§ 2.1. Традиции костюма кулачных бойцов.Говоря о традиционном костюме северо-западного кулачного бойца, необходимо оговориться, что речь идет не о каком-то особом фасоне костюма, а скорее о принятых в среде кулачных бойцов своеобразных способах ношения обычной крестьянской одежды. Этот отличный от прочих стиль и манера ношения одежды особенно ярко проявлялась во время праздничных боевых действий кулачных бойцов, когда каждый элемент одежды становился своеобразным символом, посылающим совершенно конкретные и понятные всем сообщения.
Некоторые элементы одежды наделены особой смысловой нагрузкой, что позволяет нам видеть в них некий прототип-предшественник данного элемента костюма, вероятно, более отчетливо связанный с транслируемой символикой. Один из самых значимых элементов костюма - кафтан, шуга, пинжак (пиджак).
Пиджак со спущенным правым рукавом носили на боевые праздники, так дрались. Открытая правая рука становилась более подвижной, левый рукав хорошо защищал запястье и предплечье от ножевых ран:"... Рукав на руку накрутишь, та еще там задник, ножом уже не порезать; даже просто рукав рубахи и то - не прорезать..."(I). "С руки, с правой рукав, чего там сверху есть у тебя, лучше снять, тогда бить ей свободнее - лучше"(II). Проходя по деревне в таком виде, парень объявлял о своем намерении вступить в противоборство:"... дакуж видишь, конечно, раз он идет такой расфуфыренный дак это драться, кудаж еще-то"(III), иногда так одевались призывники на проводах - это считалось признаком удали и молодечества(IV). Любой другой способ ношения наброшенного на плечи пинжака-кафтана-шуги изменял значение послания. Пинжак, взятый за ворот и переброшенный через одно плечо, сообщал о нежелании участвовать в событиях, либо о решении уйти с праздника. Такого обычно не задирали, уважая его npaвa(V). Если пиджак набрасывался на оба плеча, а руки в рукава не просовывались, то его хозяин вполне мог рассчитывать на драку, так как это было объявлением презрения к опасности, которое мог проверить любой кулачник: "Набросишь так и идешь, все видят, что я ни кого не боюсь"(VI).
Если парень набрасывал свой пинжак на плечи девушке, то она считалась "занятой". Ее можно было "отбить", т.е. кулаками доказать сопернику свое право, но только в ее отсутствии. Пока пинжак на плечах, права парня неоспорим (VII). Эта этикетная норма очень близка казачьему обычаю: желая объявить девушку своей женой, казак при всех накрывал ее полой кафтана, это считалось законным объявлением брака:"... В это время желающий взять разведенную подходил к ней, покрывал ее полою своего казакина, и брак этим знаком прикрытия был совершен. Форма прикрытия полою, говорит известный донской историк Сухоруков, считалась самою важною и как бы снимала бесчестие разводами). Смысл этого жеста близок выражению "взять под свое крыло", "быть под покровом", "под защитой". Верхняя одежда действительно часто играла роль щита, например: существовали приемы отбива атакующей руки противника при помощи натянутого ворота, отражение брошенного ножа полой кафтана, отбивание ножевого удара замотанным в пинжак предплечьем(IX). Защита "покровом" верхней одежды, помимо практических целей, в древности, видимо, сочеталась с верой в способность одежды защищать от тёмных сил. Традиция мужских артелей - это несколько видоизменившаяся культура родовых боевых групп, которые складываются еще в период присваивающего хозяйства и позднее, при переходе к хозяйству производящему, консервирует многие культовые обычаи охотников-промысловиков и вольных повольничьих боевых (например, ушкуйных) дружин. Новгородские былины сохранили описание многих черт артельного уклада в быту, в ритуале, в способах боя (пр. "Василий Буслаев", "Костя Новоторжанин и атаманы"(X)). Архаичные формы родового и кланового тотемизма ярко выражены в древних мужских боевых группах в виде симпатии к какому-либо боевому зверю, являющемуся эмблемой дружины, ее эталоном в охоте и сражении (Буй-тур Всеволод, Сокол-Рюрик, Пардус-Святослав, Иван-Быкович, Вольга богатырь, богатырь Буй-волк, Волк-Медный лоб, богатырь Валигора - вскормлен львицею, Вырвидуб - волчицею). Новопосвященный в древнюю боевую артель, проидя испытания, должен был получать символы принадлежности к группе, которыми обычно являлись эмблемы любимого животного. В сказках "Медвежье ушко"(XI) и "Три царства"(XII) - это ухо; в некоторых охотничьих артелях бывалые охотники носят волчий зуб как залог удачи. В погребениях эпохи бронзы - Фатьяновской археологической культуры (древних северных индоевропейцев, составлявших единую культурно-историческую общность, занимавших во 2-м тысячелетии почти всю центральную лесную зону России) обнаруживают подвески из волчьих и медвежьих клыков; у фатьяновцев общество носило подчеркнуто военизированный характер, покойников погребали в камерах, завернув в шкуру(XIII). Аналогичные подвески из зубов зверей находят в славянских погребениях раннего средневековья(XIV), но чаще всего символ зверя -кура, накидка или верхняя одежда подбитая мехом, заменяющая настоящую шкуру.
Воины в шкуре волка, медведя, льва, тигра - излюбленные персонажи богатырской мифологии. Традиция ряжения зверем достаточно цельно сохранилась в святочной и масленичной обрядности. В с. Сельцо Удомельского р-на Тверской области(XV) на святки "чудили" в волчьих и лисьих шкурах, набросив их на плечи, подвязав морду на шапке, пропустив переброшенные через плечи лапы, под кушак (фото в приложении); раскрашивали лица (рисунок в приложении). Там же, в Помостье, в ныне не существующей деревне Росстанье, "чудили" в медвежьих шкурах, в Озерах двое одевались в одну выделанную медвежью шкуру, а в деревне Городищи надевали выделанную медвежью голову. Повсеместно была распространена имитация волчьей или медвежьей шкуры - вывернутая шуба. В таких случаях овчина являлась символом волчьего или медвежьего меха. Нередко "медвежья шкура" - из СОЛОМЫ(XVI), а волк - просто наброшенный на голову пиджак(XVII). При такой свободной замене реальной звериной шкуры условной или чем-либо понимаемым как шкура, сохранилось представление о защите бойца тотемным животным, в которое он "оборачивается" во время боя или ритуального танца. Ранние первобытные религиозные формы исключают обожествление и поклонение тотему, однако выбранный в качестве символа образ тотема является условным средоточием, обозначением целого комплекса характеристик, прежде всего человеческих качеств, наиболее ярко выражающихся в поведении какого-либо ЖИВОТНОГО(XVIII). Наряду с человеческими чертами (ловкость, смелость, терпеливость, храбрость и т.д.), символическим олицетворением которых служил зверь-символ, образ боевого зверя также был знаком, обозначением ряда охотничьих и боевых навыков, приёмов охоты, способов боя, передвижения и т. д. Древние танцы, имитирующие передвижения и повадки животных, были, прежде всего, бесписьменным способом и передачи в поколениях надёжных движений, помогающих охотиться и сражаться. Боевые танцы с пиджаком ("буза", "веселый", "под драку") - живой отголосок древнего охотничье-воинского танца со курой-символом любимого зверя-союзника. По выражению А. М. Мехнецова, данный разряд танцев относится к обряду "приуготовления" и служит для включения человека в реальность экстремальной ситуации. Можно без натяжек назвать такой пляс "военным танцем", после которого в древности по логике обряда должны были начинаться военные действия против соседей. В подобном случае танец являлся еще и объявлением войны. Подражание движениям боевого зверя составляет значительную часть боевого пляса. Не случайны названия танцевальных коленцев: волчок, соколик, петух, горбатый - медведь. Характерный символ принадлежности к дружине, имеющей эмблемой боевого зверя, - шкура в руках пляшущего. Этот архаичный знак зачисления в бойцовскую дружину оказывается настолько устойчивым, что он переживает реальные куры в праздничных обрядах, заменяясь на символ шкуры боевого зверя - кафтан, пинжак, шугу (см. фото и рис. в приложении). Бузящийся размахивает пинжаком вокруг себя, бьет им о землю, рычит и, в конце концов, набрасывает его себе на голову и спину, моделируя "оборачивание" в боевого зверя(XIX). Таким образом, особая символика ношения верхней одежды, сложившаяся в древних промыслово-охотничьих артелях и воинских дружинах, вероятнее всего, выполняла совершенно определенную сигнальную функцию во время ритуала, войны и охоты.
Близка, а иногда и нераздельна с мифологией "накидки" символика мужского головного убора - шапки, колпака, шлема. Обнажение головы (это касается как шлема, так и шапки) - акт открытости, почтения, засвидетельствование своей подчиненности кому-либо или чему-либо, например, важности ритуального момента. Мы снова сталкиваемся с символикой покрова и обнажения. Человек с покрытой головой - ровня собеседнику, он как бы загорожен от него и самодостаточен. Встречаясь, мы выражаем друг другу расположение, обнажая голову, причем младший по возрасту или должности делает это первым. Особенно ярко выражена символика защиты головным убором в воинской среде. Видимо, это произошло под влиянием реальной защитной функции шлема, наплешника, каски и т. д. Нельзя исключать также и буквальные защитные свойства одежды: т.е. от дождя, холода, солнечного удара. Необходимо особо отметить, что любой вид головного покрова всегда очень символичен. У женщин он декларирует возраст и социальное положение, у мужчин - возраст, социальное положение, должность в армии или боевой дружине. Он может также соответствовать воинскому званию, обозначать принадлежность к тому или иному роду войск, своей или чужой боевой группе, армии. Помимо всего выше описанного в культуре боевой артели, также как в современной неуставной армейской традиции, расположение шапки или фуражки на голове могло выражать внутренний мир хозяина, его намерения. В Тверской, Псковской, Новгородской, Вологодской и других соседних областях шапка, надетая ровно на середину головы без наклона, означала ровное, взвешенное настроение хозяина. Так ее надевали, когда намеревались общаться с государственными чиновниками, фотографироваться всей семьей или чтобы произвести впечатление серьезного человека(XX). Кепка или шапка, надвинутая на глаза, во время боевого обряда объявляла всем о слишком нервном настроении ее обладателя и о нежелании участвовать в общих забавах: "не суйся, - можешь получить нож"(XXI). Тот же головной убор, сдвинутый на затылок, означал желание бойца подраться. Любой был вправе вызвать его "на задор". Такое ношение шапок обычно сопутствовало времени обрядового прохода ("по деревне"), когда артельщики шли на место традиционных состязаний, называемое "пятачок", "кресты", на горку или на мост. На самом месте боев такой способ ношения шапки уже служил непосредственным неречевым вызовом на бой(XXII), после сражения кепка оставалась сдвинутой на затылок, вплоть до возвращения в деревню. В современной армейской неуставной культуре фуражку на затылке носят "дембеля", демонстрируя свое превосходство над "молодыми". В случае, если молодой попробует так надеть фуражку, то он вынужден будет кулаками отстаивать это право перед старослужащими, что практически невозможно до прохождения всех положенных неуставной культурой инициации - "переводов". Исходным мотивом такого обычая могла служить традиция ритуального приготовления к смерти - обнажения перед последним боем, о чем речь поидет ниже. Наряду "с шапкой на затылке" существовал обычай ношения "набекрень", при этом головной убор сдвигался к уху на правую или левую сторону головы. В былинах и сказках мы часто встречаем героя, у которого "шубка накинута на одно плечо, а шапочка на одно ушко...".
Нам известно, что в русской армии XIX века кавалерийский устав предписывал носить фуражку сдвинутой набок, чтобы она не мешала при воображаемом взмахе саблей. Можно допустить, что такой способ ношения шапки был воспринят боевой артелью из кавалерии в XIX веке, однако эпические портреты богатырей заставляют нас думать о некоей древней воинской традиции ношения головного убора, которая могла появиться как следствие приспособления к условиям конной рубки. Скорее всего, этот символ бойца-рубаки, оторвавшись от фехтовальной и чисто кавалерийской культуры, стал атрибутом бойца вообще и кулачного бойца в частности. В культуре боевых артелей человек, носящий таким образом картуз или кепку, воспринимался всеми как озорник и забияка."... Сразу видно мазурик - шапку вон заломил..."(XXIII). Такой способ ношения близок предыдущему. Иногда шапку носили, одновременно сдвинув ее и на затылок, и на бок, в том положении транслируемая символика обоих способов сливалась. К древней архетипической традиции относится, по всей видимости, обычай бросания шапки на землю. Вот как поется об этом в ритуальной припевке "под драку": Утаман снял серу шапку, На дорогу положил. Вынул ножик из кармана И сказал: "Не побежим!" В боевой артели шапка, брошенная на землю, являлась клятвенным жестом - "умереть, но не отступить", обозначала готовность "сложить голову", не выходить из сражения до конца. Очень близкий по смыслу ритуальный жест мы встречаем в обычаях донских казаков: "Инициатором похода мог стать любой казак. Для этого он выходил на площадь казачьего селения, снимал шапку, кидал ее на землю и сообщал обступившим его товарищам о своих намерениях. Те, кто хотел участвовать в замышлявшемся походе, бросали свои шапки рядом с шапкой оратора и становились около него. Так набирались внушительные партии отважных "гулебщиков""(XXIV). Шапка воина, выражавшая его статус и символизировавшая его принадлежность к сословию бойцов, в обрядовой ситуации могла замещать человека, представляя его в формируемом отряде. Видимо, в связи с этим ритуальным действием сложилась поговорка "шапками закидаем", что, вероятно, означало - "нас собирается на бой очень много, у нас явно численное преимущество". До двадцатых годов XX века в тверских деревнях мужики носили косоворотки - "косухи"(XXV), причем во многих районах области встречался весьма архаичный, средневековый крой косоворотки - "голошейка". Ее особенность состояла в том, что ворота-стойки не было. Вместо него - косой вырез, застегивающийся на груди у левого плеча. Подол рубахи б л достаточно длинный, чуть не до колена. В Удомельском районе это объясняли необходимостью прикрыть передний в рез-гульфик на пopтax(XXVI).
Перед праздником, на котором ожидалась драка, рукава на запястьях обматывали кожаными ремнями, берестой или материей. Это делалось для дополнительной защиты рук от ножей и палок, а также для предохранения лучезапястных суставов от травм в кулачном бою.
Во время пляски "под бузу" парни вызывали друг друга на бой. Нужно было воткнуть нож в землю перед соперником, и если он хотел драться, то выходил плясать(XXVII). Во время пляса бузники определяли степень жестокости боя. Чтобы вызвать противника на увечный бой или на бой "на смерть", пляшущий снимал с себя рубаху или разрывал ее у себя на груди. Принявший вызов боец должен был повторить жест(XXVIII). Из истории славян мы знаем, что обнажение перед боем у восточных славян означало готовность умереть; торжественную встречу последней битвы, в которой важно, погибая, прихватить с собой побольше врагов. Обычай этот сохранялся у разведчиков вплоть до Великой Отечественной войны "собрался умереть, прихвати с собой не меньше трех врагов..."(XXIX). Так поступали запорожцы, донцы, также готовились к последней битве вой князя Святослава, чем очень напугали византийцев, видимо, хорошо знакомых с этим обычаем руссов. Обряд, уходящий корнями в седую древность, мог означать, что, вступая в битву как на дорогу, ведущую в вечность, воин принял свою судьбу, он полагается только на Божью волю и поэтому торжественно отказывается от всякого защитного снаряжения, даже от одежды. Пояса носили разные. Обычно - не широкие, с кистями. На праздники к поясу привешивали ножик в чехле - неотъемлемый элемент русского национального мужского костюма, иногда - гирьку-кистень. После "Сталинского" (как говорят) указа о запрещении ношения холодного оружия (по воспоминаниям, когда-то в 20-х гг.) мужики стали избегать демонстраций оружия, прятали его в брюках, на груди, в сапоге и лишь изредка - на большие праздники - открыто носили ножи и кинжалы на поясах. Все опрошенные кулачные бойцы единодушно оценивали нож как символ мужчины, воина, свободного человека, подчеркивали его обязательную принадлежность костюму -"... без ножика никто не ходил -позорно..."(XXX). Право носить оружие они воспринимают как естественное, более того, считают это необходимым условием безопасности и обязанностью мужчины. В районе Кушалина (с. Бедное) нами был зафиксирован артельный обычай, по которому несовершеннолетним юношам не дозволялось носить пояса и рубахи навыпуск. Они должны были заправлять подолы в штаны. По принятию парня в первую (младшую взрослую) "беседу", ему разрешалось носить пояс толщиной в один палец, по прошествии трех лет -толщиной в два пальца, и еще через три года, при переходе в старшую взрослую "беседу" артели - толщиной в три пальца. В древних новгородских традициях было принято выделять воинскую, боярскую знать золотыми поясами. Позднее этот обычай фиксируется в среде новгородской знати - у окупечившихся бояр. В дохристианской Залесской Руси было принято украшать пояс различными привесками, по которым можно было узнать "родову" мужчины, его религиозные предпочтения, род занятий. По поясу воина можно было судить о его заслугах. Весьма вероятно, что пояс как один из древнейших видов одежды сохранил наиболее архаичные черты племенной ритуальной символики. Не случайно в боевой артели, этой наследнице вольных боевых дружин, сохранились такие устойчивые функции пояса, как отображение знаков заслуг.
Порты кулачного бойца были обычного традиционного кроя (позднее их вытесняют брюки), но с несколько более широкими порчинами, вероятно, из-за необходимости свободно двигаться в бою. Весьма характерной чертой был напуск на сапоги - "пузыри"(XXXI). Изначально это было вызвано практическим расчетом: "Парчины нужно так напустить, чтоб ножика в сапоге не видать было"(XXXII). Единообразия в типах обуви не было, однако нами замечено, что сапоги являются более предпочтительным, "фасонистым" видом обуви. Голенища всегда сминают в "гармошку", иногда даже заглаживая складки утюгом. Еще один способ изготовления "гармошки" был записан нами в д. Симоново Раме ковского р-на(XXXIII): стягивали веревочкой, один конец прикрепляли к голенищу, а другой просовывали под стопу ноги. Через некоторое время веревку можно было вынимать. Помимо чисто эстетического назначения, "гармошка" предохраняла очень уязвимую в драке надкостницу голени от удара противника, являлась своеобразным протектором. В Рамешковском, Калининском, Лихославльском р-нах кулачники предпочитали сапоги "щучки", которые заказывались у промышляющих проезжих сапожников. Описывают их так: короткие сапожки с аккуратным, несколько заостренным носком, на маленьком каблуке, с широким голенищем, шились из мягкой телячьей кожи. Людей, не имевших сапоги, дразнили. За пристрастие мужиков к обмоткам целое село обзывали "белоножками" (С. Кушалино Рамешковского р-на). Взрослые мужчины, входившие в артель, носили особую стрижку: "под челку", "под полечку", "под чуб"; названия варьировались, но модель оставалась единой: волосы на висках и затылке коротко подстригаются или сбриваются вовсе, оставшиеся пряди от макушки до лба образуют своеобразную треугольную косицу - "чуб".
В традициях Верхнего Помостья - в первые "подстрижины" мальчика стричь "под челку", и эту стрижку он носил до старости (С. Сельцо).
В Рамешковском р-не (с. Бедное) такую стрижку имели право носить только после 17-18 лет, после зачисления во взрослую партию, младшие стриглись "под ерша", а дети - наголо.
Отправляясь на драку, "челку" зачесывали "на левый глаз"(XXXIV), начесывали на лоб(XXXV), на глаза(XXXVI), иногда назад(XXXVII). В словаре В. И. Даля даются такие значение слова "чёлка" - ж. стар, знамя, знак, хоругвь, кисть, бунчук на стяге, твр. перед кокошника, "чуб" - чупрунный шест, стар, шест с флагом или со знаком. По нашему мнению, большинство значений этих слов выражают сигнальный, знаковый смысл предмета, вероятно подобную - сигнальную функцию выполняла челка и в культуре боевой артели. Представления о том, что волосы и стрижка находятся в какой-то взаимосвязи с характером и судьбой человека, широко распространены на севере Тверской области. Например, человек с двумя вьюрами (макушками) - человек счастливый(XXXVIII); по количеству косичек (прядок) у первенца судят о том, какой пол будет у следующего ребенка(XXXIX). Если у мальчика на макушке "петух" или "вихры", то он драчун и задира(XL). В русских поговорках мы обнаруживаем некоторое противопоставление мужского чуба и женской косы, при ем чуб выступает в качестве характерного, типологического признака мужчины, под ним подразумевается ум, а коса -такой же особенный признак женщины: "Коса густая (у бабы), а чуба (ума) нет!"(XLI). Две поговорки из того же словаря -"Бары дерутся, а у холопов чубы болят", "Афицер молодой, а на нем чуб золотой", - дают нам возможность предполагат , что чуб в качестве мужского атрибута использовался и у крестьян Северо-западной Руси, и у казаков, и у дворян, т.е. в разных сословиях. Обращает на себя внимание также эпитет "чуб золотой", вероятно, не случайно выделенный поговоркой. Аналогичным, "царским", качеством "золотой", народное поэтическое сознание наделяет, разве что, руки и голову (золотые руки, золотая голова). Трактовка ритуального жеста "зачесывания" челки-чуба требует большего накопления материала и тщательного анализа культуры кулачных бойцов. Однако, уже сейчас видна его сигнально-опознавательная функция и очевидная архаика. Необходим сравнительный анализ аналогичных культур "подстрижин" донцов и запорожцев, а также древнего домашнего обряда древних индоевропейцев "чудакарна". Неоднократно в Калининском, Рамешковском, Удомельском р-нах мы фиксировали обычай ношения серьги в левом ухе утаманами(XLII), но все информаторы отмечали, что этот обычай практически исчез уже к 20-м годам XX века, и употребляется очень редко.
Рассматривая традиции ритуального ношения одежды артельщиками боевых партий Тверского Верхневолжья, мы отмечаем, что большая часть из них продиктована спецификой жизненного уклада кулачных бойцов. Одежда призвана защищать в бою, предохранять от увечья, не стеснять движений. Ритуальное отношение к элементам одежды, специфическое поведение в обряде обращает наше внимание на архаичные черты, связывающие ритуально-нормативную практику боевой артели с древней воинской мифологией восточных славян (рис. Костюм бойца. Приложение).
http://www.buza.su/v....php?page_id=60
Вход
Зарегистрироваться
Наверх
