра с 19 деревнями (Руч, Мом, Велпом, Улпон, Шариб, Ягиб, Ентула и т. д.), погост Пыелдино с 30 деревнями и починками (Тепловская (Теплой), Кайгорт (Каргорт), Тылаю, Тылаыб, Енеб, Княщина, Воронцово, Заозерье, Лунеговский и т. п.), погост Межадор с 5 деревнями (Яковлевская, Радпоновская и т. п.), погост Иб Большой с 10 деревнями (Чюлиб, Прислон, Подгорная, Березник и т. п.), погост Иб Меньшой с 3 деревнями — Большое поле, Шульгина и Федотовская, погост Гарья с 5 деревнями (Степановская, Олексеевская и т. д.), погост Пажга с 11 деревнями (Лозома, Патчимкас (Парчим), Лембольская (Лемпуа), Качагорт и т. д.), погост Шошки с 18 деревнями (Вильгорт, Ярофеевская, Митинская, Максимовская и т. д.), погост на «Усть-Сысолы реки» с 17 деревнями и починками (Парчега и Часовая, Зеленец, Пезман, Мачча (Маджа), слободка Шульгина и т. д.), погост Ужга с 4 деревнями и починками (Грива, Клементьевская, Озенинская, Игумнова, погост Колгорт (Койгородок) с деревней Шарга и починком Левентьевским. (Материалы по истории Европейского Севера СССР, Вологда, стр. 468—486.)

Я привел в этом списке некоторые из тех названий, которые встречаются и сейчас. Многие современные деревни имели прежде другие названия, поэтому их трудно связать с какими-либо ныне существующими, например, в с. Вотча и по сей день около 10 отдельных деревень. В Пыелдино также числился до 20 деревень и т. д. Но, конечно, это не говорит об идентичности современного состава с прежним, потому что многие мелкие деревеньки выросли и выделились в самостоятельные крупные села (Куниб, Лозым, Часово, Зеленец и т. д.). Однако можно полагать, что в основном состав сысольских сел в XVI в. уже оформился.

Следующая перепись 1608 г., проведенная через 23 года, отметила очень мало изменений по сравнению с 1585 г. В погосте Пылье (Пыелдин) появился починок Палауз и в погосте Межадор — Чюхлома. Гораздо больше изменений прослеживается в переписной книге 1720 г. Так, возле погоста Усть-Сысолы появляются деревни Озел, Кочпон, в погосте Часово починок Слуда, в погосте Шошка деревня Граддор и т. д. Многие деревни выросли и стали погостами: Чулиб с дер. Маргаиб, Вильгорт с дер. Читовская, Палауз и т. д. В некоторых случаях выделились самостоятельные волости: Зеленецкая, Гривенская и Койгородская.

Сам состав погостов по названиям деревень стал гораздо ближе к современному и в течение XIX в. мало изменился. Приведу несколько примеров: погост Иб с деревнями Подгорная, Каргорт, Новая Жидача, Прислон, Березник, погост Визинга с деревнями Звенигород гора, Евняиб, Колегова гора, Цыпанова гора, Дикоева гора, Раевская гора, Черанева гора, Коршунова гора, Носковых, Нижний конец, Сордь гора, Большой Кольель. (Н. П. Воскобойникова. Указ, соч., стр. 447—448.)

В перечислении визингских деревень особенно интересно то, что они происходят в основном от фамилий жителей и имеют прибавку гора: несомненно, переписчик этим словом переводил коми слово иб (ыб). Сейчас в современном коми языке слово иб обычно означает поле, но в прошлом, видимо, оно употреблялось в значении возвышенность, холм. Впрочем, предки для распашки полей выбирали именно возвышенные и обращенные к югу участки, которые лучше прогревались солнцем. Так что древние поля как раз помещались на «Ибах».

Теперь необходимо остановиться на фамильном составе сысольцев. В переписях XVI—XVII вв. их встречается мало, но упомянутые заслуживают полного перечисления. В 4586 г. в погосте (Вочь (Вотча) отмечены Чуманов, Костылев, Селегов, Зворыгин, Пелмегов, Вымин, Черный, Вызов, Пыстин и Тырболев, в погосте Визинге — Пахав, Кузнецов, в погосте Кибре — Носков, Ганев, Шибан, Кисель, Гонев, Роптунов, Килменев, в погосте Пыелдине — Новик (Новиков?), Воронцов, Быков, Верещава, Паначев (Парначев?), Черный, Князь (Князев), Коржевин (Кожевин?), кроме того, в названиях починков и деревень содержатся такие фамилии, как Лунегов, Петухов, Ябуров, Сердюков (Седъюров?), Дяков (Дьяков), в погосте Ибе — Попов, Бус (Бусов), Муравей (Муравьев), Шошин, Кузнец (Кузнецов), Коверин, Широкий, Мартюшев, Поздейко (Поздеев), Шульгин, Большой, в погосте Пажге — Рогозин, Песегов, Сертяков, Зыков (в Лозыме), в погосте Шошке — Ошкин, в погосте Ужге — Копылов, Игумнов, Ушаков, в погосте Койгородке — Торопов, Шаньгин, Бурко, Зимин, а в погосте Усть-Сысоле — Вежов, Забай (Забоев), Осипов, Фролов, Шульгин, Русинов, Драницын, Плоской (Плосков?) и Кулаков (А. А. Зимин, А. И. Копанев, указ, соч., стр. 469—484.).

Перепись 1608 г., мало что давшая по вопросу о составе населенных пунктов, несколько дополняет наши сведения по местным фамилиям. В вотчинских деревнях появляются Поздеев, Кушманов, Попов, Ушаков, в Визинге и ее окрестностях — Тебенков (Тебеньков), Першин, Ликачков (Лихачев), Беляев, в Кибре — Попов, Перхуров и Тренин (Тренев?), в Пыелдине — Спирин, Караваев, Нечаев, в Межадоре — Шахтарах (Шахтаров), Ушаков, Мудин, Тшанин. В переписи много хозяев записаны по именам своих отцов и дедов, поэтому при неполноте имеющегося материала трудно определить, есть ли, например, основания считать фамилиями Селивановых в Ибу, Савиных — в Шошке, Игнатовых — в Пажге.

Перепись 1646 г. значительно пополняет нам фамильный список. В Вотче появляются Бызов, Братников (Братенков), Падерин, Ротеев, Ватаманов, в Чухломе — Мальцев, в Ибе — Холопов, Баженов, Чабанов, Тур (Туров?), Хабаров, Маслов, Ульныров, Белоголов, Порсев, Колегов, в Пажге — Попов, Лапшин, Деев, Шахов, Патев, Проскурин, Бабин, Чудо, в Гарье — Шестаков, в Шошке—Кузнецов, Гуляев, Шипицын, Щеболтин (Щеболкин?), Налимов, Русинов, Дудников, Чеусов, Ватаманов, Худеев (Худяев?), Трапезников, в Визинге — Паренов, Дьячков, Бессонов, Поздеев, Худяков, Роспута (Распутин), Бугаев, Меншиков, в Пыелдине — Кузнецов, Песегов, Чубаров, Нахлупин, Кочев, Мальцев, Колесов, Куликов, Горчаков, Кузиванов, Брохин, Пыстин, Сюпесев, Шахтаров, Ушаков, Скрипов, Пахтусов, в Усть-Сысоле — Суханов, Постников, Бесов, в Кортовской — Казаков, в Наволоке — Шестак, в Часове — Стариков, Плосков, в Читу — Малко, в Ужге — Бессонко (Бессонов), шарап (Шарапов), Томбуров, Жилкин,Кузнецов, Карманов, Вольгин, в Койгородке — Суханов, Елка (Елькин?), Тренка (Тренькин?), в д. Грива — Нечайко (Вологодский областной архив, стр. 883, оп. 1, д. 22.).

Еще более подробный описок сысолыских фамилий по погостам дает нам перепись 1720 г. Поскольку он почти соответствует современному фамильному составу, то он дает не только представление о наличии фамилий в XVII—XVIII вв., а также позволяет читателю, сравнив размещение фамилий в XVIII в. с современным, проследить передвижение населения на территории Коми АССР.

Начну перечисление с погоста Усть-Сысольска (При перечислении ранее упомянутые фамилии опускаются, не повторяются.), где жили Демин, Кучев, Цывилев, Половцев, Юркин, Богданов, Тюрнин, Калинин, Комлин, Жеребцов, Самойлов, Сорвачев, Сидоров, Попов, Кочев, Куштанов, Кузькоков, Кайдалов, Тентюков, Жижев, Чуистов, Елкин, Порошкин, Тренин (Тренев), Катин, Путинцев, Кулаков, Клестов, Евтихиев, Щуков, Збитин, Кудинов, Молодцов,, Мылыгин, Фадеев, Вагин, Коскоков, Родев, Титов, Старцев, Маегов, Тимин, Коданев, Шляпников, Никифоров, Заболоцкий, Касьянов, Шешуков, Власов, Савин, Козмин, Юрьев, Бессонов, Зарубин, Понин, Клыков, в д. Слободе — Юркин, Коданев, Сюрвасев и Куратов, в Кочпоне — Холопов и Шалев, в Озеле — Лыткин, Старцев, Урсюзев, Мальцев, в Часово — Ермолин, Плосков, Белых, Торлопов, Болотов, Потолицын, Шелепаноа и Пятков, в Слуде — Цивунин, в Зеленце — Меншиков, Лыюров, Изъюров, Юшков, Конаков, Рычков, Камбалов, Полин, Парщин, Порошкин, Русанов, Федков, Ладанов, Игнатов, Распутин, Петрунев.

В приустьсысольском погосте Выльгорте с деревней Чит имелись Налимов, Жаков, Оплеснин, Кузиванов, Пылаев, Чеусов, Кочев, Ватаманов, Кокилев, Костин, Мальцев, Русанов, Сенкин (Сенькин?), Шеболкин, Киселев, Терехин, Лыткин, Худяев, Луашев, Сидоров, Якимов, Омельянов, Трапезников, Седунов, Грунев, Тетесов, Нечаев, Урванов, Кузыпелев, Каликов и Тренин.

В погосте Шошке со всеми ее деревнями (в том числе и Граддором) жили Елкин (Елькин), Кузиванов, Сивков, Савин, Оверин, Богданов, Карпов, Канатов, Рочев, Вавилин, Корычев.

B погосте Пажге с деревней Гарьей были Оверин, Конюхов, Савельев, Грудкин, Ненев, Минин, Лебин, Гилев, Князев, Викулов, Кузиванов, Стефалов, Селин, Габов, Конашев, Кучаев, Меркуров, Мелешев, Сыскин, Сбросов, Казанцев, Сивертшн, Куликов, Конев, Мелехин, Надуткин, Ярашев, Марков, Поялков, Максимов.
B погосте Иб со всеми его деревнями жили Безносов, Мальцев, Худоев (Худяев), Демин, Патов, Носков, Захаров, Подюков, Осишов, Томов, Сямтомов, Антонов, Заполвский, Женидкоков, Акимов, Оксенов... В соседнем погосте Чулиб с деревней Маргаиб обитали Муравьев, Лоскутов, Мальцев, Раев, Климов, Трошин, Букарин, Морозов, Сямин, Шумарин, Коржавин (Кожевин), Завьялов, Поротов, Таскаев, Посников.

В погосте Межадоре с деревней Чухломом имелись Mopoзов, Ефремов, Давыдов, Остапов, Тыдорский, Раевский, Микулин (Никулин), Тоинов, Ремицын, Кутьин (Кутькин), Налимов, Конюхов, Полумосквин, Шахов, Сажин, Селков (Сельков), Полканов, Габов, Токтуев, Разманов, Елфимов, Курганов, Пыртамов, Шубунев, Куликов, Серебренников, Ушаков, Красилышков.

В погосте Чукаибе жили Головин, Трошев, Вешняков, Базаров, Лютоев, Макаров, Ярков и Горбунов.

Во всех деревнях погоста Визинги жителями были Ляшев, Филатов, Беляев, Батыров, Касев, Турышев, Колегов, Майбуров, Голосов, Дикоев, Квашнян, Половин, Цыпанов, Носков, Рочев, Лоутов, Митюшев, Горинов, Черыдов (Чередов), Чюгаев (Чугаев?), Бугаев, Раевский, Канов, Канев, Машкалев, Худоев (Худяев?), Петухов, Тонкоев, Мизев, Семенчин, Домашкин, Флоров (Фролов?), Плешев, Карманов, Фомин, Глебов, Третьяков, Евсеев, Гонев, Шердыков, Гурьев, Другов, Ворсин, Шебыров и Кречетов.

В Кибереком погосте жили Горинов, Кынев, Пельмегов, Кулаков, Мамонтов, Момотов, Колегов, Машкалев, Гонев, Митюнин, Шадрин, Сидоров, Суторин, Тойнов, Киселев, Котов, (Кетов?), Лазарев, Куратов, Пунегов, Елохин, Югов, Беляев, Чюртышев, Старцев, Ляпкосов, Князев, Зебарев, Золотарев, Куликов, Раквинский, Костромин, Кичигин, Некрасов, Чухаринов, Петухов, Коковкин и Максаков.

В одном из самых старых погостов, в Вотче, кроме уже упоминавшихся, жили Фунтиков, Варламов, Пыстин, Приезжев, Кузбожев, Сенкин, Седьюров, Мальцев, Васкин (Васькин?), Екишев, Зубов, Ермолин, Молчанов, Пешкин, Старцев, Ситкарев, Филатов, Минин, Бобков, Худяков, Голосов, Тырбылев, Ананьин, Оксенов, Тимин, Гилев, Юдин, Дементьев и Нестеров.

В погосте Пыелдине имелись Безносов, Братенков, Горчаков, Старцев, Раев, Тюфяков, Нагаев, Уродов, Пунегов, Кулаков, Гужев, Шустиков, Быков, Шилепов, (Шулепов?), Кобылев, Палшин (Пальшин?), Каликов, Торачев, Лукшин, Кривошеий, Ершов, Сажин, Кропанев, Чарин, Решетников, Паутов, Шуйский, Смолин, Шишкин, Палин, Шангин (Шаньгин?), Шарапов, Юшманов, Рудаков, и Варламов.

B Палаузе, поскольку он возник относительно поздно, почти все фамилии в 1720 г. были одиночные: Тремусов, Савин, Кузнецов, Попов, Турышев, Стефанов, Истомин, Черных, Михеев, Богданов, Ярков, Парфенов, Подоров, Осипов, Елохин, Карманой, Каликов, Желев и Буторин.

И, наконец, в Ужгинской волости в погосте Ужге жили Кондратьев, Майбуров, Горницын, Шарапов, Тебенков, Турышев, Кузнецов, Данилов, Попов, Безносое, Антонов, Чесноков, Волгин, Карманов, Володин, Калугин, Некрасов и Болотников, в погосте Койгородке — Topoпов, Мелехин, Котков, Тонких, Лодыгин, Туробанов (Турубанов?), Костин, Клинцов, Гуляев, Грязных, Гилев, Новоселов и Кужаев и в погосте Гриве — Матвеев, Чугаев, Ушаков, Нечаев, Лебедев, Истомин, Сенкин, Белоглазов, Вежев, Чеузов (Чеусов), Паршин, Ларьков.

Сравнительная устойчивость местного населения позволяет определить при изучении современного фамильного состава, какие из жителей более древние, а какие недавние. Изменение фамильного состава поселений, перемещение из одного пункта в другой и появление новых фамилий в селах и деревнях происходило и в последующее время. Так, например, в д. Озел в 1720 г. жили Лыткины, Урсюзевы, Мальцевы, Старцевы и Семуковы. В 1743 г. там появились Малыгины, Кузькоковы, Комлины, Постниковы, Родевы, Заболоцкие и Сорвачевы.

Переселения из одного села в другое были всегда. Так, из с. Иба в с. Межадор перебрались Лапшины, Томовы и Чабаяовы. Туда же перешли из с. Пажги Конюхов, из Вильгорта Налимов. Холопов из Иба переселился в д. Кочпон. В верховьях Сысолы, в с. Ужге появлялись приустьсысольские Вежев и Чеусов (сейчас, их там снова нет), визингские Майбуров, Турышев, Чугаев и т. д. Из Визинги в с. Иб переселился Ляшев.

В Шошке обосновались Рочевы из Визинги и Оверины из Пажги. Налимов из Шошки перешел в Вильгорт. Из Вильгорта в Усть-Сысольск перебрался Оплеснин и, наоборот, Ивашов переселился в Вильгорт из Усть-Сысольска. Вообще в Усть-Сысольске в течение XVIII в. появились очень многие: Елькины — из Шошки, Камбаловы и Бессоновы из Зеленца и т. д. Даже из Вишерской волости переехали Игушев и Тюрнин (Т.И. Жилина, Г.Г. Бараксанов. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. Москва, «Наука», 1971, стр. 10—11.). Так что передвижения внутри сысольского бассейна были довольно значительны.

Но наряду с такими местными были переселения и более дальние. Сысола имела широкие этнические связи и с Прилузьем и со всем Вычегодским бассейном. Хотя основная масса ее населения была устойчивой, местной и анализ показывает, что не только каждая группа селений, но даже отдельные села имеют свои собственные фамилии, которые прослеживаются на данной территории уже с XVII в., тем не менее много сысольских фамилий встречается на верхней Вычегде. Многочисленная фамилия Касевых из сел Нижняя и Верхняя Вочь Усть-Куломского района в XVIII в. была известна в Визинге, мыелдинские Ермолины — в Вотче, керчомские Першины — в Визинге, Лютоевы — в Кибре, помоздинские Кармановы — в Визинге, пожегодские Сенькины — в Вотче и т. д. (подробнее об этом будет сказано в другом разделе).

Исследования последних лет дают возможность показать еще шире этнические связи русских земель, в том числе и Лоймы, с коми Сысолой. Так, обращают на себя внимание сходные названия деревень Рай в Лойме и Спаспорубе, Раевсикт в Кибре, Раевская (Раева) гора в Визинге и фамилия Раевский в Визинге, Межадоре и Пыелдине. В 1585 г. в Кибринском погосте была деревня Ентула (Энталь), по названию живо напоминающая р. Енталу и Ентальскую русскую волость в бассейне р. Юта. Кстати, фамилия Ютов зарегистрирована в Кибре переписной книгой 1720 г.

B начале XVII в. в Лоемскозд погосте была деревня Колеговская. В XVII—XVIII вв. крестьяне Колеговы проживали в Кибре, Ибу и Визияге, где имелась к тому же дер. Колегова гора. Фамилия Карманов распространена в Лойме, Визинге, Палаузе и Ужге.

Подобные совпадения не могут быть отнесены за счет случайности: их массовость и определенная направленность свидетельствуют о взаимообмене населением между соседними народами — коми и русскими. Известно, что в первой половине XVII в. Лузская Пермца сильно запустела, и потому часть ее русских и коми жителей, мигрируя, могла очутиться на Сысоле. Не случайно, конечно, на Сысоле есть деревни, называющиеся Рочево, т. е. «русское», с которыми связана местная фамилия Рочев.

С середины XVIII в. большие группы русского населения на Сысоле сложились возле Кажимских заводов, которые возникли как посессионные предприятия. В качестве мастеровых на них работали крепостные люди. Поскольку владельцы происходили из купцов, то своих крепостных крестьян они не имели и для работы на заводах покупали людей у помещиков в разных губерниях России. Так, например, в 1800 г. владелец Нювчимского завода купец Грибанов жаловался, что при своем заводе «не имеет для исправления заводских работ крестьян приписных казенных и собственных нисколько» (Очерки по истории Коми АССР, Сыктывкар, 1955, т. 1, стр. 159.).

Царским правительством было разрешено заводовладельцам покупать людей, и уже в том же 1800 г. только в Нювчим было привезено из Костромской и других губерний центральной России 236 человек (работников и членов их семейств). В 1911 г. на Нювчимском заводе трудилось 106, на Кажимском — 190 и на Нючпасском — 50 человек рабочих.

Постоянный кадровый состав работников складывался главным образом из купленных крепостных. В ревизских сказках крепостных Нювчимского завода в 1857 г. упоминаются следующие фамилии: Забалуевы, Леушины, Воробьевы, Соколовы, Соболевы, Ефимовы, Савельевы, Творожниковы, Колесовы, Васильевы, Денисовы, Семечковы, Поповы, Леонтьевы, Пугаевы. Носители этих фамилий и составили коренное население Нювчима.

На Кажимском и Нючпасском заводах из крепостных же, кроме уже упомянутых, были также Курдюковы, Мелехины, Перваковы, Супрядкины, Миняевы, Гурьевы, Кувардины, Косаревы, Двоеглазовы и некоторые другие.

Несомненно, что носители этих фамилий были русскими по происхождению, но откуда именно они были привезены на заводы, пока не установлено. Точную картину происхождения фамилий крепостных людей дать трудно ввиду плохого состояния источников.

Несколько легче с историей появления на заводах фамилий, принадлежавших государственным крестьянам, поскольку они, оставаясь прописанными к своим обществам, жили на заводах по паспорту, и волостные правления нередко запрашивали о них конторы. Все эти семейства так же, как и вышеупомянутые крепостные, безусловно, имеют русское происхождение. Так, совершенно точно устанавливается, что Буровы, Серебренниковы, Глазырины, Маракулины, Шуплецовы, Кашины, Осетровы, Кармановы, Атепаловы еще в 1859 г. числились государственными крестьянами (Вятской губернии Слободского уезда, кроме них упоминаются Комышев из Устюгского уезда Вологодской губернии, Канев из Яренского уезда той же губернии (Ленской волости) и Лебедев из Серегова (Л. Н. Жеребцов. К изучению культуры и быта горнозаводского населения Коми края (II половина XIX — начало XX в.) Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1962, в. 7.).

Среди ранних поселенцев коми, постоянно проживающих на заводах, было очень немного. Можно упомянуть Белоголова (с. Иб), Сурнина (Преображенская волость), Шарапова (Визингская волость) и Напалковых (Усть-Куломская волость), которые постоянно жили на заводе уже с середины XIX в. К началу XX в. это положение заметно изменилось. Количество постоянных рабочих из коми увеличивается, особенно на Нювчимском заводе, где появляются Надуткины, Оверины, Князевы, Кузьвасевы, Габовы, Рочевы, Корычевы, Вавилины, Бараксановы, Улитины, Елькины, Кузивановы, Сивковы, Сивергины и т. д. На Кажимском и Нючпасском заводах рабочих — выходцев из коми крестьян — было меньше, но и здесь можно указать, например, Грязных, Тебеньковых, Козловых, Макаровых, Куликовых, Оботуровых, Панюковых и т. п. Из этих, переселившихся на постоянное жительство на заводы государственных крестьян сложились сельские общества Нювчима, Кажима и Нючпаса.

Кроме постоянно проживающих на заводах, имелось немало временных, приходящих на работу в основном из коми же (Коданев, Кузьбожев, Подюков, Дьяконов и т. д.). На заводы ежегодно приезжали окрестные крестьяне, большей частью тоже коми, из (Койгородской, Ужгинской, Гривенской, Благовещенской и других волостей, поставляющие руду и уголь. Из русских выжиганием угля и добычей руды занимались крестьяне Mapaкулийской, Кайгородской и некоторых других волостей Вятской губернии. В 1913 г. на Кажиме из этих волостей работали рудокопами около 60 человек (Исупов, Костылев, Маракулин, Дувакин, Сычугов, Дудин, Чупин, Глухих и другие) (Т а м ж е.).

Таким образом, уже с XVIII в. устанавливаются разнообразные связи между заводским русским и окружающим крестьянским коми населением, с одной стороны, и закладываются основы для появления рабочего класса из состава местных жителей,— с другой. Последний процесс заметное развитие получил со II половины XIX в. Большую роль в сближении русского заводского и коми крестьянского населения имела совместная работа на заводах. Одинаковый труд стирал национальные различия, способствовал установлению одинаковых условий быта. Наиболее тесные брачные связи с окружающим населением сложились у рабочих Нювчимского завода.

Поскольку на заводах господствовал русский язык, то коми женщины в новых семьях усваивали его, хотя в большинстве случаев до конца жизни говорили на нем неправильно. Их дети уже знали только русский язык. В коми семьях, поселившихся в качестве рабочих на заводы, со временем не только был совсем забыт коми язык, но, вследствие изменения условий жизни, изменился и весь быт: все крестьянское постепенно исчезло. В результате всего этого такие семьи стали считать себя русскими и действительно совершенно слились с русскими рабочими, например, Грязных, Табеньковы, Сурнины и другие.

B заключение надо сказать несколько слов и о древних связях Сысолы с верхней Камой. Среди населения Верхокамья сейчас одинаково как среди русских, так и среди коми, широко представлены Першины, Носковы, Харины, Чераневы, Сюзевы, Ичетовкины и другие. Все эти фамилии есть (или были) на Сысоле. (В частности, с XVII в. и до сих пор существует в Визинге д. Черанево. В том же веке в Пыелдине были починки Лунеговский и Петуховский, а среди имевшихся фамилий упоминается Караваев. У нас сейчас такие фамилии не встречаются, но зато в Коми-пермяцком национальном округе Лунеговы, Петуховы и Караваевы весьма распространенные фамилии. Несомненно, что этот пример также служит показателем имевшихся в XV—XVII вв. значительных контактов сысоличей с прикамскими коми-пермяками.

Заодно можно упомянуть здесь же еще и такой факт, как одинаковое самоназвание прилузских коми и верхо-камских коми (сейчас их обычно называют зюздинцами). И те, и другие считали себя просто пермяками, чем они и отличались от своих одноязычных соседей, потому что вычегодские коми, до революции называвшиеся зырянами, сами себя называли просто коми, а местное население Коми-Пермяцкого округа признает себя коми-пермяками. Следовательно, мы имеем три самоназвания: коми, коми-пермяки и пермяки. Последнее слово роднит верхо-камских зюздинцев с прилузским коми населением.

Но не только в этом проявляется их родство. Опять же можно упомянуть фамилии: пермяцкая фамилия Ичетовкин очень близка прилузской Ичеткин и т. д. (Л. Н. Жеребцов. К вопросу о южных этнических контактах коми-зырян. Сб. V Уральское археологическое совещание. Сыктывкар, 1967.) В писцовых книгах нередки указания «сшел на Каму». В I половине XVII в. часть населения Прилузья из-за неурожаев бежала в другие места. Часть из них осела на Сысоле, часть попала в Верхокамье, а другие еще куда-то разбрелись.

Количество примеров, подтверждающих древние контакты Прилузья и Сысолы с Верхокамьем, можно, конечно, увеличить, но и сказанного достаточно, чтобы понять, почему и у нас, и у коми-пермяков, и у соседних русских много одинаковых фамилий.

[Ингигерда]

ЗАСЕЛЕНИЕ ВЕРХНЕЙ ЛУЗЫ И ЛЕТКИ

Точных данных о времени заселения предками коми бассейна верхней Лузы мы пока не имеем. В грамоте 1485 г. упоминаются «пермяки Лусские Пермцы и Вяле-гоцкие», но кто они такие, где, в каких селах и деревнях живут, не сообщается. Однако несомненно, что это были уже довольно значительные по тем временам группы людей, имевшие свои административные объединения, подчиненные Устюгу.

Откуда предки коми пришли на Лузу? Может быть переселились они с Сысолы? Это, конечно, не исключено, так как и до сих пор сохранилось немало черт сходства сысольцев и прилузцев. Но далеко не все из этих черт древние, некоторые из них возникли сравнительно поздно. Например, одинаковые фамилии появились в основном в XVII в. в результате переселения из Прилузья на Сысолу в голодные годы.

Если переселение с Сысолы на Лузу и было, то оно происходило довольно давно, так как в XV в. эти области были совершенно самостоятельными. А это значит, что переселение должно было быть где-то в X—XI вв., то есть в период появления предков коми в бассейне Вычегды. Но нельзя отбрасывать и других возможностей появления предков коми в Прилузье. Та же грамота 1485 г. отмечает, что в состав Лузских земель входят притоки Кобра, Летка и Молома. А это северные притоки Вятки. И, следовательно, можно высказать мысль о возможных прямых связях прилузцев с Верхокамским и Вятским бассейнами, с жившими там народами, которые, как известно, тоже являются предками коми, т. е. возможно появление коми в Прилузье и не через Сысолу, а прямо с юга или даже с юго-запада.

Проводя эту мысль дальше, можно полагать, что население Прилузья в прошлом было связано не с Сысолой и Вычегдой, а с более южными районами, вероятно, с Пермью Великой на Каме, имело свою специфику, что и явилось причиной выделения отдельной территориальной группы Лузской Пермцы. В XII—XV вв. она, видимо, охватывала гораздо большую территорию, чем в последующие века. Согласно грамоте 1485 г., в ее границы входили, кроме Лузы, верхнее течение р. Виляди и упомянутые выше Молома, Летка и Кобра. Недаром в языке прилузцев наибольшее сходство сохранилось с говором жителей Ужти и Кобры. В грамоте прямо сказано, что на Виляди живут пермяки. Следы (в форме гидронимики) обитания предков коми на берегах упомянутых рек сохранились и по сей день.

В XV в., и особенно в XVI в., произошло постепенное сокращение территории Лузской Пермцы. Вследствие появления масс русского крестьянства в этих местах началось постепенное обрусение местного населения, смешение его с русскими переселенцами. Отсюда, очевидно, и наличие массы одинаковых для русских и коми фамилий в очерченном районе.

Первую подробную перепись Лузской Пермцы мы имеем от середины XVII в. До этого периода имеются лишь случайные упоминания об отдельных поселениях. Так, в «Книге Большому чертежу» («Книга Большому чертежу». М., 1950.) перечислены Объячево, Лойма и Спаспоруб. Следовательно, в XVI в. они уже были. Существовали, конечно, и многие другие села и деревни, недаром же в XVII в. переписаны они почти все. Например, в писцовой книге 1645 г. (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, он. 11, д. 31.) перечислены в Лоемском погосте деревни Гавриловская, Иваново, Митинская, Галахтионовская, Филипповская, Кузнецова, Горяиновская, Кондыревская, Карповская, Семеновская, Старцевская, Визилевская, Уркинская, Борисовская, Запольская, Вотиновская, Тарасовская, Paкино, Козловская, Тарбеевская, Матвеевская, Гарь, Прислон, все они и по сей день существуют. Кроме них упомянуты иные, не существующие уже Рогозине, Худутовская, Омельяново, Данилова, Тимофеевская, Захаровская. При этом Омельяново носит еще второе название Помосово. Такое имя встречалось в XV в. в Усть-Выми. Возможно, с каким-то Помосом связан и Помоздин.

Точно также очень близок к современному состав погостов Спаспоруба, Объячева и НоШуля. В последнем перепись 1645 г. перечисляет Бор, Тереховскую, Лебовскую, Климовскую, Горбуновскую, Яковлевскую, Якутинскую, Кузьминскую, Кондратовскую, Титовскую, Козгорт, Обрамово и Лихачевскую. В Занулье упоминаются две деревни Вишаковские, Глебовская, три Спиринские, из них две над речкою Нюлой, Непорть, Новоселка. Сейчас дер. Вишаковской нет, но существует Мишаково (или Подкибирье), через которое в прошлом проходила дорота на Кибру (Куратово).

Центральной частью Занулья всегда считалась дер. Спиринская (отсюда и дореволюционная волость Спиринская), но лоемские и спашорубские крестьяне, отправляясь сюда по хозяйственным делам, обычно говорили, что едет «за Нюлу». Это и дало современное название селу.

Летка заселялась коми и русскими много позднее Прилузья. Переписная книга 1645 г. сообщает: «Toe же волости Луцкие Пермцы на речке на Летке на Вятском волоку погост Ляцкой на черном лесу. А поселялись же крестьяне после прежних писцов (после 1620 г.) вновь, а по дозору 128 году те крестьяне пашню пахали наездом из оброку».

В середине XVII в. на Летке, кроме одноименного погоста, имелись деревни Кочергинская, Даниловская (Урютно) на р. Волоснице и Слудка. Согласно переписи 1710 г., в этом районе существовали погост и 12 деревень и починков. Наряду с упомянутыми выше были следующие деревни: Березовка, Королевская, Талицкая, Черепковская и Прокопьевская. Остальные населенные пункты Летского бассейна возникли позднее середины XVIII в., в основном в последующем столетии. Деревни Слудка и Прокопьевка обросли «сиктами» и превратились в села.

В пределах нынешнего Гурьевского сельского Совета появляются Романовка, Ичет-Туй, починки Пронинской и Ивановский, а также и сама Гурьевка. Аналогичная картина была и в Летском сельсовете, который также объединил многие деревни и вокруг себя, и по дороге на Мураши (Бебера, Крутотыла) и т. д. В переписях. XVIII в. эти населенные пункты не фигурируют и впервые появляются лишь в волостной отчетности XIX — нач. XX в.

То же самое следует сказать о Ловлинском и Верхолузском сельсоветах. Волок, разделяющий бассейн Лузы и Летки, использовался для транспортировки вятских товаров (главным образом хлеба) издавна, по крайней мере, с XVII в. Однако населенные пункты стали появляться там только после проведения постоянного зимне-летнего тракта. По данным 1825 г., вдоль тракта появились мелкие (в 1—2 дв.) починки Гостиногорский, Поромшор, Дальшор, Старцев луг, Гуменцы, Перкурьевка, Вазюг, тяготевшие к Кочергинской волости, т. е. к Летке. Заселение тракта со стороны Ношуля началось позднее. В 1840 г. на всем пути от д. Гостиногорской до Ношуля не было ни одного населенного пункта. Но в 1876 г. здесь появились деревни Ловля, Кривуша, Девятка, а к 1886 г. новые починки Сокся и Важторт. Судя по составу местных фамилий, основателями селений по Летско-Лузскому тракту были выходцы из Кочергинской и Ношульско-Кайтановской волостей.

Первые починки в верховьях Лузы возникли в конце 50-х — начале 60-х годов прошлого столетия. По сведениям Кайтановского волостного правления на 1863 г., в этой глухой труднодоступной местности существовали починки Верхнее (Верхолузье), Черный мыс, Ула, в которых проживало 16 семейств, переселившихся из Ношуля и Объячева. В 1886 г. в Верхолузье отмечены новые населенные пункты: Кузюк, Тылай, Луза, Бадья, починки Вахнинский, Нонева и Худышина.

В связи со столыпинской реформой на Летке возникло несколько мелких починков, нередко со смешанным коми-русским населением: Бебера, Гурейвож, Слота и т. д. (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 12, д. 48.)

Кто был первым жителем во всех этих деревнях и погостах? В 1645 г. в Лоемском погосте записаны такие фамилии: Иевлев, Ефимов, Капустин, Помысов, Карманов, Жебов, Марков, Тырышкин, Макаров, Сюткин, Ракин. В погосте Спаспорубе жили Горбунов, Зорин, Бардуков, Автаров, Езимов, Елкин, Ефимов, Калов, Капчаков, Лобанов, Ливаев, Лихачев, Макаров, Марков, Петряшин, Рудаков, Сладков, Старцев, Силин, Сабуров, Тарасов, Урнышев, Яйцев.

По тем же данным, в Объячеве проживали Шучалин, Кузнецов, Панев, Лихачев, Леканов, Шулепов, Федяев, Паюсов, Туголуков и Оботуров. Последний может считаться выходцем из Устюга. В соседнем Читаеве местными были Кустышев, Хотемов, Дымов, Галев, Новиков и Тарачев, а в Ношуле Можегов, Вахнин, Шулепов, Рубцов, Трофимов, Сердитов, Ичеткин, Супрядкин, Горбунов и Никулин.

По преданиям, первой из современных фамилий в Занулье была Мокиев (братья Матвей и Алексей, родом из русской Лоймы). Позднее здесь обосновался Леонтий Потапов, пришедший пока неизвестно откуда, потомство которого составляет одну из местных коренных фамилий. Третьей по времени появления была фамилия Вязов, также занесенная со стороны. Ее родоначальником считается ссыльный или беглый, вначале скрывавшийся в лесу, а затем поселившийся в Занулье и женившийся на здешней женщине. Нынешние Вязовы ведут свою родословную от трех предков — Кирилла, Осипа и Павла.

Еще более поздними в Занулье являются Коковкин, Попов, Яборш, Марков, Юхнин (из Спаспоруба), Фюденев и Хотамов из Векшора (Читаевский сельсовет), Захаров из соседней дер. Мишаково.

По имеющимся, документам, в Летских поселениях в XVII в. жили Жебов, Дмитриев, Патрикеев, Сысолетин, Лузянин, Шулепов, Осипов, Иевлев, Стуков, Кокочиков, Ленеев, Зызанов (Зизганов?), Моров (Мороков?), Лобанов, Сухогузов, Сидоров, Черный (Черных?), Артемьев, Багин, Логинов, Помосов, Чукилев, Плехов, Потапов, Коснырев, Вологжанин, Иванов. (К концу XVIII в. на Летке появился ряд новых фамилий: Чесноков, Москвин, Югов, Важенин, Перминов, Гущин, Котов, Пыжьяков, Жигалов, Плехов, Мусанов, Тушин, Корякин.

Это, по всей видимости, были выходцы из различных мест, в том числе с pp. Юг, Вата и из Прикамья. Что же касается Москвиных, то до сих пор в их семьях, проживающих в с. Слудке, существует предание о далеком предке, пришедшем из Москвы или Подмосковья. Примечательны фамилии топонимического характера — Лузянин, Сысолетин, Вологжанин, т. е. точно указывающие, откуда пришли на Летку крестьяне с такими прозвищами.

Точных данных о времени появления русских поселений в Прилузье у нас нет. Самые ранние сведения о русском населении Лоймы мы находим в переписных книгах 1625 и 1645 гг. Правда, жители Лоемского погоста и в этих источниках прямо не названы русскими, но названия деревень здесь исключительно русские, топонимка также указана преимущественно русская: Лужок, Малое Лоемское озерко, Чертоломский плес, Нижний конец, но выше по Лузе, начиная с устья р. Поруби, характер названий резко меняется: Тыил, Коздин, Салтыил, Керва-вубок, Кузьвад и т. д.

Есть основания думать, что в Лойме русские поселенцы появились много раньше начала XVII в., когда в этом погосте насчитывалось уже 58 населенных пунктов. Ниже Лоймы, в районе Лальска, русские деревни упоминаются в 1520-х годах, но и они, конечно, возникли не в эти годы, а раньше. Наиболее вероятное время массовой колонизации русскими крестьянами Нижнего Прилузья — XIV—XV вв. Заселив р. Юг, они поднялись вверх и по его притоку Лузе. К началу XVII в. русские обосновываются не только в Лойме и Летке, но появляются в Спаспорубе и Объячеве, где живут совместно с коми. Это длительное совместное обитание и явилось причиной большого количества различных русских заимствований в языке, хозяйстве, культуре и быте коми в этом районе.

В частности, специфика, имеющаяся у жителей Объячева и Ношуля, может быть объяснена именно большим воздействием русской культуры. Дело в том, что по Лузе в XV—XVI BIB. проходил важный военно-торговый путь на Вятку и Каму. С целью обезопасить его от набегов татар и русских удельных князей, которые не раз совершали свои разбойничьи набеги на области, подчиненные Москве, по Лузе были построены укрепленные городки в Лойме, Спаспорубе и Объячеве. Это также способствовало увеличению русского населения в этих пунктах. В городках хранилось оружие (пушки, ружья и порох). К XVII в. они уже утратили свое значение, обветшали, стали разрушаться.

Если Лойма, Спаспоруб и Объячево имели оборонное значение, то с. Ношуль было главным тортовым пунктом на Лузе. С XVII в. (а возможно, уже в XVI в.) там была пристань с амбарами. Зимой туда с Вятки волоком везли хлеб, а весной на построенных в Ношуле барках сплавляли его в Устюг и Архангельск. И только проложенная в конце XIX в. железная дорога с Вятки на Котлае лишила Ношуль его торгового значения.

Все это способствовало усилению русского культурного влияния на местных коми и приводило к увеличению числа русских поселенцев в Прилузье. Приходили они из различных мест России. Некоторые коренные лоемские фамилии позволяют определить местность, откуда их родоначальники переселялись в пределы Лузской Пермцы. Явно топонимический характер носят фамилий Низовцев (т. е. уроженец низовьев какой-то реки, видимо, Лузы или Юга) и Шехонин (т. е. выходец с р. Шехони). Безносиковы имеют однофамильцев на нижней Лузе в Вымске, Бородкины (или Броткины) — среди устюжан XVII в., Тырышкины — среди вятчан того же времени (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 12, д. 48.). Примечательна фамилия Чужмаров, считающаяся коренной русской, но несомненно производная от древне-пермского «чужмöр» («чöжмер») — горностай.

В формировании коми населения Летки так же, как и Прилузья, приняли участие русские, но они оказались в меньшинстве и постепенно озырянились. Такое явление наблюдалось даже в XIX — нач. XX вв. Почти все жители Летки считались коми, но во многих семьях или были живые выходцы из русской среды (обычно женщины) или сохранялась память о русском происхождении кого-либо из близких или дальних предков. К. этому следует добавить, что не только близкое соседство, но и тесные хозяйственные связи Летки с Вятско-Камским краем способствовали все большему расширению этих связей. Население Летки теперь хорошо знает русский язык и широко им пользуется. Но и в прошлом, как вспоминают старожилы, не только мужчины, но и многие женщины свободно объяснялись по-русски.

ЗАСЕЛЕНИЕ КОМИ УДОРСКОГО КРАЯ

Отсутствие письменных источников не позволяет указать точную дату начала переселения коми на Удору. Имеющиеся уже с XI в. краткие сведения о Перми Вычегодской относятся лишь к нижней Вычегде и Выми. Первое, известное историкам упоминание о существовании коми на Вашке содержится в III Двинской грамоте от 1471 г., в которой, в частности, говорится: «а Вашка, то истинное место Великого князя Вычегодское, пермяки...» (Акты археографической экспедиции. Спб., 1836, т. 1, № 94.) Данный документ позволяет считать, что Вашка в XV в. являлась исконной частью Вычегодской земли и, видимо, давно уже заселена пермяками. Грамота даже не намекает на возможность обитания там какого-либо иного населения, кроме коми.

Заселение Удорского края не было кратковременным, однократным актом. Это был длительный процесс, в течение которого коми постепенно ассимилировали прежних обитателей. Тянулся он многие десятки и даже сотни лет. Причинами, вызвавшими переселение коми на Башку, являлись: а) продвижение русского крестьянства на север и заселение им речных долин и б) христианизация коми. Переселение русских крестьян на север вызывалось тяжестью татаро-монгольского ига и бесконечными феодальными междоусобицами, разорявшими крестьянское хозяйство. Убегая в леса, крестьяне надеялись укрыться от гнета и поборов. Продвижение их в бассейн Северной Двины началось еще в XII в. и особенно усилилось в XIII в.

Появление масс русского земледельческого населения в бассейне Северной Двины вызвало отлив местных племен охотников и рыболовов в другие, менее заселенные и поэтому более пригодные для занятия промыслами районы.

Вслед за крестьянством на Севере появились представители господствующих классов. С целью укрепления власти московского князя над присоединенными территориями Москва широко практиковала политику христианизации местного «языческого» населения. Массовая христианизация вымских коми проходила в конце XIV в. Нежелание принимать христианство выражалось в уходе на новые места, в глухие леса. С Яренги, где раньше началась христианизация, путь переселения вел как раз на Башку.

Уход коми с Яренги в удорские леса не спас их от власти московского князя. В том же XV в. христианские проповедники появляются на Вашке и христианизируют население. Согласно имеющемуся в жалованной грамоте Ивана III епископу Филофею от 1490 г. указанию о том, что «на Удоре три пусы земли, ...отнял владычен слуга у Митки Гридина сына да дал попу Ивану Никольскому на Удоре...» (Историко-филологический сборник, в. 4, стр. 251.), в крае население было уже христианским к концу XV в., и даже имелся храм. Поскольку в XVI—XVII вв. церковь Николая Чудотворца существовала только в Важгорте, можно считать, что именно о служителе этого храма и идет речь в грамоте 1490 г. Важгорт, как следует из его названия, является, может быть, самым старинным поселением коми на Удоре. Вторым старым центром была там Вендинга. Имелся ли в ней церковный храм, как в Важгорте, доказать трудно, поскольку документов, подтверждающих это, нет. Однако, принимая во внимание, что в 1485 г. возле Вендинги (на месте современной деревни Крестово) уже был маленький монастырь, можно утверждать, что и там имелась церковь. К сожалению, время основания этих древнейших поселений Удорского края установить пока что невозможно.

До начала XVI в. в Удорском крае постоянное коми население проживало только в бассейне Вашки. Верховья Мезени служили охотничьими угодьями для удорцев. Хотя в грамоте 1485 г. бассейн верхней Мезени описан как часть Удорского края, все данные говорят об отсутствии здесь постоянных поселений. Переселение коми с Вашки на Мезень началось лишь во II половине XVI в. В писцовой книге 1608 г. указано, что первые поселения удорцев (обитателей Вашского бассейна) на Мезени появились около 1585 г., а именно — деревня Чернутьевская незадолго до этой переписи и починок Пысса — уже после нее.

Однако население на верхней Мезени ко времени начала переселения с Вашки уже имелось и, при этом, иного, не удорского (вашского) происхождения. По писцовым книгам 1585 и 1608 гг., территория удорцев, охватывавшая верхнюю Вашку и часть верхней Мезени, резко отделялась от верховьев Мезени, где располагались тогда земли Глотовой слободки, и рубежом между ними был волок из Еввы, притока Вашки в Мезень. Земли Глотовой слободки доходили «ниже слободы по Мезени до Удорского рубежа до волока Ельского».

Первые сведения о существовании на верхней Мезени уже довольно значительного населения имеются от 1554 г. 20 сентября 1554 г. Вологодский и Великопермский епископ Киприан дал разрешение на построение новой церкви «в волости Кослане в Глотове слободке на Мезени» (М. Михайлов. Усть-Вымь, «Вологодские губернские ведомости», 1850, № 52.). Согласно этой грамоте на верхней Мезени в середине XVI в. имеется уже целая группа постоянных поселений и в их числе Глотова слободка и Кослан, причем в волости Кослан было тогда 13 крестьянских дворов. Количество дворов во всех поселениях Глотовой слободки, к сожалению, не известно.

Первым поселением на верхней Мезени была Глотова слободка. Несмотря на отсутствие прямых указаний, это можно смело утверждать, исходя из таких факторов, как географическое расположение слободки в конце вымско-мезенского водного пути, имевшего основное значение, и распространение названия Глотова слободка с одного населенного пункта на значительную территорию в верховьях Мезени, на которой располагалась даже отдельная волость Кослан (Л. Н. Жеребцов. О времени появления коми на верхней Мезени. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, в. 3, 1957.).

Основателем Глотовой слободки был, вероятно, русский крестьянин Глотов. Именование слободки по фамилии ее основателя было тогда весьма распространенным явлением. Фамилия Глотовых встречается в документах XIV в. в Старой Русе и в XVII в. в Яренске.

Заселение верховьев Мезени происходило с Выми, откуда шел прямой путь по речке Елве до волока через него в р. Ирву, впадавшую в Мезень. Этот путь имел первостепенное значение для всего Удорского края и в последующие века вплоть до I четверти XX в. Доказательствами прихода населения в Глотову слободку с Выми являются близость глотовского говора к верхневымскому, общность фамилий, сохранение семейно-брачных связей и т. д.

Не подлежит сомнению, что основная масса глотовских крестьян с самого начала состояла из коми. В то же время наличие большого количества русских слов в глотовском говоре указывает на вхождение в состав глотовцев значительного русского компонента; вместе с тем, существование оленеводства с наймом в пастухи ненцев, ненецкие типы одежды и связанная с ними терминология, а также присутствие уральских антропологических черт в облике верхнемезенских коми говорят о включении некоторого количества ненцев в их состав. Таким образом, верхнемезенские коми сложились на основе смешения представителей трех народов.

Удорцы начинали основывать свои поселения на верхней Мезени уже после возникновения группы глотовских деревень. Поэтому их починки по Мезени складывались ниже владений Глотовой слободки. Шли удорцы с Вашки по ее притоку Елве до волока и волоком в Мезень. Известен был также и другой водный путь с Вашки на Мезень по притокам их Куле и Пыссе. Возможно, существованием этих путей и объясняется то, что первыми удорскими поселениями стали именно Чернутьево и Пысса, основанные на этих путях.

На территории Глотовой слободки существовало два погоста — сама слободка и Кослан, и 9 деревень — Вантанская, Вылиб, Буткон, Макарова, Екшера, Шарыба, Ручей, Разварга и Вылиб.

В начале XVII в. московским правительством была проведена новая перепись населения. Писцовая книга 1608 г. сохранилась полностью. По сведениям этой переписи в Удорской волости насчитывалось 19 поселений, в том числе на Вашке три погоста — Вендинга, Кривой наволок и Важгорт и 13 деревень: Ертома, другая Ертома, Шиляевская, Козлейга, Иба, Новоселка, Чирка, Остров, Выргорта, Усть-Пучкома, Мучтюга, Елькожа, Коптюга, и один починок Власки Трифонова да на Мезени одна деревня Чернутьевская и починок «на Усть-Пысы реки».

B Глотовой слободке в 1608 г. имелось 10 поселений, в числе которых были погосты — Глотова слободка и Кослан, 8 деревень: Вантывская, Вылюб, Будкон, Екъшера, Варыба, Ручей, Разверга и Вылюб. По сравнению с 1585 г. произошло незначительное сокращение количества деревень: опустела деревня Макарова. Новых же населенных пунктов здесь не возникло.

В течение XVII в. в Удорском крае происходит основание новых поселений. По переписи 1707 г. Глотова слободка объединяла 8 деревень, а погосты Кослан — 4, Вендинга — 8, Важгорт и Пысса — 13 деревень. К погосту Коптюге была приписана только 1 деревня.

По данным «экономических примечаний» к генеральному межеванию 1784—1786 гг., во всем Удорском крае насчитывалось 38 населенных пунктов, не считая поселений вокруг села Пыссы, которые в этот период не входили в состав Яренского уезда будучи приписанными к уезду Мезенскому. В составе Вендинской волости появились, кроме упоминавшихся, новые деревни Мыкинская, Усть-Вачерская, Жуковская и Лоптюжская, а Важгортской волости — деревня Паспонская.

На верхней Мезени в состав Глотовой слободки включились деревни Панковская, Малая Вылибская, Кучмозерская, Боровская, Макарыбская, Зерзяибская, Ветсужская, а в село Косланское — деревни Ивашкинская, Нижнеудорская, Селибская, Мелентьевская, Мучканская (ЦГА Коми АССР, ф. 407, оп. 4, д. 1274, лл. 73—81.). И к самому концу XVIII в. на Удоре возникает еще несколько новых поселений и среди них такие, как Кирик, Канач, Тойма, Усть-Кула, Корттувья, Латьюга, Ыбула и Малая Пысса (Л. Н. Жеребцов. К вопросу о заселении Вашки. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, 1959, в. 5.). В XIX в. существенных изменений в составе удорских поселений не произошло.

Как и для других районов Коми АССР, на Удоре тоже довольно трудно установить, давно ли те или иные крестьянские фамилии появились в поселениях, в которых мы их встречаем сейчас. Из существующих в Удорском крае с XVI в. можно упомянуть Иевлевых, Калининых, Костиных, Давыдовых, Власовых, Селивановых в Кослане; Мелентьевых, Иевлевых, Цекелевых, Некрасовых, Омосовых в Глотове; Бызовых, Бушкиль в Вылибе; Жилиных в Разгорте, оттуда же бежали на Удору Калинин и Тимофеев, Бутыревых (Буторовых), Петровых и Харламовых в Важгорте; Афанасьевых (Офоносьевых) в Муфтюге; Лукиных, Остаповых (Остафьевых) в Кривом; Дудиных, Юдиных, Некрасовых в Вендинге и в Пыссе Логиновых и Андреевых (первые поселенцы в Пыссе были братья Логинко да Ондрейко Максимовы).

По данным переписи 1646 г., на верхней Мезени известны фамилии: в Глотове — Мартюшев, Пашков, Жилинов (Жилин), Оброков, Латошев, Ушаков, Пархачев, в Бутконе — Сюсев, Деев, Тарамшин, Пукоев (Пувкоев), Сычев, Панков, в Кослане — Мезенцев, Политов, а на Вашке в Вендинге — Желев, Колыван, Насонов, в Коздинге — Булыга, Грачев, Бурцев, Плешаков, в Чирке — Козица, в Важгорте — Гужев и Мальцев, в Кривом Наволоке — Чукомин, Тренке (Тренькин), Насонов, в Острове — Клепиков, Коротаев, Ширяев, Шестобой, Худяков, в Вильторте — Черноусов и Патраков, в Пучкоме — Паренов, в Чернутьевской и Пыссе — Логинов, Андреев, Бушенов, Павлов (Вологодский областной архив, ф. 883, оп. 1, д. 22.).

Некоторые из этих фамилий сейчас на Удоре уже не существуют, другие встречаются в иных поселениях, но большая часть их все же до сих пор остается именно в тех селениях, где они записаны еще в XVI—XVII вв. Это позволяет утверждать, что значительная часть населения Удорского края имеет древнее происхождение и живет на одном месте несколько сотен лет. Именно этим объясняется тот факт, что в удорских деревнях распространены в основном 2—3 фамилии, носители которых считают себя родственниками, имеющими общее происхождение.

Коми составляли основную массу обитателей края. Представители других народов на Удоре были немногочисленны. Не считая древнего до коми населения, этническую принадлежность которого пока определить затруднительно, можно отметить присутствие в крае русских и ненецких переселенцев, которые, однако, так же, как и древние обитатели, не сохранились в качестве самостоятельных групп, а быстро перемешались с коми. Наибольшее включение русских имелось на верхней Мезени, особенно в глотовской группе. Ненцы также принимали участие в сложении именно этой группы коми. На Вашке русских было значительно меньше и совсем мало было ненцев. Именно поэтому верхнемезенское (косланско-глотовское) население имело серьезные отличия по сравнению с вашским.

В последующие века в связи с совместным расселением удорцев и глотовцев по верхней Мезени, сближением и смешением их эти различия постепенно стерлись и сложился единый для обеих групп удорский диалект коми языка, единая культура, и термин «Удора», «Удорский край» распространился также и на глотовскую группу поселений (Л. Н. Жеребцов. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII —начале XX вв. М., 1972.).

[Ингигерда]

РАССЕЛЕНИЕ КОМИ ПО ВЕРХНЕЙ ВЫЧЕГДЕ

Бассейн Вычегды выше устья Сысолы длительное время не имел оседлого населения. Район этот служил охотничьим угодьем для печорских манси, которые неоднократно вплоть до XVI в. совершали набеги на крестьянское население нижней Вычегды. Четвертый епископ пермский Питирим был убит во время одного такого вогульского набега в 1465 г. (Историко-филологический сборник, в. 4; Вычегодско-вымская летопись, стр. 261—262.) Лишь после окончательного присоединения вогульских земель к Московскому княжеству установилось спокойствие на верхней Вычегде и возникла возможность ее заселения.

Однако первые коми поселения в бассейне верхней Вычегды возникли еще в XV в. Но не на берегах Вычегды, а в стороне — на ее притоке Вишере. Жалованная грамота 1485 г. упоминает «висерцов», не указывая, какие именно деревни там были. Но это уточняется писцовой книгой 1585 г., в которой записаны погост Вишер (9 крестьянских дворов) и деревня Большой Луг (3 двоpa) (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 11, д. 30.). Почему именно на Вишере появились первые поселения коми? Одной из причин и на этот раз была христианизация. Далеко не все жители Перми Вычегодской легко приняли новую религию. Многие отказывались креститься и бежали в глухие леса.

Кроме того, христианизация сопровождалась усилением феодального гнета, который тоже вызывал недовольство и, как следствие, бегство. Выбор вишерских берегов для поселения тоже был не случаен. В стороне от основного речного пути жить было спокойнее и безопаснее.

Первопоселенцами Вишеры были беглецы с Выми. Это подтверждается той же грамотой 1485 г., в которой подчеркивается, что «Вишера, то Вымское-же земли место» (Историко-филологический сборник, в. 4, стр. 244.), и изучением фамильного состава.

Так, в 1608 г. на Вишере жил крестьянин Куземка Полев. На Выми эта фамилия в XVII в. встречалась, например, в Турье. А на нижней Вычегде (с. Гам) она есть и сейчас. Перебраться с Выми на Вишеру было не трудно, так как их притоки очень близки. Поэтому-то все древнейшие вишерские фамилии происходят с Выми. Например, в 1678 г. писцовая книга указывает на переселившегося с Выми из Серегова на Вишеру Андрея Гичева, а оттуда уже его потомки перебрались в Керчемью. Такой же путь прошли Тимушевы, Катаевы, Габовы (они встречались в Весляне, Конях, Турье и Княжпогосте), Опарины (в 1678 г. дети Алешки Опарина после смерти отца «сошли кормиться на Вычегду») (ЦГА Коми АССР, ф. 286, оп. 4, д. 5), Подоровы, Бабины и т. д.

Вишера долгое время входила в состав Вымской земли. Писцовая книга 1608 г. отмечала «Вымские же земли погост Вишера». Затем была создана отдельная Вишерская волость, которая отделилась от административного подчинения Выми в 1643 г. (Л. Н. Жеребцов. Л. П. Лашук. Старая Вишера. Историко-филологический сборник. Сыктывкар, в. 4.) Анализ вишерских фамилий показывает, что в массе тамошние жители довольно устойчиво сидели на месте. Если писцовая книга 1646 г. дает очень мало фамилий (можно отметить в д. Большелуге Меньшика (Меншиков) и Мишарина, то в XVIII в., по данным переписи 1720 г., в погосте Вишере с деревнями жили Микушев, Мишарин, Игушев, Габов, Ивашов, Нечаев, Патоков, Михайлов, Коюшев, Сидоров, Синпелев, Меншиков, Макаров (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 11, д. 36.) . Не все они, конечно, были с Выми. Так, Жижевы, Шешуковы, несомненно, из-под Усть-Сысольска. Оттуда же будто бы и Синпелевы.

При неполноте имеющихся сведений иногда трудно сказать, откуда пришла та или иная фамилия. Например Мишарины и Микушевы есть и на Вишере, и на верхней Вычегде. Поэтому пока трудно ответить, попали ли они с Вишеры на Вычету или наоборот, но все же вернее первое.

Со II половины XVII в. начинают возникать новые деревни и на берегах Вычегды. Выше Усть-Сысольского погоста первые поселения появляются в последней четверти XVI в. В писцовой книге 1585 г. упоминаются починки Маджа и Пезмог. В 1608 г. перепись отметила д. Кортовскую и починок Кия. Они состояли тогда соответственно из 4 и 1 дворов, а первые два — из 6 и 3 дворов крестьян. Корткерос занимал более удобное положение и потому стал расти быстрее, в 1678 г. он стал погостом. В 1720 г. в Мадже жили Нестеров (1646 г.), Коюшев, Елфимов и Кирюшев (Кирушев), в Пезмоге — Изъюров, Кутьин (Кутькин), Коюшев, Кинев (Кынев). Киселев и Турнев (Турьев), в Корткеросе — Казаков, Изъюров, Шестаков, Вишератин.

Откуда они были? Кирюшевы, например, из Визинги, Изъюровы — Из Зеленца, Кутьины и Киневы из Межадора или Кибры, Коюшевы и Вишератины — с Вишеры и т. д. (И. Жилина, Г. Г. Бараксанов. Указ, соч., стр. 12.)

В 1646 г. перепись отметала на верхней Вычегде новые поселения: Сторожево, Шойнатскую, Усть-Кулом, Керчому, Усть-Нем, Кужбу, Небдино. В том году там жили Русинов, Мишарин и Киприянов (Усть-Кулом), Белышев, Гилев, Мамонка (Усть-Нем), Кузнец (Кузнецов) (Кужба), Качалов, Лодыгин, Старцев, Коханов (Носим) (Вологодский областной архив, ф. 883, оп. 1, д. 22.). Несколько позднее появились там Кипрушевы, Казаковы, Погуляевы, Булышевы, Ширяевы и некоторые другие. Все эти населенные пункты были основаны вблизи устьев крупных притоков и не в глубине лесов, а на главном водном пути. B упомянутом году все они входили в подчинение Вишерского погоста, но уже в 1678 г. одновременно с Корткеросом Усть-Кулом и Усть-Нем становятся самостоятельными погостами. Вокруг них возникают деревни и починки Деревянный кряж, Ручь, Мылва, Пожег, Помоздин, Аныб и несколько других. А жили в них Игнатовы, Кармановы, Уляшевы, Мартюшевы.

Ряд новых поселений возник на верхней Вычегде в конце XVII — начале XVIII в. В этот период Вычегда и ее притоки заселялись довольно быстро. В переписи 1720 г., проведенной по указу Петра I, записаны десятки новых населенных пунктов. На Локчиме появились 3 маленьких починка: Позтыкерос, Мордин, Бояркерос. Они состояли всего из 1—2 крестьянских дворов. Первыми поселенцами в них были Изъюров в Позтыкеросе, видимо, из Пезмога или Корткероса, в Бояркеросе Забоев, который скорее всего был из-под Усть-Сысольска (д. Кочпон) и Вавилин из Шошки, в Мордино Шевелев и Шаманов, Эти фамилии на территории коми в других местах нигде не встречались. Можно полагать, что первый Шевелев мог быть беглым крестьянином с Виляди, где эта фамилия в XVII в.была довольно широко распространена (Л. Н. Жеребцов. Занятия крестьян локчимских селений, в конце XIX — начале XX вв. Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1963, в. 8.).

Позднее на Локчиме появляются Оверины и Гилевы из Пажги, Полумосквины из Межадора, Ситкаревы и Тимины из Вотчи, Коданевы из Слободы, Стахиевы из Небдина и многие другие (Т. И. Жилина, Г. Г. Бараксанов. Указ, соч., стр. 12.).

На Вишере появились к 1720 году поч. Ивановская и д. Нившера, где поселились Ларуковы, Подоровы. На самой Вычегде пог. Подъельский, дд. Дожская, Важкурья, Макар-Kepоc и починок Новик. В 1720 г. в погосте Небдин с д. Сторожевской жили Попов, Макаров, Пономарев, Панюков, Федосеев, Спирин, Плешев, а в погосте Подъельском с деревнями Макар-Керос и Аныб Попов, Ширяев, Даньшиков, Исаков, Каракчиев, Канев, Шелепанов, переселился из Зеленца Козлов, Пономарев, Соколов, Ветошкин, Киршин, Королев, Пименов (в 1678 г.), Казаринов, Моторин. В Важкурье жили Мишарин, Удоратин, Остапов, Гудеров (Гудырев) и Ванюков, а в Додзи — Потапов, куда он перебрался из Маджи.

Вокруг Усть-Кулома возникли дд. Дон, Жежин. В 1720 г. в них обитали Кипрушев, Попвасев, Нестеров, Липин, Мишарин, Нехорошев, Тимушев, Лодыгин, Логинов, Седротев, Попов, Морозов, Русанов, Ногиев, Напалков, Русак, Чаланов, Чикилев, Зезегов, Кочанов, Холопов и Кузнецов.

Возле Пожега возникли починки Великополье, Кырныша, Скородум, около Помоздина — починок Вольдин. Жителями в них были Мартюшев, Шахов, Леканов, Мингалев, Третьяков, Шабушов (Пожег?), Пашнин (Beликополье), Чисталев, Курочкин (Кырныша), Паршуков (Скородум), Игнатов, Карманов (Помоздин) и Уляшев (Вольдин). Несколько позднее там появился Шомесов.

В XVIII в. на верхней Вычегде добавились новые населенные пункты. Так, на Вишере появились дд. Спасвомын, Русаковская, Троицкая, на Локчиме — Коншинская, Даньская, Лопыдино, Чет-Дин, на Кельтме — Большая и Малая Вочевские.

Все остальные населенные пункты на верхней Вычегде, существующие в настоящее время, появились уже в XIX в. Были освоены верховья Вычегды, где появились дд. Бедьельская, Кузьмыльская, Югыдтыдор и т. д. Произошло заселение притоков Вычегды. На Кельтме, например, появились дд. Габово, Дзель, Канава. Во всех этих деревнях довольно пестрый фамильный состав. В Канаве имеются устьнемские Булышевы и Погуляевы, пожегские Мартюшевы, вомынские Исаковы, маджские Нестеровы. А в Габово и Дзель первыми обосновались носимские Логиновы и Лодыгины (Л. Н. Жеребцов, Л. П. Лашук. Этнографический уклад населения верхней Вычегды. Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1960, в. 5.).

В начале XX в. появились деревеньки на Тимшере и других более мелких притоках.

Население верхней Вычегды было очень смешанным. Люди сюда шли из разных мест Коми края. В 1678 г. в дд. Деревянный кряж и Ручь из 13 взрослых мужчин 4 были выходцами из Усть-Сысольска, 2 — из Шошки, 1 — из Парчега, 1 — Из Иба, по 2—с Лузы и Удары и один — с Вишеры. Поэтому-то и диалект верхневычегодцев отличается наличием в нем признаков, характерных для всех прочих диалектов языка коми.

Древними фамилиями на Локчиме наряду с упомянутыми выше можно считать Осетровых, Бутиковых, Елфимовых, Злобиных, Тарабукиных, Карповых и т. д. Несомненно, что большинство из них являются переселенцами из других верхневычегодских сел и деревень. Так, например, Подоровы, очевидно, пришли с Вишеры. Оттуда же попали в Керчомью Гичевы, Катаевы, Тимушевы, в Мыелдино и Усть-Нем — Бабины, Опарины и Габовы, в Помоздино — Мингалевы и Мартюшевы, в Усть-Кулом — Мишарины. Не исключено, конечно, и прямое переселение носителей тех или иных фамилий с Выми и Удары на верхнюю Вычегду. Именно так пришли с Вашки и Мезени Удоратины в Важкурью и Мозымовы в Деревянск.

Но особенно большое родство имеют верхневычегодские фамилии с сысольскими, как это читатель сам мог проследить, сравнив с разделом «Заселение Сысолы». Для примера можно указать, что керчомские Першины, вочевские Касевы и помоздинские Кармановы вышли из Визинги, мыелдинские Ермолины из Кибры и т. д. Сысольскими являются и такие фамилии, как, Безносиков, Кузнецов, Лодыгин, Холопов, Липин, Демин, Шахов и ряд других.

Переселение с нижней Вычегды было несколько меньше. Выходцами из Зеленца являются керчомские Ладановы и Изъюровы в Позтыкеросе. Из-под Усть-Сысольска и, в частности, из Тентюкова и Часова вышли Есевы, Молодцовы, Лемесовы и Шешуковы.

В составе верхневычегодского смешанного населения кроме коми устанавливается наличие значительного русского компонента. Очень настойчиво на это указывают местные народные предания в Керчомье, Вочи, Великополье и других селениях. Но если достоверность преданий все же сомнительна, то ряд документов, в частности переписная книга 1720 г., дают бесспорные свидетельства этого. Так, среди усть-куломских крестьян перечислены Седрочь, Русак, Русанов. Несомненно, что все трое были русскими.

Очень интересна история фамилии Тюрниных. Нынешние ее носители все коми по национальности. Но в XVII в. (можно сказать и точнее в 1671 г.) московский священник Федор Тюрнин со своими 4 сыновьями обратился с прошением к русскому царю Алексею Михайловичу пожаловать им пустые (незаселенные) земли на верхней Вычегде для основания нового монастыря. Царь разрешил и, несмотря на сопротивление местных крестьян, монастырь был основан. Долгое время он был очень маленьким, хилым, с малым числом монахов. В 1678 г. упоминается «пустынька что был Спасский монастырь» (1 двор). Он был расположен далеко в стороне, в глухой местности и потому рос медленно. А Тюрнины прижились и во все последующие века служили в Коми крае священниками. Живя среди коми населения, вступая в браки с местными жительницами, они восприняли их язык и культуру и сами стали коми.

Чистые коми теперешние жители Великополья Пашнины. Однако эта фамилия в других районах расселения коми не распространена. Впервые она появилась на верхней Вычегде вместе с основателем Великополья Степаном Осиповичем Пашниным в начале XVIII в. В переписной книге 1720 г. записано, что в починке живут сам С. О. Пашнин с братом, детьми, племянниками, внучатами и зятем. К сожалению, там не указано, откуда они появились и какой они национальности. По преданию, С.О. Пашнин был беглым русским крестьянином. Это вполне возможно, так как фамилия по звучанию чисто русская.

Русские беглецы из Тотьмы и Каргополя жили среди первопоселенцев с. Усть-Нем. Но поскольку на верхней Вычегде русские крестьяне не создали своих отдельных поселений, а расселились посреди массы коми, то они довольно быстро растворились в ней, восприняв коми язык и культуру.

Установились определенные связи у верхневычегодцев и с соседними коми-пермяками, главным образом в районе дд. Габово, Дзель, Канава с одной стороны и Лупья, Тимшер с другой. В Дзели появилась пермяцкая фамилия Мизевы и, наоборот, несколько коми семей из с. Вочь переселились в Тимшер. А выходец из д. Дзелъ Г. Логинов в начале XX в. даже основал новый починок Оська всего в трех км. от пермяцкой д. Лупья уже на коми-пермяцкой территории.

ЗАСЕЛЕНИЕ ПЕЧОРСКОГО КРАЯ

Освоение бассейна Печоры коми и русскими происходило в основном в XVIII—XIX вв. В XVII в. на нижней Печоре были только три населенных пункта: г. Пустозерск, возникший в начале XVI в., Устьцилемская слободка, основанная новгородцем Ивашкой Ласткой в 1544—1645 гг. (сохранились жалованные грамоты Ивана IV Грозного от 1545—1546 гг., данные им Ивашке Ластке с правом «копить Слободу») и, наконец, Ижма, основанная между 1568—1575 г. выходцем из Глотовой слободы (Л. П. Лашук. Очерк этнической истории Печорского края. Сыктывкар, 1958.). Фамилия этого первоселенца пока неизвестна, но можно полагать, что Витязевы были одними из первых, кто пришел на Ижму с Выми, а там она известна уже в XV в. По легенде в числе основателей Ижмы считаются также пять братьев Чупровых из Усть-Цильмы, вплоть до XVIII в. жителей в обоих слободках было очень мало.

Это были очень малодворные поселения. В Усть-Цильме в XVI в. было только 16 дворов и жили в них Чупров, Дуркин, Вокуев, Максимов, Ермолин, Торопов и Комаров. Эти фамилии сохранились там и о о сей день. Некоторые из них были занесены и коми переселенцами, с течением времени русифицировавшимися. Фамилия Вокуев, например, звучит типично по коми, хотя носители ее упоминаются в русской Усть-Цильме уже 500 лет назад.

Такая возможность вовсе не исключена. В Пустозерске, судя по переписям XVI в., жили беспашенные крещенные пермяки (коми) по тем временам в довольно большом количестве (89 человек), носившие фамилии Сумароков, Завьялов, Хабаров, Юдин, Власов, Захаров, Казаков, Козлов, Кухнов, Панков, Юшманов, Глебов, Ярков, Ечев и т.д. Все они типичные для коми с Удоры, Выми и даже Сысолы. А в последующие века в Пустозерске числились уже только русские. Правда, некоторые семьи хранили предания о своих нерусских «чудских» предках вплоть до XX в. Можно еще в качестве примера привести тот факт, что среди усть-цилемов и пижемцев очень распространена фамилия Поздеевых. В I половине XVII в. (1646 г.), она была зарегистрирована только на Сысоле: в Визинге и Пажге — и больше нигде. Не исключено, что первый Поздеев был выходцем с Сысолы и коми по национальности.

Прилив русского населения на нижнюю Печору начался с конца XVII в. В истории России это был период церковного раскола, вызванного реформами патриарха Никона. Высылка главы раскола протопопа Аввакума в Пустозерск вызвала бегство старообрядцев на Север ближе к своему вожаку и подальше от преследований властей и церкви. С этим периодом связано появление таких фамилий, как Бобрецовы, Антоновы, Кирилловы и т. д. В это же время возникает ряд новых поселений вокруг Пустозерска и Устъ-Цильмы (Гарево, Коровий Ручей, Высокая гора, Чукчино и т. д.).

Ижемская слобода так же долго оставалась единственным поселением коми на Печоре. И лишь в конце, XVIII в. вокруг нее появились Мохча, Гам, Сизябск, Бакур, Варыш и Мошьюга. Основателем последней был ижемец Филиппов. Затем ижемцы стали расселяться по самой Печоре, где в начале XIX в. возникли Щельяюр, Кыдвыкар, Няшабож, Усть-Уса, Кожва, а также Красный бор и Вертеп. И в течение XIX в. они расселились по средней Печоре вплоть до д. Бызовой, где первыми поселенцами были Канев и Филиппов, выходцы с с. Мохчи.

Во второй половине XIX в. появились дд. Кипиево, Мутный Материк, Чаркабож, Щельябож, Чаркаювом, а в самом конце этого века — еще Усть-Лыжа, Акись, Бызовая, Родь и многие другие. В частности, по притоку Печоры р. Усе при устьях впадающих в нее речушек появились дд. Колва, Абезь, Роговая, Петрунь и т. д., всего более десяти новых поселений.

Поскольку все эти пункты возникли совсем недавно, то очень хорошо известны их основатели и первые поселенцы. Например, в Усть-Лыже первым был К. Филиппов из с. Бакура, д. Соколове была основана выходцами из Усть-Цильмы Соколовыми, а уже житель этой деревни Родион Пастухов был первым в поч. Родь (Мартюшев А. М. К истории заселения Печорского края. Записки общества изучения Коми края, Сыктывкар, 1929, вып. 3.) и т. д.

Ижемские коми сложились на основе переселенцев из Усть-Цильмы (Филипповы, Рочевы, Хозяиновы и некоторые другие) с Выми, Удоры, Сысолы (Терентьевы, Артеевы, Семяшкины, Каневы, Истомины, Кожевины и т. д.) и других мест. В их числе были и несколько ненецких родов, осевших и смешавшихся с коми и русскими (Валейский, Хатанзейский, Ванюта и т. д.).

На верхней Печоре первым коми поселением следует считать починок Кузьминский, возникший в 1674 г. Не все исследователи с этим согласны, потому что в писцовой книге 1678 г. починок указан «на реке Вычегде на усть рейки Мульве», то есть полагают, что это было поселение в устье Южной Мылвы (вычегодской). Однако, основатели починка Кузьминцевы еще и в 1720 г. проживали в погосте Печоре и более нигде не встречались, да и сам починок Кузьминский с появлением погоста Печоры в 1710 г. исчез из переписей. Все это позволяет считать починок Кузьминский основой с. Троицко-Печорска.

В 1678 г. в починке было 5 крестьянских дворов. В них жили переселенцы с Лузы — 1, 1 — из Визинги, 1 — из Вотчи, 1 — из Удоры и один неизвестный. Вплоть до 1710 г. починок Кузьминский был приписан к верхневычегодскому погосту Пожегу. А с 1710 г. стал самостоятельным погостом Печорой, состоявшим из 14 дворов. В 1720 г. в нем, кроме Кузьминцева, жили Политов, Пыстин, Кузнецов, Петров, Бажуков, Юрьев, Шахтаров, Жангуров, Логинов и Першин.

Несомненно, что Кузьминцевы были потомками основателя Троицко-Печорска. Откуда были остальные? Большинство из них, несомненно, были с Сысолы. Пыстин упоминается в Вотче, Шахтаров в Межадоре, Бажуков, Кузнецов в Визинге и Пыелдине. Конечно, они попали на верхнюю Печору через верхнюю Вычегду. Так, например, Логиновы еще в 1720 г. проживали в д. Кужба (Усть-Куломский район). То, что верхняя Печора начала заселяться через верхнюю Вычегду, подтверждается и тем, что крестьяне с. Усть-Нема имели царскую жалованную грамоту на преимущественное право добывания точильного камня. Известно также, что в леса верхней Печоры приезжали на промысел охотники прямо с Сысолы.

В течение XVIII в. на верхней Печоре появилось много новых поселений: Савинобор (1719 г.), Пырединская, Скаляп и Кодач (в 1743 г.), Сойва, Локча, Подчерье, Щугор, Усть-Сопляс, Овининская, Евтюгинская и Позориха (Даниловка).

В течение XIX в. появились Усть-Илыч, Порог, Усть-Ляга, Аранец, Конецбор, Медвежская, Красный Яг на Печоре и ряд починков по крупным притокам: например, Антон, Сарьюдин, Еремеево на Илыче и т. п. А Щугор и Подчерем заселялись уже в начале XX в.

В течение XIX в. произошло также заселение р. Ижмы. Первые поселения ижемцев выше Мошьюти появились в I половине века — это были Щелья, Картаель,Кедвавом, Норожская, Вуквавом, Пожня. В них имелось от двух до десяти дворов. Одновременно в эти же годы на верхней Ижме появились переселенцы с Вычегды. Выходцы из Вольдина Уляшев и Шомесов основали починки Роздин и Чулки (1835 г.), а вишерский Габов — д. Лачевскую. Они тоже состояли всего из 2—4 дворов.

Во второй половине столетия появились Ласта, Крутая, Изваиль, Гажаяг, Лайково и Одесдин, где первыми были вишерские Игушевы и Габовы, затем к ним присоединились еще Тимофеевы, а позднее появились и несколько ижемских семейств.

Формирование верхнепечорских коми было довольно сложным процессом. Это хорошо прослеживается по фамильному составу поселений. Например, в с. Покче в настоящее время имеется всего 26 фамилий. Из них 6 коренные. Их носят многие семьи в селе (Растворов — 26, Логинов — 13, Остяков — 12, Бажуков — 11, Шахтаров и Мамонтов — по 9). А все прочие встречаются у одной, редко двух семей. Это несомненно показывает, что они здесь пришлые и попали сюда или ив других мест на Печоре же (Пыстин, Мартюшев), или из более дальних районов.

Так в с. Усть-Илыче коренная фамилия Пыстин (30 семейств). По преданию, они прибыли с Вычегды из с. Керчомьи. Наряду с ними в этом селе обитают Мезенцевы из с. Подчерья (по прозвищу Манак-Чукöр — поскольку будто бы их дальний предок бежал когда-то из Ульяновского монастыря), Изъюровы, Габовы и Оплеснины — с Вычегды. Такие выходцы зачастую имели прозвище Эжва (Эжва Петыр в Лебяжске, Эжва Михаил в Митрофане, Эжва Пекла в Усть-Илыче и т. д.) (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 12, д. 79.).

Основная масса переселенцев пришла из бассейна Вычегды, причем больше из сысольских селений. А корни верхнепечорских Мезенцевых, как и верхиевычегодских Мозымовых следует искать на Мезени. Возможно, оттуда вышли Мартюшевы и Мамонтовы. Некоторое участие в формировании печорских коми принимали и русские. По местным преданиям, в таких селах, как Покча, Дутово и Вятский Норыс в числе первых поселенцев были русские из Чердынского края по местному прозываемые «чердаки».

B период расселения верхнепечорцев в XIX—XX вв. в новых деревнях, как правило, первопоселенцами были выходцы из старых поселков. Так, основатель д. Медвежской (Захар-Илья) был И.3. Мартюшев из Щугора. В дальнейшем, правда, во многих деревнях верхнепечорцев, пограничных с ижемскими, появились и ижемцы: в той же Медвежской, например, Кожевины и Артеевы. В Конецбope сейчас имеются Шахтаровы, Мезенцевы, Бажуковы, Логиновы с верхней Печоры и Истомины, Рочевы, Артеевы с Ижмы.

В XIX в. появились в верховьях Печоры и первые русские поселения. В самом начале века возникла Усть-Волосница (всего 3 двора). В середине столетия появились Усть-Унья, Пачгино и Мамыль, затем Курья и Шайтановка, Усть-Бердыш и Светлый родник. Якша заселялась только в начале XX в. Тогда же возникли и остальные мелкие починки в верховьях Печоры и ее притоков.

Этнической границей между коми и русскими была деревня Мамыль. На верховья Печоры русские переселились из Пермской губернии. В прошлом, задолго до переселения, они, вероятно, были пермяками, но с течением веков русифицировались. На это указывают многие их фамилии, например, Пачгин (пач — печь), Бурмантов (бyp морт — хороший человек), Лызлов (лызь — лыжи), Езов (ез — закол), сюда же можно отнести Десяткова и Собянина, хотя владелец последней может быть и русским, или даже хантом или манси, так как она указывает только на то, что он с p. Оби или с р. Соби.

Перечисленные фамилии являются характерными для русских селений Курья, Якша, Мамыль. Наряду с ними есть Афанасьевы. Согласно легенде, первый из них был беглым крестьянином из д. Пожег на верхней Вычегде по имени Афанасий. Поэтому, дескать, поселившись на пустом месте, он дал своему починку название родной деревни и от этого село Мамыль долго имело два названия — Мамыль — Пожег. Мамыль будто бы был основан рядом с Пожегом выходцем из пермяцкой деревни Мамыль (следовательно, легенды подтверждают мысль о пермяцком происхождении русского населения верхней Печоры).

Однако, поскольку Афанасьевы основная фамилия в Мамыле, то можно полагать, что именно ее носители были из пермяков, тем более, что для вычегодских коми буква «ф» не характерна, а в пермяцком языке она есть. По некоторым русским фамилиям можно конкретно указать пункты, откуда они прибыли, так, например, Нагорских из Искора, Смольниковы из Покчи (Чердынской), Костромины из Ныроба. И все это тоже пермяцкие деревни. Следовательно, можно считать, что русские жители верховьев Печоры — это в большинстве своем утратившие свой язык, русифицировавшиеся пермяки. Но ко времени переселения на Печору они все уже считали себя русскими и говорили по-русски. Однако их язык очень богат заимствованными коми словами.

Следует отметить также, что в составе и коми, и русского населения верхней Печоры имеется включение мансийского элемента. Такие смешанные семьи есть в Усть-Унье и Курье. Существует предание, что «остяцких» предков имеют, например, местные Лызловы. Одной из распространенных на верхней Печоре фамилий являются Остяковы (в частности, их много в с. Покче). А остяками в дореволюционной России называли хантов. Но местное русское крестьянство под этим термином понимало и хантов, и манси, печорские коми оба эти народа называли «егра».

Таким образом, процесс формировался современного коренного печорского населения был весьма сложным процессом. Происходило взаимное смешение коми, русских, ненцев и манси. И в зависимости от того, какой компонент оказался преобладающим, победили язык и культура где русского, а где и коми народов. И поскольку этот процесс проходил относительно недавно, всего каких-то 150—200 лет назад, он сравнительно хорошо известен и нашел отражение в документах и исследованиях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в течение XVII—XIX в.в. произошло окончательное оформление этнических границ расселения коми. Установились прочные контакты коми с русскими и другими соседями, но они развивались в основном только в полосе этнических границ. На основной территории население оставалось чисто коми. Заселен край был редко. Поселения тянулись вдоль рек. А все остальное пространство оставалось неосвоенным. Дикие таежные леса и непроходимые болота посещались только охотниками. Богатства недр не только не осваивались, но даже не были открыты.

Надо сказать, что до 1917 г. в официальных документах название «коми» не употреблялось. Тех коми, которые обитали в бассейне Вычегды, называли «зырянами». Жители бассейна Ижмы и Печоры именовались ижемцами, обитатели верхней Мезени и Вашки — удорцами и т. д.

Откуда взялся сам термин «зыряне»? Существует много версий, объясняющих происхождение этого слова. Некоторые «исследователи», например, толковали его от коми слова «зырны» (оттеснять, вытеснять) и давали на этом основании вывод, что коми назвали себя зырянами, т. е., оттесненным народом, потому что, дескать, русские вытеснили их с прежних мест жительства. Однако и эта, и другие, подобные ей, этимологии никакой научной основы под собой не имеют.

Само название зыряне встречается в исторических источниках с XIV в. Впрочем, в документах они называются «сырьяне» или«сиряне ужговские». И сравнительно четко локализуется место обитания этих зырян (сырьян). Так называло себя сысольское население. Предки современных коми жили в бассейне Вычегды в X—XV вв. несколькими отдельными племенами. Одним из таких племен были сысоличи. Их самоназвание и было перенесено на всех вычегодских коми.

С каких пор и почему сысоличи стали называться зырянами, не знают ни сами жители, ни современная наука. Впрочем, самоназвания большинства (если не всех) народов мира остаются загадкой.

Почему самоназвание коми не вошло в русские официальные документы? Во-первых, видимо, потому, что это слово национальное и не подчиняется правилам русской грамматики. Во-вторых, но условиям своей жизни в царской России коми не сложились в единую нацию, сохранялась заметная местная специфика и территориальное размежевание отдельных групп народа, которые назывались по местам своего обитания (ижемцы, удорцы и т. д.).

Народу коми приходилось тратить много сил в борьбе с неблагоприятными условиями жизни на суровом севере. Царское правительство не только не оказывало помощи, но, наоборот, всячески мешало культурному и экономическому развитию народа, потому что эксплуатировать, угнетать отсталые народы было легче. Примитивное трехпольное земледелие с деревянными сохой и бороной не обеспечивало массы крестьянства даже ржаным хлебом. Его приходилось покупать втридорога у купцов.

Скота в крестьянском хозяйстве также было мало, так как не хватало кормов. Огромные лесные полосы в крае Коми принадлежали казне, а она не разрешала крестьянам даже заготовлять сено с лесных полян. Охота и рыболовство, издавна существовавшие на севере, не могли вывести крестьянское хозяйство из тупика. Поэтому у коми получили, широкое развитие всевозможные промыслы, в особенности лесозаготовки, сплав леса, заготовка дров и выжигание угля на уральских заводах, портняжество.

В поисках заработка коми разбредались по России. Многие переселялись в другие губернии. Такие, например, распространенные ныне на Урале фамилии Зыряновы, Кармановы, Чераневы и многие другие, сейчас считающиеся русскими, имели предков — выходцев из коми (зырян).

Совсем иная жизнь настала для коми после Великой Октябрьской социалистической революции. Началось возрождение народа. За годы Советской власти возникло свое национальное государство — Автономная Советская Социалистическая Республика Коми — Коми АССР. Раздробленный по разным уездам и губерниям народ сплотился в единую социалистическую нацию, на основе высокого культурного и экономического развития края. 'Большой размах получила лесозаготовительная и лесоперерабатывающая отрасль промышленности.

Наряду с лесной широкое развитие получили угольная и нефтегазовая отрасли промышленности. На территории Коми АССР появились в большом количестве самые различные промышленные предприятия. По новому социалистическому пути коллективизации пошло и сельское хозяйство, в котором сейчас работают крупные механизированные предприятия — совхозы и колхозы. Бескрайние леса и болота пересекли железнодорожные и шоссейные магистрали. Исчезло былое бездорожье.

И если в Коми крае до революции был всего один уездный город Усть-Сысольск с 6 тыс. человек населения, то к 60-летию Коми АССР было 7 городов и сотни тысяч городского населения. В одном только Сыктывкаре живет сейчас более 150 тысяч жителей.

За годы Советской власти и особенно в послевоенный период произошли большие изменения в сторону значительного роста народонаселения как путем естественного прироста, так и увеличения его за счет вновь приезжающих, главным образом русских, что привело, конечно, к существенным изменениям в этническом составе. В настоящее время не только подле райцентров, но и в пределах каждого сельсовета сложились рабочие поселки лесозаготовителей, механизаторов, рабочих различных других предприятий районного значения. Население этих поселков, как правило, крайне смешанное. В старых коми населенных пунктах этнический состав более однороден, но и здесь проживает немалое число представителей иных национальностей.

Однако, следует подчеркнуть, что несмотря на наличие массы приезжих, сельское население в Коми АССР в основном составляют местные жители — как коми, так и русские, по-прежнему обитающие в своих районах, селах и деревнях. Новое пришлое население сосредоточено в городах и рабочих поселках. Почти все эти городского типа поселения возникли за годы Советской власти, причем весьма значительная часть их в самое последнее время.

Источник http://www.pechora-p...of_komi_001.htm