Стефан Хедлунд. Невидимые руки, опыт России и общественная наука. Способы объяснения системного провала. М., 2015. С. 222-224.
«Фактором, вызвавшим расцвет торговли, стали крестовые походы и связанная с ними утрата контроля мусульманского и византийского флота над водами восточного Средиземноморья в конце XII в. Византийская империя начала терять силу, и её влияние над восточной частью Средиземноморья ослабло, что открыло обширные возможности для торговцев из западной части региона. Вместе с этими возможностями возникли сложности и риски, связанные с перевозкой грузов на дальнее расстояние: от опасностей на море, грозивших кораблям со стороны как стихий, так и пиратов, до проблем информационного и правового характера, неминуемо возникающих при торговле с неизвестными людьми, принадлежащими к отдалённым и незнакомым культурам. За решение этих проблем взялись две группы, причём у каждой был свой подход. Одну группу составляли торговцы еврейского происхождения, выходцы из Багдада, мигрировавшие в Магриб. Другую группу составляли прославившиеся впоследствии города-государства севера Италии, в частности Венеция и Генуя. Эти две группы, как пишет Авнер Грейф, выбрали радикально разные стратегии. В то время как магрибинцы выбрали путь сотрудничества с родственниками и близкими соратниками, уязвимыми для неформальных социальных санкций, генуэзцы и венецианцы выбрали путь строительства институтов, основанных на принятии государством ответственности за договоры и права собственности. Как пишет Грейф, они «прекратили использовать древний обычай заключения договора через рукопожатие и разработали обширную правовую систему для регистрации и осуществления договоров». Этот пример… чётко иллюстрирует критически важную роль государства как третьей стороны договора, обеспечивающей его исполнение. Магрибинцы исчезли из истории, а на севере Италии наступил длительный период экономического роста и накопления богатства. При более близком рассмотрении случай северной Италии может также показать, как разные правители решали важнейшую проблему доверия, то есть как удавалось убедить потенциальных торговцев положиться на готовность и возможность государства выполнить взятые на себя обязательства… Вторая причина, по которой пример Средиземноморья так важен, связана с тем, что мы говорили о противопоставлении коллективизма индивидуализму, то есть о противопоставлении коллективистских решений, основанных на неформальных санкциях, решениям индивидуалистическим, основанным на вере в анонимные государственные учреждения. Грейф не делает никаких выводов, но указывает на то, что успех двух разных групп мог зависеть от выбранной ими стратегии: коллективистского приоритета норм или индивидуалистического приоритета правил. Он также находит «интригующим» то, что решение, найденное магрибинцами, напоминает решения, используемые во многих сегодняшних развивающихся странах, а решение генуэзцев служит моделью развитого Запада…»