9 ответов в этой теме

[Приднестровец]

Ну и по теме его падения

[Приднестровец]

Глава третья.
Города Золотой Орды и некоторые вопросы
экономической географии государства Дальше

Для исторической географии Золотой Орды вопрос о городах имеет особое значение, так как он тесно связан с рядом других важных проблем. Их появление у монголов в XIII—XIV вв. диктовалось вполне определенными политическими и экономическими аспектами развития государства.¹⁾ Определение числа городов и выяснение их распределения по обширной территории государства позволяют судить о степени распространения оседлости, проливают свет на некоторые стороны внутреннего административно-политического устройства, отвечают на целый ряд вопросов, связанных с экономикой (выявление торговых и ремесленных центров, караванных путей и др.). Несомненно, что экономическая география Золотой Орды заслуживает рассмотрения в отдельной главе, однако имеющиеся в источниках сведения о ней очень скупы и малочисленны, да к тому же по большей части тесно увязаны с городской жизнью. Все это и позволяет объединить два аспекта исторической географии в единый комплекс.

Территория Золотой Орды в настоящее время уже не представляется в виде бескрайних степных пространств, сплошь заселенных кочевниками, где лишь изредка встречаются небольшие оседлые пункты.

Проведенные в последние годы археологические исследования в значительной мере дополнили содержащиеся в письменных источниках сведения о золотоордынских городах. Наряду с этим данные нумизматики и сохранившиеся средневековые географические карты позволяют конкретизировать полученные при раскопках материалы и идентифицировать археологические памятники с конкретными населенными пунктами. Прикаспийские и причерноморские степи издревле были местом обитания кочевников и до прихода монголов не знали развитой градостроительной культуры. Несколько городов, появившихся здесь во времена Хазарского каганата, по своему виду «весьма напоминали обычное кочевье».²⁾ В начале XIII в. эти степи представляли собой огромный кочевнический остров, окруженный [75] со всех сторон оседлыми цивилизациями Руси, Волжской Булгарии, Хорезма, Северного Кавказа и Крыма.

Обосновавшееся здесь в 1243 г. новое государство в короткий срок изменило существующую картину. Правда, в 40-е годы положение оставалось прежним: монголы на первых порах использовали в своих целях существовавшие до их прихода города, находившиеся довольно далеко от собственно степных пространств. Наиболее ярким примером в этом отношении может служить Великий Булгар, где была начата чеканка первых золотоордынских монет. Плано Карпини, проехавший в 1246—1247 гг. всю Золотую Орду с запада на восток и обратно, не встретил на своем пути в степях ни одного города или поселка. Через шесть лет после него здесь же побывал Рубрук, путевые записки которого говорят об оживившейся градостроительной деятельности монголов в самих степях. Он сообщает, что нашел на левом берегу Дона поселок, населенный русскими, «которые перевозят на лодках послов и купцов». Поселок этот был устроен по приказанию самого Бату. Далее Рубрук отмечает, что ему сообщили о существовании другого такого же поселка ниже по течению реки, «где послы переправляются в зимнее время».³⁾ На правом берегу Волги путешественники нашли еще один поселок, населенный русскими и сарацинами, на которых возлагалась обязанность перевозить послов через реку.⁴⁾ Если местонахождение двух поселков на Дону пока можно определить лишь предположительно, то населенный пункт, виденный Рубруком на Волге, идентифицируется с Водянским городищем у г. Дубовка Волгоградской обл. Появление сразу трех населенных пунктов на наиболее крупных реках знаменует собой не только начало градостроительства в степях, но и прокладку нового торгового пути, обеспечивавшего необходимые удобства купеческим караванам. Возвращаясь из Монголии осенью 1254 г., Рубрук посетил основанную ханом Бату столицу Золотой Орды — г. Сарай.⁵⁾ Его сообщение является наиболее ранним свидетельством существования этого города. К новой столице и вел торговый путь, для которого были устроены переправы через Дон и Волгу. О том, что он в это время уже интенсивно использовался иностранным купечеством, с достаточной наглядностью свидетельствует приезд в Великий Булгар итальянцев братьев Поло.⁶⁾ Рассказали Рубруку и о том, что старший сын Бату, Сартак, возводил на правом берегу Волги новый поселок с большой церковью.⁷⁾Установить точное местонахождение его со слов Рубрука довольно трудно, но, исходя из контекста, можно заключить, что он располагался ниже современного Волгограда. Этот поселок, видимо, должен был играть роль административного центра принадлежавшего Сартаку улуса.

Сообщаемые Рубруком сведения рисуют самую начальную стадию развертывания градостроительства в прикаспийских и причерноморских степях. Крайне характерным в этом отношении [76] является замечание путешественника о том, что строить дома у монголов считается выгодным занятием.⁸⁾

Значительные изменения в градостроительной политике монголов произошли во время правления Берке, формальным толчком чему послужило введение в государстве новой религии — мусульманства. Золотоордынские города, и в первую очередь столица, принимают «восточный» облик, застраиваясь монументальными зданиями мечетей, минаретов, медресе, караван-сараев и т.д. Собранные в Золотой Орде ремесленники из всех порабощенных стран принесли с собой апробированные веками архитектурные каноны и строительные приемы, испытанные строительные материалы и технологию их производства. Огромное число угнанных в рабство пленных позволило в краткие сроки и в больших масштабах осуществлять строительство.

Ханы, правившие после Берке, не уделяли столь большого внимания строительству новых городов, довольствуясь имеющимися и их застройкой. Однако общее развитие и требования внутренней экономической и политической жизни государства вступили в такую фазу, когда прекратить эти процессы было уже невозможно. Безразличие правивших после Берке ханов Менгу-Тимура, Туда-Менгу, Тулабуги и Токты (отказавшихся поддерживать курс Берке по введению мусульманской религии) к вопросам расширения существующих и закладки новых городов могло только несколько замедлить их рост, но не остановить его.

Пышного расцвета градостроительство и архитектура достигли при хане Узбеке и наследовавшем ему Джанибеке. Время их правления характеризуется ростом территории городов и возникновением значительного числа новых населенных пунктов. Самым крупным из них был Сарай ал-Джедид (Новый), заложенный Узбеком в начале 30-х годов XIV в. и ставший впоследствии столицей. Появление в этот период больших по размерам городов и более мелких поселков приводит к возникновению в степях обширных оседлых районов, тянувшихся на десятки километров. Побережье Волги почти сплошь застраивается городами, поселками и деревнями. Вдоль левого берега р. Ахтубы (от самого ее истока до Сарая ал-Джедид и дальше) появляется непрерывная полоса оседлости, состоявшая из мелких городов, поселков и замков аристократии, окруженных возделанными полями. Такой же значительный по территории район возникает в месте наибольшого сближения Волги и Дона. В отдельных местах вырастают небольшие ремесленные поселки, по всей видимости базировавшиеся рядом с необходимым им природным сырьем.

В последние годы правления Джанибека и особенно при его наследнике Бирдибеке наблюдается постепенный спад градостроительства и резкое его прекращение с началом внутренних усобиц 60—70-х годов XIV в. С воцарением Тохтамыша феодальные распри прекратились, но и после этого городская жизнь [77] продолжала медленно затухать. Окончательный удар золотоордынским городам нанес в 1395—1396 гг. Тимур. После этого подавляющее большинство их так и осталось лежать среди степей в развалинах: ни ремесленников, ни средств для их восстановления уже не было.

Основываясь на вышеизложенном и данных археологических исследований, можно выделить следующие стадии градостроительства в Золотой Орде:

1. Период восстановления и использования старых городов, существовавших до прихода монголов — 40-е годы XIII в.

2. Начало градостроительства в степях во время правления Бату — первая половина 50-х годов XIII в.

3. Подъем градостроительства при Берке — с середины 50-х до середины 60-х годов XIII в.

4. Период замедленного роста городов — с 70-х годов XIII в. до начала второго десятилетия XIV в.

5. Расцвет градостроительства при Узбеке и Джанибеке — со второго десятилетия до 60-х годов XIV в.

6. Затухание и упадок градостроительства — с 60-х годов XIV в. до 1395 г.

Каждый из этих периодов отражает основную линию политического и экономического развития Золотой Орды на определенном этапе ее истории. Начальная стадия возникновения городов носит ярко выраженную политическую специфику образования и упорядочения внутренней административной системы государства, без которой его существование как целостного организма было бы невозможно. В дальнейшем росте отдельных городов и общем расширении их сети на первый план выступают экономические факторы, связанные с развитием внешней и внутренней торговли, ремесленного производства и формированием определенных хозяйственно-экономических районов. Жизнь подавляющего большинства золотоордынских городов была прервана в очень короткий срок — практически одновременно, во время второго похода Тимура на Золотую Орду. Достаточно сказать, что на территории прикаспийских степей разрушению не подверглись лишь два города — Сарай (на Ахтубе) и Сарайчик (на Урале).

Хронологический подход к вопросам географии городов Золотой Орды в настоящее время применить довольно затруднительно, так как более или менее точно известны даты возникновения лишь небольшого числа из них. Поэтому при конкретном рассмотрении городов удобнее всего разделить территорию государства на несколько условных историко-географических регионов. Каждый из них в определенной степени обладает и присущими ему экономическими особенностями. Региональное описание всех известных населенных пунктов Золотой Орды будет производиться от ее западной границы в восточном направлении. [78]

Пруто-Днестровское междуречье

Аккерман (Белгород, Маврокастро, Монкастро, ныне Белгород-Днестровский). Город находился на правом берегу Днестровского лимана, на развалинах древнегреческой Тиры. Археологическими раскопками вскрыты значительные по мощности наслоения (2-2,5 м), датирующиеся концом XIII—XIV в.⁹⁾ Судя по находкам золотоордынских монет, город был оставлен монголами в 60-х годах XIV в.¹⁰⁾ На протяжении первой половины XIV в. Аккерман являлся крупным морским портом Золотой Орды, тесно связанным с генуэзскими колониями Крыма.¹¹⁾ Наиболее важную статью в его экспорте занимала пшеница, особо ценившаяся на международном рынке.¹²⁾ Одновременно с этим город представлял собой значительный ремесленный центр, производство которого было рассчитано не только на удовлетворение внутренних потребностей. Археологические исследования выявили здесь особый ремесленный район гончаров, в котором обнаружены сложные в техническом отношении и достаточно конструктивно развитые горны для обжига керамической посуды.¹³⁾ Многолетние раскопки позволяют с несомненностью утверждать, что в городе были широко развиты и различные другие ремесла.¹⁴⁾

Особое значение имеют исследованные во время раскопок Аккермана жилища рядового населения, подчеркивающие тесную связь города с центральными районами Золотой Орды. Особенно хорошо это проявляется в отдельных чертах бытового устройства жилищ: наличие печей (тандыров), лежанок (суф), умывальников в полу (тошна),¹⁵⁾ свидетельствующих о присутствии в городе значительного числа собственно монгольского и среднеазиатского населения. Характерным при этом является то, что некоторые бытовые сооружения в жилищах Аккермана претерпели значительные изменения с целью приспособления их к местным климатическим условиям. В первую очередь это относится к системам отопления помещений. Более теплый климат Причерноморья позволил отказаться от печей-канов,^* но всегда сопутствовавшая им в городах Поволжья суфа сохранилась в домах Аккермана. Широко известные печи-тандыры для выпечки лепешек снабжены здесь горизонтальными дымоходами, устроенными под полом комнат, чего не наблюдается в центральных районах государства. В данном случае такое нововведение, очевидно, заменило исчезнувшие каны. Подобные примеры позволяют говорить о существовании локальных вариантов золотоордынской культуры, в значительной степени зависящих от местных условий и традиций.

Существование хорошо налаженных связей Аккермана с центральными районами государства подтверждают находки кашинной поливной керамики с различными типами росписей, неполивной [79] штампованной керамики, а также селадона.¹⁶⁾ Эти находки подтверждают сообщение о существовании в золотоордынское время караванного торгового пути из западных улусов в Поволжье. Память о нем сохранилась еще в XV в., когда его называли «дорогою татарскою, еже зовется: на Великий Дон».¹⁷⁾

Судя по материалам раскопок, жизнь города не была прервана мгновенно в результате военного нападения, а замирала постепенно. Это подтверждает точку зрения Л. Л. Полевого о том, что Аккерман был покинут монголами позже других населенных пунктов Пруто-Днестровского междуречья¹⁸⁾ под постепенным натиском с севера молодого Молдавского княжества.

Килия. Самый западный город Золотой Орды, находившийся в устье Дуная, в нескольких десятках километров от берега Черного моря. Археологически он не исследован, поэтому время его возникновения точно не выяснено.¹⁹⁾ Письменные и картографические средневековые источники сообщают о его принадлежности Золотой Орде в XIV в.²⁰⁾ Они же рисуют Килию как крупный центр генуэзской торговли, где находилась итальянская колония с особым консулом во главе. В страны Средиземноморья отсюда экспортировались самые различные товары: хлеб, мед, воск, соль, лошади. Как и во всех значительных портовых городах Золотой Орды, имевших выход на международный рынок, здесь была развита также и работорговля.²¹⁾ Данных о времени ухода монголов из Килии в источниках не содержится.

Городище Костешты. Золотоордынское название города неизвестно; остатки его находятся у с. Костешты-Гырля Котовского р-на Молдавской ССР. Площадь города в границах XIV в. превышает 4 кв. км.²²⁾ Культурный слой не отличается особой мощностью, достигая 50-60 см, что свидетельствует о сравнительно недолгом времени существования населенного пункта. Археологические исследования позволяют отнести прекращение жизни в городе к 60-м годам XIV в.²³⁾ Полученные при раскопках материалы характеризуют город как довольно крупный ремесленный и торговый пункт, по всей видимости игравший роль административного центра окружающего его района. Это, в частности, подтверждает открытие значительного по размерам (600 кв. м) каменного здания и построек с водопроводами из керамических труб.²⁴⁾ О развитии ремесленного производства в городе свидетельствуют находки железных шлаков и более 20 горнов для обжига керамики. При всем этом исследователи отмечают в культуре города определенные черты периферийности, особенно в сравнении с Аккерманом,²⁵⁾ что может свидетельствовать как о его меньшей административной значимости, так и об удаленности от основных путей караванной торговли.

Городище Старый Орхей находится в Оргеевском р-не Молдавской ССР, у сел Требужены и Бутучены. Один из самых крупных городов Золотой Орды; площадь городища составляет около 2 кв. км. Золотоордынское название города неизвестно. [80] По предположению С. А. Яниной и Л. Л. Полевого,²⁶⁾ город носил название Шерх ал-Джедид (Янги-Шехр). Гипотеза основана на изучении 55 монет, найденных в Старом Орхее. Место чеканки их обозначено как Шехр ал-Джедид или Янги-Шехр (оба названия переводятся одинаково — Новый город). Предположение о названии города не может быть признано обоснованным, так как он подвергся разгрому в начале 60-х годов XIV в.,²⁷⁾ монеты же, выпускавшиеся в Шехр ал-Джедид, чеканились на протяжении всего периода 60-х годов.²⁸⁾ Выпускались они от имени хана Абдуллаха, марионетки Мамая. Исследованиями последних лет обосновано, что власть Мамая и его подставных ханов распространялась на степи между Волгой и Днепром, а также на Крым. Западнее Днепра орда Мамая не появлялась, так как после битвы на Синих Водах в 1363 г. эти территории контролировались Ольгердом. Что же касается Пруто-Днестровского междуречья, где находился Старый Орхей, то в начале 60-х годов XIV в. здесь уже оформилось Молдавское княжество. По этим причинам Абдуллах не мог пребывать в городе, остатками которого является городище Старый Орхей, и не мог чеканить здесь монету. Появление в Старом Орхее монет с его именем можно объяснить торговыми связями, тем более что после изгнания монголов жизнь в городе была восстановлена и он стал одним из административных центров молодого княжества. Предположение о локализации г. Шехр ал-Джедид в границах владений Мамая и Абдуллаха будет высказано ниже.

Возникновение города на основании нумизматического материала относится к самому началу XIV в.²⁹⁾ Многолетние раскопки городища позволяют считать находившийся здесь золото-ордынский город значительным административным, ремесленным и торговым центром Пруто-Днестровья. Исследования выявили ряд монументальных каменных построек общественного и религиозного характера. К наиболее видным из них относятся мечеть (площадь ее около 3000 кв. м),³⁰⁾ церковь, баня (площадь около 900 кв. м), остатки дворцового здания.³¹⁾ Раскопки выявили также ряд жилищ рядового населения, отапливавшихся типичными для золотоордынских построек канами. Особо нужно отметить остатки оснований круглых юрт, стоявших среди городской застройки, что свидетельствует о тесном переплетении кочевых и оседлых черт жизни в этом населенном пункте.³²⁾ Существование в городе ремесленного производства подтверждается наличием гончарных и ювелирных мастерских.³³⁾ О существовании в городской округе развитой земледельческой культуры позволяет судить находка большого клада сельскохозяйственных орудий (лемехи, чересла, косы и др.).³⁴⁾

Значение четырех рассмотренных городов Пруто-Днестровья в некоторых аспектах политической и экономической жизни региона не было одинаковым. Аккерман и Килия в первую очередь являлись крупными центрами международной торговли, обеспечивавшими экспорт продукции, поставлявшейся из [81] глубинных районов государства. Существовавшее здесь ремесленное производство в основном было направлено на удовлетворение внутригородского опроса. Специфика их состояла в том, что окруженные степями с кочевниками, они не имели административно подчиненной им округи с оседлым населением. Таким образом, оба города, скорее всего, представляли собой самостоятельные административно-политические единицы. В этом отношении от них существенно отличались находившиеся севернее два других города. Располагаясь в оседлой зоне интенсивной земледельческой культуры, они были окружены многочисленными деревнями, жители которых занимались сельским хозяйством. Это подтверждают не только находки различных орудий для обработки земли, но и обнаруженные при раскопках семена ржи, карликовой и мягкой пшеницы, проса, ячменя, овса.³⁵⁾ В настоящее время на территории описываемого района зафиксированы остатки нескольких десятков небольших деревень.³⁶⁾ Они-то и составляли административные округа, центрами которых были города, выявленные у сел Костешты и Требужены. Значение городов для сельского округа не ограничивалось административной ролью: несомненна их тесная экономическая связь с деревнями путем поставки изделий ремесленного производства. Яркое свидетельство тому — находка клада земледельческих орудий; число их настолько велико, что они явно предназначались для продажи. В целом же район Пруто-Днестровокого междуречья по своей природной и производственной характеристике, несомненно, представлял в XIV в. вполне самостоятельную экономическую единицу.

Днестровско-Днепровское междуречье

Сведения об оседлых населенных пунктах Золотой Орды в этом регионе крайне малочисленны и скупы. Это, однако, не означает, что их здесь не было, а свидетельствует о недостаточной археологической изученности района. Собранные к настоящему времени данные позволяют лишь перечислить отдельные местонахождения золотоордынских городищ без описания их — ввиду отсутствия достаточно подробных материалов, которые могли бы дать раскопки.

Городище Маяки. Находится близ устья Днестра, на его левом берегу, у современного пос. Маяки. В источниках отмечено существование на этом месте переправы через Днестр с остатками мечети и развалинами нескольких каменных зданий.^36а По всей видимости, этот населенный пункт располагался на караванной дороге, ведшей с востока к Аккерману. Золотоордынское название его неизвестно; археологические раскопки не производились.

Городище Великая Мечетня. Находится на правом берегу Южного Буга у современного с. Великая Мечетня. От золотоордынского [82] города сохранились остатки кирпичных и каменных построек и склепов;³⁷⁾ название его неизвестно, археологические раскопки не производились.

Безымянное городище на Южном Буге, в районе слияния с ним рек Кодыма и Синюхи. В источнике XVI в. кратко сообщается об имеющихся здесь развалинах золотоордынских строений, относящихся ко времени правления хана Узбека.³⁸⁾ В этом же месте локализуется переправа через Буг под названием Витовтов брод.³⁹⁾ Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не производились.

Городище Солоное. Находится у д. Солоной, на р. Соленой, правом притоке Гнилого Еланца (левобережье Ю. Буга). В прошлом веке здесь были отмечены у балки Мечетной развалины мечети и фундаменты зданий, между которыми выделялся фундамент большой постройки.⁴⁰⁾ Золотоордынское название города неизвестно, археологические исследования не проводились.

Городище Аргамакли-Сарай. Находится на правом берегу р. Громоклей, правого притока Ингула. Отмечено значительное количество фундаментов каменных построек и развалины мечети.⁴¹⁾ На карте 1772 г. Риччи Занони в этом месте имеется надпись «татарская мечеть».⁴²⁾ Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились.

Городище Ак-Мечеть. Находится на правом берегу Ю. Буга, у с. Ак-Мечеть. В прошлом веке на этом месте были отмечены развалины золотоордынского города.⁴³⁾ Название его неизвестно; археологические исследования не проводились. На карте Риччи Занони в этом месте изображена мечеть.⁴⁴⁾

Городище Балыклей. Находится в устье р. Чичаклей при его слиянии с Ю. Бугом.⁴⁵⁾ Каких-либо сведений о постройках не имеется. Отмечено на карте Риччи Занони.⁴⁶⁾ Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились.

Приведенные краткие известия об остатках семи золотоордынских городов в междуречье Днепра и Днестра позволяют говорить о значительном развитии здесь градостроительства в XIV в. Города, находившиеся в северной части района, скорее всего, выросли на оживленном торговом пути того времени, соединявшем Львов с Крымом. Его направление восстанавливается по источникам XV в., где упоминаются главнейшие броды через крупные реки. Отрезок пути в пределах рассматриваемой территории начинался у городища Великая Мечетня, спускаясь вниз по Ю. Бугу до Витовтова брода (несколько ниже современного г. Первомайска). Здесь он переходил на левый берег Ю. Буга, направляясь к городищу Солоному, а далее на р. Громоклей, к городищу Аргамакли-Сарай. Отсюда он шел к Давыдову броду, где находилась переправа через р. Ингулец, и сворачивал на юг к Тавани, у которой находилась переправа на левый берег Днепра.⁴⁷⁾ Второй торговый путь, видимо, проходил южнее, вдоль черноморского побережья, и вел к [83] Аккерману через переправу в устье Днестра (городище Маяки). Он соединял западный улус государства с его центральными районами. Обе дороги рисуются достаточно оживленными торговыми артериями в XIV в. М. Ф. Котляр считает, что путь по маршруту Львов — Крым — Кафа существовал еще в XIII в.⁴⁸⁾ Такого же мнения придерживается Н. А. Мохов,⁴⁹⁾ который с достаточными основаниями полагает, что торговый путь из Львова разделялся на две ветви: одна из них шла на юго-восток, в Крым, а другая спускалась на юг, к Аккерману. Изложенные выше сведения рисуют Днестровско-Днепровское междуречье как важный и экономически развитой район Золотой Орды, игравший видную роль в системе общеевропейской торговли XIII—XIV вв. Приведенное перечисление золотоордынских городов явно не исчерпывает всех данных о населенных пунктах описываемого региона. Отдельные краткие и отрывочные сообщения позволяют предполагать, что оседлая жизнь здесь была развита значительно больше.⁵⁰⁾ Однако отсутствие надежных археологических свидетельств побуждает относиться к этим сведениям с известной осторожностью, так как в степях могли находиться и отдельно стоявшие постройки, например мавзолеи, чему имеется достаточное число примеров.

Левобережный бассейн Днепра

Этот район также недостаточно исследован с археологической точки зрения, поэтому для полноты картины приходится привлекать очень краткие описания городищ золотоордынского времени, имеющиеся в письменных источниках.

Кучугурское городище. Находится на левом берегу Днепра, в 30 км к югу от г. Запорожье. Остатки города занимают площадь около 10 га. В 1953 г. здесь были проведены достаточно обширные археологические исследования.⁵¹⁾ На поверхности памятника, усыпанной камнями, кирпичами и керамикой, прослеживаются многочисленные остатки фундаментов построек. Раскопки выявили остатки кирпичной мечети (площадью около 500 кв. м) с минаретом, бани с подпольным отоплением и жилого здания дворцового типа (площадь 476 кв. м). Кроме того, исследованы остатки небольших жилых домов рядового населения города с характерными для золотоордынских построек этого типа канами с суфами. Находки различных предметов материальной культуры, строительные и технические приемы, применявшиеся при возведении сооружений, позволяют отнести существование города к XIV в. О существовании в городе ремесленного производства свидетельствуют находки железных шлаков, обрезки медных листов и обломки тиглей для плавки металла.

Значительная площадь древнего города, а также обнаруженные в нем монументальные постройки свидетельствуют о его немаловажном значении для района всего нижнего Днепра. [84] Вполне возможно, что он являлся административным центром большой области. Золотоордынское название этого города неизвестно, сохранилось лишь свидетельство в «книге Большому Чертежу», которая именно на этом месте помещает «городок Мамаев Сарай».⁵²⁾ Известны в этой местности и другие топонимы, связанные с именем Мамая.⁵³⁾ В личном владении последнего, как это хорошо известно по источникам, был улус Крым, а в 60—70-е годы XIV в. его власть распространялась на степи между Волгой и Днепром. Археологические находки не оставляют сомнения в том, что Кучугурское городище представляет остатки одного из административно-политических центров владений Мамая, где, возможно, какое-то время находилась его ставка. В связи с этим обращает на себя внимание группа монет, выпускавшихся состоявшим при всесильном временщике ханом Абдуллахом на протяжении 60-х годов в г. Шехр ал-Джедиде (на некоторых экземплярах он обозначен как Шехр ал-Джедид ал-Махруса).⁵⁴⁾ Местонахождение этого города до настоящего времени не выяснено. Можно лишь отметить, что чеканившиеся в нем монеты довольно редко встречаются в районах восточнее Дона. В противовес этому значительное число их известно на территории Молдавии. Это дало повод связать название Шехр ал-Джедид с городищем Старый Орхей.⁵⁵⁾ Однако находившийся здесь город прекратил существование в начале 60-х годов, а Абдуллах выпускал монеты в Шехр ал-Джедиде до конца этого десятилетия. Значительное распространение в западных районах монет, чеканившихся в Шехр ал-Джедиде, может свидетельствовать в пользу того, что этот город находился ближе к ним и экономически был с ними теснее связан. Потеря Золотой Ордой западных пределов от Днепра до Прута вызвала политико-географические изменения, но многообразные экономические связи при этом могли сохраняться, тем более что торговые пути на восток были отрезаны враждовавшими с Мамаем сарайскими ханами.

Исходя из вышесказанного, можно считать, что Шехр ал-Джедид располагался в районе нижнего Днепра, и не исключено, что Кучугурское городище можно идентифицировать именно с ним. В пользу такого предположения свидетельствуют и археологические данные, рисующие этот город явно не рядовым, а крупным центром с развитыми общественными постройками. Дополнительный материал к освещению поднятого вопроса могли бы дать найденные на Кучугурском городище монеты, но они пока не обработаны.

Городище Тавань. Находится на левом берегу Днепра, в 40 км выше Херсона. Населенный пункт основан монголами для организации переправ через реку. Название его точно неизвестно, но возможно, что в золотоордынское время он также назывался Тавань, на что указывают источники XV—XVI вв. На карте Риччи Занони здесь помещен поселок под названием Эски-Тавань (т.е. Старая Тавань).⁵⁶⁾ Напротив, на правом [85] берегу Днепра, также находится городище, исследованное в 1914 г. В. И. Гошкевичем. Древнейшие слои поселения относятся к XIV в. (судя по найденной здесь керамике и захоронениям).⁵⁷⁾ Более поздние слои относятся к XV столетию, что позволило В. И. Гошкевичу отождествить городище с Таванским перевозом, где в начале XV в. литовский князь Витовт построил таможню.⁵⁸⁾ Левобережное Эскитаванское городище не раскапывалось.

Археологические и письменные источники позволяют утверждать, что Таванская переправа в золотоордынское время обеспечивалась двумя находившимися друг против друга населенными пунктами. И в золотоордынское, и в более позднее время эта переправа играла значительную роль и считалась наиболее удобной в низовьях Днепра. Боплан сообщает, что «Таванская переправа весьма удобна для татар, так как река имеет одно целое русло не более 500 шагов в ширину».⁵⁹⁾

О важности Таванской переправы и проходившего через нее торгового пути сообщает Михайло Литвин, ездивший послом в Крымское ханство (1550 г.). В частности, он писал: «Нет пути более обычного, как древняя, давно проложенная и хорошо известная дорога, ведущая из черноморского порта, города Кафы, через ворота Таврики на Таванский перевоз на Днепре, а оттуда степью на Киев; по этой дороге отправляются из Азии, Персии, Индии, Аравии и Сирии на север в Московию, Псков, Новгород, Швецию и Данию все восточные товары, как то: дорогие каменья, шелк и шелковые ткани, ладан, благовония, шафран, перец и другие пряности. По этому пути часто отправляются иноземные купцы, они составляют отряды, иногда в тысячу человек, называемые караванами, и сопровождают обозы, состоящие из многочисленных нагруженных возов к навьюченных верблюдов».⁶⁰⁾ Именно к Таванской переправе вели торговые дороги из Львова и западных улусов Золотой Орды, описанные выше.

Городище Конское. Упоминается только в «Книге Большому Чертежу», других сведений о нем нет. Согласно этому источнику, оно находилось в 60 верстах от Днепра, на правом берегу р. Конки. Ко времени составления «Книги Большому Чертежу» здесь сохранилось «7 кешеней татарских мечетей».⁶¹⁾ Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования его не проводились.

Описанные памятники не являются единственными остатками городов Золотой Орды на территории левобережного бассейна Днепра. В различных письменных источниках и на картах встречаются упоминания о развалинах золотоордынских населенных пунктов, локализовать которые на карте не представляется возможным из-за их полной неизученности. Однако перечислить эти сведения необходимо для создания полноты картины, рисующей развитие оседлости в данном регионе. Наиболее северный из таких пунктов отмечен Эрихом Ляссотой, проезжавшим [86] к запорожским казакам в 1594 г. В своем дневнике путешественник отметил, что на правом берегу Днепра ниже р. Тясьмин, примерно напротив современного Кременчуга, стоит старая татарская мечеть.⁶²⁾ Ляссота упоминает и другие древние городища ниже по течению Днепра, но наличие у них валов настораживает и не позволяет относить их к золотоордынскому времени, так как монголы не укрепляли своих населенных пунктов. В «Книге Большому Чертежу» между левыми притоками р. Самары — Быком и Волчьими водами — упоминается «мечеть татарская каменная».⁶³⁾

В. Ляскоронский сообщает, что близ устья р. Самары (левый приток Днепра) было исследовано золотоордынское поселение середины XIV в.⁶⁴⁾ К сожалению, эти работы не нашли подробного отражения в каких-либо изданиях. Целый ряд сведений об остатках золотоордынских городов вдоль левого берега Днепра сообщает Д. И. Эварницкий, который, к сожалению, не приводит источников, откуда они почерпнуты. В частности, он сообщает, что на левом притоке р. Конки — Янчокраке, в 10 верстах от него «вниз по течению Днепра, было неизвестного названия городище с оставшимися мечетями».⁶⁵⁾ Несколько ниже этого места, на притоке Днепра — Белозерке «был некогда старинный и знаменитый город Белозерка, построенный генуэзцами, жившими с XIII по XV век в Крыму и через Днепр перевозившими из Азии в Европу свои товары».⁶⁶⁾ Откуда взяты эти сведения, Д. И. Эварницкий не сообщает, сами же они не вызывают особого доверия. На притоке Днепра р. Мечетный Каир, ниже пос. Каиры, он сообщает о наличии городища с мечетью.⁶⁷⁾Нельзя не упомянуть здесь и очень краткой публикации О. Федоровского, специально посвященной остаткам золотоордынской культуры на рассматриваемой территории. Этот автор, к сожалению, лишь в общих словах сообщает, об остатках оседлых золотоордынских населенных пунктов и построек религиозного характера, выявленных на Полтавщине, Харьковщине и в Донбассе.⁶⁸⁾ Несмотря на разрозненность и скудность приведенных сведений, воссоздаваемая ими общая картина создает достаточно полное впечатление о развитии градостроительства в районах днепровского левобережья. Особую роль в этом развитии, несомненно, сыграло соседство Крыма, бывшего внешнеторговыми воротами на протяжении всего периода существования Золотой Орды.

Крым

Весь Таврический полуостров, со времени утверждения здесь Золотой Орды получивший наименование Крымского, находился под властью монголов. Однако территория его довольно четко подразделялась на степные районы, населенные кочевниками, и горную часть с южным побережьем, где в городах и деревнях проживало исключительно оседлое население. Эта [87] часть полуострова пользовалась определенной политической автономией и имела собственное управление. В этническом отношении большую часть населения южнобережных городов Крыма составляли греки, затем шли армяне, аланы и генуэзцы. Экономическая заинтересованность монголов в развитии генуэзской торговли в Крыму служила определенной гарантией сохранения их автономности, хотя золотоордынские ханы неоднократно предпринимали военные экспедиции против итальянских колоний.

Город Крым. Остатки его находятся на месте современного г. Старый Крым. Золотоордынское название города (Крым) известно по письменным источникам и чеканившимся в нем монетам. Генуэзцы называли город Солхат. Проезжавший по этим местам из Судака в 1253 г. Рубрук ничего не упоминает о нем. Первые монеты, выпущенные в Крыму ханом Менгу-Тимуром, датируются 1267 г.⁶⁹⁾ К 60-м годам XIII в. относится и первое письменное упоминание о городе в арабских источниках, где сообщается, что он населен кипчаками, аланами и русскими.⁷⁰⁾ Благодаря бурному расцвету генуэзской торговли и находившейся рядом Кафы Крым быстро превращается в крупный торговый и ремесленный центр. Ибн-Батута, посетивший его в 30-е годы XIV в., сообщает, что это большой и красивый город, от которого в глубь государства ведет дорога с расположенными на ней через определенные промежутки станциями для смены лошадей.⁷¹⁾ Со времени основания и до конца XV в. Крым являлся административным центром всего полуострова. Археологические исследования подтвердили развитие и высокую культуру города в XIII—XIV вв. Некоторые из монументальных построек этого периода частично сохранились до нашего времени.⁷²⁾ Разрушение города и его упадок связаны с походом Тимура 1395 г.

Город Кырк-Ер. Остатки его в настоящее время известны под названием Чуфут-Кале и находятся неподалеку от Бахчисарая. На протяжении XIII в. город представлял собой автономное феодальное владение, полузависимое от Золотой Орды. В 1299 г. был разрушен войсками Ногая,⁷³⁾ после чего автономия его была ликвидирована и он вошел в число золотоордынских городов полуострова.⁷⁴⁾ В XV в., после упадка г. Крыма, в Кырк-Ер на какое-то время был перенесен административный центр Гиреев. Об этом свидетельствуют ханские ярлыки и русские дипломатические документы.⁷⁵⁾ Впоследствии, после возникновения Бахчисарая (XVI в.), Кырк-Ер окончательно потерял свое значение.

Прочие города полуострова юридически не принадлежали Золотой Орде, однако фактическая их зависимость от монголов как с точки зрения политической, так и экономической была очень велика. С другой стороны, сарайские ханы были заинтересованы в деятельности итальянских торговых колоний, представлявших важное связующее звено в отношениях между [88] Востоком и Западной Европой.⁷⁶⁾ Без описания этих населенных пунктов картина городской жизни Крымского полуострова будет явно неполной.

Воспоро (Керчь). В XIII в. этот населенный пункт был заброшен и не играл какой-либо заметной роли в жизни полуострова. Посетивший его в 30-х годах XIV в. Ибн-Батута сообщает о нем очень кратко, упоминая лишь имевшуюся здесь церковь.⁷⁷⁾ Примерно в это же время в Воспоро утвердились венецианцы,⁷⁸⁾ которых позднее сменили генуэзцы.⁷⁹⁾ Роль этого населенного пункта в экономической жизни полуострова была крайне невелика.

Кафа. Современный город Феодосия. До 60-х годов XIII в. представляла собой небольшой поселок. В 1266 г. монголы разрешили генуэзцам основать здесь торговую колонию,⁸⁰⁾ которая в XIV в. превратилась в административный центр всех генуэзских владений в Северном Причерноморье. В середине XIV в. город укрепляется мощными каменными стенами и башнями, сменившими деревянные. Побывавший здесь в 30-е годы XIV в. Ибн-Батута сообщает, что город был большой, особо подчеркивая, что в гавани находилось «до 200 судов военных и грузовых, малых и больших».⁸¹⁾ Отсюда вывозились в Западную Европу меха, кожи, шелка, дорогие ткани, восточные пряности, красители.⁸²⁾ Особую статью экспорта составляли рабы. По словам Ибн-Батуты, основное население города составляли христиане⁸³⁾ (генуэзцы, греки, армяне), но, кроме них, здесь проживали и мусульмане, имевшие не только мечети, но и собственного судью.⁸⁴⁾ Генуэзский город просуществовал до 1475 г., когда его захватили османы: к этому времени здесь находилось всего 300 генуэзцев, а основная масса населения состояла из греков и армян.⁸⁵⁾ Наряду с торговлей в Кафе были широко развиты самые различные виды ремесленного производства.⁸⁶⁾

Солдайя (Судак). До расцвета Кафы этот город был одним из крупнейших центров черноморской торговли. Побывавший здесь в 1253 г. Рубрук рисует его как оживленный транзитный пункт, связывавший области Северной Европы и Средиземноморья.⁸⁷⁾ Конкуренция Кафы и разгром Солдайи Ногаем в 1299 г. резко изменили положение города, о чем свидетельствует сообщение Ибн-Батуты о разрушении большей его части.⁸⁸⁾ Воспользовавшиеся этим генуэзцы в 1365 г. захватили город и укрепились здесь, возводя мощные фортификационные сооружения.⁸⁹⁾ Добившись основной цели — ликвидации торгового конкурента Кафы, — они превратили Солдайю в свой опорный военный пункт крымского южнобережья.

Чембало (Балаклава). До середины XIV в. этот город с очень удобной гаванью принадлежал княжеству Феодоро. В 50-е годы XIV в. его захватили генуэзцы, немедленно начавшие здесь крепостное строительство.⁹⁰⁾ Включение Чембало в сферу владений Кафы распространяло ее контроль на все крымское южнобережье и значительно подрывало торговую [89] конкуренцию со стороны правителей Феодоро. Основная роль, отводившаяся новой крепости, состояла в ограничении торговой и политической деятельности князей Феодоро в западной части полуострова. Это подтверждают нападения генуэзцев на другой порт феодоритов — Каламиту.⁹¹⁾

Феодоро. Столица одноименного небольшого княжества в западном Крыму; остатки ее находятся на горе Мангуп.⁹²⁾ Владетелям княжества для сохранения своей власти приходилось лавировать между монголами и генуэзцами, причем последние представляли, видимо, большую опасность. Несмотря на это, город и княжество просуществовали до 1475 г., когда османы вторглись в Крым.

Описанные населенные пункты южнобережной полосы Крымского полуострова включают лишь крупные города. Кроме них, на всем протяжении береговой линии существовало значительное число мелких и средних поселков, деревень и замков, которые в XIV в. также находились во владении генуэзцев. А. М. Бертье-Делагард насчитывал 32 таких пункта от Кафы до Чембало.⁹³⁾ Все они составляли сельскую округу городов-колоний, население которых занималось сельским хозяйством. В целом Крымский полуостров с его генуэзскими городами-колониями играл совершенно особую роль в экономической жизни Золотой Орды на протяжении XIII и XIV вв. Именно здесь оканчивались все сухопутные караванные торговые дороги и начинался морской путь в страны Ближнего Востока, Египет и Западную Европу. Крупнейшая торговая артерия средневекового мира вела в Крым с Дальнего Востока, откуда поставлялись многочисленные предметы роскоши: дорогая посуда, шелковые и парчовые ткани, металлические изделия и украшения, драгоценные камни и разнообразные пряности. Сюда же стекались товары из северных областей — Руси и Приуралья, — наибольшую ценность из которых представляли меха, особой выделки булгарские кожи, мед, воск, льняные ткани. Наконец, торговый путь из Львова соединял Крым с районами Центральной Европы. Кроме многочисленных товаров, поступавших в Крым из глубинных и очень отдаленных районов Северной Европы, Восточной и Центральной Азии, Индии и Ирана, здесь существовали специфичные статьи постоянной местной торговли, источником которых были окружающие степи. Основу их составляли зерно, лошади, рыба и рабы. Все четыре категории экспорта пользовались неослабевающим постоянным спросом.

Портовые города полуострова оставались важнейшими пунктами транзитной международной торговли на протяжении XIII—XIV вв. Что же касается золотоордынского г. Крыма, то его роль в торговых операциях несколько снизилась в XIV в. в связи с появлением более удобного транзитного центра в устье Дона — Азака, где также обосновалась итальянская фактория. Ее появление значительно сократило путь до Кафы, который проходил теперь не по степям, а через Азовское море. [90]

Бассейн Дона

Бассейн Дона относился к центральным районам государства и по своим природным условиям подразделялся на две зоны. Северная зона носила лесостепной характер, где наряду с открытыми пространствами встречались значительные по площади лесные массивы. Южная зона (нижнее и частично среднее течение Дона) была степной. В полном соответствии с распределением растительных поясов данные археологии позволяют говорить о большем распространении оседлых населенных пунктов в северной части рассматриваемого региона. К югу от Переволоки (место наибольшего сближения Волги и Дона) археологами пока выявлен лишь один золотоордынский город — Азак, что, впрочем, может свидетельствовать лишь о недостаточной изученности этого района, так как на некоторых средневековых картах здесь отмечены редкие поселки.

Городище Краснохуторское. Находится у пос. Красный хутор Хреновского р-на Воронежской обл., на берегу р. Мечетка. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. В 1902 г. здесь были открыты развалины зданий золотоордынского времени, которые частично были исследованы в 1947 г. Раскопками выявлены остатки большого горна для обжига кирпичей, способного выдавать значительное количество этой продукции, производившейся из местной глины. Неподалеку от него исследованы остатки монументальной кирпичной постройки, которая автором раскопок определяется как мавзолей-мечеть.⁹⁴⁾ Сделанные здесь вещевые находки и изученные сооружения датируются XIV в.

Городище Павловское, Находится в двух км от г. Павловска Воронежской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, раскопки не производились. Памятник занимает площадь около 15 га.⁹⁵⁾

Городище Тишанское. Находится у станицы Тишанской Волгоградской обл., в низовьях р. Хопра. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, археологические раскопки не производились. В 1821 г. здесь были разобраны кирпичи из остатков какой-то большой постройки.⁹⁶⁾

Городище Дурновское. Находится у станицы Дурновской Волгоградской обл., на левом берегу р. Бузулук. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, раскопки не производились. В прошлом веке на поверхности городища была найдена красноглиняная керамика, железные шлаки и металлические предметы.⁹⁷⁾

Городище Глазуновское. Находится у станицы Глазуновской Волгоградской обл., на р. Медведице.⁹⁸⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, раскопки не производились. Разведки, проведенные здесь Поволжской археологической экспедицией в 1974 г., подтвердили существование значительного по площади городища золотоордынского времени и находившегося [91] к северу от него большого многокомнатного монументального здания мечети или мавзолея (сохранились фундаменты).

Городище Кумылженское. Находится у станицы Кумылженской Волгоградской обл., на левом берегу р. Кумылги (приток Хопра). Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, раскопки не проводились. Из культурного слоя местные жители в прошлом веке добывали кирпич для строительства.⁹⁹⁾

Городище Ситниково. Находится на правом берегу р. Иловли, в 45 км выше станицы Иловлинской Волгоградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, раскопки не проводились. Академик И. И. Лепехин обнаружил здесь горны для выплавки металла, шлаки, обломки глиняных тиглей, а также различные кузнечные инструменты.¹⁰⁰⁾ Возможно, это остатки поселка, специализировавшегося на выплавке железа и кузнечных работах.

Азак. Остатки древнего города XIII—XIV вв. находятся на территории современного г. Азова. Золотоордынское название города хорошо известно по письменным источникам и чеканившимся здесь монетам. Проводившиеся раскопки позволяют говорить о широком развитии в нем разнообразных ремесленных производств.¹⁰¹⁾ В 30-е годы XIV в. возросло значение Азака как крупного торгового центра в связи с возникновением здесь генуэзской и венецианской колоний, в итальянских источниках носивших название Тана.¹⁰²⁾Согласно договору с ханом Узбеком, обе колонии представляли собой два соседствовавших друг с другом городских квартала. Крепостные укрепления вокруг венецианской Таны были воздвигнуты только в XV в.¹⁰³⁾

С появлением итальянской колонии в Азаке именно сюда начали поступать все товары, доставлявшиеся караванами с Востока. Здесь их грузили на корабли и вывозили в страны Средиземноморья. При этом старый путь через причерноморские степи в г. Крым, а оттуда в Кафу, потерял свое значение, хотя и продолжал функционировать, судя по сообщению Ибн-Батуты.¹⁰⁴⁾ Благодаря кипучей деятельности итальянцев Азак в XIV в. становится конечным пунктом сразу нескольких крупных торговых путей. Один из них шел с севера по Дону; по нему можно было попасть в столицу Золотой Орды Сарай ал-Джедид, а также на Русь и в Прикамье. Второй путь вел через степи на восток, к находившемуся в дельте Волги г. Хаджитархану, откуда открывалась дорога в Хорезм; она действовала еще в XV в.,¹⁰⁵⁾ хотя значение ее резко упало. С юга к Азаку подходила дорога из крупного северокавказского г. Маджар; именно по ней в 30-е годы XIV в. проехал Ибн-Батута.¹⁰⁶⁾ Удобное географическое положение и наличие непосредственного выхода к морю сделали Азак в XIV в. одним из основных экспортных центров Золотой Орды.

Крупнейший знаток мировой торговли XIV в. Франческо Бальдуччи Пеголотти приводит в своем трактате о торговле обширнейший список товаров, проходивших через Азак и его [92] итальянскую колонию.¹⁰⁷⁾ В первую очередь отсюда вывозились азиатские пряности: перец, имбирь, шафран, мускат и различные масла, применявшиеся в медицине. Затем шли всевозможные виды тканей: шелк, парча, хлопковое и льняное полотно. Барбаро сообщает, что в XIV в. «только из одной Венеции в Тану посылали шесть-семь больших галей, чтобы забирать эти специи и шелк».¹⁰⁸⁾ Обширную статью экспорта составляла поступавшая из Руси пушнина: шкурки соболя, бобра, куницы, горностая, лисы, рыси, белки. Оттуда же привозили мед, воск, кожи. Отдельные купцы специализировались на торговле такими постоянными предметами спроса, как вяленая и соленая рыба, икра, различного вида зерно и крупа (пшеница, рожь, греча, просо), а также на продаже рабов. О значительных запасах соленой рыбы и икры, накапливавшихся в Тане ко времени открытия навигации, сообщает в своих записках Барбаро.¹⁰⁹⁾ Причем пшеница и рожь грузились на корабли не только в самом Азаке,¹¹⁰⁾ но и в нескольких мелких портах располагавшихся на побережье Азовского моря.¹¹¹⁾ Это может служить надежным свидетельством в пользу местного происхождения экспортируемого зерна. О развитии работорговли в Золотой Орде имеются неоднократные свидетельства у восточных и европейских авторов. Рабами становились не только пленные, захваченные монголами в войнах, но и дети неимущих слоев золотоордынского населения, продававшиеся родителями в критических ситуациях.¹¹²⁾ Местной специфической статьей торговли была также продажа скота, в основном лошадей, быков и верблюдов. Судя по словам Барбаро, скот продавался в страны Западной Европы, вплоть до Италии, а также на Ближний и Средний Восток, причем табуны и стада перегонялись сухопутными дорогами.¹¹³⁾

Встречный поток товаров поступал в Азак из стран Средиземноморья. Это были различной выработки сукна и полотна, железо, медь, олово, а также вино.

В 1395 г. Азак вместе с итальянской колонией был уничтожен войсками Тимура. После этого золотоордынский город так и не возродился, но венецианцы в XV в. вновь устроили здесь, торговую колонию, обезопасив ее крепостными стенами, которая просуществовала до появления в Северном Причерноморье осман (1475 г.)

Приведенные выше материалы о золотоордынских населенных пунктах в бассейне Дона не являются исчерпывающими, так как многие из них до настоящего времени не выявлены или полностью уничтожены. Отмечая насыщенность этого района золотоордынскими поселениями, один из исследовавших его археологов писал: «По всему пространству от реки Сала до Медведицы и особенно по речкам Иловле, Шеряю, Чиру, Цуцкану, Куртлаку, Царице и проч. видны следы прежних жилищ татарских».¹¹⁴⁾ А посетивший эти места в конце XVIII в. академик И. И. Лепехин отмечал и другую интересную черту, свидетельствовавшую [93] о широком распространении здесь оседлости. Он сообщает о встречавшихся рощах тутовых деревьев и, рассуждая об их появлении, пишет: «Начальное заведение сих тутовых деревьев никто не запомнит, и никаких письменных свидетельств об них не находится. Развалины каменных строений, которыми, так сказать, вся степь унизана, несумненную дают догадку, что насадители сих дерев были татары, которые жительствовали в сей степи и под именем Золотой Орды были известны».¹¹⁵⁾ Кроме того, в различных местах описываемого района часто встречаются находки золотоордынских вещей, захоронения в кирпичных склепах и городища, не локализуемые из-за их недостаточной археологической исследованности. К последним можно отнести остатки поселения у г. Задонска (Липецкая обл.) на берегу Дона, где обнаружены какие-то сооружения и различное оружие.¹¹⁶⁾ У пос. Елань-Колено (Воронежская обл.) отмечено городище с постройками из квадратного золотоордынского кирпича, сведения о котором очень скудны.¹¹⁷⁾ Отмечены также случайные находки золотоордынских склепов из сырцового и обожженного кирпича, что вполне может свидетельствовать о наличии рядом населенного пункта.¹¹⁸⁾ В комплексе все приведенные материалы с несомненностью позволяют считать междуречье Волги и Дона в пределах современной Волгоградской обл. районом сплошного распространения оседлости, существовавшей здесь на протяжении всего XIV в.

[Приднестровец]

Бассейн Волги

Этот обширный регион, вытянувшийся с севера на юг от Прикамья до Каспийского побережья, на всем протяжении истории Золотой Орды играл важнейшую роль в ее политической и экономической жизни. Она была обусловлена не только появлением здесь административного центра всего государства, но и существованием наиболее протяженной торговой артерии — Волги, связывавшей очень непохожие по своим экономическим потенциям районы лесной и степной зоны. Поволжье с полным основанием можно считать и центром градостроительной культуры государства. Здесь возникли первые золотоордынские города, основанные самими монголами;¹¹⁹⁾ здесь зарождались и разрабатывались новые архитектурные формы и декоративно-оформительские приемы, возникавшие на основе сплава и синтеза самых различных культурно-исторических традиций. Здесь, наконец, располагалось самое большое число различных по величине населенных пунктов Золотой Орды. Северная часть рассматриваемого региона включала территорию бывшей Волжской Булгарии, где градостоительство имело развитые и установившиеся традиции, зародившиеся задолго до появления здесь монголов. Неоднократное разорение монголами государства булгар привело к закономерному упадку и исчезновению некоторых древних городов. Другие на протяжении [94] XIII в. пережили период постепенного восстановления и развития и в следующем столетии превратились в крупные торгово-ремесленные центры, известные далеко за пределами Поволжья. Здесь же в золотоордынский период появляются совершенно новые города, что свидетельствует не только об экономических и политических сдвигах, происходивших в данном районе, но и о вызывавшихся ими географических перемещениях местных центров.

Описание золотоордынских городов бассейна Волги удобнее всего производить сверху вниз по течению реки, начав его с территории бывшей Волжской Булгарии, где в XIII—XIV вв. был восстановлен ряд булгарских городов, существовавших до прихода монгольских завоевателей. При этом необходимо оговориться, что описываемый район представлял собой зону сплошной оседлости с многочисленными поселениями различной величины, общая численность которых приближается к 35 выявленным к настоящему времени археологическим объектам. Все имеющиеся о них материалы собраны Р. Г. Фахрутдиновым в чрезвычайно важной и интересной работе, посвященной исторической географии Волжской Булгарии.¹²⁰⁾ Наличие столь серьезной и подробной сводки позволяет в данном случае ограничиться перечислением и характеристикой лишь наиболее крупных городов, выступавших в роли не только политических и экономических, но и административных центров.

Город Булгар. Остатки его находятся у современного с. Болгары Куйбышевского р-на Татарской АССР. Бывшая столица Волжской Булгарии. После монгольского завоевания, в начальный период истории Золотой Орды, городу была отведена роль одного из важных политических и экономических центров государства. Об этом свидетельствуют сообщение Марко Поло¹²¹⁾ и начало выпуска здесь первых золотоордынских монет.¹²²⁾ Многолетние археологические работы по исследованию остатков Булгара дали самые разнообразные свидетельства о расцвете города в XIV в.¹²³⁾ Именно к этому периоду относится возведение здесь различных монументальных построек общественного назначения из камня и кирпича (бани, мечети, минареты и др.). Арабский летописец свидетельствует о том, что город был важным центром международной торговли, который постоянно посещали восточные купцы.¹²⁴⁾ Радиус действия местных купцов также не ограничивался ближайшей округой — они пускались в далекие экспедиции до Чулымана.¹²⁵⁾ Наряду с торговлей самое широкое развитие получило разнообразное ремесленное производство (металлургическое, ювелирное, гончарное, костерезное, кожевенное, строительное).¹²⁶⁾ Пригородный порт Булгара Ага-Базар превратился в оживленный торговый пункт, где встречались купцы из Руси, с Ближнего и Среднего Востока и из Западной Европы.¹²⁷⁾

Упадок города начинается в 60-х годах XIV в. и связан с общими внутренними смутами в государстве. Во время [95] царствования Тохтамыша Булгару так и не удалось вернуть прошлого величия и значения; окончательное запустение города происходит в начале XV в. и связывается с перенесением политического центра местных земель к северу, на правобережье Камы.

Город Джукетау. Основан булгарами задолго до прихода монголов, которые его разрушили. Восстановление города привело к тому, что в XIV в. в данном регионе он становится одним из крупных политических центров наряду с Булгаром.¹²⁸⁾ Джукетау (русское название Жукотин) находился на левом берегу р. Камы, в 4 км от современного г. Чистополь Татарской АССР. В экономической жизни города, видимо, имели особое значение его торговые связи с Приуральем. Археологические исследования выявили не очень мощный, но насыщенный находками слой конца XIII—XIV вв.¹²⁹⁾

Город Биляр. Остатки его находятся у современного с. Билярск Татарской АССР, на р. Билярке. До прихода монголов был крупнейшим городом Волжской Булгарии,¹³⁰⁾ но в золотоордынское время потерял свое прежнее значение, хотя здесь какой-то период чеканились монеты. Границы города XIII—XIV вв. значительно сократились по сравнению с предыдущим столетием.¹³¹⁾

Город Сувар. Основан булгарами и до прихода монголов был одним из крупных городов их государства. Остатки его находятся у д. Татарский городок Куйбышевского р-на Татарской АССР. В золотоордынскую эпоху город частично был восстановлен, но прежней экономической и политической роли уже не играл.¹³²⁾

Город Кашан. Остатки города находятся на правом берегу Камы у с. Шуран Лаишевского р-на Татарской АССР. На основании археологических исследований существование города датируется XII—XIV вв.¹³³⁾ По величине Кашан являлся третьим городом в регионе (после Булгара и Биляра), представляя собой один из административных центров камского правобережья.¹³⁴⁾ Окончательное запустение города относится к концу XIV в.

Город Кременчук. Находился на правом берегу р. Камы у с. Русские Кирмени Мамадышского р-на Татарской АССР. Булгарский город, основанный до появления монголов.¹³⁵⁾ Наивысший расцвет Кременчука относится к золотоордынскому времени. Город существовал на протяжении всего XIV в., запустение его относится к самому концу этого столетия.

Городище Иски-Казань. Состоит из двух археологических памятников — Урматского селища и Камаевского городища, — представлявших собой один населенный пункт, получивший народное название Старая Казань (Иски-Казань). Остатки города находятся на р. Казанке, у с. Камаево Высокогорского р-на Татарской АССР. Населенный пункт возник здесь до появления монголов, но расцвет его относится ко второй половине XIII — середине XIV в.¹³⁶⁾ Судя по археологическим находкам, город в [96] этот период был развитым торгово-ремесленным населенным пунктом, игравшим видную роль в районе камского правобережья.

Барскоенарускинское селище и городище. Находятся у д. Барское Енарускино Аксубаевского р-на Татарской АССР. Составляют единый городской комплекс (площадь городища свыше 30 тыс. кв. м, селища — свыше 600 тыс. кв. м)¹³⁷⁾, достигший наибольшего развития в XIV в. Судя по площади населенного пункта, он был одним из значительных городских центров данного региона.¹³⁸⁾ Древнее название города неизвестно

Кокрятьское городище. Находится на правом берегу р. Утки, у с. Кокрять Старомойнского р-на Ульяновской обл. Представляет собой остатки одного из значительных городов региона (площадь городища превышает 700 тыс. кв. м).¹³⁹⁾ Древнее название города точно неизвестно, предположительно здесь локализуется летописный Тухчин.¹⁴⁰⁾

Большеатрясское поселение. Находится у с. Большие Атрясы Тетюшского р-на Татарской АССР. Археологические находки датируют его золотоордынским временем. Древнее название города точно неизвестно; предположительно здесь локализуется Шунгат.¹⁴¹⁾

Казань. Один из поздних золотоордынских городов, возникновение которого вызвано целым рядом внутриполитических процессов, происходивших в государстве во второй половине XIV в. Выяснение даты основания Казани имеет особое значение для понимания историко-географических изменений, происходивших на территории бывшей Волжской Булгарии во время событий «великой замятни». Именно поэтому необходимо рассмотреть вопрос всесторонне, разобрав все существующие версии. По одной из них город появился в конце XII в., по другой — при золотоордынском хане Бату (1242—1255 гг.); третья относит его возникновение ко второй половине XIV в.¹⁴²⁾ К этому следует добавить, что иногда основание современной Казани связывают со временем возникновения вышеупомянутой Иски-Казани. Археологический памятник, получивший в устной народной традиции название Иски-Казань, находится в 45 км от современной Казани, т.е. является самостоятельным городом, дата основания которого не имеет отношения ко времени возникновения Казани.

Первая версия,¹⁴³⁾ относящая начало города к XII в., базируется в основном на сообщении, имеющемся в «Казанской истории» («История о Казанском царстве», «Казанский летописец»).¹⁴⁴⁾ Источник этот относится к 60-м годам XVI в. и во многом несет в себе черты художественного произведения. Основание г. Казани излагается в нем следующим образом: «Бысть же на Каме на реке старый град, именем Брягов, оттуду же прииде царь, именем Саин Болгарский. И поискав по местом проходя в лета 6685 и обрете место на Волге, на самой украине руской, на сей стране Камы реки, концем прилежаху [97] к Болгарской земли, другим же концем — к Вятке и к Перме». Далее следует чисто художественный рассказ о несметном количестве обитавших на этом месте змей и их истреблении, после чего «царь возгради на месте том Казань... и бысть Казань столный град вместо Брягова».¹⁴⁵⁾ Приведенная здесь дата основания города (1177 г.) имеется не во всех списках «Казанской истории»; список, положенный в основу издания 1903 г., сообщает о 1172 г.,¹⁴⁶⁾ в других же списках вообще нет никакой даты.¹⁴⁷⁾ Последнее представляется наиболее близким к оригиналу рукописи этого произведения, так как во вступлении к нему автор откровенно признается, что «о первом зачале царьства Казанского в кое время, како зачася, и не обретох в летописцех руских, но мало в казанских видех. И много же речью пытах и от искуснейших людей руских: ин глаголаше тако, ин глаголаше инак, ни един же ведая истинны».¹⁴⁸⁾ В позднейших списках с оригинала, скорее всего, и нашло отражение мнение мыслящих «тако» или «инак» и вставивших в первоначальный текст конкретную дату. Дата эта находится в вопиющем противоречии с излагаемыми в источнике фактами, связанными с основанием Казани. О булгарском царе XII в. Саине не говорится ни в одном из более ранних источников. Впервые это прозвище зафиксировано в восточных летописях XIII—XIV вв. исключительно в применении к золотоордынскому хану Бату.

Это почтительное прозвище (справедливый, добрый) носил только Бату.¹⁴⁹⁾ И оно очень характерно для исконно монгольской традиции титулования, основная черта которой — точность и лаконизм. Волжские же булгары вместе с исламом восприняли традиции мусульманской титулатуры, отличавшейся пространственностью и пышностью, примером чего может служить ряд булгарских эпитафий.¹⁵⁰⁾ Нужно отметить также, что после исчезновения Золотой Орды многие из степных князьков XV— XVI вв. добавляли к своему имени приставку «Саин», пытаясь тем самым хоть в чем-то сравниться с хорошо известным в степях и уже ставшим легендарным ханом. Более того, из дальнейшего текста источника становится совершенно ясно, чта «царь именем Саин Болгарский» вовсе не правитель Волжской Булгарии XII в., а золотоордынский хан: «И любяше царь (Саин. — В. Е.), и часто сам от столного своего града Сарая (!) приходяще и живяще в нем» (т.е. в Казани).¹⁵¹⁾

Наконец, особый интерес при выяснении вопроса о «Саине Болгарском» представляет рассмотрение текста заключительной части предыдущей главы. Здесь приводится явно вымышленный рассказ о смерти Бату и о том, что ему наследовал хан «Саин Ординский». Далее сообщается о решении этого хана совершить карательную экспедицию на Русь. Однако русские князья улаживают конфликт мирным путем, и «Саин Ординский», не дойдя до русской границы, решает основать здесь город и ищет подходящее для него место. На этом глава заканчивается, и совершенно неожиданно в первой же фразе следующей главы вместо «Саина Ординского» появляется «Саин [98] Болгарский»: «Бысть же на Каме на реке старый град, именем Брягов, оттуду же прииде царь, именем Саин Болгарский».¹⁵²⁾Фраза эта резко нарушает связность повествования и вступает в противоречие с предыдущим текстом. Неожиданное превращение вымышленного преемника Бату «Саина Ординского» в столь же легендарного «Саина Болгарского», а также никак не вытекающее из предыдущего контекста упоминание Брягова позволяет утверждать, что эта фраза является вставкой в первоначальный текст, причем сделанной довольно неуклюже. В связи с этим список, изданный в Казани,¹⁵³⁾ где полностью отсутствует фраза о «Саине Болгарском» и логическая связь рассказа о «Саине Ординском» не прерывается, представляется более близким к авторскому оригиналу. Нет в нем и конкретной даты основания Казани, что также более соответствует признанию автора о встреченных трудностях при установлении истины.

Слова разбираемого отрывка: «...и обрете место на Волге, на самой украине руской, на сей стране Камы реки» — совершенно не соответствует исторической географии XII в. В это время р. Казанка никак не могла быть «самой украинои руской», так как граница русских земель XII в. проходила в нескольких сотнях километров севернее, в районе р. Оки. Позднее, в XIV в. она несколько передвинулась к югу и установилась по берегам р. Суры, но все же достаточно далеко от места возникновения Казани. Подобное искажение границ сделано автором явно преднамеренно в соответствии с политической ситуацией XVI в., создавшейся после разгрома Казанского ханства. Тенденция эта ярко проступает и в начале повествования, где сказано: «Руская земля была едина, идеже ныне стоит град Казань, продолжающеся в долину с единого от Нова града Нижнего на восток, по обою странам великия реки Волги вниз и до болгарьских [рубежов] и до Камы реки... все же то держава и область Киевская и Владимирская, по тех же ныне Московская».¹⁵⁴⁾

В заключение разбираемого отрывка сообщается: «..и бысть Казань столный град вместо Брягова». Эти слова также невозможно отнести к Казани XII в. Город Брягов отождествляется исследователями с Булгаром Великим,¹⁵⁵⁾ бывшим столицей Волжской Булгарии до XII в. и в XIII—XIV вв. В XII в. столица была перенесена из Булгара в Биляр.¹⁵⁶⁾ Факты эти хорошо известны не только из русских летописей, но подтверждаются и раскопками. Таким образом, Казань не только в XII в., но и в XIII—XIV вв. не могла быть столицей Волжской Булгарии.

Небезынтересно в связи с разбираемым вопросом о возникновении Казани в XII в. рассмотреть и общую политическую ситуацию, в которой находилось булгарское государство этого времени. По сообщениям летописей, русские князья на всем протяжении этого столетия предпринимали против Булгарии [99] ряд крупных походов, заканчивавшихся захватом и разгромом булгарских поселений и городов. Наиболее крупные из них относятся к 1120, 1172 и 1184 гг.¹⁵⁷⁾ Одним из организаторов активной антибулгарской политики был Андрей Боголюбский, в связи с чем некоторые исследователи отмечают заинтересованность булгар в устранении этого князя и поддержку с их стороны заговора против него. В обширном летописном некрологе одной из основных заслуг Андрея Боголюбского называются неоднократные победы его над булгарскими войсками.¹⁵⁸⁾ Столь активная антибулгарская направленность русской политики в XII в. привела к тому, что основная территория Волжской Булгарии находилась в Закамье¹⁵⁹⁾ и расширение ее шло исключительно к югу. Это отмечалось А. П. Смирновым и подтверждается археологическим исследованием Предкамья Н. Ф. Калининым, пришедшим к выводу об освоении булгарами Предкамья в основном в XIII—XIV вв.¹⁶⁰⁾ Последние данные Р. Г. Фахрутдинова не противоречат этому, свидетельствуя об очень слабой заселенности булгарами в XII в. бассейна р. Казанки.¹⁶¹⁾

Одним из характерных показателей ощутимости для булгар военных ударов с севера является перенос в XII в. столицы государства из Булгара в Биляр,¹⁶²⁾ находившийся в глубине булгарской земли и в стороне от Волги, по которой обычно приходили русские войска.

Скупые сведения источников позволяют судить о напряженной междоусобной борьбе внутри самой Волжской Булгарии. Об этом свидетельствует привлечение одним из булгарских князей половцев в качестве пособников в борьбе против другого феодала.¹⁶³⁾Постоянные угрозы нападений с севера и внутренние усобицы ни в коей мере не способствовали в XII в. освоению булгарами значительных территорий на правобережье Камы и особенно вдоль Волги. В этот период освоение предкамских земель могло осуществляться ими лишь в районах, значительно удаленных от Волги, побережье которой было очень неспокойно в военном отношении.

При рассмотрении данного вопроса представляют интерес и материалы средневековой картографии. Одна из подробнейших карт этого района, составленная в середине XIV в. итальянскими купцами Пицигани, размещает булгарские города исключительно в Закамье и вдоль течения Камы.¹⁶⁴⁾ К северу же от Камы, на берегу Волги, помещен лишь один город — Кострома. Отсутствует Казань и на карте Каталонского атласа 1375 г., и на карте Фра-Мауро начала XV в.¹⁶⁵⁾

Из сказанного выше с определенностью вытекает, что основание Казани в XII в. не подтверждается ни источниками, ни анализом политической ситуации того времени. Об отнесении возникновения Казани ко времени правления золотоордынского хана Бату нет прямых сообщений в письменных источниках. Разве что за такое известие можно принять разбиравшийся [100] выше отрывок из «Казанской истории», не беря во внимание приведенную в нем дату — 1177 г. Во время правления Бату действительно начинается постепенное оживление городской жизни, развитие которой было прервано монгольским нашествием. Бату заложил на Нижней Волге свою столицу — Сарай; в степях, особенно у переправ через крупные реки, появляются небольшие поселки, населенные пригнанными сюда русскими и булгарами. Однако первоначальный период правления Бату характеризуется не закладкой новых, а восстановлением старых городов в связи с неотложной необходимостью скорейшего создания оседлого административного центра государства. Этим центром Бату временно избрал г. Булгар, где началась чеканка первых золотоордынских монет. С этого времени происходит быстрое развитие города, что подтверждается письменными и археологическими источниками. Булгар XIII—XIV вв. был признанным международным центром торговли¹⁶⁶⁾ на территории бывшей Волжской Булгарии; второго подобного ему центра в этом районе Волги не было.¹⁶⁷⁾

В обстоятельных летописных рассказах о походах ушкуйников 1360, 1366, 1374, 1375 гг. также постоянно фигурирует Булгар, Казань же не упомянута ни разу.¹⁶⁸⁾

Не последнее место в ряду свидетельств о времени основания Казани принадлежит и археологическим материалам. К сожалению, они опубликованы в очень сжатом виде, без планов и стратиграфических разрезов.¹⁶⁹⁾ Попытки авторов раскопок отнести некоторые из полученных данных к XII в. в целом не могут быть признаны аргументированными. Найденные в раскопках вещи и керамика имеют широкую дату — от XII до XIV вв. включительно — и часто встречаются на золотоордынских городищах Нижнего Поволжья.

Что же касается существования Казани в XIV в., то это признается сторонниками всех точек зрения на время ее основания. Различие здесь состоит лишь в том, что сторонники возникновения Казани в XII или XIII в. считают город к этому времени уже вполне оформившимся и развитым, а сторонники основания города в XIV в. представляют его к этому времени в стадии начального развития. Отсутствие убедительных аргументов в пользу возникновения Казани в XII или XIII вв. сводит суть вопроса к возможно более точной конкретизации времени основания города на протяжении XIV в. Его бесспорное существование в XIV в. подтверждается надежными летописными свидетельствами. Наиболее раннее из них содержится в Рогожском летописце под 1391 г.¹⁷⁰⁾ при описании похода ушкуйников, разграбивших Джукетау и Казань. Сообщение это повторяется в Симеоновской летописи и Московском своде 1479 г.¹⁷¹⁾ Второй раз Казань фигурирует в Новгородской IV летописи под 1395 г.¹⁷²⁾ при описании большого похода русских войск, сопровождавшегося разгромом Булгара, Джукетау, Казани, Кременчука. Таким образом, в последнее [101] десятилетие XIV в. Казань представляется крепостью или городом, значение которого уже не могли недооценить русские войска.

Отсутствие каких-либо других сведений о Казани, позволяющих конкретизировать время ее возникновения, побуждает обратиться к рассмотрению общей ситуации, сложившейся в этом районе во второй половине XIV в.

Внутренний кризис, который переживала Золотая Орда с 1360 по 1380 г., отразился на ее составной части — территории бывшей Волжской Булгарии. Отдельные крупные золотоордынские феодалы, не желавшие подчиняться Мамаю, но и не имевшие достаточных сил для борьбы с ним, предпочитали покинуть степные районы государства и уйти на его окраины, о чем подробно говорилось в предыдущей главе. Важные в экономическом и военном отношении Булгар и Волжский путь, захваченные Булак-Тимуром, становятся предметом ожесточенной борьбы между Мамаем, сидевшими в Сарае ал-Джедид ханами и отдельными феодалами, пытавшимися независимо править в Булгаре. В результате Волжская Булгария периода «великой замятни» становится одной из обособившихся от Золотой Орды территорий, что подтверждается анализом нумизматических данных.¹⁷³⁾ Центром ее все это время продолжает оставаться г. Булгар.¹⁷⁴⁾

Особый интерес для рассматриваемого вопроса представляют события, описанные в русских летописях под 1370 и 1376 гг. К 1370 г. власть в Булгаре захватывает местный князь Хасан, или, как его называют русские летописцы, Осан. Мамай решает вернуть себе эту область, посадив в Булгаре своего ставленника при помощи русских князей. Для этого к Дмитрию Константиновичу Суздальскому направляется посол Ачи-ходжа. В результате суздальский князь, «собрав воя многы, посла брата своего князя Бориса и сына своего князя Василка, а с ними посол царев именем Ачихожа, и посла я на Блъгарского князя Осана. Осан же посла противу их с челобитием и с многыми дары, они же дары вземше, а на княжении посадиша Салтан Бакова сына и възратишаса на Русь».¹⁷⁵⁾

В 1377 г. войска в район Волжской Булгарии направляет уже по своей инициативе великий князь Дмитрий Иванович: «Toe же зимы князь великий Дмитрий Иванович посла князя Дмитрия Михайловича Волыньского ратию на безбожныя Блъгары, а князь Дмитрии Костянтинович Суждальский посла сына своего князя Василиа и другаго сына своего князя Ивана, а с ними бояр и воевод и воя многы. И приидоша к Блъгаром в великое говение месяца марта 16 день в понедельник на вербной недели, погании же Бесерменове изыдоша из града противу их и сташа на бои и начаша стреляти, а инии из града гром пущаху, страшаще нашу рать, а друзии самострельныя стрелы пущаху, а инии выехаша на вельблудех, кони наши полошающе, наши же никако не устрашаються грозы их, но крепко противу сташа на бои и устремишася нань единодушно и скочиша на [102] них, они же окаании побегоша в град свои, а наши после биючи и убиша их числом Бесермен 70. И высла из города князь Болгарьскыи Осан и Махмат Солтан и добиста челом князю великому и другому 2000 рублев, а воеводам и ратем 3000 рублев. Наши же в возвратишася, всю свою волю вземше, а даригу и таможника посадиша, а ссуды и села и зимницы пожгоша, а люди посекоша и отъидоша с победою».¹⁷⁶⁾

Эти два сообщения являются ключевыми в решении вопроса о времени возникновения Казани. В результате похода 1370 г. Мухаммед-Султан сделался владетелем булгарской земли. Что же касается князя Хасана, то он сохранил себе жизнь, предложив «многие дары» и отказавшись от сопротивления. Мухаммед-Султан, как ставленник Мамая, понимая свою чуждость булгарской среде, предпочел не конфликтовать с местным князем Хасаном, а сделать его своим союзником — вассалом. Предположение о том, что оба князя остались в одном городе, т.е. Булгаре, крайне маловероятно. Скорее всего, Мухаммед-Султан выделил Хасану на определенных условиях феодального подчинения какой-то суюргал. Вряд ли он находился в исконно булгарских районах левобережья Камы, так как эти земли считались принадлежностью правителя Булгара или в определенной части составляли владения подчиненных ему феодалов. Территории, расположенные к югу от этих земель, были вовлечены в орбиту борьбы Мамая с ханами Сарая ал-Джедид и являлись в это время очень неспокойным районом. Восточные области Волжской Булгарии составляли уделы сильных феодалов Джукетау, ссора с которыми явно не могла способствовать упрочению положения Мухаммед-Султана. Наиболее вероятно, что Хасан мог получить удел севернее правого притока Камы — р. Меши. Отдавая Хасану эти земли, малозаселенные (особенно вдоль Волги) по причине частых военных конфликтов с Русью, Мухаммед-Султан, во-первых, сохранял хорошие отношения с крупными булгарскими феодалами, так как это не ущемляло их интересов, в основном ограничивавшихся Закамьем; во-вторых, владельцем этого района, имевшего важное значение форпоста при возможных столкновениях с русскими князьями, становился их явный противник.

Для устройства своей резиденции и административного центра владений Хасан выбрал место недалеко от устья нынешней реки Казанки, в 120 км севернее Булгара. Основание города именно здесь имело два неоспоримых для того времени преимущества. Во-первых, город получал по р. Казанке выход к Волге и фактически находился на ней. Во-вторых, он был незаметен с Волги, так как отстоял от нее на расстоянии нескольких километров. Второго места, столь же удобного и отвечавшего таким требованиям, в этом районе волжского левобережья нет.

Благодаря расположению своих владений ближе всего к русской границе Хасан в 1376 г. первым узнает о приближении [103] русской рати и вовремя предупреждает об опасности Мухаммед-Султана. Именно это объясняет появление Хасана в Булгаре, а также хорошо и явно заблаговременно организованную оборону города («Бесерменове изыдоша из града противу их и сташа на бой и начата стреляти, а инии из града гром пущаху, страшаще нашу рать, а друзии самостоятельныя стрелы пущаху, а инии выехаша на вельблудех, кони наши полошающе»). Значительное количество русских войск, посланных в поход на Булгар, свидетельствует о том, что это была явно ответная акция за какое-то неизвестное нам нападение на русские земли или избиение русских гостей на Волге. Вполне возможно, что именно Хасан был виновником появления русской рати и у стен Булгара.

За 20 лет (1370—1390) административный центр владений Хасана настолько вырос и приобрел такую известность, что в 1391 г. русский летописец упоминает его наряду с хорошо известным Джукетау (Жукотиным). К этому же времени Булгар, неоднократно становившийся во второй половине XIV в. ареной ожесточенной борьбы, окончательно утрачивает свое значение.¹⁷⁷⁾ Новый город, основанный князем Хасаном в 1370 г., получил имя своего основателя. Такой обычай был широко распространен у волжских булгар. Занимавшийся этим вопросом Г. В. Юсупов отмечает очень большое число населенных пунктов, названия которых образованы от личных имен, встречающихся в булгарских эпитафиях XIV в.¹⁷⁸⁾ Огромный материал по антропонимике Татарии собран в последнее время и Г. Ф. Саттаровым.¹⁷⁹⁾ Анализируя его, автор пришел к выводу, что значительная и наиболее древняя часть названий населенных пунктов Татарской АССР восходит к личным именам и прозвищам. О распространенности такого своеобразного обычая на данной территории можно судить по приложенному к работе Г. Ф. Саттарова словарю, содержащему около 15 тыс. статей.

Несколько позднее, в процессе формирования татарского языка, произошла трансформация названия г. Хасан в привычное теперь Казань. С лингвистической точки зрения этот вопрос подробно рассмотрен в работе И. Г. Добродомова и В. А. Кучкина,¹⁸⁰⁾ выводы которой полностью подтверждают предложенную гипотезу о происхождении названия Казань и времени его появления.

Можно также упомянуть о чрезвычайно интересном каменном надгробии, найденном близ Казани и датированном Г. В. Юсуповым предположительно концом XIII в.¹⁸¹⁾ Текст его в значительной степени испорчен, дата стерта, однако сохранившиеся обрывки позволяют прочесть, что «это место погребения великого и знатного повелителя, помощника повелителей, эмира чтимого... победоносного... гордости рода... и веры, тени господа миров Хасан-бек сын Мир-Махмуда». В этой эпитафии, кроме имени, обращают на себя внимание слова «помощника повелителей», так как Хасан действительно был [104] вассалом Мухаммед-Султана, а через него и Мамая. Разработанность и пышность титулатуры эпитафии, а также употребление титула «эмир» характерно именно для второй половины XIV в., когда официальное делопроизводство и титулование в обязательном порядке исходили из арабо-персидских традиций, В пользу этой даты надгробия свидетельствуют также некоторые технические особенности его исполнения, например четкие прямоугольники строк, отделенные друг от друга чистыми полосами. Подобная компоновка надписей зарождается лишь в XIV в. и достигает своего расцвета в XV—XVI вв., когда чистые, заглубленные полосы между строками превращаются в рельефные перекладины, отделяющие каждую строку от последующей.¹⁸²⁾

В заключение интересно отметить, что в трудах В. Н. Татищева дважды упоминается об основании Казани в XIV в.,¹⁸³⁾ причем источник, которым он пользовался, не сохранился до нашего времени.

Выяснение времени основания Казани во второй половине XIV в. представляет часть важной историко-географической проблемы, связанной с появлением новых административно-политических центров на окраинах разваливающегося золотоордынского государства. Многолетние внутренние смуты приводят к полному экономическому упадку и хозяйственной разрухе обширные районы Золотой Орды. В данном случае восстановленные булгарские города, игравшие видную роль в XIII и первой половине XIV в., постепенно теряют свою роль во второй половине столетия. В еще большей степени этот процесс затрагивает многочисленное сельское население, предпочитавшее уходить из зоны постоянных военных действий в малоосвоенные и отдаленные районы.¹⁸⁴⁾ Картографирование населенных пунктов Казанского ханства показывает, что все они размещаются в районах Предкамья.¹⁸⁵⁾ В противовес этому совершенно пустеют территории Закамья, бывшие в свое время центром расселения булгарских племен.

В целом же территория бывшей Волжской Булгарии на протяжении XIII—XIV вв. представляла собой район сплошной оседлости с многочисленными деревнями и мелкими городами, значительная часть которых выявлена в настоящее время.¹⁸⁶⁾ Экономическое значение этого района увеличивалось еще и тем, что здесь сходились устоявшиеся торговые пути по подвозу пушнины из Приуралья, бассейна Вятки и северной Волги. Сюда же стекались многочисленные и разнообразные русские товары, где их ждали восточные купцы.

Севернее описанного района, на территории современной Чувашской АССР, известны небольшие по площади населенные пункты, которые нельзя считать городами. Однако археологические работы последних лет выявили и здесь остатки города, находившегося на месте современных Чебоксар.

Чебоксарское городище. Находится на месте современного г. Чебоксары; древнее название точно неизвестно. Археологические [105] исследования датируют древнейшие слои города концом XIV в. При раскопках найдены не только деревянные жилые постройки, но и глазурованные архитектурные изразцы, свидетельствующие о существовании в городе XIV в. кирпичных зданий.¹⁸⁷⁾ Городской характер существовавшего здесь населенного пункта подтверждают и остатки различных ремесленных производств: кузнечного, замочного, ювелирного, кожевенного, сапожного, гончарного.¹⁸⁸⁾ Особо нужно отметить археологические свидетельства о том, что в XIV в. этот населенный пункт был чувашским городом.¹⁸⁹⁾

Говоря о Среднем Поволжье, нельзя не упомянуть тесно связанную с ним территорию Башкирии, также входившую в состав Золотой Орды. Во второй половине XIII и в XIV в. Башкирия оставалась кочевой областью и градостроительство ее не затронуло. Пока здесь известно лишь одно городище, которое можно отнести к золотоордынскому времени.

Абисово городище. Находится в 42 км от Уфы; древнее название неизвестно. Площадь городища составляет около 500 тыс. кв. м.¹⁹⁰⁾ Археологических исследований не проводилось.

Отсутствие городов на территории Башкирии в XIII—XIV вв. можно объяснить тем, что этот район находился в стороне от крупных торговых транзитных путей и представлял собой, скорее всего, сырьевую базу, снабжавшую купечество пушниной, медом, воском, кожей и другими продуктами, вывозившимися по рекам в приволжские торговые города. Подобная роль Башкирии в экономической жизни Золотой Орды наложила свой отпечаток на ее развитие, законсервировав общую традиционность кочевого быта.

Один из самых северных улусов золотоордынского государства находился в районе расселения мордовских племен, занимавших междуречье Суры и Мокши. До настоящего времени здесь известен лишь один крупный, город, несомненно являвшийся местным административным центром.

Город Мохши. Остатки его находятся у современного села Наровчат Пензенской обл. Древнее название города определено по монетам и идентифицировано с Наровчатским городищем А. А. Кротковым.¹⁹¹⁾ В русских летописях область вокруг города и, вероятно, он сам носили название Наручадь.¹⁹²⁾ Город был основан монголами в начале XIV в., первые чеканившиеся здесь монеты относятся к 1313 г.¹⁹³⁾ Полное запустение его произошло в самом начале XV в. Археологические раскопки рисуют его значительным по площади населенным пунктом, застроенным кирпичными зданиями общественного и жилого характера. Исследованиями выявлены баня, мавзолей и жилые дома своеобразной планировки с подпольным отоплением.¹⁹⁴⁾ Каких-либо остатков производственной деятельности на городище пока не выявлено. Географическое положение Мохши довольно своеобразно: он находится в значительном отдалении от оживленных торговых путей, проходивших по Волге и [106] Дону. Именно это позволяет говорить о том, что в первую очередь город был административно-политическим центром значительного района, населенного мордовскими племенами.

Наибольший интерес при изучении золотоордынских городов представляет побережье Волги на всем ее протяжении — от границ бывшей Волжской Булгарии до Каспийского моря. Здесь появились первые собственно золотоордынские города, ставшие в короткое время оживленными политическими, ремесленными и торговыми центрами, привлекавшими внимание государственных деятелей и купечества Азии и Европы. На территории современной Ульяновской обл. имеются два крупных городища, на которых не проводились археологические раскопки, что затрудняет их характеристику.

Городище Крестово. Находится на левом берегу Волги, у с. Крестово-Городище Ульяновской обл. Золотоордынское название города неизвестно, археологические исследования не проводились. В XVIII в. здесь были зафиксированы развалины многочисленных каменных построек.¹⁹⁵⁾

Городище Переволокское. Находится на правом берегу Волги, примерно в 20 км ниже населенного пункта Сингилей. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. В прошлом на городище были заметны развалины кирпичных построек, а также встречались золотоордынские серебряные и медные монеты.¹⁹⁶⁾

Городище Переволокское. Находится на правом берегу Волги напротив г. Куйбышева, у д. Переволок. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. Академик И. П. Фальк отметил здесь видимые на поверхности земли развалины каменных домов.¹⁹⁷⁾

Городище Костычи. Находится на правом берегу Волги, в нескольких километрах выше г. Сызрани. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. Академик И. И. Лепехин зафиксировал здесь следы «татарского обиталища», представлявшие собой развалины сложенных из известняка построек.¹⁹⁸⁾

Город Укек. Остатки его находятся на правом берегу Волги на окраине Саратова. Площадь городища сильно разрушена и застроена современными домами. Укек является одним из ранних городов Золотой Орды, основанных самими монголами в 50-е годы XIII в. Первое упоминание о нем содержится в «Книге Марко Поло»¹⁹⁹⁾ и относится ко времени правления хана Берке. Название города хорошо известно по письменным источникам и чеканившимся здесь монетам. Археологические исследования показали, что древний город был вытянут вдоль Волги на расстояние более 2 км.²⁰⁰⁾ Раскопками выявлены разнообразные постройки из обожженного и сырцового кирпича, остатки водопровода, горны для обжига архитектурной керамики. Гибель города связана с походом Тимура 1395 г. [107]

Городище Квасниковское. Находилось на левом берегу Волги, у с. Квасниковка, напротив Укека; в настоящее время затоплено водохранилищем. Золоордынское название города неизвестно; археологических исследований не проводилось. В XIX в. здесь отмечены многочисленные развалины кирпичных золотоордынских построек, а также находки большого количества медных и серебряных монет.²⁰¹⁾

Городище Узморье. Находится несколько ниже по течению Волги от Квасниковского городища.²⁰²⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.

Городище Канадейское. Находится в нескольких десятках километров от Волги, на ее правом притоке — р. Сызрани, у пос. Канадей. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Ф. Ф. Чекалин, посетивший городище в 1888 г., отметил наличие здесь каменных развалин золотоордынского времени.²⁰³⁾

Городище Ахметовское. Находится на правом берегу Волги в районе г. Камышина, у с. Ахметовка. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Небольшие археологические раскопки выявили остатки жилищ и характерную золотоордынскую керамику.²⁰⁴⁾

Городище Даниловское. Находится на правом берегу Волги, выше г. Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили золотоордынские монеты и керамику.²⁰⁵⁾

Городище Терновское. Находится на правом берегу Волги, в 17 км выше Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили золотоордынские монеты и керамику.²⁰⁶⁾

Городище Бережковское. Находится на левом берегу Волги, в устье р. Еруслан, напротив Терновского городища. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили здесь большую двухъярусную печь для обжига керамики.²⁰⁷⁾ Рядом с печью отмечены остатки неисследованных построек. Возможно, городище представляет собой остатки специализированного ремесленного поселка, располагавшегося рядом с залежами необходимого сырья.

Городище Шишкин Бугор. Находится на правом берегу Волги у г. Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. На поверхности городища собраны золотоордынские монеты и различные предметы этого же периода.²⁰⁸⁾

Городище Пролейское. Находится на правом берегу Волги, у с. Горная Пролейка Волгоградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Культурный слой древнего поселения застроен сооружениями современного села.²⁰⁹⁾ [108]

Городище Песковатское. Находится на правом берегу Волги, у с. Песковатки Волгоградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время культурный слой памятника полностью уничтожен сельскохозяйственными работами.²¹⁰⁾

Город Бельджамен. Городище его находится на правом берегу Волги, в 2 км севернее г. Дубовка Волгоградской обл.; общая площадь свыше 500 тыс. кв. м. В археологии этот объект известен под названием Водянское городище. В 1889 г. Н. А. Толмачев предложил отождествить его с известным по восточным источникам городом Бельджаменом. Основным аргументом в пользу этого послужило сообщение арабского географа Абульфеды, относящееся к 1321 г., в котором говорится: «Река Итиль, протекши вблизи Булгара, в дальнейшем ходе омывает лежащий на ее берегу небольшой город Укек, затем, продолжаясь к югу, протекает близ деревни Бельджамен, а затем поворачивает к юго-востоку и протекает с юго-западной стороны Сарая».²¹¹⁾ Предположение Н. А. Толмачева поддержал Ф. Ф. Чекалин, указавший на итальянские карты XIV—XV вв., где примерно на месте расположения Водянского городища нанесен город Бельджамен.²¹²⁾ Сюда же можно присоединить сведения о походе Тимура 1395 г. на Золотую Орду. Сообщая о движении его войска с севера на юг в междуречье Волги и Дона, летописи свидетельствуют, что Тимур из района южнорусских земель двинулся к Бельджамену (Бальчимкину), разгромив который пошел дальше на Азак.²¹³⁾ Войско Тимура, таким образом, обязательно должно было пройти место наибольшего сближения Волги и Дона (где находится Водянское городище), и город не мог ускользнуть от внимания завоевателя. Все эти данные действительно совпадают с географическим положением Водянского городища и позволяют отождествить этот памятник с городом Бельджаменом. Обращает на себя внимание также и то, что название Бельджамен переводится как «город дубов» или «дубовый город».²¹⁴⁾ Название основанного рядом с ним в XVII в. пос. Дубовка представляет кальку с золотоордынского Бельджамен. Последнее возникло в связи с тем, что окружающие прибрежные районы Волги были покрыты зарослями густых дубов, остатки которых в районе Дубовки сохранились до настоящего времени.

Особый интерес в связи с названием города представляют сообщения русских летописей, упоминающих о неизвестно где располагавшемся золотоордынском Бездеже. Вопросу о его локализации была посвящена статья Д. Кобеко,²¹⁵⁾ который доказал, что он был расположен севернее Сарая ал-Джедид. Скорее всего, именно Бельджамен русские и называли Бездежем, что косвенно подтверждает анализ различных летописных данных.²¹⁶⁾ [109]

Возведение золотоордынского города именно на этом месте было связано с чрезвычайно удобным географическим положением. Дон здесь ближе всего подходит к Волге, и расстояние между ними составляет всего 60 км. Это позволяло купеческим речным караванам, поднимавшимся вверх по Дону из Черного и Азовского морей, с наименьшей затратой сил переправлять товары на Волгу, а также переволакивать суда, откуда они могли направляться в обе золотоордынские столицы и далее в Хорезм, Монголию и Китай. Существование переволоки в этом месте подтверждается надежными историческими источниками. О том, что она действовала в XIV в., сообщается в рассказе о путешествии Пимена в Царьград;²¹⁷⁾ в XVI в. это место также называлось переволокой.²¹⁸⁾ Более того, совершившие в прошлом веке путешествие по Волге художники братья Г. и Н. Чернецовы именно в Дубовке видели, как корабли переволакивали из Волги в Дон, и даже зарисовали этот процесс.²¹⁹⁾

В Бельджамен шел также сухопутный торговый путь из Западной Европы, по которому в свое время приехал Плано Карпини. Не менее оживленная торговая дорога шла вверх по Волге в Булгар, на Урал по Каме и на Русь. Таким образом, город представлял собой крупный узловой перевалочный пункт и играл значительную роль не только во внутренней, но и во внешней торговле Золотой Орды. Это особо отмечено на карте 1367 г. братьев Пицигани тем, что к названию города добавлено определение «базар».

Продолжительные археологические исследования Водянского городища позволяют обрисовать Бельджамен как один из развитых и благоустроенных городов Золотой Орды.²²⁰⁾ Кроме разнообразных жилых домов, здесь исследованы каменное здание мечети площадью 900 кв. м, три мавзолея, баня с водопроводом и различные ремесленные комплексы. Особый интерес представляет обнаруженный здесь русский квартал, заселенный пленными, превращенными в рабов. Стратиграфия археологических напластование говорит о том, что начало городу положили пригнанные сюда русские пленные, которые жили в землянках. Они использовались в качестве рабочей силы при возведении самого города. В дальнейшем, при его разрастании, русский квартал был ликвидирован и эту площадь заняли монументальные постройки жилого и общественного характера. Особенностью Бельджамена является то, что с юга его кварталы ограничены недостроенным земляным валом со рвом. Их возведение относится, скорее всего, ко времени «великой замятни» (60—70-м годам XIV в.), когда вокруг некоторых из городов были спешно возведены довольно слабые с военной точки зрения укрепления. Гибель города связана с походом Тимура 1395 г., что подтверждается археологическими раскопками: слоем пожарищ и скелетами защитников города, обнаруженными в развалинах домов. [110]

Городище Винновское. Находится на правом берегу Волги, несколько выше Волгограда, у д. Винновки. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.²²¹⁾ В настоящее время культурный слой городища полностью уничтожен и площадь его застроена.

Городище Мечетное. Находится на территории современного г. Волгограда. Территория городища в настоящее время полностью застроена. Золотоордынское название города неизвестно; площадь его была примерно одинакова с территорией Бельджамена. Археологические раскопки выявили здесь различные монументальные постройки из обожженного и сырцового кирпича.²²²⁾ Этот город возник, видимо, у одной из оживленных переправ, ведших к Сараю ал-Джедид. Волга в этом месте течет еще единым руслом, не разделяясь на многочисленные рукава и протоки, появляющиеся несколько ниже, в Волго-Ахтубинской пойме.

Городище Ахтубинское. Находится на левом берегу Волги, прямо напротив Мечетного, у самого начала русла Ахтубы. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время городище полностью уничтожено. Расположение этого городища напротив Мечетного подтверждает наличие здесь оживленной переправы через реку в золотоордынское время.²²³⁾

Городище Погромновское. Находится на левом берегу Волги несколько выше Ахтубинского.²²⁴⁾ Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено.

Городище Безродное. Находилось на территории современного г. Волжского.²²⁵⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено.

Городище Заплавное. Находилось ниже городища Безродного по течению Ахтубы.²²⁶⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено.

После ответвления ахтубинского русла золотоордынские города располагались уже не по Волге, а по левому берегу Ахтубы. От самого истока этой реки вдоль ее русла на десятки километров тянулась культурная полоса, сплошь занятая строениями, садами, возделанными полями, которая упиралась в благоустроенную столицу Золотой Орды. Посетивший эти места в прошлом веке саратовский краевед А. Леопольдов писал, что вдоль Ахтубы «встречаются замечательные развалины каменных зданий. Начинаясь подле селения Безродного или Верхне-Ахтубинского, они тянутся верст на 70... Развалины сии то часты, то редки, то обширны и велики, то малы и незначительны, однако везде выказывают кирпич, глину, известь. Далее от с. Пришиба до деревни Колобовщины на 15 верст видны развалины почти сплошные и большею частью огромные».²²⁷⁾ [111]

Из этого описания с достаточной ясностью вытекает, что на территории вдоль левого берега Ахтубы, от ее истока до Сарая ал-Джедид, находилось довольно много различных по величине населенных пунктов. Это могли быть небольшие города, деревни, отдельно стоявшие аристократические усадьбы, общее число которых сейчас невозможно определить из-за происшедших здесь значительных перемен, связанных с позднейшей хозяйственной деятельностью — строительством и распашкой полей. Несомненным остается лишь одно: Сарай ал-Джедид не был одиноко стоящим в степи городом — прилегавшая к нему округа на десятки километров была возделанной в сельскохозяйственном отношении и заселенной оседлыми жителями. Район этот не углублялся в безводную степь, а тянулся узкой полосой вдоль Ахтубы, что было связано в первую очередь с нуждами поливного земледелия.

Сарай ал-Джедид. Вторая столица государства, остатки ее находятся у с. Царев Ленинского р-на Волгоградской обл. В археологической литературе носит название Царевского городища. В исторической литературе часто называется Новым Сараем, что в основном связано со стремлением отличить этот город от первой столицы Золотой Орды, носившей название Сарай. Употребление названия Новый Сарай нельзя признать правомочным, так как оно является частичным переводом полного официального названия города в XIV в. Сарай ал-Джедид (Новый Дворец). По сложившейся практике любые географические наименования, имеющие конкретный смысл (Алма-Ата, Улан-Батор и др.) употребляются в русской речи всегда без перевода, что полностью относится и к Сараю ал-Джедид. Именно это название столичного города чеканилось на всех выпускавшихся здесь монетах.

В современной литературе, согласно утвердившейся традиции, этот город нередко называют также Сарай-Берке, а первую столицу государства — Сарай-Бату. Наиболее распространенное объяснение этого состоит в том, что один город был построен ханом Бату, а другой — ханом Берке, что и нашло отражение в их наименованиях. Однако археологические материалы не подтверждают существования Сарая ал-Джедид со времени правления Берке, а свидетельствует о более позднем его возникновении. Более того, посетивший в 1334 г. Золотую Орду Ибн-Батута название Сарай-Берке употребляет явно по отношению к первой столице государства, основанной ханом Бату.²²⁸⁾ Наряду с этим персидские источники ее же называли Сарай-Бату еще во время правления хана Берке и несколько позже.²²⁹⁾ Отсюда можно предположить, что оба названия (Сарай-Бату и Сарай-Берке) относились к одному городу — первой столице Золотой Орды, а не к Сараю ал-Джедид. Употребление же в качестве приставок имени того или иного хана диктовалось исключительно конъюнктурными общественно-политическими соображениями и взглядами авторов летописей. Персоязычные [112] летописцы предпочитали называть его Сарай-Бату, поскольку при этом хане хулагуидский Иран и Золотая Орда находились в дружественных отношениях, а Берке прервал их, развязав длившуюся десятилетия войну. Мусульманские правоведы и проповедники связывали город с именем Берке, первого хана, принявшего ислам и начавшего здесь строительство различных культовых сооружений. Применение же к Сараю ал-Джедид названия Сарай-Берке во многом связано с распространившейся точкой зрения А. Ю. Якубовского, бездоказательно считавшего, что этот город основан ханом Берке, а не Узбеком.²³⁰⁾

Нужно отметить также, что в связи с многими неясностями, содержащимися в сообщениях источников о столичных городах. Золотой Орды, в науке длительное время шел спор о существовании двух Сараев, а затем об идентификации Селитренного и Царевского городищ с Сараем и Сараем ал-Джедид.²³¹⁾ Окончательно решить его удалось Г. А. Федорову-Давыдову благодаря планомерным археологическим исследованиям Царевского городища и изучению полученного здесь нумизматического материала.²³²⁾

Письменные источники в полном соответствии с данными раскопок свидетельствуют о том, что Сарай ал-Джедид был основан в XIV в. ханом Узбеком и существовал вплоть до 1395 г., когда он подвергся полному разрушению войсками Тимура. Ибн-Арабшах сообщает, что вся история существования города насчитывала 63 года, т.е. основание его относится к 1332 г.²³³⁾ При этом известно, что сам Узбек был похоронен уже в Сарае ал-Джедид, т.е. к началу 40-х годов XIV в. город стал уже достаточно развитым населенным пунктом. Однако перенесение сюда столицы государства и начало чеканки монет с обозначением места выпуска «Сарай ал-Джедид» состоялось уже при Джанибеке, в самом начале 40-х годов XIV в.²³⁴⁾ Причины перенесения столицы Золотой Орды из Сарая в Сарай ал-Джедид до настоящего времени не совсем ясны.²³⁵⁾ Как и все города Золотой Орды, новая столица не имела фортификационных сооружений, они появились только в связи с бурным развитием феодальных усобиц в 1360-х годах.²³⁶⁾ Причем вал и ров окружили лишь центральные кварталы города, перерезав в разных местах улицы и даже усадебные участки.²³⁷⁾ Площадь города, оказавшаяся в черте вала, составляет около двух квадратных километров; общая же его территория значительно превышает эту цифру. Это позволяет считать Сарай ал-Джедид вторым по величине городом в государстве после Сарая.

Археологические исследования свидетельствуют о благоустройстве города — наличии здесь не только водопровода, но и сложных гидротехнических устройств, регулировавших уровень окружающих водоемов и создававших необходимые запасы воды. Характерной чертой его микротопографии является квартально-усадебная планировка, хорошо прослеживающаяся [113] на поверхности городища до настоящего времени. Первоначальное ядро города составляли несколько крупных аристократических усадеб.²³⁸⁾ В этот же период на площади будущего растущего города существовали большие землянки для рабов, согнанных сюда в качестве основных производителей строительных работ.²³⁹⁾ Раскопками вскрыты также целые кварталы стоявших вплотную небольших домов, населенных ремесленниками различных специальностей.²⁴⁰⁾ Среди них можно отметить ювелиров, медников, косторезов, гончаров, изготовителей архитектурных изразцов и др. Сарай ал-Джедид был не только крупнейшим ремесленным центром Нижнего Поволжья, но и широко известным торговым пунктом, куда съезжалось купечество с Востока, из Руси и Западной Европы. Несмотря на то что Сарай ал-Джедид просуществовал довольно непродолжительное время — всего около 70 лет, он чрезвычайно быстро оказался в ряду крупнейших экономических центров государства, игравших видную роль в середине XIV в. Само название города и его практически мгновенный рост в самой конкретной форме дают представление об эпохе наивысшего расцвета Золотой Орды и о накопленном ею экономическом потенциале, базировавшемся на ограблении покоренных народов.

Гюлистан. Точное местоположение этого города до настоящего времени не выяснено. Можно лишь с уверенностью утверждать, что он находился на левом берегу Ахтубы, где-то неподалеку от Сарая ал-Джедид. Это можно заключить из двух следующих фактов. Во время внутренних междоусобных войн 1360—1370-х годов государство разделилось на две части, границей между которыми стала Волга. На правом берегу реки власть находилась в руках Мамая, левобережье принадлежало сарайским ханам. Значительное число чеканившихся ими в этот период монет выпущено в Гюлистане, что с несомненностью свидетельствует о его расположении в левобережных районах Волги. На некоторых монетах, выпущенных в Гюлистане, к названию этого города сделано прибавление «Присарайский». Это позволило отдельным исследователям считать его пригородом Сарая ал-Джедид,²⁴¹⁾ хотя строго говоря, приставка «Присарайский» не объясняет, рядом с каким из двух Сараев он находился. Н. Веселовский предполагал, что остатки Гюлистана находятся в 7 км от Сарая ал-Джедид ниже по течению Ахтубы, у д. Колобовки,²⁴²⁾ однако окончательного подтверждения эта точка зрения не получила. Возникновение Гюлистана можно отнести к началу 50-х годов XIV в., когда здесь начали чеканиться монеты.²⁴³⁾

Сарай. Первая столица Золотой Орды, основанная ханом Бату в начале 50-х годов XIII в. Наиболее раннее известие о существовании города содержится в книге Г. Рубрука, побывавшего здесь в 1254 г.²⁴⁴⁾ В археологической литературе остатки Сарая носят название Селитренного городища, находящегося на левом берегу Ахтубы, у с. Селитренного Харабалинского р-на [114] Астраханской обл. Золотоордынское название города известно по письменным источникам и чеканившимся здесь монетам, на которых место выпуска обозначалось обычно как «Сарай» (Дворец). В XIV в. на отдельных выпусках монет название города писалось «Сарай ал-Махруса» (Дворец Богохранимый); появление этого эпитета связано с принятием мусульманства. Первые монеты в Сарае были выпущены примерно через 30 лет после основания города — в 1282 г.²⁴⁵⁾ Это может свидетельствовать о том, что новая столица длительное время оставалась лишь административным центром без развитых экономических функций. Несколько замедленный рост последних можно связать не столько с неразвитостью самого города, сколько с необходимостью прокладки и освоения новых торговых путей, а также с наличием давнишних и хорошо известных международных торговых центров, игравших в начальный период истории Золотой Орды первостепенное значение.²⁴⁶⁾

Сарай был без преувеличения самым значительным из городов Золотой Орды и одним из крупнейших во всей средневековой Европе. Ф. В. Баллод оценивает его площадь приблизительно в 36 кв. км.²⁴⁷⁾ Цифру эту можно считать правдоподобной лишь в том случае, если учесть окружавшие столицу пригороды и различные аристократические усадьбы. Вполне возможно, что в XIV в. все они сливались в единый комплекс, образуя разросшийся город-гигант, величина которого столь удивляла современников. Ибн-Батута, сообщения которого заслуживают полного доверия, так как он лично посетил различные районы Золотой Орды, сообщает о Сарае следующее: «Город Сарай — один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы выехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать объем его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня. Совершили там молитву полуденную, поели и добрались до нашего жилища не раньше, как при закате. Однажды мы прошли его в ширину, пошли и вернулись через полдня, и все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов».²⁴⁸⁾ Такие слова в применении к городу XIV в. могут показаться преувеличением, однако современное состояние остатков Сарая убеждает в том, что на объезд города со всеми пригородами по периметру нужно было затратить не менее дня. Территория же собственно городских кварталов, которую можно определить в настоящее время по археологическим остаткам, равняется приблизительно 10 кв. км. Письменные источники сообщают, что число проживавшего здесь населения составляло около 75 тыс. человек.²⁴⁹⁾ Среди них были монголы, асы (аланы), кипчаки, черкесы, русские и византийцы. Причем, по свидетельству Ибн-Батуты, «каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их».²⁵⁰⁾ [115]

Археологические исследования рисуют город чрезвычайно благоустроенным для своего времени населенным пунктом, располагавшим водопроводной и канализационно-сточной системами. Строительство дворцов и зданий общественного характера велось из обожженного кирпича на известковом растворе. Дома рядовых жителей возводились из сырца и дерева. О роскоши дворцовых построек Сарая свидетельствуют два раскопанных объекта, каждый из которых занимал площадь в несколько сот квадратных метров. Их жилые комнаты характеризуются стандартной для Золотой Орды планировкой с отопительной системой типа канов и П-образными лежанками-суфами. Парадные помещения, кроме обширных размеров, отличались пышностью и роскошью отделки. В полу одного из них был сделан бассейн с проточной водой, за которым находилось возвышение для трона под балдахином. Стены приемного зала другого дворца украшали наборные майоликовые панно, изразцы которых были обильно покрыты сусальным золотом.

Сарай был также крупнейшим в государстве центром ремесленного производства. Целые кварталы города занимали ремесленники, специализировавшиеся на какой-то определенной отрасли (металлургической, керамической, ювелирной, костерезной и др.). Раскопки только одной керамической мастерской, специализировавшейся на выпуске поливной посуды и различных архитектурных деталей (разноцветных изразцов и резной терракоты), показали, что она занимала площадь в сотни квадратных метров. Здесь было обнаружено несколько десятков горнов различной конструкции для обжига изделий. Судя по обнаруженным на территории мастерской землянкам, в производстве широко применялся и рабский труд. Подобные крупные мастерские были достаточно распространенным явлением в Сарае на протяжении всего XIV в. Известные в источниках под названием «кар-хана», они представляли собой своеобразные «мануфактуры», в которых широко использовался подневольный труд полностью или частично порабощенного населения.²⁵¹⁾

В отличие от многих других городов Золотой Орды Сарай по каким-то причинам избежал разрушения войсками Тимура в 1395 г. Точная дата окончательной гибели его неизвестна; скорее всего, замирание городской жизни происходило постепенно, вплоть до окончательного запустения во второй половине XV в. О том, что в первой половине XV в. он продолжал играть видную роль в экономической жизни Нижнего Поволжья, можно судить по данным побывавшего здесь в 1438 г. купца из Шираза. Прибыв сюда из Хорезма, он привез и продал в Сарае товаров на 21 тыс. динаров, получив прибыль 50%. На вырученные деньги купец приобрел в Сарае шелк-сырец, шелковую камку, атлас, сукно и русское полотно. Товары эти были китайского, западноевропейского и русского [116] происхождения, что позволяет видеть в Сарае первой половины XV в. крупный международный торговый центр.²⁵²⁾ В международной азиатско-европейской торговле этот город с конца XIII и до середины XV в. был одним из самых крупных транзитных пунктов, связывавших Запад с Востоком.

Многочисленные монументальные постройки Сарая сохранились до второй половины XVI в., когда царь Федор Иванович в 1578 г. велел ломать «мизгити и полаты в Золотой Орде и тем делати город» Астрахань.²⁵³⁾

Городище Енотаевское. Находится на правом берегу Волги напротив Сарая, между поселками Енотаевка и Сероглазовка Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Возможно, что этот город представлял собой административный центр улуса сына Бату — Сартака. Посетивший в 1254 г. Сарай Г. Рубрук сообщал, что Сартак строит большую церковь в новом поселке на правом берегу Волги.²⁵⁴⁾

Городище Лапас. Находится на левом берегу Ахтубы, в 40 км ниже Сарая, у д. Лапас Харабалинского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Этот пункт представляет особый интерес, так как, кроме находящегося на берегу старицы Ахтубы поселения, здесь сохранились остатки четырех больших построек из обожженного кирпича, украшенных изразцами. Все четыре постройки находятся в отдалении от берега Ахтубы и расположены на вершинах холмов, образуя почти правильный квадрат, каждая сторона которого составляет несколько сот метров. Судя по сохранившимся остаткам, это были значительные по площади монументальные мавзолеи, в настоящее время совершенно разрушенные местными жителями. В связи с этим особый интерес представляет отмеченное на карте братьев Пицигани 1367 г. место, где находятся «гробницы императоров, умерших в районе сарайской реки».²⁵⁵⁾ Опираясь на эту пояснительную надпись на карте и изображенное рядом с ней условное обозначение в виде мавзолея, помещенное на левом берегу Ахтубы, что полностью подтверждается выявленными у д. Лапас остатками четырех значительных по площади мавзолеев, можно с уверенностью считать, что именно здесь воздвигались фамильные усыпальницы Джучидов, принявших ислам. Обычай отведения специального места для захоронений особ правящей династии, выбиравшегося всегда в отдалении от населенных пунктов, хорошо известен у монголов со времени смерти Чингисхана. Вполне возможно, что именно здесь находится также место захоронения самого Бату и других золотоордынских ханов, не принявших ислама. В этом случае похоронный обряд совершался в соответствии с канонами монгольской языческой традиции, т.е. в глубокой грунтовой могильной яме без каких-либо обозначений ее на поверхности земли. Можно предположить также, что [117] в четырех мавзолеях Лапаса погребены четыре хана-мусульманина: Берке, Узбек, Джанибек и Бердибек.

В связи с вышеизложенным обращает на себя внимание также и то, что на городище Лапас (расположенном на расстоянии около 2 км от группы мавзолеев) отмечено значительное количество бракованных пережженных кирпичей, а также видных в обрыве берега остатков нескольких горнов для их обжига. Такие находки могут служить прямым указанием на узкую специализацию проживавшего здесь населения, большую часть которого составляли ремесленники, производившие строительные материалы, а также занимавшиеся непосредственным возведением роскошных и очень значительных по площади мавзолеев. Размеры их, примерно определенные по сохранившимся остаткам без проведения археологических исследований, колеблются в пределах от 2 до 1 тыс. кв. м. Строительство таких монументальных зданий, несомненно, требовало организации поблизости специальных мастерских не только для производства кирпича, но и для в обилии употреблявшихся в украшении наружных стен и интерьеров поливных мозаик и майолик.

Городище Новорычанское. Находится у пос. Новый Рычан Володарского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.

Городище Красноярское. Находится у пос. Красный Яр Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследование не проводились.

Городище Тумак-Тюбе. Находится на левом берегу Волги, в 32 км ниже Астрахани (Наримановский р-н). Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили здесь остатки жилищ с канами, несколько горнов для обжига керамики и типичные золотоордынские захоронения.²⁵⁶⁾

Городище Мошаик. Находится у пос. Мошаик на восточной окраине г. Астрахани. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Площадь городища около 70 тыс. кв. м. Археологические исследования выявили здесь типичные золотоордынские жилые постройки.²⁵⁷⁾

Городище Чертово. Находится на левом берегу р. Бахтемир в дельте Волги (Икрянинский р-н) Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.

Городище Самосдельное. Находится у с. Самосдельного Камызякского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.

Суммеркент. Точное местонахождение этого города неизвестно. Из сообщения посетившего его в 1254 г. Рубрука следует, [118] что он находился ниже Сарая, на одном из островов Волго-Ахтубинской поймы.²⁵⁸⁾ Основание города относится к периоду, предшествовавшему появлению монголов в Европе. Остатки его в настоящее время, скорее всего, полностью смыты Волгой.

Хаджитархан. Остатками его является городище Шареный бугор, находящееся на правом берегу Волги, несколько выше современной Астрахани. В настоящее время городище почти полностью смыто Волгой, сохранилась лишь очень небольшая его часть. Проведенные здесь археологические раскопки показали, что уцелевший участок городища представляет одну из окраин Хаджитархана, застроенную по большей части землянками. Время основания города неизвестно, можно лишь с уверенностью сказать, что в XIII в. он уже существовал. Побывавший здесь в 30-х годах XIV в. Ибн-Батута сообщает, что это «один из лучших городов, с большими базарами».²⁵⁹⁾ Зимой 1396 г. войска Тимура разграбили и сожгли город.²⁶⁰⁾ Однако после этого он продолжал существовать, хотя, по словам Барбаро, представлял собой «почти разрушенный городишко».²⁶¹⁾ Побывавший здесь во второй половине XV в. Контарини рисует картину полного упадка Хаджитархана: «Город невелик и расположен на реке Волге; домов там мало, и они глинобитные, но город защищен низкой каменной стеной; видно, что совсем недавно в нем еще были каменные здания».²⁶²⁾

В XIII—XIV вв. Хаджитархан был крупным узлом транзитной торговли на караванном пути Восток — Запад. Караваны с восточными товарами прибывали сюда из Сарая и отправлялись дальше по двум направлениям: на юг — в предкавказские степи и через Дербентский проход в Закавказье и на запад — в Азак, где их ждали венецианские и генуэзские купцы. Барбаро особо отмечает, что все специи и шелк поступали в XIV в. в Азак и находившуюся здесь итальянскую торговую колонию через Хаджитархан.²⁶³⁾ То, что Хаджитархан в это время был еще и морским портом, можно лишь предполагать, так как источники на этот счет не содержат никаких сведений.

Заканчивая описание всех известных к настоящему времени золотоордынских городов в Поволжье, нужно отметить, что общее их число, несомненно, было большим, нежели выявлено сейчас. Отдельные районы этого обширного региона еще недостаточно изучены в археологическом отношении; некоторые из населенных пунктов известны лишь по упоминаниям, без каких-либо минимальных описаний. Например, только в низовьях Волги имеются упоминания о находках золотоордынской керамики и монет в окрестностях совхоза «Аксарайский», у сел Сеитовка, Хожетаевка, Байбек.²⁶⁴⁾ Появление многочисленных городов и поселений в Поволжье в золотоордынскую эпоху было обусловлено политическими и экономическими причинами. Первостепенная причина политического характера состояла в том, что этот район был выбран ханами в самом начальном периоде истории Золотой Орды в качестве центральной провинции, где [119] были сосредоточены основные государственные институты. Согласно источникам, Бату постоянно кочевал вдоль левого берега Волги, перемещаясь с юга на север и обратно. В Поволжье началась чеканка ранних золотоордынских монет; здесь же появилась первая столица, что во многом предрешило массовый приток сюда земледельческого и ремесленного населения, а также большого количества рабов. Многие аспекты экономической жизни региона определялись наличием крупнейшей торговой артерии государства, какой была Волга в XIII—XIV вв.

Особое значение Волги в развитии экономики того времени состояло в том, что она была не только внутригосударственным путем, объединявшим отдельные улусы Золотой Орды. По ней осуществлялись крупные и постоянные международные перевозки товаров, связывавшие европейский север с югом. Традиционные статьи экспорта севера (пушнина, льняное полотно, мед, воск, булгарские кожи особой выделки и др.) пользовались постоянным спросом не только в Золотой Орде, но и далеко за ее пределами. Нижнее Поволжье в конце XIII—XIV в. представляло собой важнейший узел международной транзитной торговли, где сливались два потока самых разнообразных товаров. Один из них шел с севера, второй — с востока. Русские, золото-ордынские, восточные и западноевропейские купцы постоянно встречались здесь, развивая взаимовыгодные отношения и во многом способствуя процветанию поволжских городов.

Северный Кавказ

В районе Северного Кавказа в XI—XII вв. существовало большое число аланских поселений,²⁶⁵⁾ но монгольское нашествие прервало жизнь на большинстве из них, не дав им превратиться в развитые города. В золотоордынскую эпоху небольшие, но многочисленные населенные пункты сменяются несколькими быстро развивающимися крупными городами, которые в короткий срок становятся видными ремесленными и торговыми центрами.

Дербент. Город основан задолго до появления монголов в Европе. В XIII—XIV вв. играл роль пограничной крепости, отделявшей владения Джучидов от территорий, находившихся под контролем Хулагуидов. При Бату через Дербентский проход осуществлялись торговые связи со странами Среднего Востока. При последующих ханах начавшаяся длительная война за Азербайджан в значительной мере оказала влияние на регулярность этих отношений, сведя роль Дербента к передовому пограничному форпосту, имевшему первостепенную стратегическую важность. Среди всех золотоордынских городов он был единственной крепостью со значительными фортификационными сооружениями.

Тарки. Остатки города находятся в 4 км от Махачкалы (Дагестанская АССР). Возникновение города относится ко [120] времени существования Хазарского каганата.²⁶⁶⁾ Существование его в золотоордынский период подтверждается упоминанием в летописных рассказах о походе Тимура 1396 г.²⁶⁷⁾ Каких-либо данных о самом городе в XIII—XIV вв. в источниках не сохранилось.

Урухское селище. Находится у с. Урух Урванского р-на Кабардино-Балкарской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; возникновение его относится к ранне-средневековому периоду.²⁶⁸⁾

Терекское городище. Находится у с. Терекское Терского р-на Кабардино-Балкарской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования доказывают существование поселения на этом месте с глубокой древности.²⁶⁹⁾

Городище Нижний Джулат. Находится у г. Майский Кабардино-Балкарской АССР, на правом берегу Терека. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, но можно предположить, что он назывался Джулат. Город с таким названием упоминается при описании похода Тимура 1395 г.²⁷⁰⁾ Возникновенние города относится к домонгольскому периоду, но расцвет его связан с золотоордынским временем. Археологические исследования выявили здесь остатки кирпичной мечети с минаретом, жилища, наличие металлургического производства.²⁷¹⁾ Судя по материалам раскопок, город в XIII—XIV вв. занимал видное положение на Северном Кавказе.

Городище Верхний Джулат. Находится у с. Эльхотово Кировского р-на Северо-Осетинской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; накопленные за последнее время данные позволяют предположительно отождествить его с известным по летописям ясским городом Дедяковым.²⁷²⁾ Судя по сохранившимся остаткам, город занимал большую площадь. Раскопки показали, что расцвет его относится к XIV в., хотя древнейшие слои датируются X в.²⁷³⁾ Археологические исследования выявили монументальные архитектурные сооружения — церковь и две мечети. На территории городища до настоящего времени сохранился также минарет, датирующийся временем правления хана Узбека. Сделанные здесь находки свидетельствуют о значительной роли этого города в политической и экономической жизни Северного Кавказа.

Хамидиевское городище. Находится у пос. Хамидие Терского р-на Кабардино-Балкарской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, возникновение его относится к раннесредневековому времени. При археологическом обследовании отмечено большое количество обожженного квадратного кирпича (XIII—XIV вв.) и обломков золотоордынской керамики.²⁷⁴⁾

Булунгуевское городище. Находится у с. Булунгу Кабардино-Балкарской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; возникновение его относится к раннему [121] средневековью. Археологическое обследование городища выявило разнообразные обломки золотоордынской керамики.²⁷⁵⁾

Верхне-Чегемское городище Лыгыт. Находится на берегу р. Джылги-Су у с. Верхний Чегем Кабардино-Балкарской АССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно, основание его относится к X в. При археологическом обследовании найдено большое число золотоордынской керамики.²⁷⁶⁾

Маджар. Остатки его находятся на берегах р. Кумы, у г. Прикумска Ставропольского края. Название города хорошо известно по летописным сообщениям и, в частности,от Ибн-Батуты, посетившего Маджар в 30-е годы XIV в.²⁷⁷⁾ Расцвет города относится к золотоордынскому времени, хотя не исключено, что до прихода монголов здесь существовал небольшой населенный пункт. В настоящее время часть древнего городища застроена и распахана, поэтому определить его площадь довольно затруднительно. Побывавший здесь в начале прошлого века Я. Потоцкий отмечал, что развалины древнего города в диаметре имеют две мили.²⁷⁸⁾ Согласно более поздним обследованиям, город располагался на обоих берегах Кумы, причем только одна его левобережная часть занимала площадь около 3 кв. км.²⁷⁹⁾ Эти оценки площади древнего города свидетельствуют не только о его обширности (можно не сомневаться, что это был самый большой город на Северном Кавказе), но и о значительности той роли, которую он играл в политической и экономической жизни региона. Первейшее тому подтверждение — обладание правом чеканки монет, выпускавшихся здесь в XIV в.²⁸⁰⁾ На Маджарском городище еще в конце XVIII в. сохранялось довольно много монументальных кирпичных зданий,²⁸¹⁾ что хорошо иллюстрирует рассказ Ибн-Батуты («город большой, один из лучших тюркских городов»²⁸²⁾). Археологические обследования выявили здесь не только остатки жилищ,²⁸³⁾ но и следы различных ремесленных производств, а также сложный по устройству городской водопровод.²⁸⁴⁾

В XIV в. город представлял собой центральный транзитный пункт всей северокавказской торговли. С севера сюда вели два караванных пути: из Хаджитархана и из Азака, — по которым доставлялись товары с Востока и из Западной Европы. В свою очередь на маджарские базары свозились продукты экспорта со всего Северного Кавказа, значительную часть которых составляли различные металлические изделия.

Городище Малые Маджары. Находится на левом берегу р. Кумы, в нескольких км ниже Маджар. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В конце XVIII в. на городище сохранялось несколько кирпичных мавзолеев.²⁸⁵⁾

Городище Верхние Маджары. Находится на левом берегу р. Кумы, в 3 км выше Маджар. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.²⁸⁶⁾ [122]

Судя по археологическим разведкам, обширный район вокруг трех Маджарских городищ представлял собой сплошную зону оседлости, застроенную небольшими поселками и деревнями, население которых занималось сельским хозяйством.²⁸⁷⁾ Запустение этого района связано с походом Тимура в 1395 г.

Матрега. Город находился на Таманском полуострове, на месте современной Тамани; основан задолго до появления монголов в Европе. Название города хорошо известно по итальянским источникам.²⁸⁸⁾ Значение его заметно возросло после основания здесь в начале XIV в. генуэзской колонии, развернувшей оживленную торговлю с местными племенами. Население Матреги в основном состояло из греков и черкесов. В XV в. город полностью попал под контроль генуэзцев, которые поспешили укрепить его из-за нередких конфликтов с окружавшим черкесским населением.

Копа. Город находился в устье Кубани. Известен с конца XIII в. как генуэзская колония, специализировавшаяся на торговле рыбой и икрой.²⁸⁹⁾ Источники сообщают о ежегодно проводившейся здесь весенней ярмарке, на которую съезжались многочисленные рыботорговцы.

Вдоль восточного побережья Азовского и Черного морей в XIV в. существовало 39 итальянских колоний.²⁹⁰⁾ Недостаточная археологическая исследованность этого района не позволяет точно локализовать большинство из них, известны же они по средневековым картам. Сами колонии были небольшими поселками, но столь значительное число их свидетельствует об оживленной торговле, ведшейся итальянцами с местным населением. Среди вывозившихся отсюда товаров источники называют различного приготовления рыбу (сушеную и соленую), икру, кожи, меха, хлопчатую бумагу, хлеб, воск, вино, шафран, серебряную руду, фрукты и рабов.²⁹¹⁾ В свою очередь итальянцы предлагали местному населению хлопчатобумажные, суконные и различные дорогие виды тканей, соль, хлопок-сырец, ковры, пряности, клинки сабель.²⁹²⁾ В целом Северный Кавказ и Прикубанье представляли один из важных экономических районов Золотой Орды, о чем свидетельствуют масштабы участия его в международной торговле.

Волго-Уральское междуречье

Обширный район между реками Волгой и Уралом представляет собой полупустынные и степные пространства, более пригодные для ведения хозяйства кочевого типа. Оседлое население в XIII—XIV вв. здесь было крайне редким, сосредоточиваясь почти исключительно на окраинах междуречья вдоль течения Волги и Урала (Яика). В северной части описываемого региона, более богатой водными ресурсами, стационарные населенные пункты, видимо, были довольно обычным явлением. Недостаточная археологическая обследованность района в значительной степени затрудняет выяснение их численности и размеров. [123]

Городище на р. Большой Иргиз. Находится в Саратовской обл., на р. Большой Иргиз. Точная локализация памятника не проведена. Городище обследовано в XVIII в. академиком Георги, обнаружившим здесь значительное по площади скопление золотоордынских кирпичных построек, стены которых были в то время в хорошей сохранности.²⁹³⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.

Городище Сухореченское. Находится на восточной окраине Куйбышевской обл., на р. Кинель. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. При раскопках памятника найдена золотоордынская керамика и исследован гончарный горн.²⁹⁴⁾

Оренбургское городище. Застроено современным г. Оренбургом. Посетивший эти места в конце XVIII в. академик И. П. Фальк отмечал, что на месте Оренбурга были видны «стены большой татарской мечети».²⁹⁵⁾ Золотоордынское название населенного пункта неизвестно.

Характерной чертой Оренбургской обл. и прилегающих к ней районов Северного Казахстана является большое число отдельно стоящих в степи мавзолеев, сложенных из обожженного кирпича или грубо обработанных камней.²⁹⁶⁾ Обычай их строительства довольно широко распространился здесь в XIV в. и был вызван глубоким проникновением в степи мусульманства. Мавзолеи сооружались как семейные или одиночные усыпальницы крупных феодалов-кочевников на территориях принадлежавших им улусов.

Тендыкское городище. Находится в Балыкшинском р-не Гурьевской обл. Казахской ССР у пос. Тендык (в 10-12 км от Гурьева). Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические обследования выявили здесь следы медного, керамического и, возможно, стекольного производства.²⁹⁷⁾ По характеру находок, обилию шлака, золы и других отходов этот объект можно рассматривать как специализированный ремесленный поселок.

Сарайчик. Находится на правом берегу р. Урала, у пос. Сарайчик (в 60 км выше Гурьева). Название города хорошо известно по письменным источникам и чеканившимся здесь в XIV в. монетам. Основание его относится ко второй половине XIII в., окончательное разрушение связано с нападением яицких казаков в 1580 г.²⁹⁸⁾ Сарайчик — один из немногих городов Золотой Орды, избежавший разрушения Тимуром. Согласно сведениям В. Н. Татищева, купцы из Сарайчика (Зарайчина) в середине XVI в. приезжали торговать в Астрахань «со всякими товары».²⁹⁹⁾ В настоящее время городище Сарайчика почти полностью исчезло в результате изменения русла р. Урала.

Город длительное время являлся крупнейшим транзитным пунктом и соединительным звеном, позволявшим золотоордынскому и западноевропейскому купечеству торговать со странами [124] Азии. Он был связан, с одной стороны, прямой дорогой с первой столицей Золотой Орды — Сараем, с другой — с центром Хорезма — Ургенчем. В XIII—XIV вв. этот путь служил основной караванной артерией, связывавшей Восток с Западом. Более чем 300-километровый отрезок его между Сараем и Сарайчиком до настоящего времени не изучен. Вторая часть пути от Сарайчика до Ургенча издавна привлекала внимание исследователей и довольно хорошо известна. По всей трассе этой караванной дороги, пролегавшей по пустынным безводным районам, на расстояниях, примерно соответствующих одному дневному переходу (около 30 км), были вырыты колодцы и построены караван-сараи, некоторые из них исследованы в последние годы археологами. Начинавшаяся от Сарайчика дорога впервые описана в 1803 г.³⁰⁰⁾ Начальный отрезок ее шел прямо на восток до р. Сагиз, через которую был устроен брод из обтесанных камней. На левом берегу реки находился караван-сарай Тас-кичу, представлявший собой прямоугольную кирпичную постройку (45 X 42 м) с внутренним двором и помещениями вдоль стен.³⁰¹⁾ Отсюда путь сворачивал резко на юг к переправе через р. Эмбу и далее через плато Устюрт продолжался до самого Ургенча. На протяжении всего пути от р. Сагиз до столицы Хорезма к настоящему времени сохранились остатки около 15 караван-сараев с обязательными при них колодцами.³⁰²⁾ Все здания караван-сараев имеют стандартную прямоугольную планировку с обязательным внутренним двором и расположенными по внутреннему периметру стен комнатами. Размеры построек от 30 X 25 до 40 X 40 м.³⁰³⁾ Характерной особенностью зданий, возводившихся в пустынных местностях Устюрта, является то, что они сложены не из кирпича, а из бравшегося поблизости ракушечника.

В целом этот торговый путь по территории Золотой Орды проходил через следующие основные пункты: из Ургенча на Сарайчик, после которого дорога разделялась на северную и южную; северная шла на Сарай и Сарай ал-Джедид, южная — на Хаджитархан, откуда можно было попасть в Маджар или в Азак. Резкое снижение значения этой дороги для торговых операций обычно связывается с разгромом Ургенча Тимуром в 1388 г. Однако она еще длительное время продолжала действовать, о чем можно судить по упоминавшемуся выше приезду ширазского купца в Сарай в XV в., а также по еще более поздним посещениям купцов из Сарайчика уже русской Астрахани.

[Приднестровец]

Хорезм

Улус Хорезм составлял пограничный юго-восточный район Золотой Орды. Монгольское нашествие в значительной мере подорвало его экономические основы, уничтожив древние ирригационные системы и многочисленные населенные пункты. Однако в XIV в. он снова становится одним из густонаселенных [125] районов государства, переживая кратковременный, но бурный расцвет. Восстановленная (хотя и не в прежних масштабах) ирригационная сеть способствовала развитию значительного числа оседлых поселений. Видную роль при этом сыграла и международная торговля, в которой хорезмские купцы принимали самое деятельное участие.

Хорезм (Ургенч). Остатки его находятся у современного населенного пункта Куня-Ургенч Туркменской ССР. Городище занимает площадь около 400 га.³⁰⁴⁾ Время основания города точно не выяснено, и различные исследователи значительно расходятся при оценке его древности.³⁰⁵⁾ До прихода монголов город назывался Гурганч или Гургандж; в золотоордынское время на выпускавшихся здесь монетах название города писалось «Ховаризм». Посетивший его Ибн-Батута также называет город Хорезмом.³⁰⁶⁾ В русских летописных текстах XIV в. он носит имя Орначь.³⁰⁷⁾

В 30-е годы XIV в. город находился в зените расцвета, о чем можно судить со слов Ибн-Батуты: «Это один из самых больших, значительных и красивых тюркских городов, богатый «славными базарами, просторными улицами, многочисленными постройками, отборными красотами. Он точно колеблется от множества своих жителей и волнуется от них, как волна морская».³⁰⁸⁾ Как и все средневековые города, он был не только торговым центром, но и средоточием ремесленного производства, о чем свидетельствуют археологические данные.³⁰⁹⁾

Запустение города связано с походом Тимура 1388 г., когда он был не только разрушен, но и демонстративно засеян ячменем. Однако через три года по приказу завоевателя здесь был восстановлен один квартал, существовавший на протяжении XV—XVII вв.³¹⁰⁾

В результате монгольского нашествия земли Хорезма подверглись не только опустошению и разрушению древних ирригационных систем и городов, приведших к хозяйственному запустению огромных районов. Подрыву местных производительных сил способствовал и угон большого числа хорезмских ремесленников в Монголию, а впоследствии и в Поволжье. По этим причинам экономическое оживление улуса Хорезм заметно активизируется лишь в начале XIV в. Наряду с расцветом столичного города постепенно начинается возрождение и сельской округи, о чем свидетельствует появление различных по величине населенных пунктов типа хуторов, деревень и значительных по площади поселков. Разведки, проведенные далеко не на всей территории земель древнего орошения, к настоящему времени выявили около 15 таких поселений.³¹¹⁾ Площадь их различна, например, поселение Куня-Уаз II состояло всего из 12-15 домов,³¹²⁾ а поселение Акча-Гелин I растянулось вдоль русла ирригационного канала на 5 км, хотя и состояло из 40 построек.³¹³⁾ Подобные населенные пункты всегда располагались вдоль оросительных магистралей, вытягиваясь узкими [126] полосами, достигавшими в длину до 10 км.³¹⁴⁾ Материалы, накопленные в результате археологических разведок, позволяют утверждать, что в золотоордынское время в Хорезме существовало значительное число поселений сельского характера.³¹⁵⁾ Вместе с тем заброшенными и невозделанными оставались обширные площади. Они тянулись на сотни километров, о чем свидетельствует Ибн-Батута, ехавший 18 дней из Хорезма в Бухару и не вcтретивший на пути «ни села, ни города единого».³¹⁶⁾

Наряду с этим на территории Хорезма возобновилась жизнь, и в некоторых городах, существовавших до прихода монголов.³¹⁷⁾ К настоящему времени из них наиболее хорошо изучены два пункта.

Городище Ярбекир-кала. Находится в 60 км к юго-западу от пос. Куня-Ургенч Туркменской ССР. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили здесь жилые дома с комплексом находок и монет золотоордынского времени.^317а

Городище Шехрлик. Находится в 90 км к юго-западу от Куня-Ургенча (Туркменская ССР). Предположительно является остатками города Яны-Шехр. Площадь населенного пункта около 15 га. Археологические исследования выявили здесь остатки различных ремесленных производств: керамического, стекольного, металлургического.³¹⁸⁾

Можно лишь предполагать, что список городов улуса Хорезм в XIV в. не исчерпывается приведенными здесь и более углубленные исследования дадут новые материалы. Но при этом все же наиболее характерной чертой оседлой жизни этого времени, обусловленной исторически сложившейся ситуацией, останутся мелкие поселения сельского типа.

Северный Казахстан

На огромной территории современного Северного Казахстана от р. Урала до Иртыша оседлая жизнь в золотоордынское время развита была довольно слабо. При этом нужно отметить, что в степях нередко встречаются одиноко стоящие мавзолеи, сложенные из обожженного или сырцового кирпича и из подтесанных камней. Недостаточная археологическая изученность этого района во многом затрудняет рассмотрение вопроса. Большая часть сведений о сохранившихся здесь остатках городов нуждается в дополнительной проверке и уточнении датировок. Наиболее обширный материал о североказахстанских городищах собрал в начале века И. А. Кастанье, но приводимые им данные не всегда равноценны, так как часто записаны со слов других лиц или базируются на опубликованных в различных изданиях сообщениях без уточнения даты существования того или иного памятника.

Мавлибердинское городище. Находится на р. Уил, в урочище Мавли-Берди Актюбинской обл. Золотоордынское название [127] населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. На месте городища отмечены остатки кирпичных стен 30-40 построек, а также оросительные каналы.³¹⁹⁾

Байтакское городище. Находится на р. Большой Хобде, в урочище Байтак Актюбинской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В XVIII в. на городище сохранялись стены построек и расположенных вблизи оросительных каналов.³²⁰⁾

Городище Тагатай. Находится на р. Нура в Целиноградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В XVIII в. на городище были зафиксированы остатки стен кирпичных зданий.³²¹⁾

Западная Сибирь

На территории Западной Сибири в бассейнах Тобола и Иртыша известно довольно много позднесредневековых городищ, большая часть которых относится ко времени Сибирского ханства. Слабая изученность этих памятников пока не позволяет четко разделить городища золотоордынского времени и более поздние.

Тюмень. Город находился на притоке Тобола — Туре; в настоящее время застроен современной Тюменью. Название его известно по средневековым восточным источникам;³²²⁾ известен также под именем Чинги-Туры.³²³⁾ Археологические исследования не проводились. В XIV в. город являлся политическим центром улуса.

Искер. Остатки его находились на Иртыше, близ г. Тобольска. Во времена Сибирского ханства сюда была перенесена столица из Тюмени. Русские называли этот город Сибирью.³²⁴⁾ Это же название в форме Себур фигурирует на карте Пицигани (1367 г.).

Раскопки выявили здесь мощный культурный слой, достигавший в толщину 2 м,³²⁵⁾ содержащий находки золотоордынского времени.³²⁶⁾

Городище Тонтур. Находится на р. Оми в Барабинской степи. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили находки золотоордынского времени.³²⁷⁾

Города эти, значительно удаленные от современных им центров развитого градостроительства, имели все же фундаментальные постройки, возведенные квалифицированными архитекторами. Об этом можно судить по наблюдению академика И. П. Фалька, обследовавшего городище, находившееся на Иртыше, в 20 верстах ниже устья Ишима, и видевшего здесь «развалины обрушившейся мечетной башни и большого каменного дома».³²⁸⁾ Подобные остатки каменных строений неоднократно отмечались путешественниками на различных сибирских городищах. [128]

Южный Казахстан

В XIII—XIV вв. территорию Южного Казахстана занимала Кок-Орда, входившая составной частью в улус Джучи. До монгольского завоевания в бассейнах рек Сырдарьи, Таласа и Чу существовал целый ряд развитых, хорошо известных в средние века городов, являвшихся видными центрами ремесла и торговли. После вторжения армий Чингисхана все они были разрушены, а население частично истреблено, частично угнано в плен. Проезжавший здесь в середине XIII в. Карпини видел множество опустошенных городов и селений без каких-либо признаков жизни.³²⁹⁾ Согласно замечаниям этих путешественников, обширные районы юга современного Казахстана были превращены в пастбища для бесчисленного монгольского скота. Однако к концу XIII в. положение заметно меняется под давлением объективных причин политического и экономического развития государства. Рост ремесленного производства, установление международных связей и начало функционирования длительных по протяженности караванных торговых путей заметно влияют на оживление городской жизни. Расцвет ее, как и во всей Золотой Орде, приходится на первую половину XIV в. Характерную черту местного градостроительства составляло то, что оседлые центры не возникали на необжитых местах, а возрождались на старых городищах, оставшихся от уничтоженных завоевателями населенных пунктов. В этом сказывалась не просто привязанность населения к привычным районам, а многовековые традиции, в результате которых был не только накоплен значительный опыт, но и проведены сложные технические усовершенствования местности для приспособления ее к ведению определенного типа хозяйства. Основная территория, на которой располагались города Кок-Орды, ограничивается бассейном Сырдарьи.

Сыгнак. Остатки его находятся на правом берегу Сырдарьи у г. Яныкурган Кзыл-Ординской обл. Казахской ССР. Название города хорошо известно по письменным источникам и чеканившимся здесь в XIV в. монетам.³³⁰⁾ Основан задолго до прихода монголов, которые разгромили его во время похода Чингисхана на государство хорезмшахов. Возрождение Сыгнака относится к началу XIV в., когда сюда была перенесена столица Кок-Орды. Окончательное запустение города относится к XVIII в.³³¹⁾

Сауран. Остатки его находятся в 30 км к северо-западу от современного г. Туркестана. Название города хорошо известно по письменным источникам с IX в. Во второй половине XIII в. здесь разместился политический центр Кок-Орды, перенесенный в XIV в. в Сыгнак.³³²⁾ Окончательное запустение города произошло в XVIII в.

Яссы (Туркестан). Городище его частично занято современным г. Туркестаном. Название города известно по письменным источникам. В конце XIV в. город стал ареной борьбы между [129] Тохтамышем и Тимуром. В XVI в. город получил название Туркестан и играл видную роль в истории Казахских ханств.³³³⁾

Отрар. Остатки его находятся в 15 км западнее железнодорожной станции Тимур Казахской ССР. Название города хорошо известно по письменным источникам. В 1219 г. он был уничтожен войсками Чингисхана. Однако уже в середине XIII в. Отрар был восстановлен и здесь начал работать монетный двор, существовавший до середины XIV в. Во второй половине столетия город был включен в состав владений Тимура и стал важным военным форпостом на северной границе его владений. Окончательное запустение Отрара произошло в XVIII в.³³⁴⁾

Дженд. Остатки его находятся на правом берегу Жаны-дарьи, в 115 км к западу от современного г. Кзыл-Орда Казахской ССР. Название города хорошо известно по письменным источникам с XI в. После монгольского нашествия роль Дженда в экономической жизни района несколько снизилась, однако он все же оставался на протяжении XIII—XIV вв. видным торговым центром низовьев Сырдарьи.³³⁵⁾

Перечисленные города Кок-Орды представляли собой наиболее известные и крупные населенные пункты региона. Их значение не исчерпывалось влиянием на близлежащую округу; они были видными политическими, ремесленными и торговыми центрами всего государства. Наряду с ними существовали и более мелкие оседлые поселения, выявленные в настоящее время в процессе археологических разведок.³³⁶⁾

При рассмотрении географии городов Золотой Орды важные сведения можно почерпнуть также из материалов средневековой картографии XIV—XV вв. Изображенная на картах территория включает значительную часть известного тогда мира, отводя соответствующее место золотоордынским владениям. Наибольший интерес представляет карта 1367 г., составленная итальянскими купцами Франциско и Доменико Пицигани. Карта братьев Пицигани является наиболее подробной из всех известных к настоящему времени подобных материалов. На ней показано местоположение и нанесены названия около 40 золотоордынских городов, значительная часть которых расположена на берегах Волги. На карте изображена вся территория Золотой Орды от западных рубежей до восточных окраин, включающих Хорезм, Урал и Сибирь.³³⁷⁾ На севере показаны некоторые русские области с городами Тверь (Тифер), Ростов (Ростао), Переяславль Рязанский (Ранзиан Пласлао). Несколько восточнее последнего помещен город с трудно идентифицируемым названием Балдахина.

Все города обозначены на карте специальными значками в виде трех башен, соединенных крепостной стеной. Исключение составляют Сарай и Ургенч, ввиду их величины и важности изображенные с четырьмя башнями. Кроме того, над некоторыми городами нарисованы флаги. Названия городов и мест расселения различных народов написаны тонким шрифтом, а [130] наименования рек, гор, заливов и местностей — более жирным. Очертания Черного и Азовского морей в целом сделаны достаточно точно, но абрис Каспийского моря довольно сильно искажен, а юго-восточный угол его берега вообще не нанесен. Истоки Волги (Эдиль) в соответствии с представлениями XIV в. помещены в Сибири, за Уральским хребтом. В данном случае за ее основное русло приняты Кама и Белая. Собственно Волга, текущая с запада на восток через пределы России (Роксия), названа рекой Тир.

В самых верховьях Эдиля, т.е. на территории Западной Сибири, помещен г. Себур, наиболее восточный из всех золотоордынских населенных пунктов. Это название полностью идентифицируется с городищем Искер (русское название Сибирь) на Иртыше близ современного Тобольска. Обнаруженный здесь в начале века мощный культурный слой (2 м) косвенно свидетельствует о длительном существовании этого населенного пункта, возникшего, видимо, в первой половине XIV в. В настоящее время городище полностью разрушено Иртышом. Южнее Себура, примерно на одном меридиане с ним, изображен город с развевающимся над башнями флагом. Название его не обозначено, но к нему относится надпись «цивитас квид марморея» (civites qued marmorea). Судя по расположению города на карте, он, так же как и Себур, находится восточнее Уральского хребта и в таком случае может идентифицироваться лишь с Тюменью, локализуемой на притоке Тобола — Туре. В XIV в. Тюмень была административно-политическим центром обширного сибирского улуса, что особо подчеркнуто на карте водруженным над ней флагом. Лишь в следующем столетии главенствующая роль в этом регионе перешла к Себуру (Искеру). Не исключено, что упадок Тюмени был вызван военными действиями Едигея против укрывшегося здесь Тохтамыша. Данные карты Пицигани о золотоордынских города Сибири полностью совпадают и подтверждаются письменными и археологическими источниками, упоминавшимися выше.

Ниже Себура на карте помещен ряд городов, расположенных только по левому берегу Эдиля. Первым из них после Себура обозначен Сакетим, что соответствует русской транскрипции (Жукотин) названия Джукетау. Ниже его по течению расположен г. Чар, или Шар, сопоставить который с каким-либо известным городищем или упоминаемым в летописях пунктом не представляется возможным. Ф. К. Брун предполагал, что на карте стоит лишь начало названия города, а окончание осталось недописанным.³³⁸⁾ За ним следует город Паскерти, название которого Ф. К. Брун связывал с башкирами.³³⁹⁾ Такое предположение вряд ли можно считать обоснованным, так как башкиры жили значительно восточнее, в предгорьях Урала. К тому же место их расселения довольно точно обозначено на этой карте: к юго-востоку от Эдиля, в значительном удалении от г. Паскерти (что соответствует Предуралью) [131] нанесено название «пашерти». Оно представляет один из вариантов наименования башкир в средневековых источниках. Ниже г. Паскерти находится г. Кормануко, название которого созвучно с булгарским Кременчуком. Однако городище последнего локализуется не на левом, а на правом берегу Камы, хотя и сравнительно недалеко от ее устья. На карте Кормануко изображен при слиянии рек Эдиль и Тир, т.е. Камы и Волги. Напротив него на правом берегу Камы, в углу, образуемом соединением Эдиля и Тира, помещен город без названия с нарисованным над ним флагом. На Каталонской карте 1375 г. он обозначен как Кострома. Подобные сдвиги и неточности при нанесении местоположения отдельных городов можно отнести на счет того, что сами составители карты бывали не во всех изображенных на ней районах, а использовали для картографирования различные устные сообщения купцов и путешественников.

Ниже Кременчука Эдиль, соединившись с Тиром, течет одним руслом и подавляющее большинство городов находится на левом берегу реки. Сразу же за Кременчуком помещен г. Булгар (Боргар). На противоположном берегу, напротив условного знака города, сделана надпись жирным шрифтом «локазар дебока» (locasar deboca). Ниже Булгара находится г. Караболам, против него на другом берегу реки имеется надпись «казар де санкога» (casar de sancoga). Отождествить этот город с каким-либо конкретным городищем довольно трудно, хотя, возможно, он соответствует описанному выше Крестовому городищу в Ульяновской обл. Далее на правом берегу реки без каких-либо условных обозначений помещена надпись «казар де арабук» (casar de arabuc). Ф. К. Брун предположительно отождествляет ее с Арбухимским городищем³⁴⁰⁾ (см. выше), хотя шрифт надписи и отсутствие условного обозначения города не дают для этого повода. Ниже расположен г. Самар, против которого на правом берегу сделана надпись «ламайрам» (lamayram). Отождествить Самар с каким-либо конкретным городищем не удается; возможно, оно затоплено Куйбышевским водохранилищем или полностью уничтожено при строительстве позднейшей Самары (Куйбышева). За Самаром на правом берегу реки без каких-либо условных значков помещены две расположенные одна над другой надписи: «казар де либокози» (casar de libocosi) и «лотрезоп» (lotresop). Ниже Эдиль разделяется на два рукава, образуя овальный остров, что засвидетельствовано соответствующим пояснением (cicera, т.е. остров). Вне всякого сомнения, это изображение соответствует Самарской излучине Волги. По обеим сторонам острова друг против друга помещены два города: правобережный назван Локахи, т.е. Укек, а левобережный — Ялаки. Последний может быть отождествлен с находившимся прямо напротив Укека Квасниковским городищем (см. выше). Сразу же за островом на левом берегу находится г. Тарага, против [132] которого на правобережье помещены две надписи: «каза де яркази» (casa de jarcasi) и «ямбалек» (jambalec). Возможно, г. Тарага локализуется на городище Узморье, расположенном несколько ниже Квасниковского (см. выше). Вслед за г. Тарага на левом берегу обозначены еще три населенных пункта: Танице, Кабако и Кабанко, которые трудно локализовать на известных здесь городищах. Восточнее одного из них — Кабако — помещена надпись «соль», что, скорее всего, соответствует находящемуся в этом районе соляному озеру Баскунчак. Ниже Кабанко на правом берегу реки сделана надпись «ягуракам» (jaguracam), после которой на том же берегу отмечен г. Тортанллы. Ф. К. Брун отождествляет его с Мечетным городищем, находящимся ныне на территории Волгограда.³⁴¹⁾ Ниже Тортанллы помещена надпись «цибакари» (cibacari), не сопровождаемая какими-либо условными знаками. За ней находится г. Мондасси, напротив которого на левом берегу реки помещена столица Золотой Орды Сарай. Город обозначен очень крупным условным знаком в виде четырех башен, соединенных стеной, над которыми развевается флаг. Последний город на правобережье реки, находящийся в самой ее дельте, на берегу Каспийского моря, носит название Котоба. Возможными местами его локализации являются городища Чертово или Самосдельное, находящиеся в дельте Волги.

Всего по берегам Эдиля на карте нанесено 17 золотоордынских городов, не считая Костромы и попавшего сюда по распространенному в средневековье заблуждению Себура. В число поволжских городов нужно включить еще Бельджамен, который Пицигани ошибочно поместили на Дону в том месте, где он ближе всего подходит к Волге. Этот город фигурирует на карте под названием Берциман, причем он изображен с флагом, что характеризует его как крупный административный центр. Особое значение города для торговли подчеркнуто поставленным рядом с ним пояснением — «Базар». Находящийся здесь же наиболее короткий путь между Доном и Волгой, по которому переволакивались из одной реки в другую корабли, назван «переправой». Удивление вызывает отсутствие на карте таких важных экономических и политических центров, как вторая столица государства Сарай ал-Джедид и находившийся у дельты Волги Хаджитархан. Существование их во второй половине XIV в. не только подтверждено археологически, но и хорошо известно по письменным источникам. Не вызывает сомнений и знакомство с этими городами современников — итальянцев, часто бывавших здесь по торговым делам. Отсутствие их, скорее всего, можно объяснить чисто техническими причинами, связанными с недостаточной внимательностью составителей карты.

К востоку от Волги, по берегу Каспийского моря и на некотором удалении от него, вплоть до территории Хорезма на карте отмечено восемь городов. Первый из них, называющийся [133] Лайете, расположен на берегу Каспийского моря между Эдилем и Яиком. Каких-либо городищ, соответствующих этому населенному пункту, здесь до настоящего времени не обнаружено. Восточнее Лайете только надписью, без изображения направления русла, отмечена р. Яик. За ней, на некотором отдалении от морского берега, изображен безымянный город. Выше его (к северу) нанесено изображение второго безымянного города. Судя по довольно большому размеру рисунка башен и развевающемуся над ними флагу, это крупный экономический и административный центр. Из подобных значительных городов в этом районе может быть локализован лишь один — Сарайчик. Ниже его, на берегу Каспия, нанесен г. Конниликари, не имеющий соответствия определенному археологическому памятнику из-за недостаточной изученности района. Восточнее его на берегу залива, имеющего название golfo demoramti находится г. Трестаго. Судя по изображенному над ним флагу, он являлся административным центром какой-то провинции. Еще один город — Мельмеселак — расположен на берегу п-ова Мангышлак. Археологические памятники, соответствующие этим двум городам, пока не обнаружены.

На территории улуса Хорезм в отдалении от морского берега четырьмя башнями с флагом обозначен его административный центр — Ургенч. Он находится на одноименной реке, текущей в Каспий. Юго-западнее Ургенча, на морском берегу изображен безымянный город, не сопоставимый с каким-либо известным городищем. Районы, расположенные восточнее Хорезма, на карте братьев Пицигани не получили отражения.

Вдоль западного (кавказского) берега Каспийского моря нанесено несколько городов, стоящих на берегу. Им предшествует р. Тирки (Терек), текущая с Кавказских гор и впадающая в Каспий. Южнее ее помещен небольшой город (значок в виде двух башен) с неразборчивым названием. За ним изображен г. Акле в виде трехбашенного значка. Оба города пока не идентифицированы с какими-либо известными здесь городищами. После Акле на морском берегу изображен Дербент, над которым нарисован флаг. Рядом с ним сделана надпись: «Здесь находится гарнизон (стража) Узбека». Южнее Дербента помещен город под названием Кайоб, над которым также изображен флаг. Рядом помещена следующая надпись: «Здесь гарнизон (стража) Бумсы». Под именем Бумсы в средневековых европейских источниках фигурировал ильхан хулагуидского Ирана Абу-Саид (1316—1335 гг.).³⁴²⁾ Во время правления Узбека и Абу-Саида Золотая Орда находилась в состоянии затяжной войны с Хулагуидами, шедшей с переменным успехом. Именно это положение противостояния двух государств в Дербентском проходе и запечатлено на карте, что одновременно четко фиксирует южную границу Золотой Орды.

Обе приведенные надписи имеют принципиально важное значение для уточнения времени появления нанесенных на [134] карту объектов. Судя по ним, все содержащиеся на карте данные относятся самое позднее к началу 30-х годов XIV в., что вытекает из упоминания Абу-Саида, умершего в 1335 г. В свете этого становится понятным и отсутствие на карте Пицигани второй столицы Золотой Орды — Сарая ал-Джедид, который в это время только начал строиться. На оригинале карты дата ее создания обозначена 1367 г., но, судя по приведенным надписям, авторы использовали более ранние картографические в письменные источники; некоторые из них сохранились до настоящего времени.

Область северокавказских степей на карте названа Ирканией; через нее протекает р. Цикопо (Кубань), начинающаяся в горах Кавказа и впадающая в Азовское море. На реке отмечен лишь один крупный город, находящийся ближе к истоку, обозначенный большим знаком в виде трех башен. Рядом с ним имеется надпись: «цивитас Контанс». Подобного названия среди известных северокавказских городов Золотой Орды не встречается, но по географическому положению он полностью соответствует упоминавшемуся выше Маджару.

На впадающем в Азовское море Танаисе (Дон) отмечено очень мало городов по сравнению с Эдилем. В верховьях Танаиса, на его правобережье, но в отдалении от реки нанесены два города. Один из них — Переяславль Рязанский (в транскрипции Ранзиан Пласлао) — увенчан флагом. Второй находится восточнее Рязани и называется Балдахина, что довольно трудно соотнести с известными населенными пунктами (как золотоордынскими, так и русскими). В нижнем течении реки, на ее левом берегу небольшими значками отмечены два города: первый называется Иркания, второй (ниже по течению) безымянный. С определенными городищами связать ни один из них пока не удается. Можно лишь отметить, что эти населенные пункты, скорее всего, возникли в местах двух переправ через реку, о которых упоминал Рубрук.³⁴³⁾ В устье Танаиса помещен Азак, названный на итальянский манер Таной. Над ним нарисован флаг с изображением плохо различимых контуров зверя, видимо являвшегося гербом Генуи или Венеции, поскольку здесь находился особый квартал итальянских купцов.

Вдоль северного и восточного берегов Азовского моря значками в виде башен не отмечено ни одного города. Довольно часто помещенные здесь надписи, судя по шрифту, обозначают названия определенных местностей, бухт или урочищ. Среди них лишь четыре сделанные тонким шрифтом, всегда применяемым на карте для написания названий городов, можно считать наименованиями небольших поселений: Комания и Кабурди — на северном берегу и Пексир и Копа — на восточном. Находившаяся в устье Кубани Копа была генуэзской торговой факторией, хорошо известной по письменным источникам. На Таманском полуострове нанесена лишь Матрега, соответствующая [135] современной Тамани. На восточном побережье Черного моря в пределах Золотой Орды не отмечено ни одного населенного пункта. Из населенных пунктов Крымского полуострова специальным значком в виде трех башен обозначена только Кафа. Местоположение Воспоро, Солдайи и Чембало определено их названиями, сделанными тонким шрифтом. Административный центр полуострова — г. Крым — на карте отсутствует. В западных областях государства из золотоордынских городов нанесен лишь Монкастро (Аккерман).

Хотя карта Пицигани в ряду подобных источников по содержанию сведений о Золотой Орде является наиболее полной, она наглядно свидетельствует о неравномерности знаний европейцев о разных частях этого государства. Наиболее хорошо были известны побережье Черного моря, Поволжье и берега Каспия до Хорезма. Сведения о западной, степной, части Золотой Орды от Дона до Прута носили самый общий характер. Причины такого положения надо искать в направлении основных торговых путей, которыми наиболее часто пользовалось европейское купечество.

Карта Пициганн не представляет собой наиболее раннего изображения территории Золотой Орды; ее можно считать в значительной мере итоговой работой, в основу которой положено несколько источников такого же характера, но менее подробных. В настоящее время известны портоланы Санудо 1320 г. и Весконте 1327 г. На них отражено³⁴⁴⁾ лишь побережье Черного и Азовского морей, где помещены населенные пункты и местности, изображенные и на карте Пицигани. Некоторый интерес здесь представляет наличие Маурокастро (Аккермана), над которым нарисован флаг с джучидской тамгой. Это может служить подтверждением существования города по крайней мере с начала XIV в. Глубинные районы государства на этих специфично морских картах отражения не нашли. Две другие карты: А. Дульцерта 1339 г. и неизвестного автора 1351 г. — содержат сведения и о внутренних областях Золотой Орды,³⁴⁵⁾ хотя и не в таком обширном объеме, как у Пицигани. Особый интерес карты Дульцерта состоит в том, что Пицигани не только были зкакомы с ней, но и взяли ее в качестве топографической основы для своей работы. Об этом свидетельствует детальное совпадение контуров морских побережий и речных русел. Общее же количество сведений, помещенных на карте Пицигани, значительно возросло за счет использования каких-то других источников графического или письменного характера. Например, по течению Эдиля от слияния с Тиром у Дульцерта отмечены лишь Кострома, Булгар, остров (Самарская излучина), Сарай и в устье реки — г. Котаба. Местоположение Сарая ал-Джедид и Хаджитархана здесь также не зафиксировано. На западном берегу Каспия севернее Дербента помещен только один город — Акле. Южнее Дербента изображена крепость с хулагуидским флагом и поясняющей надписью «караул», что [136] должно означать предел золотоордынских владений на Кавказе. Каких-либо населенных пунктов, неизвестных Пицигани, на карте Дульцерта не содержится, хотя имеются некоторые разночтения в написании их названий (город восточнее Рязани у Дульцерта назван Балиахинта, а город на п-ове Мангышлак — Мельме Меселах). Важной деталью карты Дульцерта является то, что над крупным центром на территории Дунайской Болгарии — Видином — изображен флаг с джучидской тамгой. Вряд ли это может свидетельствовать о принадлежности его к собственно золотоордынской территории, так как такие же флаги помещены и над Москвой, Новгородом, Рязанью. Скорее всего, это говорит об определенной вассальной зависимости или отражает политические реалии времен Ногая (см. гл. II). На всех более поздних картах Видин изображается уже без джучидского флага.

Анонимная карта 1351 г., судя по топографической основе, создавалась независимо от работы Дульцерта и имеет некоторые отличия от нее. В дельте Волги на правом берегу здесь помещен Хаджитархан (в транскрипции Ажитархан). По берегу Каспия, между р. Терек и Дербентом, без каких-либо условных обозначений нанесено десять пунктов, названия которых написаны очень неразборчиво. На этом же пространстве у Дульцерта отмечен один город, а у Пицигани два; скорее всего, эти авторы в своей работе не использовали карты 1351 г. Весьма вероятно, что столь хорошая осведомленность о западном побережье Каспия связывается с удачным походом Джанибека, захватившего Азербайджан, после чего сюда проникли и итальянские купцы. Остальные данные карты 1351 г. повторены у Дульцерта и Пицигани.

Представляет интерес и карта Каталонского атласа 1375 г.,³⁴⁶⁾ на которой отведено место и Золотой Орде. Автор ее был знаком с работой Дульцерта и анонимной картой 1351 г, о чем свидетельствуют сходная топографическая основа и подробный перечень пунктов вдоль западного берега Каспия. Труд братьев Пицигани при подготовке Каталонского атласа явно не был учтен, так как многочисленные города вдоль Волги, имеющиеся только на их карте, не получили здесь должного отражения. На Эдиле (от места слияния ее с Тиром) Каталонская карта помещает города Кострома, Булгар, Бельджамен (в транскрипции Берчимам) и Сарай. Бельджамен локализован здесь правильно — на правом берегу реки, в отличие от карты Пицигани, где он помещен на Дону. В дельте Эдиля, вдоль правого берега, без каких-либо условных знаков помещены следующие названия: Пасгио, Адитархам, Бачанти, Мондаси, Котаба. Локализовать из них можно лишь Адитархам, который, безусловно, соответствует Хаджитархану. Далее к югу, вдоль западного берега Каспия до Дербента, также без условных обозначений находятся Фабинаги, Кубене, Тарки,³⁴⁷⁾ Башциай, Цицие, Кобасо, Бурх, Барса, Абскиах, Сасах. Общее число [137] пунктов совпадает с анонимной картой 1351 г., что может указывать на использование ее в качестве источника.

Знаком в виде небольшой башни обозначен Дербент, южнее которого находится такой же значок с надписью «караул» и хулагуидским флагом. Последнее явно заимствовано с карты Дульцерта. Восточнее Эдиля вдоль берега Каспия нанесены без условных обозначений два пункта — Кремис и Католикати, восточнее которых находятся р. Яик и морской залив Гольфо де Мониментис. На его берегу изображен в виде крепости г. Трестарго с флагом над ним. На п-ове Мангышлак одними надписями отмечены три пункта: Набисуна, Мельмемеселах и Копинахо. Далее в направлении к Ургенчу находятся Яучо и Стаира, причем перед каждым из них поставлено пояснение «постоялый двор». Последнее, безусловно, относится к хорошо известным в этом районе караван-сараям, располагавшимся на дороге из Поволжья в Хорезм. Восточнее караван-сараев в виде крепости с джучидским флагом обозначен Ургенч.

На правобережье среднего течения Дона в виде крепости с джучидским флагом нанесен встречавшийся на предыдущих картах в несколько иной транскрипции загадочный город Балтахинта. В устье реки таким же значком с флагом отмечена Тана (Азак). Вдоль северного побережья Черного и Азовского морей от Дуная до Танаиса (Дона) обозначены следующие названия: Ахостастома (в устье Дуная), Фарконапро, Маукасто, р. Турло (Днестр), Цинестра, Флорделис, Варбарексе, Алоуо, р. Луссом (Днепр), Эрексе, Цидея, о-в Росса, залив Нигнавилла, Соскам, Комания, Санцорцо, Портети, Полониза, Папо, Камо, Россо, Кабарди, Порто Низанти, Магемосси. Южнее Таны, вдоль восточных берегов Азовского и Черного морей нанесены следующие надписи: Тараринх, Пессо, Санцонц, Лоцих, Копа, Матрега, Мауролах, Мауро Зехия (черная Черкесия), Порто Сузахо, Альба Зехия (Белая Черкесия). Среди перечисленных обозначений встречаются названия городов, рек, островов, заливов, областей, но большая часть их остается нерасшифрованной. Возможно, это названия небольших населенных пунктов или каких-то местностей, где итальянские купцы занимались своими торговыми операциями. Точно так же не поддаются расшифровке большинство названий, расположенных вдоль побережья Крыма, кроме хорошо известных Веспро (Воспро — Керчь), Кафа, Седайя (Солдайя — Судак), Лайя (Ялта), Ченааро (Чембало — Балаклава) и Каламита.

На оконченной в 1459 г. карте Фра-Мауро,³⁴⁸⁾ кроме уже известных пунктов, нанесен ряд новых объектов. На правом берегу реки, которую можно считать Медведицей, при ее впадении в Дон, отмечены два небольших населенных пункта без названий. Выше устья Медведицы, на правобережье Дона помещен г. Нонх, а ниже ее устья — г. Тартария. Идентифицировать их с определенными городищами пока трудно, так как этот район недостаточно изучен археологически. На Волге, [138] ниже Бельджамена, обозначен безымянный населенный пункт, который может соответствовать Мечетному городищу. Напротив него, на острове, отмечен еще один безымянный поселок. Наибольший интерес на этой карте представляет то, что на ней изображены на левом берегу Волги два Сарая — Сарай Грандо и просто Сарай, — которые соответствуют второй столице государства — Сараю ал-Джедид и первой столице (Сарай), основанной Бату.

* * *

Общее число рассмотренных здесь населенных пунктов Золотой Орды, как основанных самими монголами, так и вновь восстановленных после разрушения, составляет 110 объектов. При этом нужно учесть, что в это число вошли лишь те города, остатки которых зафиксированы археологически. Кроме того, существует около 30 городов, известных по средневековым картам, но не локализованных на местности из-за недостаточной археологической изученности. К ним относятся Караболам, Самар, Танице, Кабако, Мондасси, Котоба и др. — в Поволжье; Лайете, Трестаго, Мельмеселак — вдоль северного и восточного побережья Каспия; девять населенных пунктов вдоль западного побережья Каспия; пять населенных пунктов на Дону и трудно поддающееся точному учету (из-за картографических особенностей) число населенных пунктов вдоль берегов Черного и Азовского морей.

Судя по имевшемуся праву чеканки монет, крупнейшими среди всех золотоордынских городов можно назвать следующие: Сарай, Сарай ал-Джедид, Хорезм (Ургенч), Гюлистан, Булгар, Биляр, Азак, Крым, Кафа, Хаджитархан, Орда-Базар, Бек-Базар, Укек, Сарайчик, Мохши, Шехр ал-Джедид, Маджар. В это же число входят отмеченные на карте Пицигани флагами города Бельджамен, Тюмень, Трестаго, Аккерман. Все они были не только средоточием ремесла и торговли, но и важными административными центрами. Известные к настоящему времени материалы позволяют характеризовать Золотую Орду как государство, где оседлая градостроительная культура стояла на высоком для того времени уровне. Однако в основе ее развития лежали культурные традиции и достижения покоренных монголами народов, создававших и совершенствовавших на протяжении многих веков определенные архитектурные направления. Подчеркивая это, нужно добавить, что сами монголы все же внесли ощутимый вклад в золотоордынскую жилую и монументальную архитектуру, который отчетливо проступает при ее анализе.³⁴⁹⁾ Своеобразные причины и условия возникновения золотоордынских городов наложили также особый отпечаток на их планировку и социальную топографию, во многом отличавшиеся от феодальных образцов того времени в Азии и Европе. [139]

К середине XIV в., когда Золотая Орда достигла наивысшего расцвета, города уже не были исключительным явлением в степях. В различных частях государства появляются обширные районы оседлости не только с городским, но и с сельским населением. К их числу можно отнести территорию бывшей Волжской Булгарии, все побережье Волги и в особенности ее нижнее течение, Хорезм с его древней земледельческой культурой, верхнее и среднее течение Терека на Северном Кавказе, южное побережье Крыма, Пруто-Днестровское междуречье. И все же, несмотря на столь значительное развитие оседлости, основная масса населения государства продолжала вести традиционный кочевнический образ жизни, базировавшийся на скотоводческом хозяйстве. На распространенность подобного совмещения двух укладов обратил внимание еще К. Маркс, отметивший, что «у всех восточных племен можно проследить с самого начала истории общее соотношение между оседлостью одной части их и продолжающимся кочевничеством другой части».³⁵⁰⁾

Довольно распространенная точка зрения о несовместимости оседлой городской культуры с кочевой, степной, не отражает истинного положения вещей. Именно в результате тесного союза степи и городов, бурного развития ремесла и караванной торговли и образовался тот специфический экономический потенциал, который длительное время способствовал сохранению мощи Золотой Орды. При всем этом оба компонента в силу своей внутренней структуры, различий в способах ведения хозяйства и характере производительных сил резко отличались по своим устремлениям. И все же именно этот симбиоз обеспечивал созданному кочевниками государству многие важные для его существования условия. В создавшейся обстановке эти компоненты дополняли и взаимно поддерживали друг друга. При этом нужно подчеркнуть, что кочевнический элемент при количественном развитии не изменял своего качественного содержания, оставаясь все время существования Золотой Орды глубоко консервативным.

Что касается оседлого городского компонента, то его развитие было для Золотой Орды прогрессивным явлением, способствовавшим ее укреплению. При этом нельзя забывать, что это развитие осуществлялось за счет не только материальных, но и людских ресурсов тех народов, которые попали под власть монголов. Среди факторов, обеспечивавших существование и развитие золотоордынских городов, особую роль нужно отвести наличию сильной центральной власти. Именно она создала условия для возникновения городов, позволила аккумулировать средства для их развития, обеспечила процветание внешней торговли, разрешила вопросы денежного обращения на огромной территории. В свою очередь вновь возникшие города не противодействовали общегосударственным устремлениям, а являлись проводниками их во всех частях страны. Подавляющее [140] число городов было административными центрами определенных провинций, где сосредоточивался исполнительный, управленческий и налоговый аппарат, представлявший надежную опору центральной власти.

http://annales.info/...a/egorov/03.htm

[Приднестровец]

Глава четвертая.
Административно-политическое устройство Золотой Орды Дальше

Административно-политическая структура Золотой Орды отличалась заметным своеобразием и необычностью, что было следствием не только соединения кочевого и оседлого укладов, но и вытекало из особенностей появления самого государства. В первую очередь необходимо указать, что на протяжении всего периода своего существования оно не имело какого-либо официального названия, а было известно в современных ему странах под самыми различными наименованиями. В наиболее ранних источниках арабского происхождения название государства заменяется именем правящего хана с соответствующим этническим уточнением. Например, «Берке, великий царь татарский», «Токта, царь татарский».¹⁾ Наряду с этим к именам ханов добавляются и географические уточнения, конкретизирующие, о каком именно из монгольских государств идет речь в данном случае («Менгутемир, государь татарский в северных странах», «Узбек, владетель северных стран»²⁾). Последние добавления делались в связи с наличием южного монгольского государства (хулагуидский Иран) и восточного (владения каана в Монголии и Китае). В некоторых источниках к имени правящего хана добавлялось название столицы («царь Токта, владелец Сарая и земель кипчакских», «царь Узбек, царствующий в Сарае и северных областях»)³⁾.

В арабских и персидских источниках употреблялся более ранний географический термин Дешт-и-Кипчак («царь Дешт-и-Кыпчака Токта», «царь Дешт-и-Кыпчака и прилегающих к нему, входящих в его состав государств», «Берке — царь Дешта на севере»).⁴⁾ В других случаях в этом же круге источников Золотая Орда называется Улусом Джучи, Улусом Бату, Улусом Берке и Улусом Узбека, причем эти наименования употреблялись не только непосредственно в период правления того или иного хана, но в большинстве случаев уже после их смерти («царь Узбек, владетель стран Берке», «прибыли послы Тохтамышхана, государя земли Узбековой»)⁵⁾. Особо нужно подчеркнуть, что подобная система названий употреблялась в сугубо официальных межгосударственных документах. Об этом свидетельствует руководство по дипломатической переписке между Египтом и Золотой Ордой, где об одном чиновнике [151] говорится, что он является правителем в «землях Узбека», и тут же приводится его адрес: «Кутлубуга Инак, наместник хана Джанибека».⁶⁾

Европейские путешественники П. Карпини и Г. Рубрук, хорошо осведомленные о названиях всех государств и народов, окружавших владения Бату, упоминая его державу, пользуются старыми терминами «страна Команов», «Комания» или дают слишком общее наименование — «держава татар», «земля татар».⁷⁾ Марко Поло вообще не приводит названия этого государства, а говорит лишь о его хане как о «царе Запада».⁸⁾ Такому же принципу следовали в XIV в. западноевропейские государственные деятели в дипломатической переписке с золотоордынскими ханами. Например, письмо папы Бенедикта XII адресовано следующим образом: «Его величеству хану Узбеку, императору татар», «Достойнейшей государыне Тайдолю, императрице северной Татарии».⁹⁾

Особый интерес при рассмотрении названия основанного Бату государства представляют материалы русских летописей. В самом начальном периоде существования Золотой Орды летописцы по отношению к ней употребляют все тот же этнический термин: русские князья ездят «в татары к Батыеви» и возвращаются «ис татар».¹⁰⁾ В наиболее ранних летописных сводах название «Орда» впервые отмечено под 1257 г. (в Лаврентьевской летописи).¹¹⁾ Однако, скорее всего, это результат более позднего исправления, так как под 1258 г. в летописи вновь встречается выражение «в татары». В восстановленной М. Д. Приселковым Троицкой летописи «Орда» впервые фигурирует под 1277 г.,¹²⁾ а до этого в ней употребляются выражения «в татары», «ис татар». В Рогожском летописце (середина XV в.) название «Орда» впервые применено под 1244 г.¹³⁾ Это явная дань составителя летописи установившейся терминологии XV в.: он автоматически заменил при переписке с более древней рукописи стоявшее там слово «в татары» на прочно укоренившееся в XV в. «в Орду». Характерно, что в дальнейшем изложении составитель Рогожского летописца отнесся более внимательно к имевшимся в его распоряжении источникам, сохранив их терминологию («к Батыю», «в татары», «ис татар»).¹⁴⁾ Наименование «Орда» в этом источнике прочно утверждается с 1293 г.¹⁵⁾ на все последующее время существования Золотой Орды. Для летописных сводов, составлявшихся в XV—XVI вв., характерно употребление термина «Орда» с самого начала основанного Бату государства (Московский летописный свод конца XV в. — с 1243 г.,¹⁶⁾ Симеоновская летопись — с 1243 г.,¹⁷⁾ IV Новгородская летопись — с 1246 г.,¹⁸⁾ I Софийская летопись — с 1245 г.¹⁹⁾). При этом в них иногда встречаются рецидивы сохранения более древнего текста, использовавшегося при составлении этих летописей, например в Симеоновской под 1252 г.: «иде... в татары».²⁰⁾ Рассмотрение данных русских летописей показывает, что первоначально на Руси новое [152] монгольское государство не имело какого-либо специального названия, его заменяло этническое определение «татары». В 80—90-е годы XIII в. на смену ему приходит наименование «Орда», прочло утвердившееся во всех русских официальных документах и летописях в XIV в. Употребление этого названия на страницах летописей до 80-х годов XIII в. является характерной чертой источников XV—XVII вв.²¹⁾ Происшедший в 1360-х годах раскол Золотой Орды, ставший следствием междоусобных войн, также нашел отражение в русских летописях. Согласно им, в это время возникают Муратова Орда и Мамаева Орда.²²⁾Составителям Никоновской летописи, располагавшим большим кругом источников, было известно существование нескольких орд в конце XIV и в XV в., о чем можно судить по титулу Тохтамыша: «царь Воложский и всех орд высочайший царь».²³⁾ Здесь же называются Синяя Орда и Заяицкая Орда. В связи с этим составители свода для отличия владений Тохтамыша от других орд вводят по отношению к первым специальный термин — «Большая Орда Волжская» или просто «Большая Орда».²⁴⁾ Последнее наименование впервые появляется в Московском летописном своде конца XV в. под 1460 г.²⁵⁾ Оно не было изобретением русских летописцев — так называл свои владения хан Ахмед в ярлыке Ивану III,²⁶⁾ пытаясь тем самым подчеркнуть свое главенство среди нескольких орд, возникших на развалинах основанного Бату государства. Московские летописцы, видимо знакомые с этим ярлыком, первыми ввели в обиход сочетание «царь Ахмут Большия Орды».

Что же касается привычного теперь названия Золотая Орда, то оно стало употребляться в то время, когда от основанного Бату государства не осталось и следа. В русских письменных источниках это словосочетание фиксируется со второй половины XVI в. Впервые оно встречается в Казанском летописце в форме «Златая Орда» и «Великая Орда Златая».²⁷⁾ Происхождение его связано с ханской ставкой, а точнее, с богато украшенной золотом и дорогими материями парадной юртой хана, описанной путешественниками XIII—XIV вв. Наиболее ранний рассказ о ней содержится в отчете П. Карпини при изложении процедуры выбора Гуюка в кааны. Для возведения Гуюка на престол в степи был установлен большой шатер, «называемый у них Золотой Ордой... Шатер же этот был поставлен на столбах, покрытых золотыми листами и прибитых к дереву золотыми гвоздями, и сверху и внутри стен он был крыт балдахином, а снаружи были другие ткани».²⁸⁾ Второе описание парадной юрты золотоордынского хана Узбека, относящееся к 30-м годам XIV в., сделано арабским путешественником Ибн-Батутой: «Он (Узбек) садится в шатер, называемый золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он (состоит) из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными [153] позолоченными листками, ножки его из серебра, а верх усыпан драгоценными камнями».²⁹⁾

Вполне вероятно, что термин «Золотая Орда» был известен на Руси уже в XIV в. и бытовал в разговорной речи, однако русские летописцы того времени никогда не употребляли его по отношению к государству Бату и Узбека. При этом, как справедливо отметила Г. А. Богатова,³⁰⁾ они исходили из эмоциональной нагрузки слова «золотой», употреблявшегося в то время как синоним хорошего и светлого, чего нельзя было сказать о государстве-угнетателе, да еще населенном «погаными». Именно поэтому название Золотая Орда появляется только после того, как все ужасы монгольского владычества стерло время. Авторы XVI в., видимо, заимствовали указанный термин из дошедших до них устных рассказов о роскошной ханской юрте или из не сохранившихся до наших дней описаний ее русскими очевидцами. О том, что такие описания существовали, можно судить по известной русской народной песне конца XIV — начала XV в. о Щелкане, где приводится как бы краткая редакция одного из подобных рассказов:

 

А и деялося в Орде,
Передеялось в большой.
На стуле золоте,
На рытом бархате,
На червчатой камке
Сидит тут царь Азвяк,
Азвяк Таврулович...³¹⁾

 

Характерно, что авторы песни, как и летописцы, определяют Орду официальным прозаическим словом «большая», между тем как хорошо известна тяга русского фольклора к применению красочных эпитетов по отношению к городам и странам. В двух вариантах песни XVI в. о Кострюке также говорится о «Большой Орде».³²⁾ Попытки Л. Н. Гумилева искать корни названия «Золотая Орда» в переводе китайского термина «Цзинь», относящегося к империи чжурчженей XII—XIII вв., который в дальнейшем (да еще в XVI в.) якобы был перенесен на государство, основанное Бату, выглядят крайне неубедительно и надуманно.³³⁾

Нельзя обойти молчанием и вопрос о том, как называли свое государство сами монголы. В начальном периоде существования монгольской империи все завоеванные земли рассматривались как единое целое, полностью являвшееся достоянием исключительно фамилии Чингизидов. Лица, не состоявшие с ними в родстве, не имели никакого юридического права претендовать на суверенную власть в пределах этих территорий. Исходя из такого принципа, Гуюк в письме, датированном 1246 г., называет свою империю «Великим монгольским улусом», а себя «великим ханом» (кааном).³⁴⁾ Многочисленные экономические и политические факторы довольно быстро привели единую империю к распаду на несколько частей, одной из которых была Золотая Орда. В каждой из них утвердилась [154] правящая династия, ведущая свой род от одного из сыновей Чингисхана. Представители этих династий рассматривали всю огромную территорию, на которой они утвердились, не как государственную единицу, а как родовое владение, в данном случае принадлежавшее дому Джучидов. В полном соответствии с этим каждый из правящих золотоордынских ханов называл свое государство просто «улус», т.е. народ, данный в удел, владение³⁵⁾ (подразумевалось, что распределение улусов в свое время провел Чингисхан). В известном ярлыке Ягайлу Тохтамыш именует свое государство Великим Улусом.³⁶⁾ Добавлением пышного эпитета хан не только подчеркивал мощь своей державы, но и, безусловно, приписывал ей прерогативы уже исчезнувшей к этому времени метрополии и других чингизидских государственных образований.

На протяжении длительного времени существования рассматриваемого государства само понятие Орда имело различные значения. Если на Руси с конца XIII в. оно обозначало не только ставку хана, но и конкретное государство (т.е. Золотую Орду), то монголы вкладывали в него более узкое значение. В XIII—XIV вв. они не употребляли его для обозначения всего государства в целом, которое официально всегда именовалось «Улус»³⁷⁾ с добавлением имени правящего хана или родоначальника династии Джучи. Это соединение термина с ханским именем подчеркивало, что в данном случае имеется в виду именно государство, так как этим же понятием («улус») обозначались и более мелкие владения кочевых феодалов³⁸⁾ (Бек-Булатов улус, Ак-Бугин улус³⁹⁾). Изменение содержания понятия «Орда» всесторонне проанализировано Г. А. Федоровым-Давыдовым,⁴⁰⁾ показавшим на конкретных материалах источников его различное значение на протяжении XIII—XV вв. В XV в., после распада Золотой Орды на несколько самостоятельных владений, термин «Орда» окончательно делается синонимом понятия «государство». Наиболее значительный осколок Золотой Орды получил название Большой Орды.

Население Золотой Орды с этнической точки зрения представляло собой довольно пестрый конгломерат самых различных народов. Среди него были представители порабощенных завоевателями волжских булгар, русских, буртасов, башкир, ясов, черкесов и др. Однако основную массу населения Золотой Орды составляли жившие здесь до прихода монголов кипчаки, что привело к созданию своеобразной ситуации: уже в XIV в. завоеватели начинают растворяться в кипчакской среде, постепенно забывая свой язык и алфавит. Арабский современник писал по этому поводу: «В древности это государство было страною кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с ними (кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (татар), и все они стали точно кипчаки, как будто они одного (с ними) рода, оттого, [155] что монголы поселились на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их (кипчаков)».⁴¹⁾ Это замечание средневекового историка подтвердили раскопки золото-ордынских некрополей XIV в. Антропологические исследования довольно обширного материала из этих могильников полностью подтверждают мысль о постепенной ассимиляции пришлых монголов в кипчакской среде.⁴²⁾ О числе собственно монголов, оставшихся на территории Дешт-и-Кипчака, источники сохранили довольно скудные известия. Рашид ад-Дин сообщает о выделении Чингисханом своему старшему сыну Джучи в улусное владение такое число подданных, какое способно было выставить 4000 воинов.⁴³⁾ Согласно сообщению Вассафа, ко времени организации похода на Европу Бату «сделался наследником царства отцовского, а четыре личные тысячи Джучиевы... составлявшие более одного тумана живого войска, находились под ведением старшего брата Орду».⁴⁴⁾ После возвращения из европейского похода хан Орда выделил для завоевания Ирана по два воина из каждого десятка, в результате чего набрался десятитысячный корпус.⁴⁵⁾ Следовательно, его армия составляла в то время около 50 тыс. человек. Соответствующее подкрепление Хулагу послал и Бату, но численность направленного им отряда у Рашид ад-Дина не указана.⁴⁶⁾ Можно лишь предполагать, что он был довольно крупным, так как за помощь войскам Хулагу Бату получил значительные владения на территории завоеванного Ирана. Приведенные выше сведения источников не относятся конкретно к владениям Бату, а носят сравнительный характер, позволяя создать самое общее представление о численности монголов, оставшихся в половецких степях. К этому можно добавить, что у Рашид ад-Дина имеются сведения об отдельных монгольских племенах, частично или полностью осевших в Золотой Орде.⁴⁷⁾

Исторически так сложилось, что всюду, где появлялись отряды Чингисхана и его наследников, их называли татарами. Китайский источник XIII в. относит самого Чингисхана и его сподвижников также к черным татарам,⁴⁸⁾ хотя сами они называли свое государство монгольским,⁴⁹⁾ а себя монголами.⁵⁰⁾ Татарами население Золотой Орды называли и русские летописи. После ее распада этноним «татары» автоматически перешел на население новых государственных образований с соответствующим уточнением (казанские, астраханские и др.). Причем характерно, что население бывшей Волжской Булгарии, входившее составной частью в Золотую Орду, русские летописи в XIII—XIV вв. не называли татарами.⁵¹⁾ После основания Казани в 70-х годах XIV в. и ее возвышения население этого региона в русских источниках стало называться казанцами,⁵²⁾ и лишь позднее на него переносится этноним «татары». Возможно, что на это в значительной степени оказала влияние недружественная политика казанских правителей по отношению к Руси, где новое ханство по этой причине рассматривалось в качестве [156] наследника традиционно антирусской политики Золотой Орды со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Словосочетание монголо-татары появилось лишь спустя столетия после исчезновения средневековых монгольских государств и представляет собой искусственное этническое наименование. В нем механически соединены два названия одного и того же народа. Первая часть — монголы — хорошо известна по ряду древних источников, из которых следует, что энтоним «монголы» применялся как самоназвание ряда центрально-азиатских племен, объединенных Чингисханом в единое государство. Вторая часть — татары — представляет собой название тех же самых монголов, утвердившееся в XIII в. в Китае и довольно быстро распространившееся за его пределами. Проникновению именно этого названия в Европу и его повсеместному распространению, скорее всего, способствовали хорошо налаженные в средневековье торговые связи с Востоком. Видимо, купцы и были первыми информаторами европейского населения о появлении на исторической арене новой грозной опасности — «татар». Русские летописные источники по отношению к населению Золотой Орды всегда употребляли только одно обозначение — «татары». В западноевропейских источниках обычно также фигурирует это название, хотя Рубрук особо пояснял, что сами основатели улуса Джучи предпочитали, чтобы их называли монголами. Это же подчеркивал и Карпини, книга которого специально была озаглавлена «история монгалов, именуемых нами татарами». Ю. Клапрот в 1823 г. посвятил этому вопросу специальную статью, в которой после анализа источников пришел к выводу, что названия «монголы» и «татары» принадлежат «одному и тому же народному племени».⁵³⁾ Появление же формы «монголо-татары» относится уже ко времени начала научного изучения и осмысления истории государственных образований, связанных с Чингизидами. Попытки ликвидировать кажущееся несоответствие между хорошо известными названиями «монголы», «Монголия» и постоянно встречающимися в средневековых источниках «татары», «Татария» и привели к появлению странного по своему содержанию, но внешне примиряющего историко-географические традиции средневековья и новейшего времени словообразования «монголо-татары». В трудах В. Н. Татищева и Н. М. Карамзина «монголо-татары» не фигурируют — в них всюду употребляются названия «монголы» и «татары» как равноценные. Оба историка считали, что название «татары» применялось к завоевателям потому, что большая часть монгольского войска состояла из татар.⁵⁴⁾ Карамзин был осведомлен о том, что китайцы в XIII в. называли всех своих северных соседей «татарами», и особо отмечал, что «ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами, но каждый называется особенным именем земли своей».⁵⁵⁾ Предложенное Татищевым и Карамзиным ошибочное объяснение причины существования двух названий вторгшихся [157] в Европу завоевателей прочно утвердилось в науке в XIX в. Основываясь именно на этой гипотезе, профессор Санкт-Петербургского университета П. Наумов в 1823 г. впервые употребил словосочетание «монголо-татары».⁵⁶⁾ Причем он писал, что «все историки между собою согласны, что сии свирепые завоеватели были не татары, а монголы», а причину по которой их называли татарами, видел в том, что монголы «по мере приближения их к пределам нашего отечества и к странам западной Азии, были усилены местными татарами, т. е. народами турецкого племени».⁵⁷⁾ Однако источники свидетельствуют, что собственно татар в войсках Чингисхана фактически не было, так как он жестоко расправился с ними за убийство своего отца.

На страницах «Тайной истории монголов» устами самого Чингисхана об этом событии говорится следующее: «Мы сокрушили ненавистных врагов — татар, этих убийц дедов и отцов наших, когда мы в справедливое возмездие за их злодеяния поголовно истребили татарский народ, примеряя детей их к тележной оси...».⁵⁸⁾

Все население Золотой Орды распределялось на две неравные части. Большую составляли кочевники, передвигавшиеся в степи со своим скотом по определенным маршрутам, менявшимся в зависимости от сезона. Меньшая часть вела оседлый образ жизни в городах и поселках, среди которых были крупные по средневековым масштабам населенные пункты. Так, например, в столице государства Сарае насчитывалось более 75 тыс. человек.⁵⁹⁾

* * *

Начальный период существования Золотой Орды (при ханах Бату и Берке) характеризуется довольно значительным ограничением возможностей осуществления различных государственных суверенных прерогатив. Это было вызвано тем, что владения Джучидов, как и других монгольских царевичей, юридически составляли единую империю с центральным правительством в Каракоруме. Находившийся здесь каан, согласно одной из статей ясы Чингисхана, имел право на определенную часть доходов со всех завоеванных монголами территорий. Больше того, он имел в этих областях принадлежавшие лично ему владения. Об одном из них сообщает Рубрук: «Прежде чем добраться до Железных Ворот, мы нашли один замок аланов, принадлежащий самому Мангу-хану, ибо он покорил ту землю».⁶⁰⁾Участвовавшим в завоеваниях другим царевичам также выделялись в награду определенные анклавы вне их владений с оседлым населением, облагавшимся соответствующими повинностями. В качестве примера можно привести Джагатая, получившего квартал в г. Ургенче (Хорезм).⁶¹⁾ Точно такие же анклавы имели и Джучиды в соседних монгольских государствах. Бату в Бухаре принадлежало 5 тыс. человек,⁶²⁾ за помощь при завоевании Ирана Хулагу выделил Джучидам Тебриз и [158] Мерагу.⁶³⁾ Создателем такой системы тесного переплетения и взаимопроникновения всех монгольских государств считается Чингисхан. Одна из причин ее появления связана с попыткой предотвратить неизбежный распад огромной империи на отдельные независимые части. Экономические и политические аспекты существования этой системы, а также ее результаты подробно освещены в исследовании Г. А. Федорова-Давыдова.⁶⁴⁾ Ограничение власти золотоордынских ханов в XIII в. над завоеванными оседлыми районами состояло не столько в отчислении определенной части доходов в пользу каана, сколько в исключительном наделении самого имперского правительства (минуя Джучидов) целым рядом экономических и политических прерогатив. Именно из метрополии присылались «численники» для установления размеров собираемой дани,⁶⁵⁾ что было своеобразной мерой экономического контроля. Именно в Каракорум должны были ездить русские князья для получения и утверждения инвеститур.⁶⁶⁾ В этот период золотоордынские ханы были лишены также права вести какие-либо переговоры с другими государствами и принимать у себя их дипломатических представителей. Наиболее характерным примером в этом отношении можно считать миссии Карпини и Рубрука. Ознакомившись с целями их приезда и верительными грамотами, Бату не принял никакого решения, а направил обоих послов к каану в Монголию.⁶⁷⁾ Сидевшие на ханском престоле Джучиды были лишены одной из политически важных прерогатив суверенного правителя: права чеканить свое имя на выпускавшихся монетах. Имевшие в этот период хождение в Золотой Орде монеты чеканились с именами каанов Мунке и Ариг-Буги.⁶⁸⁾ Наконец, каану принадлежало право утверждать на престолах новых ханов в улусах. Подобная зависимость от имперского правительства при решении целого ряда вопросов экономического и политического характера в значительной степени тормозила развитие Золотой Орды как государства. Однако сила центральной власти, из-за отдаленности ее пребывания державшейся, пожалуй, лишь на авторитете Чингисхана, была еще столь велика, что Берке продолжал стоять по отношению к метрополии на «пути чистосердечия, покорности, дружбы и единомыслия».⁶⁹⁾

Подчиненное положение Золотой Орды каракорумскому правительству сохранялось при Бату и Берке. Однако с приходом к власти в 1266 г. хана Менгу-Тимура ситуация довольно быстро изменилась и Джучиды избавились от опеки метрополии, хотя формальный пиетет по отношению к ней сохранялся. Наиболее заметным шагом проявления суверенной власти Джучидов на территории Золотой Орды явился выпуск новых монет с именем правящего хана, а не каана.⁷⁰⁾ Внешним поводом к разрыву с метрополией послужила разгоревшаяся борьба за престол между Хубилаем и Ариг-Бугой, а также перенесение победившим Хубилаем столицы империи из Каракорума на [159] территорию завоеванного Китая.⁷¹⁾ Именно с этого времени Золотая Орда обрела полную самостоятельность в решении различных вопросов внешнеполитического и внутреннего характера. Однако ко времени обретения политической самостоятельности внутригосударственная структура ее предстает уже в достаточной степени сложившейся и развитой.

Общий принцип административно-государственного устройства Золотой Орды во всех своих основных чертах копировал систему, введенную в Монголии при Чингисхане, которая базировалась на принятом в монгольской армии десятичном делении. При рассмотрении административного устройства Золотой Орды в XIII — начале XIV в. нельзя не обратить внимание на такой традиционный для монголов обычай, как разделение всей территории государства на два крыла — правое и левое. Анализ письменных источников позволяет прийти к заключению, что разделение всего государства и населения на крылья существовало у кочевников задолго до образования империи Чингисхана.⁷²⁾ В созданном им государстве также был применен этот принцип. На первой стадии существования Золотой Орды подобная внутренняя структура удовлетворяла потребностям административно-территориальной организации. Именно в соответствии с этим в первой половине 40-х годов XIII в. весь Улус Джучи разделился на два крыла, что фактически соответствовало двум государственным образованиям. Правое крыло составляли владения Бату и Шейбана, простиравшиеся от Дуная до Иртыша и Чулыма. Левое крыло находилось под властью старшего сына Джучи — Орды и занимало территории на юге современного Казахстана вдоль Сырдарьи и к востоку от нее. Распределение названий крыльев (правое и левое) связано с традиционными монгольскими соотношениями ориентации по странам света и направлениям. В соответствии с этим принципом основной стороной (передней) считался юг. Именно поэтому монгольские юрты всегда устанавливались дверью к югу. Противоположность составлял север, определявшийся как задняя сторона. В соответствии с этим запад считался правой стороной, а восток — левой.⁷³⁾ Так как владения Бату по отношению к местонахождению хана Орды располагались западнее, они и получили в соответствии с традицией название правого крыла Улуса Джучи, а земли, отошедшие Орде, — левого крыла. Согласно тем же традиционным представлениям монголов, каждая из сторон света имела свой конкретный цветовой символ. Юг обозначался красным цветом, север — черным, запад — белым, восток — синим (голубым).⁷⁴⁾ Цветовая символика по отношению к разным крыльям Улуса Джучи нашла отражение в некоторых источниках, называвших владения Бату и его наследников Ак-Ордой, т.е. Белой Ордой, а владения преемников хана Орды — Кок-Ордой, т.е. Синей Ордой. Довольно большую путаницу в вопрос о соотнесении этих названий по отношению к правому и левому крылу Улуса Джучи [160] внесло сочинение Муин-ад-дина Натанзи, больше известное под названием «Аноним Искандера».⁷⁵⁾ В нем по отношению к владениям Бату ошибочно применено название Кок-Орда, а улус Орды назван Ак-Ордой. Специально занимавшийся разбором этого вопроса Г. А. Федоров-Давыдов доказал после скрупулезного анализа широкого круга источников неправомочность такого отождествления.⁷⁶⁾ Ошибка Муин-ад-дина Натанзи в значительной мере связана с вторичным делением владений Бату на правое и левое крыло, т.е., по отношению к владениям Орды улус Бату являлся правым крылом, но, в свою очередь, он сам также имел внутреннее деление на правое и левое крыло. Сведения о существовании такого деления содержатся в арабских источниках, где упоминаются начальник левого крыла Маву и начальник правого крыла Тайра, занимавшие эти должности при Менгу-Тимуре.⁷⁷⁾ В источниках нет прямых указаний на место прохождения границы между правым и левым крылом Золотой Орды. Г. А. Федоров-Давыдов отметил необоснованность мнения, что таким рубежом была Волга.⁷⁸⁾ Скорее всего, граница между двумя крыльями золотоордынского государства проходила в районе р. Яика (Урал).

Из вышеизложенного вытекает, что понятия «Улус Джучи» и «Золотая Орда» в территориальном и государственно-правовом отношении не являются синонимами. Улус Джучи после 1242 г. разделился на два крыла, составившие самостоятельные владения двух ханов — Бату и Орды. Следовательно, государственная территория Бату (по русским источникам — Золотая Орда) представляла собой составную часть Улуса Джучи. Второй его частью был улус Орды (по восточным и русским источникам — Синяя Орда⁷⁹⁾). Оба владения, по сути дела, представляли собой самостоятельные государства с разным кругом внешнеполитических и экономических интересов. Однако ханы Синей Орды на протяжении всей ее истории сохраняли по отношению к ханам Золотой Орды определенную (возможно, в большей мере чисто формальную) политическую зависимость. В связи с этим Рашид ад-Дин отмечал: «С самого начала никогда не случалось, чтобы из урука Орды те, которые заступили на его место, являлись к ханам урука Бату, потому что они находятся далеко друг от друга и каждый был самостоятельным государем своего улуса. Но у них (потомков Орды) такой обычай, что они признают царями и правителями своими преемников Бату и имя их пишут на ярлыках своих сверху».⁸⁰⁾ О существовании определенной вассальной зависимости наследников хана Орды от преемников Бату сообщает и «Аноним Искандера». По поводу одного из ханов Синей Орды — Сасы-Буки — рассказывается, что «он по-прежнему соблюдал правила подчинения и повиновения... совершенно не сходил с большой дороги службы... Узбек-хану и не уклонялся ни от одного вызова и курилтая».⁸¹⁾ Наследник Сасы-Буки — Эрзен — взошел на престол Кок-Орды «по указу Узбек-хана», после чего «в [161] непродолжительное время степень его положения стала близкой к величию Узбек-хана, однако он таким же образом проявлял повиновение и подчинение».⁸²⁾

Во время «великой замятни» в Золотой Орде (60—70-е годы XIV в.) ханы Синей Орды проявляли довольно пристальный интерес к сарайскому престолу, в результате чего обе части Улуса Джучи пришли в довольно тесное политическое взаимодействие. А в самом конце 70-х годов XIV в. Тохтамышу удалось подчинить своей власти сначала Синюю Орду, а затем и все более западные районы Улуса Джучи (территорию наследников Бату), фактически объединив их в одно государство. Последнее, в частности, свидетельствует об определенном упадке Кок-Орды в 70—80-е годы XIV в.

Возвращаясь к вопросу о разделении Золотой Орды на правое и левое крылья, можно добавить, что в XIII в. обе эти части территориально соответствовали самым крупным административным единицам государства. Армейское понятие правого и левого крыла было тесно связано с ними при наборе войска. При этом источники свидетельствуют о неравномерности числа населения (а возможно, и территории), составлявшего каждое крыло. По этому поводу Рашид ад-Дин сообщает, что у Чингисхана в правом крыле числилось 38 тыс. человек, а в левом — 62 тыс. человек.⁸³⁾ Скорее всего, в данном случае речь идет об общем количестве населения крыльев, а не о числе выставлявшихся от них воинов. В дальнейшем, с развитием государственности, наблюдается постепенное утрачивание закрепленных за крыльями административно-территориальных функций. Это было связано в первую очередь с усложнением административной системы и бурным развитием чиновничьего аппарата. Достаточно примитивный древний кочевнический принцип перестал соответствовать во многом усложнившейся государственной жизни и только тормозил ее развитие. В источниках по истории Золотой Орды XIV в. правое и левое крыло упоминаются, как правило, всегда в сочетании с титулом «оглан», который обозначал принадлежавшего к царствующей фамилии царевича.⁸⁴⁾ Например, ярлык Тимур-Кутлуга начинается с фразы: «Правого крыла левого крыла огланам».⁸⁵⁾ В том случае, если бы огланов было только двое, можно было бы допустить, что они командуют крыльями войска и возглавляют соответствующе административные единицы. Однако в летописях приводится факт когда Тохтамыш послал к Тебризу армию в 9 туманов «с 12 огланами Джучиева рода»,⁸⁶⁾ т.е. огланы занимали в армейских соединениях не всегда высокие командные посты. Это же потверждается и ярлыком Саадат-Гирея, в котором говорится: «Великого улуса правого крыла левого крыла тьмой, тысячью, сотней, десятком начальствующим огланом».⁸⁷⁾ Отсюда явствует, что царевичи-огланы занимали самые разнообразные посты в армии и имели соответствующие этим должностям владения, пользуясь при этом всеми привилегиями членов [162] царствующего дома. Таким образом, в XIV в. традиционное деление на правое и левое крыло в Золотой Орде сохраняется только в отношении воинских соединений. В административной структуре государства оно было заменено более удобным подразделением на четыре основные территориальные единицы, возглавлявшиеся улусбеками.

Основой административно-территориального деления золотоордынского государства была улусная система. Сущность ее составляло право феодалов на получение от хана определенного удела — улуса, за что владелец его принимал на себя определенные военные и экономические обязательства. При этом за ханом сохранялось право (по крайней мере в XIII в.) замены одного улуса другим или даже полного лишения владельца всяких прав на него. Наиболее общие вопросы существования улусной системы в монгольских государствах изложены в известной работе Б. Я. Владимирцова.⁸⁸⁾ Что же касается ее особенностей и конкретных деталей в Золотой Орде, то они подробно освещены в специальном разделе исследования Г. А. Федорова-Давыдова.⁸⁹⁾ В соответствии с этой системой все государство (Великий Улус) делилось на более мелкие владения, также называвшиеся улусами. Последние представляли собой различные по величине, что зависело от ранга владельца (темник, тысячник, сотник, десятник), административно-территориальные единицы. Для XIII в. схема такого деления в наиболее общем виде изложена у Карпини и Рубрука. В отчете Карпини содержатся данные о наиболее крупных улусных владениях государства: «Ехали же мы через всю страну Команов, представляющую собой сплошную равнину и имеющую четыре большие реки: первую — Днепр, возле которой со стороны Руссии кочевал Коренца, а с другой стороны по тамошним степям кочевал Мауци, который выше Коренцы; вторую — Дон, у которой кочует некий князь по имени Картан, женатый на сестре Бату; третью — Волгу, эта река очень велика, у нее переходит с места на место Бату, четвертая называется Яик, у нее переходят с места на место два тысячника, один с одной стороны реки, другой с другой стороны. Все они зимою спускаются к морю, а летом по берегу этих самых рек поднимаются на горы».⁹⁰⁾ Наблюдения Рубрука содержат более общие данные, характеризуя административную систему государства в целом: «Они поделили между собою Скифию, которая тянется от Дуная до восхода солнца; и всякий начальник знает, смотря по тому, имеет ли он под своею властью большее или меньшее количество людей, границы своих пастбищ, а также, где он должен пасти свои стада зимою, летом, весною и осенью. Именно зимою они спускаются к югу в более теплые страны, летом поднимаются на север в более холодные».⁹¹⁾

Основываясь на сообщении Карпини и дополняя его данными других источников, можно реконструировать членение золотоордынского государства в XIII в. на наиболее крупные [163] административные единицы, составлявшие владения темников и членов правящей семьи Джучидов. Приведенные Карпини данные не содержат сведений о самой западной области государства, лежавшей за Днестром. Однако из других источников хорошо известно, что там находился в XIII в. улус могущественного временщика Ногая. Второй улус располагался, согласно Карпини, к западу от Днепра и принадлежал Коренце. Третий улус, подвластный Мауци, занимал земли вдоль левобережья Днепра. Четвертый улус — женатого на сестре Бату Картана — простирался к западу от правого берега Дона. Каких-либо данных о разграничении владений Картана и Мауци источники не содержат, но, возможно, что в северной части они разделялись течением Северского Донца. Пятым улусом являлся Крымский полуостров; имя его владетеля в это время неизвестно, однако источники сообщают, что при Берке он жил в местечке Крым, представлявшем собой пока лишь деревню.⁹²⁾ Шестой улус, согласно рассказу Рубрука, принадлежал старшему сыну Бату Сартаку и находился в степях между Волгой и Доном.⁹³⁾ Седьмым улусом во время посещения Золотой Орды Карпини владел брат хана Бату Берке. Территория его находилась в северокавказских степях, и по ней проходил торговый караванный путь через дербентский проход на Средний Восток. Однако осенью Бату отобрал этот улус у Берке и «приказал ему, чтобы он передвинулся с того места за Этилию (Волгу. — В. Е.) к востоку, не желая, чтобы послы саррацинов проезжали через его владения, так как это казалось Бату убыточным».⁹⁴⁾ Восьмой улус, по словам Карпини, составлял личный домен хана Бату, который располагался вдоль левого берега Волги. Эти же сведения подтверждает и Рубрук.⁹⁵⁾ Девятый и десятый улусы, согласно Карпини, располагались соответственно вдоль правого и левого берегов р. Яика (Урал). Одиннадцатым улусом, хорошо известным по многочисленным упоминаниям в источниках, являлся Хорезм. Двенадцатый улус составляли владения пятого сына Джучи Шибана. Он занимал территории современного Северного Казахстана и Западной Сибири до Иртыша и Чулыма.⁹⁶⁾ Владения Шибана и его наследников хотя и находились в стороне от основной части Золотой Орды, но при этом были довольно тесно с ней связаны. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что один из внуков Шибана — Токдай — командовал особым сторожевым войском, охранявшим Дербентский проход.⁹⁷⁾

Каждая из вышеописанных наиболее крупных административных единиц государства подразделялась в свою очередь на более мелкие, во главе которых стояли кочевые феодалы соответствующих рангов. В целом же нарисованная картина административного устройства Золотой Орды в начальный период ее существования уходит корнями в старые кочевнические традиции, принесенные еще из Центральной Азии в их застывших формах, освященных именем создателя первого монгольского [164] государства — Чингисхана. Определенная примитивность при установлении внутреннего членения государства на крупные административные единицы связана в первую очередь с кочевым характером жизни его населения. Именно поэтому наиболее удобными пограничными линиями рассматриваются чисто природные рубежи, которыми чаще всего являются реки. Отсутствие на этой стадии золотоордынской истории сколько-нибудь развитой сети городов на обширных пространствах также исключало какой-либо диссонанс по отношению к привычным кочевническим традициям. Дальнейшее развитие государственности, появление значительного числа городов, а после введения мусульманства более тесное знакомство с арабским и персидским миром привели к различным усложнениям с одновременным отмиранием старых кочевнических традиций.

Рассмотренные крупные административные единицы в XIII в. не представляли собой наследственных владений, передаваемых от отца к сыну. Такое положение их для данного периода золотоордынской истории всесторонне обосновано Г. А. Федоровым-Давыдовым.⁹⁸⁾Хан мог своей властью лишить прав владения улусом даже самых крупных представителей кочевой аристократии. Яркий пример в этом отношении представляет вышеупомянутый случай, когда хан Бату отобрал у своего брата Берке северокавказские земли и присоединил их к своему домену.⁹⁹⁾ Ипатьевская летопись сообщает о подобном случае во время правления Берке. Серия военных и политических неудач находившегося на правобережье Днепра Коренцы (русское название Куремса) привела к тому, что Берке лишил его прав владения этой территорией и передал ее Бурундаю, который пришел «со множеством полков татарских в силе тяжце и ста на местех Куремьсенех».¹⁰⁰⁾ Наконец, имеется сообщение о том, что хан Токта за особые заслуги подарил Ногаю Крым¹⁰¹⁾ который был присоединен к уже имевшимся у него владениям. Во всех приведенных случаях фиксируются лишь изменения владельцев улусов, что же касается их границ, то они не претерпевали каких-либо перемен.

В заключение рассмотрения наиболее крупных административных единиц Золотой Орды в XIII в. нужно особо остановиться на личных владениях хана. Как уже упоминалось, его домен составляли левобережные степи Поволжья, где находилась столица государства. Четкое определение северных пределов ханских владений на основе содержащихся в источниках сведений довольно затруднительно. Однако, исходя из того факта, что чеканка первых золотоордынских монет была начата в г. Булгаре, можно предположить, что бывшая территория Волжской Булгарии являлась составной частью ханского домена. Согласно сообщению Рубрука, в 1254 г. Бату увеличил свои личные владения за счет присоединения северокавказских степей, отобранных у Берке. В результате образовалась обширная административная единица, территориально не входившая ни в правое, ни в левое крыло. Ее военным соответствием являлся [165] центр армии, согласно установлениям Чингисхана делившейся на правое и левое крыло, между которыми находились центральные (гвардейские) полки. Подтверждение этому содержится в истории Вассафа, где все личные ханские владения носят название «улуг кул», т.е. «великий центр».¹⁰²⁾ Таким образом, в XIII в. административное деление государства представляло собой точную кальку армейского устройства. При этом крупные и мелкие феодалы получали земли в соответствии с занимаемыми ими постами в армейских соединениях. Хан при распределении земель, естественно, занимался раздачей ленов только крупнейшим феодалам, которые в свою очередь предоставляли из полученных ими уделов земли состоявшим под их подчинением тысячникам и т.д.¹⁰³⁾ Что же касается рядовых воинов, то они довольствовались в основном военной добычей и в мирной жизни продолжали так же зависеть от феодалов, как и на войне, с той только разницей, что теперь им предписывались маршруты перекочевок, а не военных походов. В результате внутренняя государственная структура получила ярко выраженный военно-феодальный характер. Передача земель в держание одновременно зафиксировала разделение всей территории Золотой Орды на четко разграниченные административные единицы, во главе которых стояли феодалы, обладавшие всей полнотой исполнительной и судебной власти.¹⁰⁴⁾ В источниках, освещающих историю Орды XIV в., содержатся сведения об изменениях и усложнениях, произошедших к этому времени. Арабские историки сообщают о том, что в Золотой Орде «по принятому обычаю» все управление государством разделено между четырьмя высшими чиновниками, которых называют улусными эмирами (улусбеками).¹⁰⁵⁾ Причем из дальнейшего контекста явствует, что одним из них был беклярибек, который, следовательно, кроме общегосударственных функций, осуществлял еще и непосредственное управление определенной административной единицей, одновременно являвшейся его леном. Учитывая, что следующим по значению сановником выступал везир, которому также полагалось иметь свой лен, соответствовавший его высокому положению, вторым улусбеком был именно он. Две остальные должности занимали особо знатные или чем-либо отличившиеся феодалы. Итак, вся территория государства в XIV в. была разделена на четыре крупные административные единицы — улусы, во главе которых стояли наместники хана — улусбеки. То, что эти области являлись именно ленами улусбеков, т.е. источниками их личного дохода, подтверждает следующее высказывание Эль-Омари: «Что же касается совокупности (действий) всех их в имущественных делах народа, то эмирам большей частью они (дела) знакомы лишь настолько, насколько их знают наместники их».¹⁰⁶⁾

Одна из этих четырех единиц точно известна — это Хорезм, наместником которого при Узбеке стал Кутлуг-Тимур, смещенный с поста беклярибека.¹⁰⁷⁾ Что касается названий остальных [166] улусов, то в этом отношении обращает на себя внимание сообщение Эль-Омари, который называет хана Золотой Орды «государем Сарая, Хорезма, Крыма и Дешт-и-Кыпчака».¹⁰⁸⁾ С большой долей вероятности можно считать, что именно эти названия и носили крупнейшие административные единицы государства. При этом несомненно, что такие важные области, как Сарай и Дешт-и-Кипчак, отдавались в распоряжение беклярибека и везира. В частности, источники сообщают, что Кутлуг-Тимур, бывший в начале правления Узбека беклярибеком, управлял улусом Дешт-и-Кипчак.¹⁰⁹⁾ Каждый из этих четырех улусов делился на какое-то число «областей», являвшихся ленами феодалов следующего ранга. Сведения об этом содержатся в рассказе Ибн-Батуты, который, описывая свою поездку с одной из жен Узбека, сообщает, что «каждый эмир в этом крае сопровождал хатунь с войском своим до крайнего предела своего участка.¹¹⁰⁾ Косвенные данные о числе «областей», на которые разделялось государство, можно вывести из следующих соображений. Один из арабских авторов, описывая прием у Берке, сообщает, что в его юрте находилось 50-60 эмиров.¹¹¹⁾ В другом случае, при описании переговоров о выдаче за султана Египта принцессы джучидского рода, говорится, что этот вопрос «собрались решать эмиры, начальники десяти тысяч всего 70 эмиров».¹¹²⁾ Наконец, в ярлыке, посланном ханом Ахмедом Ивану III, упоминаются 70 орд, которые были ему подвластны.^113-114 Так как каждый темник имел свое ленное владение, можно предположить, что вся территория Золотой Орды в XIV в., разделялась по числу темников на 70 «областей».^*

Интересные данные об административном устройстве Золотой Орды можно почерпнуть в рассказе о путешествии Пимена в Царьград. Плывя по Дону, русские путешественники «минухом Великую Луку и царев Сарыхозин улус... В четверток же пловуще минухом Бек-Булатов улус... в неделю же шестую, Слепаго, пловуще минухом Ак-Бугин улус».¹¹⁵ По-видимому, здесь речь идет о мелких административных единицах — «районах», во главе которых стояли тысячники. Судить о размерах этих единиц трудно, но все же их можно представить, если учесть, что путешественники проплывали территорию «района» за один-два дня. Особый интерес в этом отрывке представляют слова «царев Сарыхозин улус». Хана (царя) с именем Сарыходжа в Золотой Орде никогда не было, поэтому в данном случае можно выдвинуть лишь одно приемлемое объяснение: путешественники проплывали мимо личных владений хана (царя), которые, как и остальные улусы, подразделялись на более мелкие единицы, во главе которых стояли феодалы соответствующего ранга. Одним из них и был некий Сарыходжа. Особые административные единицы представляли золотоордынские [167] города, во главе с начальниками. В источниках упоминаются эмиры Сарая, Азака, начальник г. Маджара¹¹⁶ и др. Должность начальника являлась не только чисто административной, так как тот или иной город закреплялся за ним на правах лена.

Одновременно с установлением административно-территориального деления происходило формирование аппарата управления государством. Период правления Бату и Берке с полным правом можно назвать «организационным» в истории Золотой Орды. Бату заложил основные общегосударственные устои, сохранившиеся и при всех последующих ханах. При нем оформляются феодальные владения аристократии, появляется столица и некоторые другие города, формируется аппарат чиновников, организуется почтовая (ямская) связь между отдельными районами, утверждаются и распределяются налоги и повинности. При этом Бату выступает как достаточно дальновидный государственный деятель, пытающийся перешагнуть в решении отдельных вопросов через монгольские кочевнические традиции. Берке успешно развил заложенные Бату государственные основы, в чем большую помощь ему оказал ислам и мусульманские деятели. Это время характеризуется в первую очередь абсолютной властью ханов, авторитет которых ассоциировался в сознании подданных с размером награбленных ими богатств. Источники единодушно отмечают, что ханы в это время имели «изумительную власть над всеми».¹¹⁷ Да и не могло быть иначе: слишком свежи были воспоминания о жестокой дисциплине в армии. «И следует также знать, — пишет Карпини, — что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: «Это мое или его», но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди, и по этому поводу недавно появился указ императора».¹¹⁸ Слова эти, относящиеся к каану, можно целиком применить и к Бату, который был «наиболее богат и могуществен после императора».¹¹⁹

Одна из важных проблем, стоявших перед центральной властью, состояла в поисках путей создания надежной и широко разветвленной системы взимания внутренних налогов и сбора дани с подчиненных народов, т.е. органов исполнительной государственной власти, по сути дела правительства. Решение этой сложной задачи на первых порах упиралось в отсутствие стационарных пунктов, где мог бы постоянно пребывать исполнительный и фискальный аппарат. Необходимость в создании таких постоянных опорных пунктов государственной власти в кочевнической среде диктовалась и многими другими, не менее важными обстоятельствами: завязывающимися дипломатическими отношениями, организацией внутреннего рынка, чеканкой монет, снабжением огромной массы кочевников самыми разнообразными изделиями ремесленного производства. Таким образом, уже в самый начальный период существования золотоордынского государства стало ясно, что ему не обойтись без собственных городов. Появление городов, и в первую очередь [168] столицы, привело к разграничению законодательной и исполнительной власти между кочующей ставкой хана и оседлым центром — Сараем, где сконцентрировался управленческий аппарат. Эта одна из характерных особенностей золотоордынской государственности впервые всесторонне была рассмотрена Г. А. Федоровым-Давыдовым.¹²⁰ Передвигавшаяся по степи большую часть года ханская орда-ставка как бы подчеркивала, что основная мощь государства продолжала базироваться на кочевом начале. Значительное место в экономике отдельных районов и государства в целом занимали продукты кочевнического хозяйства, а подавляющей массе населения оно давало все необходимое для жизни. На кочевниках зиждилась и военная мощь Золотой Орды.

В государствах кочевников обычно не было большого числа чиновников. Однако в Золотой Орде наблюдалась совершенно иная картина. В источниках часто упоминаются самые разнообразные административные должности, что позволяет говорить о существовании развитого чиновничьего аппарата. Сам хан, как подчеркивают источники, не имел непосредственного касательства к нему: «Султан Узбек из дел своего государства обращает внимание только на сущность дел, не входя в подробности обстоятельств, и довольствуется тем, что ему доносят, но не доискивается частностей относительно взимания и расходования».¹²¹ Для непосредственного руководства армией и всеми внутренними делами государства в Золотой Орде были учреждены две высшие государственные должности: беклярибек (бек над беками) и везир.¹²² Обязанности этих высших чиновников не всегда ясно и полно (а иногда, наоборот, противоречиво) обрисовываются источниками. Особый интерес в этом отношении вызывают руководства по дипломатической переписке, составленные в Египте в XIV в. Различные тонкости восточной дипломатии в титуловании высших золотоордынских чиновников позволяют охарактеризовать сферу деятельности каждого из них, так как косвенно в титуловании обязательно отражался круг их занятий. Сопоставим эту титулатуру.¹²³

 

Из письма беклярибеку Кутлубуге Инаку

Из письма везиру Хусамеддину Махмуду (по прозвищу «Диванный»)

правитель в землях Узбека высокостепенство эмирское

ученый, правосудный

величие ислама и мусульман

глава эмиров двух миров

поборник воителей и борцов за веру

вождь ратей, предводитель войск

пособник царей и султанов

меч повелителя правоверных

подпись:

брат его (т.е. султан Египта)

адрес:

наместнику хана Джанибека

везир ханский в землях Узбека высокостепенство эмирское

полновластный

славы ислама и мусульман

величие эмиров и везирей в двух мирах

—

краса полновластных

советник царей и султанов

—

подпись:

родитель его (т.е. султан Египта)

адрес:

везиру ханства ханского [169]

 

Как видно из сопоставления, оба сановника находятся почти на одной ступени феодальной иерархии и величаются «высокостепенствами эмирскими», однако по занимаемому чину в государственном аппарате первенствующая роль отводится беклярибеку, официально именуемому «правителем в землях Узбека» (т.е. в переносном смысле — Золотой Орды) и наместником хана. Это же подчеркивается и в откровенно льстивой подписи, где султан Египта называет себя братом беклярибека, тем самым низводя себя до одного с ним уровня и поступаясь своим царственным достоинством. Подпись же под письмом везиру («родитель его») носит ярко выраженный покровительственный характер. Подобное внимание к персоне беклярибека со стороны правителя Египта объясняется еще и надеждой последнего на получение содействия в борьбе с Хулагуидами.

Судя по титулам, в руках беклярибека действительно была сосредоточена огромная власть. Во-первых, он являлся главнокомандующим всей армией, о чем говорят титулы «вождь ратей, предводитель войск» и «меч повелителя правоверных». Видимо, золотоордынские ханы со временем отошли от непосредственного руководства в военных действиях (за исключением особо важных кампаний, требовавших участия огромных армий, например войны с Тимуром), превратившись из военачальников в «чистых» монархов. Юридически хан, конечно, оставался главой армии, но командовал ею по его поручению беклярибек. В качестве примеров можно привести действия золотоордынской армии в Азербайджане, командование которой при Берке осуществлял Ногай,¹²⁴ а при Узбеке эти функции были возложены на Кутлуг-Тимура.¹²⁵ Другим известным примером является Куликовская битва, когда во главе золотоордынских войск стоял беклярибек Мамай.¹²⁶ Во-вторых, беклярибек ведал дипломатическими сношениями с другими государствами, осуществляя функции министра иностранных дел. Это подтверждается сообщением источников о том, что иностранные послы после официального представления хану собирались для решения практических дел у беклярибека Ногая.¹²⁷ В другом источнике говорится, что прибывшие в Египет золотоордынские послы действуют согласно инструкции, данной им беклярибеком Кутлуг-Тимуром.¹²⁸ Соединение в лице беклярибека должностей командующего армией и министра иностранных дел вполне отвечало духу времени, так как в ту эпоху войны и военные союзы между государствами были основным стержнем внешнеполитической деятельности любой страны.

Особый интерес представляют титулы беклярибека «ученый, правосудный», которые наводят на мысль о причастности его к судебно-правовой функции государства. В мусульманских странах, как известно, суд носил прецедентный характер, опираясь при этом на Коран. К судопроизводству допускались только люди, досконально изучившие Коран, которым присваивалось звание кади (судьи), очень часто с добавлением уважительного [170] эпитета «ученый». В Золотой Орде также существовала эта должность, введение ее можно отнести к правлению Берке, бывшего первым ханом-мусульманином. В источниках часто встречаются сведения о кади Сарая, Азака, Крыма, Кафы, а также упоминается должность главного кади.¹²⁹ Но при этом выясняется существенное ограничение прав кади в Золотой Орде: им были подсудны только дела религиозного характера. Ибн-Батута, лично присутствовавший на одном из судебных разбирательств в канцелярии улусбека Хорезма Кутлуг-Тимура, рассказывает, что в заседании участвовал кади вместе с правоведами, а также «один из старших эмиров, при котором 8 (других) старших эмиров». Далее Ибн-Батута сообщает о существовании четкого разделения обязанностей между участниками суда: «Что относится к делам религиозным, то решает кади, другие же (дела) решают эти эмиры».¹³⁰ Из контекста рассказа следует, что улусбек Хорезма на этом заседании не присутствует, видимо оставляя за собой право высшей судебной инстанции, к которой могут апеллировать недовольные решением гражданских дел. Высшей судебной инстанцией при рассмотрении религиозных дел являлся главный кади. Отсюда следует, что с введением мусульманства и появлением института кади в Золотой Орде монгольская кочевая аристократия не пожелала упускать из своих рук одну из важнейших прерогатив — судебную. Решение гражданских дел при этом, скорее всего, основывалось на ясе Чингисхана. Учитывая, что беклярибек официально считался «эмиром над эмирами», можно полагать, что его титулы «ученый», «правосудный» говорят о сосредоточении в его руках высшей судебной власти в государстве.

Наконец, в титулах беклярибеков содержится намек на то, что в их ведении находились не только светские, но и религиозные дела («поборник воителей и борцов за веру»). В этом отношении характерно, что один из беклярибеков (Хасан Великий) имел также титулы «помощь ислама и мусульман» и «подпора веры». Причем особенно интересно то, что он носил одно из высших духовных званий — шейх.¹³¹ Именно это сосредоточение в руках беклярибеков стольких важнейших государственных обязанностей и приводило нередко к тому, что они становились фактическими правителями Золотой Орды, диктовавшими свою волю сидевшим на престоле Джучидам. Наиболее яркими примерами в этом отношении были Ногай и Мамай. Следующим по рангу сановником в Золотой Орде являлся везир, в ведении которого была сосредоточена высшая исполнительная власть. Судя по прозвищу везира Хусамеддина Махмуда — «Диванный», он возглавлял центральный орган исполнительной власти — диван. В структуру последнего входило несколько палат во главе с секретарями,¹³² в ведении которых были определенные разделы финансовой, налоговой, экономической и внутриполитической жизни государства. Именно эти стороны деятельности везира очень точно отражают титулы [171] «полновластный» и «советник царей и султанов». Влияние его на межгосударственные отношения и внешнюю политику Золотой Орды не было столь значительным, как беклярибека, в результате чего в дипломатической переписке везир ставился ниже. Однако роль его во внутренней жизни страны была огромна, так как основную сторону его деятельности составляли сбор налогов и дани с покоренных народов. В связи с этим Эль-Омари писал, что «везир — настоящий султан, единовластно распоряжается денежной частью, управлением и смещением, даже в самых важных делах».¹³³

Довольно обширная номенклатура более мелкого золотоордынского чиновничества относится уже к характеристике социального устройства государства. Подробный анализ всех связанных с этой проблемой категорий дан в работе Г. А. Федорова-Давыдова.¹³⁴

Специфичные условия, в которых происходило становление и развитие Золотой Орды как государства, постепенно рождали новые формы общественной и государственной жизни, оттесняя традиционные кочевнические обычаи монголов. В связи с этим возникает вопрос о существовании курилтаев в Золотой Орде. Источники очень часто упоминают об этих своеобразных съездах правящего рода, происходивших при Чингисхане и продолжительное время после его смерти. Но с окончательным разделением империи монголов на самостоятельные во всех отношениях государства сведения о курилтаях встречаются все реже и наконец совсем исчезают из источников. Необходимость в этом институте, носившем в значительной степени догосударственный военно-демократический характер, отпадает с появлением наследственной монархии. В Монголии, где были более сильны кочевнические традиции, курилтаи собирались вплоть до воцарения Хубилая, официально основавшего Юаньскую династию и утвердившего новую систему наследования престола — без предварительного обсуждения кандидатуры наследника на общем съезде правящей фамилии. В имеющихся источниках нет конкретных сведений о том, что в Золотой Орде проводились курилтаи. Правда, при описании отречения от престола Тудаменгу сообщается, что с этим согласились «жены, братья, дяди, родственники и приближенные».¹³⁵ Очевидно, для обсуждения данного экстраординарного случая было созвано специальное совещание, которое можно считать курилтаем. В другом источнике сообщается о предложении Ногая Токте собрать курилтай для решения возникшего между ними спора.¹³⁶ Однако предложение Ногая не было принято. Он в данном случае выступает как носитель отживающих традиций, которые не находят поддержки у хана нового, более молодого поколения. После этого случая источники по истории Золотой Орды больше не упоминают о курилтаях, так как изменения, произошедшие в административной и государственной структуре, свели на нет роль традиционного кочевнического [172] института. Отпала необходимость созывать из разбросанных кочевий родовитых представителей аристократии, большинство которых занимали теперь высшие государственные посты. Имея в стационарной столице правительство, состоящее из представителей царствующего рода и крупнейших феодалов, хан больше не нуждался в курилтаях. Обсуждение важнейших государственных вопросов он мог проводить, собирая по мере надобности высших административных и военных чиновников государства. Что же касается такой важной прерогативы, как утверждение наследника, то теперь она стала исключительно компетенцией хана. Впрочем, куда большую роль, особенно со второй половины XIV в., играли в сменах на престоле дворцовые заговоры и всесильные временщики.

Таким образом, при организации административно-политического устройства огромной многонаселенной территории перед монголами возник ряд задач, разрешение которых требовало довольно часто отказа от привычных кочевнических традиций. Однако структура административного деления и государственного управления Золотой Орды сохранила военно-феодальную сущность, заключенную в новые формы лишь чисто внешне. Крупные монгольские феодалы, заняв высокие государственные посты, приобретя еще большую власть и влияние во внутриполитической жизни государства, открыто высказывали сепаратистские тенденции. Сложившаяся административно-политическая система во многом этому способствовала, что подтверждается целым рядом событий, происходивших на протяжении всей истории Золотой Орды. Наиболее ярким из них была «великая замятня», начавшаяся в 1359 г. и ввергшая государство в 20-летний период хаоса, политического и экономического ослабления.

http://annales.info/...a/egorov/04.htm

[Приднестровец]

Работа полностью

Вадим Леонидович ЕГОРОВ ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ 
ЗОЛОТОЙ ОРДЫ в XIII—XIV вв.

 

Первое в советской историографии исследование, освещающее комплекс историко-географических проблем средневекового государства от его возникновения до упадка. В книге рассматриваются территория, границы и административное устройство Золотой Орды. Приводятся данные о более 100 золотоордынских городах и прослеживаются маршруты военной экспансии Джучидов. Работа основана на русских и восточных летописных источниках, а также материалах археологии, нумизматики и средневековой картографии.

 

МОСКВА
«НАУКА»
1985

Предисловие

Глава первая. Источники и историография

Глава вторая. Территория и границы Золотой Орды
Территория и границы государства в XIII в.
Территория и границы государства в XIV в.

Глава третья. Города Золотой Орды и некоторые вопросы экономической географии государства
Пруто-Днестровское междуречье
Днестровско-Днепровское междуречье
Левобережный бассейн Днепра
Крым
Бассейн Дона
Бассейн Волги
Северный Кавказ
Волго-Уральское междуречье
Хорезм
Северный Казахстан
Западная Сибирь
Южный Казахстан

Глава четвертая
Административно-политическое устройство Золотой Орды

Глава пятая
Военно-политическая география Золотой Орды

Заключение

Список сокращений

Указатель географических названий

Карта 1. Золотая орда в XIII в.

Карта 2. Золотая орда в XIV в.

Статьи

От редакции // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Памяти Г.А. Федорова-Давыдова. (Труды ГИМ, вып. 135). М., 2002 г.

Дворниченко В.В., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т. Памяти Германа Алексеевича Федорова-Давыдова // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Памяти Г.А. Федорова-Давыдова. (Труды ГИМ, вып. 135). М., 2002 г.

Егоров В.Л. Русь и ее южные соседи в X—XIII веках // Отечественная история, 1994, № 6.

http://annales.info/...orov/egorov.htm

[Приднестровец]

Золотоордынский город и его округа: на материалах Нижнего Поволжья

Автореферат докторской диссертации по истории

 

На правах рукописи

Недашковский Леонард Федорович

ЗОЛОТООРДЫНСКИЙ ГОРОД И ЕГО ОКРУГА: НА МАТЕРИАЛАХ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ.

Специальность 07.00.06 — Археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Ижевск 2011

 

Работа выполнена в Казанском (Приволжском) федеральном университете

Научный консультант:                            доктор исторических наук,

ведущий научный сотрудник

Крамаровский Марк Григорьевич

Официальные оппоненты:              доктор исторических наук, профессор

Худяков Юлий Сергеевич

                                                        доктор исторических наук, профессор

Иванов Владимир Александрович

                                                                  доктор исторических наук

Руденко Константин Александрович

Ведущая организация –                          ГОУВПО «Пермский государственный

                                                                  педагогический университет»

Защита состоится 24 мая 2011 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.01 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г.Ижевск, ул.Университетская, 1, корп.2, ауд.407.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке Удмуртского государственного университета.

Автореферат разослан «_____»____________2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

канд. ист. наук, доцент                                                                  Журавлева Г.Н.

 

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

 

Актуальность темы. В XIII в. в результате завоеваний Чингисхана и его преемников основная часть Евразии оказалась включенной в состав Монгольской империи. Северо-западная часть этих огромных территорий оказалась под властью потомков Джучи, старшего сына Чингисхана. В современной научной литературе джучидское государство обычно называется Золотой Ордой.

Золотая Орда была одним из крупнейших государств средневековья, существовавшим во второй половине XIII – второй четверти XV в. В этот период наблюдался расцвет городов и ремесел, обусловленный протекционизмом ханской власти, а также мощный подъем торговли; имелось развитое сельскохозяйственное производство, специфические политические институты и социальные отношения. Золотоордынскую державу отличал высокий уровень развития монетного обращения, в том числе мелкого розничного торга.

Значение археологических источников для изучения истории Золотой Орды трудно переоценить. Они являются не только самыми многочисленными, но и чрезвычайно важными, т.к. не сохранилось нарративных источников, созданных в Улусе Джучи, а имеющиеся сведения иноземных авторов по целому ряду вопросов весьма скудны. Именно раскопки нижневолжских городских центров Улуса Джучи «создали золотоордынскую археологию и позволили реконструировать цивилизацию Золотой Орды» (Федоров-Давыдов, 1994, с.4).

Улус Джучи имел две основные экономические составляющие: мир степных кочевников и оседлые сельскохозяйственные земли с городами. Средневековый город предполагал наличие округи, необходимой для обеспечения его продовольствием и ремесленным сырьем. Под городской округой нами понимаются близлежащие к городу территории, зависимые от него административно и экономически. Золотоордынский город и его округу важно изучать как необходимые, системообразующие элементы Улуса Джучи, тесно взаимосвязанные между собой.

Нижнее Поволжье являлось экономическим и политическим центром Улуса Джучи, средоточием всех торговых путей государства вплоть до его распада. Здесь был домен золотоордынских ханов, кочевали их ставки. С 40-х – 50-х гг. XIII в. начинается градостроительная деятельность золотоордынских ханов в Нижнем Поволжье. Наряду с только что основанными городами монголами активно использовались и старые города Среднего Поволжья и Хорезма, бывшие наиболее значимыми в течение всей второй половины XIII в. Но постепенно новые, основанные самими Джучидами на Нижней Волге, крупнейшие города, а также их округа, начинают играть в золотоордынском государстве все большую роль.

О нижневолжском городе Золотой Орды известно крайне мало по письменным источникам, сообщающим лишь отдельные малозначительные данные, а о его округе исторические сведения вообще отсутствуют, поэтому все основные выводы работы основаны на данных археологии и смежных дисциплин. Тема данного исследования до настоящего времени еще никем не ставилась. Более того, проблеме взаимодействия золотоордынских городов с их аграрной периферией до сих пор не было посвящено ни одной опубликованной работы других авторов.

Объектом исследования являются золотоордынские города Нижней Волги и их округа.

Предмет исследования – историко-культурные особенности крупных золотоордынских городов Нижнего Поволжья и их округи, отображенные в археологических источниках.

Территориальные рамки работы включают Нижнее Поволжье в пределах степной, полупустынной и пустынной природных зон.

Хронологические рамки исследования охватывают время от оформления государственной территории Улуса Джучи (середина XIII в.) до распада этого государства (вторая четверть XV в.) включительно.

Степень изученности. В исследовании золотоордынского города выделяется целый ряд значимых проблем, решаемых преимущественно усилиями археологов – этапы урбанизации в Золотой Орде, география и хронология городов, топография, типология построек, социальная структура, культура, быт и состав населения, вопрос о городской округе. Научное изучение проблематики золотоордынского города берет начало еще с трудов Ф.В.Баллода (1923; 1924), опубликованных в первой половине 20-х гг. XX в. Он впервые показал широкое распространение городской жизни в государстве Джучидов и дал характеристику города в Улусе Джучи.

Проблемы городской топографии, социальной структуры, культуры и быта городского населения подробно изучены Г.А.Федоровым-Давыдовым (1964; 1973; 1983; 1984; 1994; 2001), предложившим концепцию градообразования в Золотой Орде: образование города в виде группы аристократических замков, окруженных жилищами пленных-рабов, связь городов с деспотической властью ханов.

География городов Улуса Джучи, проблема их возникновения, типология жилых и мемориальных построек рассмотрены В.Л.Егоровым (1969; 1970; 1973; 1977; 1985), предложившим периодизацию золотоордынского градостроительства. Им выделены период восстановления и использования старых городов, существовавших до прихода монголов (40-е гг. XIII в.), начало градостроительства в степях во время правления Бату (первая половина 50-х гг. XIII в.), подъем градостроительства при Берке (середина 50-х – середина 60-х гг. XIII в.), период замедленного роста городов (70-е гг. XIII в. – начало XIV в.), расцвет градостроительства при Узбеке и Джанибеке (второе десятилетие – 50-е гг. XIV в.), затухание и упадок градостроительства (60-е гг. XIV в. – 1395 г.).

Антропология городского населения и особенности его погребальной обрядности изучены Л.Т.Яблонским (1975; 1980; 1983; 1986; 1987; 1995; 2002; 2004; 2008), показавшим социально-этническую структуру золотоордынского города.

Монументальное строительство было рассмотрено Э.Д.Зиливинской (1989; 1991; 1998; 2001; 2006; 2008), осуществившей детальную классификацию мечетей, минаретов, бань и усадебных домов. Градостроительные традиции анализировались В.Г.Блохиным (1999; 2001; 2003; 2006), который уделил особое внимание планировочной структуре города. Попытка проследить этнокультурные традиции и формирование основ материальной культуры города предпринята Ю.А.Зеленеевым (2005; 2007; 2009), высказавшим мнение, что мусульманский облик культуры золотоордынских городов определялся военнопленными из Хулагуидского Ирана.

Таким образом, к настоящему времени достигнуты значительные успехи в осмыслении проблематики золотоордынского города, чего нельзя сказать об исследовании городской округи, сельских поселений, земледелия в степной зоне Улуса Джучи. В связи с тем, что проблематика золотоордынского города изучена достаточно хорошо в трудах Г.А.Федорова-Давыдова, его учеников и коллег, основное внимание в нашей работе уделяется городской округе и ее взаимосвязи с городами.

...............................

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Каждый крупный город Нижнего Поволжья в период существования Улуса Джучи имел свою округу.

2. Село на Нижней Волге в золотоордынское время возникает одновременно с городом (во второй половине XIII – начале XIV в.), но перестает существовать уже в конце XIV в. в связи с упадком оседлой жизни в Золотой Орде.

3. Земледельческое хозяйство было наиболее развитым в северной части Нижнего Поволжья, в округе Увекского городища, поселения центральной части которой были тесно территориально связаны между собой. Кусты памятников фиксируются и в трех других рассмотренных микрорегионах (крупнейшими городскими центрами Нижней Волги являлись городища Увекское, Царевское, Селитренное и Шареный Бугор).

4. Наиболее ранние памятники в каждом из рассмотренных районов Нижнего Поволжья возникают во второй половине XIII – начале XIV в. Период расцвета округи нижневолжских городищ относится ко времени правления Узбека (1312-1342) и Джанибека (1342-1357), а наметившийся на начальной стадии междоусобицы упадок еще не приобрел таких масштабов, как на следующем этапе (1365-1380), когда Нижнее Поволжье оказалось разоренным междоусобными войнами. В правление Токтамыша (1380-1395) наблюдался небольшой экономический подъем. Увекское городище и памятники его округи, видимо, перестают существовать после похода Тамерлана 1395 г., с которым связан также полный упадок Царевского городища и окружавших его памятников. Памятники района Селитренного городища и городища Шареный Бугор существовали также и в более поздний период – вплоть до распада Улуса Джучи.

5. Сельская округа золотоордынских городов Нижнего Поволжья обладала развитыми сельским хозяйством и промыслами, способными частично обеспечивать города продуктами питания и ремесленным сырьем. Село снабжалось через города ремесленной продукцией (поливной и неполивной керамикой, стеклянными и чугунными изделиями, предметами из черного и цветного металла) и дорогими привозными товарами (вино, парча, шелк).

6. Кочевники в обмен на продукцию скотоводства получали большой ассортимент ремесленных изделий, многие из которых в городах производились специально, с учетом художественных вкусов и традиций номадов. Поступали к кочевникам и импорты.

7. Специфика золотоордынского города и его округи в Нижнем Поволжье состояла в том, что население крупнейших городищ превосходило число жителей их оседлой округи, которая не могла полностью обеспечивать город продуктами питания.

http://dissers.ru/av...toriya/a121.php

[Приднестровец]

Вообще, чем больше я изучаю этот вопрос, тем больше поражаюсь-за столетие почти на пустом месте возникла целая городская цивилизация, которая, просуществовав на  пике блеска менее полувека, исчезла за еще полстолетия.

Городская жизнь сохранилась только там, где она существовала и до прихода монголов-в Булгарии, дельтах Волги и Дона и в горно-прибрежной части Крыма.

А ведь при Узбек-хане только столичная агломерация по площади застройки превосходила все города Руси.

Когда руские начали осваивать Поволжье, то они строили города обычно на развалинах ордынских городов-но не застали не только торгово-ремесленного, но и вообще оседлого населения. 

Если я не ошибаюсь, русские поволжские города превзошли своих джучидских предшественников по территории и населению лишь в 19 веке (а Царицын/Волгоград обошел Сарайскую агломерацию и вовсе только в советские времена).

[Даниель Корвин Тарли]

Казань и Астрахань все таки сохранились. Причем, если Казань стала столицей татар, то Астрахань сохранилась как русский город.

[leo]

Казань и Астрахань все таки сохранились. Причем, если Казань стала столицей татар, то Астрахань сохранилась как русский город.

"...где она существовала и до прихода монголов-в Булгарии, дельтах Волги и Дона и в горно-прибрежной части Крыма."