5 ответов в этой теме

[eugene-march]

Размещаю небольшой фрагмент 4 главы.

В.Е.ДЕРЯБИН

ЭТНИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ СОВРЕМЕННЫХ
СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ.
МНОГОМЕРНОЕ КОЛИЧЕСТВЕННОЕ ИЗУЧЕНИЕ

Рукопись, депонированная в ВИНИТИ
No 2714 – В2001
от 29.12.2001


Расовая принадлежность основной массы групп русских по отношению к крупным подразделениям европеоидов допускает неоднозначное истолкование. Во-первых, при проведении различных рассмотрений мы видели, что ни для одной из имеющихся выборок русских не наблюдалось сколько-нибудь существенной близости, приводящей к появлению межгрупповой трансгрессии, не только к скандинавскому типу атланто-балтийской расы, но и к типичным восточно-балтийским (в нашем понимании термина) группам, в которых антропологический компонент, свойственный этой расе, является не единственным.

При проведении специального анализа (рис.116) мы также видели, что даже земгальско-видземские латыши и восточные эстонцы демонстрировали заметный морфологический хиатус с территориально близкими к ним западно-валдайскими русскими. Несколько большая близость обнаруживалась для этих групп русских по отношению к латгальским латышам и неманским литовцам. Однако, два этих таксона обнаруживают (рис.120, 121) приблизительную равноудаленность от типичных восточно-балтийских (в нашем понимании термина) и от валдайских антропологических вариантов и могут считаться вариантами про-межуточными между восточно-балтийским типом и валдайцами.


Рисунок 116. Сочетание первых двух канонических переменных (К1 и К2), полученных для выборок, приведенных на рисунке 113. Обозначения: 1 - русские западно-валдайского варианта, 2 - русские восточно-валдайского варианта, 3 - русские собственно верхне-окского варианта, 4 – русские десно-сейминского варианта, 5 - белорусы валдайского типа, 6 - литовцы неманского варианта, 7 - литовцы валдайского типа, 8 - латыши латгальского варианта, 9 - латыши курземского и земгальско-видземского вариантов, 10 – эстонцы восточно-эстонского варианта



Рисунок 120. Результаты многомерного шкалирования средних точек разных антрополо-гических типов и их вариантов, выделенных в населении Восточной Европы и Прибалти-ки. Y1 и Y2 - оси многомерного шкалирования. Обозначения типов и вариантов: 1 - в со-ставе русских, 2 - в составе украинцев, 3 – в составе белорусов, 4 - в составе балтского и финского населения Восточной Прибалтики, 5 - южно-ботнический тип, 6 - беломоро-балтийский тип, 7 - сурской и мокшанский типы, 8 - мезенско-печорский и вычегодский типы, 9 - камский тип, 10 - волжско-камский тип, 11 - степной тип, 12 - волжско-камско-степной тип, 13 - среднекубанский тип.



Рисунок 121. Фрагмент рисунка 120, характеризующийся малыми значениями первой оси (Y1) многомерного шкалирования. Y1 и Y2 - оси многомерного шкалирования. Обозначе-ния типов и вариантов: 1 - западный верхне-волжский тип русских, 2 - западно-валдайский вариант русских, 3 - десно-сейменский вариант русских, 4 - валдайский тип белорусов, 5 - западно-эстонский вариант, 6 - восточно-эстонский вариант, 7 - курзем-ский вариант, 8 - земгальско-видземский вариант, 9 - латгальский вариант, 10 - неман-ский вариант, 11 – валдайский тип литовцев, 12 - южно-ботнический тип



Несоизмеримо дальше по результатам всех проведенных рассмотрений русские отстоят от балкано-кавказских вариантов. Аналогичным образом, русские не обнаруживают и особой близости с группами типично понтийского облика или с теми антропологическими вариантами, в которых содержится заметный понтийский компонент (рис.102, 127). Прав-да, различия русских с понтийцами оказываются заметно меньшими, чем с вариантами балкано-кавказской расы.

Все это позволяет расценивать основную массу антропологических вариантов русских как относящихся к промежуточной между типичными северными и южными европеоидами традиционно выделяемой средне-европейской малой расе (Рогинский, Левин, 1978), имеющей обширный ареал, простирающийся от атлантического побережья до волжско-камской территории.

Однако, с такого рода заключением не слишком хорошо согласуются результаты кано-нического анализа, приведенные ни рисунке 127. На нем можно видеть, что промежуточными между северными немцами, принадлежащими к западно-балтийскому типу атлатно-балтийской расы и выборками динарского населения Восточной Адриатики оказываются выборки центрально-европейского облика, восточноевропейским антропологическим ана-логом которых являются скорее украинцы. Очевидная неполнота, имевшихся в нашем распоряжении методически сопоставимых материалов по населению Центральной Европы, не позволяет априорно отрицать возможности присутствия на этой территории расо-вых вариантов, являющихся аналогами и для антропологических подразделений, пред-ставленных среди русских. Однако, реально имеющиеся данные пока не подтверждают такую гипотезу.



Рисунок 102. Сочетание средних значений первой (К1) и второй (К2) канонических пере-менных , найденных для 648 выборок народов Европы и Кавказа. Обозначения: 1 - русские, 2 - украинцы, 3 - белорусы, 4 - мордва, 5 - мари, удмурты, бесермяне, 6 - коми, коми-пермяки, 7 - татары, чуваши, башкиры, 8 - карелы, вепсы, ижорцы, ингерманландцы, 9 - молдаване, гагаузы, болгары, албанцы, 10 - литовцы, поляки, 11 - латыши, ливы, эстонцы, 12 - финны, шведы, 13 - венгры, 14 - греки, валахи, македонцы, 15 - чехи, словаки, румы-ны, 16 - выборки народов Кавказа, относящиеся к индо-средиземноморской расе, 17 - выборки народов Кавказа, относящиеся к балкано-кавказской расе



Рисунок 127. Сочетание первых двух канонических переменных (К1 и К2), полученных для 536 выборок народов Европы и Кавказа. Обозначения: 1 - русские, 2 - украинцы, 3 - белорусы, 4 - молдаване, болгары, гагаузы, 5 - чехи, словаки, поляки, 6 - венгры, румыны, 7 - немцы, 8 - сербы, черногорцы, македонцы, 9 - албанцы, 10 - шведы, норвежцы, 11 - фин-ны, 12 - эстонцы, 13 - латыши, 14 - литовцы, 15 - балкано-кавказские выборки Кавказа, 16 - адыгейцы, 17 - греки, валахи


Другой возможностью истолкования расовой принадлежности антропологических вариантов русских является отнесение северо-западных их групп (ильменско-белозерской, валдайской и западной верхне-волжской) к особой балтийской расе (Бунак, 1924, 1932, 1956, 1965), ареалом которой является территория от Финляндии и Карелии до Немана, а возможно и - до устья Эльбы (Бунак, 1965а). Следует заметить, что этот расовый вариант не совпадает с одноименной малой расой, выделявшейся Н.Н.Чебоксаровым (1951), которая понималась более широко, включая и северо-восточные (беломоро-балтийские) и северо-западные (атланто-балтийские) антропологические варианты.

В рамках взглядов В.В.Бунака специфику других антропологических типов русских, на принадлежащих к балтийской расе, можно определить как наличие дополнительных иных расовых компонентов. Так, верхне-окские русские и "восточный великоросс" могут расцениваться как имеющие в своем составе весьма существенный понтийский компонент. У последних он модифицирован дополнительным присутствием расовых черт, характерных также для мордвы-эрзи. Аналогично, восточные русские несут некоторую уралоидную примесь, и т.д.


Для подобной точки зрения имеются определенные основания, полученные в нашем исследовании. Действительно, по результатам канонических анализов (рис.102, 108, 111, 113, 127) западно-валдайские русские и валдайские белорусы непосредственно примыкают к выборкам народов Восточной Прибалтики, образуя с ними естественное единство, достаточно обособленное от других антропологических вариантов, распространенных в населении Восточной Европы.


Рисунок 108. Сочетание средних значений первой (К1) и второй (К2) канонических пере-менных, найденных для выборок народов Восточной Европы и смежных территорий. Обо-значения: 1 - русские, 2 - украинцы, 3 - белорусы, 4 - мордва-эрзя, 5 - мордва-мокша, 6 - чуваши, 7 - татары, 8 - башкиры, 9 - карелы, 10 - вепсы, ижорцы, ингерманландцы, 11 - коми, 12 - коми-пермяки, 13 - мари, удмурты, бесермяне, 14 - молдаване, гагаузы, болгары, албанцы, 10 - литовцы, 15 - чехи, словаки, румыны, немцы, венгры, 16 - литовцы, поляки, 17 - латыши, ливы, эстонцы, 18 - финны, шведы



Рисунок 111. Сочетание средних значений первой (К1) и второй (К2) канонических пере-менных , найденных для выборок некоторых народов Восточной Европы. Обозначения: 1 - русские, 2 - белорусы валдайского типа, 3 - поляки, 4 - литовцы, 5 - латыши, 6 - эстон-цы, 7 - мордва-эрзя, 8 - мордва-мокша, 9 - карелы, 10 - вепсы, 11 - ижорцы, ингерманландцы, 12 - коми



Рисунок 113. Фрагмент рисунка 111, представляющего выборки, характеризующиеся ма-лыми и средними значениями первой канонической переменной (от -1.0 до 0.2). Обозна-чения: 1 - русские западно-валдайского варианта, 2 – русские восточно-валдайского вари-анта, 3 - русские собственно верхнеокского варианта, 4 - русские десно-сейминского вари-анта, 5 - белорусы валдайского типа, 6 - литовцы неманского варианта, 7 - литовцы вал-дайского типа, 8 - латыши латгальского варианта, 9 - лытыши курземского и земгальско-видземского вариантов, 10 - эстонцы восточно-эстонского варианта



Аналогичным образом, при рассмотрении материалов М.В.Витова мы видели, что некоторые антропологические варианты, выделенные в русском населении восточно-европейского севера (беломорско-онежский тип, пинежский и сухонский варианты северо-двинского типа) обнаруживают значительную близость к беломоро-балтийскому населению, которое в соответствии с взглядами В.В.Бунака также относится к балтийской малой расе северных европеоидов.


Правда, принятие точки зрения о непосредственном вхождении западных и северо-за-падных антропологических типов русских в круг вариантов балтийской расы и невозмож-ность отнесения к ней других русских групп, расселенных на южных и восточных территориях, встречает некоторые затруднения. Они связаны с тем, что во всех сравнительных рассмотрениях как отдельные выборки русских (рис.102, 108, 127), так и центральные точки выделенных для них типов (рис.120), образовывали достаточно компактный кластер, эмпирически свидетельствующий о наличии здесь определенного антропологического единства. Отнесение некоторых составляющих его вариантов к какому-то расовому под-разделению и отказ сделать это для других таких вариантов по существу означает довольно произвольное рассечение компактного кластера граничными линиями, не находящими реального эмпирического обоснования в результатах объективного многомерного анализа данных.

Такого затруднения легко избежать, относя все антропологические варианты, представ-ленные среди русских, к кругу вариантов балтийской расы и отмечая при этом специфику многих из них как наличие дополнительных (понтийских, уралоидных и др.) влияний. Тогда к этой расе придется отнести не только все региональные типы русских, но также - группы сурского антропологического типа, объединяющего группы мордвы-эрзя и обна-ружившие значительную близость к нижне-окско-дон-сурскому и восточному верхне-волжскому русскому населению. Впрочем, это будет соответствовать взглядам Е.Ейк-штедта (Eickstedt, 1934), выделявшего в нордийской расе северных европеоидов, кроме тевтононордийского и даллонордийского, также - феннонордийский вариант, который по мнению этого исследователя был представлен и среди мордвы.

Однако, и в этом случае возникают дополнительные логические затруднения, заключающиеся в том, что внутрирасовые различия, составляющих ее вариантов, в ряде случаев окажутся заметно большими по сравнению с межрасовыми. Например, на рисунке 120 представлены результаты многомерного шкалирования центральных точек основных вы-деленных для населения Восточной Европы и Прибалтики вариантов. На этом графике можно видеть, что между южно-ботническим типом, распространенным в юго-западной Финляндии, и курземским или земгало-видземским вариантами, представленными среди западных и центральных латышей объективно существует заметный морфологический хиатус. Если принять его величину за 100%, то можно найти, что расстояние от центральной точки беломоро-балтийского типа до аналогичного центра ближайшего к нему на графике западно-эстонского варианта составляет более 150%. Аналогичным образом, рас-стояние от центральной точки сурского типа до ближайшего к нему неманскго варианта, объединяющего основную массу литовцев, составляет около 130%. Таким образом, мор-фологический хиатус между южно-ботническим типом атланто-балтийской расы и типич-ным населением восточно-балтийского типа (в нашем понимании термина) оказывается заметно меньшим по сравнению с отличиями последних от беломоро-балтийцев, занимающих сравнительно обособленное положение.


продолжение следует...

[eugene-march]

Подобных затруднений позволяет избежать третья возможность определения расовой принадлежности русских. Она может основываться на традиции, опирающейся на выделении И.Деникером (Deniker,1900) особой восточной расы, распространенной в населении Восточной Европы. Позже аналогичные расовые подразделения неоднократно выявлялись другими зарубежными исследователями. Так, Е.Эйкштедт (Eickstedt, 1934) выделил его как восточно-европидную (восточно-балтийскую) расу, К.Кун с соавторами (Coon et al., 1950) - как восточно-европейскую группу популяций. Сходные антропологические ва-рианты выделялись и отечественными антропологами. Н.Н.Чебоксаров говорил о восточноевропейской группе антропологических типов, распространенных среди восточнославянских, угро-финских и тюркских народов (Чебоксаров, 1951; Витов и др., 1959). Аналогичным образом В.В.Бунак (1965а) в качестве антропологической основы для русских и восточно-европейских финских народов называл восточноевропейский тип. Кроме этого при разработке схемы человеческих рас этот исследователь наряду с балтийской - выделял и центральную восточноевропейскую расу (Бунак, 1980). Для обширной территории рассе-ления русских Т.И.Алексеева (1965, 1973) выделила восточноевропейский морфологический комплекс признаков. Центрально-восточноевропейскую группу популяций выделял и В.П.Алексеев (1974).

Принятие возможности выделения на территории Восточной Европы особой одно-именной малой расы или обширной группы однородных антропологических типов позво-ляет избежать логических затруднений, сопровождающих первые две точки зрения. Действительно, в этом случае наличие во всех сравнительных рассмотрениях компактного кластера выборок русских (рис.102, 108, 127) или центральных точек выделенных для них областных типов (рис. 120) может считаться не просто отражением антропологического единства этого народа, но также соответствовать наличию восточно-европейского расово-го варианта. Кроме русских к нему относятся также валдайские и полесские белорусы и юго-западные литовцы валдайского типа.

Аналогичным образом, к восточно-европейскому единству антропологических вариантов естественным образом принадлежат группы мордвы-эрзи сурского типа, которые во многих наших рассмотрениях демонстрировали значительную близость к нижне-окским русским. При проведении специального рассмотрения современного населения балтских, финских и тюркских народов Восточной Европы (Дерябин, 1998, 1998а) также было обнаружено определенное сходство мезенско-печорского, сурского и мокшанского антрополо-гических вариантов. Они проявляется в мезокефалии, относительно узком лице, в среднем (а для мокшанского варианта - темном) для рассматриваемого населения уровне пигмента-ции глаз и волос, отсутствием существенного ослабления роста бороды и горизонтальной профилировки лица, малой встречаемостью или отсутствием эпикантуса. Для мокшанско-го варианта также наблюдалось ощутимое присутствие в его составе понтийского компо-нента. Одна из групп северо-западных коми (удорские), входящая в состав мезенско-печорского варианта демонстрировала особенно заметное сходство с группами мордвы-эрзя.

Все эти антропологические варианты, выделенные для восточно-финских групп, были нами (Дерябин, 1998) объединены под названием восточно-европейского типа. После про-веденного рассмотрения и признания целесообразности выделения одноименной ма-лой расы или крупной группы антропологических типов сурской, мезенско-печорский и мокшанский типы, представленные у мордвы и коми, также могут быть отнесены к ней. Правда, для большинства групп мезенско-печорцев можно отметить кроме восточно-евро-пейской основы присутствие небольшого уралоидного компонента, а для мокшанцев - понтийского.

Присутствие восточно-европейской расовой основы в сочетании с другими антрополо-гическими компонентами можно найти и для других вариантов населения Восточной Ев-ропы. Так, вычегодский тип, объединяющий группы западных, восточных и южных коми, обнаруживал (Дерябин, 1998) по отношению к сурскому и мезенско-печорскому типам присутствие заметной уралоидной примеси, что проявлялось в отсутствии отчетливой де-пигментации, заметном ослаблении роста бороды, проявлении некоторой уплощенности относительно низкого лица. Поэтому, его статус можно определить как сочетание восточ-но-европейской антропологической основы и этого дополнительного уралоидного компонента.

Для камского типа (Дерябин, 1998), к которому относятся группы коми-пермяков, сме-щение по отношению к восточно-европейским сурскому и мезенско-печорскому типам на-правлено в сторону дальнейшего усиления уралоидной примеси, что проявляется в увели-чении встречаемости эпикантуса, еще большем потемнении цвета глаз и особенно - волос. Волжско-камский тип смещен (Дерябин, 1998) по отношению к восточно-евро-пейскому - также в сторону присутствия заметного уралоидного компонента, который сочетается у южных его вариантов с возможным участием и некоторой небольшой южно-европеоидной примеси понтийского облика, что проявляется в дальнейшем потемнении пигментации и увеличении встречаемости опущенного кончика носа. Наконец, для расо-вых вариантов степного облика, можно отметить заметное смещение от восточно-европейского типа в направлении сочетания черт понтицев с присутствием некоторой монго-лоидной примеси южносибирского облика.

Для ижорцев и ингерманландцев проведенный нами анализ (Дерябин, 1998) позволил выявить особый ижорский антропологический вариант. Он обнаруживает наибольшее сходство с беломоро-балтийским типом, являясь одним из его вариантов. Вместе с тем от сурского и мезенско-печорского типов он отличается практически только брахикефалией и посветлением пигментации глаз. Поэтому, ижорский антропологический вариант может расцениваться как до некоторой степени - промежуточный между восточно-европейским и беломоро-балтийским типами.

На территории северной и центральной зон Восточной Прибалтики распространен специфический для нее восточно-балтийский антропологический тип (в нашем понимании термина), в состав которого входит ряд вариантов (Дерябин, 1998). Наиболее характерны-ми для этого типа являются западно-эстонский и курземский варианты. Восточно-эстонский и земгальско-видземский варианты при их рассмотрении в масштабе антропологической вариации, характерной для населения Восточной Европы, оказываются (рис.120, 121) весьма близкими к ним. По-видимому, для восточно-балтийского типа, в це-лом, можно констатировать определенную промежуточность между территориально со-седними вариантами атланто-балтийской и восточно-европейской малых рас. Латгальский вариант обнаруживает заметное смещение от восточно-балтийских вариантов к валдай-ским литовцам, белорусам и русским, демонстрируя наряду с восточно-балтийскими чертами также - некоторую восточно-европейскую примесь. В южной зоне Восточной Прибалтики среди основной массы групп литовцев распространен неманский вариант, обнаруживающий еще большую близость к кругу восточно-европейских расовых вариантов.

Наконец, расовый состав украинцев может быть охарактеризован как сочетание восточно-европейских и альпо-памирских (в карпатском варианте) черт. Для полесских, придне-провских и нижне-днепровских украинцев, образующих центральноукраинское единство, больший удельный вес составляет восточно-европейская основа, тогда как для украинцев карпатской зоны, она - невелика. Присутствие в составе украинцев в той или иной степени выраженного карпатского антропологического компонента обусловливает их вхождение контактную в центрально-европейскую группу типов. Группы украинцев могут считаться локализованными на крайней, наиболее восточной оконечности ее ареала.

Кроме присутствия свойств восточно-европейской расы среди многих территориально смежных иных антропологических вариантов, для многих групп населения, принадлежа-щих к этой расе, в свою очередь можно обнаружить также влияние этих вариантов. Так, для русских севера Восточной Европы, принадлежащих к беломорско-онежскому и северо-двинскому типам, обнаруживается значительное присутствие беломоро-балтийских свойств. Аналогичным образом, русские вятско-камской зоны несут очень небольшую уралоидную субстратную примесь. Участие более заметного уралоидного компонента на мезенско-печорский и вычегодский типы мы выше уже отмечали. Наконец, для западно-валдайских русских, валдайских белорусов и литовцев можно отметить некоторое восточно-балтийское (в нашем понимании термина) влияние.

Сложнее дело обстоит с присутствием в составе русского населения заметного понтийского компонента. Мнения в пользу представленности этого компонента в южно-русском населении высказывались неоднократно (Дебец, 1933; Бунак, 1965). Так, Г.Ф.Дебец кон-статировал наличие понтийских черт у "восточного великоросса", а В.В.Бунак находил его отчетливое присутствие для верхне-окского типа. Однако, по результатам проведенных рассмотрений (рис. 102, 104, 108, 120) можно видеть, что как выборки русских, так и цен-тральные точки выделенных для них областных типов, находятся весьма далеко от тех групп населения, для которых понтийская принадлежность или участие понтийского ком-понента наиболее вероятны. Так, все выборки адыгейцев, принадлежащие среднекубанскому варианту понтийев, на графике канонического анализа (рис.102) располагаются весьма далеко от кластера, объединяющего русских. То же самое характерно и для цен-тральных точек соответствующих антропологических вариантов (рис.120). Аналогичная картина наблюдается (рис.102, 108, 120) и для прутского или степного типов, выборки ко-торых так же весьма значительно отклоняются от групп русских, но обнаруживают заметную взаимную близость друг с другом и с адыгейцами (рис.104). Поэтому, результаты про-веденных рассмотрений не подтверждают мнение о сколько-нибудь заметном участии понтийского типа в составе русских. Разумеется, это относится только к тем вариантам понтийцев, черты которых можно проследить в современном населении.

[eugene-march]

Относительно восточно-балтийского типа. Что под ним понимает автор?

Несмотря на различия методики, использованной для получения наглядной картины антропологической вариации, в каждом из двух случаев получены весьма сходные результаты. Вместе с тем, многомерное шкалирование дало более простое для интерпретации изображение. Так, на рисунке 120 можно видеть, что южно-ботнический антропологический тип, к которому относятся группы шведов и финнов, расселенные в юго-западной Финляндии, обнаруживает весьма значительные различия с вариантами, вы-деленными для населения Эстонии, Латвии и Литвы. Для получения более подробной кар-тины, рассмотрим отдельно фрагмент графика (рис.120), характеризующийся малыми величинами первой оси (Y1) многомерного шкалирования. На нем кроме центральных точек антропологических подразделений, выделенных для населения Восточной Прибалтики, приведены также аналогичные точки, соответствующие антропологическим типам русских и белорусов, располагающиеся на этом графике в непосредственной взаимной близости (рис.121).


Первое наблюдение, которое можно сделать по этому фрагменту графика многомерного шкалирования, заключается в значительной близости различных вариантов валдайского типа, представленного у юго-восточных литовцев, северных и центральных белорусов и западно-валдайских русских. К трем центральным точкам, соответствующих этим вариантам, весьма близки и десно-сейменские русские, ареал расселения которых с юго-востока примыкает к территории валдайского типа.

Второе обстоятельство, которое можно видеть на рисунке 121, заключается в промежуточном расположении центральных точек западно-эстонского и курземского вариантов, между южно-ботническим и валдайским типами. Ранее (Дерябин, 1998), при анализе эстонских и латышских выборок совместно с группами немцев, норвежцев и шведов, мы пришли к выводу о том, что для населения западной - приморской зоны Восточной Прибалтики трудно проследить естественное вхождение также и в состав западно-балтийского типа атланто-балтийской расы, характерного, например, для немцев Шлезвиг-Гольштейна и Ганновера.

Поэтому, вероятно, вслед за В.В.Бунаком (1956) и М.В.Витовым (1959) для западных эстонцев и курземских латышей можно констатировать существование особого антропологического типа, хотя в определенной степени и близкого к западно-балтийскому или скандинавским типам атланто-балтийской расы, но не совпадающего с ними. Для его обо-значения можно воспользоваться одним из предложенных ранее терминов. Например, можно пользоваться названием "восточно-балтийский", предложенным Р.Норденстренгом (Nordenstreng, 1926, цит. по Eickstedt, 1934), или обозначать его вслед за В.В.Бунаком (1956) как "нижнедвинский" вариант балтийского типа, или использовать название М.В.Витова (1959) - "прибалтийский". По-видимому, логичнее использовать первую из этих возможностей, как более раннюю и лучше соответствующую географической локализации населения Восточной Прибалтики.

Правда, не следует полагать, что заимствование термина Р.Норденстренга автоматически означает идентификацию западно-эстонского и курземского вариантов с теми группа-ми восточной Швеции, для которых название "восточно-балтийский" первоначально предлагалось. Во всяком случае для этого у нас нет существенных эмпирических оснований. Позже для восточно-балтийских групп в понимании Р.Норденстренга были предложены и другие наименования: дальский, фалийский или далонордийский расовый вариант (Eickstedt, 1934).


Следует, также помнить о том, что термин "восточно-балтийский" в отечественной литературе часто использовался в ином смысле как обозначение для антропологического типа, распространенного у вепсов, ижорцев, южных карел, восточных эстонцев и восточных латышей. Но как это хорошо видно из рисунка 120, расстояние от центральной точки лю-бого антропологического варианта, представленного у населения Восточной Эстонии или Латвии (восточно-эстонского или латгальского), до аналогичной точки беломоро-балтийского типа карел и вепсов - достаточно велико. Во всяком случае, расстояние вос-точно-эстонского или латгальского населения с валдайским типом русских, белорусов и юго-восточных литовцев оказывается (рис.121) даже меньшим. Поэтому, можно считать, что особого морфологического единства в рамках традиционно понимаемого восточно-балтийского типа для финского и балтского населения Восточной Прибалтики по отно-шению к карелам и вепсам объективными количественными методами расового анализа проследить не удается.

Напротив, можно видеть (рис.121), что восточно-эстонский и земгальско-видземский варианты обнаруживают значительную близость к западно-эстонскому и курземскому таксонам. Поэтому, группы, заселяющие Восточную Эстонию и Центральную Латвию можно отнести также к восточно-балтийскому (в нашем понимании этого термина, опирающемся на его географическую локализацию) антропологическому типу, отметив лишь для них наличие очень небольшого смещения в направлении расовых вариантов, распространенных в Белоруссии и западной части России.

Для восточно-балтийского антропологического типа (в нашем понимании) обнаруживается (рис. 121) также определенная близость и к валдайскому антропологическому типу. Во всяком случае, по первой оси многомерного шкалирования (Y1) точки, соответствую-щие западно- и восточно-эстонским вариантам эстонцев, курземскому и земгальско-видземскому вариантам латышей, располагаются примерно посредине между размещени-ем южно-ботнического и валдайского типов. Таким образом, восточно-балтийский тип можно трактовать как включающий наряду с атланто-балтийским компонентом, также и - примерно сходную по величине антропологическую составляющую, характерную для на-селения северной и центральной Белоруссии и западных регионов России.

Для латгальского варианта, представленного у восточных латышей, характерно (рис. 121) промежуточное положение между вариантами восточно-балтийского (в нашем понимании) - и валдайского типа. Скорее всего, статус латгальских латышей следует трактовать как вариант восточно-балтийского типа, имеющий заметно большее участие валдайского компонента по сравнению - с атланто-балтийским. Неманский вариант, характерный для основной массы литовцев, можно трактовать либо как самостоятельный антропологический тип, близкий - к валдайскому, либо, скорее - как промежуточный вариант, несущий в своем составе кроме валдайской основы - некоторый восточно-балтийский компонент.

[eugene-march]

Рассмотрим теперь другой фрагмент графика многомерного шкалирования (рис.120), характеризующийся малыми значениями второй оси (Y2). Здесь размещены центральные точки антропологических типов, выделенных для украинцев и белорусов, а также ближайших к ним таксонов в составе русских.

В верхней зоне этого фрагмента в непосредственной взаимной близости размещаются центральные точки западно-валдайского варианта русских и валдайских белорусов. Рядом с ними находится точка, соответствующая десно-сейминскому варианту русских, географический ареал которого располагается рядом с территорией расселения валдайского типа. Размещение центральной точки полесского типа белорусов, обнаруживает некоторое сме-щение от валдайской зоны графика в направлении аналогичных точек восточного и западного вариантов полесского же типа, представленного для украинцев. Таким образом, полесский тип можно считать единым таксоном. Наше рассмотрение позволило для населения юга Белоруссии выделить также два варианта: западно-полесский и восточно-полесский. Поэтому, полесский тип в его широком понимании включает четыре варианта: северо-восточный, северо-западный, юго-восточный и юго-западный. Первые два из них распространены в населении юга Белоруссии, два других - в полесской зоне Украины.

Противоположный полюс на рисунке 122 образован центральными точками двух вари-антов карпатского типа. Наибольшей смещенностью в зону малых величин второй оси многомерного шкалирования (Y2) и, следовательно, наибольшей специфичностью харак-теризуются украинцы буковинско-карпатского варианта. Поэтому, можно считать, что в составе именно этого таксона в наиболее подчеркнутом виде представлены основные особенности карпатского типа.


Рисунок 122. Фрагмент рисунка 120 с малыми значениями второй оси (Y2) многомерного шкалирования. Обозначения типов и вариантов: 1 - западно-валдайский тип русских, 2 - десно-сейменский тип русских, 3 - принепровский тип, 4 - нижнеднепровский тип, 5 - прутский тип, 6 - верхне-днестровский тип, 7 - западно-полесский вариант украинцев, 8 - восточно-полесский вариант украицев, 9 - буковинско-карпатский вариант, 10 - карпат-ско-закарпатский вариант, 11 – валдайский тип белорусов, 12 - полесский тип белорусов


Украинцы верхне-днестровского типа и карпатско-закарпатско варианта также, в целом, характеризуются наличием черт карпатского таксона, но выраженных в несколько меньшей степени. Для приднепровского и нижне-днепровского типов можно отметить (рис.122) близость к полесским вариантам, сочетающуюся с небольшим смещением в сто-рону антропологических черт населения карпатской зоны. Близость центральных точек этих региональных типов украинцев еще раз свидетельствует в пользу мнения о существо-вании центрально-украинского антропологического единства (группы региональных типов).

Наконец, центральная точка прутского типа обнаруживает (рис.122) заметное отклонение от антропологического ряда, образованного типами и их вариантами, характерными для украинцев. На рисунке 120 можно видеть, что это смещение направлено в сторону средне-кубанского варианта понтийцев. Таким образом, результаты многомерного шка-лирования еще раз продемонстрировали наличие заметного понтийского компонента в составе молдаван, гагаузов и болгар.

[eugene-march]

Поражает размах работы. Пожалуй, лучшее, что читал по антропологии Восточной Европы.


Для русских использовались данные Русской антропологической экспедиции (Происхождение и этническая история русского народа, 1965), а также материалы многолетних исследований М.В.Витова (Витов, 1964, 1997; Алексеев и др., 1994). Антропологическими материалами по украинцам послужили данные Украинской антропологической экспедиции (Дяченко, 1965). Сопоставимые по методике антропологических наблюдений выборки белорусов были исследованы несколькими авторами: Р.Я.Денисовой (1958); В.Д.Дяченко (1965) и М.В.Витовым (Алексееу и др., 1994). Кроме этого использовались материалы В.В.Бунака (1956) по белорусам Полесья.

Для рассмотрения антропологического статуса восточнославянских народов на широком расовом фоне дополнительно для анализа были привлечены данные по неславянскому населению Восточной Европы (Дебец, 1933, 1941, 1941а; Зенкевич, 1941; Чебоксаров, 1946; Трофимова 1949; Алексеева, 1955; Алексеева, Васильев, 1959; Денисова, 1956, 1958; Витов и др., 1959; Марк, 1960, 1975; Витов, 1964, 1997, Акимова, 1974), Кавказа (Дебец, 1956; Абдушелишвили, 1964; Гаджиев, 1971; Касимова, 1975), Финляндии (Марк, 1975), Центральной Европы (Чебоксаров, 1941); Венгрии (Тот, 1974), Греции (Пулянос, 1961) и Албании (Dhima, 1994).

В результате в рассмотрение были включены 875 выборок!
+ коннексионные коэффициенты с применением канонического анализа.

[eugene-march]

О расовой принадлежности русских (основные моменты):


Расовая принадлежность основной массы групп русских по отношению к крупным подразделениям европеоидов допускает неоднозначное истолкование.

Во-первых, при проведении различных рассмотрений мы видели, что ни для одной из имеющихся выборок русских не наблюдалось сколько-нибудь существенной близости, приводящей к появлению межгрупповой трансгрессии, не только к скандинавскому типу атланто-балтийской расы, но и к типичным восточно-балтийским (в нашем понимании термина) группам, в которых антропологический компонент, свойственный этой расе, является не единственным. При проведении специального анализа мы также видели, что даже земгальско-видземские латыши и восточные эстонцы демонстрировали заметный морфологический хиатус с территориально близкими к ним западно-валдайскими русскими. Несколько большая близость обнаруживалась для этих групп русских по отношению к латгальским латышам и неманским литовцам. Однако, два этих таксона обнаруживают приблизительную равноудаленность от типичных восточно-балтийских (в нашем понимании термина) и от валдайских антропологических вариантов и могут считаться вариантами промежуточными между восточно-балтийским типом и валдайцами. Проведенные канонические анализы продемонстрировали значительное взаимное единство русских валдайского и верхне-окского региональных типов, а также валдайских белорусов и литовцев.

Несоизмеримо дальше по результатам всех проведенных рассмотрений русские отстоят от балкано-кавказских вариантов. Аналогичным образом, русские не обнаруживают и особой близости с группами типично понтийского облика или с теми антропологическими вариантами, в которых содержится заметный понтийский компонент. Правда, различия русских с понтийцами оказываются заметно меньшими, чем с вариантами балкано-кавказской расы.
Все это позволяет расценивать основную массу антропологических вариантов русских как относящихся к промежуточной между типичными северными и южными европеоидами традиционно выделяемой средне-европейской малой расе (Рогинский, Левин, 1978), имеющей обширный ареал, простирающийся от атлантического побережья до волжско-камской территории.

Другой возможностью истолкования расовой принадлежности антропологических вариантов русских является отнесение северо-западных их групп (ильменско-белозерской, валдайской и западной верхне-волжской) к особой балтийской расе (Бунак, 1924, 1932, 1956, 1965), ареалом которой является территория от Финляндии и Карелии до Немана, а возможно и - до устья Эльбы (Бунак, 1965а). Следует заметить, что этот расовый вариант не совпадает с одноименной малой расой, выделявшейся Н.Н.Чебоксаровым (1951), которая понималась более широко, включая и северо-восточные (беломоро-балтийские) и северо-западные (атланто-балтийские) антропологические варианты.

В рамках взглядов В.В.Бунака специфику других антропологических типов русских, на принадлежащих к балтийской расе, можно определить как наличие дополнительных иных расовых компонентов. Так, верхне-окские русские и "восточный великоросс" могут расцениваться как имеющие в своем составе весьма существенный понтийский компонент. У последних он модифицирован дополнительным присутствием расовых черт, характерных также для мордвы-эрзи. Аналогично, восточные русские несут некоторую уралоидную примесь, и т.д.

Для подобной точки зрения имеются определенные основания, полученные в нашем исследовании. Действительно, по результатам канонических анализов западно-валдайские русские и валдайские белорусы непосредственно примыкают к выборкам народов Восточной Прибалтики, образуя с ними естественное единство, достаточно обособленное от других антропологических вариантов, распространенных в населении Восточной Европы. Аналогичным образом, при рассмотрении материалов М.В.Витова мы видели, что некоторые антропологические варианты, выделенные в русском населении восточно-европейского севера (беломорско-онежский тип, пинежский и сухонский варианты северо-двинского типа) обнаруживают значительную близость к беломоро-балтийскому населению, которое в соответствии с взглядами В.В.Бунака также относится к балтийской малой расе северных европеоидов.

Третья возможность определения расовой принадлежности русских. Она может основываться на традиции, опирающейся на выделении И.Деникером (Deniker,1900) особой восточной расы, распространенной в населении Восточной Европы. Позже аналогичные расовые подразделения неоднократно выявлялись другими зарубежными исследователями. Так, Е.Эйкштедт (Eickstedt, 1934) выделил его как восточно-европидную (восточно-балтийскую) расу, К.Кун с соавторами (Coon et al., 1950) - как восточно-европейскую группу популяций. Сходные антропологические варианты выделялись и отечественными антропологами. Н.Н.Чебоксаров говорил о восточноевропейской группе антропологических типов, распространенных среди восточнославянских, угро-финских и тюркских народов (Чебоксаров, 1951; Витов и др., 1959). Аналогичным образом В.В.Бунак (1965а) в качестве антропологической основы для русских и восточно-европейских финских народов называл восточноевропейский тип. Кроме этого при разработке схемы человеческих рас этот исследователь наряду с балтийской - выделял и центральную восточноевропейскую расу (Бунак, 1980). Для обширной территории расселения русских Т.И.Алексеева (1965, 1973) выделила восточноевропейский морфологический комплекс признаков. Центрально-восточноевропейскую группу популяций выделял и В.П.Алексеев (1974).


Принятие возможности выделения на территории Восточной Европы особой одноименной малой расы или обширной группы однородных антропологических типов позволяет избежать логических затруднений, сопровождающих первые две точки зрения. Действительно, в этом случае наличие во всех сравнительных рассмотрениях компактного кластера выборок русских или центральных точек выделенных для них областных типов может считаться не просто отражением антропологического единства этого народа, но также соответствовать наличию восточно-европейского расового варианта. Кроме русских к нему относятся также валдайские и полесские белорусы и юго-западные литовцы валдайского типа.

Аналогичным образом, к восточно-европейскому единству антропологических вариантов естественным образом принадлежат группы мордвы-эрзи сурского типа, которые во многих наших рассмотрениях демонстрировали значительную близость к нижне-окским русским.