1 ответов в этой теме

[Краки Нифлунг]

Долго искал подходящую тему, но решил создать новую. Все равно пригодится. Хотел вот такой сюжет разместить.
 

Пусть не называют нас кровопийцами!

Челобитная шляхтичей о выдаче им государевой грамоты об их службе в Старом Быхове

«Царю государю… бьют челом холопи твои шляхта быховские сидельцы Гаврилко Илинич Сорочинский да Данилко Шулц, да Ондрюшка да Стенька Рончковские, да Криштопко Моковской, да Костка Войниловской.
Служили мы, холопи твои, тебе, великому государю, и радели в Быхове верою и правдою, и службишка наша, тебе, великому государю, (из)весно.
А наша братья упрекают нас, холопем твоим, и розные иноземцы, кроволивством и кровопролитием для того, что мы холопи твои, в Быхове тебе, великому государю, послужили.
Милосердный государь… пожалуй нас, холопей твоих, за нашу службишко, вели государь, нам дать свою, великого государя, грамоту, чтоб нам, холопем твоим, наша братья и розные иноземцы кровопивством и кровопролитием впредь не упрекали…»

Резолюция царя:
«168-го (1660) апреля в 7 день, дать грамота шляхте и всяким людем их кровопроливцами не называть и тем не попрекать».

Валы Старого Быхова. Фото 2016 г.

Ранее я писал о штурме Старого Быхова армией И.И. Лобанова-Ростовского 4 декабря 1659 г. В ходе приступа были открыты ворота и штурмующие вошли в одну их сильнейших крепостей Речи Посполитой спустя семь месяцев после начала осады города.

https://von-buddenbr....com/13240.html

Предатели из числа гарнизона были щедро награждены и поступили на царскую службу, наряду со многими другими представителями литовской шляхты, перешедшей на сторону Москвы в разные годы.
Но, интересно то, что «быховские сидельцы» в кругу шляхтичей, присягнувших государю, стали изгоями.
Их считали виновными за гибель жителей Старого Быхова в ходе штурма и всячески поносили, называя «кровопийцами» и «кровопролитцами».

Дошло до того, что бывший комендант Данила Шульц и его помощники написали Алексею Михайловичу процитированную челобитную, чтобы сам царь запретил остальной шляхте  обзывать их нехорошими словами.
Как видим, присяга Москве грехом не считалась, переходы из лагеря в лагерь были в то время частым явлением. Однако, если переход на сторону противника приводил к гибели значительной части людей (особенно своего сословия), то виновных в этом могли презирать и игнорировать в своей социальной страте.   

Макет Быховской крепости и замка в местном музее.

Отсюда
https://von-buddenbr....com/57986.html

[Краки Нифлунг]

И такой сюжет. Увидел эту картину лет шесть-семь назад. С тех пор было интересно, чем оно все кончилось.
 

Эпизод битвы под Полонкой (1660): Что это было?

Тем, кто интересуется русско-польской войной 1654-1667 гг., наверняка знакома картина знаменитого польского художника Юлиуша Коссака (1824-1899) под названием «Ян Хризостом Пасек под Ляховичами», нарисованная в 1898 г.
На первом плане схватка двух воинов. Один  из них держит саблю (это Пасек).  Его противник вместо сабли протягивает большой крест, то ли фектуя им, то ли надеясь на то, что поляк не станет его рубить.
Данная сцена, естественно, удивляет любого и не поддается логическому объяснению, если не знать, что конкретно она изображает.
  

Ответ можно найти в записках самого Пасека, фрагмент из которых послужил основой для сюжета указанной картины.
Речь идет о битве под Полонкой 28 (18) июня 1660 г., в которой русское войско под началом князя И.А. Хованского потерпело тяжелое поражение. Поместная конница была опрокинута и поляки стали преследовать убегающих.  Пасек участвовал в этом бою и позднее описал эпизод погони в своем «Памятнике»:

«… тут бежит на сером бахмате, конь в уборе золотистом, какой-то молокосос в атласном попугайном (зеленом) жупане, пороховничка у него на серебряной цепочке. Рванулся я к нему, переехал дорогу. Молоденький хлопец, красивый, крест оправный держит в руке и плачет: «Пожалуй (пощади) для Христа Спаса, для Пречистой Богородицы, для Николы Чудотворца!».
Жалко мне его стало, а вижу, что великие толпы москвы и с той стороны, и с этой бежали прямо на меня; боялся я, как бы меня не окружили. Не хотел я задерживаться около него, убивать мне тоже было его жалко, помня его горячую молитву. Взял я у него только тот крест из руки и вытянул саблей плашмя через плечи:  «Утекай до матери, дичий сын!».
Как тут малец скакнет, поднеся руки вверх, с глаз моих пропал в миг. Живьем ещё в тот час трудно было брать, в эту горячую минуту, когда всё бегущее войско на нас навалилось: или пленного держать, или обороняться, или пистолеты набивать. Крест я взял у него красивый, было в оправе (золота) на двадцать червонных золотых…». 

Впрочем, не исключено, что Пасек всё это придумал.
Конечно, его нельзя назвать «Мюнхгаузеном», но приврать он любил.
Коссак воплотил этот рассказ в картину, которая известна каждому поляку.
Вот примерно так солдатские байки о войне становятся «документальными фактами».

Отсюда
https://von-buddenbr....com/42924.html