34 ответов в этой теме

[Хмурый]

"Огромный могучий Советский Союз одержал победу в этом состязании, а маленькая храбрая Финляндия заняла почётное второе место".
Финская поговорка.

Самый первый миф этой войны, пожалуй, уже умер. Но я всё-таки напомню о нём. Cоветская власть утверждала, что в 1939 году Финляндия напала на Советский Союз. И это не подвергалось сомнению подавляющим большинством советских граждан. Ну напала одна страна с населением 3,5 миллиона на другую, с населением 180 миллионов, ну и что такого?

Когда советская власть одряхлела, советские граждане узнали, что оказывается не Финляндия напала на СССР, а наоборот. И одновременно родился другой миф. Советским гражданам поведали, что в ходе этой 105-дневной войны погибло 25 тысяч финнов и 100 тысяч советских солдат. Это сначала. Потом приводилось число советских потерь и 200, и 250 тысяч, и даже миллион. А погибли они, согласно новому мифу, якобы из-за нелепого решения вести войну зимой в северных краях, в 40-градусные морозы, и якобы из-за того, что красноармейцев послали на верную смерть, бросив их на неприступную линию Маннергейма.

Однако, как говорил главный друг советских физкультурников, "нэ так всо было... савсэм нэ так..."

Время начала сухопутной операции против Финляндии было выбрано идеально. Достаточно посмотреть на карту Финляндии. Советское командование резонно рассчитывало, что в это время почва будет схвачена морозами, многочисленные финские озера, реки, болота покроются льдом. И при этом снежный покров ещё будет невелик. Таким образом это должно было позволить широко применить многочисленные советские танки и доставлять в зоны боевых действий артиллерию и припасы. В пользу выбора этого времени говорила многолетняя статистика синоптических наблюдений. Средняя температура самого холодного месяца в Финляндии, февраля - минус 5 на Карельском перешейке и минус 14 в Лапландии. Однако воевать до февраля советское командование не собиралось. Максимальная длительность войны была твердо определена: 12 дней. То есть предполагалось, что "освобождение" Финляндии будет делом не более трудным, чем только что свершившееся "освобождение" Западной Белоруссии и Западной Украины*. Что ж, для таких расчётов у большевиков были определённые основания. Финская армия технически и материально не была готова к серьёзной войне. Особенно к войне зимой.

Финны рассчитывали малыми силами оборонять свою 1300-километровую границу с СССР, надеясь на непроходимость болот, лесов и многочисленные водные преграды. Тогдашний премьер-министр Финляндии Каяндер предпочитал больше тратить бюджетных средств на образование и медицину, нежели на оборону. Поэтому у финской армии не только не было танков и почти не было авиации и артиллерии, не было достаточного количества боеприпасов, но даже не было запасов обмундирования на случай мобилизации. В августе 1939 в Финляндии проводились военные учения, было задействовано около 100 тысяч резервистов. Большинство из них носило свою гражданскую одежду. После парада финских войск, который наблюдали шведский министр обороны и другие иностранные представители, финский премьер Каяндер произнёс речь, в которой среди прочего сказал: "Мы горды тем фактом, что у нас нет массы оружия, ржавеющего в складах, и что наши хранилища не забиты гниющей и плесневеющей военной формой. Зато у нас высокий уровень жизни и замечательная система образования..." В результате - когда была проведена мобилизация, оказалось, что финская армия сможет снабдить всех призванных униформой к январю, а шинелями - к февралю. Так что финским властям пришлось в декабре реквизировать все свитера и меховую одежду из частных магазинов. Благодаря этому, а также иностранной помощи, удалось снабдить тёплой одеждой всех финских бойцов на Карельском перешейке... "уже к рождеству". На северных участках фронта призванные финские резервисты были в основном местными жителями - лесорубами, охотниками, рыбаками. Они воевали в собственной гражданской одежде. Это называлось "форма образца Каяндера". Однако ради соблюдения законов ведения войны финское правительство организовало снабжение всех участвовавших в боевых действиях форменными ремнями и кокардами.

Что касается стрелкового оружия - бойцов фронтовых частей (но не тыловых) удалось снабдить личным оружием - в основном винтовками Мосина-1891 и Бердана, однако поскольку почти все боеприпасы пошли на Карельский перешеек, на севере иногда финские солдаты шли в бой с одной обоймой к винтовке или вообще без патронов.

Широко распространено убеждение, что у финнов было много автоматов. На самом деле на пехотный взвод полагался ОДИН автомат (и ОДИН ручной пулёмет).

Сравните вооружение финской и советской дивизий:

винтовок - 11000 ... 14000

автоматов - 250 ... 0

ручных пулемётов - 250 ... 419

пулемётов - 116 ... 200

счетверённых пулемётов ПВО - 0 ... 32

12,7мм пулемётов - 0 ... 6

миномётов 81-82мм - 18 ... 18

миномётов 120мм - 0 ... 12

противотанковых орудий 37-45мм - 18 ... 48

орудий 75-90мм - 24 ... 38

орудий 105-152мм - 12 ... 40

танков - 0 ... 45

бронеавтомобилей - 0 ... 15

К началу войны у финнов было мало артиллерии. Но ещё хуже обстояли у них дела со снарядами к ней. Их было всего лишь 200000 для пушек и 70000 для гаубиц. Для сравнения: в ходе февральского наступления советская артиллерия выпустила по одной только 2-й финской дивизии более 200.000 снарядов в течение 6 часов. В ходе войны финны конечно стали срочно закупать оружие. Но что характерно, из 670 закупленных орудий 426 были зенитные. Противотанковых орудий было закуплено 70, полевых и гаубиц 174. Снарядов к орудиям ПВО закуплено 690000, остальных - 246000.

Итак, как выразился уже в ходе войны Маннергейм, " у финнов есть масло, но нет пушек". Почему же "освобождение" Финляндии не прошло так гладко, как планировалось и представлялось? Природа

сыграла с большевиками злую шутку. Вместо полагавшихся в это время года несильных морозцев и необильного снега всю первую неделю декабря дневная температура на Карельском перешейке была плюсовой или всего лишь нулевой, но при этом шли сильные снегопады, чередовавшиеся с туманами. Советская артиллерия застревала в грязи, танки вязли в незаметных болотах и проваливались сквозь тонкий лёд озер и рек, авиация не могла прицельно бомбить позиции финских сил прикрытия.

Поэтому хотя эти силы прикрытия насчитывали лишь 21600 бойцов, при 71 полевом орудии и 29 противотанковых пушках, советская 7-я армия (9 стрелковых дивизий, 5 танковых бригад - 200000 бойцов, при 1500 танков и 900 орудиях) смогла преодолеть половину предполья (глубиной от 20 км на востоке перешейка до 50 на западе) к 3 декабря (Уусикиркко-Валкъярви-Рауту). Тогда же была достигнута восточная оконечность линии Маннергейма - участок Тайпале. 6 декабря финские силы прикрытия завершили отход на основную линию обороны (кроме западного и центрального секторов). Потери финнов к этому моменту составили около 100 убитых и 300 раненых. 6 декабря Красная Армия начала атаки на сектор Тайпале. Они были отбиты и 8 декабря начался недельный артобстрел Тайпале. 12 декабря КА начала разведку боем в секторе Суммы. Этот 20-км сектор был ближе всего к Выборгу. Он же был наиболее укреплённым участком западной части линии Маннергейма.

И вот тут начинаются странности и удивительности...

Относительно точного числа бетонных бункеров (ДОТов) и укреплённых позиций линии Манннергейма существует масса различных мнений. Мерецков писал о 350. Самая меньшая цифра - 66 - основана на оценке Маннергейма. Который, однако, имел в виду 66 узлов обороны, каждый из которых состоял из 2 или более бункеров (при этом надо учитывать, что бункер не всегда был ДОТом).

Кауфман и Юрга в "Fortress Europe" утверждают, что на линии Маннергейма было 150 пулемётных бункеров (из них 13 - двухпулемётных и 7 - трёхпулемётных), 8 артиллерийских бункеров, 9 командных и 41 убежище. Причём большинство бетонных сооружений было на восточном участке линии Маннергейма, и так хорошо прикрытом Вуоксой. Большая часть остальных - на участке Сумма.

И вот на штурм этих двух самых укреплённых участков, Сумма и Тайпале, советское командование почему-то и бросало своих бойцов. Причем если Сумма по крайней мере лежала на пути к Выборгу (хотя всё-таки логичнее было её обойти), то упорные попытки прорыва в Тайпале абсолютно необъяснимы. Особенно мощнейший (но безуспешный) штурм 19 февраля, когда финны уже оставили западную часть линии Маннергейма и когда мороз достиг минус 30 градусов (холоднее на Карельском перешейке в ту зиму было только 7, 15-20 января и 9 февраля**). Так почему же в этой войне погибло так много советских солдат? По официальным данным министерства обороны СССР на 1951 год - 126875 (Кривошеев). Очевидно, что дело не в морозах и не в неприступности линии Маннергейма. Морозы были одинаково неприятны как для советских, так и для финских бойцов. Насчёт неприступности линии Маннергейма все специалисты говорят скептически.

Причины больших потерь советских войск, а также того, что эта кампания так затянулась, могут быть следующими:

1. Погодные условия первой недели. Метели и слякоть. Это дало время финнам отмобилизоваться и подготовиться к обороне. Кроме того, задержка наступления снизила моральный дух советских войск.

2. Бомбардировки финских населённых пунктов. Они начались с первого дня войны. В одном Хельсинки был убит тогда 91 житель. Советские бомбардировки жилых районов привели к небывалой ранее консолидации финского общества. Все идеологические и социальные распри были напрочь забыты. Левые опубликовали совместное заявление, декларирующее, что финские рабочие возьмутся за оружие, чтобы защищать свою родину от нападения. Правительство Финляндии объявило, что поскольку нация теперь едина, то 16 мая больше не будет праздноваться как день победы над красными в гражданской войне 1918 года. Боевому настрою финнов содействовала и советская пропаганда. Одновременно с бомбардировками над Финляндией разбрасывались листовки, в которых большевики заверяли финнов, что те не будут голодать, поскольку у СССР много хлеба. Финские солдаты стали называть "советским хлебом" сбрасывавшиеся на них бомбы и крупнокалиберные снаряды орудий Красной Армии. Поскольку в листовках всё время говорилось об освобождении Финляндии, финны стали называть советских солдат не иначе как "освободителями". Например, в письме домой: "Вчера мы взяли в плен ещё 50 освободителей. Первым делом пришлось оказать им медицинскую помощь".

3. Инициативность, гибкость финских солдат и офицеров, умелое использование условий местности, применение партизанской тактики, маскировка. При чём всё это практически отсутствовало у советских бойцов и командиров.***

4. Некомпетентность советского командования. Упомянутые выше штурмы наиболее сильно укреплённых позиций финнов вместо действий в обход.**** Сюда же можно добавить и более чем месячное бездействие на перешейке после наступления финнов 23 декабря, прекращённого спустя сутки. Советское командование переоценило тогда силы финнов на перешейке и решило наступать из Карелии - в непроходимой, особенно для техники, местности и в самые лютые морозы.*****

Логично возникает вопрос - а почему финны запросили мира?

В той войне финские политики рассчитывали не разгромить, конечно, Красную Армию, но продержаться до лета, когда на оборону Финляндии будет работать характер её местности - реки, озера, болота, которые могли бы задержать советские войска лучше линии Маннергейма. А продержаться они рассчитывали благодаря боевому духу финских бойцов, иностранным добровольцам****** и помощи, а также надеясь на прибытие британско-французского экспедиционного корпуса. При этом министр Паасикиви даже рассчитывал на присоединение Восточной Карелии. До самого конца войны против заключения мира выступал министр обороны Нюкканен. На совещании членов правительства с Маннергеймом 28 февраля главнокомандующий пригласил ряд генералов. Маршал рассчитывал, что они поддержат его призыв к принятию советских условий. Но к удивлению Маннергейма, большинство генералов высказалось за продолжение войны.

Однако как верховный главнокомандующий Маннергейм настоял на прекращении войны. Он утверждал, что по всем канонам военной теории финны не могут вести войну против столь многочисленного противника столь малыми ресурсами.

-------

* - тогда советские войска за 9 дней прошли к линии раздела Польши, потеряв 996 бойцов и командиров убитыми и пропавшими без вести и 2002 ранеными из 446516 личного состава (согласно генерал-полковнику Кривошееву, то есть по официальным данным. Однако боевые действия велись ещё 7 дней). Проиденное войсками расстояние, 150-250 км, сравнимо с расстоянием от границы до Хельсинки - примерно 300 км.

** - эта зима оказалась самой холодной в Финляндии с 1828 года. На Карельском перешейке 17 января 1940 температура упала до рекордной отметки - днём было минус 43 градуса, а ночью минус 50.

***- Так, финнов весьма удивляла пассивность окружённых севернее Ладоги советских частей. Они не пытались прорваться из котлов, хотя страдали от нехватки еды. Объяснение этой пассивности простое - приказ стоять на достигнутой позиции до последнего бойца. Совершенно независимо от того, есть ли в этом необходимость. В результате - потери финского 4-го корпуса (2 дивизии) -4297 убитых и пропавших и 9651 раненый, а советских 8-й и 15-й армий (12 дивизий) - 31136 убитых и пропавших и 63538 раненых. То есть оборонявшиеся советские войска понесли примерно в 7 раз больше потерь при примерно таком же превосходстве в численности.

**** - О бессмысленности штурма Тайпале говорит и статистика потерь Красной Армии. Если крупнейшая из советских армий, воевавших в той кампании, 7-я, понесла за 105 дней (всю войну) потери 16422 убитыми и 2037 пропавшими без вести, то 13-я армия, вдвое меньшая по численности, потеряла за 79 дней (с 26 декабря), штурмуя Тайпале - 16878 убитыми и 3826 пропавшими без вести. Общие потери 13-й армии составили более 61% её состава.

***** - Тяжёлые потери понесла советская 15-я армия, действовавшая севернее Ладоги. Всего за месяц боёв (12 февраля - 13 марта), она потеряла 14689 убитыми и 3376 пропавшими без вести. С учётом раненых потери составили более 42%. И это при том, что этой более чем 100-тысячной армии противостояла одна финская дивизия (13-я).
******- Об обоснованности надежд на добровольцев говорит опыт Испанской войны. За почти 3 года туда приехало воевать около 300 тысяч на стороне правых и около 50 тысяч на стороне левых. Правда, подавляющее большинство составили итальянцы (очевидно, как родственный народ). Среди добровольцев в Финляндии также большинство составили представители одной страны ("материнской") - Швеции, 8 тысяч. Приехало по 800 норвежцев и датчан, 450 венгров (тоже "родственники"). А также 230 британцев, 150 итальянцев и более мелкие группы из других стран - например, несколько японцев и даже негр из Ямайки. Поток добровольцев увеличивался - так, за 2 дня до прекращения огня прибыла группа из США, 350 человек.

Сообщение изменено: Хмурый, 20 Февраль 2010 - 11:49.

[Хмурый]

Посмотрел финский 2ух серийный фильм Talvisota ("зимняя война"), если честно не ожидал от финской киностудии такого хорошего фильма. Всем интересующемся советую. Что характерно все финны в фильм поголовно норды, так что расово верный фильм

[eugene-march]

Давний миф наконец-то лопнул
Финские историки признали соучастие Хельсинки в гитлеровской агрессии против СССР

2008-11-21
Юрий Степанович Дерябин - Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР и РФ, руководитель Центра Северной Европы Института Европы РАН.

Граждане Финляндии – особенно старшего поколения – испытывают сейчас настоящий шок. 28 из 37 финских профессоров-историков, опрошенных недавно крупнейшей газетой страны «Хельсингин Саномат», пришли к выводу, что война 1941–1944 годов против Советского Союза, развязанная тогдашними правителями Суоми, отнюдь не была «войной – продолжением» (Зимней войны 1939–1940 годов) или «отдельной» (от Гитлера) войной, как до сих пор утверждало большинство финских историографов и политиков, в том числе нынешний президент республики Тарья Халонен.

Продолжает существовать и выдвинутая еще в начале 1960-х годов профессором Антти Корхоненом теория «плывущего по течению бревна». Суть ее заключается в том, что будто бы Финляндия была вовлечена в войну с Советским Союзом против своей воли. Серьезный удар по этому умозаключению нанес академик Куста Вилкуна, который, ссылаясь на имеющиеся у него документы, заявил, что главнокомандующий финской армией Карл Густав Маннергейм был поставлен в известность о «плане Барбаросса» уже 20 декабря 1940 года. Соответствующую информацию о нем руководство Третьего рейха передало маршалу Маннергейму через финского генерала Пааво Талвела, находившегося в те дни в Берлине.

К сожалению, академику Вилкуна не удалось опубликовать личные записки Талвела по этому вопросу. Не стали достоянием общественности и важные документы о финляндско-германском сотрудничестве из военного архива Финляндии, которые сразу же после окончания войны были вывезены в Швецию (операция «Стелла Поларис», о которой «НВО» рассказало в № 24 за 2006 год).

Новые исследования со всей очевидностью подтверждают: Финляндия являлась союзником нацистской Германии (хотя и не де-юре). Между прочим, и другие соучастники антисоветской агрессии также не заключали с Берлином формальных договоров, которые были бы прямо направлены против СССР, и свое военное сотрудничество с Гитлером они пытались оправдать «борьбой с большевизмом».

Сразу же нужно сказать: именно такого мнения придерживались и советские, и российские историки. Данной точки зрения придерживается и автор этой статьи, давно занимающийся историей советско-финляндских войн.

Ведь на сей счет имеются убедительные свидетельства. Во-первых, финское военное командование заблаговременно, уже весной 1941 года, с благословения политического руководства Суоми обговорило с командованием вермахта планы взаимодействия при нападении на СССР. Во-вторых, известный приказ маршала Маннергейма сразу же после нападения Германии на Советский Союз: «Я призываю вас на священную войну с врагом нашей нации… Мы вместе с мощными военными силами Германии как братья по оружию со всей решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надежное будущее... Теперь, когда снова поднимается народ Карелии и для Финляндии наступает новый рассвет!»

Не забудем и лозунги о «Великой Суоми» до Урала. И то, что финские войска не остановились на прежней границе по реке Свирь, а оккупировали не только советскую Карелию, но и часть Ленинградской области и Кольского полуострова. И участие в бомбардировках и блокаде Ленинграда (а ведь сейчас некоторые отечественные исследователи и журналисты даже называют Маннергейма «спасителем» второй столицы России!) И, наконец, суд над виновниками войны в Финляндии в 1945–1946 годах.

Кстати, еще президент Финляндской Республики Урхо Кекконен говорил: «Даже абсолютный болван не может отрицать того, что небольшая руководящая финская группа политиков заключила с нацистской Германией секретное соглашение об участии Финляндии в агрессивной войне Гитлера летом 1941 года».

И вот сейчас в Суоми прозвучали голоса тех, кто фактически согласен с мнением Кекконена. Профессор Туомас Хейккиля: «На практике Финляндия была союзницей Германии». Профессор Пертти Хаапала: «Общественность и политики не готовы рассматривать Вторую мировую войну такой, какой она была на самом деле». Профессор Юха Силтала: «Общепринятая версия политической, бюрократической и деловой элиты поставлена под вопрос». Депутат парламента, бывший министр иностранных дел Эркки Туомиойя (социал-демократ): «Говорить о войне продолжения – напрасное дело».

Конечно, многие в Финляндии продолжают оставаться на прежней позиции. Это – их право. Но сказать всю историческую правду важно – особенно юным гражданам страны, которые продолжают учиться еще по старым учебникам.

[Хмурый]

И участие в бомбардировках и блокаде Ленинграда (а ведь сейчас некоторые отечественные исследователи и журналисты даже называют Маннергейма «спасителем» второй столицы России!)

Можно подумать наши не бомбили Хельсинки.

[Хмурый]

Финская кампания 1944 года
Предыстория

15 февраля 1943 Маннергейм публично заявил, что больше не отдаст приказа о наступлении. 20 марта 1943 США предложили свое посредничество в достижении мира между Финляндией и СССР. 26 марта 1943 министр иностранных дел Финляндии известил министра иностранных дел Германии о намерении заключить мир с СССР. 10 апреля 1943 планы заключения мира были отменены. Общественное мнение в Финляндии сложилось резко отрицательно против условий мира, предложенных Советским Союзом. 6 февраля 1944 Маннергейм заявляет президенту Рюти о необходимости заключения мира. В этот же день происходит бомбардировка Хельсинки - убито 103 жителя. Как говорят финны - "первая бомбежка ради мира". Сбито 5 бомбардировщиков. 12 февраля Паасикиви отправляется в Стокгольм для обсуждения условий мира с советским послом. 16 февраля вторая "бомбежка ради мира". На этот раз всего 25 убитых, сбито 4 бомбардировщика. 26 февраля - третья, крупнейшая "бомбежка ради мира". 18 убитых, сбито 18 бомбардировщиков. 9 марта финские ВВС наносят удар по советским аэродромам, с которых бомбили "ради мира". 18 апреля 1944 Гитлер запрещает поставлять вооружения Финляндии, поскольку та, по его мнению, намерена заключить мир с Советским Союзом. 28 апреля Иосиф Сталин отдает приказ о наступлении против Финляндии.

Выборгско-петрозаводская стратегическая наступательная операция

По советским данным, финны имели на Карельском перешейке и в Южной Карелии 15 дивизий и 6 бригад. В них было, опять же по советским данным, 268 тысяч бойцов и командиров, 1930 орудий и минометов, 110 танков и 248 самолетов. Против них действовали (первоначально) 4 общевойсковые армии и 2 воздушные, а также силы Краснознаменного Балтийского флота и Ладожской и Онежской военных флотилий. Это - 41 стрелковые дивизии, 5 бригад (стрелковых и танковых) и 4 укрепленных района (не считая морских сил). Войска фронтов насчитывали порядка 450 тысяч бойцов и офицеров, около 10 тысяч орудий калибром 76 мм и более, свыше 800 танков и САУ, 1547 самолетов (не считая морской авиации). Плюс 175 орудий, 64 корабля и свыше 350 катеров Балтфлота, 27 кораблей и 62 катера флотилий. Плюс три бригады морской пехоты. Плюс 530 самолетов морской авиации.

Операция началась 9 июня - десятичасовой артподготовкой войск и флота, бомбардировками армейской и морской авиацией.

10 июня советские войска (30-й корпус 21-й армии) прорвали финскую оборону в секторе Валкесаари. Маннергейм приказал танковой дивизии, а также 4-й и 3-й пехотным дивизии и бригаде передислоцироваться из Южной Карелии на перешеек. 12 июня аналогичный приказ получили 17-я дивизия и 20-я бригада финской армии.

12 июня Иосиф Сталин приказал: "энергично преследовать отступающего врага и 18-20 июня овладеть Выборгом".

14 июня финская танковая дивизия нанесла контрудар, не принесший успеха.

17 июня на перешеек была направлена 6-я финская дивизия. Финские войска скрытно оставили позиции на реке Свирь. 20 июня Выборг взят советскими войсками.

21 июня советские войска безуспешно пытались продвинуться северо-западнее Выборга. В этот же день началось наступление 7-й советской армии в районе Свири, командование которой наконец обнаружило отсутствие финских войск.. Тем не менее более 3 тысяч самолетов 7-й ВА бомбили северный берег Свири, одновременно в течение трех с половиной часов туда же била артиллерия 7-й армии - 1530 орудий и минометов и 312 установок реактивной артиллерии. Финляндия в это время через Швецию запросила условия мира.

22 июня СССР ответил, что возможна лишь сдача без условий.

25 июня началась крупнейшая в истории Скандинавии битва в районе Тали-Ихантала.

27 июня финнам не удалось окружить советские войска в районе Тали.

28 июня советские войска совершили прорыв в районе Иханталы, финны оставили Петрозаводск. На следующий день Петрозаводск заняли советские войска.

1 июля финны контратаковали в районе Иханталы. На Карельском перешейке в бой введена 59-я советская армия. Ее атаки на Выборг отбиты финнами.

2 июля советские войска окружили 21-ю финскую бригаду в районе Медвежьегорска. Однако финны смогли уйти лесами.

3 июля финнам удалось отбить советское наступление в районе Иханталы.

9 июля советские войска захватили плацдарм на северном берегу реки Вуокса - прорвав восточный участок "линии Маннергейма".

10 июля Иосиф Сталин приказывает советским войскам на Карельском перешейке перейти к обороне. Часть сил перебрасывается на фронты против немцев. 7-я советская армия усиливается 127-м стрелковым корпусом.

12 июля СССР извещает Швецию о готовности обсудить условия мира с Финляндией.

17 июля затихают бои к северу от Ладожского озера.

30 июля финны отбивают последнюю попытку советского наступления в Северной Карелии - силами кавалерийской бригады.

31 июля президент Рюти уходит в отставку, дабы могли начаться мирные переговоры. Маршал Финляндии Маннергейм назначается парламентом новым президентом.

2 августа финские кавалерийская и 21-я бригады окружают 176-ю и 289-ю советские дивизии в районе Иломантси.

5 августа остатки 289-й советской дивизии прорываются из окружения, оставив все тяжелое вооружение.

9 августа из окружения прорываются остатки 176-й советской дивизии.

Линия фронта стабилизируется на всем протяжении.

20 августа Гитлер награждает Маннергейма Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту.

29 августа 1944 Иосиф Сталин приказал командующему фронтом прекратить наступательные действия и перейти к обороне.

1 сентября Маннергейм посылает письмо Сталину с предложением перемирия, дабы прекратить кровопролитие.

4 сентября Иосиф Сталин соглашается на перемирие. Финское Главнокомандование приказывает прекратить огонь с 7.00 утра. Советские войска продолжают артобстрел в течение всего светлого времени суток, использовав около 19,5 тысяч снарядов. В результате погибают 20 финских военнослужащих. В этот же день финские истребители сбивают один советский бомбардировщик.

На этом война для финнов не закончилась. По условиям перемирия они должны были очистить свою территорию от немецких войск. 15 сентября 1944 немцы попытались захватить остров Суурсааари. В боях немцы потеряли 1253 убитыми, еще около 900 утонули вместе с 9 потопленными кораблями. В этот же день финны расстреляли патруль из трех немцев, отказавшийся сдаться на севере Финляндии.

10 октября немецкие войска уничтожают Рованиеми - столицу Лапландии.

Последняя перестрелка между финнами и немцами была 27 апреля 1945 года.

[eugene-march]

«ДОБИТЬСЯ ОФИЦИАЛЬНО ОТ ГЕРМАНИИ, ЧТОБЫ ПЕТЕРБУРГ ПОЛНОСТЬЮ УНИЧТОЖИТЬ…»

Намерения К.Г. Маннергейма в отношении Ленинграда

БАРЫШНИКОВ Николай Иванович —
профессор кафедры истории Северо-Западной академии государственной службы, доктор исторических наук (Санкт-Петербург)

В начале лета 2007 года громовым раскатом залпа орудия Петропавловской крепости города-героя Великой Отечественной войны Ленинграда было отмечено 140-летие со дня рождения маршала Финляндии К.Г. Маннергейма, под руководством которого финские войска блокировали город с севера и вместе с немецкой группой армий «Север» 900 дней держали его в осаде, обрекая на трагическую гибель от голода сотни тысяч горожан. Отдававшие распоряжение торжественно салютовать финскому маршалу, очевидно, не могли не знать, что А. Гитлер принял решение, чтобы с захватом Ленинграда этот город был полностью уничтожен. Неизвестным для многих оставалось, видимо, только то, что Маннергейм, подготовивший финскую армию к совместным действиям в проведении стратегической операции на ленинградском направлении, знал уже 25 июня 1941 года об уготовленной Ленинграду судьбе.
Тогда в Хельсинки поступила секретная телеграмма из Берлина от финского посланника Т.-М. Кивимяки, в которой последний сообщал о том, что Г. Геринг уведомил его о роли Финляндии в блокировании и осаде Ленинграда. Рейхсмаршал заверял финское руководство, что Финляндия получит территориально с лихвой всё то, «что захочет». При этом особо подчёркивалось: Финляндия «может взять и Петербург, который всё-таки, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства»1.
Именно в тот же день Маннергейм, располагая уже полученной информацией, издал приказ войскам о начале боевых действий против СССР, в котором говорилось: «Призываю на священную войну с врагом нашей нации… Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надёжное будущее»2.
Почему же представленные выше сведения всё же не стали впоследствии известны? Дело в том, что в финской историографии на протяжении послевоенных десятилетий это тщательно скрывалось3, да и теперь умалчивается. Более того, главнокомандующего вооружёнными силами Финляндии представляют чуть ли не «спасителем Ленинграда». Но открывшийся в последние годы российским историкам доступ в финские архивы позволяет на документальной основе опровергнуть ложные представления и мифы о Маннергейме. Приходится лишь сожалеть, что российская публицистика всё ещё остаётся невосприимчивой к новым исследованиям, основывающимся на документальных источниках.

Для понимания поведения Маннергейма на различных этапах Битвы за Ленинград недостаточно ограничиться лишь констатацией того, что он знал с начала войны Финляндии на стороне Германии о гитлеровском замысле полностью уничтожить город. Многоликость финского маршала, о чём доказательно писал эстонский историк Херберт Вайну4, требует анализа его поведения, менявшегося в ходе боевых действий.
Рассмотрим события конца лета 1941 года, когда финские войска наступали навстречу немецкой группе армий «Север», продвигавшейся с юго-запада. Тогда они выходили на ближние подступы к Ленинграду со стороны Карельского перешейка и в обход с востока Ладожского озера. Перейдя старую границу 1939 года, проходившую по реке Сестре, финские войска в начале сентября захватили Белоостров и целый ряд других населённых пунктов. Приближаясь к Сестрорецку, они всё же были остановлены частями 23-й армии в ходе исключительно тяжёлых боёв на рубеже Карельского укреплённого района. Как писал впоследствии командующий 23-й армией генерал А.И. Черепанов, «противник увидел и почувствовал, что все его попытки на нашем направлении пробиться к Ленинграду будут пресечены решительным образом»5. Подтверждением тому явились непрерывные контратаки советских войск и взятие обратно Белоострова с прилегающей к нему частью захваченной противником территории юго-восточнее реки Сестры.
Но в современной публицистике, опирающейся на финскую историографию, стало настойчиво распространяться утверждение, что Маннергейм сразу приостановил наступление финских войск после выхода их к старой государственной границе. Один из авторов журнала Общества «Знание» в Санкт-Петербурге сравнил даже финского главнокомандующего с Г.К. Жуковым, вступившим в сентябре 1941 года в командование войсками Ленинградского фронта, написав, что эти два военачальника-маршала защитили «от разграбления и уничтожения Город Святого Петра». В статье этого журнала, курьёзной и нелепой по своему содержанию, сказано: «Отказ Маннергейма пересечь “старую границу” был решением и мудрым, и стратегически точным»6.
Известно, что, размышляя тогда над перспективой выхода финских войск к Ленинграду, Маннергейм взвешивал, как должна была вести себя Финляндия в этом случае конкретно, зная, что Гитлер не отступал от замысла стереть город с лица земли. На совещании, проведённом 16 июля 1941 года, М. Борман сделал следующую запись: «На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сровнять с землей, а затем передать финнам»7. В этой связи представляет интерес дневниковая запись генерала В.Э. Туомпо, одного из ближайших помощников Маннергейма в ставке. Рассказывая о раздумьях маршала, 27 августа 1941 года он записал: «Главнокомандующий беседовал сегодня со мною о том, не следует ли нам остановиться на Перешейке у старой границы. Ленинград мы всё же не сможем удерживать в мирное время. Если, тем не менее, границу отодвинем к Неве, Ленинград окажется прямо перед нами»8.
Но в ставке финского главкома генерал А. Айро, ведавший как главный квартирмейстер оперативным планированием, уже определил будущую границу Финляндии, проходящей по Неве и, как отмечает профессор Охто Маннинен, «маршал Маннергейм поддержал с военной точки зрения соображения о границе»9.
Сама политическая атмосфера в Финляндии характеризовалась ожиданием взятия Ленинграда в результате взаимодействия немецкой и финской армий. В Хельсинки отклонили в августе проявленную с советской стороны (при посредничестве США) готовность достигнуть заключения мира с Финляндией, допуская возможность при этом пойти ей на некоторые территориальные уступки10. «Ожидаемое взятие Ленинграда, — ответил президент Р. Рюти, — прояснит положение Финляндии на фронте»11.
В осенние дни 1941 года в государственно-политических кругах Финляндии вопрос о судьбе Ленинграда стал весьма злободневным. Об этом писал 3 сентября председатель комиссии парламента по иностранным делам профессор В. Войонмаа: «…самая большая сегодняшняя сенсация — ожидание предстоящего падения Петербурга… Петербург будет стёрт с лица земли. Об этом мне всерьёз говорил, в частности, Таннер, а Хаккила (председатель парламента. — Н.Б.) пребывал даже в восторге от такой перспективы…»12. Заметим, что эти деятели находились в близких контактах с Маннергеймом и, беседуя с ним в ставке, излагали ему, естественно, свои взгляды.
В такой ситуации посланник в Берлине Т.-М. Кивимяки побуждал финское руководство к тому, чтобы оно официально обратилось с призывом к «третьему рейху» осуществить полное уничтожение Ленинграда. В письме, обращённом к министру иностранных дел Р. Виттингу (оно оказалось впоследствии в фонде архива Р. Рюти), Кивимяки 26 сентября 1941 года доверительно писал о необходимости «добиться официально от Германии, чтобы Петербург полностью и окончательно уничтожить…»13. Реакция на это со стороны Рюти не известна, но, видимо, он ограничился сказанным лично немецкому посланнику В. Блюхеру ранее, 11 сентября, когда в беседе с ним затрагивался вопрос о будущей границе Финляндии. Тогда Рюти заявил, что наилучшим бы было присоединение к Финляндии территории до Невы. Но Ленинград при этом, считал он, уже не должен был существовать как крупный город14. Если учесть ещё, что Рюти постоянно рассматривал ключевые вопросы проводимой политики с Маннергеймом, выезжая к нему в ставку для выработки общей позиции, то можно предположить, что сказанное Рюти не противоречило и взгляду главнокомандующего.
Подготовкой же к действиям, связанным с предполагавшейся оккупацией Ленинграда, объяснялось появление в Хельсинки со 2 августа специального немецкого воинского формирования, именовавшегося закодировано «Хэла». Ему предписывалось выполнение «хозяйственных задач» при «скором овладении Петербургом», т.е. речь шла о разграблении города, всех его ценностей. Имелось намерение возглавлявшего это формирование немецкого офицера Бартхольда назначить военачальником в городе (или в части его) с комендантскими функциями15. По словам В. Войонмаа, имелись сведения, что Германия могла потребовать от Финляндии 30 тыс. человек для выполнения полицейских функций в Ленинграде, «после того как он будет захвачен»16.
Но Маннергейм говоря о том, что под ударами советских войск был вынужден 9 сентября 1941 года отдать приказ о переходе к обороне на Карельском перешейке, следует иметь в виду весь комплекс обстоятельств, вынудивших так сделать финское политическое и военное руководство.
Прежде всего сами финские солдаты стали коллективно отказываться наступать в глубь территории СССР, перейдя рубеж старой границы 1939 года, проходивший по реке Сестре. Ежемесячно потери в финской армии убитыми и пропавшими без вести росли. В июле—сентябре 1941 года они достигли 7000 человек17. На Карельском перешейке в 18-й пехотной дивизии 200 солдат решительно отказались наступать. Показательно, что в расположении этого соединения побывал и Маннергейм, совершивший в сентябре поездку в районы боевых действий. Военно-полевые суды выносили суровые приговоры солдатам, отказывавшимся продвигаться дальше, не исключая даже смертную казнь18.
Кроме того, в условиях, когда к 25 сентября 1941 года сорвалось вторжение группы армий «Север» в Ленинград с юга, финское командование не видело уже для себя необходимости пробиваться к городу через Карельский укреплённый район. В конце августа Маннергейм заявлял германскому руководству, что у него нет для прорыва обороны на перешейке необходимой тяжёлой артиллерии и пикирующих бомбардировщиков19.
К тому же в центре внимания как Рюти, так и Маннергейма было то, что правительства западных держав — США и Англии настойчиво требовали от финского политического и военного руководства прекращения агрессии против СССР. Последнее же не хотело окончательно испортить отношения с этими странами и довести дело до разрыва. При этом оно имело в виду свои стратегические замыслы на будущее. Из Госдепартамента Соединенных Штатов был направлен в Хельсинки ряд весьма резких нот, а премьер-министр Англии У. Черчилль обратился с личным письмом к К.Г. Маннергейму. Это происходило уже после того как финский главнокомандующий под давлением Германии пошёл на то, чтобы развернуть дальше наступление на ленинградском направлении навстречу войскам группы армий «Север» путём прорыва силами VI армейского корпуса восточнее Ладожского озера к реке Свирь. Этому соединению удалось выйти на рубеж Свирьстрой — Подпорожье — Вознесенье 21 сентября, где оно также было остановлено в упорных боях советскими войсками. Характерно, что и там наблюдалось большое дезертирство финских солдат: в сентябре оно составило 210, а в октябре достигло 445 человек20. Маннергейм требовал суровых наказаний за это. В свою очередь командир VI армейского корпуса генерал П. Талвела настаивал на вынесении солдатам смертных приговоров21.
При анализе причин того, что наступление финских войск на ленинградском стратегическом направлении всё же не приостановилось осенью 1941 года, надо иметь в виду, что сказал Маннергейм в 1945-м (в связи с судебным процессом над финскими виновниками войны) по поводу своего ответа на письмо Черчилля: «Я хотел выразить в своём письме, что нахожусь на грани достижения своих военных целей и поэтому не могу раньше времени прекратить военные действия»22.
Какую же грань имел в виду финский главнокомандующий? Речь шла, несомненно, о будущей границе — севернее от Онежского озера к Белому морю. Выход же к Неве виделся после захвата Ленинграда немецкими войсками при поддержке с финской стороны (Гитлер настаивал на этом и далее). Но теперь важно сосредоточить внимание на том, что содержалось в ответе на ноты правительства США. Та часть ответа, о которой поидёт речь, содержит как раз суть намерения, отмеченного Маннергеймом в ответе Черчиллю по поводу не достигнутого финскими войсками «рубежа». Отметим, что проект послания в Вашингтон вырабатывался очень тщательно. В архивных документах Финляндии насчитывается не менее восьми его вариантов23.
Итак, в финляндском ответе Ф. Рузвельту, датированном 11 ноября 1941 года, сказано то, что скрывается многие годы финской историографией относительно замыслов, которые имелись в планах создания новой государственной границы за счёт включения в состав Финляндии обширной советской территории. Основываясь «на естественном желании обеспечить свою безопасность», указывалось в посланной ноте, требовалось стремиться «обезвредить и занять наступательные позиции противника за пределами границы 1939 года». И далее следовало невероятное откровение: «…для Финляндии было бы необходимо в интересах действенной обороны приступить к принятию таких мер ещё в 1939—40 гг. во время первой фазы войны, если бы только силы Финляндии тогда бы были для этого достаточны». Такое разъяснение в тот же день было одновременно направлено своим зарубежным посольствам. В телеграмме говорилось: «Мы сражаемся не иначе как для обеспечения своей защиты, стремясь оградить себя от опасности захвата противником наступательных позиций за пределами старой границы. Для Финляндии это было бы важно сделать ещё во время “зимней войны”, если бы сил хватило. Едва ли в этом случае были бы сомнения в правомерности наших операций»24.
Вполне понятно, насколько неудобен теперь этот документ для финской официальной историографии, освещающей период Второй мировой войны в свете сложившихся трактовок внешней политики страны. Очевидно, К.Г. Маннергейму потребовалось освободиться от документов, относившимся конкретно к его позиции при осуществлении дальнейших боевых действий финской армии на ленинградском направлении осенью 1941 года. Тогда VI армейский корпус генерала Талвела, вышедший к реке Свири и частично форсировавший её, должен был соединиться с наступавшей юго-восточнее Ладожского озера немецкой группой армий «Север». Теперь уже известно, что Маннергейм сжёг осенью 1945 и в феврале 1946 года большую часть своего архива25. А его материалы были бы, вероятно, очень полезны для раскрытия поведения финского военного руководства в момент предусмотренной им встречи там с немецкими войсками.
То, что так не произошло, считают некоторые финские историки, явилось следствием позиции Маннергейма, не направившего VI армейский корпус в наступление со Свирьского участка фронта дальше для соединения с немецкими войсками, подходившими к Тихвину и Волхову. Так считал в прошлом, в частности, весьма объективный финский исследователь Хельге Сеппяля в книге «Финляндия как агрессор. 1941 г.». Он писал, что нельзя с полной определённостью сказать, как бы развивались события, а также, как складывалась бы судьба Ленинграда, если бы финские войска начали наступление к югу от Свири. Но они не сделали этого, а отсюда автор заключает, что «Маннергейм заслужил ордена за спасение Ленинграда»26. Правда, справедливости ради надо отметить, что в более поздней своей работе «Блокада Ленинграда 1941—1944» Сеппяля не высказывает уже подобного суждения, излагая ход боевых действий на Свирьском участке фронта27.
Анализ происходившего в данном случае должен охватывать не несколько дней после выхода финских частей к Свири, а более длительный период времени — вплоть до поражения немецких войск под Тихвином 9 декабря 1941 года. Суть вопроса заключалась вовсе не в отсутствии у Маннергейма желания посылать свой VI корпус в наступление, а в том, что по перечислявшимся выше причинам он не мог этого сделать. Не случайно туда прибыла в его подчинение немецкая 163-я дивизия генерала Энгельбрехта и заняла позиции непосредственно у побережья Ладожского озера. Её то и пытался Маннергейм направить в наступление во второй половине октября при поддержке с финской стороны артиллерией и сапёрными подразделениями. Но этого так и не произошло, о чём описано подробно историками Финляндии. В мемуарах генерала Талвела приводятся сообщения Энгельбрехта о больших потерях в его частях в результате контратак советских войск при форсировании Свири 25 октября28.
Когда же в финскую ставку поступила информация об отступлении немецких войск из Тихвина, это повергло Маннергейма в уныние и тревогу. «Он, по словам немецкого генерала В. Эрфурта, находившегося в финской ставке, задавал себе и своему окружению вопрос, как могло случиться, что немецкая Восточная армия оказалась в таком тяжёлом положении»29.
Именно декабрь 1941 года явился для Маннергейма временем переоценки ситуации и определения направленности своих дальнейших действий. Катастрофа, постигшая немецкую армию под Москвой и её отступление от Ростова-на-Дону настолько повлияли на него, что он оказался охваченным сомнениями относительно реальных возможностей вооружённых сил Германии. Профессор Олли Вехвиляйнен, обобщая наблюдения ряда генералов, констатировал их представления о Маннергейме в это время так: «в декабре 1941 г. [он] окончательно утратил веру в победу Германии на востоке»30.
Вполне понятно, почему был спешно направлен в ставку немецкого главнокомандования начальник генштаба финской армии генерал А.Э. Хейнрикс. Будучи принятым Гитлером, он получил установку готовиться к участию в боевых действиях за овладение Ленинградом. В письменном донесении Маннергейму Хейнрикс докладывал: «Рейхсканцлер сказал, что блокада Петербурга и его уничтожение имеют огромное политическое значение. Это такое дело, которое он считает своим собственным, и его не начать без помощи Финляндии…»31.
Такая ориентация явно не устраивала Маннергейма, решившего по согласованию с политическим руководством страны занять позицию выжидания. Сам он впоследствии писал в своих воспоминаниях: «Моя вера в способность Германии успешно завершить войну была поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, в силу чего я не считал невозможным, что произоидёт на восточном фронте очевидное их поражение»32.
Отсюда можно предположить, что и замысел Гитлера уничтожить Ленинград не представлялся Маннергейму уже осуществимым. К тому же, если принять на веру приводимое В. Эрфуртом в дневнике высказанное ему финским маршалом ещё 31 августа 1941 года, можно склониться к этому. Маннергейм сказал якобы так: «Тогда русские опять построят новый Петербург»33. Прямых же заявлений Маннергейма об отношении к плану уничтожения Ленинграда в его мемуарах и других источниках нет.
Конечно, о настроениях Маннергейма докладывалось Гитлеру. Поэтому его поездка в Финляндию 4 июня 1942 года, чтобы поздравить там маршала с днём рождения, и ответный визит финского главнокомандующего в Германию резонно рассматривать в плоскости привлечения того к реализации разработанного уже плана нового немецкого наступления на востоке34. О том, что Маннергейм явно не хотел, чтобы финская армия участвовала в наступлении, им не скрывалось. В феврале он прямо заявил об этом видному деятелю МИД Германии К. Шнурре: «Я больше не наступаю».
Поэтому Гитлер, общаясь с Маннергеймом, стремился так воздействовать на него, чтобы это не выглядело явным давлением с его стороны, но тем не менее могло повлиять на изменение финским маршалом своей позиции. Беседуя с Маннергеймом во время поездки в Финляндию, Гитлер особо останавливался на необходимости уничтожить Ленинград. В частности, согласно записи Р. Рюти в одной из бесед он сказал: «Петербург будет и в дальнейшем приносить несчастье Финляндии. Усилиями немцев город и его укрепления будут уничтожены… С началом осени нужно будет решить судьбу Петербурга… Может быть следует уничтожить и гражданское население в Петербурге, поскольку русские являются такими ненадёжными и коварными в силу чего нет причины жалеть их. Война между Германией и Советским Союзом является, безусловно, “войной на уничтожение”…»35.
На сохранившихся документальных фотографиях о пребывании в ставке Гитлера и у Геринга Маннергейм запечатлён склонившимся над оперативными картами. Однако в воспоминаниях маршала умалчивается о самой существенной части содержания того, к чему было приковано его внимание. А это представляет особую важность, поскольку всё происходило 27 июня 1942 года, в канун начала широкомасштабного наступления немецкой армии на юге советско-германского фронта. О самом наступлении в мемуарах Маннергейма говорится так: «Генеральное наступление на южном участке восточного фронта началось 28 июня 1941 г. штурмом Севастополя и выходом войск к Воронежу, расположенному вблизи побережья Дона в полосе Курска, после чего они стали продвигаться вдоль упомянутой реки на юго-восток»36.
Но в ходе развернувшегося наступления немецкой армии в 1942 году важное место занимала и другая намечавшаяся стратегическая операция, которая предусматривала «на севере взять Ленинград и установить связь по суше с финнами»37. Трудно поверить, что об этом не шла речь в ходе визита Маннергейма в Германию.
Вскоре с выходом немецких войск к Сталинграду и с вторжением их на Северный Кавказ (обратим внимание, что в составе наступавших войск на Кавказе был и финский батальон СС) выжидательный процесс у Маннергейма закончился. Генерал Туомпо отметил в своём дневнике 15 июля: «Крупное наступление Германии… Маршал в хорошей форме и хорошо себя чувствует»38.
Как же в этой ситуации Маннергейм относился к проблеме овладения Ленинградом? Теперь с его стороны уже открыто выражалась заинтересованность в этом. Эрфурт писал впоследствии, что финский главнокомандующий выразил согласие с участием его войск в наступлении на Мурманскую железную дорогу, но поставил это « в зависимость от взятия Ленинграда» силами немецкой армии39.
Для более чёткого понимания замыслов германского командования Маннергейм направил в конце августа начальника генерального штаба Хейнрикса в ставку Гитлера, находившуюся тогда на Украине, в Виннице. Там Хейнрикс вёл обстоятельные переговоры с Гитлером, а также с Кейтелем, Йодлем и Гальдером. Докладная же записка об этих переговорах к сожалению, в Военном архиве Финляндии отсутствует. Однако известна лаконичная запись в мемуарах Маннергейма относительно доложенной ему информации о предпринятой поездке и, в частности, что немцы «приступят теперь — как ранее уже и было заявлено Гитлером — к уничтожению Петербурга»40.
Руководство операцией по взятию Ленинграда, названной «Нордлихт» («Северное сияние»), Гитлер поручил фельдмаршалу Э. Манштейну, войска которого до этого вели бои по захвату Севастополя. Под Ленинград направлялись действовавшие там дивизии 11-й армии и тяжёлая осадная артиллерия. Манштейн делал расчёт и на то, что в наступлении будет участвовать финская армия. Но, как известно, проведение этой операции было сорвано активными боевыми действиями войск Ленинградского и Волховского фронтов в ходе Синявинской наступательной операции 1942 года.
Всё же в 1942 году Маннергейм старался внести «свой вклад» в действия, направленные против осаждённого Ленинграда. Это видно из того, что финская сторона делала, чтобы перекрыть функционировавшую «Дорогу жизни», по которой морским путём через Ладожское озеро осуществлялась связь города с Большой землёй. В октябре 1942 года была предпринята попытка захвата острова Сухо, гарнизон которого осуществлял и прикрывал перевозки в блокированный противником Ленинград. Для этого по просьбе ставки Маннергейма на Ладожское озеро в район Сортавалы были доставлены в дополнение к финским малочисленным судам немецкие и итальянские флотские силы, куда входили быстроходные катера и десантные средства. Основная операция, предпринятая ими 22 октября по захвату острова Сухо, провалилась благодаря успешным энергичным действиям Ладожской военной флотилии, а также воздушных сил Ленинградского фронта и Балтийского флота. Несмотря на такой итог, Маннергейм всё же вынес благодарность немецким и итальянским морякам за их действия на Ладожском озере41. Характерно, что в финской историографии стараются умалчивать об этом, поскольку здесь прослеживалась, как отмечал Х. Сеппяля, «нацеленность против Ленинграда»42, проявившаяся со стороны военного командования Финляндии.
С сокрушительным поражением немецких войск под Сталинградом, отступлением их с Кавказа и с прорывом блокады Ленинграда поведение Маннергейма резко изменилось. Особенно явно это выразилось в начале февраля 1943 года. Тогда по его поручению начальник разведки полковник А. Паасонен выступил перед руководящим составом государства, командования армии, а затем и в парламенте с анализом сложившейся обстановки и сделал вывод о необходимости менять политический курс страны. «Мы пришли к единому мнению, — писал Маннергейм, — что мировую войну надо рассматривать подошедшей к решающему поворотному состоянию и что Финляндии при первой подходящей возможности необходимо попытаться найти способ выхода из войны»43.
Такие в целом метаморфозы происходили с главнокомандующим финской армией в рассматриваемый период в течение 18 месяцев с начала участия Финляндии в войне на стороне Германии. Но сам процесс, приведший в итоге к принятию в Хельсинки окончательного решения о выходе из войны, оказался затяжным. Соглашение о перемирии было подписано лишь 19 сентября 1944 года. Иными словами, после полного снятия блокады Ленинграда в конце января 1944 года финское звено в ней оставалось ещё до лета этого года, когда успешно завершилось наступление войск Ленинградского и Карельского фронтов в стратегически важной Выборгско-Петрозаводской наступательной операции.
Тактика маневрирования продолжала проводиться Маннергеймом вплоть до самого выхода Финляндии из войны. В своём прощальном письме к Гитлеру в начале сентября 1944 года он писал: «По-видимому, довольно скоро дороги наши разоидутся. Но память о немецких братьях по оружию здесь будет»44.
Таким образом, в целом разделявшиеся К.-Г. Маннергеймом намерения Гитлера в ходе Битвы за Ленинград, хорошо прослеживаются на конкретных фактах, опровергая мифологию, всё ещё распространяемую о финском маршале в литературе и особенно в публицистике.

___________________
ПРИМЕЧАНИЯ

1 Ulkoasainministeriцn arkisto (UM). 12 L. Sдhkцsanoma Berliinista Helsinkiin 24.6.1941.
2 По обе стороны Карельского фронта 1941—1944. Документы и материалы. Петрозаводск, 1995. С. 60.
3 О содержании телеграммы Т.-М. Кивимяки 24 июня 1941 г. относительно замысла уничтожить Ленинград упомянул лишь видный финский историк профессор Туомо Полвинен. Однако им не назывались лица, ознакомленные с нею. См.: Polvinen T. Barbarossasta Teheraniin. Porvoo — Helsinki — Juva, 1979. S. 61.
4 Вайну Х. Многоликий Маннергейм // Новая и новейшая история. 1997. № 5. С. 141—167.
5 Черепанов А.И. Поле ратное моё. М., 1984. С. 234.
6 Савицкий В. Два маршала, или враги-союзники // Знание и общество. 2007. № 2. С. 71.
7 900 Tage Blokade Leningrad. Laiden und Wiederstand der Zvileevolkerung im Krieg. B. 2. Berlin, 1991. S. 68.
8 Tuompo W.E. Pдivдkirjani pддmajasta 1941—1944. Porvoo — Helsinki, 1969. S.153.
9 Manninen O. Suur-Suomen ддriviivat. Helsinki, 1980. S. 198—203, 312; Sota-arkisto (SA). Kannaksen ryhmдn esikunta, operatiivinen osasto. № 948 vol., ups. Sal.
10 Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М., 1976. Т. 2. С. 5.
11 Palm T. Moskova, 1944. Jyvдskylд, 1973. S. 21.
12 Voionmaa V. Kuriiripostia 1941—1946. Helsinki, 1971. S.58.
13 Kansallisarkisto (KA). R.Rytin kokoelma. Kansio 28. T.M. Kivimдen kirje R. Wittingelle 26.9.1941. По сведениям Национального архива Финляндии, этот документ передан теперь на хранение из его фондов в архив Министерства иностранных дел Финляндии.
14 Manninen O. Op. cit. S. 259.
15 Ibid. S.162.
16 Voionmaa V. Op. cit. S. 58.
17 Sotilasaikauslehti, 1975. № 5. S. 319—321.
18 Kulomaa J. Rintamakarkuruus jatkosodan hyцkkдysvaiheissa v. 1941 // Historiallinen Aikakauskirja. 1979. № 4. S. 318; Seppдlд H. Ltningradin saarto 1941—1944. Helsinki — Pietari, 2003. S. 58.
19 Akten zur Deutschen Auswдrtigen Politik. Serie D. B. XIII, I. Bonn, 1970. S. 324; Polvinen T. Op. cit. S. 351.
20 Kulomaa J. Op. cit. S. 315.
21 Talvella P. Sotilaan elдmд. II. Jyvдskylд, 1977. S. 69.
22 Sotasyyllisyysoikeudenkдynnin asiakirjoja. Os. 1. Helsinki, 1945. S. 19.
23 KA. J.W. Rangellin arkisto. Kansio 27. USA:n hallitukselle vastaus 11.11.1941; Muutuksia luonnokseen № 8.
24 UM. 12 L. Suomen hallituksen vastaus USA:n hallitukselle 11.11.1941; Sдhkцsanoma Suomen ulkomaan edustoille 11.11.1941.
25 Вайну Х. Указ. соч. С.167.
26 Seppдlд H. Suomi hyцkkддjдnд 1941. Porvoo — Helsinki — Juva, 1984. S. 180.
27 Seppдlд H. Leningradin saarto 1941—1944. S. 97—100.
28 Talvella P. Op. cit. S. 87.
29 Эрфурт В. Финская война 1941—1944 гг. М., 2005. С.81.
30 Vehvilдinen O. Odotuksen vuoksi 1941. Kansakunta sodassa. 2. Helsinki, 1990. S. 14.
31 SA. RK 1172-15. Heinrichsin muistiinpanoja Saksan matkoista 1941.
32 Mannerheim G. Muistelmat. II. Helsinki, 1952. S. 377, 378.
33 Цит. по: Manninen O. Op. cit. S. 249.
34 Cм. об этом подробнее: Барышников Н.И. Тайные визиты А. Гитлера в Финляндию и К.-Г. Маннергейма в Германию в июне 1942 года // Новая и новейшая история. 2007. № 3. С. 204—210.
35 KA. L.A. Puntilan kokoelma 8. Risto Rytin muistipanot.
36 Mannerheim G. Op. cit. S. 410.
37 История Второй мировой войны 1939—1945. М., 1975. Т. 5. С. 119.
38 Tuompo W.E. Op. cit. S.149.
39 Эрфурт В. Указ. соч. С. 106.
40 Mannerheim G. Op. cit. S. 412.
41 Эрфурт В. Указ. соч. С. 117.
42 Seppдlд H. Leningradin saarto 1941—1944. S. 145.
43 Mannerheim G. Op. cit. S. 415.
44 Ibid. S. 475.

[Weissthorr]

Что характерно все финны в фильм поголовно норды, так что расово верный фильм

А еслиб в фильме фины были бы остбалтами, то уже "расово не верный" фильм?

[Хмурый]

А еслиб в фильме фины были бы остбалтами, то уже "расово не верный" фильм?

Это была ирония

[Хмурый]

13 июня парламент Финляндии поддержал курс правительства. Не только реваншисты, мечтавшие о мести за Зимнюю войну и унижения Московского мира, но и левые фракции, в том числе социал-демократы, ненавидевшие Гитлера и категорически выступавшие против милитаризма и реваншизма, согласились с необходимостью союза с Германией при условии, что финская армия не будет участвовать в нападении на СССР. “Следует исходить из того, - заявил председатель социал-демократической партии Вяйнё Таннер 19 июня на совещании социал-демократов, представителей профсоюзов и рабочих организаций Финляндии, - что наши войска будут использованы лишь для обороны страны, но не для наступательных действий. Не следует также оказывать помощь нападающему”.
20 июня президент Р.Рюти обещал депутатам социал-демократической фракции парламента, что финские войска не будут использованы для нападения на Советский Союз.
Таким образом, общественность Финляндии была в курсе внешнеполитических планов правительства и полностью поддерживала вынужденную политику сближения с Германией, сознавая, что единственной альтернативой этому курсу является советская оккупация.
В день нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. финское правительство заявило о нейтралитете Финляндии. В тот же день посол СССР в Хельсинки Павел Орлов заверил, что советское правительство уважает нейтралитет Финляндии. 24 июня нейтральный статус Финляндии признали Германия, Британия и Швеция. А ранним утром следующего дня 18 финских городов и селений подверглись массированной бомбардировке советской авиации. По данным советских источников, в нападении участвовали 236 бомбардировщиков и 224 истребителя.
“Состоявшиеся воздушные налеты против нашей страны, бомбардировки незащищенных городов, убийства мирных жителей - все это яснее, чем какие-либо дипломатические оценки показали, каково отношение Советского Союза к Финляндии. Это - война”, - заявил депутатам парламента премьер-министр Финляндии Юкко Рангель. Вечером 25 июня финский парламент признал, что Финляндия находится в состоянии войны с Советским Союзом.

[Weissthorr]

Это была ирония

Сам фильм ничего, только по моему чересчур длинный. Пол первой серии, если не больше, попросту болтали о том да сем Я уж подумал, что это не военная драма, а какой то житейский фильм. Потом всё поправилось.

[Хмурый]

Сам фильм ничего, только по моему чересчур длинный. Пол первой серии, если не больше, попросту болтали о том да сем Я уж подумал, что это не военная драма, а какой то житейский фильм. Потом всё поправилось.

Зато хорошо отображает настроения финнов, но с этим перетянули немного, согласен.

[mike117]

Поэтому у финской армии не только не было танков и почти не было авиации и артиллерии

танки (тем более - реальные, типа Т-34 в начальном варианте хотя бы, или КВ) могли себе позволить только монстры. "Финляндия экономила на танках" - это надо технологии совсем уж не понимать.

[Slay]

Финская авиация

Зимняя война


В августе 1939 г. Германия и Советский Союз подписали пакт о ненападении, ставший большим сюрпризом для Запада. В секретных дополнительных протоколах к пакту, найденных после окончания второй мировой войны американцами и совсем недавно опубликованными в России, предусматривалась аннексия Советским Союзом стран Балтии. СССР присоединил Латвию Литву и Эстонию в 1940 г. Одной из стран невольно способствовавшей поглощению балтийских стран Союзом стала Финляндия.

Вторжение германских войск в Польшу началось 1 сентября 1939 г. Менее чем через три недели Германия установила контроль над западными районами небольшой, но очень гордой восточноевропейской страны. Как и предусматривалось пактом о ненападении, Советский Союз ввел свои войска в восточные районы Польши и одновременно добился размещения своих военных баз на территории государств Балтии.

Финляндия осталась один на один со звериным оскалом русского медведя. Красная Армия развернула свои соединения на советско-финской границе. В это время в Москве велись переговоры с финской делегацией об отводе границы от Ленинграда. Советский Союз предлагал взамен на перенос границы в районе Северной Пальмиры в глубь Финляндии большую по площади часть территории Карелии. Требоваение-просьба аргументировалось лозунгом «обеспечить безопасность города трех революций». Финны считали, что перенос границы в районе Ленинграда - это первый шаг. к установлению контроля коммунистов над всей Суоми. Недавние исследования историков показали, что у финнов имелись основания подозревать Москву в злостных намерениях. После провала переговоров Финляндия объявила всеобщую мобилизацию. 28 ноября 1939 г. СССР прервал переговоры и аннулировал договор о ненападении с Финляндией от 1932 г. Через 48 часов началась война, которую в Финляндии окрестили «зимней».

Истребители на защите Финляндии

В 1937 г. был принят пятилетний план развития финских ВВС, основное внимание уделялось закупкам истребителей-перехватчиков. Разработчики программы перевооружения совершенно справедливо считало, что любой агрессор станет широко использовать бомбардировочную авиацию, причем, скорее всего, бомбардировщики вероятного противника будут действовать без сопровождения истребителей. Имея ограниченные средства и столкнувшись с нежеланием по политическим мотивам ведущих европейских государств продавать истребители, финны были вынуждены искать альтернативные источники необходимых им самолетов.

Финляндия заключила контракт с голландской фирмой Фоккер на поставку семи истребителей Фоккер D.XXI и лицензионное производство еще 35 самолетов данного типа. На 30 ноября 1939 г. ВВС Финляндии имели 36 истребителей Фоккер D.XXI. Три эскадрильи этих самолетов состояли на вооружении в Lentolaivue (LLv)-24, две эскадрильи - Lentolaivue-26, всеми самолетами командовал капитан Густав Эрик Магнуссон из Lentolaivue-24.

Помимо более-менее современных Фоккеров парк финской истребительной авиации включал десять устаревших самолетов Бристоль «Бульдог IVA» (3-я эскадрилья в Lentolaivue-26). Оба истребительных подразделения, LLv-24 и LLv-26, входили в состав Lentorykmentti-2, которым командовал подполковник Ричард Лоренц.

Согласно советским данным на Финском фронте было развернуто 3253 самолета (с учетом Арктики и района Финского залива). Большинство самолетов советской авиации концентрировалось на Карельском перешейке - ключевом районе Зимней войны. Эта армада выполняла по 1000 самолето-вылетов ежедневно.

Тактика истребителей

Нехватку количества истребителей финны пытались компенсировать хорошей индивидуальной выучкой летчиков, которая сочеталась с современными тактическими при­емами, выработанными Ричардом Лоренцем. Еще в 1934 г. майор Лоренц (он тогда служил в LLv-24) пришел к выводу о преимуществе в воздушном бою звена из двух самолетов перед звеном из трех истребителей. Пара может действовать с большей гибкостью, ударную мощь пары легко усилить за счет второго звена из двух самолетов. То есть Лоренц самостоятельно пришел к ставшему традиционному в люфтваффе Schwarm'y - звену из четырех истребителей.

Лоренц побывал на стажировках в ряде истребительных подразделений ВВС других стран, в частности он прошел трехмесячную стажировку в эскадре JG-132 «Рихтгофен». Немцы, как раз, отказались от звена из трех самолетов как основной тактической единицы в пользу боевого порядка «кончики пальцев» из четырех истребителей. Лоренц убедился в правильности своей идеи.

Недостаточное финансирование ВВС Финляндии в 30-е годы сказывалось не только на количественном составе самолетного парка, но и на уровне подготовки пилотов. Мо­лодые летчики истребители проходили только курс первоначального обучения. Они осваивали всего два-три способа атаки воздушной цели. Считалось, что бомбардировщик можно безнаказанно атаковать несколько раз. Летчики осваивали способы атак и получали навыки воздушной стрельбы уже в строевых подразделениях.

Согласно наставлениям огонь по бомбардировщику предписывалось открывать с дистанции 150 м, но летчиков учили стрелять с дистанции не более 50 м. Риск столкновения с лихвой компенсировался сведением к минимуму вероятности промаха.

После начала войны Магнуссон приказал своим пилотам по возможности избегать воздушных боев с советскими истребителями, так как по маневренности Фоккер XXI про­игрывал И-16, И-153 и И-15бис. С другой стороны Фоккер вполне годился для борьбы с бомбардировщиками. Фоккер хотя и имел недостаточную скорость горизонтального полета, но обладал неплохими разгонными характеристиками и всегда мог оторваться от преследователя пикированием.

Первые схватки

30 ноября 1939 г. стояла облачная погода, финские истребители в этот день несколько раз поднимались в воздух, но противника не обнаружили. На следующее утро армада из 250 бомбардировщиков ВВС РККА собиралась бомбить Хельсинки и другие финские порты, еще одна волна самолетов направилась к аэродромам юго-восточной Финляндии. Финские истребители патрулировали над Карельским перешейком.

Первый контакт между противниками имел место в 11 ч 45 мин., когда пару финских «Бульдогов» перехватили две тройки И-16 из 7-го истребительного авиационного пол­ка (ИАП) ВВВС РККА. Пара «бульдогов» немедленно распалась, старший сержант Уутту на самолете с бортовым кодом «BU-64» ввязался в бой с советскими истребителями. Уутту добился нескольких попаданий в «Ишака», однако его самолет был немедленно сбит. «Бульдог»упал в районе Молаанярви. Финны считают, что Уутту также одержал одну победу в воздушном бою. «Его» И-16 считается первым самолетом, сбитым финским летчиком в воздушном пространстве Финляндии.

Вскоре после этого боя в воздух поднялась группа истребителей Фоккер D.XXI из LLv-24, ведомая капитаном Магнуссоном (Магнуссон летел на своем самолете с бортовым кодом «FR-99»). До 15 ч 00 мин. летчики LLv-24 выполнили 59 самолетовылетов. В районе Лаппиинранта-Сейвясто они сбили восемь бомбардировщиков СБ из 41-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (СБАП) и три СБ из 24-го СБАП. Две победы одержал 1-й лейтенант Вуорила, по одному самолету сбили капитан Магнуссон, 1-й лейтенант Ахола, 1-й лейтенант Луукканен, 1-й лейтенант Ряти, 2-й лейтенант Кокко и сержанты Хейкинаро, Ниссинен, Раутакорпи, Вирта.

Плохая погода с метелью не позволили авиации действовать вплоть до 19 декабря. 19 декабря пилоты LLv-24 выполнили 58 самолето-вылетов над Карельским перешейком; с 10 ч 50 мин до 15 ч 20 мин они провели 22 воздушных боя. Потери ВВС РККА составили семь СБ (в том числе - шесть из 44-го СБАП) и пять бомбардировщиков ДБ-3. Первым победу в этот день одержал сержант Вирта (самолет с бортовым кодом «FR-84»), правда его жертвой стал не бомбардировщик, а истребитель И-16 из 25-го ИАП. Всего Вирта в одном бою сбил два самолета И-16.

Через четыре дня самолеты несчастливого 44-го СБАП снова подверглись атаке Фоккеров. Финские истребители сбили над Карельским перешейком шесть СБ. Два самолета сбил 1-й лейтенант Сарванто на истребителе D.XXI с бортовым кодом «FR-97». Финская авиация провела в этот день 21 воздушный бой. Помимо СБ были сбиты два И-16 из 7-го и 64-го истребительных авиаполков. Оба «ишака» сбил сержант Тилли на Фоккере с бортовым кодом «FR-103».

Боевой счет LLv-24 в первый месяц войны рос стремительной и достиг 54 побед в воздушных боях, собственные безвозвратные потери составили один самолет, еще один Фоккер был поврежден. В сухопутных сражениях финским войскам, несмотря на многократное численное превосходство противника, сопутствовала удача. Наступление Крас­ной Армии удалось остановить на всем фронте.

6 января 1940 г.

Утром 6 января 17 бомбардировщиков ДБ-3 из 6-го дальнебомбардировочного авиационного полка (ДБАП) взлетели двумя волнами с расположенного в Эстонии аэро­дрома. Объектом налета являлся находящейся в восточной Финляндии город Куопио. Первая группа из девяти Ильюшиных вышла на цель как планировалось, но вторая волна из восьми бомбардировщиков, пересекая Финский залив, отклонилась от маршрута полета на запад в район острова Ути. В этом районе патрулировал Фоккер D.XXI («FR-92») из базировавшейся неподалеку 4/LLv-24. 1-й лейтенант Совелиус атаковал советские самолеты в 10 ч 10 мин. Бой проходил на высоте 3000 м. Совелиус первой атакой сбил один бомбардировщик, после чего строй самолетов ДБ-3 рассыпался.

Уцелевшие семь самолетов, тем не менее, продолжали держать курс на Куопио. Бомбардировщики благополучно отбомбились по цели (эффект от бомбежки, впрочем, был невелик). Русские возвращались на базу тем же маршрутом, вдоль железнодорожной линии. На перехват ДБ-3 взлетел 1-й лейтенант Сарванто. В своих послевоенных мемуарах он вспоминал о знаменитой четырехминутной схватке:

- Облачность над Утти разошлась. Выглянуло солнце, его лучи отражались от фюзеляжей и крыльев бомбардировщиков. Я насчитал семь самолетов противника. Первая тройка шла колонной, замыкающая четверка - ромбом. Строй был очень тесным, дистанция между бомбардировщиками не превышала размеров одного самолета.

- Я развернулся вправо и взял курс на юг, продолжая набор высоты. В какой-то момент я прошел точно под носовыми стрелковыми установками бомбардировщиков, но сол­нце помешало противнику разглядеть мой самолет. Я достиг высоты полета самолетов противника, потом поднялся еще на 500 м выше. На полном газу я атаковал крайний левый бомбардировщик. Его стрелок открыл огонь. Когда дистанция сократилась до 300 м, я оказался буквально в облаке пуль.

- Я выпустил короткую очередь с дистанции в 20 м по фюзеляжу бомбардировщика. Попадания были заметны прекрасно, воздушный стрелок замолчал. Я повторил атаку, те­перь вел огонь по правым двигателям сразу двух бомбардировщиков. На обоих самолетах начался пожар. Я переключился на два правых самолета «ромба». Короткой очередью зажег двигатель одного ДБ, по второй машине пришлись две или три очереди, выпущенные мной в упор. Самолет также загорелся. Я оглянулся и увидел, что «первый правый» самолет устремился к земле, за ним тянулся шлейф дыма и вырывались языки пламени.

- Теперь я поставил перед собой цель сбить все оставшиеся бомбардировщики. Некоторые загорались после очередей моих пулеметов подобно страницам из подожженной книги. Красное январское солнце освещало дымящиеся самолеты.

- Сложнее всего оказалось сбить предпоследний самолет. Патронные ящики крыльевых пулеметов Фоккера к этому моменту, скорее всего, были уже почти пустыми. Я все же смог его зажечь, после чего атаковал последний самолет. Кормовой стрелок бомбардировщика молчал. Я подошел вплотную к противнику. Прицелился в двигатель и нажал на гашетку. Пулеметы молчали! Я жал на гашетку снова и снова - без результата! Боезапас кончился - мне не оставалось ничего другого, как возвращаться домой.

Сарванто сбил шесть ДБ-3, все самолеты упали между Утти и Тавастила, расстояние между первым и последним рухнувшими бомбардировщиками составило всего 30 км. Сарванто стал первым асом ВВС Финляндии всего за четыре минуты. Его Фоккер («FR-97») получил 23 пробоины, к счастью для финского летчика ни одна пуля не причинила серьезных повреждений. Самолет был быстро отремонтирован. Иностранная пресса проявила большой интерес к достижению Сарванто, однако в то время известность первого финского аса не вышла за пределы оккупированной Германией Европы.

Десять истребителей Фоккер D.XXI 17 января 1940 г. в 13 ч 55 мин. перехватили три группы бомбардировщиков СБ (всего 25 самолетов) из 54-го СБАП. Советские бомбардировщики возвращались домой после выполнения задания. Воздушный боя разгорелся над Карельским перешейкам. Через 25 минут ВВС Красной Армии не досчитались девяти СБ, еще несколько машин получили повреждения.

Через два дня 1-й лейтенант Нийминен на самолете с бортовым кодом «FR-78» и старший сержант Вирта на Фоккере «FR-84» сбили над Карельским перешейком по одному СБ и стали асами. После этих боев советские бомбардировщики избегали летать над юго-восточными районами Финляндии в течение двух недель. Активность советской авиации наблюдалась не только над Карельским перешейком. 20 января 1-й лейтенант Луукканен во главе группы финских истребителей перехватил бомбардировщики СБ из 21-го ДБАП севернее Ладожского озера. Финны сбили два самолета. Две машины поджег уоррент-офицер Пиятсия (на Фоккере с бортовым кодом «FR-110»), один - старший сержант Тилли (на «FR-107»); Пиятсия и Тилли стали четвертым и пятым асами ВВС Финляндии.

Flygflottilj-19

Финские летчики закрыли Карельский перешеек для советских бомбардировщиков, но чтобы противостоять советской авиации на севере у них не хватало сил. К счастью для Финляндии, Швеция заняла жесткую позицию в отношении Советского Союза. Правительство Швеции разрешило своим добровольцам отправиться на помощь финнам. 10 января авиационное подразделение Flygflottilj-19 прибыло в Кеми, на вооружении флотилии состояло 12 истребителей «Гладиаторов» и четыре «Харта». Самолета стали базироваться на льду озера в окрестностях Вейтсилуото. На первый взгляд Flygflottilj-19 представляло собой незначительную силу, однако - 12 «Гладиаторов» и четыре «Харта» составляли треть истребительного парка ВВС Швеции.

Первый боевой вылет шведы выполнили уже 12 января: «Харты» нанесли удар по базе 145-го ИАП в Мяркаярви, «Гладиаторы» прикрывали «Харты» от возможных атак истребителей противника. Удача отвернулась от волонтеров на обратном пути - два «Харта» столкнулись в воздухе, еще один был сбит советским истребителем. 2-й лейтенант Якоби на «Гладиаторе» (идентификационная литера его самолета «F») сбил один И-15бис - первая воздушная победа, одержанная шведом.

Летчики Flygflottilj-19 воевали вплоть до окончания Зимней войны. Они совершили порядка 600 боевых вылетов. Шведы сбили всего восемь самолетов противника, но их присутствие в Лапландии смогло предотвратить бомбежки городов, расположенных на севере Финляндии.

Летчики-испытатели на войне

Финский государственный авиационный завод находился в городе Тампере, расположенном на юге центральной части страны. На заводском аэродроме базировалось входившее в состав ВВС подразделение Koelentue (KoeL - испытательная эскадрилья). Пилоты из Koelentue облетывали вновь построенные и отремонтированные машины. Завод в Тампере стал объектом ударов советской авиации с первых дней войны.

Командир KoeL капитан Эрнрут 13 января 1940 г. на истребителе Фиат G.50 SA-1 открыл боевой счет своего подразделения. Он сбил СБ юго-восточнее Тампере. Через два дня капитан сбил второй СБ, на сей раз - на Фоккере, который он облетывал после ремонта. .

Как уже отмечалось выше день 20 января выдался несчастливым для ВВС Красной Армии - 35-й СБАП понес тяжелые потери. Шесть СБ из этого полка были сбиты тремя истребителями Фоккер D.XXI из LLv-24, еще четыре стали жертвами «Фоккера» (бортовой код «FR-91») 1 -го лейтенанта Итявуори. Ближе к вечеру на этом же Фоккере 1 -и лейтенант Хуханантти перехватил тройку СБ из 36-го СБАП, отставшую от основной группы. Он успел сбить два бомбардировщика прежде чем на сцене появилось пять истребителей И-153.

Последнюю победу в воздушном бою Зимней войны летчики-испытатели одержали 2 марта 1940 г., доведя суммарный счет Koelentue до девяти сбитых самолетов. 2 марта KoeL понесла свою единственную потерю: воздушный стрелок ДБ-3 сбил Фоккер с бортовым кодом «FR-84», который пилотировал уоррент-офицер Хейскала.

Помощь из-за рубежа


Помимо Фоккеров финны заказали в Италии для вооружения LLv-2625 истребители Фиат G.50. Контракт был подписан 23 октября 1939 г. Чтобы ускорить доставку са­молетов в Финляндию был выбран самый короткий маршрут поперек через Швейцарию и Германию. Из Германии истребители должны были морем следовать в Швецию, где их предстояло собрать и уже потом своим ходом перегнать в Финляндию. Первые два Фиата преодолели сей маршрут в конце декабря 1939 г. В конце года в порту Штеттин находилось еще шесть самолетов, но под давлением Советского Союза Германия отправила истребители обратно в Швейцарию. Эти и другие Фиаты пришлось доставлять из Италии морем вокруг Европы. Финляндия их получила только 15 февраля 1940 г.

Вскоре после начала Зимней войны британское правительство передало Финляндии 30 истребителей Глостер «Гладиатор II», первый из них прибыл 18 января 1940 г., остальные - в течение последующих четырех недель. Временно, до 1 марта, «Гладиаторы» поступили на вооружение LLv-26, затем их передали в LLv-12 и LLv-14, входивших в состав Lentorykmentti.

В преддверии поступления «донорской» помощи 8 декабря 1939 г. было сформировано новое истребительное подразделение LLv-28. Летчики LLv-28 поначалу абсолютно не представляли на каких самолетах им предстоит летать. В начале 1940 г. Франция предоставила финнам 50 истребителей Моран-Сольнье MS.406, которые в конечном итоге и поступили на вооружение подразделения. Самолеты морем доставляли в Швецию. Здесь их собирали работавшие бок о бок шведские и финские рабочие, после чего истребители перегонялись в Финляндию. Первый Моран прибыл в Финляндию 4 февраля. До конца месяца на вооружение LLv-28 поступило примерно 30 истребителей MS.406.

В лихорадочной спешке финны заключили 16 декабря 1939г. контракт на поставку из США 44 истребителей Брюстер «модель 239». Первоначально самолеты предназнача­лись ВМС США, однако флот предпочел более совершенные F2A-2. Маршрут поставки был тот же самый, что и в случае с французскими или английскими самолетами: морем до Швеции, сборка и перелет в Финляндию. Первые шесть «американцев» прибыли на место 13 марта незадолго до окончания Зимней войны, истребители поступили на вооружение вновь сформированной LLv-22.

Также запоздали на фронт и десять из двенадцати экс-британских «Харрикейнов I», поступивших во второй неделе марта. Франция презентовала 80 легких истребителей Кодрон-Рено CR.714 «Циклон». Шесть из них прибыли сразу после окончания войны, от остальных финны отказались из-за неудовлетворительных взлетно-посадочных харак­теристик «Циклонов». Полученные «Циклоны» практически сразу поставили на «прикол», как оказалось -навсегда.

Период стабилизации линии фронта окончился 1 февраля с началом второго наступления Красной Армии на Карельском перешейке. Командование РККА сконцентриро­вало на узком участке крупные массы войск. Бомбардировщики переключились с ударов по стратегическим целям на оказание тактической поддержки своим сухопутным войс­кам, крупные группы истребителей патрулировали над атакующими войсками, часто вторгаясь в воздушное пространство самой Финляндии.

В этот период количество боеспособных истребителей в ВВС Финляндии находилось на уровне 45-67 машин. Перехватом бомбардировщиков занимались Фоккеры и «Гладиаторы», но выполнять такие задания стало труднее: бомбардировщики летали в сопровождении истребителей.

После двух недель освоения «Гладиаторов» пилоты LLv-26 2 февраля 1940 г. открыли боевой счет. 1-й лейтенант Берг в воздушном бою с шестеркой И-153 сбил одну «Чайку». Советский истребитель упал недалеко от аэродрома базирования LLv-26. В этот же день старший сержант Туоминен на «Гладиаторе» с бортовым кодом «GL-258» перехватил над Финским заливом два СБ, которые сопровождали шесть И-16. Тоуминен сбил один И-16 над Коткой и еще один - в районе острова Суурсаари.

Через 11 дней шесть «Гладиаторов» перехватили севернее Ладоги девятку СБ из 39-го СБАП, летевших в сопровождении «Чаек». В атаку устремилась пара «Гладиаторов» (ведущий Лаутамаки, ведомый - сержант Туоминен). Истребители эскорта связали боем другие «Гладиаторы» из LLv-26, а эта пара без помех занималась бомбардировщиками. В коротком бою Лаутамаки и Туоминен сбили пять СБ. Туоминену засчитали 3,5 победы, он стал первым финским асом, добившимся почетного титула на «Гладиаторе». Тоуминен 13 февраля дрался на самолете с бортовым кодом «GL-255». Разгром довершили другие летчики из LLv-26. сбив еще два бомбардировщика.

Перед базировавшейся в юго-западной Финляндии LLv-28 стояла задача прикрыть от налетов авиации противника расположенные здесь порты. Летчики подразделения вступили в бой менее чем через две недели после начала освоения французских Моранов. 17 февраля они пустили «первую кровь» русским, сбив над шхерами ДБ-3. Через три дня 1-й лейтенант Берг стал вторым финским асом, завоевавшим этот титул на «Гладиаторе». На самолете с бортовым кодом «GL-280» в воздушном бою с 30 бомбардировщиками СБ из 6-го ДБАП он сбил один самолет конструкции Туполева. Бергу пришлось самому воспользоваться парашютом - его «Гладиатор» зажег воздушный стрелок советского самолета.

Воздушное сражение, разыгравшееся над Карельским перешейком 25 февраля стало самым ожесточенным за весь период Зимней войны. Тяжелые потери понесли обе сто­роны. Три «Гладиатора» из LLv-26 атаковали девять Р-5, которые эскортировали шесть И-153 из 13-й отдельной истребительной авиационной эскадрильи. Финны сбили четыре самолета, в свою очередь были сбиты и два «Гладиатора», а третьему вследствие повреждений, полученных от огня пулеметов «Чаек», пришлось идти на вынужденную посадку.

Бой лишний раз продемонстрировал насколько сложно драться на «Гладиаторе» с советскими истребителями И-16 и И-153. После десятидневного переучивания летчики LLv-26 пошли в бой уже на итальянских Фиатах G.50. 26 февраля 1-й лейтенант Пухакка во главе тройки Фиатов перехватил группу советских бомбардировщиков и истребителей южнее Куовалы. Пухакка сбил И-16, а его ведомый 2-й лейтенант Линнамаа - ДБ-3.
Финны понесли потери 29 числа, когда советская авиация нанесла удар по аэродромам, на которых базировались LLv-24 и LLv-26. Утром над Руоколахти И-16 из 49-го ИАП сбили «Гладиатор». Вечером были обнаружены приближавшиеся к Руоколахти «бомбардировщики», которыми на самом деле оказались шестью «Чайками» и 18-ю истребителя­ми И-16 из 68-го ИАП. Летчикам «Гладиаторов» поступила команда взлететь на перехват самолетов противника. Советские самолеты обрушились на взлетавшие бипланы, три «Гладиатора» были немедленно сбиты. В последовавшим затем воздушном бою на малой высоте финны лишились еще двух «Гладиаторов» и одного Фоккера D.XXI. Потери на­падавшей стороны составили два И-16: один был сбит, второй при маневрировании врезался в дерево.

К марту финны на Карельском перешейке уже отступали. Фронт держался только в районе Виипури (Выборг). Чтобы ускорить темп наступления части Красной Армии 2 марта обошли Выборг по льду замерзшего Финского залива.

Красной Арми удалось захватить два плацдарма западнее Выборга. Финская авиация наносила удары по колоннам войск и техники, двигавшимся по льду залива на плацдар­мы. На открытом льду спрятаться было некуда. Упорное сопротивление на суше наряду с поддержкой авиации позволило финнам задержать наступление противника на не­делю. В воздушных боях над Финским заливом обе стороны потеряли по пять самолетов.

Ситуация на Карельском перешейке обострилась настолько, что Финляндии пришлось предложить Советскому Союзу начать переговоры о мире. Переговоры начались в Москве 8 марта. Упорное сопротивление финнов, также как и военная помощь, оказанная Финляндии, Западом удержало СССР от продолжения наступления. Зимняя война не переросла в международный конфликт. 13 марта с 11 ч 00 мин. вступило в силу соглашение о прекращении огня. Финляндии пришлось уступить Москве территорию, которую Москва пыталась получить миром в 1939 г. Советский Союз также получить возможность создать военную базу на полуострове Ханко.

Истребители Lentorykmentti-2 совершили 3486 самолето-вылетов. Финские летчики завили о 170 сбитых и 70 поврежденных самолетах противника, десять пилотов стали асами. Потери составили 23 самолета. Всего ВВС Финляндии выполнили 5693 боевых самолетов и сбили 207 самолетов, собственные потери в воздушных боях составили 53 самолета, еще 314 крылатых машины сбила советская зенитная артиллерия.

Советская авиация на финском фронте выполнила 100 970 самолето-вылетов, сталинские соколы по официальным данным советского времени сбили в воздушных боях 427 финских самолетов ценой потери 261 своих самолетов. Однако недавно опубликованные российскими историками данные существенно отличаются: потери составили 579 самолетов, что хорошо коррелирует с финскими данными о потерях ВВС РККА в Зимней войне - 521 самолет.

Асы Зимней войны

Звание
летчик
LLv
число побед

1-й лейтенант
Сарванто, Юрма
24
13

старший сержант
Тоуминен, Ойва
26
8

уоррент-офицер
Пиютсия, Виктор
24
7,5

1-й лейтенант
Хухананантти, Тату
24
6

1-й лейтенант
Ниминен, Урхо
26
6

1-й лейтенант
Пухакка, Олли
26
6

сержант
Вирта, Келпо
24
6

1-й лейтенант
Совилиус, Пер-Эрик
24
5,5

старший сержант
Тилли, Пенти
26
5

1-й лейтенант
Берг, Пааво
26
5

[Skalagrim]

Элоиза Энгл. Лаури Паананен СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА

[Skalagrim]

[Vafthrudnir]

О, только не Хрендяблики, кто-то всерьез этот канал воспринимает? Особенно после вот таких видео: 

[Skalagrim]

О, только не Хрендяблики, кто-то всерьез этот канал воспринимает? Особенно после вот таких видео: 
 

по Финской войне что не так? 

[Grad]

Средняя температура самого холодного месяца в Финляндии, февраля - минус 5 на Карельском перешейке и минус 14 в Лапландии. 

Что за чушь? Собственно и почти весь остальной текст - чушь, даже лень разбирать и спорить.

[Skalagrim]

Что за чушь? Собственно и почти весь остальной текст - чушь, даже лень разбирать и спорить.

ну а в чём ваше возвражение? Посмотрел для Хельсинки февраль, где климат мягкий - сегодня (не знаю как было в 1939ом, допускаю что холоднеe) −4.7. Вполне для всей Финляндии -5 средняя температура возможна. В чём же ваши возражения конкретно? Холоднее, теплее? Аргументы? Выводы?

[Grad]

ну а в чём ваше возвражение? Посмотрел для Хельсинки февраль, где климат мягкий - сегодня (не знаю как было в 1939ом, допускаю что холоднеe) −4.7. Вполне для всей Финляндии -5 средняя температура возможна. В чём же ваши возражения конкретно? Холоднее, теплее? Аргументы? Выводы?

Такая температура где-то последние 12-13 лет, до этого было -10 и нередко доходило до -20 и даже еще ниже. Изменения связывают с глобальным потеплением. Я тоже не знаю как было до 1939 года, допустим было тепло, а мороз вдруг резко случился именно в конце 1939 года. Итак что мы имеем, - 5 в феврале, а в декабре значительно теплее, предположим от -1 до -3, и при таких температурах предполагалось на танках пересекать озера, болота и реки? Вы представляете сколько весит например танк КВ? Риск, что он провалится и затонет даже не 50%... Как будто всех этих водных преград мало и в самой России и Белоруссии, и как сильно это помешало немцам летом 1941 года? Любой нормальный человек в этих широтах предпочтет воевать летом, единственная причина, по которой кремлевские подхалимы выбрали зиму, это день рождения Сталина - хотели ему сделать царский подарок в виде 16-ой республики.

Сообщение изменено: Grad, 29 Май 2020 - 07:57.

[Ravnur]

единственная причина, по которой кремлевские подхалимы выбрали зиму, это день рождения Сталина - хотели ему сделать царский подарок в виде 16-ой республики.

 

Ну это тоже, мягко сказать, заявление с очень "сильной" аргументацией.

[Grad]

Ну это тоже, мягко сказать, заявление с очень "сильной" аргументацией.

Кстати и тем же финнам все эти "озера, реки и болота" не помешали летом 1941 года отвоевать свои территории и даже расширить их, войдя в Петрозаводск. Никаких иных причин воевать зимой не было, одни проблемы - плохая видимость, плохая проходимость, мороз.

[Ravnur]

Никаких иных причин

 

Снова серьёзная аналитика.

[Ravnur]

Восемьдесят лет назад завершилась Зимняя война, по итогам которой Советскому Союзу отошла часть территорий Финляндии. И в наши дни о сохранении культурного наследия бывшей Финляндии заботятся лишь местные энтузиасты и заезжие финны.

 

[Ravnur]

Удручающее впечатление произвёл репортаж.

[roaring]

Удручающее впечатление произвёл репортаж.

Это Настоящее время, подразделение голоса свободы. У них почти все репортажи отдают унынием и безнадёгой, видимо специфика такая

[Ravnur]

Сама по себе бытность подразделением Радио Свобода это ничего плохого.

 

Все региональные редакции достаточно сильно между собой различаются, имеют специфику, персонал и устоявшиеся традиции, и скорее несвязаны между собой, чем связаны.

 

Допустим, российская и имеет уклон в депрессивность, но и без звука этот репортаж произвёл бы такое же впечатление. Старое почти разрушено, но нового ничего нет. Регион без лица, одна природа.

[roaring]

Сама по себе бытность подразделением Радио Свобода это ничего плохого.

 

Все региональные редакции достаточно сильно между собой различаются, имеют специфику, персонал и устоявшиеся традиции, и скорее несвязаны между собой, чем связаны.

 

Допустим, российская и имеет уклон в депрессивность, но и без звука этот репортаж произвёл бы такое же впечатление. Старое почти разрушено, но нового ничего нет. Регион без лица, одна природа.

 

 

Да то что ситуация депрессивная я почти не сомневаюсь, к чему я говорил о радио свободе - это к тому, что я несколько раз смотрел репортажи, но один меня прямо заинтересовал:

 

 

Суть в том, что показывают какую-ту убогую коммуналку в Питере и рассказывают про то как всё плохо, причём героиня купила там себе комнату сама, за 2 млн рублей, при том что за 3 можно было бы купить однушку\студию в новостройке. 

 

Можете даже не смотреть видео, просто пробежаться по комментариям. Я это к тому, что после этого видео у меня сложилось впечатление, что это такая же пропаганда, только с другой стороны.

[Ravnur]

Про коммуналку не смотрел, т.к. мне более интересна глубинка. Я просмотрел может десятка два их репортажей про российскую глубинку и их плюс что это всё-таки журналистика и они находят и забираются даже в такие места, куда ни один блоггер не поехал бы и уж точно не делал бы это с такой периодичностью. Не всегда очень депрессивные, тут, скорее всего, про саму эту глубинку иначе просто не снимешь. Вот про молочную фермершу из Челябинской области наоборот оптимистично:

 

 

А то что в большинстве репортажей красной нитью проходит "всем плевать, кроме пары небезразличных, образованных и патриотичных местных жителей", так это тоже практически "стандарт" для глубинки и ни от кого не зависит. Изменится данное отношение и в репортажах будет один позитив. Я не вижу тут особенной пропаганды какой-то (из того, что смотрел), скорее, поднимание на поверхность простых и житейских проблем нетянущих на общенациональные скандалы и сенсации.

 

Вот ещё, к примеру:

 

[Cicero]

Правда что в начале воевали дивизии укомплектованные из украинцев? А потом Сталин подогнал сибирские. И есть ли среди финнов злоба на украинцев? Ведь они приходили их убивать.

Сообщение изменено: Cicero, 15 Декабрь 2020 - 22:34.