Вход
Зарегистрироваться
Значение кожевенного производства.
Человек очень давно стал выделывать шкуры животных, чтобы сделать их мягкими и теплыми. Инструменты со следами от скобления мездры обнаружены на мустьерских памятниках [1, с.135]. Кожевенное производство, возникнув в раннем каменном веке, и сейчас поставляет материал для пошива одежды, обуви, утвари, предметов обихода. Для археологов интересны архаичные приемы обработки мехового сырья в традиционных культурах, сведения о которых можно использовать при изучении более древних технологических процессов. Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО) представляет собой уникальную территорию, где археологические (находки орудий, ремешков, одежды и обуви из кожи и меха) и этнографические (сохранение орудий и традиций в обработке кожи, коллекции предметов XIX-XX вв.) факты «соприкасаются».
Методика.
Для того, чтобы применить этнографические данные для реконструкции древнего кожевенного производства, необходима методика их сопоставления. Внешнее сходство орудий (по форме, размерам) не всегда отражает совпадение их функций. Перспективным является сравнение тех и других по следам изнашивания, выявленных с помощью трасологического анализа. Только одинаковые микроследы (риски, царапины, изменение рельефа поверхности, блеск) на лезвиях подтверждают предположение о сходстве технологических процессов в прошлом и настоящем. Реконструкция приемов работы археологическим орудием не будет полной, если отсутствуют сведения о способах использования этнографического аналога. Была составлена специальная программа археолого-этнографических исследований, нацеленная на изучение приемов обработки дерева, кости, кожи, бересты и т.д. Ее осуществление стало возможным только в сотрудничестве с профессиональным этнографом Е.В. Переваловой. Эффективность сравнительного трасологического анализа археологических и этнографических предметов проявилась при изучении деталей оленьей упряжи, рыбных ножей, инструментов для плетения, обработки крапивы, гребней [2,3].
Археологические источники.
Самые ранние инструменты для обработки шкур на п-ове Ямал датируются мезолитическим временем. Скребки невелики по размерам и сделаны из кремня, халцедона, кварца или кварцита. Рабочий край оформлен крутой притупливающей ретушью. Вероятно тогда существовали и костяные скребки, аналогичные найденным в торфяниках Севера Европы, но пока на Ямале не обнаружены памятники каменного и бронзового веков с хорошей сохранностью кости.
Орудия для обработки кожевенного сырья представлены на памятниках железного века: городище (жертвенное место) Усть-Полуй (I в. до н.э.-I в. .н.э.), поселение Тиутей-Сале I (имел два периода обитания – в VI-VIII вв. и XII-XIV вв. н.э.), городище Ярте VI (XI-XII вв. н.э.). Ремешки, кусочки кожи и меха найдены на двух последних памятниках, а одежда и обувь в погребениях могильника Зеленый Яр (XIII в. н.э.).
Скребки из камня и кости составляют одну из самых многочисленных категорий находок на городище (жертвенном месте) Усть-Полуй [4,5,6]. Наиболее архаичным из них можно считать орудие из длинной пястной кости оленя, у которого двойное лезвие образовано сторонами продольного выреза. Рабочие кромки сильно сработаны, на них видны перекрещивающиеся линейные следы, далеко заходящие на плоскости. Аналогичный скребок с р.Оленек (северо-запад Якутии) был описан С.А.Семеновым, который установил, что инструмент был изготовлен с помощью металлического ножа, и назвал его двуручным двулезийным стругом для выделки кож [7, с.161]. Такое же орудие было найдено в жилище 1 поселения Баранов мыс.
«Скребки с двумя рукоятками (two-handed scrapers), служившие для обработки шкур (главным образом для снятия волосяного покрова), которые первоначально рассматривались как нетипичные для эскимосов, теперь найдены по всей эскимосской территории, начиная с поселений древнеберингоморского времени вплоть до современности»[8, с.66].Нганасаны называли подобное орудие «скребком неолитического типа» [9, с.75, рис.31], что свидетельствует о его древнем происхождении. Такие скребки известны на мезолитических (Веретье 1) и энеолитических (Имерка-8 - материалы А.И.Королева, просмотренные под микроскопом Н.А.Алексашенко) памятниках Восточной Европы [10, с.88 - 89, табл. XXIX]. Это пример возникновения технологической традиции на удаленных друг от друга территориях и ее сохранения в течение очень длительного времени.
Кожевенный инструмент с Ямальских памятников. 1, 5, 6 - скребки; 2 - проколка; 3 - игла; 4 - игольник;
1, 3, 5 - Ярте VI; 2, 4, 6 - Усть-Полуй.
1 - камень; 2-6 - кость.
Преобладают количественно скребки в форме лопаточки с округлым лезвием и рукояткой. Следы сработанности в виде поперечных рисок, заполировки и скругленности лезвия располагались на кромке, иногда распространяясь на прилегающие плоскости. Предметы часто украшены орнаментом, в том числе знаком креста, свастики. Подобные знаки в архивных материалах о кодских и обдорских хантах названы «скребницы» [11, с.196 - 197]. С обработкой шкур и выделкой кож связаны серповидные, Т-образные и Г-образные костяные скребки. На вогнутом экземпляре первого типа из раскопок В.С.Адрианова видны пересекающиеся короткие и длинные линейные следы. Интенсивный матовый блеск покрывал всю поверхность орудия для снятия волоса. Два предмета Г-образной формы имеют следы от разминания ремней.
Для пошива одежды и обуви использовали железные ножи и шилья, костяные проколки и иглы. На остриях видны продольные и концентрические следы и заполировка. Часто можно установить глубину проникновения инструмента в кожу или шкуру. Среди проколок есть экземпляры, рукоять которых оформлена скульптурными изображениями голов животных или птиц. На костяных иглах, на ушке от отверстия к краю, хорошо заметны линейные следы с резко очерченными границами. Они образовались от натяжения жестких тонких сухожильных нитей. Вся поверхность игл сильно заполирована, а на остриях видны тонкие продольные, иногда поперечные, линейные следы. Для хранения игл были предназначены полые коробочки – игольники. Их наружная поверхность заполирована от длительного соприкосновения с одеждой и кожей рук.
Совокупная коллекция с поселения Тиутей-Сале I (из непотревоженных и разрушенных слоев) включает: два крупных скребка из черного сланца, небольшой каменный скребок, 13 скребков, 4 проколки, инструмент для разглаживания швов, и два кинжала из кости моржа, иглу из кости оленя и одно металлическое шило с рукоятью из рога оленя.[12]. Этот набор не отражает реальных масштабов кожевенного производства на поселении, так как часть памятника разрушена.
Кинжалы из клыка моржа сильно сработаны. Размеры одного, со слегка выделенной рукоятью, составляют 13 х 2,5 х 0,5 см, второго 9,7 х 3 х 0,5 см. Следы работы в виде мелкой выкрошенности и заполировки располагаются на острие и боковых гранях. Рукояти заполированы от соприкосновения с рукой. Крупных орудий для снятия мездры всего два. Они изготовлены из черного сланца. Одно подчетырехугольной формы размерами 10 х 6,3 х 1,45 см, с грубой нерегулярной ударной обработкой рабочего края имеет четкие следы изнашивания по всему периметру орудия. Второй скребок полукруглой формы (10,7 х 9,7 х 0,8 см), с легкой оббивкой по краю (2/3 периметра) также сильно сработан.
Для скобления мездры использовались разнообразные по форме и размерам отщепы и обломки костей моржа. На кромке видны поперечные следы, иногда они плохо заметны, что отражает эпизодичность использования инструмента. Поперечные тонкие следы зафиксированы на торце удлиненного орудия из клыка моржа. Такое изнашивание происходит при разглаживании швов при шитье одежды. В коллекции есть костяные проколки и иглы. Игла (7,7 х 0,35 х 0,2 см) была в работе долгое время, у нее выкрошен конец, поверхность заполирована до блеска и на ней можно увидеть продольные тонкие царапины, ушко сломано. В кожевенном деле могло использоваться и металлическое шило с костяной заполированной рукоятью. Само металлическое острие изменено коррозией.
На поселении найдены кусочки кожи и ремешки. Два кусочка китового уса, соединены ремешками с помощью сложных узлов. Сечение ремешков неправильно-округлое, толщина 4 - 4,5 мм. Поверхность кожи рыхлая - ремень был сыромятный. Более тщательно выделана кожа для очень тонкого ремешка (ширина - 2,7 мм, толщина - менее 1 мм), которым обвязана деревянная вещь неизвестного назначения. Узел аккуратно выполнен, а концы тщательно завернуты под ремешок. Из пяти таких же тонких полосок (1,5 - 2,5 мм) сплетена веревочка, представленная в коллекции Тиутей-Сале I тремя обрывками. Ширина веревочки - 5 мм, толщина 2,2 мм. Кожа хорошо выделана. В культурном слое стоянки фиксировалось много кусков шкур и кож, собрать и сохранить которые не удалось.
Интересные источники по рассматриваемому вопросу предоставляет поселение Ярте VI. Инструменты, занятые в кожевенном деле, самые многочисленные. Так, только каменных скребков из плоских плиток - 103 штуки. Крупных (не менее 10 см в длину) экземпляров - 5. Все они интенсивно изношены. Для одного орудия взят кусок гнейса размерами 11,3 х 9,8 х 1,8 см. Лезвие располагалось на длинном крае. Поперечные следы заметны на кромке и на плоской стороне. Это означает, что орудием работали в позиции «от себя». Такое положение орудия более характерно при снятии волоса. Подобные орудия размером 12 - 16 см с неолитической стоянки Усть-Юрюзань С.А. Семенов определил как тупики для сбивания волоса [13, с.159].
Плитка полукруглой формы из гнейса размерами 10,3 х 6 х 2,2 см имела четкие поперечные и поперечно-диагональные следы на кромке рабочего лезвия. Третьему орудию из мелкозернистой породы была придана правильная овальная форма (12,5 х 7,5 х 1,75 см). Поперечные следы были хорошо выражены на отдельных участках рабочего лезвия, расположенного по периметру инструмента. Четвертый скребок сделан на амфиболовой плитке овальной формы, размерами 10,2 х 10 х 0,95 см. Следы на кромке имеют поперечное и поперечно-диагональное направление. Скребок на плитке вытянутых пропорций (11,6 х 6,85 х 1,4 см) имел на одном конце лезвие, на кромке которого сохранились поперечные и поперечно-диагональные следы от работы.
Все описанные орудия использовались без рукояти. Это подтверждается неустойчивой позицией инструментов. Они сильно сработаны. Крупные орудия были эффективны в работе, особенно на начальной стадии снятия мездры, но на поселении преобладают скребки средних размеров: длина от 5,5 до 10 см, ширина от 3,5 до 6 см, толщина от 0,8 до 2 см. Всего их 69 экземпляров, в том числе 59 – сильно изношены. По форме преобладают овальные, а среди них с круговым лезвием (то есть расположенным по всему периметру). У остальных овальных предметов лезвие занимает 2/3 периметра. Довольно много орудий подчетырехугольной формы.
Положение орудий в работе было неустойчиво. Иногда на тыльной (аккомодационной) части видны затертость и залощенность от руки. Линейные следы различаются глубиной и «характером» царапин. Орудия для скобления подсохшей, загрязненной мездры имели резко очерченные глубокие следы. Часто они расположены не только на кромке, но и на обеих плоскостях. Абразивные свойства зернистых пород, использованных для изготовления скребков, увеличивали эффективность орудий при снятии мездры. Инструментов с мягко очерченными (как бы скругленными) следами в этой группе немного. Как и крупные экземпляры, скребки средних размеров использовались без рукояти и служили для снятия мездры с подсушенных шкур. Несмотря на большое количество деревянных предметов, на памятнике не были найдены рукояти для скребков. Не обнаружены и железные скребки, видимо они стали широко применяться местным населением позднее.
Подобные скребки найдены на Таймыре [14] и Барановом мысе [15, с.116-118, табл. XXIII, XXIV] Л.П.Хлобыстин упоминает о находках аналогичных орудий на ямальской стоянке Ярро-то, в одном слое с керамикой бичевницкого типа V-VII вв н.э. [16, с.148]. Скребки Баранова мыса похожи размерами (5 - 10 см), но в отличие от предметов с Ярте VI, оббитых по рабочему краю, оформлены пришлифовкой. Функционально они определены как скобели для обработки шкур. Подобные орудия очень широко распространены у народов, населявших циркумполярную зону. Есть мнение о большой древности дисковидных скребков.[17, с.91]
Для скобления использовали и костяные скребки, но число их не так велико, как каменных. Один скребок сделан из длинной кости оленя. Как и на городище Усть-Полуй, оформлены два лезвия длиной 23 см каждое. Следы, направленные от кромки под прямым или острым углом, распространялись на расстояние до 2,4 см от лезвия. Следы свидетельствуют о том, что орудие служило для снятия волоса.
В коллекции есть длинные скребки на пластинах из рога северного оленя длиной от 17,6 до 36,7 см, шириной от 2,1 до 3,2 см. На рабочей кромке вырезаны подтреугольные зубчики. По краям инструментов оформлены ручки. Последствия интенсивного использования орудий проявилось в образовании блеска и линейных тонких следов, расположенных на выступах зубчиков и между ними, а также на боковых плоскостях, распространяясь на расстояние до 2,5 см от кромки.
Аналогичные двуручные скребки с зубчатым, но железным лезвием, еще в ХХ веке были в обиходе у народов севера Западной Сибири. У шорцев и эвенков подобные орудия с зубцами назывались мялками или кожемялками и служили для разминания шкур, однако следы работы на вещах с Ярте VI не отражают кинематику их движения (круговое), описанную в литературе [18, с.95-96, рис.10, 4]. Но совпадают движения при использовании инструментов с Ярте VI с теми, что производят женщины Ямала при растягивании небольших шкурок на зубчатых, похожих по форме и размерам, инструментах. К числу кожевенных орудий относятся также некоторые лопаточки, две из которых были стамесками. Они также могли использоваться для волососгонки. Для уплотнения кожи и ее разглаживания служили лощила из камня (2 экземпляра).
Самую большую группу составляют инструменты из лопаток северного оленя. Орудия подготовлены для работы специальными приемами: ножом срезана ость, у основания прорезаны два округлых отверстия, центр плоской части вырезан ножом. При этом края отверстия являются рабочими. Часто они оформлены дополнительной фаской, и выглядят волнистыми или зубчатыми. Очень редко использовался край, параллельный основанию из-за хрупкости этой части лопатки. В коллекции довольно много предметов, сломанных по основанию.
Длина лезвия по боковому вырезанному краю зависела от естественного размера лопатки, и, чаще всего, была 10 - 12 см. Ее минимальная величина - 9 см, максимальная – 16 см. На рабочей кромке и обеих плоскостях лопатки хорошо заметны тонкие поперечные или диагональные по отношению к лезвию линейные следы с мягкими очертаниями, блеск, заполировка. Часто следы располагаются скоплениями, как бы «пучками». Направление пучков может не совпадать, а наоборот, одни группы следов могут перекрывать другие. Ширина пучков чаще всего составляет 0,4 - 0,8 см. В таком случае следы проникают в углубления зубчатого или волнистого края. При ширине пучков 1,8 - 2 см следы концентрируются преимущественно на ровных или выпуклых участках кромки и не фиксируются в углублениях. Следы видны не только на кромке, но и на обеих плоскостях.
В основании лопатки в и углах сделаны отверстия, в которых видны следы привязывания тонкими кожаными ремешками. В единичных случаях они располагаются ближе к основанию, чаще у боковых краев лопатки. Есть экземпляры с одним изношенным отверстием, что позволяет говорить и об одностороннем креплении. Возможно, лопатку за это отверстие и шейку крепили к какой-то жесткой основе (колу, жерди, нарте). Следы трения на шейке лопатки фиксируются хуже, что свидетельствует об относительной жесткости крепления или варианте зажима ногами.
На орудиях из лопатки следы образовались от воздействия пластичного, достаточно мягкого материала. Они использовались для разминания и растягивания кожаных ремней разной ширины. Преобладали узкие ремешки шириной 0,4 - 0,6см и 0,8 - 1,5 см. Длина рабочего лезвия позволяла растягивать и более широкие ремешки, но даже при обработке полосок кожи шириной 2-3 см инструмент выходил из строя. Именно в этой группе орудий наибольшее число составляют обломки [19].
Совершенно точную копию яртинским предметам мы обнаружили на архивной фотографии материалов поселения Подчеваш в Тобольском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике (ТГИАМЗ). Самого предмета нам увидеть не удалось. Во многих археологических публикациях упоминаются орудия из лопаток лося или оленя, но нет их рисунков. На рисунке лопатки с V-образным вырезом из памятника Веретье I видна выкрошенность кромки [20, с.92, рис. 65-6]. Орудия из лопаток лося, но с небольшим отверстием, были найдены М.В.Талицким на Родановом городище [21,с.54, рис.20]. Они, как и разбильники другой формы (в виде стержня), служили для растягивания ремней [22, с.223 - 225].
Следы на инструментах, изученных С.А. Семеновым и названных им «разбильниками», в публикации выглядят более грубыми, чем на ямальских лопатках. Возможно, эти различия обусловлены тем, что на прикамских предметах растягивали более широкие ремни. С.А. Семенов отмечает большое разнообразие приспособлений для разминания и растягивания ремней. «Ненцы пользовались роговыми отростками, а также прорезали овальные скважины в широкой части рога» [23, с.115]. У чукчей существовало специальное приспособление овальной формы длиной 15,5 см, для растягивания ремешков шириной 0,5 - 1 дюйм [24, рис.161]. Современные ненцы перед плетением арканов из кожаных ремешков растягивают их, наматывая на нарту (устное свидетельство потомственного оленевода Х.М.Езынги). Лопатки с небольшими (диаметром до 1,5см) отверстием приуральские ханты и сейчас используют для растягивания ремней при подготовке их к плетению арканов (устное сведение З.И. Рандымовой - сотрудника Научного Центра гуманитарных исследований коренных народов Севера). У хантов для растягивания узких ремешков используются костяные пластинки с несколькими узкими прорезями длиной около 1,5 см (экспонат в экспозиции ТГИАМЗ, полевые материалы Е.В. Переваловой из стойбища Пяко-Пур).
В культурном слое Ярте VI было зафиксировано много остатков шкур и кож, но собрать их было трудно из-за фрагментарности Сохранившиеся на памятнике кусочки кожи, ремешки и один фрагмент меховой одежды или обуви подтверждают высокое качество обработки кожевенного сырья. Кожа хорошо выделана и уплотнена с обеих сторон, остатки волос не видны даже при увеличении. Толщина кожи от 0,5 до 1 мм. На многих образцах сохранились швы, иногда они распороты. Шитье производилось сухожильной нитью разной толщины: зафиксированы нити толщиной 0,3 - 0,4мм, 1 - 1,2мм, 1,7 - 2,3мм. Сухожилия обычно скручены. Шов – «через край» довольно аккуратный. Ширина стежка от 2,5 до 3,5 мм, а расстояние от края шва –2.- 4мм. Отверстия на распоровшихся швах имеют диаметр от 0,3 - 0,5мм до 1 мм. Иглы имели тонкие острия (0,3 - 1 мм), но их диаметр в области ушка составлял около 5мм. Видимо, не всегда иглу протягивали сквозь кожу или шкуру. Иногда ею пользовались как проколкой.
На могильнике Зеленый Яр было обнаружено несколько погребений с остатками кожаных ремешков и меховой одежды. Наилучшей сохранностью меха отличались погребения № 23, 24, 27. Исследование памятника продолжается, поэтому здесь представлены только очевидные выводы. Для пошива взрослой и детской одежды и обуви преимущественно использовали шкуру оленя. В детских погребениях много меха пушных зверей (куница, соболь). Есть фрагменты хорошо обработанных шкурок бобра. Мех и кожа хорошо выделаны. Тонкие, мягкие ремешки на одежде были окрашены в красный или черный цвет. Из меха росомахи сшит мужской головной убор. Покрой одежды пока не реконструирован, так как разворачивать мех нельзя без предварительной консервации плохо сохранившейся мездры. Швы на одежде мелкие, аккуратные, за исключением тех, которыми пришито лицевое покрытие.
Наверх
