7 ответов в этой теме

[eugene-march]

Тезисы расширенные, основа доклада изложена в статье о германцах 2010 года, опубликованной в Стратуме, № 4.

На сегодняшний день сосуществуют три отличные друг от друга версии о времени появлении германцев на Боспоре:
1) германцы появляются только в эпоху «готских походов», в середине-второй половине III века (А. И. Айбабин, В. М. Зубарь, М. М. Казанский);
2) германцы появились во второй половине II в. н. э., в эпоху Маркоманнских войн (О. В. Шаров, А. А. Васильев).
3) германцы появились в первой половине III в. н. э. (И. Н. Храпунов).

Чтобы опровергнуть или подтвердить ту или иную точку зрения, необходимо еще раз рассмотреть данные письменных и археологических источников.
Свидетельства о первых появлениях германцев в Причерноморье в письменных источниках весьма скупы, часто противоречивы и неопределенны. Из историков, живших во второй половине II века, и упоминавших о появлении германцев у границ Римской империи, можно назвать лишь Диона Кассия Кокцеяна (155-235гг.) — римского консула и историка греческого происхождения, автора «Римской истории» в 80 книгах, охватывающих историю от основания Рима до времён Александра Севера.
Согласно Диону Кассию, появление германцев вблизи границ Дакии произошло около 170 г. н.э., когда в обязанности наместника Дакии вступил Секст Корнелий Клемент, которому пришлось сражаться одновременно и с германскими племенами вандалов и с фракийцами-костобоками. Активность костобоков была следствием продвижением с севера вандальских племен асдингов и лакрингов, предпринявших попытку поселиться в Дакию. Ничего не добившись, асдинги оставили своих жен и детей на попечение Секста Корнелия Клемента до тех пор, пока не приобретут страну костобоков (Dio Cass, XXI, 12, 1-2). Они напали на костобоков и захватили их страну между Прутом и Карпатами. В свою очередь, лакринги, боясь усиления асдингов, напали на них. Остатки разбитых асдингов Секст Корнелий Клемент поселил на северо-западе Дакии. Таким образом, это наиболее раннее упоминание о переселении германцев-вандалов на юг, к Карпатам, которое относится к 70-м гг. II в. н. э. При этом, Дион Кассий и его современник Геродиан (180-250 гг.), автор «Истории императорской власти после Марка Аврелия» ничего не знают о появлении готов и других германских племен не только в Причерноморье, но и вблизи дунайского лимеса в конце II – начале III вв. н. э., но об этих миграциях хорошо известно из более поздних письменных источников конца IV-середины VI вв. (Историки Августов (SHA), Кассиодор, Иордан, Стефан Византийский).

В конце II – начале III века н. э., согласно именно этой поздней письменной традиции, на дунайских границах Римской империи появляются германские племена, которые зафиксированы в источниках как «готы» или как «скифы» - по месту их основного обитания к северу от Истра-Дуная. В качестве примера о раннем появления готов у дунайского лимеса обычно приводится пассаж из биографии Максимина (Щукин 2005:91-92). Согласно истории Августов, император Максимин родился в 172/173 годах во Фракии от отца – гота и матери аланки (SHA, Vita Maxim., XIX, I0 1). Историки Августов также пишут, что в 214 году Каракалла, «отправляясь на Восток, победил готов в беспорядочных сражениях» (SHA, Vita Carac., XIII, X, 6) где-то в районе северной или восточной Дакии (Буданова 1990: 79; Щукин 2005:92). Максимин Фракийский, оставив службу при Макрине, поселился в 216–218 гг. во Фракии, где поддерживал отношения с готами, «которые любили его, словно своего соплеменника» (SHA, Vita Maxim., IV, 4, 5; см. Буданова 1990: 80; Лавров 1997: 7). Остается очень странным тот факт, что современники этих событий - Дион Кассий и Геродиан, ничего о готском происхождении Максимина Фракийца не знают. Правда, Дион Кассий сообщает, что в 180 году в пределы Римской Империи было принято 12 тысяч свободных даков (Dio Cass., LXXII, 3). Людвиг Шмидт связал это переселение с натиском готов (Schmidt 1934, Bd. I: 200).

Приведем еще несколько отрывков из истории Августов, которые косвенно могут свидетельствовать о раннем появлении готов на Дунае. Историки Августов в биографии Марка Аврелия пишут о первом этапе Маркоманнских войн, до смерти Луция Вера (169 г.), что «маркоманны производили повсюду смятение, а другие племена, теснимые с севера варварами, начинали военные действия» (SHA, Mark Aur., XIV 1). Не готы ли начали в это время свое движение на юг? Есть еще одно место из биографии Марка Аврелия, которое может показаться в связи с интересующими нас событиями достаточно важным. Если следовать хронологии повествования истории Августов, то между 172–175 годами «он (Марк Аврелий — О. Ш.) нанял также против германцев и вспомогательные отряды из германцев» (SHA, Mark Aur., XXI, 7). Не могли ли среди этих германцев также быть готы, которые именно с этого момента могли поселиться как федераты в пределах дунайских провинций Мезии и Фракии?

Если коснуться другой территории - региона Северного Причерноморья, то там также по сведениям поздней письменной традиции достаточно рано упоминаются готы. Если обратиться к тексту Иордана, то он пишет, что первое расселение готов в Скифской земле произошло у Меотийского болота, второе в Мезии, Фракии и Дакии, а третье — снова в Скифии, у Понтийского моря, с другой стороны Скифии (Iord., Get, 38). Ему вторит Стефан Византийский: «Готы — народ, живший в области Меотиды, впоследствии они переселились во внешнюю Фракию».

Таким образом, исходя из поздней письменной традиции IV–VI вв., готы появляются достаточно рано: как на Дунае, так и в Северном Причерноморье, и действуют в течение последней четверти II– начала III вв. н. э. обособленно двумя отдельными группировками.

Ойум

По версии Иордана переселенцы вместе с королем Беригом отправились из Скандзы в Готискандзу на Висле на трех кораблях, что эпически обусловило, по мнению Е. Ч. Скржинской, разделение готов в более позднее время на три особых племени: остроготов, визиготов и гепидов (Иордан 1997: 62, прим. 187). Далее, при переселении войска Филимера из Готискандзы в Скифию готы разделились на две половины при переправе какой-то реки. Вероятно, к описанию места переправы относится утверждение, что «эта местность замкнута и окружена зыбкими болотами и омутами» (Iord., Get. 27). Е. Ч. Скржинская предположила, что это древняя греческая Гилея Геродота — заболоченное место с плавнями, замкнутое между низовьями Южного Буга и Днепра (Скржинская 1997: 188, прим. 68). Такой вариант очень реален не только ввиду близости описания Иорданом именно Гилеи, но и ввиду того, что путь готов с севера на юго-запад пролегал по Висле, Западному и Южному Бугу и вполне мог упираться именно в междуречье Днепра и Южного Буга. Часть готов, если мы принимаем версию с Гилеей, осталась к западу от низовьев Днепра - на Южном Буге, недалеко от Ольвии.

Готы Филимера, перейдя реку Днепр в районе Каховки – Бериславля (Скржинская 1997: 188–189, прим. 68) и «овладев желанной землей Ойум», направляются на восток и подступают к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы» (Iord., Get. 28; Скржинская 1997: 66). Это название племени, как давно замечено, перекликается с именем народа «спалеи» у Плиния Старшего, который помещал их у Танаиса (Plin., VI 22–23). А. Е. Пуздровский, на основании упоминания этниконов «спалеи» и «палы» у Плиния, помещает племя спалеев-сатархов в области Меотиды, скорее всего, в Крымском Присивашье (Пуздровский 1999: 211), По мнению В: Ольховского, спалеи-сатархи обитали в степном Крыму (Ольховский 1981: 56), его же поддержал в этом и С. А. Яценко (Яценко 1997: 155).В этом случае, есть три варианта локализации земли «Ойум», исходя из принятия той или иной версии о месте пребывания спалов:
1. Между нижним Днепром и Танаисом.
2. Между нижним Днепром и Меотидой.
3. Между нижним Днепром и степным Крымом.
Попробуем разобраться, какие географические привязки по поводу направления движения готов Филимера нам дает текст «Гетики» Иордана, при этом отметим, что первый и второй вариант чрезвычайно близки по привязке места локализации племени спалов- спалеев.

После сражения со спалами «готы уже как победители движутся в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтом, как это и вспоминается в их древних песнях» (Iord., Get. 28). А далее, после небольшого отступления, Иордан пишет, что готы жили «в Скифии, у Меотиды, со своим первым королем Филимером, который и привел их из Готискандзы» (Get, Iord., 39). Если сопоставить эти два отрывка из «Гетики», то увидим, что они не сильно противоречат друг другу. Обратим внимание еще на один отрывок из текста Иордана в отношении крайних пределов Скифии. Иордан пишет, что «…Скифия тянется…… по всей прилегающей к Меотиде местности и за Меотиду через Босфорские проливы до Кавказских гор и реки Аракса, затем она, загнувшись в левую сторону за Каспийское море, … склоняется к области гуннов и отступает до албанов и серов» (Iord., Get., 30-31). Направление движения готов в приведенных выше трех отрывках вполне определенное - на восток, к Меотиде, к Танаису, где, вероятнее всего, происходит битва со спалами- спалеями Плиния и далее, в крайние пределы Скифии: на Тамань - Северный Кавказ. Готы по Иордану там не остаются, а расселяются где-то в Меотиде, в области, которая охватывала не только северный, но и восточный берег Азовского моря, вплоть до Керченского пролива.

Таким образом, я более склоняюсь к версии о локализации страны Ойум между Днепром и Танаисом, скорее всего, как и пишет Иордан, в районе Меотиды.

В этом случае готы оказываются на ближайших подступах к северным и восточным рубежам Боспора. Остается открытым вопрос, когда все эти события происходили?

Сегодня считается общепринятым связывать движение германских племен с нижней Вислы с изменениями облика вельбаркской культуры в фазе B2/C1, т. е. в середине II – начале III века н. э. и миграцией вельбарцев - готов на юго-запад (Щукин 1994: 244–249, Щукин, 2005:93-95). Нам известны ранние памятники готов фазы B2/C1 на Волыни (Брест-Тришин) и почти не известны южнее, кроме погребений по обряду кремации в Пересыпках на Сейме (Щукин 2005: 93-97, Рис.29,1-3), в Мокрах на Днестре (Щукин 2005: 93-97, Рис. 30), и в Мангалии в Добрудже (Щукин 2005: 93-97, Рис. 29, 4). Но где же тогда «готы», упоминаемые достаточно рано поздними письменными источниками в Северном Причерноморье и на Дунае? Может быть мы их поэтому и не находим, потому что их в это время там еще не было и именно поэтому современники - Дион Кассий и Геродиан их попросту не знали, и соответственно «готы» II века в Северном Причерноморье просто более поздний генеалогический миф? Это вполне возможно, но, может быть, мы не так и не там их ищем?

А что, если мы будем искать не только чисто вельбаркские или готские элементы? Нам известно из «Гетики» Иордана, что готы в Готискандзе покорили и подчинили ульмеругов и вандалов, т. е. племена, обитавшие вдоль Балтийского моря и живущие вплоть до Эльбы (Iord., Get. 26, Скржинская 1997: 185–187, прим. 64-65). Руги упоминаются еще раньше по тексту при перечислении племен Скандзы (Iord., Get. 24), которую он, следуя Клавдию Птолемею (Рис. 1), помещает около устья Вислы. По В. П. Будановой, проанализировавшей все сведения о ругах в письменных источниках, «руги» обитали вначале на Скандинавском полуострове в Норвегии, а затем переселились на балтийское побережье (Буданова 1990: 185). Иордан упоминает их уже на балтийском побережье: «сидели по берегам Океана», где их зафиксировал еще ранее Тацит: «у самого Океана ругии» (Tac., Germ., 44). Иордан не указывает, где обитали вандалы в момент переселения готов, он их называет соседями ульмеругов. Тацит также не пишет об определенном местонахождении вандалов. Вандалы упоминаются у него вместе с другими германскими племенами «близ Океана» (Tac., Germ. 2). Но есть дополнительные сведения у Плиния Старшего (Рис. 2). Он делит германские племена на 5 групп, и первая группа — это «вандилии», часть которых составляют «бургундионы», «варины», «харины» и «гутоны» (Plin., Nat. Hist., IV, 99–101). «Варины» вместе с «евдосами» упоминаются у Тацита в Скандинавии, скорее всего, в Ютландии, выше лангобардов (Tac., Germ., 40; Буданова 1990: 167). Бургундионов Плиний размещает между Одером и Вислой, а Птолемей как соседей семнонов около Одера (Ptolem., II 11, 8 10). Вандалы, таким образом, фиксируются по этнокартам I-II вв. от Вислы до Эльбы, включая часть Дании. Дион Кассий, писавший свою историю в конце II – первой трети III вв. н. э., отводит вандалам территорию даже вплоть до верховьев Эльбы (Вандальские горы у истоков) (Dio Cass. Hist., Rom., 55 1). Есть одно весьма интересное наблюдение об опосредованном совпадении данных этнокарты «Географии» Клавдия Птолемея и «Гетики» Иордана, который в тексте ссылался на сочинение Птолемея (Iord., Get. 16). Гитоны-готы помещены у Клавдия Птолемея, как известно, не на карте Германии, а на карте европейской Сарматии — на правом берегу Вислы. Но выше по Висле, т. е. южнее, на карте Сарматии, помещены им и фругундионы и аварины и бургионы, в которых легко увидеть части племени вандалов Плиния (бургундионы и варины). Исходя из вышесказанного, вполне естественно что, включив ульмеругов и вандалов в состав племен, участвовавших в переселении на юго- восток, нужно искать на территории Северного Причерноморья не столько вельбаркские (готы), но, прежде всего, скандинавские (ульмеруги, варины, евдосы) и центральноевропейские – пшеворско-любошицкие (вандалы, бургунды,) типы изделий фаз B2/C1-С1а (150/160-210/220 гг.)

Археология

Специалистам известен комплекс, происходящий из Красного Маяка, в котором были обнаружены западнобалтские вещи (Рис. 3): бронзовый налобник – венчик и пирамидальный колокольчик (Гей, Бажан 1993: 53–55, рис. 3). Все аналогии происходят с территории западнобалтской культуры, и комплекс датируется второй половиной II–первой половиной III в. н. э. (Гей, Бажан 1993: 57). Следует отметить, что могильник у с. Красный Маяк — это район Бериславля - возможной переправы «готов» Филимера.
Нельзя не отметить значительное количество находок вещей круга эмалей, происходящих из более северной, лесостепной зоны Среднего Поднепровья, Левобережья Днепра, вплоть до Верхнего Подонья (Обломский, Терпиловский 2007, Рис. 139). Целый ряд находок фибул и лунниц с эмалями относится к финалу позднезарубинецкого периода (вторая половина II в. н. э.) и к раннему этапу киевской культуры по А. М. Обломскому - Р. В. Терпиловскому, который датируется концом II - первой половиной III вв. н. э. (Обломский-Терпиловский 2007:122-123, Рис.135-138). Возникает закономерный вопрос - не являются ли синхронные находки прибалтийских вещей в Красном Маяке, на нижнем Днепре, и находки эмалей в Среднем Поднепровье, в лесостепном Левобережье и Подонье явлениями одного порядка, и никакой связи с переселением готов Филимера эти находки не имеют? Связь, на мой взгляд, несомненно, есть, иначе, чем объяснить синхронное появление новой моды на вещи круга эмалей в мужском и женском костюме Прибалтики, Мазурии и далекого от них среднего Поднепровья, конец позднезарубинецких культурных общностей и начало формирования киевской культуры, прекращение памятников группы Одры-Венсеры и начало формирования новой - вельбаркско - цецельской культуры. Вероятно, все это вызвано общим рядом причин - началом экспансии готов на юг и юго-восток в 150-160 гг. по Р. Волонгевичу и началом Маркоманнских войн в 166 году. Об остальных причинах синхронного появления инноваций на территории от Балтики до Черного моря, фиксируемых археологически, можно только догадываться. Рышард Волонгевич создал хронологию вельбаркской культуры и разделил всю территорию культуры на 6 зон ( зоны А - F). (Wolagiewicz 1981). На его карте четко видно направление движения носителей вельбаркской культуры на юг - юго-восток, при этом, как уже писалось выше – в фазах В2b и В2/С1 появляется целый ряд новых археологических памятников в Кашубско-Крайненском Поозерье, в Мазовии, Подлясье и на Волыни, и на этих территориях исчезают памятники пшеворской и липицкой культур. Именно это движение из Готискандзы, начавшееся от низовьев Вислы, послужило тем толчком, который привел к подвижке многочисленные германские племена на юг, к границам Римской Империи, и стало импульсом к началу военных действий в 166 году на Дунае. Мне кажется, что Рышард Волонгевич, при создании своей стройной концепции экспансии готов на юго-восток, не учел одного очень важного момента - движение мигрантов, переселенцев из Скандзы шло не только на юго-восток, но и в северо-восточном направлении - в сторону восточной Пруссии и Прибалтики и могло вызвать также и движение носителей западнобалтской культуры (Долькайм-Коврово, Богачевская) также на юг - юго – запад. Речь идет о племенах эстиев, галиндах, ставанах и судинах, известных нам по данным Тацита и Птолемея (Рис.1). При этом, речь не идет о культурах, связанных напрямую с балтскими или финскими этносами, эти культуры по своему облику были также германские: в погребальном обряде использовался биритуализм, клали оружие в погребения, но, при этом, существуют сильные отличия от достоверно германских культур - вельбаркской и пшеворской.

Вполне возможно, эти различия связаны с сильным влиянием кельтского субстрата с запада и балтского с северо-востока. Представители этих племен могли включиться в состав единого потока германцев-мигрантов, принимая «готское гражданство» и быстро теряя свою этническую идентификацию, либо перемещаться отдельными обособленными отрядами, сохраняя при этом в значительной степени свою самобытность. Поэтому, на мой взгляд, можно с большой долей уверенности предполагать также и участие западнобалтских контингентов в составе переселенцев, которых мы знаем из поздней письменной традиции IV-VI вв. лишь под именем ведущего племени мигрантов как «готов».
При всем многообразии типов вещей с эмалями в лесостепной зоне, можно отметить тот факт, что типы вещей с эмалями единичны в степной зоне и во всем регионе Северного Причерноморья, но, при этом, в степной южной зоне присутствуют типы вещей «круга эмалей», такие, как пряжки и умбоны щитов, которые характерны для горизонта центральноевропейских и восточнопрусских памятников фазы В2/С1.
Давно известны находки трех бронзовых пряжек с прямоугольными рамками на язычке в закрытых комплексах Керчи и на Кубани, на хуторе Городской, которые имеют исключительно западнобалтские параллели и датируются также временем фазы В2/С1 (Рис. 4, 5, 7; 5; 6H;). Пряжки из Керчи найдены в 1903 году на Глинище в погребении № 203, которое датируется по тамге Тиберия Евпатора 154–170 гг. н. э. и в погребении 11 кургана 1, раскопанного Полем Дюбрюксом в 1817 году (Бич 1959. Рис. 2–3) (Рис. 6H). Этот комплекс датируется также на основании пряжки типа «C» от римской портупеи серединой-второй половиной II века. Комплекс погребения № 16 у хутора Городского датируется тем же временем — второй половиной II – началом III в. н. э. Рената Мадыда знает только четыре находки такого рода пряжек в комплексах западнобалтской культуры (группа G, тип 14 и 25) и датирует их ранней фазой В2 (Madyda-Legutko 1986: 48–51) (Рис. 5). Уникальны находки двух эмалевых лунниц, одна из которых найдена в устье Дона на поселении Рогожкино XIII (Гудименко 1994: 14–15), а другая в погребении 11 могильника Клин–Яр у Кисловодска на Северном Кавказе (Рис. 4, 8 11) (Абрамова 1997: 29, Рис. 30, 4). Обе лунницы также датируются по комплексу находок фазой В2/С1 или второй половиной II века. На дату возникновения и обитания на поселении Рогожкино XIII указывают находки боспорских монет от Савромата II (174–210 гг.) до Ининфимея (234–238 гг.) (Безуглов, Гудименко 1993: 171). Интересно в связи с этим погребение воина в склепе Каллисфена с щитом, украшенным умбоном с длинным шипом (Рис. 7, 2) Такие умбоны типа IIIА по Й. Иллькеру относятся к середине - второй половине II века н. э. (Рис. 8). К «горизонту 1 погребений с оружием» относит умбоны с прямым высоким шипом К. Годловский и датирует их также ступенью B2\С1. В погребении были найдены детали от двух удил, фалары, части парадного оголовья со вставками стеклянной пасты, рядом с остовом лежали железный меч и кинжал. К сожалению, не сохранилась ажурная пряжка с волютами на дужке, которая принадлежит к группе ажурных пряжек с обоймами, где можно видеть тамги Тиберия Евпатора и Савромата II. Четыре умбона, обнаруженные в слое пожара Танаиса, относятся к типу «Конин» (Рис. 9, 1–3) и типу «Хорула» (Рис. 9, 4–5), которые германцы начали использовать после окончания Маркоманнских войн (горизонт 2а погребений с оружием (Godlowski 1992. Abb. 3).

Перед нами возникает некая цепочка находок, идущая от Балтики к Красному Маяку, затем в Керчь, Меотиду, далее - на Кубань и Северный Кавказ. Эти типы женских украшений и мужского снаряжения образуют единый хронологический горизонт второй половины II – начала III века н. э. и ареал их распространения может быть соотнесен с предложенной выше схемой движения «готов» Филимера (Рис. 5).

Можно заметить, что в значительной степени этот горизонт находок выделен по типам вещей прибалтийского облика, и можно предположить, что на первом этапе миграции «готов», переселенцы с берегов Самбии могли играть более значительную роль, чем это представлялось ранее, и даже во многом определять некий колорит первых мигрантов. Мы не видим ни одного типа предметов, которые можно было бы связать только с вельбаркской культурой, которую, как считают большинство исследователей, оставили племена готов, зато целый ряд элементов говорит о других племенах, часть которых можно было бы назвать, как народы «между германцами и кельтами», которые включились в это движение под «готскими знаменами».

Куда же могла последовать другая половина переселенцев с берегов Балтики, оставленная на переправе у Днепра? Судя по некоторым редким находкам, которые относятся к этому времени, северные варвары отправились на запад от Южного Буга.
В пшеворских и западнобалтских древностях рассматриваемого времени («горизонты 2 и 2а погребений с оружием», по К. Годловскому) появляются пряжки с двумя язычками (Godlowski 1970. Pl. X). Две пряжки этого типа были найдены в начале прошлого столетия на некрополе Ольвии (Рис. 4, 13), в регионе Южного Буга (Бажан, Герцегер 1993: 107–-108; Raddatz 1957. Taf. 5). Одна пряжка этого же типа найдена в погребении 16 могильника Холмское (Рис. 4, 12) в Буджаке, вблизи Дуная (Гудкова, Фокеев 1984: 14–16, Рис. 6-2). Основной ареал распространения пряжек с двумя язычками охватывает регион богачевской культуры и культуры Долькайм-Коврово, редкие находки представлены в пшеворской и любошицкой культурах (Рис. 10), датируются они также фазой В2 /С1 (Madyda-Legutko 1986. S. 52-53, Taf. 16). Особый интерес вызывают, в связи с поиском германских элементов, и находки уникальных бронзовых пряжек-сюльгам, украшенных эмалью, в Днестро-Дунайском междуречье, в Дивизийском могильнике (Рис. 4,16), в кургане № 2, в погребении 1 (Субботин, Дзиговский 1990: 3–4, Рис. 3, 3) и в Новых Бедражах (Рис. 4, 17), кургане 8, погребении 5 (Grosu 1995: Fig. 3, 4). Оба комплекса по инвентарю и по типам пряжек также относятся к фазе В2/С1.
Таким образом, можно предварительно, исходя из достаточно немногочисленного материала, проследить путь второй группировки «готов», которая выходит в 70–80 гг. II века н. э. к дунайским границам Римской Империи. (Рис. 11). Можно заметить, что и этот горизонт находок может свидетельствовать о значительном участии других народов «Германии» и «Европейской Сарматии» в движении «готов» на юго-восток. Эти «готы» письменных источников, вероятно, переходят Дунай (вельбаркский сосуд из Мангалии) и становятся федератами Рима. Возможен и другой вариант объяснения появления этих находок в Ольвии и в сарматских комплексах: после сражения с северными варварами часть украшений и снаряжения попала в руки их противников как военные трофеи. В любом случае, эти находки - свидетельство появления во второй половине II – начале III в. н. э. переселенцев с территории Балтики, которые, выйдя к Дунаю, могли попасть под влияние новой «дунайско-римской» моды и сменить свой традиционный костюм. Этим объясняется столь незначительное количество северных и центральноевропейских элементов, которые мы сегодня можем выделить.

Вернемся к «готам Филимера» на Меотиде. Скорее всего, они появляются на границах Боспора также в районе 170-х гг., когда один из воинов носил пряжку западнобалтского облика с обоймой, украшенной тамгой Тиберия Евпатора (Рис. 4, 5), а основной зоной их обитания явилась дельта Дона (Рис. 12), где были обнаружены странные поселения типа Рогожкино с керамикой, подражающей вельбаркским образцам (Юрочкин 2001, Рис.1). Возможно, уже тогда часть переселенцев, следуя на восток, осталась в районе Арбатской стрелки у с. Геническая Горка, где также встречена странная кухонная керамика центральноевропейского облика с незначительным количеством лощеной посуды — 2%. Эти ранние «германцы» могли частично стать союзниками боспорян, отсюда эти находки западнобалтских пряжек с тамгой царя Евпатора и, находки ранних германских умбонов с шипом в Танаисе (курган 2, погребение 1) (Рис. 13, 3) и в Керчи, в склепе Каллисфена (Рис. 7, 2).

Заключение
На основании предложенных выше данных, можно констатировать, что на Боспоре в раннюю позднеримскую эпоху (вторая половина II- начала IIIвв. не прослеживается сколь –нибудь серьезных изменений в погребальной обрядности, связанных именно с германцами (отсутствует обряд кремации, положение оружия в погребения, каменные обкладки в погребениях, изменение боспорского костюма на германский и т. д.). На боспорских некрополях в течение всего римского времени сохраняются все типы погребального обряда более раннего времени (грунтовые и каменные склепы, «катакомбы», грунтовые погребения, плитовые гробницы). Следует подчеркнуть, что «германский след» проявился в материалах боспорских некрополей позднеримской эпохи лишь в виде отдельных находок типов изделий центральноевропейского и прибалтийского происхождения (фибулы, пряжки, гребни, керамика, умбоны щитов).

Эти факты можно рассмотреть следующим образом:
1. ввиду отсутствия погребений по германскому обряду, речь может идти лишь о веяниях новой моды на «германское» после окончания Маркоманнских войн, в которых принимало участие большинство перечисленных выше германских племен, а также аланы - живущие у восточных границ Боспорского царства.
Все могло быть именно так, но может существовать, на мой взгляд, этим археологическим фактам и совсем иное объяснение.
По моему мнению, существует, как минимум, три основные модели контактов греков-боспорян и варваров-германцев: мирная и военная с двумя вариациями.

1. Мирная победа цивилизации. Ни одна из сторон не жаждет уничтожить другую (боспорянам нужны воины и рабочая сила, а германцам - профессиональным воинам - оплата своей работы, жилье и блага цивилизации). В этой модели происходит ассимиляция чуждых культурных традиций уже в первом поколении. Археологически можно найти следы аллохтонов лишь по отдельным деталям их костюма, погребальный обряд и погребальные конструкции в этом варианте могут также измениться, и варварами могут использоваться в этом случае уже местные погребальные традиции.
Эта мирная модель контактов двух обществ прекрасно иллюстрируется на примере присутствия сарматов на Боспоре, которые, как хорошо известно, из нумизматических и эпиграфических источников, в отличие от германцев, принимали самое активное участие в жизни боспорского общества. Мне не известен ни один комплекс в некрополях метрополии Боспора - Пантикапее, который можно было бы назвать погребением сармата. В боспорских комплексах с несомненными чертами позднесарматского погребального обряда (погребение узды или коня, фалары, оружие) всегда превалирует боспорская погребальная традиция (тип погребального сооружения (склепы, катакомбы), тип конструкции для положения тела (гроб, саркофаг, ниша), детали боспорской погребальной обрядности (стеклянные сосуды, венки и т. д.)). Основные археологические признаки данной модели - сохранение отдельных деталей варварских, привнесенных извне, традиций погребального обряда (оружие, узда, чуждые типы деталей костюма (пряжки, фибулы, украшения с эмалями) при превалировании местной погребальной обрядности.

2. Военная победа цивилизации. Победоносная война против варваров со стороны Боспора с целью подчинения и захвата территорий и местного населения. Расширение территории, вероятное насильственное переселение варваров на хоры крупных городов. Часть варваров, попавших после поражения как пленники или рабы в боспорские города, всегда оставались в подчиненном положении. Археологически следы таких пленных чужеземцев выявить практически невозможно (возможно, кремация или ингумация без погребального инвентаря в простой земляной яме). На хоре городов, подчиненные варвары-чужеземцы могут фиксироваться лишь по некоторыми инновациям: отдельным традициям в погребальном обряде и по деталям погребального костюма. Погребения пленных варваров, скорее всего, социально однородны, погребальный инвентарь очень беден, в комплексах представлен лишь ряд типов вещей местного массового производства, импорт в комплексах отсутствует.

3. Военный кризис цивилизации. Миграция варваров с целью захвата новых земель для проживания. Варвары нападают на Боспор и его хору, сжигают сельские поселения, стирают с лица земли целые античные города. В течение значительного промежутка времени полностью доминируют варварские традиции и вдали от Боспора появляются германские могильники (Чатыр-Даг, Харакс), но появляются и отдельные единичные погребения по германскому погребальному обряду на хорах крупных античных центров (Херсонес, Фанагория). Мы очень хорошо знаем по нумизматическим и археологическим источникам, что восточным готским союзом были захвачены и сожжены в 251-253 гг. Танаис, в 253-254 гг. Пантикапей, в 267-269 гг. Илурат и т. д. При этом, не открыто до сих пор ни одного погребения «германцев» эпохи готских походов на Боспоре и его хоре, кроме погребения 1842 года, раскопанного Д. В. Карейшей в Фанагории (Казанский, Мастыкова 2007). Танаис считается базой восточноготского союза для совершения морских походов 50-60 гг. III века, но мы не знаем погребений по германскому обряду или с деталями германской погребальной традиции в Танаисе и его округе, вплоть до второй половины IV в. н. э.

Получается парадокс: в тех случаях, когда мы ничего не знаем из письменных источников о миграциях северных пришельцев на Боспор, некоторые следы привнесенных инноваций мы все же фиксируем, а в случаях четких свидетельств источников о ведении военных действий и захвате германцами большинства городов и поселений Боспорского царства, такие следы полностью отсутствуют.
Я думаю, один из вариантов разгадки этого парадокса может быть в том, что античная цивилизация всегда довлела над любыми варварами, как мирно переселившимися, так и решившими ее покорить, даже в случае тяжелых военных поражений. Варвары грабили, сжигали, уничтожали античные города и после этого уходили на далекие ничьи или свои земли, чтобы остаться свободными воинами, не зависящими от чуждых им законов цивилизованного общества. Сохранение своей самобытности, защита этнической самоидентификации германского общества была невозможна при постоянном и ежедневном зримом превалировании античноых достижений над культурой пришельцев во всех ее проявлениях. Лишь мирный контакт двух культур мог принести плоды каждой из сторон.

Я полагаю, что первый период контактов варваров-германцев с античным Боспором проходил мирно, по первой предложенной модели, и переселенцы старались усвоить все достижения античной цивилизации, и достаточно быстро становились боспорянами, принимая уклад и обычаи боспорского общества. Германцы, ставшие боспорянами, служили в дружине Тиберия Евпатора и Савромата II и защищали стены Танаиса от других германцев в 251-252 гг. (германские умбоны и рукояти щитов, найденные в сожженных усадьбах (Арсеньева, Безуглов 1992).

Все представленные выше находки, отражающие связи с далекой Балтикой, и есть те, почти неуловимые, следы миграций небольших контингентов северных переселенцев во второй половине II в. н. э.

[eugene-march]

Здесь можно выделить, на мой взгляд, 2 важных момента:
1. ..."вполне естественно что, включив ульмеругов и вандалов в состав племен, участвовавших в переселении на юго- восток, нужно искать на территории Северного Причерноморья не столько вельбаркские (готы), но, прежде всего, скандинавские (ульмеруги, варины, евдосы) и центральноевропейские – пшеворско-любошицкие (вандалы, бургунды,) типы изделий фаз B2/C1-С1а (150/160-210/220 гг.)"
2. ..."можно с большой долей уверенности предполагать также и участие западнобалтских контингентов в составе переселенцев, которых мы знаем из поздней письменной традиции IV-VI вв. лишь под именем ведущего племени мигрантов как «готов»".


12 декабря 2011 года доклад Шарова О.В. Страна "Ойум" и появление германцев в Северном Причерноморье в в здании ИИМК РАН.



Некоторые иллюстрации:

Зоны экспансии вельбаркской культуры по Р. Волангевичу и хронология основных памятников, зона F-Волынь, № 68-Брест-Тришин:



Памятники готов и страна Ойум по Мачинскому и Воронятову:



Карта находок копий с сарматскими знаками, которые распространились после сражения спалов(алано-сарматского населения) с готами Филимера где-то в районе Волыни:



Копья с сарматскими знаками и рунами по М. Б. Щукину (Щукин, 2005):



Появление Ringknaufschwerterв римской армии после Маркоманнских войн:



Карта распространения в Европе и Скандинавии мечей с кольцевым навершием римского типа:

[eugene-march]

Шаров О. В. (ИИМК РАН)

В ПОИСКАХ СТРАНЫ «ОЙУМ»: ЭПОС ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

17 октября 2012 г.


Фрагмент "СТРАНА ОЙУМ И ГОТЫ ФИЛИМЕРА"

После того, как мы выяснили, что сказание о стране Ойум отражает реальные исторические события о переселении готов в Причерноморье, вернемся вновь к стране Ойум и готам Филимера. По моему мнению, нужно очень четко разграничивать вопросы о локализации страны «Ойум» и местопребывании готов Филимера, которые не остались в стране Ойум и ушли дальше после битвы со спалами в крайние пределы Скифии.

Можно заключить, следуя и доверяя тексту Иордана, что страна Ойум могла находиться, в широком смысле этого слова, где-то территориально «у Меотиды». Это могли быть как территория Крымского полуострова, обращенного к Азовскому морю, так и территория всего Приазовья, вплоть до Танаиса. Куда могли в таком случае уйти готы Филимера после овладения страной Ойум?

Существуют две принципиально различных точки зрения по поводу местонахождения страны Ойум и готов Филимера.

1.Западная версия. Река с переправой – Припять или Висла, страна Ойум – Волынь, Поднестровье, Побужье.
Сегодня считается общепринятым связывать движение германских племен с нижней Вислы с изменениями облика вельбаркской культуры в фазе B2/C1, т. е. в середине II – начале III века н. э. и миграцией носителей вельбаркской культуры на юго-запад (Щукин 1994: 244–249, Щукин, 2005:93-95). Нам известны ранние памятники готов фазы B2/C1 в Западной Белоруссии (Брест-Тришин, Скорбичи, Величковичи) и на Волыни (Баев, Лепесовка, Пересыпки) и почти не известны восточнее и южнее, кроме погребений по обряду кремации в Мокрах на Днестре (Щукин 2005: 93-97, Рис. 30), и в Мангалии в Добрудже (Щукин 2005: 93-97, Рис. 29, 4).

А. Ф. Бирбрауэр, основываясь почти исключительно на данных археологии, считал землей Ойум Волынь, а реку с мостом - Припять, рядом с нею Пинские болота и т.д. (Bierbrauer, 1994: 105). Готы Филимера, по Ф. Бирбрауэру, были авангардом переселенцев, немногочисленными разведчиками. Готы в первой зоне экспансии дошли до Волыни и как бы создали начальную фазу черняховской культуры. Про миграцию всего племени к Черному морю говорить в это время не приходится (Бiрбрауер. 1995:38-39).

В. В. Седов также считал, что в результате археологических изысканий можно утверждать, что рекой, преодолев которую готы вступили в Скифию, была Висла — расселение вельбаркских племен началось из левобережных районов Нижнего Повисленья. Согласно античной традиции, эта река была западной границей Скифии — Сарматии. На это указывает и Иордан: «…страна… Скифия… имеет… (соседями) с запада — германцев и реку Вистулу…». Очевидно, регион Волыни, ставший зоной концентрации носителей вельбаркской культуры и был, по В.В. Седову, «желанной землей», именуемой на языке готов «Ойум» (Седов 1994, 228). Иордан отмечает, что она окружена болотами, и, действительно, эта территория почти со всех сторон оконтуривается крупными болотистыми пространствами — на севере Наревскими болотами, на востоке — Пинскими, на западе — болотистой местностью на пограничье с Любелыциной.

Д. А. Мачинский и С. В. Воронятов издали в 2010 году большую статью от имени покойного М. Б. Щукина, в которой М. Б. Щукин выступил основным и главным проводником идеи о Волыни, как стране Ойум и о переправе готов Филимера через р. Припять. ("Щукин", Мачинский, Воронятов, 2010:251-252). Я не могу согласиться с этими утверждениями, хотя бы потому, что М. Б. Щукин при жизни предлагал совсем другой вариант локализации страны Ойум, значительно южнее (напр. Щукин 2005, 149, рис. 52; Shchukin, Kazanski, Sharov 2006, 20), а также потому, что в отличие от двух своих «соавторов» прекрасно знал литературу и обязательно бы указал, что подобные идеи, начиная с 1990-х гг. высказывали очень известные исследователи римских древностей, как В. В. Седов и Ф. Бирбрауэр.

Помимо этого, все показанные на карте Д.А. Мачинского и С.В. Воронятова вельбаркские памятники разновременны и большинство из них относится к поздней, дитиничской волне миграции носителей вельбаркской культуры, т.е. фазе С1в (Дытыничи, Горка-Полонка, Деревянное, Могиляны-Хмельник, Рудка, Городок, Городище), и таким образом не имеет отношения к гота Филимера. То же самое можно, с глубоким сожалением, сказать и о сарматских памятниках Поднестровья, отождествленных авторами со спалеями Иордана, пришедшими каким-то образом от Танаиса на Днестр?!!! ("Щукин", Мачинский, Воронятов, 2010:255-260, карта 1:52-62). Практически все сарматские памятники, указанные на карте, относятся ко второй половине I - рубежу I-II вв. н. э. Это же касается и карты с распространением копий, на которых представлены как германские руны, так и сарматские тамгообразные знаки. Они все разновременны и их нельзя втиснуть в узкий хронологический диапазон второй половины II в. н. э. ("Щукин", Мачинский, Воронятов, 2010, карта 3). Кроме того, основная часть находок этих копий происходит с территории пшеворской культуры, земель эльбских германцев и Норвегии, и таким образом, не имеет отношения к готско-сарматским контактам (Мастыкова 2012).

Хочется отметить, что сторонники западной версии учитывают, в первую очередь для подтверждения своей концепции, археологические памятники, которые можно соотнести с вельбарскими/ готскими, а во вторую очередь, лишь, письменные источники. К сожалению, всеми авторами данной концепции не проводился строгий анализ переселенческого сказания Иордана и не были выявлены исторические реалии данного текста: местонахождение спалеев согласно трудам Плиния и Помпония Мелы, движение готов Филимера к Меотиде и т. д.

Можно также отметить, что вельбаркские памятники первой волны очень немногочисленны, даже на Волыни, и вряд ли следует говорить, на основании современных данных, о переселении значительной группы готов на Волынь уже в эпоху Филимера. Речь идет о крайне немногочисленной группе людей, вполне вероятно, разведчиков по Ф. Бирбрауэру. Это, кстати, подчеркивал в своих публикациях и М.Б. Щукин (см. напр. Shchukin, Sharov, Kazanski 2006, 19).


2. Восточная версия. Река с переправой - Днепр, страна Ойум – степи за Днепром или Меотида. Множество предположений высказано и относительно другой локализации Ойума. Так, согласно Л. Шмидту, автору «Истории немецких племен до конца переселения народов», в которой на основании письменных источников история готов изложена наиболее последовательно, Ойум — южнорусская степь по обе стороны Днепра. С ним согласились многие ученые, в том числе В. Краузе и Е. Шварц. Г. В. Вернадский полагал, что Ойум следует локализовать не в причерноморских степях, а на среднем Днепре, примерно в том месте, где позднее возник Киев. Е. Ч. Скржинская высказала предположение, что под Ойумом следует понимать древнюю греческую Гилею на левом берегу нижнего Днепра и его лимана. X. Вольфрам допускал локализацию Ойума на берегах Азовского моря. Г. Ловмяньский размещал эту местность в двух пунктах — на правобережье нижнего Днепра и около Азовского моря. По мнению М.Б. Щукина страна Ойум располоагалась где то в днепровской лесостепи (см. напр. Щукин 2005, 149, рис. 52; Shchukin, Sharov, Kazanski 2006, 20). Я, на основании анализа текста переселенческой готской саги пришел к выводу, что следуя тексту Иордана, страна «Ойум» могла находиться, в широком смысле этого слова, где-то «у Меотиды». Это могли быть как территория Крымского полуострова, обращенного к Азовскому морю, так и территория всего Приазовья, вплоть до Тамани и Танаиса. Но на сегодняшний день, мы не знаем ни одного памятника вельбаркской культуры в данном обширном регионе, которые можно было бы как-то соотнести с миграцией готов Филимера.

Но где же тогда «готы», упоминаемые достаточно рано поздними письменными источниками в Северном Причерноморье и на Дунае? Может быть мы их поэтому и не находим, потому что их в это время там еще не было и именно поэтому современники - Дион Кассий и Геродиан их попросту не знали, и соответственно миграция «готов» во II в. н. э. в Северное Причерноморье просто более поздний генеалогический миф? Это вполне возможно, но, может быть, мы не так и не там их ищем?

А что, если мы будем искать не только чисто вельбаркские или готские элементы? Нам известно из «Гетики» Иордана, что готы в Готискандзе покорили и подчинили ульмеругов и вандалов, т. е. племена, обитавшие вдоль Балтийского моря и живущие вплоть до Эльбы (Iord., Get. 26, Скржинская 1997: 185–187, прим. 64-65).Гитоны-готы помещены у Клавдия Птолемея, как известно, не на карте Германии, а уже на карте европейской Сарматии — на правом берегу Вислы. Выше по Висле, на карте Европейской Сарматии, помещены им и фругундионы и аварины, в которых легко увидеть части племени вандалов Плиния (бургундионы и варины). Исходя из вышесказанного, вполне естественно что, включив ульмеругов и вандалов в состав племен, участвовавших в переселении на юго- восток, нужно искать на территории Северного Причерноморья не столько вельбаркские (готы), но, прежде всего, скандинавские (ульмеруги, варины, евдосы) и центральноевропейские – пшеворско-любошицкие (вандалы, бургунды) типы изделий фаз B2/C1-С1а (150/160-210/220 гг.)

Попытаемся пойти по этому тернистому пути, так как пути миграций народов часто остаются практически неуловимыми для археологии.

Можно выделить следующие находки германских и прибалтийских типов периода В2/С1 (150/160–200/210 гг.) (Шаров 2009): это бронзовые пряжки с прямоугольными рамками на язычке типа АG14, 25 из Керчи и Кубани; пряжки с двумя язычками и прямоугольными обоймами из Керчи типов АG 36-40 по Р. Мадыде-Легутко; пряжки с орнитоморфными язычками типа АG31 (Маdyda-Legytko 1986. Taf. 5) из Китея, Танаиса (Толочко 2003. Рис. 79) и Керчи (Васильев 2005. Рис. 2). Набор конских украшений из насыпи кургана № 16 у станицы Казанской имеет прямые параллели в сакральных комплексах Иллерупа (SARK, №190/142) начала III в. н. э. (Carnap-Bornheim, Illkǽr, 1996. Abb. 175-176). В этом горизонте находок представлены умбоны с длинным шипом из Керчи и Танаиса (Толочко 2003. Рис. 85). Умбоны, обнаруженные в слое пожара Танаиса, относятся к типам «Конин» и «Хорула», которые германцы стали использовать после окончания Маркоманнских войн (Godlowski 1992. Abb. 3). Таким образом, выделяется единый хронологический горизонт второй половины II – начала III века н. э центральноевропейских и прибалтийских находок, фиксируемый в Керчи, Танаисе и на Кубани.

Следует при этом подчеркнуть, что «германский след» проявился в материалах боспорских некрополей позднеримской эпохи лишь в виде отдельных находок типов изделий центральноевропейского и прибалтийского происхождения (фибулы, пряжки, гребни, керамика, умбоны щитов). Несомненно, можно эти факты рассматривать не как индикаторы присутствия германцев на Боспоре, так как ввиду отсутствия погребений по германскому обряду, речь может идти лишь о веяниях новой моды на «германское» после окончания Маркоманнских войн, в которых принимало участие большинство германских племен, а также аланы - живущие у восточных границ Боспорского царства.

Возможны также и другие варианты объяснения появления этих отдельных находок на Боспоре и в позднесарматских комплексах:

- после военных или мирных контактов с северными варварами часть украшений и снаряжения попала в руки их противников:

- как военные трофеи;
или их союзников
- как мирные дары;

Часть германских типов изделий могла быть оставлена аллохтонами для себя, но выделить северных мигрантов по единичным находкам довольно проблематично.

В Крыму есть могильники, оставленные, несомненно, германцами, которые выделены М. Казанским в памятники типа «Ай-Тодор» (Kazanski 1991, 494-499; Казанский, 1999, 2006). Эти памятники традиционно датируются, начиная с середины-второй половины III в. н. э., но можно выделить и более ранние комплексы, синхронные рассматриваемому горизонту. Из ямного погребения № 20 под каменной вымосткой могильника Чатыр-Даг происходит листовидный, с восьмигранной втулкой наконечник копья. Ближайший по морфологии наконечник копья – это тип XV по П. Качановскому ступени B2/C1 - C1b (Kaczanowski, 1995: 23, tab.XII – 3).Там же найдено горло амфоры Зеест-72/73, которые распространены на Боспоре с конца II по первую половину III вв. н. э. В целом ряде погребений с каменными вымостками могильника Чатыр-Даг (погр. № 25, 28, 29, 44, 46, 50) встречена лепная керамика, которая имеет аналогии в керамике вельбаркской культуры (Мыц и др. 2006, Рис. 5). Комплекс погребений № 29 можно датировать по находке горла светлоглиняной узкогорлой амфоры типа «С» второй половиной II в. н. э., остальные комплексы не имеют датирующего материала. Таким образом, можно выявить раннее ядро на могильнике Чатыр-Даг, которое можно предварительно связать с продвижением германцев в конце II в. н. э.

Мне кажется, можно сопоставить дату появления германцев в Крыму с хорошо известными событиями. В надписи из Преслава упоминается «боспорская война», т. е. речь идет о военных действиях, происходящих далеко от Болгарии в Восточном Крыму. Во времена Савромата II боспорские войска совместно с I Италийским легионом победили каких-то варваров на Боспоре или вблизи его границ (Зубарь, 1998: 108). Мы знаем из надписей Боспора этого времени еще одно важное событие — победу Савромата II над скифами и сираками и присоединение к Боспору Таврики по договору, отраженное в посвятительной надписи из Танаиса 193 года (КБН, № 1237). Речь идет о покорении племен сираков, обитавших в это время в Западном Приазовье, и тавроскифов Центрального Крыма. Таким образом, территория Боспорского царства практически вдвое была расширена и границы Боспора на западе вплотную приблизились к округе Херсонеса и к зоне римского влияния.

Эти события происходят, судя по монетам, между 186 и 193 годами. Мы видим на этих монетах на аверсе бюст Савромата II вправо, а на реверсе орла с венком в клюве в фас (Зубарь, 1998: 115, Рис. 54). Изображение на реверсе римского орла — покровителя римских войск — прекрасно согласуется с совместными действиями Боспора и римских подразделений против варваров. Исходя из расположения военных постов, под контроль римской администрации и Херсонеса попали территории до р. Альмы на севере и до Харакса на востоке. В связи с этим интересен фрагмент почетной надписи Савромата II, обнаруженный в пос. Партенит, у подошвы горы Аю-Даг (КБН, № 955). Вполне можно допустить, что западная граница Боспора в тот момент проходила по южному берегу в районе Аю-Дага, а северная проходила, возможно, в районе Неаполя. Каких же сираков победил Савромат II? У Плиния они локализуются около «Ахиллова дрома вместе со скифами–сардами. Это район Перекопа и Тендровской косы (Щукин, 1994: 210; Пуздровский, 1999: 208). Вероятно, в надписи 193 года речь может идти об этой группировке варваров, находящейся на северных подступах к Крымской Скифии? Вопрос в другом, почему необходимо было их завоевывать, если они никак не угрожали безопасности Боспора и Херсонеса. Это вполне возможно лишь в том случае, если они начали движение под напором волны переселенцев с запада после Маркоманнских войн и проникли в Крым.

Я считаю, что в это движение были включены различные германские племена, которые были побеждены и с которыми в итоге были заключены соглашения. После присоединения Таврики по договору образовалась буферная зона между владениями Боспора и Херсонеса, в стратегически важных местах были созданы военные посты, где стали служить федератами германцы, оставившие могильники Ай-Тодор у крепости Харакс и Чатыр-Даг у дороги через Ангарский перевал. Как уже неоднократно отмечалось, германское население, оставившее памятники типа Ай-Тодор вошло, таким образом, в систему обороны Понта, развернутую Римом после Готских войн (Kazanski 1991, 494 - 499; Щукин 2005, 435-437; Shchukin, Kazanski, Sharov 2006, 81- 83). Именно здесь в буферной зоне в полном объеме сохраняется германский обряд погребений.


* * *

Итак, в случае понимания страны Ойум как обширного региона вокруг Меотиды, включая Крым, можно рассматривать две модели германского присутствия:

1. германцы – федераты на службе, сохранившие свои традиции погребального обряда, но уже усвоившие целый ряд новых деталей костюма и снаряжения;

2. германцы, мирно или по принуждению поселившиеся на территории Боспорского царства и Херсонеса, которые усвоили достижения античной цивилизации, и быстро стали боспорянами или херсонеситами, приняв их уклад, обычаи и обряды. При этом, аллохтоны сохранили лишь единичные типы предметов, связывающие их с далекой прародиной. Можно рассматривать эти единичные «германские» вещи и просто как следы контактов местного населения с германцами.

Таким образом, исходя из современных данных, полученных исключительно из результатов официальных раскопок, можно говорить о двух вариантах локализации страны «Ойум»:

1. Волынь-Подолия, где представлены крайне редкие памятники вельбаркской культуры и ранние, также единичные, черняховские памятники Поднестровья-Побужья;

2. Крым, побережье Меотиды - где представлены также отдельные комплексы «других германцев» – не готов (Харакс, Чатыр-Даг), и при этом, найден целый ряд отдельных типов вещей, говорящих, скорее, об отдельных германских мигрантах, но, никак не о значительном германском присутствии в этом регионе.

Казалось бы, можно поставить большую точку или жирный знак вопроса: а где народ Филимера? Возможно, прав Фолькер Бирбрауэр и это была лишь немногочисленная волна воинов - разведчиков, а переселения не было? Или миграции просто неуловимы и мы ловим готов лишь с момента создания черняховской культуры? А может, все они сидят со второй половины IIв. н. э. до середины IV в. н. э. в зоне Е, в Мазовии и Подлясье, которая и есть страна Ойум, как считает Я. Анджиевский ( Andziewski, 2010)?
Но И.А. Бажаном были опубликованы буквально месяц назад значительное количество фибул А41, А94-96, А129, происходящих из грабительских раскопок с обширной территории Волыни и Подолии (Бажан, 2012). Также, судя по его информации, ряд фибул А129 был найден в Подесенье и левобережье Днепра, под Полтавой. Практически та же картина получилась с многочисленными фибулами А94-96, причем, они встречены также и в среднем Поднепровье. Судя по нескольким десяткам ранних фибул, которые бытуют в фазах В2/С1 и С1а, и принадлежат к костюму носителей пшеворской и вельбаркской культур, пребывание переселенцев с северо-запада было более значительным и памятники распространялись на более обширной территории, чем нам это представлялось ранее.
Естественно, новый материал выдвигает новые проблемы и его обработка займет некоторое время, нужно в таком случае выделять и еще одну новую зону экспансии вельбаркской культуры «G» по Р. Волонгевичу. Можно высказать следующее предположение, учитывая при этом все выводы, сделанные нами при анализе сюжета сказания о переселении готов в страну Ойум и направлении движения готов Филимера: судя по новому обширному материалу, готы Филимера могут быть локализованы на Волыни и Подолии, куда они пришли обратно после перехода через нижний Днепр, битвы со спалами и кратковременного пребывания на Меотиде. Именно эти факты, а не другие, по какой-то причине отложились в памяти готских преданий, записанных, скорее всего, Аблавием и переданных нам Иорданом. Часть народа, принявшего участие в этом движении осталась в Северном Причерноморье, где практически бесследно растворилась среди сарматов и боспорян уже в первом поколении и выявить их присутствие археологически не представляется возможным. Лишь отдельные комплексы могильников Чатыр-Даг и Харакс в Крыму отражают реальное присутствие германцев Филимера в Северном Причерноморье на рубеже II-III вв. н. э. Уточнение хронологии новых находок, проверка и обработка нового материала поможет более взвешенно и объективно подойти к решению данного вопроса, который пока остается открытым.

[Yurate]

Карта находок копий с сарматскими знаками, которые распространились после сражения спалов (алано-сарматского населения) с готами Филимера где-то в районе Волыни:

eugene-march, будьте любезны, не сохранилось ли у Вас ссылки на источник этой карты?

[eugene-march]

eugene-march, будьте любезны, не сохранилось ли у Вас ссылки на источник этой карты?

Эта карта из какой-то совместной работы Мачинского и Воронятова. Попробую уточнить позже.

[eugene-march]

Попробую уточнить позже.

Карту делал С.В. Воронятов для статьи Щукин М.Б., Мачинский Д.А., Воронятов С.В. "Готский путь", плодороднейшие земли Оium и вельбаркско-черняховское поселение Лепесовка // Европейская Сарматия. Сборник, посвящённый Марку Борисовичу Щукину. По материалам конференции, проведённой в рамках XIV чтений памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 26-27 декабря 2009 г. СПб. - 2011.

[eugene-march]

Stratum plus. 2010. №4

О. В. Шаров (Санкт-Петербург, Россия)
Данные письменных и археологических источников о появлении германцев на Боспоре (проблема выделения «германских древностей» на Боспоре)

Страницы: 251-285

В статье рассмотрены основные типы вещей германского происхождения, встреченные в комплексах Боспора позднеримского времени (150—350 гг.).
Первая группа периода В2/С1 (150—200): бронзовые пряжки с прямоугольными рамками на язычке в Керчи,хутор Городской на Кубани, имеющие восточнопрусские параллели; пряжки с двумя языками и прямоугольными обоймами, распространенные в Дании, в пшеворской культуре, на территории западных балтов; умбоны германского типа с длинным шипом в Керчи и в Танаисе. Основные типы находок связаны с Балтикой, Скандинавией,прежде всего с Восточной Пруссией.
Вторая группа периода С1 (180—260): умбоны щитов типа «Конин» и типа «Хорула» из Танаиса, относящиеся к горизонту IIа погребений с оружием пшеворской культуры. На Боспоре появляются подвески германо-боспорской традиции в виде молоточков Тора. В германских традициях сделаны трехручные вазы, обнаруженные в Керчи, и лепная керамика из Илурата, Тиритаки и Мирмекия.
Третья группа периода С2a (260/270—280/290): наконечник ремня типа Раддатц J2—1 из Керчи, 1896 г.; золотая гривна из Фанагории, 1842 г. Эти типы вещей характерны для горизонта княжеских погребений Германии.В Керчи появляются полихромные изделия группы «Иллеруп-Керчь» германо-боспорской традиции.
Четвертая группа периода С2b-C3 (290/300—350/360): подвязные фибулы Амброз 16/2—3 и воинские фибулы Амброз 17 в Керчи, в склепах с. Заморское, мыса Зюк и Сиреневой бухты; гребни типа Томас I из Керчи и Джург-Обы; умбоны типа К2 из Сиреневой Бухты и Керчи; малые двупластинчатые фибулы черняховской традиции из керченских склепов; костяные пирамидальные и янтарные грибовидные подвески, сероглиняная гончарная посуда черняховского облика из Керчи.

Таким образом, в позднеримскую эпоху выделяются четыре волны германского присутствия на Боспоре:

1 волна — «прибалтийско-скандинавская»;
2 волна — «вельбаркско-пшеворская»;
3 волна — «центральноевропейско-скандинавская»,
4 волна — «черняховская.

Скачать:
http://www.e-anthrop....aspx?DwID=1975

[eugene-march]

В поисках страны «Ойум»: эпос или реальность?
О. В. Шаров
2013 г.

«Наши знания о варварских народах имеют один
существенный изъян: мы никогда или почти
никогда не в состоянии проникнуть в умы и
души тех людей, которых мы пытаемся понять»
Томпсон Э.А., 2003. С. 207

Много карт и схем.

http://yadi.sk/d/CG36nOOoDQ3LR