12 ответов в этой теме

[Краки Нифлунг]

Я какое-то время собираю различные данные про прически и моду тех или иных эпох. Мне кажется это важным, потому что помогает лучше представить быт той или иной эпохи. Масс-медиа, к сожалению, чаще запутывает в этих вопросах. Если попросить обывателя рассказать, как выглядел человек каменного века, то опишут что-то обязательно волосато-бородатое (а то и заросшее). Если попросить описать викинга, то что-то растатуированное и с выбритыми висками.  В то же время, напрасно думать, что раньше не существовало никакой моды и ее веяний, что люди элементарно не могли постричься. Ну или даже, что не придавали никакого смысла растительности на голове и ее форме. Отнюдь. Это было не менее важно, чем сейчас.

В общем, часть такой информации я уже размещал. В том числе на БС. На этой неделе еще кое-что размещу.  И чтобы это не распылилось по куче различных разделов, решил все собрать в одном треде. Вот то, что уже размещал.

Про викингов. Прически, татуировки, зубные модификации
https://www.balto-sl...=14597&p=285267


Про скифов
https://www.balto-sl...showtopic=20632

Про ранних славян
https://www.balto-sl...=20462&hl=руяне


Пример бритья в каменном веке
https://www.balto-sl...=20272&p=301059

Прическа в каменном веке
https://www.balto-sl...16&hl=абрамовой

Значение усов в древнерусской миниатюре
https://www.balto-sl...=20462&p=356518


На этой неделе размещу еще пару постов.
 

[Краки Нифлунг]

По моде бунташного века

Портрет Петра Ивановича Потемкина. Готфрид Кнеллер

У меня есть цикл из нескольких постов про прически различных периодов и народов. Найти все это можно по тэгу Будем стричь. Сегодня тоже речь пойдет про что-то этакое.

Мне нравится сарматский портрет - портретная живопись представителей польско-литовской шляхты. Не только эстетически, но и потому, что передает определенную историческую информацию - об одежде, о необычных прическах, даже об антропологическом типе.  И жаль, что русские парсуны того же времени менее информативны. Ну или мне так кажется. Мне попадались какие-то статьи или книги, где перечислялись русские прически 16-17 вв. Типа как "в скобку" или "калитка", но словесные описания какой -то ясности не вносили, и как это выглядит было непонятно.

Беда парсун еще в том, что значительное количество их показывает персонажей в головном уборе.

А исключений довольно мало. Ну вот, например, Скопин-Шуйский. Если не самая, то одна из наиболее известных парсун.

Мы видим, что прическа довольно короткая. Однако непонятно насколько это было обычным для русских того времени. Вероятно, это могло быть  влиянием иноземной моды, потому что царь Алексей Михайлович короткие стрижки не очень любил:

"Стольником и стряпчим и дворяном московским и жильцом… Свой государев указ сказать, чтоб они иноземских немецких и иных извычаев не перенимали, волосов у себя на голове не постригали, також и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили, и людям своим потому ж носить не велели. А буде кто впредь учнет волосы постригать и платье носить с иноземского образца, или же такое ж платье объявится на людях их: и тем от Великого Государя быть в опале, и из высших чинов написаны будут в нижние чины".

Портрет Потемкина в самом верху изображает человека с длинными волосами.  Или вот еще один бородатый и длинноволосый - Иван Репнин. Кажется, такой образ был более привычен. Но это не очень частый случай изображения человека без головного убора.

Большая часть парсун изображает царей или государственных деятелей и выглядит примерно вот так.

 

Более поздние парсуны чаще изображают людей без головных уборов. Но это уже конец 17-го века или начало 18-го, время петровских преобразований и смены моды.

Возможно, кто-нибудь из френдов, среди которых немало знатоков истории России и Нового времени, скинет в комменты что-то интересное про парсуны, буду только рад. А так, довольно много таких портретов можно посмотреть здесь.

Очарование русской парсуны

https://obiskusstve....usskoj-parsuny/

Недавно потребовалось освежить кое-какие знания, и я полез в Википедию почитать один момент в статье про Раскол. И там наткнулся на когда-то уже виденную цитату:

"Советский и российский филолог, лингвист, семиотик, историк языка и культуры Борис Андреевич Успенский в монографии «История русского литературного языка (XI-XVII вв.)» пишет:

«Русское духовенство при патриархе Никоне переодевается в греческое платье и вообще уподобляется в своем обличье духовенству греческому (переодевание духовенства в греческое платье при Никоне предшествует переодеванию гражданского русского общества в западноевропейское платье при Петре I). Однако новая одежда русского духовенства соответствует при этом не той одежде, которую греческие духовные лица носили в Византии, а той, которую они начали носить при турках, после падения Византийской империи: так появляется камилавка, форма которой восходит к турецкой феске, и ряса с широкими рукавами, также отражающая турецкий стиль одежды.

Вслед за греческим духовенством русские священнослужители и монахи начинают носить длинные волосы. Однако греческое духовенство в Оттоманской империи носило длинные волосы не потому, что так было принято в этой среде в Византии, а по другой — противоположной причине. Длинные волосы в Византии были знаком светской, а не духовной власти, и греческие священнослужители стали носить их только после турецкого завоевания — поскольку на Константинопольскую патриархию в Оттоманской империи была возложена административная ответственность и таким образом священнослужители оказались облечены светской властью. В результате исчезает тонзура, принятая в свое время в Византии; на Руси тонзура («гуменцо») была принята до никоновских реформ (позднее она сохраняется у старообрядцев)".

И захотелось мне уточнить, действительно ли длинные волосы у священников были когда-то не в почете, а тонзура была обычным явлением у православных?

 

Наткнулся на такой отрывок:

"Из древней церкви греческой обычай стричь волосы на голове перешел и в церковь русскую. На фресках Киево-Софийского собора (XI в.) святители изображены с подстриженными волосами, на некоторых видны гуменца14. В Харатейной Кормчей Книге XIII века, на 21 прав. 6‑го Вселенского собора находится такое толкование: «презвитер или диакон, аще будет от сана извержен, честь же да имать и седалище, якоже и прочии сущии в причте, главу да постригают, рекше сущее на главе гуменце. Аще на обращение зрит, якоже причетницы главу да постригает. Аще же своею волею не отступит, но творити хощет грех, якоже мирстии человецы власы да растит, понеже возлюбил мирское пребывание, паче небесныя жизни»15.

Достоверно, что обычай стричь волосы на голове был принят и соблюдался в Церкви Русской в самом начале её существования. А начиная с XVI века мы имеем непрерывный ряд свидетельств о нем, как иностранцев бывавших в России так и самих русских. В 1517 и 1526 г. был послом в Москве от императора австрийского барон Герберштейн. В своих записках о России он, между прочим, пишет:  «Русские священники одежду имеют почти такую же, как миряне, надевая на голову кроме маленькой и круглой шапочки, которою они прикрывают выстриженное место, еще широкую шляпу от жара и дождей, или носят также высокия и бобровыя шапки сераго цвета. Все они ходят опираясь на палки, называемый посохами»16. Олеaрий, Голштинский ученый, бывший в России в XVII в.  (1634 г.), говорит о священниках:  «Новопоставленный облекается в священническое верхнее платье, которое немногим отличается от мирскjго. На макушке головы остригаются волосы и полагается на нее суконная шапочка, называемая скуфьею, точно как наша ермолка, плотно обнимающая голову; прочее на голове волосы длинные, как у женщин, отпускаются вниз до самых плеч. Эту шапочку днем они никогда не могут снять, разве нужно будет только им остричь голову»17. Из слов Олеария видно, что в XVII в. у священников волосы только на макушке выстригались, прочие же оставлялись длинными. Тоже говорят и другие путешественники18. Всегда ли так было в России или только в XVII веке —  неизвестно. При патр. Никоне обычай носить гуменце был еще во всей силе, что видно из напечатанной при нем «Скрижали», где и объяснен он согласно со свв. Софронием и Германом19. После Никона при патриархе Иоанне на московском соборе 1674 г. состоялось такое определение о гуменцах:  «Протопресвитери и протодиакони, иepee же мирстии и диакони долженствуют ходити во скуфьях, в знамение священного духовного их чина и рукоположения архиерейскaгo, на главах же имети прострижено, зовемо гуменце, немало: власы же оставляти по круглости главы, еже являет терновый в венец, егоже носи Христос20». Это соборное определение соблюдалось и в прошедшем столетии. В архиве Московской Духовной Консистории сохранилось довольно дел ставленнических21 XVIII века, из которых видно, что при поставлении в иepeя простригалось ставленику на голове «гуменце не мало»; действие это совершалось не даром — ставленики обязаны были вносить деньги «простригальныя по гривне с плеши»22. Место, выстриженное на голове при посвящении, когда покрывалось волосами, снова было выстригаемо и таким образом оставалось на всю жизнь наружным знаком священства, так что без гуменца тогда нельзя было назвать себя и священником, что, посему, делали и лжеереи, чтобы выдать себя за истинных иереев. В протоколе 1731 г. апр. 19 сказано: «Прислан был в Дикастерию поп самостав, который допросом показал, что его посвятил и гуменцо постриг поп…»

Когда именно оставлен обычай носить гуменцо — неизвестно; но нет сомнения, что он существовал и во 2‑й половине прошедшего столетия. Покойный митрополит Филарет, родившийся в 1782 г., рассказывал, чго в молодости своей он видал священников в Коломенской епархии с гуменцами. Равно и в греческой церкви этот обычай не сохранился."

Отсюда.

Нечто о поповских гуменцах

https://azbyka.ru/ne...ovskih-gumencah

Интересно, когда случился переход с коротких волос на длинные? По крайней мере, если учесть свидетельство Олеария, в начале 17 века уже были длинные. Но с гуменцом. Есть довольно интересная статья о двух традициях, которая сообщает следующее:

"Что касается моды на длинные волосы, то пришла она, вероятно, из Греции и произошло это «не без влияния монашества» (Теодорович 1927: 13). Судя по всему, распространение новых веяний происходило постепенно и стихийно, без специальных на то распоряжений. И прежде чем полностью вытеснить прежний обычай оброснения, власоращение пережило долгий период сосуществования с устоявшейся практикой выстригать маковку. Как было сказано выше, традиционно выстрижение гуменца предполагало и периодическое подстрижение волос «в кружок», однако со временем на Руси практика подстригать волосы была оставлена. По мнению Е. Голубинского, произошло это «не во времена Киевские или домонгольские, а во времена уже Московские» (Голубинский 1997, 1: 580). Во всяком случае XVII век предоставляет уже множество примеров сосуществования обеих тенденций: не стричь волосы, но выстригать гуменцо. Наиболее яркие из них – воспоминания иностранцев. В частности, Олеарий сообщал о священниках следующее: «Волосы вверху на голове у него (священника. – В.М.) остригаются, и надевается шапочка, именуемая «скуфьей» , вокруг которой остальные волосы длинно свисают на плечи, как у женщины» (Олеарий 1906: 330). Похожие сведения дают и воспоминания архидиакона Павла Алеппского, в 1656 году путешествовавшего в Москву вместе со своим отцом, антиохийским патриархом Макарием: «Волос на голове они не бреют, за исключением большого кружка посредине, оставляя прочие длинными, как они есть» ([Павел Алеппский] 1898: 97). Между тем к концу XVIII века описания иностранцев уже умалчивают о наличии у священников гуменца, зато подчеркивают особую длину волос. Так, Джон Перри писал, что «только у одних священников или попов для различения от прочих людей было обыкновение отпускать на голове длинные волосы, спускавшиеся на спину» (Перри 1891: 126)."

Облик русского священника: к истории длинных волос

https://azbyka.ru/ob...i-dlinnyh-volos

Это все довольно интересная информация, но говорит лишь об облике священников Нового Времени.  Однако, когда я решил уточнить вопрос про духовенство, кинули весьма интересную статью, где все эти "в скобку" и т.д. весьма наглядны.  Это статья про старообрядческие прически. Действительно, можно было догадаться, что у таких консерваторов может сохраниться мода 17 века. Собственно, что удалось узнать:

"Мы продолжаем разговор о традиционной одежде и внешности староверов в разные исторические эпохи. На этот раз речь пойдет о мужских прическах, характерных для разных групп староверов. Не секрет, что староверие во все времена большое значение придавало внешнему виду, поскольку считалось, что внешний облик выражает внутреннее состояние.

Не обошло это представление и тему стрижек. Естественно, образцами были стрижки, восходящие к «благочестивой старине». Основа староверческих причесок — это «кружок». То, что нам привычнее называть «под горшок». Но совершенно разные виды «христианских стрижек» существовали в разных согласиях.

М. И Боткин. Старовер. 1877 год

 

Федосеевцы носят стрижку «в скобу» или «калиточкой». Волосы отращиваются так, чтобы равномерно закрывали уши и затылок. Спереди же выстригалась челка. Иногда центральная часть челки выстригалась, образуя «калитку» на теменной части головы, выстригались волосы под корень, а иногда выстригалось так называемое «гуменце» (от старорусского «гумно» — ровное место). Последнее было обязательным к носке у тех, кто входит в «собор», то есть является признаком служителя, человека входящего в причт.

У многих купцов XIX века, выходцев из федосеевской среды, «скоба» продолжала быть основным видом причесок.

Василий Иванович Прохоров

Портрет купца Гучкова

 

Аналогичным был вид мужчин в Усть-Цильме (по сообщениям РГО): «Не бреют бороды, волосы обстригают в скобку, у некоторых выстрижена макушка». Н. И. Попов так описывал собрание федосеевцев близ Саратова: «Все мужчины были одеты в длинный халат или поддевку, маковка на голове выстрижена, на лбу спущены волоса».

Портрет купца

 

У брачных поморцев более распространена была стрижка «в кружок». Это также считалось признаком конфессионального различия. Воспоминания одного федосеевца: «Когда я впервые остригся в кружок, ко мне подошли старики и сказали: «В кружок у нас стригутся либо брачные, либо Иванушки-дурачки», и больше я так не стригся». Однако, по словам многих поморцев, линия «кружка» должна быть по уровню края ушей или чуть заходить на уши, тогда как «у хохлов» стрижка была выше ушей. Связан этот обычай с указаниями стричь «по слух», то есть до уровня ушей, само собой уровень «кружка» варьировался от обычая. В начале XX века в поморской среде возникает обычай расчесывать волосы на прямой пробор.

Наставник с прямым пробором

 

Корреспонденты РГО сообщают о выстригании волос на макушке по Владимирской области (спасово согласие), Казанской и Калужской губерниях (поморское согласие). У спасовцев это означало «степенность, голову выстригали только женатым… со стриженой маковицей имеют уже голос на мирских сходах, в делах обществ», объяснялся также этот обычай тем, что по завершении крещения священник стриг волосы. Аналогично сообщается и о поморцах: «они более стараются носить одежду старинного покроя и выстригают на голове на самой макушке немного волос в ознаменование крещения… Это у них называется гуменцо».

О серьезности отношении к стрижкам, говорит тот факт, что на соборе спасовцев в д. Кизатовке в 1926 году был установлен запрет на прием ко крещению детей, родители которых «бреют бороду, стригут не по обычаю христианскому головы и курят табак». На соборе поморцев в г. Тюмени 1805 и 1810 годов, наряду с требованиями к благочестивому облику, упоминается и запрет на необычные прически с уточнением: «Власов мужем не растити и никаким образом не украшати».

Фотография Дмитриева. Наставник Нижегородья

 

В соборных постановлениях часовенных староверов содержатся указания «мужам главы сверху постригати, понеже вера истинна гонима есть» (Ирюмский собор 1724 года); «главы своея не украшати, но очищати, сверху остригати» (Тюменский собор 1840 года); «волосы постригать… под кружок» (Приангарское уложение 1956 года). Однако, несмотря на уложения, по фотографиям начала XX века, что далеко не все соблюдали эти предписания.

Часовенные на Веселых горах, 1927 год

 

Но в Сибири такая прическа сохраняется до сих пор.

Часовенные Бухтармы, начало XX века

Часовенные-эвенки, 90-е годы

Отсюда

«Скоба, калитка, гуменцо, кружок» и другие мужские прически староверов

https://ruvera.ru/mu...eski_staroverov

 

Как-то так.

P/S: за ссылку на старообрядцев спасибо von Koren

[Краки Нифлунг]

Донцы, запорожцы, шляхта. Еще кое-что о прическах и портретах

Продолжая тему различных прическок и портретов. Раз уж завел речь, то складирую здесь кое-какие штуки.  Во первых, портреты донской казачьей старшины. Довольно интересные типажи.  Не только однообразие причесок обращает внимание, но и антропологический тип. По последнему выскажу, пожалуй, свое имхо. Лично для меня участие неславянского элемента в формировании казачества довольно очевидно.   Вот, к примеру, антропологический материал из Чигирина уже упоминал. Можно еще почитать статью Рудич  Рудич Т.А. К вопросу об антропологическом составе населения Украины XVI-XVII вв. Сложно сказать, был ли этот неславянский элемент  первичен или вторичен, но ясно, что, скажем, в 17 веке он еще был заметен, растворившись затем в более многочисленном славянском населении, которое либо бежало на Дон или Сечь, либо показачивалось во времена различных смут и бунтов далеко от низовий Днепра или Дона. Замечу,  что на Дону скорее всего было то же самое. Ваш покорный слуга в университете когда-то сдавал зачет по палеографии, предполагавший перевод текста 17 века.  Мне достался отрывок документа из Новой Усмани, где среди прочих персонажей фигурировал казак  с таким вот исконно русским именем Мурза Толмачев.  Но судя по всему, все эти неславянские элементы окончательно растворились в  постоянно прибывающем славянском населении. Впрочем, сегодня речь не об антропологии.

 

 

 

Ну ладно. С донцами закончим и начнем с прическами. Мне попадались всякие-разные материалы на тему того, как выглядели шевелюры людей в 17 веке в Восточной Европе.Чтобы не занимать кучу места, проиллюстрирую это несколькими картинками и оставлю ссылки на материалы, где можно посмотреть больше.

 

Во-первых, мне очень нравится сарматский портрет шляхты. Он очень эстетичен. Ну и антропологически тоже довольно особенный. Да и прическа интересная у шляхты.

 

 

А вот практически современный фасон

Больше здесь

Галерея сарматского портрета

https://sarmata.live...urce=embed_posthttps://sarmata.live...urce=embed_post

 

Следующее - прически казаков. В основном, запорожских. Отчасти они смыкаются с прическами шляхты

 

Больше тут

О запорожских чубах и прочих прическах

 

https://macbushin.li...urce=embed_posthttps://macbushin.li...urce=embed_post

 

 

Еще кое-что про прическу шляхты.

Здесь больше
https://gloria-ma.li...urce=embed_posthttps://gloria-ma.li...urce=embed_post

 

Плюсом сделаю ссылку на свой старый пост про портреты крымских татар в европейской живописи

 

https://andvari5.liv...urce=embed_post

 

Буду рад, если кто-нибудь из камрадов поделится еще какими-нибудь годными ссылками на казачьи, шляхетские, московские, татарские прически этого периода.

[Краки Нифлунг]

На БС почему-то ссылки без превью вставились. Пришлось вставить просто адресами.

[Краки Нифлунг]

Недавно надолго залип  в портретах. Увидел  новость из замечательного паблика "Немецкая слобода":

"Книга почета

Элиас Видеман (1619–1652) – рисовальщик и гравер родом из Аугсбурга, работавший преимущественно в Вене. Главное его творение – созданный в 1640-х гг. цикл гравюр из более двухсот портретов политических, духовных и военных деятелей Империи, с заметным привкусом венгерского порубежья. В 1646 г. вышла первая книга, под названием «Comitium gloriae centum qua sanguine qua virtute illustrium heroum iconibus instructum». Затем последовали переиздания и дополнения, с привлечением других художников, новыми персонажами и под другими заглавиями. Самый «венгерский» том, известный как «Icones illustrium heroum Hungariae», вышел в 1652 г.

Некоторые из портретируемых, вроде М. Зриньи или Р. Монтекукколи, заняли видное место в истории, другие так и остались значимыми только для современников. В любом случае стоит взглянуть на эти лица. А заодно на пуговицы, петлицы, перевязи и прочие приятные мелочи, украшающие верхнюю часть этих достойных мужчин. «Полковничий» том 1649 г. к тому же красноречиво демонстрирует, чем хороший портретист отличается от не очень хорошего."

И довольно долго рассматривал все эти лица.

 

Конечно, хочется этим поделиться, особенно, кое-какими наблюдениями о внешнем виде. Как вы знаете, мне интересно, что делали с волосами люди разных эпох, и насколько это соответствует общепринятому мнению.  В общем-то, большую часть портретов   вполне можно разделить на две части. Одна носит условно "немецкое" платье и прически, модные в германоязычных и латиноязычных странах. А вторая носит восточноевропейское платье и соответствующие прически. Вероятно, при обширных познаниях в восточноевропейско части можно выделить венгерскую и польскую, но я не берусь. Начнем с "немцев".

По большей части, люди одетые в немецкое платье носят довольно однообразную прическу - сочетание длинных волос с подстриженной челкой и мушкетерской бородкой.

 

Есть вариант и с более короткими волосами.

Естественно, шевелюра не у всех была богатая.

 

Вариантов с короткой прической не очень много.

Плюс есть некоторая вариативность растительности на лице. Большинство носят однотипные бородки, но есть и усатые, а также полностью побритые. Отдельные лица характерно зачесывали усы вверх.

Среди тех, кто одет в восточноевропейское платье, разнообразие причесок больше. Есть отдельные личности с длинными волосами, разделенными пробором, но как правило, без "немецкой" челки.

 

Можно заметить, что и растительность на лице у них разнообразная - от полных бород и усов до бритых лиц.  Людей с обычной короткой прической не очень много.

 

Самая распространенная прическа - это вот такой чуб-хохолок, знакомый по портретам шляхты в стиле сарматизма.

 

Есть еще некоторые субъекты с вот такими длинными волосами и обритой головой. В общем, что-то вроде оселедца.

Честно говоря, на мой субъективный вкус, люди в восточноевропейских платьях у Видемана получились более удачно. Вообще, крайне интересные гравюры. Так и хочется узнать что-то больше о каждом из этих людей. Тут фигурируют довольно известные фамилии  - Эстерхази, Ракоци. Другие вовсе неизвестные - польские, немецкие.  Или кто такой Марко Капилет, одетый в восточноевропейское платье? Здесь есть совсем юные и уже умудренные. Большая часть из них - военные, конечно. Интересно, кто из них потомок знатного рода, а кто солдат удачи? Кто иностранец и прибыл издалека, а кто местный житель? В общем, рекомендую пройти по ссылке вверху и разглядывать все эти портреты в трех томах.

А на десерт - некоторые гравюры с головными уборами. Некоторые выглядят так, что мне легко представить их  и как подданных русского царя.  Или персонаж в шляпе будто сошел с картины про битву под Оршей. Или субъект, напоминающий молодого Петра. Хотя большая часть, пожалуй, напомнила русина Адама Киселя из экранизации "Огнем и мечом". Очень жаль, что в тогдашней России не было такой портретной традиции. Хотел бы я поглядеть на лица детей боярских и стрельцов, казаков и знатных дворян. Наслаждайтесь.

[max]

Сейчас пожалуй одни из самые худшие прически на мой взгляд. Лет 15 назад были все еще куда более нормальные, не такие бритые.

Также прически 50-х и начала 60-х годов не нравятся.

Мой фаворит являются прически около 1980 года. Вторая половина 70-х до начала 80-х. И у мужчин и у женщин. Уже к середине 80-х они начали портиться среди музыкантов, но обычные люди все еще в большинстве ходили с вот такими прическами. Эти в период 1977-1983 г.

[Краки Нифлунг]

В этой теме упор на исторические прически, не недавнего времени.

[max]

прически и моду тех или иных эпох

 

Можно толковать по разному. 40 лет назад это тоже другая эпоха. Но если нежелательно писать про 1980, но прошу убрать моего постинга, проблемы не будет.

[Краки Нифлунг]

Завтра перенесу в отдельную тему.

[Краки Нифлунг]

В контексте причесок довольно интересная статья.






КТО ТАКОЙ «ХОХОЛ»?

 

Борис Флоря 

 

Термин этот, получивший широкое распространение в русском языке XVIII-XIX века и обозначавший «украинца» в своем первоначальном значении был, как известно, названием одной из черт внешнего вида человека. Хохол – это клок волос, оставлявшийся на бритой голове.

Такой «хохол» запомнился русским людям прежде всего как бросающаяся в глаза черта внешнего облика вра­жеского войска, вторгшегося в Россию в годы Смуты. Так, дьяк Иван Тимофеев писал в своем «Временнике», что М. В. Скопин-Шуйский начал в 1609 году свой осво­бодительный поход, «хотя от бед изъяти матере град (Москву. — Б. Ф.), иже хохлом имущими на главах тогда бяше той обстоим». Так как во вражеском войске пре­обладали и командовали люди «чужой», латинской веры, то своеобразная внешность и иное религиозное испове­дание стали соединяться между собой в сознании русских людей. Тот же дьяк Тимофеев в другом месте сво­его труда вспоминал «порабощение наше от главохохленые и слатынныя Литвы» 1. Еще более ясно связь между такой внешностью и католической верой проявилась в грамоте земских властей Ярославля в Казань (1611). Хва­ля патриарха Гермогена за стойкость в защите правос­лавной веры, составители грамоты писали: «Только б (патриарх. — Б. Ф.) такова досточюднова дела не учинил и за то было кому стояти? Не токмо веру попрати, хотя б на всех хохлы учинити, и за то б нихто слова не смел молвити» 2. Изменение внешности с появлением на го­лове «хохла» здесь недвусмысленно приравнивается к принятию «чужой» веры.

 

 

Такая острая реакция, несомненно, была связана с тем, что человек, подвергший себя такой процедуре, су­щественно изменял свою природную внешность (хохол на голове сочетался обычно с бритым подбородком). В процессе длительных контактов сложилась устойчивая оппозиция между меняющими свою природную внеш­ность представителями латинского мира и представите­лями мира православного, стремящимися ее сохранить. Обратимся к конкретным примерам, исходящим от противоположных сторон. Так, молдавский летописец, рассказывая о заключении унии православной и католи­ческой церквей на Флорентийском Соборе, писал, что греки во Флоренции «прелщени бышя от латин и мнози от них приидошя с постриженами брадами» 3. Еще более выразительно свидетельство шведского хрониста XV века. В его рассказе о походе короля Магнуса про­тив новгородцев читаем, что, победив врагов, правитель «велел обрить им бороды и окрестить их» 4. В обоих при­мерах изменение природной внешности (бритье бороды) ставится на одну доску с актом принятия католичества.

В Московской Руси в полной мере сохранялась тра­диционная для православного мира точка зрения. Вес­ким свидетельством здесь могут служить слова Ива­на IV, обращенные к папскому легату Антонию Поссевино: «Видим у тебя бороду подсечену, а бороды подсе­кать и подбривать не велено и не попу и мирским людем, а ты в римской вере поп, а бороду сечешь» 5. Пример этот интересен еще и тем, что подозрительный царь ищет во внешности пришельца из латинского мира отклонения от привычного внешнего вида.

Понятно, в таком историко-культурном контексте, что появившийся на русской территории человек с «хох­лом» только и мог быть воспринят как человек «чужой» веры и «чужого» народа — поляк, католик.

Как характерная черта облика поляка «хохол» и выступает в русских свидетельствах 20-х — начала 30-х годов XVII века. В документе о приезде в Россию в 1626 году претендента на османский трон Александра Ахии читаем, что он «голову простриг и учинил хохол, как делают польские купцы». За это его порицали сопро­вождавшие приставы, разъясняя «царевичу», что «в Рос­сийском государстве поляков с хохлы в церковь не пус­кают» 6. А в 1631 году выехавший из Речи Посполитой казак Назар Сахнов, рассказывая о своей службе там у Салтыковых, сообщал: «А живут, де, те Салтыковы хо­лосты и ходят по-польски с хохлами» 7.

Тогда же, в 1620-е годы, этот термин впервые ис­пользуется для обозначения человека. В «ругательной» переписке воеводы одного из пограничных русских го­родов с «державцем» городка Серпейска (это 1621 год) читаем: «А православных крестьян называешь некреще­ными и хамовыми детьми, и прямые некрещеные вы, поганые хохлы, сатанины угодники, хамовы внучата присканами (так в тексте. — Б. Ф.) своими хохлы бесовски­ми» 8. «Поганые хохлы» — это уже не детали внешности, а люди другой, чужой и враждебной веры, признаком чего и служат украшающие их «бесовские» хохлы.

Все это никак не относилось к «русским людям» в Речи Посполитой. Датируемое 1619 годом сообщение, что «в Дорогобуже, де, хотят литовские люди русским всяким людям на головах делать хохлы» 9, показывает, что в представлении москвичей они могли начать но­сить «хохлы» лишь под страхом принуждения со сторо­ны «ляхов», и это воспринималось, по-видимому, как акт символического принятия «ляшской» веры — като­личества. В действительности, как показывают сохранив­шиеся изображения казацких гетманов второй полови­ны XVI века — Ивана Подковы и Гаврилы Голубка, уже в то время мода на выбритую голову с чубом и усы с бритым подбородком была достаточно распространена среди запорожских казаков, явно не усматривавших в таком изменении внешности какого-то особого идейно­го смысла. Да и упоминавшийся выше Александр Ахия, вероятно, научился носить «хохол» именно на Запорожье, откуда он и приехал в Москву.

Представление о том, что «хохол» — непремен­ный признак католика-поляка, должно было оказаться несостоятельным при усилении контактов между Рос­сией и Запорожьем. Это и произошло в годы Смо­ленской войны (1632—1634), когда на русскую терри­торию пришло запорожское войско во главе с гетма­ном Тимофеем Арандаренко. Рассказывая о действи­ях запорожцев, один из русских лазутчиков сообщал в апреле 1634 года: «А иных, де, они имали русских людей и хохлы им делали» 10. Не случайно, что именно вскоре после окончания этой войны в сообщениях властей пограничных русских городов появляется тер­мин «хохлач» для обозначения украинских жителей Речи Посполитой. Два наиболее ранних документа — это отписки валуйского воеводы. В апреле 1636 года он сообщал, что в Валуйки приехали с Дона «литовс­кие земли хохлачи», уроженцы украинского городка Ирклиева. В другом документе того же времени упо­минается «хохлач есырь», попавшийся на дороге чело­веку, бежавшему из татарского плена 11. Очевидно, что в обоих случаях речь идет о простых украинцах. Вскоре, осенью 1644 года, в отписке донских атаманов в Мос­кву термин «хохлачи» употреблялся уже как синоним такого широко известного названия запорожских ка­заков, как «черкасы»: «...на Дону есть воровство, татарове и черкасы с ними, хохлачи» 12.

Так как в многочисленных источниках того вре­мени мы нигде не встречаем сомнений в правоверии запорожцев и они, напротив, выступают как главные защитники православия в Речи Посполитой, то в ма­леньком терминологическом изменении, которое нам удалось установить, можно отметить след идеологических пере­мен, характерных для быстро меняющегося русского общества XVII века. Необычная, не соответствующая русским традицион­ным нормам внеш­ность продолжала ис­пользоваться сознани­ем как критерий раз­личения, но человек с такой внешностью уже перестал безоговороч­но оцениваться как приверженец чужой, латинской веры, а «хо­хол» на его голове уже не воспринимался как символ вероотступни­чества. Так получилось, что термин, изначально относившийся к человеку «чу­жого» мира и «чужой» веры, постепенно начал слу­жить для обозначения внешне отличного, но, по существу, близкого и родственного народа.

 

Литература

 

1. Русская историческая библиотека (далее РИБ). Т. 13. СПб. 1891. Стлб. 438, 467.

2. Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 2. М. 1819. № 241. С. 518.

3. Славяно-молдавские летописи ХV-ХVI вв. М. 1976. С. 63.

4. Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия IX-XIV вв. М. 1978 С. 127.

5. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 10. СПб. 1871.

6. Кулиш П. А. Материалы для истории воссоединения Руси. Т. 1. М. 1877. С. 234-235.

7. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. Т. 1. М. 1954. № 59. С. 102.

8. РГАДА. Ф. 79 (сношения России с Польшей). 1621 № 4.

9. Там же. Кн. 38. Л. 106.

10. Акты Московского государства. Т. 1. М. 1890. № 654.

11. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Белгородский стол. Стлб. 64. Л. 46, 425.

12. РИБ. Т. 24. СПб. 1906. Стлб. 576.

 

Журнал «Родина», № 8/1999. Текст отсканирован автором сайта

[Краки Нифлунг]

Подстригите по-московски

 

Я тут в том году увидел один пост в новостях. Будет хорошим дополнением к моей серии постов про прически древности.

"Иностранцы о моде на прически у русских XV-XVII веков

 

"Великий Новгород удивительно большой город... дамы имеют две косы из своих волос, свисающие за спиной и мужчины одну косу... Другой большой укрепленный город королевства и сеньории Руси, называемый Псков... И имели русские этого города длинные волосы, спадающие на плечи. И их женщины имели круглые диадемы за головами, как у святых"

Жильбер де Ланнуа. Путешествия и посольства(1413-1414 гг.)

"А на себе не учнешь Батыево знамения носити, почен тобою в головах и всех твоих бояр с густыми волосы и с великими борадами у меня будут"

Ярлык хана Ахмата Ивану III (1480 г.)

"Замечательный город Псков... Латины называют его Плесковией. Жители его по языку и религии — все русские, бороды не бреют, волос на голове не стригут, но одежду носят совсем немецкую"

Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях (1517 г.)

"Гнушаюсь, когда увижу православных с бритыми головами, и из глубины сердца воздыхаю, что христиане уподобляют себя туркам-христианоборцам, и не только тафьями, но и сапогами по образцу турецких, так что ни по чему иному не можешь узнать, что они христиане, как только по крестному знамению"

Максим Грек. Послание к Адашеву о тафьях (вторая четв. XVI в.)

"Здесь каждый волосы на голове стрижет и обривает, А длинных локонов носить себе никто не позволяет"

Джордж Турбервилль. Послания из России (1588 г.)

"Некоторые отращивают очень длинные и густые бороды. Другие бреют бороду и всю голову бритвой, а иные выдергивают волосы на бороде маленькими железными щипчиками, оставляя только усы и маленькие полоски к ушам. Перед большими праздниками все они, высшего и низшего звания, кроме только таких, которые в опале у великого князя, снимают волосы с головы бритвою"

Петр Петрей. История о великом княжестве Московском (1615 г.)

"Волосы на голове только их попы или священники носят длинные, свешивающиеся на плечи; у других они коротко острижены. Вельможи даже дают сбривать эти волосы, полагая в этом красоту"

Адам Олеарий. Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию ( 1647 г.)

"Волосы на голове они (русские) бреют только раз в год. Их волосы тонки и хорошо расчесаны по всей длине"

Павел Алеппский. Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву (1654−1656 гг.)

"Из всех русских бояр и князей, у одного его (боярина Артамона Матвеева ) сына, вопреки народному обычаю, растут на голове волосы"

Адольф Лизек. Сказание Адольфа Лизека о посольстве императора римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу (1675 г.)

"Волоса у них, по большей части, русые или рыжие, и они чаще стригут их, нежели расчесывают"

Якоб Рейтенфельс. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии (1676 г.)

Подытожим данные иностранцев, посещявших русские земли, о русской моде на прически.

Итак, в начале 15 в. псковичи предпочитали носить длинные волосы "спадающие на плечи", а новгородцы заплетали волосы в косу. Вероятно, псковичи моду на длинные волосы сохранили до начала 16 века "волос на голове не стригут". Жители Московской Руси во второй половине 15 в. имели "классический" внешний вид русского человека с "густыми волосы и с великими борадами" Основываясь на иконописных изображениях можно предположить, что и ранее на Северо-Востоке Руси предпочитали носить бороду и волосы средней длинны. Как видим, до объединения русских земель в прическах их уроженцев наблюдались различия.

В первой половине 16 в. жители Русского государства (видимо, прежде всего знать и военное сословие "вельможи даже дают сбривать эти волосы, полагая в этом красоту") начинают выбривать голову наголо, вероятно, под восточным влиянием: "уподобляют себя туркам-христианоборцам". Мода эта в среде знати продержалась, судя по всему, довольно долго, до середины 17 века. Во второй половине 17 века голову продолжают выбривать, но в то же время начинают и отращивать волосы.

Фотограф Эрик Бурханаев"

 

Отсюда

https://vk.com/wall-110942671_186089

[Краки Нифлунг]

Монгольская мужская прическа XIII века

Я в истории Востока практически профан, что-то специализированное по этой теме практически не читаю, да и в сферу интересов не входит, поэтому ограничиваюсь научпопом. Но недавно увидел еще одну интересную новость про древние прически и решил все же сюда сохранить.

 

А. Г. Юрченко. Монгольская мужская прическа XIII века. // Mongolica-VI: Сб. ст. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003.

Мужчины Монгольской империи обязаны были носить сложный тип прически. Требование одинаковой укладки волос на голове распространялось на всех мужчин, находящихся на службе, независимо от их этнического происхождения и социального статуса. Прическа Чингисхана не отличалась от прически рядового воина в его армии. Это обстоятельство требует объяснения, особенно с учетом того факта, что в империи царил принцип строгого иерархического соподчинения, который предполагает существенные различия во внешнем облике. Так, например, костюм старших по званию имел важные отличительные детали; в первую очередь это касается золотых поясов *. Корпоративная солидарность великого хана и его гвардии нашла отражение в геральдических символах: седло и конские ремни Чингисхана и кешиктенов (дневной и ночной стражи в ставке хана) украшались фигурами свернувшихся драконов 2. Различались по материалу и надписям пайцзы3, правом пользования «зонтом» обладало лишь ограниченное число высших военных чинов и члены императорской фамилии4, а мужская прическа была одинакова для всех. Удивление вызывает как раз однообразность формы прически. В семиотическом плане эту прическу можно рассматривать как знак, который всегда «находится» при мужчине. Очевидная функция этого знака заключалась в идентификации «своих» на фоне «чужих». Наша задача — выяснить ролевое поле этого знака.

В известном смысле можно утверждать, что все военнообязанное мужское население Монгольской империи представляло консолидированную группу, внешним признаком которой и выступала прическа. В исторической энциклопедии Винцентия из Бовэ (1265 г.), который использовал донесения дипломатических миссий к монголам и другие документы из архива римской курии, после описания монгольской прически сказано, что точно так же бреют макушку и носят косы за ушами все, кто живет вместе с ними: команы 5, саррацены и другие, но лица этих людей не похожи на лица тартар6. Таким образом, вопрос о неизменном постоянстве способа укладки волос выходит далеко за пределы этнографической проблематики и, видимо, должен рассматриваться в другой системе координат. Речь идет об имперской культуре. Так, например, уже упоминавшиеся воинские пояса с геральдическими изображениями драконов появляются в монгольской среде как бы в одночасье. И связано это было с резко изменившимся уровнем государственного строительства после реформ 1206 г., когда при оформлении новых элит потребовались новые объединительные символы.

В строго иерархической вертикали империи правая мужская сторона «уравновешивалась» левой женской (ср: Рашид ад-Дин. Т. П: 133). Женским эквивалентом сложной мужской прически выступала бокка. И подобно тому, как форма прически была одинаковой для всех мужчин от императора до рядового воина, так и форма бокка была одинаковой для всех женщин в империи. Разумеется, что речь идет о женах, чьи мужья состояли на военной или административной службе у великого хана. Свидетельствам современников событий, как правило, обращавших внимание на внешнюю сторону явлений 7, принадлежит решающее значение для анализа заявленной темы, ибо нас интересует функция мужской прически. Прояснив мотивацию подобных описаний, мы сможем приблизиться к пониманию истинного назначения того или иного предмета в имперской культуре (одежды, головного убора, прически).

Известно, что отличительные черты во внешнем облике представителей любого сообщества выполняют функцию культурного знака, в котором материализована не видимая для наблюдателя система социальных связей. В середине XIII в. усилиями францисканцев христианский Запад открывал для себя ранее малоизвестный мир азиатской культуры. В донесения францисканской миссии 1245 г., побывавшей в кочевой столице великого хана близ Каракорума, среди множества разнообразных и важных тем включены детальные описания монгольской мужской прически. С какой целью это сделано? Трудно предполагать, что римская курия интересовалась подобными вещами. Следовательно, у папских послов имелись какие-то веские основания для описания внешнего облика монголов. Проведя более полутора лет в странствиях по дорогам Монгольской империи и участвуя в важных церемониях (коронации хана Гуюка), они могли на собственном опыте убедиться в том, что империя выработала сложную систему символов. Донесения францисканцев являются своеобразным тестом, призванным ответить на ключевые для Запада вопросы о появлении на культурном горизонте христианского мира грозной и не известной силы.

Не секрет, что монгольское нашествие было воспринято западной элитой как предвозвестие Страшного Суда. Истинной целью странствия францисканцев был сбор достоверных сведений, касающихся происхождения, верований и образа жизни кочевых орд, а также намерений их предводителей. Путешествие западной миссии к границам познанного мира призвано было раздвинуть занавес неизвестности и снять напряжение ожидаемой вселенской катастрофы. Мир имперской культуры, открывшийся взорам францисканцев, не соответствовал слухам и стереотипам западных христиан, поэтому одна из скрытых целей миссии заключалась в создании новой картины Азии. Несомненно, папские послы осознавали степень неосведомленности Запада относительно восточных реалий. Сложнее ответить на вопрос, как далеко готовы были пойти они в скрытой полемике с ирреальными представлениями современников. Донесения миссии задают новую перспективу в восприятии Азии, решительно порывая с апокалиптической традицией, нашедшей свое монументальное воплощение в творчестве Матвея Парижского8. На практике это означало внимание к детальному описанию внешних проявлений чужого образа жизни, за которым угадывается стремление осознать феномен имперской культуры.

Масштабность поставленных целей определяла характер наблюдений францисканцев. Поэтому, обращаясь, казалось бы, к частным сведениям из их донесений, следует помнить, для какой аудитории предназначались эти описания. В глазах средневекового европейца острижение волос ассоциировалось с жизнью в обществе по определенным правилам поведения 9. Внешний вид и прическа жителей той или иной страны могли выступать в качестве одной из важных характеристик. Например, доминиканцы, отправившиеся на поиски «прародины венгров» в 1234 г., достигли Зихии. В отчете доминиканцев отмечается, что все мужчины в Зихии наголо бреют голову и тщательно растят бороды, и только знатные, демонстрируя свою знатность, оставляют над левым виском немного волос, выбривая всю остальную часть головы10. Самим францисканцам предписывалось уставом быть гладко выбритыми и носить тонзуру на голове. Выбритая макушка францисканцев поразительным образом напоминала выбритый круг на голове у монголов. Это случайное совпадение было отмечено самими францисканцами. Особый интерес ситуации придает и то обстоятельство, что китайские дипломаты этого времени тщательным образом описывали устройство монгольской прически.

Как уже сказано, участники францисканской миссии 1245 г. первыми из европейцев выполнили подробное описание этого ныне исчезнувшего способа укладки волос монголами. Наблюдения брата Иоанна де Плано Карпини и его спутника и переводчика брата Бенедикта Поляка во многом совпадают со сведениями китайских дипломатов XIII в. И те и другие наблюдения находят подтверждение в портретах монгольских императоров — Чингис-хана, его сына и внука — Угедея и Хубилая и внука последнего — Тэмура (1294—1307), найденных в 20-х годах XX в. в старом императорском дворце в Пекине 11. Выглядела эта прическа следующим образом. У мужчин, начиная с первой стрижки волос, проводив шейся в трех- или пятилетием возрасте, выбривали макушку и затылок, но оставляли челку, свисавшую на лоб, и волосы на обоих висках (их заплетали в две небольшие косички). У мальчиков они торчали короткими хвостиками в разные стороны, мужчины их укладывали локонами за ушами. На средневековых каменных изваяниях, найденных в степях Восточной Монголии и, вероятно, изображавших представителей «золотого рода» Чингизидов, в ряде случаев прослеживается именно такой тип прически ,2. К XX в. эта прическа естественно вышла из употребления, но ее детский вариант с двумя торчащими косичками из редка встречается и в наши дни в отдаленных районах Монголии.

Брат Бенедикт в своем донесении, сохранившемся в пересказе брата Ц. де Бридиа, сообщает: «Они выбривают на голове круг, наподобие наших клириков, имеющих [тонзуру], от которого они обыкновенно выбривают в направлении каждого уха [полосу] размером в три пальца. А на лбу они носят челку до самых бровей, ниспадающую в виде полумесяца. А оставшиеся же волосы они отпускают и заплетают [в косы], как саррацены» ,4. Согласно сведениям брата Иоанна, «на темени у них тонзура, как у клириков, а от одного уха до другого все, как правило, выбривают [полосу] шириной в три пальца; эти выбритые места

соединяются с вышеупомянутой тонзурой. Также и надо лбом они все сходным образом выбривают [полосу] шириной в два пальца. А те волосы, которые находятся между тонзурой и вышеотмеченной выбритой [полосой], отпускают расти до самых бровей и, выстригая [их] с обеих сторон лба больше, чем в середине, делают длинные пряди. Остальным же прядям они, как женщины [у нас], дают расти; из них делают две косы и каждую [из кос] привязывают за [соответствующим] ухом» 15.

Согласно наблюдениям южнокитайского посла Чжао Хуна (1222 г.), «в верхах вплоть до [самого] Чингиса и в низах до [рядового] подданного все бреют голову, оставляя три чуба, как у китайских мальчиков. Когда передний немного отрастает, его подстригают, а два боковых связывают в маленькие пучки и спускают на плечи» ,6. Секретарь другой южнокитайской дипломатической миссии ко двору монгольского главнокомандующего в Северном Китае (1233 г.), Пэн Да-я отмечает: «[Что касается] их головных уборов, [то они] распускают волосы и завязывают [их] в узлы» 17. «Мужчины и девицы связывают

волосы и опускают их на уши» — отмечается в путевых записках о путешествии даосского монаха Чань Чуня в Монголию и Среднюю Азию в 1220—1226 гг.18 В переводе Н. Ц. Мункуева это предложение звучит так: «Мужчины связывают волосы и свешивают [их] до ушей» 19. Близкую к монгольской мужской прическе носили кидани; они также брили волосы на макуш­ке, а сзади и по бокам оставляли 20. Важный материал по кидаиьскому костюму, и по прическам в частности, дают настенные росписи гробниц киданьской знати X—XI вв. Согласно изображениям, макушка и затылок выбриты, на висках всегда две длинные пряди, нередко заплетенные в косички; пряди свисают перед ушами или заложены за уши. Часто над лбом, от виска

к виску, оставлена ровная короткая челка.

Очевидно, что за «этнографическими» описаниями западных и восточных дипломатов скрыты жизненные реалии монгольской империи21. Империя манифестировала свое рождение на всех уровнях бытия, от повседневной жизни 22 до общегосударственных праздников и ритуалов23. Почти с неизбежностью этот процесс породил поток символов, призванных узаконить новую расстановку сил. Сложнее ответить на вопрос, насколько этот факт осознавался наблюдателями и теми, кто был вынужден принять новую реальность. К середине XIII в. этноним монгол превратился в общеимперский политоним 24. Рашид ад-Дин отмечает, что в его время, т. е. в XIV в., тюркские племена именуют себя монголами, «хотя в древности они не признавали этого имени» 25. Причина этого стремления — величие и могущество монголов. «Ныне дошло

до того, что монголами называют народы Хитая и Джурджэ, нангясов, уйгуров, кипчаков, туркмен, карлуков, калачей, всех пленных и таджикские народности, которые выросли в среде монголов. И эта совокупность народов для своего величия и достоинства признает полезным называть себя монголами» 26. Империя была открытой системой, ориентированной на

включение и адаптацию новых групп. «Монголами» были все, кто обрел свое место в новой иерархии власти. Можно не сомневаться, что кидань Елюй Чу-цай, советник Чингис-хана по управлению Китаем, и венецианец Марко Поло, служивший гонцом при Хубилае, носили халаты и прически на монгольский манер. В этой перспективе требование однообразия мужской

прически, наряду со способом запахивания полы одежды и женским головным убором бокка, следует рассматривать как интегрирующие факторы в жизни «Великого монгольского государства». Перечисленные внешние формы выступали как признак включенности в новую социальную среду и подчинения императивам «Великого монгольского государства». Приведу два примера. Первый, типологического характера: в 1207 г. правитель Сычуани У Си объявил о неподчинении Южной Сун и обратился за покровительством к империи Цзинь. Он даже ввел «варварский» способ запахивания полы одежды на левую сторону, что было символом полного подчинения чжурчжэньским правителям27. Присутствуя летом 1246г. на

главной церемонии— аудиенции с великим ханом, францисканцы на какое-то мгновение стали участниками мировой драмы, ибо по условиям ритуала им следовало облачиться в шитые золотом халаты28. В противном случае, они не были бы допущены пред лицо императора. Как хорошо известно, вступая в орден, братья минориты приносили обет бедности, обязуясь, в частности, ходить босиком, а из одежды пользоваться только туникой из грубой шерсти. На приеме у великого хана францисканцы проявили удивительную дипломатическую гибкость. С точки зрения организаторов ритуала, облачение участников в праздничные одеяния символизировало их включенность в космос империи и определяло их место в иерархии власти29. И одновременно призвано было продемонстрировать лояльность представителей еще не покоренных территорий новому владыке мира. Другими словами, послы папы (а в их лице и сам папа) мыслились как подданные империи30. Видимо, это обстоятельство ускользнуло от внимания францисканцев. Секретарь султана Джелал ад-Дина, ан-Насави с осуждением пишет о правителе Хамадана, который подчинился монголам во время их войны с хорезшахом: «Он вступил с ними в переписку, выказывая покорность, послушание и объявляя о своем подчинении. Татары прислали ему татарскую почетную одежду, известную злополучием и скроенную подлостью и позором. И он надел ее, выказывая им дружелюбие, и очернил свое лицо краской отступничества»3|.

Известно, что средневековые общества были обществами высокой знаковости. Знаковая сущность явлений и вещей доминировала над их реальной сущностью. И одновременно мир высокой знаковости воспринимался как социально организованный32. Это положение и иллюстрируют вышеприведенные описания, выполненные представителями других культур. В частности, донесения францисканцев призваны были, в противовес невероятным слухам о диких обитателях степей, представить мир кочевников как высоко организованный социум. Внешним наблюдателям бросалась в глаза не странная форма прически или головного убора, но их однообразие. Францисканцы, описывая форму мужской прически, на самом деле описывают имперскую униформу. Сам факт подробного описания монгольской мужской прически в отчетах

европейских и южнокитайских дипломатических миссий свидетельствует о значимости этой внешней детали как имперского символа. Интересно отметить, что в Корее одно время монголы требовали от короля и его подданных наличия кос как знака покорности33. После взятия Самарканда монголы вывели население и гарнизон в степь, отделили тюрков от таджиков и всех распределили на десятки и сотни. «По монгольскому обычаю тюркам они [приказали] собрать и закрутить волосы [дословно: тюркам соорудили на монгольский манер нугулэ и какул. Какул — особый вид прически, при которой волосы собирались на голове пучком и закручивались]» Согласие тюрков изменить прическу гарантировало им сохранение жизни.

Известны и обратные примеры, но в таких случаях изменение монгольской прически на прическу противника относилось уже к разряду боевых хитростей. Иллюстрацией к словам брата Иоанна о том, что монголы «самые хитрые [из всех] в военном деле» может служить история с переодеванием войска Хулагу-хана. При осаде одного из городов в окрестностях Мосула, сообщает Рашид ад-Дин, монголы переоделись в одежду сирийцев, «выпустив по курдскому обычаю волосы». «Жители города, полагая, что это сирийцы, которые идут [им] на помощь, вышли [из города] навстречу и торжествовали. Монгольское войско окружило их со [всех] сторон и не одного не оставило в живых»35. В хронике сирийского автора ал-Макина ибн ал-Амида сообщается о трагической судьбе айюбидского принца, который в 1260 г. подчинился монголам, а потом предстал перед своими собратьями по вере и был предан смерти по приказу султана за то, что «одевался на татарский манер, пил вино во время рамадана и нарушал законы ислама»36. Христианская Европа, похоже, быстро научилась распознавать монголов по их внешнему виду. Когда слуги Иоанна де Плано Карпини по просьбе кардинала, легата Алемании, вошли на прием к нему в монгольских одеждах, то чуть не были убиты рыцарями-тевтонцами, принявшими их за настоящих монголов. При династии Юань китайцы должны были заплетать волосы в косу и укладывать ее узлом, носить монгольское платье и говорить на языке «северных варваров» 37. После свержения династии Юань новый китайский император издал указ восстановить формы одежды, головных уборов населения по танскому образцу. Все «монгольское» было запрещено. На основании древних книг об обрядах были установлены для всех классов населения формы повседневной одежды, жилищ, экипажей и т. д. соответственно рангам и сословиям. Любые нарушения пресекались законом. Чагатаи при Тимуре (конец XIV в.) считали себя вполне мусульманским войском, хотя по своей внешности и по своему военному устройству оставались верны традициям Чингис-хана. Резким внешним отличием Тимура и его воинов от прочих мусульман были сохраненные ими, по монгольскому обычаю, косы, что подтверждается и некоторыми среднеазиатскими иллюстрированными рукописями того времени 38. Головной убор одного из «чагатаев» в описании испанского посла Руи Гонсалеса де Клавихо выглядел следующим образом: сеньор Эрзинджана «на голове носил высокую шапку, отделанную жемчугом и драгоценными камнями. Верх шапки имел золотое навершие, с которого спускались две косы, из красных волос, сплетенные в три пряди, ниспадавших сзади и доходящих до плеч. Эти волосы, так сплетенные, и есть знак отличия [воинов] Тамурбека» 39. Испанский посол совершенно верно отметил знаковый характер

косы в облике чагатаев. Нам остается лишь добавить, что эта коса унаследовала имперскую моду начала XIII в. Когда войско Тимура осаждало Дамаск (1400—1401 гг.), его внук Султан-Хусейн изменил своему деду и перешел на сторону осажденных; ему прежде всего отрезали косу и заставили переменить одежду 40. Приведенные примеры показывают, что в средневековых государствах кочевников прическа взрослых мужчин определяла в первую очередь социальный

статус человека. Может создаться впечатление, что только на Востоке мужская прическа была предметом

государственного интереса. В средневековой Европе наблюдалось то же самое явление, но функция контроля принадлежала церкви. Папский легат, епископ Филипп де Фермо, прибыв на собор в Буду (Венгрия) в 1279 г., обвинил венгров, которые, казалось, решили отвергнуть христианство, изменив свои прически и одежды по образцу, заимствованному у команов 41. Обвинение касалось безобразно распущенных длинных волос и одежды, подобающей женщинам. Епископ

призвал венгров вернуться к прежнему виду и католической вере. Тем самым он обозначил влияние команов, обосновавшихся в Венгрии, после того, как те покинули причерноморские степи. Влияние команского имиджа было настолько сильным, что вызвало тревогу у духовенства, обеспокоенного за чистоту веры. По мнению Д. Баяра, строгое соблюдение традиционной формы укладки волос диктовалось символической значимостью волос в системе представлений монголов XIII—XIV вв.: данные героического эпоса и исторических хроник указывают на то, что у монголов существовало особое отношение к волосам мужчины  как к символу чести и непобедимости42. Возникает вопрос: зачем же тогда монголы заставляли своих побежденных противников носить волосы на монгольский манер? Символическое значение, о котором пишет Баяр, могло быть связано с формой прически, тогда как ее знаковость (содержательный аспект) определялась иными причинами. Истоки этого явления

следует искать в новой реальности, отвечавшей потребностям империи. Насильственная смена прически у тюрков-канглы, корейцев и китайцев выступала как знак их покорности новым правителям. Одновременно смена прически (и, шире, всего внешнего облика) свидетельствовала о приобщении покоренных народов к новой социальной среде «Великого монгольского государства»43. Перемена прически, равно как и одежды, означала превращение новых подданных в «монголов», что открывало им доступ к известным социальным привилегиям. Иными словами, тип прически выступал как надэтнический, общеимперский признак, и в каком-то смысле даже не являлся личным достоянием носителя. Сравним с любопытными сведениями автора XVIII в. статского советника А. В. Игумнова, который описывает правовые обычаи современных ему монголов: «Если двое между собой подерутся и один другого схватит за косу, или оную и совсем вырвет, то сей учинит преступление наказания достойное: ибо коса принадлежит князю и служит знаком верноподданства; но если около косы будут незаплетенные длинные волосы, то за оные может теребить всякой не опасаясь наказания, потому что сии волосы почитаются собственностью не принадлежащею князю» 44. Тот же автор пишет в примечании: «По завоевании Китая манджуями [манджурами], около половины XVII века, введено победителями в обыкновение, чтобы и китайцы подобно им стригли вкруг головы волосы и оставленный на маковке хохол заплетали в косу. Замечательно при том, что самые жестокие поступки манджуев не тревожили столь много китайцев как сия новость» 45. По материалам В. И. Вербицкого, у алтайцев чуб зайсанга до того неприкосновенен для окружающих, что к нему нельзя прикоснуться даже в момент пострижения волос 46.

В XIII в. сложная мужская прическа была одним из зримых образов складывающейся имперской культуры на всем ее широком пространстве от Китая до Восточной Европы. Возможно, именно по этой причине западные и восточные дипломаты обращали столь пристальное внимание на внешний облик правящей элиты и подчеркивали малейшие градации в этом облике.

Становится ясным, что францисканцами двигало не любопытство к экзотическому способу укладки волос,

а стремление наиболее адекватно описать символы империи в их зримом воплощении. Имперская мода выполняла функцию социального регулятора, очерчивая границу между «своими» и «чужими», и одновременно оставляла открытой возможность для вхождения HOBfJx групп в культурное пространство империи.

В ХШв. описанная францисканцами мужская прическа не была принадлежностью какой-то замкнутой, привилегированной группы. Собственно, на это обстоятельство, мы и хотели обратить внимание исследователей, прежде чем перейти к рассмотрению более поздних материалов. Имперский тип прически переживет империю, но прежде чем стать этнографической реальностью, на протяжении столетий будет сохранять у кочевников

функцию престижного знака. Барон Сигизмунд Герберштейн писал о прическах татар (начало XVI в.): «Волосы они отпускают только на бороде, а остальное бреют. Только более именитые носят за ушами косы, и [притом очень] черные»47. Ношение кос за ушами — монгольский тип прически. В 1476 г. через поволжские степи проехал венецианский дипломат Амброджо Кдртарини, который сообщает с чужих слов, что по другую сторону Волги кочуют дикие татары, и именно они носят длинные волосы до пояса48. Длинные волосы «диких татар» напоминают прическу половцев. «А чело все бреют, кроме молодых и особ знатных, яко суть царики их и мурзы, иже себе хохлы наверху глав оставляют», — отмечает русский историк XVII в. Андрей Лызлов, описывая татар, кочевавших в причерноморских степях49. Черкесские татары, обитавшие в XVII в. между ногайской степью и Дагестаном, по словам Адама Олеария, выбривают полосу через всю голову и оставляют косу на затылке.

Длинные и черные, как смоль, волосы висят по обеим сторонам лица, иногда распущенные, а иногда завязанные или заплетенные50. По наблюдениям Палласа (ХУШ в.), у калмыков «все мужчины голову бреют и оставляют только на маковке прядку волос, которую обыкновенно в одну, а знатные в две или три косы плетут»51. В эпическом сказании «Джангар» встречается слово кукел, обозначающее часть прически героя (челку или чуб на лбу). Сейчас у всех монголоязычных народов словом хохол или гохол обозначают челку— небольшую свисающую вперед прядь волос, главным образом применительно к лошадям32. Это слово зафиксировано в «Сокровенном сказании» (§ 56) и «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина в форме kagtil, kegiil. Баяр разделяет мнение, что данный термин позже был заимствован русскими в форме «хохол», тоже в применении к сходной по форме прическе, бытовавшей у запорожских казаков53. Утверждение Баяра, частично повторяющее более раннюю гипотезу Г. Локоча, который возводил рус. хохол к перс. kakul ‘прядь’, совершенно неприемлемо, так как слова, родственные рус. хохол засвидетельствованы не только в чешском, словацком и польском, но также в полабском и в обоих сербо-лужицких языках54."

 

Увидел здесь. Там файл прикреплен.

https://vk.com/wall-...31e17310865f7d6

https://vk.com/doc27...6a82346598ebf66

[Ravnur]

5 столетий европейской женской причёски: