Вопреки устоявшемуся историографическому мифу о том, что линейные казаки Кубани – это бывшие донские казаки, реальная ситуация выглядит не совсем так. Почему? Сейчас поясним.
Возьмем для рассмотрения этническую основу местных казачьих полков. Да, Кубанский линейный казачий полк (вышел на службу в 1796 году), действительно, состоял из казаков верхнедонских станиц, сосланных на Кубань бунтарей-«кнутобойцев». Но все другие полки - Кавказский, Хопёрский, Ставропольский и Лабинский, такой основы не имели. Основная масса казаков из этих воинских подразделений была этническими великороссами, по нынешней классификации - русскими людьми.
Так, например, Кавказский полк - это русские крестьяне-однодворцы, точнее бывшие «дети боярские», пашенные драгуны, воротники и затинщики с Белгородской засечной черты. В XVIII веке их перевели на Украинскую кордонную Линию по Днепру, а затем, при князе Потемкине-Таврическом, сделали Екатеринославским казачьим войском. В начале XIX века, прознав о своем возвращении в крестьянское сословие, они добровольно, за свои средства, переселились на «погибельный Капказ». Это именно про них Ф. И. Елиссев писал, что они «…безусловно, вышли когда-то на Украину из Великого Новгорода. У них певучий разговор и певучие старинные песни. В их разговоре есть слова чисто новгородские. Например: «ильмень» - это лужа воды после дождя, «любушка» - красивая девушка, «варяги» - казаки другой станицы, «калики перехожие» - нищие с сумой».
Следующий полк – Хопёрский (был поселен на Верхней Кубани к 1827 году, до этого его станицы находились в глубине нынешнего Ставрополья) и, казалось бы, река Хопёр - это почти Дон, рядом, одно Донское казачье войско. Но это не так. Казаки-хопёрцы – выходцы со Слобожанщины, так сказать Русской Украины, сейчас это Харьковская и Сумская области. Когда и как эти малороссы оказались на Хопре точно неизвестно, но мы знаем о том, что здесь из них сформировали казачью команду при Новохопёрской крепости, а потом, в 1770-е годы, переселили на Кавказ.
Ставропольский линейный казачий полк был вообще самый «мужицкий». Он появился на свет благодаря царскому указу 1832 года о «преобразовании 33 крестьянских казенных селений Кавказской области в казачьи станицы». Из этой общей массы, из восьми казенных сел с добавлением к ним трех казачьих станиц, и был образован новый линейный казачий полк.
Кем были эти «новые» линейные казаки? Да все теми же государственными крестьянами-однодворцами – потомками московских служилых людей с «засечных черт» государства Российского. На Кавказ они были переселены еще в 1790-х годах, прежде всего из Курской и Воронежской губерний, в меньшей мере - из Слободско-Украинской (Харьковской), Орловской и Тамбовской губерний. Хотя, справедливости ради, скажем что ставропольские казаки какое-то время продолжали считаться «казаками второго сорта», из-за чего их несколько лет не брали в опасные закубанские экспедиции. Но потом ничего, научились, стали воевать лихо и хорошо…
А что же остальные казенные села, населенные такими же крестьянами-однодворцами, упомянутые в царском указе? Они пошли на увеличение численного состава «старых» линейных полков - Кубанского, Кавказского и Хопёрского, еще больше повысив процент «казаков из мужиков» в среде кубанских линейцев. Как шел этот процесс «показачивания»? Весьма интересно, о чем нам могут поведать различные исторические источники.
Один из них – исторический очерк о станице Дмитриевской, которая была основана в 1801 году как крестьянское село и вошедшая в 1833 году состав Кавказского линейного казачьего полка. Вот его фрагмент: «…Вскоре по переименованию наших предков-«однодворцев» в казаки, к ним явился казачий офицер и потребовал к себе, как говорят старожилы, молодежь, способную к военной службе, и они немедленно явились в обыкновенном своем виде с длинными волосами, с долгими полами. Засверкали ножницы, посыпались мужичьи волосы, заголосили бабы, что «их мужей на службу возьмут, там им головки отсекут»...Целый год время шло в науке, и подтянулись мужики, из «мужланов» вышли бравые казаки, явился конь, на нем «седельце боевое» и все принадлежности для войны...».
Следующий полк – Лабинский (вышел на службу в 1842 году), в станицах которого были поселены люди двух категорий: «линейные старожилы» - казаки из Хопёрского, Кубанского, Ставропольского и Кавказского полков, а также очередные «новые линейные казаки» - русские дезертиры-персияне и отставные женатые солдаты из полков Отдельного Кавказского корпуса.
Один из офицеров Лабинского полка Аполлон Шпаковский, сам бывший морской гардемарин, писал, что «…состав жителей, водворенных на Лабинской Линии и слившихся в одно целое, был очень разнообразен; надо было много усилий и воли для того, чтобы устроить и удержать эту массу, состоявшую из старых кавказских казаков-сектантов, персидских выходцев (то есть русских солдат-дезертиров), татар, армян, грузин, малороссиян, донцов и разного люда со всей матушки-России».
Почему так делали, почему станицы половинили по населению? Об этом хорошо рассказали еще современники: «Линейные казаки, старые, составляют около половины населения новой станицы и служат сначала защитниками и учителями для новых казаков... По прибытии на Линию, прежде всего, давалось им три года льготного времени, для устройства хозяйства. Следующие после льготы три года переселенец употребляет только на ближайшую постовую службу: здесь он знакомится с Кавказской войной. Это его первоначальная школа. «Добрые ребята переселенцы эти - говорил мне один старый казак - да видов еще не видывали, за Кубань не хаживали, ну, и не приловчились, бедняги, и тяжело им возиться с Азиятами!». Но через два или три года, молодого мужика, поступившего на службу, уже не узнаешь от лихого казака-наездника, - такова русская натура».
А что насчет беглых крепостных крестьян из центральной России, неужели без них все обошлось? Нет, не обошлось. Читаем «Воспоминания кавказского офицера» Федора Торнау: «Хозяйка квартиры, которую мы занимали безденежно, по отводу, как следовавшие «по казенной надобности», нанялась доставить нас до Владикавказа. За отсутствием мужа, отправленного «в партию», лошадьми должен был править «непомнящий родства», приписанный к их семье работником. В то время Кавказская Линия была наполнена беглецами из внутренних русских губерний. Для пополнения убыли между казаками и для заселения области, являвшихся на Линию бродяг, по большей части беглых помещичьих мужиков, объявлявших притом, что они не помнят родства, не разбирая кто и откуда, приписывали на несколько лет к казачьим семействам, потерявшим отцов или сыновей на войне с горцами.
У них беглецы работали, приучались владеть конем и оружием и, по прошествии определенного срока, поступали навсегда в казачье сословие. И наш кучер принадлежал к числу «непомнящих родства», спасавшихся от крепостной благодати».
Да, мы могли бы и дальше продолжать свой рассказ, упомянуть о единственном на все Кавказское линейное казачье войско 1-м Кавказском пешем казачьем батальоне (его, кстати, набирали из дальних степных станиц, бывших крестьянских сел, из округи современного Тихорецка) или о Урупской казачьей бригаде, но эти сведения «погоды не сделают». И так, уже после сказанного, мы можем спокойно делать вывод о том, что подавляющее большинство линейных казаков Кубани - это этнические русские из губерний Центральной России, которые поглотили в своей массе природных казаков-донцов, обрусевших украинцев (в 1840-1850-е годы в кубанские линейные станицы массово селили бывших малороссийских казаков с Черниговщины и Полтавщины, правда, здесь быстро обрусевших), казаков из горцев, армян и «персиян», а также другие мелкие этнические группы вроде приписавшихся к войску торговцев и ремесленников из правоверных иудеев. Последних было особенно много в Лабинской станице.
https://vk.com/wall-...e22b6858715e74a