2 ответов в этой теме

[lana]

Этногенез и культура славян

Заметки на полях книги: О. Н. Трубачев Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. – М.: Наука, 2002. – 489 с.

Второе издание, значительно дополненное, вышло в свет, к сожалению, уже после кончины автора, безусловно, выдающегося слависта и этимолога ХХ в. Этот труд является зримым итогом его полувекового изучения праславянских языковых и культурных древностей в плане интерпретации отношений слово - обозначаемое, слово - значение, слово - социум.
Американский славист проф. Х. Бирнбаум так оценивал работы О.Н. Трубачева по славянскому этногенезу: «Важная работа Трубачева по доистории славян основана на сжатом, но впечатляющем пересмотре существующих лингвистических данных и известных гипотез... красноречивый пример многих увлекательных возможностей, открывающихся для будущих исследований даже на современной стадии наших знаний и методологической изощренности».
Еще первое издание в 1991 г. вызвало живейшие отклики как коллег этимологов и культурологов, так и широкой читающей общественности, интересующейся вопросами славянской этнической истории, материальной и духовной культуры древнейших славян. Многое из этих откликов и пожеланий учтено в дополненном 2-м издании.
Книга состоит из проблемного резюме, трех больших частей и значительного по объему приложения, снабжена добротными именными и предметными указателями.
Вместо предисловия помещено проблемное авторезюме, в котором особое внимание уделено истории разработки и аргументации опровержения широко распространенного в ученых кругах положения о примитивном «несуществовании» славян отдельно от балтов. В этом же резюме показан постепенный поворот автора под давлением этимологического и ареального материала к теории славянской прародины южнее Карпат, в Потисье и Паннонии. Далее в книге центрально-европейская теория локализации древнего ареала славян оснащается новыми аргументами и соображениями.
Часть 1. «Этногенез славян и индоевропейская проблема» распадается на небольшие эссе, объединенные в главы. Первая глава посвящена проблемам содержания термина прародина и явления «взятия родины», изначальности диалектного членения праславянского, как живого языка, метода исключения древне-европейской гидронимии. Особо рассматриваются языковые и культурные отношения славянского и балтийского, сходства и различия их языковой эволюции, расположение древнейших топонимических ареалов балтийского и славянского вида. Намечаются пути миграций балтов в Верхнее Поднепровье и Прибалтику из восточно-карпатских или даже фракийских областей (балто-дако-фракийские языковые связи III тыс. до н. э., в которых не участвовал праславянский). Пристальное внимание автора сосредоточено на языковых связях и контактах праславянского с языками древней центральной Европы (в которых, на сей раз, не участвовал балтийский праязык), а именно, на кентумных элементах в праславянском, ранних заимствованиях иллиро-кельтского происхождения. Впервые выделяется сюжет о славянах и Дунае. В заключении главы автор рассматривает явление позднейшего сближения балтов и славян, когда ареал последних стал расширяться в северо-восточном направлении, перекрывая ареалы древней балтийской гидронимии в восточной Европе.
Глава вторая продолжает углубленное исследование намеченных проблем первой главы, как следует из заголовков отдельных сюжетов: Славянский и «древне-европейская» гидронимия; Праиндо-европейский ареал; Дунайский регион; Праславяне на Дунае; Славяне восточные, западные, южные; Славянская ономастика Подунавья: сравнительный возраст этнонимии и антропонимии; Кельты и славяне; Проблема невров; Языковые связи и культура (славяне, кельты, иранцы, индоарийцы); Изначальные города славян (Киев).
В третьей главе рассматриваются индоевропейские истоки праславянского языка и этногенеза, ставится под сомнение статичность популярных концепций социальной и этнической истории индоевропейцев, приводятся некоторые свидетельства археологии, еще раз делается попытка ответить на вопрос «когда появился праславянский язык?», развенчиваются некоторые мифы сравнительного языкознания и истории культуры. Среди примечательных выводов этой главы особо отметим идею о непрерывной эволюции индоевропейской Европы.
В четвертой главе начинается подробный разбор различных изоглосс внутри ареала satəm, исследуются изоглоссы и культурные схождения между праславянским и палеобалканскими языками (дакийским). Особый сюжет посвящен названию конопли в свете проблемы satəm в Восточной Европе. Далее автор приходит к важному выводу о том, что центр праславянских фонетических инноваций располагался в Паннонии, туда же уходят корнями и многие культурные инновации, в частности, система мер жидких и сыпучих тел раннеславянской керамики соответствует системе провинциальных римских мер. Славянский ареал, очевидно, размещался в Центральной Европе к югу от Карпат.
В 5 главе первой части рассматривается история славянского самоназвания и самосознания, типология этногенеза на примерах балто-славянских отношений, германо-славянских аналогиях. Здесь затрагивается вопрос об этнической памяти и вопрос о древнем двуязычии, подробно рассматривается Среднедунайский ареал как вероятная прародина славянской языковой и культурной общности.
Глава 6 посвящена дальнейшему рассмотрению германо-славянских аналогий и названия железа. Глубинная этимология этого слова приводит к выводу о том, что название металла железо производно на исконно-славянской языковой почве от названия животной железы, а не наоборот. Это положение приоткрывает завесу над предысторией европейской черной металлургии, каковой для ряда и.-е. племен древней Европы была эпоха болотного железняка в болотистых и заболоченных луговых местностях. В заключительных сюжетах еще раз указывается на концентричность культурных и языковых ареалов в Центральной Европе.
Небольшая седьмая глава затрагивает вопросы подвижности праславянского языкового ареала, неоднозначные корреспонденции языкознания и истории культуры. В ней же еще раз пристально рассматривается явление названия Киев. Автор закономерно приходит к выводу о том, что ареал топонима Киев – это одновременно и весь славянский ареал (за вычетом только одной Словении).
Глава восьмая посвящена обще-типологическим проблемам, сравнительной этимологии и внутренней реконструкции в деле определения точек отсчета и пространственного соположения языков. В конце этой главы затрагивается тема первичной и вторичной территории заселения, отраженная в исторических определениях и аналогиях типа Малая Польша - Великая Польша, Малая Русь – Великая Русь, Малая Армения и Великая Армения, Малая Фригия и Великая Фригия.
Часть 2 всецело посвящена славянской этимологии и праславянской культуре. Здесь рассматриваются ключевые слова праславянского мировидения и самосознания. Ключевым словом славянской и праславянской культуры в целом признается слово свой, а главной заповедью праславян – «знай свой род». И по сей день слово свой входит в три первые десятка наиболее частотных слов русского языка. При этом отмечается, что в праслав. *svojь отсутствует противопоставление коллективности и индивидуальности, что является выдающимся и.-е. архаизмом. Глава 3 развивает идею реконструкции древней культуры и реконструкции духа этой культуры. В 4 главе рассматриваются славянские архаизмы мышления: общий земледельческий характер, изначальность идеологии рода, понятие рая, как «заречной» стороны и понятие «корабля мертвых». В 7-й главе констатируется, что ритуал восхваления - отнюдь не самая древняя стадия общения славян и других индоевропейцев с божествами. Более архаична стадия безмолвного почитания. Отмечается тот факт, что запреты и табу старше слов. Критикуется неисторичная реконструкция трех основных сословий (жрецов, воинов и общинников) у всех и.-е. народов. В 8 главе речь идет об относительности культурной оппозиции подвижности и оседлости древних и.-е. народов, включая славян. Автор завершает вторую часть книги изложением нескольких наблюдений по социальной истории древних славян. Здесь же отмечаются реликты древнего матрилинейного счета родства у некоторых и.-е. народов.
Часть третья озаглавлена «реконструкция древнейшей культуры и этногенез славян» и основана на многолетнем опыте этимологизации праславянского лексического фонда. В гл. 1 подробно излагаются этимологические соображения по поводу праслав. *svojь и *svoboda, первой заповеди древне-родового устройства «знаи свои родъ», рассматриваются этимологии земледельческой лексики (плуг, орало, рало, полба, пыро, пшеница, рожь). В гл. 2 рассматриваются архаичные модели почитания высших сил (гл. говеть, манить, сущ. манъ, мана). Вскрывая родство слав. *манъ и лат. manes, автор как бы присутствует при зарождении культа умерших предков в рамках архаической стадии молчаливого почитания сверхъестественных сил. Далее следует обстоятельный ответ сторонникам балто-славянского единства и противникам размещения праславянской прародины в Центральной Европе.
В состав приложений включены статьи, посвященные данной проблематике, но вышедшие после первого издания книги в 1991 г. Это следующие статьи: Этногенез и культура древнейших славян (расширенный текст доклада на конференции по славянской археологии 1991 г. в Пскове); К отдаленнейшим истокам нашего самосознания; Древние славяне на Дунае (южный фланг). Лингвистические наблюдения 1 (11 МСС 1993 г. в Братиславе) с сопутствующими выступлениями в дискуссиях на съезде; Древние славяне на Дунае (южный фланг). Лингвистические наблюдения 2; Slavica Danubiana continuata (продолжение разысканий о древних славянах на Дунае); Sclavania на Майне в Меровингскую и Каролингскую эпоху. Реликты языка; Мысли по поводу новой книги 1992 г. Лешека Мошиньского; Взгляд на проблему прародины славян (парадоксы науки и парадоксы жизни); О рябчике, куропатке и других лингвистических свидетелях славянской прародины и праэкологии; Из лексических комментариев к поискам прародины славян; к этимологии названия Швейцарии.
Основное положение концепции О. Н. Трубачева – опровержение тезиса о примитивном «несуществовании» славян отдельно от балтов. Главный итог его исследований – новое обоснование теории Среднедунайской прародины всех славян.
Будучи убежден в изначальном диалектном членении любого древнего языка (а вместе с тем и культуры), О. Н. Трубачев рассматривает праславянский (славянский праязык) как особый и.-е. диалект, а древнейшую культуру праславян как особый вариант и.-е. культуры.
Древнейшим культурологическим ориентиром в хронологии праславянского языка и культуры являются, по мнению О. Н. Трубачева, самые ранние славянско-латинские контакты, которые выявляют древнейшую стадию богослужения с преобладанием табу, описательных наименований, безмолвного почитания божеств, с зачатками культа умерших предков и представлений об ином мире (навьи, рай).
Сюда относятся такие изоглоссы как праслав. *gověti, *manъ/mana – лат. favere, manes (diis manibus), а также значительное количество изоглосс простейших наименований природных объектов и явлений (*pola voda – paludem), некоторые термины ремесел и обмена.. Эти языковые контакты датируются III тыс. до н.э. и локализуются автором на Среднем Дунае. В этом языковом и культурном взаимовлиянии балты не участвовали. Мы бы предположили, что подобное языковое взаимодействие праславян и пралатинов могло иметь место во Фракии (ведь истоки латинского языка и культуры скрыты в Троаде!), тем более, что во Фракию приводят и поиски и.-е. соответствий древним праславянским этнонимическим суффиксам -ane/jane и -itji.
Помимо древнейшей племенной идеологии, праславянский лексикон отчетливо свидетельствует об идеологии земледельческого сообщества. Часть славянских этнонимов отчетливо указывают на образ жизни и занятия их носителей: *poljane «живущие в полях», *lędjane «целинники», и на их миграции. Последний этноним указывает на относительно поздний приход польских племен в долину реки Вислы, которая не может быть колыбелью всего славянства.
Древнейшее славянское земледелие было ориентировано на Дунайско-Альпийский очаг развития земледелия как в отношении орудий труда (*plugъ), так и в отношении зерновых культур и огородных растений (полба, рожь, морковь). Есть мнение, что германские племена усвоили культуру ржи вместе с ее названием от славян. Древние изоглоссы связывают праславянский с кельто-иллирийскими диалектами (*korva, *dьbrь, *konь и др.).
Что касается металлов и их славянских наименований, то в этом вопросе также есть возможность выявить хронологию развития. Примечательно, что славянские языки и армянский не имеют общих соответствий для названия железа, а сходятся только в названии органического комка, железы. Ареальное и.-е. наименование золота объединяет с довольно раннего времени праславянский, прагерманский, литовский, и возможно дакийский языки. Только такой относительно поздний металл как железо имел названия, близкие в праславянском и вост.-балтийском. Названия серебра сопоставимы в прагерманском, праславянском и прабалтийском языках, но они является совершенно очевидно заимствованными словами восточного происхождения, вероятно из диалектов индоарийцев с Северного Кавказа. В то время как наименования меди разводит праславянский и прабалтийский языки (совершенно разные по происхождению названия этого металла).
О. Н. Трубачев датирует появление развитых религиозных понятий в праславянской культуре не раньше времени славяно-иранских языковых и культурных контактов (т. е. приблизительно серединой I тыс. до н. э.). Сложные теонимы и теофорные имена в праславянском могли появиться не раньше этого времени (Даждьбогъ, Стрибогъ, Белобогъ, Чернобогъ и т. п.)
Таким образом, река Дунай рассматривается как своего рода ось локализации нескольких древних и.-е. диалектов, и праславянский тяготеет вначале к ее юго-восточному, затем центральному, а позднее даже западному течению. Само имя Дунай было заимствовано праславянами при посредстве германских диалектов (?) в его кельто-иллирийской форме. С положением о неизвестности в праславянском наименования нижнего Дуная – Istros трудно безоговорочно согласиться с учетом праслав. *Dъněstrъ.
Из книги явствует, что именно Средний Дунай был областью древнейшего расселения праславянских племен, исходным регионом славянских миграций к северу и востоку от Карпат. В том же направлении некогда мигрировали и другие и.-е. племена Подунавья – иллиры и кельты, которые пришли в Польшу и Галичину раньше славян, а затем долго соседствовали с ними. Подтверждением присутствия неславянских и.-е. племен к северу от Судетских и Карпатских гор является так называемый «третий этнический элемент» между праславянами и прагерманцами, предположительно иллиро-кельтские по языку венеты.
Рассматривая эту теорию в другом направлении, О. Н. Трубачев выделяет следы прямых этнолингвистических контактов венетов и славян (ср. этимологию имен Силезия (Silingi – Śląsk), Милингов (Milingi – Mlądz), Лицикавиков (Licicaviki), Śrem и др. в ономастике Польши и Прикарпатья. К VI в. н. э. симбиоз венетов и славян достиг такой степени, что некоторые венетские наименования фигурируют уже как славянские (к прим. славяне Μηλιγγοί на Пелопоннесе VII–X вв.).
Специалисты, которые предполагают древнейшей территорией обитания прабалтийских племен Верхнее Поднепровье и Поочье (Goląb, Birnbaum), недооценивают древнейшие балто-фракийские языковые изоглоссы преимущественно III тыс. до н. э. Что касается балто-славянских изоглосс, то они имеют пост-этногенетическую, ареальную природу, могут рассматриваться как свидетельства продолжительного балто-славянского языкового союза в Восточной Европе (начиная с железного века).
Возвращаясь к лингвистическим характеристикам Среднедунайской прародины славян, О. Н. Трубачев отмечает, что речное название Морава распространено в ее восточной, западной и южной части и является изначальным эндемиком для Среднедунайской области. Славянская форма Морава продолжает древнее Mar-u-s, древне-европейский гидроним, этимологически родственный (с другим расширением основы -u-) и.-е. *mori-, праслав. *mor’e «море, большой водоем».
Несмотря на то, что значительная часть Среднего Подунавья ныне покрыта топонимией угорского происхождения, древнейшие названия водных и других объектов поныне сохраняют свой очевидно славянский облик. Многие из древних славянских топонимов этой области относятся к категории простейших «водных слов», что также может служить указанием на эпицентр языкового развития и дивергенции.
Примечательны некоторые языковые свидетельства античной Паннонии, где в окрестностях озера Балатон римские географы упоминали удивительно напоминающие славянские этнонимы (типа Oseriates – праслав. диал. *ozero ‘озеро’) и водные названия (типа Pelso,-onis – праслав. *pleso ‘плёс’).
Здесь автор касается важного вопроса о соседстве и сосуществовании праславянских и неславянских (преимущественно иллирийских и кельтских) племен на одной и той же территории, преемственности славянских местных названий, которые весьма точно калькируют древнейшую ономастику иноязычного происхождения. Так, в венгерском названии озера Балатон доносится диал. слав. *boloto (праслав. *bolto), которое в свою очередь калькирует иллирийское *pannon- в названии страны Pannonia.
Опираясь на сплошное обследование словарного состава славянских языков, праславянскую этимологию и древнейшую славянскую ономастику, автор весьма убедительно обосновывает все свои выводы и концепции, которые приобретают вид хорошо аргументированных теорий. Многие из концепций О. Н. Трубачева открывают широкие пути для их дальнейшего исследования и детализации.
Книга «Этногенез и культура древнейших славян» представляет огромный интерес не только для этимологов, ономастов, но и для историков, культурологов, этнографов, археологов, для всех, кому небезразличны этническая история и культуры славянских народов. Остается только пожалеть о том, что этот фундаментальный и новаторский во многом труд издан тиражом в 670 экземпляров, и уже превратился в редкость. Ну что ж, давно известно: το σπάνιον τίμιον.*

*Шапошников А. К. Рец.: О. Н. Трубачев. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. Изд. 2. М.: Наука, 2002. 489 с. // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2004, том 63, № 5, с. 61–64.

[lana]

О.Н.Трубачев "Языкознание и этногенез славян" Вопросы языкознания.-М., 1984.- №2

http://www.philology...rubachev-84.htm

[eugene-march]

Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М.: Наука, 2003




http://narod.ru/disk...yan_lingvi.djvu