2528 ответов в этой теме

[eugene-march]

ЭТНОПСИХОЛОГИЯ

• Грузины, населяющие Тифлисскую губернию (картлийцы и кахетинцы), являются одним из наиболее культурных народов на Кавказе, достигших уже в XII-XIII столетиях довольно высокой степени цивилизации. Они всегда отличались воинственностью и отстаивали свою национальную независимость более или менее удачно в течение длинного ряда веков. Уже одно обилие в Грузии величественных замков и крепостей свидетельствует о тяжёлых для неё временах кровавых сообщений с ближайшими соседями и упорной бесконечной борьбы со вторгшимися в страну с разных сторон завоевателями. Летописи и другие письменные исторические документы в свою очередь убеждают нас, что в Грузии, как и вообще на Кавказе, кровавые войны, междоусобицы с необычайными насилиями и изуверствами были испокон веков явлением самым обычным. Что касается внутренней жизни народа, то в Грузии до присоединения её к России хотя и существовало судопроизводство, но фактически царил самосуд и полный произвол над личностью человека. Жизнь никогда высоко не ценилась, и каждый принужден быть отстаивать её и свои интересы сам собственными силами. Ныне грузины, так же как и прежде воинственны, задорны, впечатлительны, горячи; гнев вспыхивает у них чрезвычайно легко, а решение следует быстро. Из всех туземных племён, населяющих Закавказье, грузины отличаются наибольшим простодушием, беспечностью и страстью к пирушкам и веселью. В праздники слышатся около духанов музыка, пение, ссоры, крик, хохот. В семьях при всяком поводе тоже изрядно веселятся и стар и молод, и мужчины и женщины, и гости и хозяева. При таком складе характера естественно, что у них на пирушках, на свободе, храмовом празднике около духана и пр. чрезвычайно часто возникают ссоры, легко завершающиеся печальной драмой. Убийства в форме скрытого разбоя, особенно организованными бандами, грузины совершают много реже. Как всякое племя, грузины имеют свои особенные черты характера, передающиеся по наследству и резко бросающиеся в глаза в европейском обществе, что свойственно, впрочем, всем аборигенам Кавказа и всякому известно. Насколько можно проследить по историческим документам, основные черты характера грузин за 1500 лет едва ли значительно изменились.
• Близкие грузинам по крови имеретины, мингрельцы и гурийцы Кутаисской губернии имеют очень много общего с ними по историческому прошлому и темпераменту. В проявлении своего удовольствия, восторга и весёлого настроения духа вообще они более сдержанны, не так покорны судьбе, не так беззаботны и добры.
Имеретины горделивые, мстительнее их и, между прочим, необычно склонны к сутяжничеству. Впрочем, эта последняя черта характерна многим другим племенам, населяющим Кавказ, особенно грекам, и влечёт за собою часто кровавые расправы.
Гурийцы гораздо вспыльчивее и раздражительнее грузин и даже имеретин, самолюбие у них выражено сильнее, при этом они смелы, храбры, хитры, прекрасные стрелки и отличные ходоки. Они стройны, красивы, в обращении любезны и деликатны, в манерах благородны и исполнены чувства достоинства: они поэты в душе и живут больше чувствами и страстями, чем холодным рассудком. Как грабители они в глазах не только соотечественников, но и пришлого элемента слывут за обладающих рыцарской душой; так, ограбив торговцев, едущих в одном экипаже с дамами, они вежливо с видимой искренностью извиняются перед последними за причинённый испуг и беспокойство. Гурийцы и имеретины развитее, трудолюбивее и оборотливее грузин.
Мингрельцы, имея общие свойства характера с другими племенами той же картвельской группы, отличаются склонностью к воровству и ко всякого рода предприятиям честным и нечестным, связанным с удалью и молодчеством; настоятельны они не менее имеретин и гурийцев. Свободолюбие свойственно всем картвелам, но менее всего настоящим грузинам, держащим себя в отношении, напр., к русским довольно приниженно. Религиозны все, но религия, видимо, мало сдерживает побуждения к насилию, раз возникает к тому повод; гурийцы, напр., дают сравнительно с другими названными племенами особенно много убийств и разбоев именно во время строго соблюдаемых ими постов и в дни храмовых праздников. Хотя патриотизм грузин, имеретин, гурийцев и мингрельцев не идёт дальше привязанности к родной сакле, родному селению, любимых долин, гор, ущелий, пней и лесов, но племенческие убийства у них явление не редкое, особенно в последнее время экономических неурядиц и общего брожения умов.
• Аджарцы обладают строгими нравами и суровым видом, свободолюбием, трезвостью и сознанием собственного достоинства. Это мужественные, рослые, физически крепкие люди. Мусульманская вера, горные стремнины и дикие пышные леса по сторонам ущелий тормозят проявления весёлого настроения духа, накладывают на все действия людей свой особый отпечаток серьёзности. Во взаимных отношениях аджарцев наблюдается поразительная дисциплина, что особенно бросается в глаза в дни мусульманских праздников, когда главное удовольствие поселян выражается в скромных посещениях своих друзей и знакомых и в коротких полуофициальных визитов младших к старшим. Нет в аджарских селениях ни песен, ни плясок, ни даже музыкальных инструментов. Шумных ссор не встречаешь. Всё кругом необычайно тихо, погружено в какое-то своеобразное скучное спокойствие. Даже листья на деревьях редко колышутся и шумят, даже птицы отличаются безголосьем, скрытностью в чаще лесной. Малоподвижный, молчаливый аджарец обладает, однако не холодным темпераментом и при случае может развить большую двигательную энергию, напр., в сутки пройти пешком верст 60; призвание к умственному труду у него, однако, очень слабо. Вооружённый всегда с ног до головы, он во всякий момент готов вступить в кровавый бой и уступать врагу не привык. Отличаясь самолюбием, обидчивостью, впечатлительностью, порывистостью, недостаточной общественностью и переоценкой собственной личности, аджарец с лёгким сердцем, подчас с сознанием исполненного долга спокойно убивает намеченную жертву. Изуверства над мёртвым телом он себе, однако, никогда не позволяет, хотя бы и ненавидел убитого до глубины души. Убить сразу одним выстрелом – вот его девиз. В былые времена Аджария наводила своими разбоями ужас на все окрестности, а в ней самой не было свободного проезда по главным дорогам. Только в последнее десятилетие народ до поры до времени присмирел, хотя убийства из мести процветают по старому. Перевал в Аджарию через Арсианские горы до сих пор носит название «кровавого», и разбои вблизи него изредка повторяются.
• Лазы, живущие в Батумском округе, поближе к Чёрному морю, по своему характеру не представляют резких отличий от аджарцев, лишь более предприимчивы и обирательны и менее склонны к разбоям.
• Хевсуры как обитатели самых диких и трудно доступных мест на альпийских высотах главного Кавказского хребта обладают нравами, сохранившимися в первобытной чистоте с чрезвычайно древних времён и складом характера, поддающимся крайне слабо влиянию европейской цивилизации. Хевсуры самоуверенны и надменны; они подвижны и смелы в своих горах, но, спустившись с них в долины, медлительны, робки, смотрят подозрительно из-под лобья. Их интересует собственная крохотная родина, внутренний быт их маленьких обществ, традиции рода и племени и больше ничего. Старшие в роде их земное начальство, кинжал и винтовка лучшие друзья. Кровавая месть как пережиток великого прошлого считается у хевсуров священной обязанностью каждого взрослого мужчины. У них своё судопроизводство по традициям, свои правовые терасы с пояснениями относительно времени мести, формы её, возможной замены штрафом и пр. Каждому увечью своя оценка: убийство, напр., односельца считается более тяжким преступлением, чем человека из другого села, убийство жены или детей не преследуется путём мести, а штрафуется и т.д. Хевсуры имеют и рыцарские черты характера – не бить лежачего, щадить слабого и безоружного, держать раз данное слово. Между прочим, заслуживает упоминания существования у этого племени поединков на шпагах в полном воинском облачении (шлём, кольчуга, наручники, щит и пр.) и фехтование как предмет воспитания мальчиков. При учебных боевых схватках и на поединках дело не идёт дальше лёгкого поранения; появление хотя бы нескольких капель крови у кого-нибудь из схватившихся считается доказательством, кто победил. Хевсуры, живя почти на границе вечного снега, не испытывали на себе гнёта от победителей и покорителей и привыкли веками к своеволию; тем не менее преступлений, если не считать кровной мести, у них поразительно мало.
• Тушины, живущие также высоко в горах, умственно гораздо развитее хевсуров. Они воинственны, храбры, мстительны, ловки в движениях и крепки на ноги и, как все горцы, отличаются большей физической силой. К хевсурам тушины относятся дружественно, но крайне враждебны к вороватым кистинам (тоже горцы, соседи). Интересы тушин чисто пастушеские, и городская цивилизация им, как и вообще горцам, не по душе, а к жизни в низменностях не приспособлен их организм в антропологическом отношении. Тушины все же менее замкнуто живут в своих горах и посещают, в противоположность хевсурам, города с торговыми целями.
• Пшавы, населяющие долины менее высоких гор Тионетского уезда, а также Душетского Тифлисской губ., добродушнее хевсур и тушин и вообще более напоминают настоящих грузин, с которыми родственны по крови, но крайне невежественны. Убийства на почве мести у тушин и пшавов является делом самым заурядным, но разбойничьих банд они, как и хевсуры, не образуют и вообще к разбоям склонности не обнаруживают.
• Курды, по своему психическому складу во многом напоминающие цыган, племя гораздо более разбойничье, хотя организованные банды курдинские наблюдаются реже татарских, к тому же курдов на Кавказе сравнительно не так много. Они ленивы, неряшливы, вспыльчивы, жестоки; они беспощадны к врагу, ненадёжны в дружбе, вороваты до необычайной возмутительной степени. Уважают они только себя и своих старших. Нравственность их вообще очень низка, суеверие чрезвычайно велико, а настоящее религиозное чувство развито крайне слабо. Грабёж, убийство, война – их прямая врождённая потребность и поглощает все интересы.
<Урок отца> (притча)
0тец, возвращаясь с десятилетним сыном с поля, увидел на дороге старую подкову и сказал сыну:
– Подними эту подкову.
– Зачем мне нужна старая подкова? – ответил сын.
Отец ничего ему на это не сказал и, подняв подкову, пошёл дальше.
Когда они дошли до окраины города, где работали кузнецы, отец продал эту подкову. Проидя ещё немного, они увидели торговцев, которые продавали вишни. Отец за деньги, что он выручил за подкову, купил у них много вишен, завернул их в платок, а затем, не оглядываясь на сына, продолжал свой путь, изредка съедая по одной вишенке. Сын шёл позади и смотрел с жадностью на вишни. Когда они прошли немного, из рук отца выпала одна вишня. Сын быстро нагнулся, поднял её и съел. Спустя некоторое время отец уронил ещё одну вишню, а затем другую и стал так ронять по одной вишне, продолжая свой путь. Сын не менее десяти раз нагибался, поднимал и ел обронённые вишни. Наконец, отец остановился и, отдавая сыну платок с вишнями, сказал:
– Вот видишь, ты поленился один раз нагнуться, чтобы поднять старую подкову, а после ты нагибался десять раз, чтобы поднимать те самые вишни, которые были куплены за эту подкову. Впредь помни и не забывай: если будешь считать лёгкий труд тяжёлым, то встретишься с более тяжёлой работой; если не будешь доволен малым, то лишишься большого.
<Мудрый гость> (притча)
Однажды некий дервиш постучался в дом курда. Дверь открыла пожилая женщина, мать хозяина дома. Она сказала, что сына нету дома, пригласила гостя войти, постелила ему палас и накрыла скатертью стол. Но так как в доме ничего не было, то она не могла ему ничего вынести и постеснялась сказать об этом гостю. Гость же подождал и, видя, что ему ничего не несут, закрыл за собой двери и пошёл своей дорогою.
Тут вернулся домой хозяин дома. Мать рассказала, что у них был гость, и она ничего не вынесла ему поесть, так как дома ничего не было. Хозяин дома подумал и сказал:
– Мать, дай мне саблю, поскачу, догоню и убью этого дервиша, пока он не опозорил меня, моих предков и моих потомков перед всем светом.
Схватил он саблю, сел на коня и помчался за дервишем. Догнал он дервиша, обнажил свою саблю, замахнулся над ним и сказал:
– Ветер веет по всему свету…
– Но не везде, где он веет, есть богатство и достаток, - добавил мудрый дервиш.
Понял курд, что дервиш вошёл в его положение и не ославит перед всем светом. Он слез с коня, извинился перед божьим человеком, поцеловал его руку и пригласил зайти в гости на обратном пути.
• Сванеты – горцы Кутаисской губернии – по своему психическому складу составляют много общего с упомянутыми племенами картвельской группы. Они отличаются добростью духа, любят веселиться, особенно за выпивкой, молчаливы, смелы, выносливы, назойливы. Хотя они крайне невежественны, однако неприличных ругательных слов у них будто нет и самое худшее бранное слово - «О, глупый!». Тифлисский психиатр Д.И.Орбели, посетивший недавно Сванетию, говорил о населении её следующее: «Количество преступлений у сванов очень невелико. Все споры решаются своими старшинами и только немногие доходят до мирового судьи. Все дела решаются без возражений. Разбоя, поджога, убийства, грабежа и пр. сваны почти не знают. Зато сильно царит в Сватении кровавая месть, составляя очень тяжкое пятно на народонаселении. Сваны, однако, этого убийства не считают за преступление; напротив это нравственный долг. Убийца по кровавой мести не лишается имени честного и почтенного человека». Сравнительно частым источником семейных раздоров и кровной мести является у них похищение девушек и женщин, которых по отношению к мужскому полу сравнительно мало. Увоз замужней женщины у них, как почти у всех горцев, карается смертью похитителя. Сванетов зачастую сдерживают от убийства сознание необходимости потом из опасения мести бежать от семейного очага и родных гор, привязанность к которым безгранично велика. Если принять во внимание, что Сванетия является страной с необычайно большим, можно сказать, с наибольшим относительным количеством эпилептиков и дегенератов и разных школ невропатов вообще, то невольно приходится удивляться сравнительно очень слабому, как будто даже наименьшему, развитию преступности в населении.
• Армяне – народ самый умный и способный на Кавказе, стремящийся к просвещению и имевший свою науку, литературу ещё в отдаленные времена, о коих русская история ещё не имеет сведения. Географическое положение древней Армении с тяжёлыми условиями жизни в тисках смежных более сильных народов выработала в армянах особенности этнопсихики, которые в тысячелетней борьбе за независимость являлись для них наиболее выгодными. Армяне вспыльчивы, настойчивы, трудолюбивы, изворотливы, осторожны и поглощены интересами торговли и наживы. Видя в деньгах силу, они алчны, завистливы и крайне бережливы. Приобретая на каком-нибудь поприще или в каком-нибудь деле власть, они делаются несносно дерзкими и жестокими, особенно в отношении к слабым или подчинённым не своего племени. Лица администрации Эриванской, Елисаветопольской и Бакинской губерний единодушно жалуются, что с армянами им гораздо трудней справляться, чем с живущими о бок с ними адербейджанскими татарами, т.к. первые плохо подчиняются чужим русским правилам и законам и всему, что не даёт личных денежных или иных выгод или идёт в ущерб интересам племени. Хотя из армян в кавказских войнах многие выдвинулись на крупные посты, однако это ещё не говорит о воинственности народа в открытых боях; отбывают воинскую повинность армяне крайне неохотно, прибегая к всевозможным уловкам избегнуть её, в то время как представитель картвельской группы населения часто гордится ношением воинского мундира и оружия. Армяне зато люди гораздо более дальновидные и ловкие и тонкие политики; благодаря этой черте характера они дали России немало видных государственных деятелей, напр., Лорис-Меликова, Делянова и др. К сожалению, эгоизм их не имеет границ, и общегосударственные интересы им, собственно говоря, чужды. Брать от окружающих племён и народов как можно больше – вот их девиз. У них существуют свои литературные, музыкальные, политические и разные другие кружки, союзы, общества. Взаимопомощь охраняет у них племенную связь; посторонние элементы, в жилах которых не струится армянская кровь, тщательно отстраняются от армянских торговых синдикатов, акционерных обществ и пр.; капиталы предусмотрительно хранятся в иностранных банках и т.д. Браки у армян прочные и семейные отношения хороши, как и у грузин, но женитьба армянина на русской часто влечёт за собой убийство последней родственниками мужа.Из всех племён на Кавказе вражда к русским оказывается наиболее сильной и сознательной у армян. Между грузинами и армянами существует вековая скрытая вражда, которая при случае ведёт к кинжальной расправе. Как ни странно, с татарами армяне живут дружнее, но в нынешнем злополучном для России году вспыхнула между ними, вероятно, старая, затаённая вражда в Бакинской, Елисаветпольской и Эриванской губерниях и началась резня и перестрелка с сотнями человеческих жертв с той и другой стороны. Впрочем, все кавказские народности не любят армян, смотрят на них как на своих поработителей в экономическом отношении и как на опасных конкурентов, обладающих умом, ловкостью в торговле, льстивостью перед власть имущими и людьми нужными, саморекламированием и капиталом, почему армяне, особенно богачи, делаются жертвами убийства и разбоя чрезвычайно часто. В Турции и Персии отношение к ним общества такое же враждебное, если в ещё не большей степени; курды персидские и особенной турецкие, никем не сдерживаемые в своих инстинктах, а порою и наши, изуверствуют над армянами, вырезывая целые семьи самым беспощадным образом. В общем надо сказать, что в армянах гораздо сильнее, чем в грузинах, вырисовываются еврейские черты характера и это одна из причин нелюбви к ним окружающих народов, хотя и картвелы принадлежат к семейству семитов. Нельзя также не отметить того факта, что, насколько можно проследить по историческим документам, характер армян за 1500 лет не изменился в своих основных чертах.
• Адербейджанские татары (азербайджанцы), имеющие иранское происхождение и примесь тюркской крови, самое разбойничье племя в Закавказье. В то время как, напр., надтарцы как обитатели глухих ущелий и дебрей леса отличаются спокойным внешним видом, ходят медленно, плавно, говорят тихо, не торопясь и не перебивая друг друга, адербейджанские татары, напротив, как истые дети степей, привыкшие испокон веков к кочевому или полукочевому образу жизни, подвижны, крикливы, болтливы, лихие наездники; от их раскочёвок или селения сутолока и шум доносятся до нашего уха уже с очень далёкого расстояния. Первые чистоплотны и аккуратны, вторые неряшливы и держат себя с меньшим достоинством, хотя трезвы и корректны в обращении с людьми. Аджарец – разбойник, пробирается осторожно, притаив дыхание, и метким выстрелом убивает свою жертву чаще из-за угла. Татарин делает среди белого дня самые отчаянные нападения, напр., на проезжие омнибусы и берёт не столько хитростью, сколько крайней дерзостью и необычной ловкостью и смелостью. Татары вообще народ ленивый, вялый, жестокий, крайне самолюбивый и вспыльчивый. Богохульство, святотатство, взяточничество, обман, мошенничество у них наблюдается, однако, редко. Зато ссоры из-за пастбищ, потрав, баранов, собак, женщин обычны и ведут у них то и дело к кинжальной расправе; женитьба татарина на христианке влечёт за собой убийство провинившегося родственниками – мусульманами. Пребывание кочевников на альпийских высотах считается самым подходящим временем для выполнения задуманной мести, т.к. на высокогорные пастбища не может простираться достаточный надзор властей, и там живут кочевники так, как жилось от 100 до 1000 лет назад. На местах зимнего пребывания татар хищнические инстинкты, унаследуемые от предков, сдерживаются административным режимом, снимаясь же с места со своими стадами, кочевники выходят совершенно из-под власти наших законов.
• Ингуши и ченчены, являясь самым разбойничьим племенем на Северном Кавказе, наводят страх на всю Терскую область. Храбрые и дерзкие до необычайности, они делают нападения среди белого дня не только на проезжих в поле, но даже на магазины в центральной части г. Владикавказа организованными бандами, причём по совершении ограбления или убийства умеют исчезать с поразительной быстротой. В ночную пору в городе, не говоря уже об окрестностях, опасно даже ходить; уже в 8 часов вечера закрываются все лавки. Чем труднее и рискованнее предприятие, тем больше оно манит ингуша, который испытывает, по-видимому, необычайно приятное чувство после каждой удачи.

(Доктор медицины Э.В. Эриксон. «Вести психологии, криминальной антропологии и гипнотизма». 1906.)

[Amduscias]

Влад, Вы запостили какой-то откровенный бред, к этнопсихологии отношения не имеющего.
Кавказцы едящие сердца немецких солдат, а на десерт оставляющие их глаза напомнили мне рассказы о жидо-масонах, пьющих кровь христианских младенцев Вообще, учитывая что вынужденный каннибализм в экстренных ситуациях иногда имел место быть (не только в ВОВ) , то скорее всего в ход шла бы в первую очередь тазобедренная часть, а не глаза и внутренности Простите уж за подробности)))
Но кавказцы тут фигурируют можно сказать так, поверхностно. Над всем этим нависает желание автора выставить вообще советскую армию как "ужасных и кровожадных варваров, которые вдруг стали издеваться над бедными немцами" , последнее время мода такая, дескать советская армия - кишила напрочь извергами, а немцы - несчастные жертвы, божьи одуванчики.

[Влад]

Влад, Вы запостили какой-то откровенный бред, к этнопсихологии отношения не имеющего.

Во-первых, не я это придумал, а эти письма собрал эзербайджанец Эльчин Гафар оглы Гасанов, у которому как вы понимаете нет особой выгоды оклеветать своих земляков. Немцев у него тоже нет оснований обелять, так как он был офицером КГБ.

Во-вторых, что касается этнопсихологии, то любой житель России, в чьём городе есть влиятельные кавказкие диаспоры согласится, что бред несёте как раз вы.

[Tanasquel]

сказки про то что НКВД жёстко пресекало такие мутки тоже бред.
Мой родственник по семейным легендам лично пристрелил собственного солдата.При этом генеральского звания не лишился.
Что тут говорить о местных на оккупированной территории?
Это война.

[Weissthorr]

По моему есть повод усомнится в достоверности писем. Попади такое письмо в руки соответственных органов и со всеми "каннибалами" было бы покончено сразу же. неужели письма не проходили военно-политической цензуры? Не вероятно. А если не дай Бог в письмах домой кто Запад гнилой восхвалять начнет? А как же репутация Красной армии, попади письма с такими описаниями немцам (ну им никто не поверит) или союзникам?
При этом я не отрицаю, что подобные действия могли иметь место, но ведь все воюющие стороны наоборот старались резко отрицать все свои реальные или приписываемые злодеяние.

[Tanasquel]

Троль?

[Vladimir_]

Amduscias, здесь клевета не на русских солдат. Для нео-власовцев такие письма наоборот поперёк горла, т.к. раскрывают кто именно вершил столь низменные действия, а вовсе не русский солдат. Есть множество фотографических доказательств дружелюбного настроя к мирным гражданам освобождённых земель и самой Германии. Но власовцам мало того, они приводят сообщения от очевидцев зверств солдат РККА. А это были, как оказалось, кавказцы и некоторые другие народы, заметно дикие надо признать.

Сообщение изменено: Vladimir_, 09 Август 2009 - 14:52.

[eugene-march]

Этика горской любви.

В 19-20 веках образ кавказца чаще всего ассоциировался с горячностью, гордостью и непоколебимой волей, в свете же печальных событий последнего десятилетия - это еще и суровый нрав, патриархальность и жестокость. И лишь немногие теперь отважатся предположить, что у подножия Минги-Тау (Горы Вечности, как зовут Эльбрус карачаевцы и балкарцы) живет народ, характерными особенностями которого являются гостеприимство и дружелюбие, преданность долгу и слову, а также уважение и почитание женщин в семье и обществе.

Карачаевцы и балкарцы (архаичное самоназвание алан) - автохтонный народ Кавказа, живущий всамой его высокогорной части и разделенный г. Эльбрус и современными административно-территориальными границами Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республик, - являются наследниками трех культур: кавказской, арийской (собственно
аланской) и тюркской, и четырех религий: тенгрианства, иудаизма, христианства и ислама. Именно этот удивительный симбиоз и определил неповторимый национальный характер, культуру и менталитет карачаево-балкарского народа.

"Можно сказать с полным основанием, - писал в начале XIX в. генерал-лейтенант Российской армии И.Ф.Бларамберг, - что они (карачаево-балкарцы) относятся к числу наиболее цивилизованных народов Кавказа и что благодаря своему мягкому нраву оказывают цивилизующее влияние на своих соседей".

Другую характерную черту этого народа в 1830-х годах отметил известный немецкий ученый ориенталист, академик Г.-Ю. Клапрот, который писал, что "в противоположность другим горским народам", карачаево-балкарцы обращаются со своими женами "очень человечно и внимательно, так, что жена у них, как и у европейцев, подруга, а не служанка у своего мужа".

Что же изменилось с тех пор на земле Древней Алании? Если не иметь в виду того, что горец пересел с горячего жеребца на легковой автомобиль (именно в силу внутреннего ощущения этой преемственности здесь никто не пользуется ремнями безопасности - кто же видел джигита, пристегнутого к своему коню?) и вместо кинжала носит сотовый телефон, а горянки все чаще ходят в мини, то почти ничего: по-прежнему первейшими качествами женщин-горянок признаются ум и скромность, а мужчин - мудрость, тактичность, способность постоять за себя и защитить свою семью, а также содержать ее в достатке. И сегодня джигита сводят с ума гибкий стан, тонкая талия, белая кожа и карие глаза. Древние традиции карачаево-балкарцев гармонично вписались в реалии cовременной жизни, что и делает этот край очень привлекательным для этнографов, фольклористов и просто путешественников.

Вся система взаимоотношений мужчин и женщин у карачаево-балкарцев строго регламентирована горским этикетом. Вот, например, небольшая иллюстрация. Женщину-родственницу здесь принято держать по правую руку от себя, а жену - по левую (при этом нередко жена стоит чуть позади от мужа). Почему? Потому что правая сторона считается "почетной" и горец никогда не допустит того, чтобы мать или сестра вдруг оказались слева от него, но горянка-жена - существо совершенно иного порядка. Она не унизит мужа демонстрацией своего превосходства, напротив, будет всячески подчеркивать свою слабость и покорность и, в то же время, - преимущество супруга, обязывая тем самым не забывать о том, что он действительно мужчина и что на нем лежит ответственность за благополучие и спокойствие семьи.

Ни в Карачае, ни в Балкарии женщина не станет навязывать мужчине свою волю, но лишь поможет ему самому догадаться и понять необходимость принятия нужного ей решения.

Вообще, мужчины-горцы стараются не проявлять своих чувств при посторонних и всячески демонстрируют свое хладнокровие и даже некоторое пренебрежение к жене, поэтому здесь редко увидишь супругов, прогуливающихся под руку, и уж точно никто не станет прилюдно обниматься и целоваться. Однако под холодной маской безразличия скрываются очень нежные и теплые души, пылкие и страстные сердца, недаром венгерский ученый Ж.-Ш. де Бесс писал, что карачаево-балкарцы "имеют репутацию хороших мужей и хороших отцов". Тот же генерал Бларамберг, отмечая их вспыльчивый характер, справедливо замечает, что они "довольно быстро успокаиваются и всегда готовы признать свою ошибку", а со своими женами живут "самым мирным образом" и "в отличие от других горцев они питают большую привязанность и человечно относятся" к ним. По признанию известного русского этнографа Е.А.Талицкого, карачаево-балкарцы, "как особый народ, отличается некоторыми симпатичными качествами, например, добродушием и общительностью. Это их природные качества, и по ним народ этот ближе всего подходит к русским".

[eugene-march]

Продолжение.

Одним из наиболее интересных кавказских обычаев является похищение невест, послужившее сюжетом для фильмов "Кавказская пленница", "Не бойся, я с тобой" и др. и широко практикующееся у карачаево-балкарцев и в наши дни. Помните, знаменитые строки из Лермонтовского Хаджи-Абрека, в которых старый лезгинец, забредший в поисках своей похищенной дочери в "великий и богатый" карачаевский аул Джамагат, что находился в Тебердинском ущелье, обращается к джигитам:

Сюда, наездники Джемата!
Откройте удаль мне свою!
Кто знает князя Бей-Булата?
Кто возвратит мне дочь мою?

Именно этому обычаю обязана Россия появлением в своем рационе кефира - традиционного напитка карачаево-балкарцев, державших рецепт его приготовления в строжайшем секрете: в 1906 г. карачаевский дворянин Бекмурза Байчоров похитил покорившую его сердце красавицу Ирину Сахарову, прибывшую в Карачай по направлению Всероссийского общества врачей для раскрытия тайны кефира, и уже через два года полезный и вкусный напиток продавался в Москве. Сейчас историю этой любви можно прочесть на каждом пакете "Домика в деревне".

Очень часто похищение невесты - единственный способ соединить влюбленные сердца. Известен случай, когда родители, вопреки желанию своей дочери (что, впрочем, не характерно для этих мест), решили ее выдать за богатого, но не любимого человека. В результате возлюбленному невесты ничего не оставалось, как увезти ее прямо со свадебного застолья из-под рук "жениха". "Укравший" свою возлюбленную, как и прежде, почитается за истинного джигита: обычно (если только это не инсценировка, к которой зачастую прибегают, чтобы избежать многочисленных предсвадебных формальностей и затрат) за похитителем пускаются в погоню и тогда "влюбленному джигиту" лучше не попадаться, ибо самое меньшее, что его ожидает, - это позор и всеобщее осмеяние. Отстоять же свою любовь и честь - значит, прослыть "настоящим мужчиной" (а какой кавказец не мечтает о славе!).

Но, все же, престижнее невесту засватать, ибо именно так поступают люди достойные и честные. В этом случае за невестой отправляется длинный кортеж из автомобилей (для этого привлекаются все родственники и друзья, имеющие самые лучшие марки отечественных и иностранных автомобилей), украшенных коврами и лентами, всю дорогу раздаются сигналы машин. Часто кортеж возглавляет группа всадников, одетых в традиционные костюмы, со свадебными знаменами и государственными флагами России и республик.

Выбор невесты у горцев - дело сложное и очень тонкое. В Карачае и Балкарии каждый должен помнить имена своих отцов до седьмого колена и фамилии бабушек и прабабушек, а потому малейшее подозрение на родство, пусть даже духовное или искусственное (молочное родство, побратимство и пр.), может расстроить все планы. Потенциальные жених и невеста, а также их семьи должны иметь безупречную репутацию и, желательно, принадлежать к известным и славным своими предками и деяниями фамилиям.

И, конечно, ничто здесь не карается так сурово, как оскорбление, нанесенное женщине. В горах привыкли считаться со словом, и просто так им здесь не бросаются.

Сообщение изменено: eugene-march, 12 Сентябрь 2009 - 20:01.

[zastrug]

Набрел на такое повествование. Скажем так, в этом случае "мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора", но все же какие-то интересные моменты есть...
"..........Время тогда было лихое и «их благородие» генерал Деникин за продовольствие «какому-то быдлу» платить не собирался и стал действовать подобно большевистским продотрядам- выбивать продовольствие силой. Особенно в этом отличились отряды казаков, заслужив ненависть украинских крестьян. Этим немедленно воспользовался Махно, и его летучие отряды начали планомерное уничтожение белых «продармейцев» Поняв, что «куркули» просто так, из любви-с к «Великой России» ничего не отдадут, а при попытке отобрать силой –сопротивляются, Деникин принял решение ликвидировать «бандитов» Махно (кстати откровенно большевистская терминология) полностью. И в преддверии «большого наступления» на Москву перебросил на Украину ряд ударных частей, надеясь летом покончить с «наглыми хохлами» и «взбунтовавшейся чернью».

В состав группы вошло несколько офицерских полков, сводные казачьи части и, наконец, 1 ТУЗЕМНАЯ (ДИКАЯ) КОННАЯ ДИВИЗИЯ генерала Ривишина, укомплектованная чеченцами и ингушами. Т.е. на расправу с крестьянами отправились рука об руку «их благородия» казаки и «лучшие воины мира» − вайнахи. Деникинская «Дикая» дивизия была наследницей царской, широко разрекламированной Туземной дивизии, которая была укомплектована кавказскими добровольцами и якобы отличалась повышенной боеспособностью.
Основой этих рассуждений послужила мифическая телеграмма «самодержца» Николая Романова о разгроме то ли чеченским, то ли ингушским полком целой немецкой дивизии то ли в 1915 то ли 1916 году (сами федеральные мифотворцы пока не определились ни с датой ни с национальностью победителей этой эпической битвы), и мемуары некоего человека с многозначительной фамилиЁй Брешко-Брешковский...
Более наивно-дебиловатых «мемуаров» мне не приходилось читать даже у советских маршалов. Однако, сохранились более интересные мемуары офицера «Дикой» дивизии времён гражданской войны Дмитрия де Витте. К ним мы вернёмся чуть позже.
Итак, в сентябре 1919 г. Повстанческая армия Нестора Махно отступает под натиском офицерских и казачьих частей; маневрируя и огрызаясь короткими рейдами, отходит на Запад. Туземная конная, отправленная на Украину после боев с красными под Царицыным, усиленная несколькими маршевыми эскадронами и артиллерией, находилась во втором эшелоне ударной группы занимаясь настоящим мужским делом, т.е. грабила и насиловала местное население.
Поход за славой, деньгами и белыми рабынями продвигался поначалу весьма успешно. Но в конце сентября нашла, как говорится, «коса на камень». В сражении под селом Перегоновка (хорошее название) ударная офицерско - казачья группа Деникина была буквально уничтожена. Повстанцы оказались в окружении белых частей общей численностью 20 тыс. штыков и 10 тыс. сабель. Ночная битва 27 сентября 1919 г. была самой кровопролитной и тяжелой за все годы махновщины. На восточном участке махновские полки несколько раз бросались в штыки, захватывали Перегоновку, затем бежали под напором белых. Исход сражения решила махновская конница под командованием инспектора кавалерии Дорожа.
Затем разворот на восток – на помощь отступающему 2-му корпусу. 10-тысячная лава кавалерии, усиленная тачанками пулемётного полка, форсировала Ятрань и погнала белых в Перегоновку и Краснополье. В Краснополье 51-й Литовский офицерский полк был полностью изрублен, а 1-й и 2-й Лабинские пластунские полки сдались махновцам. В Перегоновке каре из 1-го Симферопольского, 2-го Феодосийского и Керчь-Еникальского офицерских полков оказало ожесточённое сопротивление пехотным полкам 2-го корпуса повстанцев. Но махновская конница ударила с тыла, и офицерское каре распалось. Кавалерия гнала офицеров 25 верст до р. Синюхи, покрывая поля изрубленными офицерами, а затем топила остатки полков в реке. Уйти удалось лишь части белой конницы, потерявшей 6 тыс. убитыми, 5 тыс. деникинцев было взято в плен.
Теперь настало время показать себя джигитам и настоящим «мущщинам» из Туземной конной дивизии. Однако выяснилось, что грабить и насиловать крестьянок – это одно, а вот столкнутся с мобильной и хорошо вооружённой повстанческой армией – это совсем другое. В первом же бою «непобедимые горцы» потеряли 1/3 из участвовавших в бою нукеров и несколько орудий. «Куркули» и «салоеды», которым сам Аллах велел быть рабами джигитов – неоднократно сходились в рукопашную, а под занавес боя буквально расстреляли несколько туземных эскадронов из пулемётов с тачанок. Махновцы, умевшие наступать в сомкнутом конном строю, недаром прослыли "рубаками". Особенные виртуозы от шашки были собраны в "Чорной сотне" - своеобразной гвардии Батька Махно, несшей охрану штаба и РВС армии; все ее бойцы были одеты в папахи черного цвета. Знакомый с их ударами красный комбриг А.Рыбаков вспоминал, как запросто, "одним ударом разрубывалась голова, шея и полтуловища, или полголовы скашивалось так точно, будто резали арбуз".

[zastrug]

Продолжение.
"Ему вторит офицер Туземной дивизии Де Витт: «Раны у чеченцев были в большинстве смертельные. Я сам видел разрубленные черепа, видел отрубленную начисто руку, плечо, разрубленное до 3 4 го ребра, и проч. - так могли рубить только хорошо обученные кавалерийские солдаты или казаки».
Махновцы питали по отношению к горцам хорошо объяснимую, лютую ненависть. Если пленный офицер рассчитывал на быструю смерть, а пленные солдаты Красной или Белой армии вообще в пропагандистских целях обычно отпускались на все четыре стороны, то горцам-насильникам это не грозило. Их обычно обливали керосином и сжигали, либо рубили шашками на куски... Страшные для мирного и безоружного населения лихие джигиты раз за разом терпели унизительные страшные поражения от махновцев, неся при этом совершенно чудовищные потери.
В бою под Александровском конно-пулемётный полк Кожина буквально расстрелял 2 полка «туземцев», добив остальных сабельной атакой... Потери повстанцев составили не более 40 человек, потери джигитов от 1200 человек... Окончательно «непобедимая Дикая дивизия» была добита 11 ноября в ночном бою под Екатиринославом. "Героические" горцы частью были перебиты в кавалерийской рубке, частью разбежались, многие утонули в Днепре (редкая птица долетит до середины Днепра...); более 700 человек, включая «их офицерских благородий», попала в плен... О судьбе подобных я писал выше. Это окончательно сломало «настоящих мущщин» и «воинственных горцев»...
Участник махновского движения Герасименко писал: «Больше всего досталось кавказским частям − чеченцам и другим. Их в эти месяцы погибло несколько тысяч. В конце ноября массы чеченцев категорически заявили, что они не желают больше воевать с Махно, самовольно бросили посты и армию Деникина и поехали к себе на Кавказ. Так начался общий распад деникинской армии.
Возвращаюсь к мемуарам де Витте: «Удельный вес чеченца как воина невелик; по натуре он - разбойник-абрек, и притом не из смелых: жертву себе он всегда намечает слабую и в случае победы над ней становится жесток до садизма. В бою единственным двигателем его является жажда грабежа, а также чувство животного страха перед офицером. Прослужив около года среди чеченцев и побывав у них в домашней обстановке в аулах, я думаю, что не ошибусь, утверждая, что все красивые и благородные обычаи Кавказа и адаты старины созданы не ими и не для них, а, очевидно, более культурными и одарёнными племенами. В то же время справедливость заставляет сказать, что чеченец незаменим и прекрасен, если, охваченный порывом, он брошен в преследование расстроенного врага. В этом случае - горе побеждённым: чеченец лезет напролом. Упорного же и длительного боя, особенно в пешем строю, они не выдерживают и легко, как и всякий дикий человек, при малейшей неудаче подвергаются панике».
Генералу Ревишину, однако, удалось сформировать новую Дикую дивизию, но это были окончательно сломленные потерями и бегством с Украины джигиты... Какая-либо дисциплина пала окончательно – остался один примитивный грабёж − основной промысел горцев из века в век. Ново-старая дивизия была переброшена в Крым, называлась по-разному: то Чеченской конной, то Крымско-туземной бригадой, то ещё как-то... Суть была одна. Вот что пишет генерал Слащёв-Крымский: «Великолепные грабители в тылу, эти горцы налёт красных в начале февраля на Тюп-Джанкой великолепно проспали, а потом столь же великолепно разбежались, бросив все шесть орудий. Красных было так мало, что двинутая мною контратака их даже не застала, а нашла только провалившиеся во льду орудия. Мне особенно было жалко двух лёгких: замки и панорамы были унесены красными и остались трупы орудий».
Судя по описанной тактике, речь вряд ли шла о регулярных красных частях. Скорее всего это был какой-нибудь «блуждающий» полк махновцев, решивший по старой привычке «вдуть» героическим джигитам по самые помидоры. Видимо, украинский выговор напавших восстановил в мозгах горных «мачо» жуткие картины боёв осенью 1919, что они по старой памяти разбежались....
В тоже время белый генерал с восхищением отзывался о повстанцах. «Вот это я понимаю,- громко восклицал генерал, выслушивая донесения о нападении махновцев, - это противник, с которым не стыдно драться». Несмотря на то, что крымская операция покрыла Слащева славой, он не раз, вспоминая Махно, говорил: «Моя мечта - стать вторым Махно...». Как говорится, почувствуйте разницу. А восстановленная Туземная дивизия была полностью уничтожена красными – 3-ей кавалерийской бригадой, летом 1920 года, а её командир попал в плен... Причём, разгром чеченцев обошёлся красным в несколько десятков убитых и раненых, а вот джигиты потеряли многие сотни только зарубленными и весь артиллерийский парк... На этом и закончились похождения «Дикой дивизии» истинных горцев в Белой армии...А вот имя Махно, его «куркулей», стало нарицательным для любой антинародной власти..."

[Tanasquel]

это статья Поморцева,где то даже видел её критику.

[eugene-march]

Путешествуя по горам Карачаево-Черкессии и Кабардино- Балкарии и общаясь с местными жителями и сопровождающими нас друзьями из Черкесска, был очень увивлен их знанием своих родословных и родственных связей (до 5-7 колена).
К своим старшим они очень уважительны, дело решают сообща, обязательно советуясь с родственниками.
На мой вопрос: "Зачем ты бреешся в горах", один ногаец ответил:"Так принято в нашей семье, ни отец, ни дед бороды не носили".
Очень гостеприимны, общительны, но ненавязчивы. Чабаны обязательно останавливали нас, угощали айраном и сыром, спрашивали откуда идем и куда, объясняли как лучше подойти к тому или иному перевалу.
В целом дружелюбны, радостны, добродушны. Очень участливы: если возникали проблемы, активно принимали участие в их разрешении.

[Tanasquel]

у меня друзья из КЧР и КБР есть,они говорят туда никогда не вернутся

[Bratilov]

Путешествуя по горам Карачаево-Черкессии и Кабардино- Балкарии и общаясь с местными жителями и сопровождающими нас друзьями из Черкесска, был очень увивлен их знанием своих родословных и родственных связей (до 5-7 колена).
К своим старшим они очень уважительны, дело решают сообща, обязательно советуясь с родственниками.
На мой вопрос: "Зачем ты бреешся в горах", один ногаец ответил:"Так принято в нашей семье, ни отец, ни дед бороды не носили".
Очень гостеприимны, общительны, но ненавязчивы. Чабаны обязательно останавливали нас, угощали айраном и сыром, спрашивали откуда идем и куда, объясняли как лучше подойти к тому или иному перевалу.
В целом дружелюбны, радостны, добродушны. Очень участливы: если возникали проблемы, активно принимали участие в их разрешении.

Нормално ето, там патриархалное общество еше живое. Кстати, у горцев гостоприемность задолжителная не только в Кавказ.
А на счет обяснения местности, вспомнил случай у нас после Освобождения. Если писал уже здесь, простите, возможно забьил...
Русская топографская служба начала делать подробная карта в 1878 г. ДО сих порь, карти Балкана били мягко сказано, неверние. Ездили по вся територия, в горьи обично исползовали пастухи для ознакомление с топонимия. Когда карта вьишла из печат в 1879 г. в Болгария произошел болшой скандал. Оказалось, что немала часть из топонимов били с очень необичайние имена))) Когда топографи спрашивали, пастухи отвечали - да, ето "Тодорини кукли", "Богдан", "Клисура". Но естествено, они не знали все и так появились названия из типа "Е... му майката", "На п... му майна", "Е... ли го" и т.д. ))))

[eugene-march]

Горцы глазами русских классиков.

Русская литературная классика должна была бы дать политическим деятелям России, военным, журналистам и всему российскому обществу бесценную информацию о том, с каким противником мы встречаемся на Кавказе. Будь это внимание к литературе проявлено, мы смогли бы избежать позорных страниц чеченской войны и сумели бы усмирить Чечню меньшей кровью.

Вот как Пушкин описывает горского разбойника и его жизненные ценности в своем романтическом “Кавказском пленнике”:

Черкес оружием обвешен;

Он им гордится, им утешен;

На нем броня, пищаль, колчан,

Кубанский лук, кинжал, аркан

И шашка, вечная подруга

Его трудов, его досуга. (…)

Его богатство — конь ретивый,

Питомец горских табунов,

Товарищ верный, терпеливый.

В пещере иль в траве глухой

Коварный хищник с ним таится

И вдруг, внезапною стрелой,

Завидя путника, стремится;

В одно мгновенье верный бой

Решит удар его могучий,

И странника в ущелья гор

Уже влечет аркан летучий.

Стремится конь во весь опору

Исполнен огненной отваги;

Все путь ему: болото, бор,

Кусты, утесы и овраги;

Кровавый след за ним бежит,

В пустыне топот раздается;

Седой поток пред ним шумит —

Он в глубь кипящую несется;

И путник, брошенный ко дну,

Глотает мутную волну,

Изнемогая, смерти просит

И зрит ее перед собой...

Но мощный конь его стрелой

На берег пенистый выносит.

Здесь в несколько строк уместилась вся психология горского разбойника: он нападает из засады, не вступая в честный бог. Он мучает пленника, который уже беззащитен. Но вот другая ситуация, и другое отношение к случайному путнику

Когда же с мирною семьей

Черкес в отеческом жилище

Сидит ненастною порой,

И тлеют угли в пепелище;

И, спрянув с верного коня,

В горах пустынных запоздалый,

К нему воидет пришлец усталый

И робко сядет у огня, —

Тогда хозяин благосклонный

С приветом, ласково, встает

И гостю в чаше благовонной

Чихирь отрадный подает.

Под влажной буркой, в сакле дымной,

Вкушает путник мирный сон,

И утром оставляет он

Ночлега кров гостеприимный.

Между разбойным нападением и семейным радушием для горца нет никакого противоречия. Поэтому русскому так трудно отличить “мирного” горца от “немирного”. Обманувшись дружелюбием у семейного очага, русский начинает судить о горцах, как о в общем-то миролюбивом и добром народе. И может даже устыдиться своей избыточной воинственности. До тех пор, пока не столкнется с разбойником на горной тропе или не отсидит в заложниках.

Здесь же Пушкин описывает как невинная забава-игра превращается у горцев в кровавое побоище:

Но скучен мир однообразный

Сердцам, рожденным для войны,

И часто игры воли праздной

Игрой жестокой смущены.

Нередко шашки грозно блещут

В безумной резвости пиров,

И в прах летят главы рабов,

И в радости младенцы плещут.

Последние строки говорят об убийствах беззащитных пленников на глазах у подрастающего поколения будущих разбойников. Из опыта чеченской войны мы знаем об участии в издевательствах над русскими пленными, которые поручались подросткам.

В своем “Путешествии в Арзрум”, в более зрелом возрасте Пушкин, пишет о горцах уже без особого романтизма: “Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь буйным своим единоплеменникам. Дух дикого их рыцарства заметно упал. Они редко нападают в равном числе на казаков, никогда на пехоту и бегут, завидя пушку. Зато никогда не пропустят случая напасть на слабый отряд или на беззащитного. Здешняя сторона полна молвой о их злодействах. Почти нет никакого способа их усмирить, пока их не обезоружат, как обезоружили крымских татар, что чрезвычайно трудно исполнить, по причине господствующих между ими наследственных распрей и мщения крови. Кинжал и шашка суть члены их тела, и младенец начинает владеть ими прежде, нежели лепетать. У них убийство — простое телодвижение. Пленников они сохраняют в надежде на выкуп, но обходятся с ними с ужасным бесчеловечием, заставляют работать сверх сил, кормят сырым тестом, бьют, когда вздумается, и приставляют к ним для стражи своих мальчишек, которые за одно слово вправе их изрубить своими детскими шашками. Недавно поймали мирного черкеса, выстрелившего в солдата. Он оправдывался тем, что ружье его слишком долго было заряжено”.

Нарисованная Пушкиным картина в точности соответствует тому, с чем столкнулась российская армия в Чечне. Русские жители Чечни также смогли убедиться, что горцы, лишенные уз российской государственности превращают убийство “в простое телодвижение”.

Пушкин задает вопрос: “Что делать с таковым народом?” И видит только два пути: геополитический - отсечение Кавказа от Турции, и культурный – приобщение к русскому быту и проповедание христианства: “Должно, однако ж, надеяться, что приобретение восточного края Черного моря, отрезав черкесов от торговли с Турцией, принудит их с нами сблизиться. Влияние роскоши может благоприятствовать их укрощению: самовар был бы важным нововведением. Есть средство более сильное, более нравственное, более сообразное с просвещением нашего века: проповедание Евангелия. Черкесы очень недавно приняли магометанскую веру. Они были увлечены деятельным фанатизмом апостолов Корана, между коими отличался Мансур, человек необыкновенный, долго возмущавший Кавказ противу русского владычества, наконец схваченный нами и умерший в Соловецком монастыре”.

Сообщение изменено: eugene-march, 13 Сентябрь 2009 - 08:26.

[eugene-march]

Продолжение.

Впрочем, последнее вызывает у Пушкина скептическую мысль: “Кавказ ожидает христианских миссионеров. Но легче для нашей лености в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты”.

Пушкинские представления о горцах с большой точностью совпадают с описаниями Лермонтова. В “Герое нашего времени” в рассказе “Бэла” есть целый ряд зарисовок, показывающий кавказцев, их отношения между собой и русскими.

Один из первых эпизодов – осетины, подгоняющие быков, запряженных в повозку. Делают они это таким образом, чтобы полупустая повозка двигалась по видимости с большим трудом. На это Максим Максимыч говорит: “Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку”.

Здесь фиксируется две кавказские черты: готовность поживиться за счет приезжего, не знающего хитростей местного населения и расценок за те или иные услуги, а также использование непонимания русскими их языка.

Кстати о водке и вине. Максим Максимыч говорит, что не пьют татары, потому как мусульмане. Прочие горцы – вовсе не мусульмане или недавние мусульмане. А потому не только пьют, но и изготовляют свое вино – чихирь. Черкесы – “напьются до бузы на свадьбе или на похоронах, так и пошла рубка”. Не случайно разбойник Казбич, приглашенный на свадьбу, одевает под платье тонкую кольчугу. Гостей здесь могут порубить наряду со своими приятелями.

В другом месте повести говорится как Азамат (черкес, “татарин”?) за деньги, предложенные Печориным, на следующую же ночь утащил из отцовского стада лучшего козла. Мы видим сребролюбие в сочетании с воровской лихостью и бесшабашностью.

Надо сказать, что радушие и гостеприимство на Кавказе носят совершенно иной характер, чем в России. “У азиатов, знаете, обычай всех встречных и поперечных приглашать на свадьбу”. Это радушие не есть следствие особой благожелательности. Это скорее стремление приподнять себя в собственных глазах, а также похвастаться перед родственниками и кунаками многочисленностью застолья.

Следующая оценка Максима Максимыча, более десяти лет служившего в Чечне такова: “Вот, батюшка, недоели нам эти головорезы; нынче, слава Богу, смирнее; а бывало, на сто шагов отоидешь за вал, уж где-нибудь косматый дьявол сидит и караулит: чуть зазевался, того и гляди – либо аркан на шее, либо пуля в затылке”.

Убийство и похищение людей на Кавказе было, таким образом, проявлением какой-то особой удали, составляющей часть национального характера – своеобразный “спорт”, вроде охоты.

Казбич убивает отца Бэлы и Азамата, зарезав его, как барана. И даже не подумал проверить его причастность к похищению так любимого им коня. Так мстят “по ихнему”.

Вообще здесь не любят разбирать обиды и судить кто прав, кто виноват. Когда Азамат вбегает в саклю и говорит, что Казбич хотел его зарезать, все тут же хватаются за ружья – начинается крик, стрельба… Что было на самом деле, никого не волнует.

Образ Казбича многое говорит о психологии горца: “Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре. А лошадь его славилась в целой Кабарде, - и точно, лучше этой лошади ничего выдумать невозможно”.

Не потому ли в советское время предметом гордости горца была дорогая шапка и кожаная куртка, а теперь – автомобиль? При чудовищной неустроенности, нечистоплотности во всем остальном.

В горских обычаях воровство и грабеж не считаются преступлениями. Напротив – частью удалой разбойной жизни. Максим Максимыч говорит: “эти черкесы известный воровской народ: что плохо лежит, не могут не стянуть; другое и не нужно, а все украдет…”.

Следует оговориться, что черкесами и “татарами” здесь называются все горцы, включая чеченцев, а “татарской стороной” – затеречные территории.

Собственно чеченцев русские времен Кавказской войны характеризуют очень нелицеприятно. Так, в очерке “Кавказец” Лермонтов словами русского офицера-ветерана говорит: “Хороший народ, только уж такие азиаты! Чеченцы, правда, дрянь, зато уж кабардинцы просто молодцы; ну есть и между шапсугами народ изрядный, только все с кабардинцами им не равняться, ни одеться так не сумеют, ни верхом проехать”.

В указанном очерке Лермонтов показывает, как русский офицер за годы долгой и тяжелой службы постепенно перенимает горские ухватки в одежде и манерах, начинает любить Кавказ как поле своего поприща – становится знатоком горских обычаев и психологии (что дает понимание врага) и даже изучает местный язык.

Такое же перевоплощение, но более глубокое, описывает Лев Толстой, говоря о казаках в одноименном романе:

“Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и струю веру. (…) Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченскими, и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты их характера. (…) Щегольство в одежде состоит в подражании черкесу. Лучшее оружие добывается от горца, лучшие лошади покупаются или крадутся у них же. Молодец казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже с своим братом говорит по-татарски. Несмотря на то, этот христианский народец, закинутый в уголок земли, окруженный полудикими магометанскими племенами и солдатами, считает себя на высокой степени развития и признает человеком одного казака; на все же остальное смотрит с презрением. Казак большую. Часть времени проводит на кордонах, в походах, на охоте или рыбной ловле. Он почти никогда не работает дома. Пребывание его в станице есть исключение из правила – праздник, и тогда он гуляет.”

Так, говоря о казаках, Толстой характеризует и горцев.

Толстой отчасти повторяет в знаменитом “Кавказском пленнике” пушкинский сюжет о любви русского пленного и горской девушки (в толстовском сюжете 13-летняя девочка помогает бежать из плена русскому офицеру), но от прямых оценочных характеристик воздерживается. Главное, что для нас здесь важно, – прежнее отношение горцев к пленным как к источнику наживы и жестокое обращение с ними. В этом пушкинские оценки повторяются полностью. (Кстати, кино-ремейк “Кавказского пленника”, переложивший литературный сюжет к современной войне, даже при замечательной игре актеров надо признать стопроцентной ложью.)

В рассказе “Набег” сюжет “Кавказского пленника” контрастирует с фрагментом, где русский офицер, захватив в бою чеченца, сам лечит его раны и после выздоровления отпускает с подарками. В чертах русского поручика без труда угадывается лермонтовский офицер-ветеран, “кавказец”.

В повести “Рубка леса” Толстой противопоставляет спокойную и непоказную храбрость русских солдат храбрости южных народов, которым непременно надо чем-то распалять себя. Русскому солдату “не нужны эффекты, речи, воинственные крики, песни и барабаны”, в нем “никогда не заметите хвастовства, ухарства, желания отуманиться, разгорячиться во время опасности: напротив, скромность, простота и способность видеть в опасности совсем другое, чем опасность”. По закону контраста противоположные черты Толстой видел у горцев.

О горском характере, зафиксированном Толстым, говорит повесть “Хаджи-Мурат”. Известный “полевой командир” имама Шамиля переходит на сторону русских и тепло встречен бывшими врагами. Хаджи-Мурату оставляют оружие, телохранителей и даже право совершать верховые прогулки по окрестностям. В одну из таких прогулок, Хаджи-Мурат меняет свои планы и совершает побег, убив четверых казаков. И потом вместе с телохранителями отстреливается от преследователей и погибает. Русским такая перемена в поведении и такая черная неблагодарность совершенно непонятны. И Толстой пытается реконструировать мотивы поступков Хаджи-Мурата. Вывод, который можно сделать из этой реконструкции, состоит в том, что бывший соратник Шамиля обеспокоен только судьбой своей семьи, оставшейся в горах, и совершенно не намерен принимать в расчет какие-либо интересы русских или как-то учитывать оказанный ему прием.

Вероятно именно эта особенность подвигла русских во время Кавказской войны брать в крепости из горских селений аманатов – особо уважаемых стариков или детей - в качестве гарантов мирного поведения их родственников. Безусловно, положение аманатов было значительно выгоднее положения захваченных горцами русских заложников, которых даже кормить считалось грехом.

Толстой неоднократно описывает поведение горцев в бою. Они никогда не идут на открытое столкновение, действую исключительно из засад или обстреливая отходящего в походном строю противника. Мы видим, что со времен Пушкина и следа нет какого-то “горского рыцарства”.

Увы, избавление от романтического взгляда на горцев дорого стоил русским, воевавшим в Чечне. Так и иным журналистам, в 1994-1995 году сочувственно писавшим о национально-освободительной войне чеченцев, понадобилось посидеть в чеченском зиндане, чтобы изменить свою точку зрения.

Проще все-таки было бы читать русскую литературу.

Русский дом №12, 2001.

Сообщение изменено: eugene-march, 13 Сентябрь 2009 - 08:29.

[Маршан]

Влад
Намеренно либо нет, но Вы оскорбили честь и достоинство целого пласта народов.
И сделали это совершенно несправедливо.
постольку поскольку приведенные письма чистой воды выдумка и ни одному слову я не верю.
И скажу почему.
Я являюсь представителем черкесского народа, который также упоминается в данном измышлении.
Так вот, рассмотрим приведенные в письме фамилии адыгов

Аслан Сабуев, 1911 г.рождения, уроженец города Черкесск.
Мурад Калиев, 1915 г. рождения, Уроженец города Майкоп.

Абсолютно вымышленные персонажи.
Нет такой фамилии у адыгов "Сабуев".
Так же как и Калиев. Более того, у нас (на Западном Кавказе) имя второго человека звучит и пишется как Мурат, а не Мурад. Это вам скажет любой адыг.

Далее...

домой вернулся лишь Мурад Калиев, и он был съеден медведем в горах Майкопа. Его останки еле удалось опознать в ущелье.

Майкоп находится не в горах. До гор еще надо ехать. И медведи там не частые гости. Ну и сами прикиньте, что за смысловая чепуха в истории с медведем и останками, которые еле опознали в каком-то там ущелье.

Бахадур Курбанов, 28 лет, кабардинец.

тоже вранье. Такого рода нет у кабардинцев.
Курбанов, как я понимаю, происходит от названия праздника Курбан-Байрам либо от имени Курбан, которое также ведет начала от этого праздника.
У адыгов ОЧЕНЬ в малом количестве построение фамилий идет в подобном виде (от праздников и имен). Это присуще гораздо больше Восточному Кавказу.
Даже если предположить, что существует фамилия производная от названия этого праздника либо этого имени, то и праздник и соответственно это имя у адыгов звучит своеобразно, а именно КурМан...вместо Б используется М.
И фамилия эта звучала бы, как КурМанов, а не КурБанов. Это, повторюсь, с учетом того, что подобная практика в присвоениях фамилий среди адыгов крайне редка.

Дамир Камиров, 23 года, абхазец.

Нет такой фамилии у абхазов.
Более того, у них окончаний -ов, -ев нет.

Это я бегло просмотрев и найдя моменты касающиеся моего народа, показал всю абсурдность сей писанины.
Уверен, что представители других национальностей, упомянутых в ней, тоже без труда выявят множество ляпов.

Даже не буду вам объяснять основы военного кодекса черкесов.
Т.к. судя по всему, вы не внемлющий объективному подходу, раз вызвались тут запостить и далее оправдывать этот перл, вопреки справедливым замечаниям некоторых присутствующих форумчан

Сообщение изменено: Маршан, 17 Сентябрь 2009 - 10:24.

[Маршан]

л эзербайджанец Эльчин Гафар оглы Гасанов, у которому как вы понимаете нет особой выгоды оклеветать своих земляков. Немцев у него тоже нет оснований обелять,

Он не более нам земляк, чем вам

[zastrug]

Да чего вы паритесь? Там не только с фамилиями - там взвод гастролирует по фронтам, как ансамбль Песни и Пляски, с датами неувязки. Лажа в общем.

[Маршан]

Да задело просто не слабо

[Влад]

Влад
Намеренно либо нет, но Вы оскорбили честь и достоинство целого пласта народов.
И сделали это совершенно несправедливо.
постольку поскольку приведенные письма чистой воды выдумка и ни одному слову я не верю.

Я тоже не хотел бы в это верить. Было бы лучше, если б это была деза. Но согласитесь, если это деза - то виден дьявольский расчёт, так как некоторые письма приводят в ужас.

Ничего личного, но в своей жизни я достаточно встерчал представителей Кавказа нечеловеческой жестокости и эмоций. Особенно на секциях единоборств. Ради справедливости отмечу, что среди них не было ни карачаевцев, ни черкесов.

Он не более нам земляк, чем вам

Это вы так думаете. Опыт показывает, что вне Кавказа, кавказкая молодёжь разных наций быстро находит общие интересы, объединяются, противопоставляя себя всем остальным.

[zastrug]

Согласен с Владом. Байка, но на пустом месте байки не возникают. Когда-то набрел на тему в кавказском форуме, там немалое количество страниц обсуждался вопрос нужно ли пытать неверных перед тем как убить. Справедливости ради - мнения разделились, наиболее религиозные утверждали что Пророк был против издевательств над врагами, вторая половина это оспаривала. В чем все были едины, что отпилить голову у неверного вовсе не грех.
Да просто посмотрите все эти ролики в нете "Кавказ. Кто не снами, тот под нами", почитайте комментарии кавказцев под роликами со сценами пыток и убийств русских.
ИМХО, это должно нормального человека цеплять не меньше подобных фальшивок.
Да, представителей Западного Кавказа среди подобных экстремистов несравненно меньше, чем с Восточного Кавказа и будем надеяться не пока, а просто их единицы.

[Vladimir_]

Пыхалов, "За что Сталин выселял народы". Как бы о черкесах ни слова. Там же будет ясно почему кабардинцы и осетины не подверглись выселениям и гонениям. Рекомендую к чтению.

отпилить голову у неверного вовсе не грех.

Уже сей факт - оправдание безосновательного убийства говорит не в пользу мусульманства или религий вообще. А жестокость и циничность самого деления на "верных" и "неверных" - это высшей меры недочеловеческий бред. Чем эти прирождённые бандиты лучше и достойнее пацанов делящих людей на "раёны"? При равенстве или превосходстве сил противника "воины Кавказа" крайне не всегда решают проявить агрессию, разве что за спиной. А вот бить/унижать заведомо более слабых - не хорошо, так меня учили родители, но так почему-то дозволено "джигитам".
КАЗАЧЬЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

...По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал;
Но отец твой — старый воин,
Закален в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
Баюшки-баю....

Зверизм, стремление к лёгкой наживе, горделивость - это как было, так и осталось до сих пор. Но до сих пор они хотя бы некоторые, безусловно - достойные, качества хранили: память предков, уважение к старшим и послушание. Соидя с гор, окунувшись в обманчивые блага Цивилизации они уже теряют столь хрупкие под современными ценностями вышеуказанные качества. Когда такая интеллектуальная нация, как армяне, превращается в народ торговцев и воров в законе - это беда всего этноса. А что говорить о чеченцах, дагестанцах... Да, они физически более способны к единоборствам. Но физическая ли сила есть истиное мерило благородности среди Людей?
Думаю, мы живём в годы омусульманивания. Время христианства и уничтожения им целых народов ("неверных") позади, настал черёд кровавой мессии мусульманства. Впрочем, не важно мусульманство ли, иудейство ли... Религия такая религия. Религия порождает кровь, а не "спасение".
Мнение может не совпадать со мнением администрации и участников форума.

[eugene-march]

Язичник.
Нельзя судить о целых народах на основе отдельных одиозных личностей. Я неоднократно бывал на Кавказе и встретил там только гостеприимство и взаимопомощь. Да они уважают силу. А какой мужчина не уважает данное качество? Когда В. Высоцкого спросили, что он больше всего ценит в мужчине, он отметил три составляющих:1. сила, 2.ум, 3.доброта.
Будьте добрее и следите за Вашими словами:
Уста глупого идут в ссору, и слова его вызывают побои.
Язык глупого- гибель для него, и уста его -сеть для души его.

[Влад]

Язичник.
Нельзя судить о целых народах на основе отдельных одиозных личностей. Я неоднократно бывал на Кавказе и встретил там только гостеприимство и взаимопомощь. Да они уважают силу. А какой мужчина не уважает данное качество? Когда В. Высоцкого спросили, что он больше всего ценит в мужчине, он отметил три составляющих:1. сила, 2.ум, 3.доброта.
Будьте добрее и следите за Вашими словами:
Уста глупого идут в ссору, и слова его вызывают побои.
Язык глупого- гибель для него, и уста его -сеть для души его.

Вы наверное человек старшего поколения. Живете советскими иллюзиями.

Я бы послушал какие пословицы вырвались бы из ваших уст, когда бы вас среди бела дня группа дагестанских вольников выкинула бы из авто где-нибудь в москве, и преспокойно его угнала...

[Skalagrim]

Я вообще не считаю серьёзной и зрелой тенденцию демонизировать любой из народов. Хотя бы теже самые евреи, если кто либо считает их исчадием ада, то признаёт их особый статус, а этого и ждут сионисты - т.е. антисиметизм это топливо для сионизма. Подобная ситуация и с любым из народов. Многие питаются стереотипами, а определённые силы эти стереотипы раздувают. Я по образу прибалта в глазах недалёких русских могу судить.

[eugene-march]

Я бы послушал какие пословицы вырвались бы из ваших уст

Это не пословицы, а стихи из Книги Притчей Соломоновых.

[Влад]

Я вообще не считаю серьёзной и зрелой тенденцию демонизировать любой из народов. Хотя бы теже самые евреи, если кто либо считает их исчадием ада, то признаёт их особый статус, а этого и ждут сионисты - т.е. антисиметизм это топливо для сионизма. Подобная ситуация и с любым из народов. Многие питаются стереотипами, а определённые силы эти стереотипы раздувают. Я по образу прибалта в глазах недалёких русских могу судить.

Вы понимаете, что я это не выдумываю. Мои слова основаны на реальных случаях, которые происходят в столице каждый день. Откройте любую книгу или сайт посвященные бандитизму и вы узнаете, что доля кавказких группировок в криминальном мире Москвы до 70%по некоторым оценкам. В частности автомобильные угоны на заказ полностью контролируют чечено-ингушская и дагестанская группировки.

[Skalagrim]

Вы понимаете, что я это не выдумываю. Мои слова основаны на реальных случаях, которые происходят в столице каждый день. Откройте любую книгу или сайт посвященные бандитизму и вы узнаете, что доля кавказких группировок в криминальном мире Москвы до 70%по некоторым оценкам. В частности автомобильные угоны на заказ полностью контролируют чечено-ингушская и дагестанская группировки.

Ну а в Латвии начиная с советских времён и до сих пор среди криминального мира и среди заключённых (есть статистика) большинство русскоязычных, пропорционально их там больше чем удельный вес в среднем по стране. О чём это говорит?