Цитата
Машина времени от Иоганна Бротце
...
Патриот Лифляндии
По дошедшим до нас сведениям, выдающийся землеописатель Лифляндии имел ровный характер, однако зигзаги его жизненного пути достойны авантюрного романа.
Родился он в городе Герлице, что в прусской Силезии. Эта исторически населенная западными славянами территория издавна служила яблоком раздора между соседними державами, в основном Австрией и Пруссией. Тут прямая аналогия с латвийской ситуацией.
По одной из версий, отец латвийской этнографии изначально носил чешскую фамилию Процек, что при прусском владычестве не сулило карьерной перспективы. Осознав сей невеселый факт, одаренный юноша при поступлении на теологический факультет Лейпцигского университета изменил славянскую фамилию на немецкий манер - Бротце.
После завершения учебы изучением философии и рисования в прославленном Виттенбергском университете Бротце в 1768 году появляется в Риге, где устраивается домашним учителем. По «чешской версии», выбор российской Риги, расположенной на краю распространения немецкого языка и культуры, не случаен. Куда меньше шансов столкнуться с теми, кто знал юного Процека в родном Герлице. Как бы то ни было, на всем протяжении жизни в Риге и Лифляндии Иоганн Кристоф Бротце предстает перед нами как глубокий знаток и преумножитель немецкой культурной традиции.
В 1769 году он получает учительскую должность в Рижском императорском лицее, восстановленном указом Петра Великого. Здесь Бротце проработал в общей сложности 46 лет, в том числе и в директорской должности. Его могила находится на рижском Большом кладбище, а имя неизменно упоминается среди самых прославленных рижан.
Закрепившись в Риге, Иоганн Кристоф предался любимому делу - рисованию видов лифляндских городов и местечек. Неизменно сопровождая изображения комментариями, изобилующими сведениями по истории, экономике, порядку правления, занятости населения и иными деталями, которые сегодня на вес золота.
Важнейшая его работа Sammlung verschiedener Lieflandischer Monu-mente... состоит из десяти переплетенных в кожу огромных томов. На более чем трех тысячах листов изображены сотни мыз, замков, мостов, церквей, общественных зданий и их обитателей.
Рукописи не горят
Выбор места презентации тома Бротце был не случаен. Именно в собрании Академической библиотеки, основанной аж в 1524 году как Bibliotheca Rigensis (Рижская городская библиотека), хранится собрание Бротце. На протяжении долгих лет драгоценные тома хранились в здании рижской Ратуши. В июне 1941 года буквально за пару дней до попадания снаряда и пожара, уничтожившего здание магистрата, книги успели перенести в сейф в подвальном этаже. Рукописи и рисунки уцелели.
Первый сборник избранных рисунков Бротце вышел в 1926 году. Уже тогда стало ясно, что необходимо большое, систематизированное и научно откомментированное издание. Несмотря на попытки, предпринимавшиеся с 1948 года, первый том увидел свет только в 1992 году. На сегодняшний день совместными усилиями Академической библиотеки, Института истории Латвии и его издательства вышли четыре тома с латвийскими материалами. Плюс еще один том с видами Эстонии, южная часть которой входила в Лифляндию, издали северные соседи.
В первые пять томов в основном вошли изображения городов и местечек, сгруппированные публикаторами по географическому принципу. За пределами издания остались портреты, изображения надгробий, гербов, печатей, монет и иных отдельных объектов. На презентации отмечалось, что их издание займет еще четыре тома. Но уже сейчас все 3130 страниц Monumente доступны на 30 дисках, подготовленных Академической библиотекой.
Величие описателя
Скрупулезные исследователи наследия Бротце отмечают, что в одном-другом случае неутомимый рисовальщик допускал неточности или путаницу в комментариях. Но все они единодушно признают, что без «Лифляндских памятников» наше знание и понимание материальной культуры и общественной жизни времен матушки Екатерины и Александра Первого серьезно бы оскудело. Но не только это.
Общим местом в литературе о Бротце является указание на его всеядность - что увидел из окна кибитки, то и нарисовал. Однако углубленный анализ сюжетов выявляет приоритеты. Классицист по манере рисунка и романтик по натуре Бротце испытывал явную слабость к развалинам средневековых замков. В новоизданном томе представлены одиннадцать видов орденского замка в Вендене. Как знать, не встречался ли их автор с творцом повести «Замок Венден», рассказывающей о благородном рыцаре Вигберте фон Серрате, не щадящем своей жизни во имя защиты латышских крестьян от произвола коварного орденского магистра. Ее автор, будущий декабрист Бестужев-Марлинский колесил по дорогам Лифляндии весной 1821 года.
Исследователи подметили, что Бротце изображал не просто мызы и пасторские подворья, а места, где жили наиболее просвещенные люди той эпохи. «Памятники» - не бездушная фиксация, но карта лифляндских интеллектуальных центров той эпохи.
И последнее. Бротце как носителя идеалов немецкого романтизма на российской почве чрезвычайно интересовали не только новостройки и развалины, а... народ. От приятелей-помещиков до городских обывателей и простых крестьян. Причем, судя по числу рисунков, последние захватывали воображение автора куда больше сановных друзей. Бротце запоем рисовал латышских, эстонских и русских крестьян, купцов, подрядчиков, российских солдат - всех, кого можно было встретить на улицах Риги и прочих городов и местечек Лифляндии. ...
Игорь ВАТОЛИН
http://www.chas-dail...g....html?r=33