1 ответов в этой теме

[aectann]

Этно-культурные процессы в Удомельском Поозерье в эпоху железа и раннего Средневековья

И. В. Исланова

Проблемы характера и этапов славянского расселения на Северо-Западе лесной зоны Восточной Европы длительное время являются объектом пристального изучения историков и археологов. Решение этих вопросов тесно связано с выяснением культурной и этнической основы, на которой в дальнейшем происходит сложение Северной Руси. Современные концепции опираются в основном на материалы погребальных памятников второй половины 1 тыс. н. э. (грунтовые могильники с сожжением, насыпи культуры длинных курганов и культуры сопок). В зоне строительства Калининской АЭС в 1979 г. и с 1984 по 1989 гг. экспедициями и отрядами Института археологии РАН была стационарно исследована серия сельских поселений, материалы с которых позволяют несколько по-иному взглянуть на проходившие культурные процессы в 1 тыс. н. э. на участке Волго-Балтийского водораздела.

Удомельское Поозерье — озерный край, лежащий северо-восточнее Вышнего Волочка- Почвенный состав и характер рельефа здесь определяют отроги Валдайской возвышенности — Удомельско-Лесная гряда. В эпоху раннего железа в конце 1 тыс. до н. э. — начале 1 тыс. н. э. Удомельское Поозерье входит в обширную зону распространения сетчатой керамики и дьяковских грузиков. Материальная культура близка дьяковской, и возможно, представляет ее вариант (материалы городища Юрьевская Горка и нижнего слоя селища Курово 2). На втором этапе железного века, во второй четверти — середине 1 тыс. н. э., при сохранении элементов предшествующего времени (дьяковские грузики), происходит довольно резкое изменение керамического набора. На селище Троица I преобладает посуда из плотного керамического теста с мелкими примесями, с хорошо заглаженной, иногда лощеной, поверхностью- Для керамических форм характерно наличие высокой прямой или слабо изогнутой шейки, короткого, часто в виде бортика, плечика. В инвентаре появляются пластинчатые кресала. Судя по керамическому и вещевому материалу, на втором этапе происходит культурная переориентация с районов западной части Волго-Окского междуречья на районы Верхнего Поволжья и Верхнего Поднепровья. В гидро- и топонимии явственно прослеживается прибалтийско-финский языковый пласт (р. Кеза, оз. Кезадро, р. Тихомандрица, оз. Кубыч, оз. Лосатынь), скорее всего относящийся к первой половине 1 тыс. н. э.

Многочисленные подвижки населения в южных областях Восточной Европы во второй и третьей четверти 1 тыс. н. э отозвались в этнокультурной ситуации Удомельского Поозерья. Здесь фиксируется новый Удомельский тип памятников, ярко представленный материалами поселения и могильника Юрьевская Горка. Появление новой или новых групп населения прослеживаются по массовому материалу, явно изготовленному на месте. Это глиняные, прежде всего, биконические пряслица и сосуды стройных пропорций с наибольшим расширением в верхней трети, округлым туловом, пологим плечиком, небольшой шейкой, боченковидные и горшки с ребром в месте перехода от плечика в конусовидное тулово. Отмечается многообразие в приемах домостроительства. Среди построек выделяется полуземляночное жилище с печью-каменкой з углу и полуземляночные хозяйственные постройки. Вещевой набор характеризуется отсутствием находок дьяковских грузиков. Погребальный памятник представлен грунтовым могильником с сожжением на стороне. Остатки кремации с единичным инвентарем помещались в округлые ямки, выкопанные сразу под дерном. Особенность обряда — обмазка пенок ямки глиной или забутовка сверху кусками обожженной глины.

Одновременно на Юрьевской Горке отчетливо фиксируются местные финские элементы, корни которых лежат в предшествующих, древностях. Это ряд керамических форм: банковидные, мисковидные и поронковидные горшки, сосуды с высокой шейкой и коротким плечиком, находки обломков бронзовых шумящих украшений и глиняной фигурки животного-

Остаются не ясными причины ориентированности некоторых вещевых находок на Балтийские древности и. прежде всего, на земли западных балтов (наконечник дротика, звенья трехчастных удил, пряжка с расширением язычка). Судя по отдельным типам керамики и инвентаря (высокие слабопрофилированные сосуды и ребристые низкие горшки?, бронзовые обоймица и спиралька), нельзя отрицать связь с древностями КДК псковско-новгородской или боровичской группы. С одной стороны, это могли быть контакты с живший по соседству населением (ближайшие насыпи КДК лежат в 12 км южнее Удомли). С другой стороны — источником появления культурной близости между КДК и Удомельским типом мог являться присутствовавший в этих древностях один и тот же славянский? компонент.

По керамике и основной массе инвентаря, приток нового населения в Удомельское Поозерье прослеживается откуда-то с юго-запада, возможна связь с раннеславянскими древностями типа Корчак, Банцеровщина, Колочин, Волынцево. В целом, новые группы населения были ранне-славянскими, а местное прибалтийско-финское население регион не покидает. Удомельский тип памятников заполняет территориальную и хронологическую лакуну, существующую в результате нестыковки ранее известных в лесной зоне памятников КДК псковско-новгородской группы и сопок: насыпи КДК появились на три-четыре века раньше сопок, размещение тех и других — чересполосное.

В конце 1 тыс. н. э. потепление климата и понижение уровня водоемов привело к перемещению поселений на приозерные участки. Однако, коренных изменений в ландшафтной и почвенной приуроченности не произошло, по сравнению с населенными пунктами третьей четверти 1 тыс. н. э. Культура сопок Удомельского Поозерья — генетически связана с предшествующим периодом. Об этом свидетельствуют сохранившиеся традиции в изготовлении массового материала: лепной посуды (горшки баночной и хорошо профилированной формы, некоторые варианты высоких и низких сосудов с ребром в верхней трети, слабопрофилированные горшки) глиняных биконических пряслиц; в относительно простой технологии железных ножей и элементах домостроительства (наземные постройки со сдвоенными ямами в материке, одна из которых подпечная, другая — хозяйственная). Одновременно явственно фиксируется приток новых групп населения по Мете и Съеже из районов Приильменья и Поволховья, и намечается культурная ориентированность памятников (селище Бережок, Троица 1, Курово 2, Курово 3), в целом, на Балтийский регион. Об этом свидетельствуют многочисленные находки стеклянных бус и бисера, железные ножи в технике трехслойного пакета, наконечники стрел и дротика, некоторые типы посуды (каннелированные горшки, ребристые банки, варианты высоких и яизких ребристых сосудов).

Через Удомельское Поозерье, лежащее на одном из ключевых водораздельных участков, проходит один из торговых путей из Новгорода на Волгу и в Бежецкий Верх. В конце 1 тыс. н. э. регион входит в состав Новгородской земли.

Раскопки сопки Мерлугино позволяют говорить о сходстве внутренней структуры высоких насыпей Удомельского Поозерья с сопками иных районов: многоэтапность, каменные конструкции, захоронение по обряду сожжения на стороне в верхней части насыпи. При этом, раскопанная сопка оказалась не столько погребальным, сколько культовым сооружением, своеобразным древним «храмом», возобновлявшемся путем досыпок, увеличиваясь в высоту, причем на каждом из этапов возводились культовые конструкции-

Этно-культурная проблематика небольшого региона тесно связана с общими вопросами славянского расселения в лесной зоне Восточной Европы. У большинства исследователей не вызывает сомнения, что ареал культуры сопок фиксирует особую этническую общность — летописных «новгородских словен».1 Возникновение культуры сопок и собственно причины появления высоких насыпей остаются слабо разработанными вопросами в раннесредневеконой археологии.2 В последнее время исследователи склонны связывать сооружение сопок с социальными изменениями, а территорию первоначального появления высоких насыпей — со Старой Ладогой.' Источник новой волны населения, послуживший толчком к формированию культуры, склонны искать в западнославянских землях.4

Результаты работ в Удомельском Поозерье позволяют несколько по-иному охарактеризовать процессы, проходившие в последней четверти 1 тыс. н. э. Не отрицая перемещений отдельных славянских групп и влияния КДК (борович-ская группа), можно . предположить, что формирование культуры сопок, по крайней мере на рассматриваемой территории, проходило все-таки на месте. Основным ядром новой культуры явилось население (славянское и финское), оставившее памятники третьей четверти 1 тыс. н. э. Удомельского типа, возникших в тех ландшафтных зонах, которые впоследствии будут заняты сопками

Такая схема подтверждается преемственностью культурных элементов между поселениями Юрьевская Горка и Бережок, раскопанными широкой площадью. Наиболее рельефно этот процесс фиксируется по развитию ребристой посуды, ставшей типичной для культуры сопок и получившей название керамики «ладожского типа»: третья четверть 1 тыс. н. э. (Юрьевская Горка) — последняя четверть — конец 1 тыс. н. э. (сопка Мерлугино, селища Бережок и Курово 2) — начало II тыс. н. э. (селище Курово 3). Возможно, следами схожих процессов культурной трансформации являются выявленные А. В. Плоховым две группы керамики на сопочных поселениях в бассейне Ловати, в Приильменье и Помостье.5

Не исключено, что культурные изменения, _ связанные с несколькими волнами нового славянского населения во второй половине 1 тыс. н. э., могли отразиться в гидро- и топонимии Удомельского Поозерья. Здесь прослеживается интересная особенность: концентрация на площади 15X25 км названий с эпентетическим «л» (оз. Удомля, оз. Котемля, оз. Большая Кжемля, оз. Малая Кжемля, д. Кжемля, д. Га-домля, бывш- д. Окжемля.). В ближайших окрестностях Мстинско-Моложского междуречья известно еще 9 названий на -ль/ля. Основная масса наименований — это славянское оформление иноязычной основы или целиком, славянские (сообщения Р. А. Агеевой).

Так как ойконимы позднего происхождения здесь отсутствуют, то вполне допустимо связывать указанные гидро-и топонимы с праславянским диалектным явлением, появившимся 'с V—VI вв.6 Следовательно названия на -ль/ля в Удомельском Поозерье предположительно могут отражать проникновение раннеславянских групп и их взаимодействие с местным населением, что фиксируется по археологическим материалам третьей четверти I тыс. н. э.





1 Седов В. В. Новгородские сопки. САИ. Вып. El-8. M., 1970.

С. 29—33; Носов Е. Н. Новгородская земля IX—XI вв. Автореферат диссертации... докт. ист. наук. СПб, 1992. С. 11—12.

2 Седов В. В. Новгородские сопки... С. 33.

3 Конецкий В. Я. К изучению социальных структур славянского населения Приильменья в конце I тыс. н. э. // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 1992. С. 128.

4 Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982. С. 66.

5 Плохов А. В. Лепная керамика Центрального Приильменья и славянское расселение (к постановке проблемы) // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 1992. С. 120—122.

6 Агеева Р. А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информации. М., 1989. С. 174—176.

[Краки Нифлунг]

Очевидно, что группы викингов и мобильного городского населения разного происхождения характеризуются большой индивидуальной изменчивостью,

потенциально охватывающей значительную часть севера Европы. Люди из могильника Юрьевская Горка, индивиды из других памятников лесной зоны Восточной Европы не отличаются повышенной индивидуальной изменчивостью.

В сочетании с проявлением эффекта географической близости эти особенности

позволяют нам предположить, что уровень мобильности в группах этого населения вряд ли был высок. Наряду с этим, значительное пересечение зон индивидуальной изменчивости для каждого памятника указывает на возможность

локальных пере мещений на небольшие расстояния. В известном смысле картина мобильности, полученная по данным геохимического анализа, аналогична

той, которая формируется на основании изучения материальной культуры и погребального обряда: сочетание преемственности с восприятием традиций сопредельных регионов. Это позволяет нам с известной степенью осторожности

предполагать, что миграционные процессы, имевшие место в середине – третьей четверти I тыс. в Верхневолжско-Валдайском регионе и к северу, носили

ограниченный характер. Судя по имеющимся данным, сохраняется общая территориальная структура населения, что резко контрастирует с «миром постоянных переселенцев», представленных викингами. Это предположение основано

на малочисленных материалах и требует дальнейших исследований. 

Из свежих КСИА
С. 212
https://www.archaeol...ia/ksia-263.pdf