Выскажу здесь кое-какие мысли насчет соотношения современной и средневековой антропологий восточных славян. Но заранее говорю, что воспринимать это нужно более или менее отвлеченно. Во многих моментах я сомневаюсь, и не могу утверждать или спорить, что именно так и было. Поэтому нижеизложенное не стоит воспринимать аксиомой. Просто на данный момент мне кажутся более вероятными такие выводы. Хотя есть некоторые нюансы, в которых я почти на 100% уверен. Изначально я хотел написать довольно коротенькое сообщение типа "этот современный комплекс имеет аналогии с тем средневековым" и так далее. Обозначить границы и тенденции. Но вышло почему-то довольно много.
Чтобы не переусложнять текст, я не стал размещать ссылки. Ниже цитат я просто обозначу название той или иной статьи, откуда они взяты. Все легко гуглится.
Десять лет назад, составляя вот такой обзор
https://www.balto-sl...?showtopic=7757
по Алексеевой, я был практически уверен, что это исчерпывающая информация по средневековым славянам. Сейчас очевидно, что этого явно недостаточно, что эта работа во многом устарела.
Самое интересное, что большинство групп восточнославянских народов относятся к одной расе третьего порядка - восточноевропейской или несут ее существенный вклад. Исключения редки – либо северные группы русских, входящие в беломоро-балтийскую расу, либо карпатские украинцы. Остальные связаны друг с другом восточноевропейским единством, особенности которого сложились, по всей видимости, задолго до появления славян. В средневековую эпоху, кстати, компонент с ослабленным выступанием носа обнаруживается в разных пропорциях у всех групп, увеличиваясь к востоку.

Примерно то же самое мы видим и сегодня. Горизонтальная профилировка, рост бороды и процент выпуклых спинок носа уменьшаются к востоку и северо-востоку.
Теперь стоит перейти к собственно антропологической картине славян средневековья и аналогиями в современном населении. Некоторые типы или группы типов довольно очевидны. К примеру, антропологическое единство валдайских вариантов, объединяющих часть литовцев, белорусов и русских находит аналогию примерно на тех же территориях в средневековье. Например:
«Полоцкие кривичи, дреговичи, радимичи и, возможно, переяславские поляне относятся к одному и тому же антропологическому пласту, к которому на данном этапе межгруппового анализа стоит относить и жителей Новогорудка».
Такой же тип обнаруживался в Прибалтике среди балтов:
«Краниологический вариант, наиболее близкий, не сказать идентичный, тому,что описан у дреговичей, выделен Гинтаутасом Чеснисом в ходе многомерных статистических анализов, которым подвергался огромный массив данных, преимущественно происходящих с территории Литвы.Данный краниологический тип, обозначенный Г. Чеснисом как тип «В», был выявлен на статистическом уровне и охарактеризован как мезоморфный, долихомезокранный, узколицый и низколицый. Он былхарактерен для племен Нижнего Понеманья II–V вв., литовских куршей IV–VI вв.,пруссов и селов [Чеснис, 1990]. Очень близкий краниологический тип, названный массивным узколицым, выделен и Р. Я. Денисовой по материалам Латвии и Литвы».
Полоцкие кривичи и дреговичи по данным краниологии:сравнительные аспекты исследования. 2011
Я уже как-то писал, что ареал его сокращался со временем, уступая более массивным вариантам. Можно и сейчас заметить, что латыши, эстонцы и литовцы неманского типа более массивны, чем валдайские белорусы, литовцы и русские.
Иными словами, валдайский тип белорусов видится наследником радимичей, дреговичей и кривичей. Не совсем понятно с западно-валдайским типом русских, потому что смоленские и более восточные кривичи отличались от западных кривичей, радимичей и дреговичей. Следовало бы ожидать того же и для современных русских, но западно-валдайские русские группируются с остальными валдайскими группами. Объяснения тут может быть два. Либо западный миграционный поток нивелировал различия, либо население западно-валдайской зоны формировалось за счет жителей городов больше, чем за счет жителей сел, потому что городская серия кривичей Смоленска имеет другие характеристики, чем серия кривичей-селян смоленской земли, более схожие с радимичами и дреговичами.

С другой стороны, очевидно, что крупных обобщающих работ о антропологии средневековых славян с привлечением новых данных не было с семидесятых годов, а те, что были использовали старые материалы. В последнее время появилось довольно много различных статей. В некоторых из них материал перегруппирован, или опубликован новый. Одна из подобных статей с публикацией нового материала исследовала славянское население бассейнов Десны и Сожа. Не буду сейчас полностью ее пересказывать, но замечу, что средневековое славянское население в верховьях Десны на территории Смоленской области «… принадлежит к так называемому «долихокефальному относительно широколицему» краниологическому типу, который характерен также для волынян и полоцких кривичей».
СРЕДНЕВЕКОВОЕ НАСЕЛЕНИЕ БАССЕЙНОВ ВЕРХНЕЙ ДЕСНЫ И СОЖА ПО ДАННЫМ КРАНИОЛОГИИ. 2012
Мне кажется, что тут может действовать совокупность условий – и недостаточная обследованность территорий (как следствие – не совсем верная антропологическая картина) и мощный миграционный потом с запада и юго-запада, концентрирующийся в первую очередь в городах.
Картина различия горожан и селян в землях кривичей продолжалась и далее на восток:
«Проверка наборов средних арифметических величин с помощью Т2статистики Хотеллинга показала, что население Ярославля и Дмитрова достоверно отличается от кривичей, которые населяли округу этих городов в XII-XIII веках».
ФОРМИРОВАНИЕ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ: ЯРОСЛАВЛЬ, ДМИТРОВ, КОЛОМНА
Еще одна группировка типов, аналогии которым есть соблазн найти в средневековых сериях – это население нижнее-окско-дон-сурского типа. Тут можно отметить минимальный для южной и центральной России скуловой диаметр, мезокефалию. Вятичи также имели малую скуловую ширину, отличаясь этим от других славянских племен. Кроме того, есть и другой важный показатель. Часть южных русских типов обнаруживает некоторое сближение с сурским типом мордвы-эрзя. Это сходство уменьшается с востока на запад, от восточных верхне-волжских русских через нижнее-окский и дон-хоперский типы к верхнее-окскому типу. Близость серий вятичей с сериями цнинских могильников, предположительно оставленных мордвой, неоднократно отмечалась в литературе. Но стоит отметить, что сходство современных народов меньше, чем сходство средневековых племен. Современные русские более европеоидны, чем восточные кривичи и вятичи, у которых угол выступания носа и горизонтальная профилировка были слабее, что предполагает большее участие субстрата в средневековом населении. Объяснение тут может быть точно такое же, как и в случае с кривичами – либо мощные миграционные потоки с запада, либо значительная роль городов в формировании населения.. Например, серия из Старой Рязани отличается от сельских вятичей в том же направлении, что и современные русские от сельских вятичей.

В то же время, серия из Коломны не продемонстрировала отличий с населением округи.
Но как правило, городское население восточных городов славянского мира чаще отличается от сельской округи более значительно, чем население каких-нибудь Киева, Чернигова и т.д.
«Так, более крупные размеры черепов городских индивидов могут быть объяснены, с одной стороны, следствием эффектов урбанизации. С другой стороны, существуют исторические, антропологические, топонимические свидетельства постоянного миграционного потока в центральные области Восточной Европы из более западных или юго-западных областей.
Сравнение русского населения с украинским позволяет заметить, что украинцы в целом отличаются от сельского русского населения по тем же комплексам, что и городское русское население, то есть большими размерами мозговой части черепа, более широким лицом и большими углами горизонтальной профилировки. Косвенно это обстоятельство подтверждает факт устойчивого, постоянного миграционного потока с юго-запада».
ПРОЦЕССЫ СЛОЖЕНИЯ АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ В XVI-XVIII ВВ. 2019
Или вот, например:
«В рамках заявленной темы анализ по признакам лица приводит к выводу о том, что некоторые городские серии существенно отличаются от окружающих сельских. Это, прежде всего, изученное население Дмитрова, а также Ярополча, Старой Рязани, Вологды и Витичева. В то же время средневековое население Киева, Чернигова и Любеча мало отличается по пропорциям лицевого скелета от соответствующего сельского. Заметим, что гипотеза о разных генетических основах формирования русского городского и сельского населения — единственная, которая убедительно объясняет существующие различия. Причины, по которым основа формирования города была той или иной, в каждом конкретном случае разные, что требует привлечения данных из летописных источников для понимания вектора различий антропологических типов города и его округи».
ФОРМИРОВАНИЕ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДОВ: ЯРОСЛАВЛЬ, ДМИТРОВ,
КОЛОМНА
Вероятно, той или иной мере вятичское происхождение имеют большая часть южнорусских групп. Однако для юго-западных групп, типа верхне-окской или десно-сейминской сходство не такое большое. Эти типы сближаются с валдайскими, к которым западный верхневолжский еще ближе. Возможно, это также следствие западного миграционного потока во втором тысячелетии до н.э., либо следствие плохой изученности палеоантропологии региона. Касательно последнего можно отметить, что западные вятичи более долихокефальные и широколицые, чем восточные.
Ильменский тип есть соблазн связать со словенами, а множество связанных с этим типом дочерних групп отражают колонизацию Новгородской земли. Определенное влияние субстрата прослеживается и среди современного русского населения этих областей, и среди средневековых словен. Но судя по последним данным, дело обстояло несколько иначе:
«Большое внимание исследователей всегда привлекало изучение населения Новгорода. Изучение новых серий новгородских материалов XVI–XVII вв. на широком сравнительном фоне показало, что новгородцы позднего средневековья заметно отличаются от остальных русских (Пежемский, 2000). По мнению автора, новгородцы не имеют преемников своего краниологического комплекса в новое время. Анализ тех же материалов на фоне популяций Севера Русской равнины показал заметное единство позднесредневековых новгородцев и москвичей XVI в, а также москвичей XVIII в с жителями Новгородской губернии XIX в.»
ПРОЦЕССЫ СЛОЖЕНИЯ АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ В XVI-XVIII ВВ. 2019
Таким образом, в ильменском типе скорее нужно искать не наследника словен, а отражение переселений позднего средневековья. А связанные с этим типом периферийные группы маркируют взаимоотношение уже этого нового населения с различным субстратом. Что ж, судя по значительной разнице в численности такой огромной на карте Новгородской земли и такого небольшого Московского княжества, такой результат не должен вызывать удивления.
Остальные русские группы отражают либо взаимоотношения перечисленных группировок друг с другом, либо с восточными неславянскими группами, либо как десно-сейминская или дон-хоперская, отражают какие-то позднейшие миграции, возможно, Нового времени.
Если с валдайским типом белорусов все ясно, то с полесским пока не очень. Ожидаемо, что здесь мы бы увидели какое-то соответствие средневековым дреговичам. Тогда южные белорусы принадлежали бы к варианту валдайского типа, но здесь мы видим, что валдайский тип белорусов отстоит дальше от полесского белорусского типа, чем даже валдайские и десно-сейминские русские. Я пока не могу предположить более внятного объяснения, чем влияние полесских групп уже из украинского, южного Полесья в позднем средневековье или в Новое время.
Либо мы снова имеем дело с недостаточной изученностью или неправильной перегруппировкой серий. Или даже неправильным формированием серий, дающим неверные результаты. Например, такая проблема выявилась при исследовании серий полочан:
«Сопоставление краниометрических параметров новой серии с данными Г. Ф. Дебеца показывает их значительное сходство по основным расоводиагностическим признакам. Исключение составляют высотный (138,9) и скуловой (131,2) диаметры, которые сближают новые материалы с сериями дреговичей, радимичей, северян, и смоленских кривичей, исследованных Т. И. Алексеевой. Объяснение этому, возможно, следует искать в так называемом посмертном отборе, когда в серию, которую обмерял Г.Ф. Дебец, были отобраны только хорошо сохранившиеся черепа. А крупные черепа сохраняются скорее всего лучше, чем менее массивные. В целом объединенная краниологическая серия «полочан» (60 мужских черепов) стала характеризоваться усреднѐнной величиной скулового диаметра (133,6 мм.) при почти неизменных размерах продольного (189,2 мм.) и поперечного (138,1 мм.) диаметров черепа, что позволяет включить их в одну группу со смоленскими кривичами, дреговичами и радимичами».
Кушнир, А. И. «Полочане» в палеоантропологии Восточной Европы. 2011
В этой же работе есть довольно интересное замечание:
«Если же учесть, что краниологическая серия волынян насчитывает всего лишь 9 черепов, то, возможно, стоит поставить вопрос о реальности существования широколицего долихокранного краниологического типа у восточных славян в указанный период».
Происхождение центральноукраинской группы типов (полесского украинского, приднепровского, нижнее-днепровского) связано с массивными вариантами средневековых славян на территории нынешней Украины. И хотя в позднем средневековье и Новом времени в Приднепровье фиксируется некоторая степная примесь, со временем она растворяется и украинцы 19-20 вв больше похожи на древнерусские группы с этой территории, чем на жителей Украины 15-17 вв.
«Більш масивні давньоруські серії (древлянських, волинських, тиверських та галицьких земель) виявляються за окремими ознаками навіть ближчими до вибірок українців 19—20 ст., а ніж до населення Середнього Подніпров’я 15—18 ст. Це якраз і може свідчити на користь зменшення у новий час притоку генів, які несли широколицість та послаблення горизонтального профілювання обличчя (степові впливи), та пік прояву яких припав у регіоні на 15—17 ст.»
С другой стороны, интересно, что не такие группы, как поляне и северяне определили антропологический облик украинцев центральноукраинской группы типов, а по большей части жители древлянских, волынских, тиверских и галицких земель.
«На краниологическом материале эпохи позднего средневековья на территории Среднего Поднепровья зафиксированы существенные изменения по сравнению с древнерусским временем. Генетическая линия, связывающая часть позднесредневекового населения с полянскими группами, четче прослеживается в женских группах. Если в киеворусское время ощущался приток выходцев из более северных земель (дреговичей, радимичей, кривичей смоленских), то в позднесредневековый период рельефней представлены переселенцы с западных (когда-то древлянско-волынских, Галицких и тиверских) земель. Современное население Среднего Поднепровья представлено центрально-украинским физическим типом по Дяченко, который характеризуется брахикранией и широким лицом. Этот комплекс был сформирован в позднесредневековое время».
Населення Середнього Подніпровя І—ІІ тисячоліття за матеріалами антропології. 2014
Вполне может быть,что некоторое нарастание южноевропеоидных черт с севера на юг в центральноукраинской группе отражает в том числе и влияние субстрата (в данном случае славянского же, вроде грацильных групп полян и северян).
Довольно интересно происхождение карпатского вектора влияния на современных украинцев, который угасает по направлению от карпатского типа до полесского. Впрочем, влияние его не так велико и сходит на нет в северном Полесье. Для центральноукраинской группы типом можно говорить лишь об угасающем влиянии.
Проблема в том, что значительные области Украины, особенно западные, слабо исследованы. Но кое-какие исследования есть. Например, могильник Зеленче. Обобщенная выборка из Зеленче, Галича и Васильева морфологически и статистически отклоняется от соседних волынян и тиверцев и тяготеет к чехам, лужицким славянам, моравцам, хорватам. А у таких народов как современные чехи как раз выражен комплекс карпатских черт.
Антропологічний матеріал давньоруського могильника Зеленче.2015
С антропологией славянских племен севера Украины тоже не все понятно. В свое время Алексеева могильники этой территории по географическому принципу - западный и восточный. Каких-то внятных результатов это не дало, поэтому она попробовала разделить на трупоположения в ямах и трупоположения на горизонте. В итоге вышло два антропологических типа, которые она связала с волынянами и древлянами. Последние исследования показывают, что было сложнее. Например, Рудич выделила для обобщенной серии славян северной Украины четыре морфотипа, что указывает на неоднородный состав населения. Один из морфотипов такой
"Морфотип 4. Охватывает 18% выборки. Долихокранный, с длинной средньоширокой, высокой черепной коробкой. Лицо среднеширокое, высокое. Орбиты средневысокие. Нос узкий, выступание носа хорошек. Находит параллели на могильниках Моравии 9-10 вв. Микулчицы [Stloukal, 1967, р.272-319] и Йозефов [Hanakova, Stloukal, 1966, р. 167-204]".
Антропологический состав населения северных районов Украины Х-ХIII ВЕКА (Правый берег Днепра)
Мог ли такой морфотип быть средневековой аналогией карпатской тенденции у современных украинцев? Кажется, 18% выборки это немного. С другой стороны, на севере Украины карпатское влияние самое минимальное. Пожалуй, мог. Сложнее объяснить то, что морфотип этот долихранный, а нынешние полесцы более брахикефальные, чем валдайцы, которые тоже происходят от долихокранных типов, подвергшихся брахицефализации. Впрочем, среди остальных морфотипов, выделенных для средневековых волынян и древлян, есть и мезокранный. Возможно, гомогенизация населения и привела к нынешним результатам. Пока это не слишком понятно.
Возможно, некоторый крен к карпатскому полюсу отражает позднесредневековое влияние выходцев из Западной Украины.
В свое время Т.И. Алексеева предполагала дуалистический характер антропологического типа славян:
«Выделяется например ареал близких антропологических типов,прилежащий к Балтийскому морю,-балтийский. В него входят поляне(польские), висляне, ободриты, поморяне, кривичи полоцкие, словене новгородские, радимичи, дреговичи и возможно, волыняне.
Это долихокраннное и относительно широколицее,на европейский масштаб,население.Второй ареал локализуется в Центральной Европе-в верховьях Дуная ,Эльбы,Одера и доходит до Приднестровья - центрально-европейский.Сюда включаются чехи,мораване,некоторые группы словаков,тиверцы,уличи,древляне,хорваты,словенцыОт представителей балтийского ареала они отличаются мезокранией.Генетически,балтийский комплекс восходит к длинноголовому, относительно широколицему населению культуры шнуровой керамики и боевых топоров.Центральноевропейский - к населению культуру колоколовидных кубков.Судя по географической локализации этих комплексов,первый может быть отнесен к кругу северный европеоидов, второй - к кругу южных».
На мой взгляд, сама идея о такой дуальности имеет большие перспективы. Карпатский тренд следует рассматривать как отражение второго компонента, представленного как в средневековой, так и современной Центральной Европе. По крайней мере, я вижу все больше и большие подтверждений этой теории, причем разных наук – археологии (поглощение карпатской культуры пражской), генетики (история формирования «динарского» субклада гаплогруппы I2), антропологии (соображения выше) и даже одонтологии.

Вышеприведенный фрагмент из монографии «Палеоантропология Беларуси» отчетливо коррелирует с данными антропологии современных славянских народов.
Как я уже писал - это самые предварительные выводы, мысли вслух скорее. То, что можно констатировать точно - Алексеева устарела, нужна новая обобщающая работа по восточным славянам. И нужен антропологический материал, чтобы закрыть белые пятна. Тогда многое станет яснее.