Итак, самое главное, что изменилось с принятием христианства – это, разумеется, этика. Этика древних греков и римлян, равно как и более варварских народов севера Европы: кельтов, германцев, славян – в языческие времена базировалась на естественном врождённом эстетическом чувстве, противопоставлении красоты и уродства, силы и слабости. В разных культурах и в разные времена понятия о красоте несколько отличались, и соответственно этому также отличалась и их мораль. Но всегда эстетика была первична, мораль – вторична. При этом, конечно же, понятие о красоте было более глубоким, чем у нас, ведь тогда оно непосредственно помогало людям ориентироваться в мире. Большее значение уделялось красоте замыслов и поступков, чем красоте внешней формы, хотя последняя тоже, конечно, играла важную роль. Нужно отметить особо, что, в отличие от христианской фиксированной морали, понятия правильного-неправильного, основанные на эстетике, всегда отвечали реальной ситуации и быстро менялись в соответствии с нею. Такая этика воспитывает в людях самостоятельное суждение, осознание своих интересов. Она естественна для свободных, не приниженных людей.
Христианство привнесло искусственные фиксированные понятия о «хорошем» и «плохом». В христианской этике даже и не предполагается последовательной причинно-следственной связи между моральными нормами и пользой от них в реальном мире, поскольку исполнение этих норм должно, согласно учению, принести нам пользу только после смерти. Этика, основанная на писаных заповедях, не является гибкой (адекватной изменчивой стороне реальности), и в большей степени, чем иная, способствует конкурентоспособности изначально бесчестных людей по сравнению с теми, кто нацелен на соблюдение моральных норм.
Я бы все-таки не рассматривал античную и вообще языческую этику в этом ключе. Я не думаю, что у древних эстетика определяла этику. Просто греки стремились к гармонии во всем, поэтому у них этическое и эстетическое начала часто переплетаются. Начиная с Сократа центральной для этики становится идея блага, которое понималось по-разному, например, как идея счастья и блаженства у эпикурейцев. Чтобы действовать в пользу того, что есть благо, надо знать, что такое благо вообще. В этом помогает разум, поэтому добродетель часто понимается как мудрость, знание. Такое понимание добродетели характерно почти для всего периода античности. Но знанием все не ограничивается, добродетель это и вообще стремление к благу, и все те черты характера и установки, которые помогают в этом, тоже относятся к добродетели тем или иным образом. Эстетический элемент я бы все-таки назвал здесь побочным: благо прекрасно априори, поэтому все, с ним связанное, прекрасно. В принципе, можно согласиться, что в христианской морали эстетический элемент существенно занижен, если вообще есть.
Плюс вы пишите о каком-то элементе релятивизма, о смене воззрений под давлением ситуации, а я не думаю, что это было в действительности. Это может быть относится только к учению софистов. Древние действительно верили, что истинное благо существует, а не так, что сегодня благом объявляется одно, а завтра другое.
В чем действительно отличие христианской этики, как мне кажется: во-первых, христианство - религия откровения, если раньше добродетель рассматривалась как умопостигаемое, т.е. считалось, что добродетели можно научить, как можно научить, например, играть на скрипке, то в христианстве этого уже нет: существуют заповеди, которые даны свыше, не оспариваются и принимаются как есть. Чтобы следовать заповедям и противостоять искушениям, человек должен открыться для Бога. Во-вторых, происходит сдвиг от правильного/неправильного (right/wrong) к доброму/злому (good/evil), к таким категориям, которые не то чтобы вовсе не характерны для языческой философии, но скорее характерны для нее именно там, где она делает шаги навстречу абсолюту и тотальности, т.е. монотеизму. Также появляется понятие греха, как чисто морального преступления. Если раньше преступление как против общества, других людей, так и против богов, неразрывно было связано с действием, то с христианством вводится больший акцент на внутренней жизни человека, на его намерениях и желаниях. Может не совсем верная иллюстрация: но у Платона знание и мнение - разные вещи, можно не обладая истинным знанием иметь правильное мнение и поступать соответствующим образом, т.е. правильно. В христианстве, наоборот, даже правильное поведение не гарантирует добродетельности (Нагорная проповедь).
В-пятых, христианство внушало людям идею об их изначальной греховности. Т. е. даже если ты строго следовал моральным канонам, не знал за собой никаких грехов, ты всё равно был грешен по принципу коллективной ответственности. Это очень семитская идея, и она не имела никаких аналогов в древней Европе. Неизбежность греховности приводила к тому, что какую-то часть своей натуры человек обязательно должен был презирать, должен был с ней бороться. Это делало людей более слабыми, более манипулируемыми.
Первородный грех - это не семитская идея как таковая, а чисто христианская. В иудаизме и исламе нет такого понятия. Мусульмане, например, верят, что Адам и Ева были впоследствии прощены, а идея ответственности за чужие грехи прямо противоречит божественному замыслу.
Вход
Зарегистрироваться
Наверх
