3 ответов в этой теме

[lana]

Откупщиков Ю.В. Догреческий субстрат: У истоков европейской цивилизации PDF


В книге излагается гипотеза, согласно которой корни крито-микенской и греческой культур следует искать не на Древнем Востоке, а в северо-восточной части Балканского полуострова (современная Болгария и Румыния). К этому выводу автор приходит на основе анализа мифологических имен и географических названий, а также свидетельств античных авторов и данных археологии. »
Суммируя результат проделанной работы, автор пишет: «Многочисленные исследования в области изучения догреческого субстрата убедительно показали, что это не был какой-то один язык. Более того, есть веские основания считать, что сам догреческий индоевропейский субстрат наслаивался на субстрат более древний неиндоевропейский (из новых работ см. книги Э. Фюрне и Р. В. Гордезиани). Гетерогенным был по своему характеру также и субстрат индоевропейский, в состав которого входил ряд палеобалканских языков: фракийский, фригийский, македонский, карийский.

http://www.twirpx.com/file/460851/

[lana]

Отрывки из данной книги, показавшиеся интересными и поучительными:

Сложность анализа ономастического материала общеприз-
нанна. Мы до сих пор не знаем, например, каково происхожде-
ние топонимов Москва и Волга, хотя нам хорошо известны сла-
вянские, финно-угорские, балтийские и другие языки, на базе
которых делались многочисленные попытки их этимологизации.
Дело осложняется еще более, когда речь идет об анализе догре-
ческой ономастики, ибо мы не знаем, какому языку или каким
языкам она принадлежит. Если же эта ономастика является
фракийской, фригийской, иллирийской или карийской, трудно-
сти нисколько не уменьшаются в силу того, что мы не знаем
этих языков. В этом — одна из специфических особенностей и
одно из самых больших препятствий, связанных с изучением до-
греческой ономастики.
Кроме того, когда мы сопоставляем, например ЛИ Μακηδό-
νιος (имя одного из поэтов) с топонимом Μακηδονία, у нас не
возникает ни малейших сомнений в полной корректности сопо-
ставления. Между тем примеры из апеллятивной лексики типа
άηδόνιος 'соловьиный' и αηδόνια 'отсутствие удовольствия' по-
казывают, что даже при самых надежных ономастических со-
поставлениях мы не гарантированы от ошибок, вызванных от-
сутствием очень важного семантического критерия при анализе
имен собственных.
В работах, посвященных анализу догреческой топонимики и
антропонимики, очень распространен атомарный подход к мате-
риалу. Берется, например, какое-то изолированное имя из таб-
личек линейного письма А, сопоставляется с каким-нибудь се-
митским или хетто-лувийским именем и строится очередная ги-
потеза. Между тем если это действительно два близко звуча-
щих имени, то нужно найти целую серию таких же соответствий-
в именах, построенных по одной и той же словообразовательной
модели. Иначе это будет простое совпадение, каких в онома-
стике не так уж мало. Л. Згуста приводит в одной из своих ра-
бот пример с мужским именем из Киликии Μονγωμερις, разу-
меется, не имеющим ничего общего с маршалом Montgomery
(Zgusta 1965, 94). В греческих источниках из Египта можно
найти имена Κελλερ, Πετεφι-, Περό, Μαω, Σαντσιτζε и др. (Preisigke
1967, s. v. v.). Новозаветный Μαγαδάν, очевидно, никак не
связан с дальневосточным Магаданом. В именах более кратких
подобные совпадения не только встречаются значительно чаще,
но они просто неизбежны. Так, при наличии многих десятков
топонимов на -assa в Анатолии и на -άσσος, -ασσα в Эгеиде
совпадение между Al-assa и "Αλ-ασσος, само по себе, абсолют-
но ни о чем не говорит.

[lana]

Уже давно было замечено, что греки героической эпохи но-
сили почти исключительно негреческие имена (см., например
(Myres 1930, 310)). В классическую эпоху большая часть'гре-
ческой ономастики также была негреческой (Chadwick 1967,
273). В Греции было «очень мало чисто греческих имен» (Chadwick
1969а, 10). Даже те личные имена и топонимы, которые
по-гречески что-то значат, могут оказаться догреческими, в ка-
кой-то мере переосмысленными под воздействием народной эти-
мологии (Chadwick 1969а, 10; 1969b, 83).
Но еще важнее другое. Очень часто там, где нам имя пред-
ставляется «чисто греческим», оно на самом деле является па -
леобалканским. И это имя предстало бы в совершенно ином
свете, будь нам хорошо известны такие языки, как фракийский,
фригийский, македонский, карийский. Если бы из всех славян-
ских языков мы знали бы только один русский, а в остальном
располагали бы только определенным количеством собственных
имен, нам, естественно, сербохорв. ЛИ Миланка представлялось
бы «чисто русским» именем, ибо в русском языке имеются и
корень мил-у и суффиксы -ан- и -к(а). То же самое можно ска-
зать об именах Болеслав, Драгомир и о многих других запад-
но- и южнославянских личных именах, не говоря уже об апел-
лятивной лексике.

Вообще получается довольно странная картина: все призна-
ют, что значительная часть греческой апеллятивной и ономасти-
ческой лексики была заимствована из негреческого языка (или
языков), когда же мы встречаем одинаковые слова в грече-
ском и каком-то негреческом языке, у нас сразу же возникает
мысль о заимствовании из греческого. Психологически это впол-
не объяснимо стремлением идти от известного к неизвестному.
Поскольку нам известен греческий язык, а неизвестны палео-
балканские языки, мы невольно стремимся объяснить последние
исходя из греческого, хотя при этом реальная историческая
перспектива предстает в явно искаженном виде. Если бы исто-
рические судьбы греков и фригийцев сложились иначе, если бы
до нас дошла богатая фригийская литература, а от греков со-
хранились бы лишь отдельные собственные имена и несколько
десятков кратких надписей, мы невольно заняли бы «фригоцен-
трическую» позицию, объясняя все греческое из фригийского.
На самом же деле, с точки зрения излагаемой гипотезы, мно-
гие общие черты, присущие греческому и, например, фригийско-
му языку, должны объясняться не только взаимным (не одно-
сторонним!) влиянием, разнонаправленным в различные исто-
рические эпохи, но и исконным родством греческого и фригий-
ского, т. е. общие черты могут оказаться не греческими и не
фригийскими, а греческо-палеобалканскими.
Именно этим можно объяснить и «чисто греческие» имена
троянских героев. Вопрос об этих именах уже давно вызывал
недоумение у исследователей. В самом деле, имена троянцев и
троянских союзников выглядят чуть ли не «более греческими»,
чем имена ахейцев (J. Cook 1967, 107). «Или поэты сознатель-
но подменяли чужие имена греческими, или правители Троады
были греками», —говорилось в одной из старых работ, причем
автор был склонен принять последнее предположение (Вигу
1916, 18); ср. (Chadwick 1967, 273). Эта точка зрения получила
довольно широкое распространение (Probonas 1976, 215; Вгусе
1977, 27), в том числе среди сторонников малоазийского проис-
хождения греков.
Однако фрако-фригийская, а не греческая принадлежность
языка троянцев в настоящее время едва ли может вызывать
сомнения.23 Что касается имен собственных, то Гомер очень то-
чен в передаче фракийских, фригийских и других «варварских»
топонимов и этнонимов. Поэтому было бы странным, если бы
соответствующие антропонимы и теонимы он заменял бы гре-
ческими. Только общность греческого и троянского пантеона,
греческо-палеобалканская общность теонимов могут объяснить,
как «греческие» боги Афродита, Аполлон и Арес могли ока-
заться на стороне греческих врагов — троянцев.
( В этой связи вызывает удивление утверждение В. П. Нерознака
о том, что троянцы — народ «хетто-лувийского происхождения» (Нерознак
1978, 21).
...

О генетической близости фракийского и фригийского, грече-
ского и македонского, а также всех этих языков, вместе взя-
тых, писалось уже неоднократно (см., напр. (Бенвенист 1959,
1Ό5 — автор добавляет также армянский язык)). Более того,
еще в середине XVIII в. Н. Фрерэ, детально проанализировав
свидетельства античных авторов и данные мифологии, высказал
идею, близкую той, которая лежит в основе настоящей книги.1
Он пришел к выводу, что фракийский, фригийский, македон-
ский, карийский и некоторые другие малоазийские языки пред-
ставляли собой диалекты одного языка, распространенного от
бассейна Дуная до Сирии на юге и до Мидии на юго-востоке.
Греческий язык был только одним из этих диалектов (Freret
1809, 69 sq., 101, 106 sq., 122). Историки отмечали исключи-
тельную близость или даже идентичность материальной культу-
ры древних фракийцев, фригийцев и греков (Hood 1973, 50).
Высказывалось также мнение о близком родстве карийского и
фригийского языков (Meyer 1886, 200; Ramsay 1888, 350, 370).
Однако в последние годы господствующей стала гипотеза об
анатолийской принадлежности карийского языка. Именно по-
этому в дальнейшем особое внимание будет уделено фракийско-
карийским и греческо-карийским соответствиям. Ибо доказы-
вать наличие балкано-малоазийских изоглосс фрако-фригийско-
го происхождения — значит ломиться в открытую дверь: эти
изоглоссы были хорошо известны еще Страбону.

[Рекуай]

"О генетической близости фракийского и фригийского, грече-
ского и македонского, а также всех этих языков, вместе взя-
тых, писалось уже неоднократно (см., напр. (Бенвенист 1959,
1Ό5 — автор добавляет также армянский язык))."

всё таки фракийский и фригийкий имеют общий корень,
а мёзийцы родственны миссийцам и мушкам с месхами.

великое переселение народов за тысячу двести лет до нашей эры привело фракийские племена в Западную Анатолию. Пали хетты, Угарит, Алалах

доиндоевропейское население, смешавшись с фракийцами, тоесть фригийцами, тоже пришло в движение, шерданы, сарды осели в Сардинии, элимны на Сицилии, тушки, этруски в Тоскане, филистримляне в Палестине.

Всё смешалось в доме Облонских.

не знаю насколько корректно затевать здесь проблемы греческих языков
но проблемные вопросы у меня есть