8 ответов в этой теме

[Хмурый]

Проблема изучения коренного населения Канарских островов имеет свою длинную, интересную, но чрезвычайно запутанную историю. Как справедливо отмечает известный антрополог член-корреспондент АН СССР В. П. Алексеев, неполнота доказательств и умозрительный характер самой гипотезы происхождения гуанчей оставляли много неясностей и толкали исследовательскую мысль в самых различных направлениях. В результате материалы по коренным популяциям островов часто использовали для подтверждения маловероятных концепций. Однако сама эволюция этих взглядов интересна и поучительна, так как она показала трудности изучения смешанной этнической группы, сохранившейся в условиях островной изоляции, в то время как центр распространения находился в другой области.
Французский ученый Ами первым обнаружил сходство черепа древнего канарца с откопанным в 1808 году кроманьонским черепом. Раскопки последующих лет на острове Тенерифе показали, что население его было далеко не однородно. Проблемой занялся французский атрополог Рене Верно. У него имелся богатый материал, собранный его соотечественниками — консулами и учеными С. Бертло и Б. Сен-Венсаном. И хотя объем краниологических исследований не был достаточным для глубоких выводов, Верно все же выдвинул следующую гипотезу.
В верхнем палеолите на Иберийском полуострове появляются представители рода «гомо», вытесняющие неандертальцев. Это кроманьонцы, проникшие в Европу из Азии 40 тысяч лет назад. Другая волна их заселила Африканский континент. И ископаемый человек из Ротовы (Валенсия) был первым представителем европеоидной расы, проникшим из Африки на Канары, где сохранился и поныне, правда, с примесью элементов, характерных для более позднего населения Испании. Антропологические типы на островах Верно описал так.
Первый — классический кроманьонский тип — представлен почти на всех островах (квадратное лицо, глубоко посаженные глаза под тяжелыми дугами, низкие орбиты, тяжелый подбородок, светлые волосы, голубые глаза). Р. Верно и М. Фюсте отмечают, что этот тип ближе к «Мехта Афалу» — типу доисторического населения Северо-Западной Африки, чем к европейскому варианту.
Второй — берберский тип — люди атлетического сложения, доликокефалы, обнаружены в основном среди солдат тенерифского гарнизона. Ученый считал его се-верным вариантом средиземноморского типа. Характеристики Верно для этого типа совпадают с данными итальянского антрополога африканиста Биасутти для берберов.
Верно считает, что именно к двум этим типам отно¬сились первые переселенцы.
Третий — типы восточный и арменоидный — долико- или мезокефалы, нос с горбинкой, миндалевидные глаза. Встречаются на отдельных островах.
Четвертый — нордический тип — светлые волосы, иногда с пепельным оттенком, голубые глаза, розовая кожа. Появился он, вероятно, позже всех, Верно пред¬полагает здесь связь с Северной Европой. Ученый еще не знал тогда, что не только Северная Европа, но и Северо-Западная Африка была в древности областью распространения блондинов.
В трудах более поздних исследователей отрицаются некоторые из антропологических типов на островах, так как новые наблюдения вносили коррективы в создавшуюся антропологическую картину населения. Основываясь на изучении огромной коллекции костяков, австрийская исследовательница И. Швидецки отвергла гипотезу об арменоидах и негроидах на островах и сократила количество типов до двух. Она решила проверить казавшиеся ей сомнительными данные англичанина Хутона о негроидах. В муниципальном музее Санта-Круса она нашла 17 черепов, ранее считавшихся негроидными. Выяснилось, что это черепа гуанчей. Как же могла воз-никнуть мысль о негроидах? Вопрос разрешался просто. Хутон покупал черепа у местных жителей по 5 песет за штуку, а те выкапывали скелеты с негритянского кладбища возле плантаций, где раньше работали негры, приехавшие с материка...
Итак, современные исследования позволяют заключить, что среди канарцев выделялись два типа — один узколицый средиземноморский, а другой более широкий, с более низкими орбитами, выраженными надглазничным рельефом, сходный с типом мезолитического населения Северной Африки. Результаты исследований крови и краниологических наблюдений последних десятилетий подвергают сомнению «кроманьонскую теорию» заселения островов непосредственно с Иберийского полуострова. К тому же обследование испанскими учеными групп крови показало, что фенотипы группы АВО в сериях Канарских островов схожи с таковыми у населения Северной Африки. У 81 мумифицированного гуанча и у 191 жителя Гран-Канарии отмечены группы крови системы АВО. Это близко к данным по марокканскому Атласу. Можно добавить, что группа О — отличительная черта жителей Канарских островов. У современного населения она, правда, не столь часта. Наблюдения показали, что у жителей Атласских гор также есть группа О. Впрочем, она там не так распространена, как у населения Канар, но ведь горы не являются таким мощным изолятом, как острова! Высоко процентное содержание группы О у басков и жителей Западной Ирландии.
Своеобразное подтверждение гипотезы о заселении островов выходцами из Северной Африки — данные о цвете кожи и волос канарцев. Еще Эспиноса писал: «Цвет кожи жителей юга Тенерифе темный от смешения крови или от климата, ходят они почти голые. Но на севере цвет их светел и нежен, волосы длинные...» Позже Р. Верно отметил в Марокко множество людей со светло-коричневыми волосами и светлыми глазами. Он указал, что черные прямые волосы преобладают у восточных берберов, вьющиеся и курчавые там, где происходит явное смешение с негроидами, а у западных берберских популяций светлые волосы встречаются даже чаще, чем светлая кожа, особенно в детском возрасте. У многих североафриканских племен окраска волос изменялась и превращалась из светлой в темную в течение целых исторических периодов из-за смешения с чужеродными племенами.
Ближайшая к Канарам область распространения блондинов — Марокканский Атлас и особенно прибрежные районы Рифа — в древности была еще обшир¬нее. Блондины, прийдя отсюда на Канары, смешались с уже прибывшими туда брахикефалами, образовав гибридный долихокефальный тип с широким лицом, крупной фигурой, светлой окраской кожи и коричневыми волосами.
Вот вывод В. П. Алексеева: множество светлых индивидов в населении Северной Африки задолго до прихода вандалов и живучесть «блондизма» позволяют рассматривать светлое население Канарских островов как западную ветвь той самой «ливийской расы», которая изображалась на картинках эпохи Нового Царства. Иными словами, это составная часть западно-средиземноморской группы племен, куда входят берберы.

Сообщение изменено: Хмурый, 28 Март 2010 - 10:10.

[zastrug]

Гуанчи (около 3500лет назад):
E1a* - 3,33%, E1b1b1a* -23,3%, E1b1b1b*-26,67%, I* -6,67%, J1* - 16,67%, K* - 10%,
P* - 3,33%, R1b1b2 - 10%.
Сравниваются современное население Канар, население 17- 18 веков и аборигенное население до н.э.
http://www.biomedcentral.com/content/pdf/1471-2148-9-181.pdf

[Хмурый]

ЖИВЫ ЛИ ДРЕВНИЕ ГУАНЧИ?

«На улицах Тенерифе мои друзья указывали на самых настоящих блондинок, мелькавших среди жгу¬чих брюнеток. Да и вообще, в разных уголках острова люди, которые знали, что меня интересуют гуанчи, часто внезапно обращили мое внимание: «Посмотри, настоящий гуанч!» И всегда это был человек со светлыми волосами и голубыми глазами, совершенно отличный от канарцев испанского происхождения».
Мы не случайно привели цитату из книги известно¬го южноафриканского писателя Лоуренса Грина «Острова, не тронутые временем». Этот автор входит в число тех немногих исследователей, которые признают, что не все гуанчи истреблены в ходе захватнических войн, часть их жива.
Среди обширной литературы о Канарских островах большое место занимают работы Доминика Вельфеля. Это имя не раз встречалось на страницах нашей книги. Вся его работа — удар по закостенелому взгляду на канарцев как на исчезнувший народ. Получив от крупнейших научных обществ Европы значительную сумму на переезды и ксерокопии, Вельфель совершил поездку по архивам Италии, Ватикана и Испании в поисках новых источников по истории островов.
Ученый поставил перед собой задачу — установить, как часть населения пережила катастрофу завоевания и испанского господства, в какой форме вошли древние жители в состав нового колониального населения островов. Это было возможно только благодаря анализу исто¬рических источников, ранее неизвестных. Вельфель обс¬ледовал многие архивы и собрал фотокопии огромного числа документов, которые позволили по-новому взглянуть на нынешнее население Канарских островов (после смерти ученого «Архивум канариум» перешел во владение Кильского университета в ФРГ).
Остановимся на последствиях нормандско-испанского завоевания. По общепринятой версии, в войне с колонизаторамй, длившейся до конца XV века, количество канарцев сократилось с 20 тысяч до 600 человек. Сражались они с величайшим мужеством, этого Вельфель не отрицает. Но обнаруженные «нетронутые» манускрипты, в подлинности которых никто уже теперь не сомневается, сообщают, что политика искоренения населения архипелага проврдилась далеко не так интенсивно, как принято было считать. Так, например, некоторые вожди гуанчей, сообщает ученый, яростно боровшиеся против завоевателей в течение многих лет, оказывались вдруг в лагере испанцев, заключали с ними союзы, почитались вместе со своими подданными как соплеменники испанцев...
«Материалы, найденные мной в архиве Симацкаса под Вальядолидом,— пишет ученый,— показали, что многие этнографические зарисовки часто противоречат друг другу, их авторы нередко дают волю воображению, но вот колониальная сторона дела всегда освещена весьма полно». Вельфель нашел подтверждение сведениям, что пленных канарцев вывозили с островов, а потом они возвращались туда свободными. «По-моему, жестокость церкви по отношению к аборигенам сильно преувеличена,— делает вывод Вельфель.— Например, евпропейские правители рассматривали оскорбление своего вассала Канарского происхождения как свое собственное...»
Церковь видела в жителях островов будущих христиан и потому достаточно милостиво к ним относилась. Взять хотя бы такой факт. Один из наместников на Гомера — Эран Пераза-младший — заманил на свои суда в 1477 году около сотни гомерцев и продал их в рабство в Испании. Но за жителей заступился епископ Хуан де Фриас, который поехал в Испанию и обратился в при¬дворный суд, к самому королю. Тот велел показать ему канарцев — действительно ли они настоящие христиане — и приказал отпустить их, дав приказ разыскать бывших рабов по всей империи.
Сколько канарцев уцелело после завоевания, сказать трудно. В начале войны число воинов составляло 5— 7 тысяч человек, а все население Гран-Канарии равнялось 20 тысячам. В XVI веке численность жителей на острове определялась 10 тысячами, из них половина была чистокровными островитянами, а остальные — метисами. Большое значение имеет документ, приведенный Велфелем, в котором говорится: «Эрнандо де Поррас по заданию испанского гарнизона на острове поехал ко двору, чтобы просить помощи, ибо на острове так много канарцев, что они могут восстать в любую минуту».
Некоторый свет на положение жителей проливает документ 1504 года, где канарцам гарантируется защита от злоупотребления наместника.
Аналогичное положение складывалось и на других островах.
Бьера-и-Клавихо, всегда скептически относившийся к живучести Канарской крови, ссылается на найденные им документы, по которым при поступлении на какую-либо должность податель прошения должен был предъявить свидетельство, что он — не потомок гуанчей. Но, отмечает Вельфель, если и было такое исключительное отошение, то только к потомкам проданных в Испанию рабов, а не к свободным жителям островов. Иначе как тогда можно было бы объяснить теснейшие переплетения судеб многих знатных испанцев и канарцев? Подозрительно в этом документе и само название «гуанчи», потому что так именовали только жителей Тенерифе, а остальных островитян называли «канариос».
Естественно, что инквизиция с недоверием относилась к новоиспеченным христианам, тут Бьера-и-Клавихо прав, но другой историк — Мильярес в своей работе «История инквизиции на Канарских островах» показывает, что она куда больше внимания уделяла крещеным евреям и их потомкам, берберским рабам, фландрским и английским еретикам, чем канарцам...
Хуже другое — именно Гран-Канария сильнее других островов ощутила значительный приток «чужой» крови из Африки, повлиявшей на тип населения, особенно в районах плантаций сахарного тростника, в XVII— XVIII веках. Можно, конечно, оспаривать эти данные, однако результаты антропологических исследований подтверждают все сказанное Вельфелем. Немецкий антрополог Е. Фишер обследовал в начале века несколько сотен солдат в казармах Тенерифского гарнизона и нашел среди них представителей всех тех групп, которые были определены Э. Хутоном для древнего населения Канар. Черепа гуанчей, доставленные ему из пещер и музеев, подтвердили версию о живучести древней крови.
Испанский антрополог М. Фюсте сделал доклад на V Международном конгрессе по древнейшей и древней истории в Гамбурге, посвященный проблеме сохранения у современного населения черт древних жителей. Он обследовал в Канарском музее 958 черепов, около 400 полных скелетов и 362 современных канарца. Ученый сделал вывод: у сегодняшних жителей стойко сохраняются основные элементы расового комплекса населения, жившего до захвата островов. Важно то, что эти признаки обнаруживаются не спорадически, а являются устойчивыми. Отклонения, которые возникают, объясни¬мы большим количеством вариантов, присущим древним антропологическим типам островов, говорит М. Фюсте. Как же родился и развился ложный взгляд на дейст-вительное положение вещей? Еще в середине XVI века хронист Франсиско Тамара убеждал читателей, что «гуанчей почти не осталось». Через 30 лет другой хронист — Джироламо Бенцони сообщал, что «их вообще уже нет». Бьера-и-Клавихо заявил в 1772 году, что «население вымерло в результате колонизации». Но ведь Кадамосто ясно писал в середине XV века,- что население островов состоит в основном из коренных жи¬телей, которые плохо понимают друг друга из-за разницы в наречиях... И французский путешественник Ле Мер явно не преувеличивал, когда говорил: «Испанцы непременно хотели подчинить страну своей власти и отправили множество рабов в Испанию. Те же, кто остался в стране, цивилизовались и подчинились власти» (сведения 1645 года).
Таким образом, чье-то невнимательное, поверхностное наблюдение вызвало «цепную реакцию». Настоящий ответ кроется в антропологии: коренное население не истреблено, а слилось с пришедшими испанцами, французами и другими европейцами. Расовые признаки доиспанского населения проявляются в сегодняшнем населении островов.
Многие народы, известные нам из истории, больше не существуют. Нет вавилонян и ассирийцев, лигуров и готов, этрусков... Но гибель народа еще не означает физического исчезновения его представителей. Для гуанчей, говорят ученые, это лишь частичный переход от одного антропологического типа к другому. В результате можно говорить о коренном населении Канарских островов как о живом народе, изучать его.
Сегодняшние канарцы и не подозревают, как много крови гуанчей течет в их жилах!

[Indiana Jones]

http://www.biomedcen...-2148-9-181.pdf

CONCLUSION

The presence of autochthonous North African E-M81 lineages, and also other relatively abundant markers (E-M78 and J-M267) from the same region in the indigenous population, strongly points to that area as the most probable origin of the Guanche ancestors. This is in accordance with previous genetic studies performed on the same material at mtDNA level [24], and in support of the cultural connections found between the Berbers and the indigenous islanders people [9,15,52]. In addition to this mainly NW African colonization, the detection in the indigenous sample of markers like I-M170 and R-M269 of clear European ascription might suggest that other secondary waves also reached the Archipelago, most likely from the Mediterranean basin. This would again be in agreement with the multiple settlement theory proposed to explain the physical and cultural diversity found between and within the different islands [3,52]. However, as these markers are also present in N Africa, albeit in low frequencies, it could be that they arrived in the islands during the same African wave(s) that brought E-M81 and reached relatively high frequencies there due to founder and genetic-drift effects. If so, the presence of these markers in N Africa may be older than previously proposed.

Compared to the original natives, the 17th–18th century historical sample mainly differs by harboring lower frequencies of NW African haplogroups (p < 0.05), such as E-M81 (11.9% vs 26.7%), E-M78 (11.9% vs 23.3%) and J-M267 (11.9% vs 16.7%), and higher frequencies for European haplogroups (p < 0.001) like R-M269 (42.9% vs 10.0%) or R-M173, (9.5% vs 0.0%). A notable exception was I-M170 because it was not detected in the historical sample, despite being moderately frequent in the aborigines (6.7%). Different founder effects on different islands could be a plausible explanation, since all the natives carrying IM170 were from Gran Canaria, whereas the historical sample was taken from Tenerife. Another difference between these two samples is the higher, albeit not significant, frequency of sub-Saharan lineages (7.1% vs 3.3%) in this historical population. However, these differences were not detected at mtDNA level [24,25], as the NW African haplogroup U6 (10.2% vs 10.0%) and the most abundant and widespread European haplogroup H (46.9% vs 52.1%) showed similar frequencies in both samples. The sharp and swift change observed for the indigenous male and female genetic pools can be satisfactorily explained if it is accepted that indigenous females were reproductively more successful after the conquest than males, who were displaced by male European colonizers. Although sampling bias and drift effects could also explain these differences, the genetic data corroborate historical chronicles that narrated frequent mass killings and deportations of mainly males during the conquest [1,9]. Even after that first violent period, the better social and economical position held by the Europeans continued to favor their mating with indigenous females.

The asymmetric sexual evolution of the mixed population is also corroborated when quantitative admixture estimates are independently applied to their female and male genetic pools at different times (Table 3). The Iberian contribution to the male genetic pool increases from 63% in the 17th–18th centuries to 83% in the present-day population, which is accompanied by a parallel dropping of the male indigenous (31% vs 17%) and sub-Saharan (6% vs 1%) contributions. However, relative proportions in the female pool are strikingly constant for Iberians (48% vs 55%) and aborigines (40% vs 42%), from the 17th–18th centuries to the present [53], and only the sub-Saharan female contribution shows an important decrease (12% vs 3%).

These results indicate that indigenous males were negatively discriminated, not only at the beginning of the conquest but also afterwards. In the case of the sub-Saharan lineages, it seems that their mating disadvantage affected both sexes, although more so in males. It has been stated that the Canary Islands served as a laboratory for the later conquest and settlement of the American Continent by the Spaniards [54,55]. In fact, recent genetic studies on Iberoamerican populations [56-58] have also detected considerable sexual asymmetry, showing that the European male contribution to their presentday genetic pools is significantly greater than the female, as happens in the Canary Islands. Ironically, autochthonous male M81 and female U6 lineages from the Canaries have also been detected in Iberoamerica [57], demonstrating that Canary Islanders with indigenous
ancestors actively participated in the American colonization.

В общем гуанчи были типичной североафриканской популяцией с небольшой, но заметной суб-сахарской примесью ~~ 10% (~7% по патернальной линии и ~12% по материнской).
За счёт интенсивной иберийской экспансии иберийский генофонд в значительно степени вытеснил североафриканский (особенно, суб-сахарский африканский элемент).
По сути, население Канарских островов можно сравнить с Чили - разница лишь в том, что в первом случае имел место "гуанчский" (африканский) элемент, а во-втором - индейский.

[Indiana Jones]

Еще немного о гуанчах...

[Skalagrim]

Было бы любопытно взглянуть на канарийца, который максимально похож на коренного.

[Indiana Jones]

Было бы любопытно взглянуть на канарийца, который максимально похож на коренного.

Судя по всему, он:

http://en.wikipedia....i/Javier_Bardem

[Краки Нифлунг]

Мумии гуанчей

[Indiana Jones]

https://www.ncbi.nlm...les/PMC3068190/

 

Статья довольно давняя, но я прочитал ее впервые .

 

И, вот момент, который особенно бросается в глаза : 

 

We found significant differences for the Northwest African influence among Spanish populations from as low as ≈5% in Spanish from the Iberian Peninsula to as much as ≈17% in Canary Islanders, whereas the sub-Saharan African influence was negligible. Strikingly, the Northwest African ancestry showed a wide inter-individual variation in Canary Islanders ranging from 0% to 96%, reflecting the violent way the Islands were conquered and colonized by the Spanish in the XV century.