16 ответов в этой теме

[Folkvald]

Николай Смирнов
«Как под Конотопом упадок учинился...»
(мифы и реальность)

Русско-польская война 1654-67 гг., несмотря на успешное завершение, сопровождалась рядом неудачных сражений. Одним из самых первых тяжелых поражений стал Конотопский бой 28 июня 1659 г. По числу потерь он значительно превзошел другие крупные неудачи русской армии, такие как бой у Полонки 18 июня 1660 г. и у Кушликовых гор 25 октября 1661 г. Единственным поражением, по своим последствиям затмившим Конотоп, стала Чудновская катастрофа армии В.Б. Шереметева. Разгром русской конницы под командованием воевод С.Р. Пожарского и С.П. Львова превосходящими силами крымских татар и мятежных запорожцев был тяжел и тем, что его характеризовала чрезвычайно высокая доля безвозвратных потерь по отношению к численности задействованных сил.

Именно потери русского отряда в этом бою являются предметом спекуляций множества историков и публицистов на протяжении уже полутора веков. Не только не подтвержденный источниками, но и впрямую ими опровергаемый, миф о «катастрофических потерях русской армии» и «гибели цвета русского дворянства», продолжает кочевать из одного исторического сочинения в другое.

К сожалению, следует признать, что значительная доля вины в создании указанного мифа ложится на основоположников русской исторической науки. С.М. Соловьев, описывая операцию по осаде Конотопа войсками А.Н. Трубецкого и дальнейшие события, называет лишь общую численность русского войска – до 150.000 человек. Потери в Конотопском бою он характеризует следующим образом: «Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 54 и 55 года, сгиб в один день (выделено мной – Н.С.), пленных досталось победителям 5.000 … Никогда после того царь Московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения».[1]

Такие оценки в отношении потерь русской армии в многочисленных сражениях второй половины XVII века у знаменитого ученого не редки. Не утруждая себя исследованию огромного массива делопроизводственной документации Разрядного приказа, Соловьев ограничивался сомнительными свидетельствами современников, в том числе и противоположной стороны. Сильно завышенные данные о потерях приводит историк в отношении Рижского похода 1656 г., боя у Валок 1657 г., боев под Полонкой и Чудновым 1660 г., Кушликовыми горами 1661 г. Конотопский бой не стал исключением и последующие авторы получили возможность ссылаться в своих работах на неверные сведения, приведенные выдающимся историком середины XIX столетия.

Так Д.И. Иловайский, историк, оказывавший не меньшее влияние на современников, в книге, посвященной деятельности царя Алексея Михайловича, при описании Конотопского похода, в основном ограничился сведениями Соловьева. Правда, он подверг сомнению сведения об общей численности русской армии: «… составилось многочисленной войско (некоторые известия преувеличивают его до 100 и даже до 150 тысяч)». Но при оценке потерь и итогов сражения Иловайский оказался полностью солидарен с Соловьевым, что подчеркивается даже стилистическим сходством: «После отчаянной обороны русские были подавлены числом и побиты, тысяч пять взяты в плен, да и тех потом резали как баранов … Так погиб цвет московского воинства (выделено мной – Н.С.) от нераспорядительности и оплошности князя Трубецкого».[2]

Еще меньше объективности проявил в освещении событий лета 1659 года Н.И. Костомаров. Его перу принадлежит, наверное, самое полное и подробное описание истории украинских земель середины XVII столетия. Испытывая искреннюю симпатию к объекту своего исследования – запорожским казакам – он не упустил момента возвеличить их победу. Описание сражения изобилует как красочными описаниями, так и многочисленными ошибками. Действия князя С.Р. Пожарского (о втором воеводе кн. Львове автор вообще умалчивает) показаны как его личная инициатива, вопреки советам командующего армией: «Напрасно Трубецкой останавливал Пожарского. Отважный князь не послушался». Отряд Пожарского в сочинении Костомарова состоит не только из конницы, но и из пехоты и даже артиллерии. Наконец число погибших русских воинов в описании превышает все разумные пределы: «… тридцать тысяч верных царю русских погибло в этот ужасный день».[3]

Обращение к архивным сведениям немедленно позволило скорректировать сведения о потерях армии Трубецкого в боях под Конотопом. Знаменательным событием стали исследования выдающегося историка дворянства А.А. Новосельского. Ему удалось обнаружить и частично опубликовать роспись большинства потерь русской армии в Контопском походе. Согласно этой росписи, потери всей русской армии в украинском походе 1659 года оценивались в 4769 человек.[4] К сожалению, довести работу до конца исследователь не успел, и найденные им материалы в неоконченном виде были опубликованы в особом издании после смерти ученого в 1994 году.

Казалось бы, публикация Новосельского должна была прекратить спекуляции на тему русских потерь в Конотопском бою. Однако этого не последовало. На рубеже столетий появилось большое число статей и книг, в которых по-прежнему приводились фантастические цифры убитых и пленных русских воинов. Большинство этих «исследований» можно разделить на две категории.

К первой относятся обобщающие работы по русской военной истории. Авторы таких изданий, как правило, не утруждали себя тщательным исследованием не только источников, но и библиографии по теме. В такой ситуации в большинстве случаев они приводили сведения известных историков XIX века (в первую очередь, конечно, Соловьева), даже не пытаясь подвергнуть их какой-либо критике. Приведем следующий пример: «переправившись через Сосновку, московская конница неожиданно столкнулась с огромным войском была окружена и наголову разгромлена, потеряв до 30 тыс. чел (в том числе 5 тыс. пленными, которых безжалостно вырезаны) ... Конотопская битва стала одним из самых жестоких поражений русских войск в XVII веке. В ней погиб цвет московской дворянской конницы (выделено мной – Н.С.), которую не удалось восстановить до начала войны».[5]

Вторая группа публикаций относится к представителям зарождающейся украинской национальной исторической школы. Авторы, стремятся найти в прошлом молодого украинского государства новые славные страницы военной истории. В условиях напряженных современных русско-украинских отношений, Конотопский бой все более привлекает внимание националистически настроенных историков и публицистов. Так как избиение многократно превосходящими силами крымско-казацких войск русской конницы не очень вписывается в образ «грандиозной победы», многие украинские исследователи предпочитают улучшить этот образ, как завывшая численность русской армии и понесенных ею потерь, так и изображая именно запорожских казаков главными действующими лицами в бою, забывая про роль крымской орды, без которой конотопская победа вообще не могла состояться.

Украинский историк А.Г. Бульвинский, опубликовавший пространную статью, посвященную Конотопскому бою, в оценке потерь понесенных русской армией ограничился свидетельствами казачьих летописцев, донесений Выговского и большим количеством ссылок на произведения украинских историков.[6]

Автор либо не знал, либо сознательно обошел стороной публикацию Новосельского, заявив, что «данных про потери россиян ненамного больше» чем их противников. Тем не менее, плохое знание источников не помешало оценить потери русских войск более чем в 30.000 человек и сделать вывод, что по «общим потерям противоборствующих сторон (40.000 человек) … превосходят знаменитые битвы под Корсунем, Берестечком, Батогом, Дрижиполем и Чудновым».[7]

Впрочем, в публицистических выступлениях цифра в 30.000 человек уже не считается достаточной. Так доктор исторических наук, заведующий Центром социальной истории Института истории Украины НАН Украины В. Горобец в интервью украинской газете «День» заявил: «Результатом Конотопской битвы стало уже упомянутое вначале одно из самых чувствительных и позорных поражений царских войск второй половины ХVII в. По разным сведениям на Конотопском поле полегло от 30 до 60 тысяч царских ратников…».[8] Стоит ли говорить, что такие заявления вообще не нуждаются в каких-либо документальных подтверждениях. Отметим, что во всех украинских публикациях активно цитируются упомянутые выше слова С.М. Соловьева, считая их лучшим источником. В подобном же стиле выдержан и тематический сборник, выпущенный в Киеве в 1996 г., в котором авторы (А. Бульвинский, О. Апанович, И. Бутич, Ю. Мицик) пытаются перещеголять друг друга фантастическими цифрами численности русского войска и не менее фантастическими сведениями о потерях.[9]

К сожалению можно лишь констатировать факт, что обе группы историков идут по ложному пути. Но, не следует забывать о том, что если это и простительно производителям коммерческой «исторической макулатуры», таких как Шефов и прочие, то этого никак не могут себе позволить себе историки, претендующие на роль профессионального исследователя событий XVII века. В итоге – понятное желание завысить потери «ненавистного» русского войска, снижает ценность исследований украинских историков-публицистов до нуля.

Нельзя сказать, что подобные творения остаются безответными. Критическая оценка «исследований» Соловьева, украинских историков все чаще звучит в исторических публикациях.[10] Однако до сих пор нет обобщающей работы, которая может развенчать целый ряд мифов.

Прежде чем приступить к анализу новых источников по истории Конотопской кампании следует выяснить причины появления ряда «исторических мифов» до сих пор воспринимаемых многими как истина. Грубые ошибки историков XIX века столетия являются следствием узости источниковой базы и некритичного подхода сомнительным историческим источникам. Практически все, упомянутые выше авторы, в качестве основного, если не единственного, источника использовали малороссийские летописи. Между тем, очевидно, что в вопросе оценки численности русской армии, а тем более потерь, подобные исторические произведения имеют два серьезных недостатка.

Во-первых, эти летописи являются, в значительной степени, художественными произведениями. Стремлением авторов было не столько четко и достоверно изложить события украинской истории, сколько представить события в ярком, красочном свете. По своему положению малороссийские летописи они могут быть сопоставлены с такими историческими произведениями как «Задонщина» или «Повестью о Казанском взятии». Сохранив много важных подробностей события, они, тем не менее, внесли массу недостоверных фактов. Вторым недостатком является принадлежность многих авторов к кругу антирусски настроенного малороссийского общества. Гетман Выговский и поддержавшие его мятежные казаки вызывают у авторов искреннюю симпатию и желание возвысить значение одержанной им побед под Конотопом.

Летопись Самовидца так описывает итоги боя у Сосновки и потери русской армии: «пришовши гетман Виговский до Сосновки ку переправі, застал великії войска его царского величества, с которими был околничій князь Григорій Ромодановскій и князь Пожареній и иних много началних людей конних и піших, и на килка годин у той переправи великій бой был. Але хан з ордами с тилу от Конотопу ударивши, оных зламал, где за один час болей ніж на двадцять тисячей албо на тридцять люду его царского величества полегло (выделено мной – Н.С.). А князь Ромодановскій з того бою здорово увойшол, а князя Пожарского живо поймано, которого хан стратив того ж часу, скоро приведено, для того, же хану домовлял».[11] Летопись Самовидца исчисляет русскую армию в 100.000 человек: «... боярин Трубецкій з великими войсками, которих было болше ста тысячей, облегши Гуляницкого в Конотопі, ... промисл чинячи ... в приступах боярин князь Трубецкій много людей потратил».[12] Летопись Величко, хотя и не приводит численных данных, но представляет сражение как полное избиение русского отряда из состава которого «…бо з тої поразки міг утекти до свого обозу під Конотоп хіба що хто мав крилаті коні».[13]

В других летописях поражение русской армии превратилось в полный разгром: «Росіяни, забачивши, що Виговський разом з ляхами і татарами наступає супроти них і дізнавшись, що король своєю присягою ствердив угоду, вибрали з-поміж себе кінних і під орудою Ромоданівського та князя Трубецького вирядили їх назустріч Виговському. Загін мав розітнути його з ордою. Та всупереч сподіванню, орда уже з'єдналася з гетьманом. З'єднався з ним також і численний польський табір на чолі з коронним гетьманом. Зійшовшись з ними у полі, росіяни довго билися та, ніякої допомоги не маючи, були змушені, після відходу проводиря, загинути геть усі. Опісля, під Путивлем, Виговський розбив останніх (выделено мной – Н.С.) і визволив Гуляницького з облоги у Конотопі».[14] В этом описании поражение было нанесено всей армии Трубецкого, а не только отряд Пожарского и Львова. Отметим также значительную роль которая, согласно описанию Грабянки, была отведена полякам.

Традиция завышения численности противостоящей армии и ее потерь существовала и будет существовать во всех историко-публицистических произведениях любой страны. Так, например, подавляющее большинство польских (и многие из белорусских) историков до сих пор считают достоверными, что в сражении под Оршей в 1514 году с русской стороны принимало участие 80.000 человек, хотя на деле их было в несколько раз меньше. Да и русские летописи грешат значительными преувеличениям, как, например, в случае с осадой Пскова войсками Стефана Батория. Но, одно дело ошибаться, слепо доверяя единственному из существующих источников. И совсем другое дело – выбирать из нескольких источников наименее достоверный, но более всего соответствующий желанию автора.

В отличие от XVI – начала XVII вв., середина столетия характеризуется развитым делопроизводством и высокой степенью сохранности документов по русской военной истории. Сохранились и доступно исследователям – походные росписи, послужные списки, воеводские отписки и поименные списки потерь. Игнорирование их украинскими историками демонстрирует низкий уровень их профессионализма. Из документов, относящихся к истории Конотпского похода, на сегодня опубликовано немного. Самая значительная публикация – статейный список похода кн. А.Н. Трубецкого, к сожалению, не приближает нас к решению вопроса о численности русской армии и ее потерях.[15] В то же время, сведения Новосельского о потерях русской армии в боях под Конотопом нуждаются в подкреплении другими источниками, а также в большей детализации. В опубликованном историком документе, например, не учтены значительные потери русской пехоты во время неудачного штурма крепости 26 апреля 1659 г., а также ряд других военных мероприятий, предшествовавших событиям конца июня-начала июля. Для изучения вопроса потерь русской армии в украинском походе привлечены четыре документа Разрядного приказа, которые дублируют и уточняют сведения, приведенные А.А. Новосельским на материалах делопроизводственной документации Посольского приказа.

«Записная книга убитых» представляет собой сводный перечень убитых и умерших на различных службах в ходе войны с Речь Посполитой и Швецией.[16] Значительную часть документа представляет как раз поименную роспись убитых московских чинов и дворян и детей боярских и перечень потерь полков «нового строя».[17] Документ, возможно, был составлен в конце 1660 - начале 1661 гг., так как последнее упомянутое в нем событие (сражение с польско-литовской армией на реке Басе) произошло осенью 1660 года.[18]

Второй документ представляет из себя роспись воеводских полков боярина кн. А.Н. Трубецкого и окольничего А.В. Бутурлина, составленная 6 ноября 1659 года в Путивле на отпуске дворян и детей боярских со службы.[19] Роспись воеводского полка Бутурлина сохранилась не полностью (нет перечня дворян Соловы, Серпухова, Алексина, Тарусы и Карачева). Зато сохранилась преамбула росписи: «Смотренный список городовых дворян и детей боярских, которые, по указу великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии саможержца, в нынешнем во 168-м годе ноября в 6 день, на отпуске з государевой службе смотрел в Путивле (А.Н. Трубецкой – Н.С.). А было им на государевой … службе в прошлом в 167-м и в нынешнем во 168-м годех в полку у товарища ево у окольничего и воеводы у Ондрея Васильевича Бутурлина. А хто был до отпуску ноября по 7 число нынешнего 168 году, и которые на государеве службе в походех и на боех и в посылках побиты, и для ран и для болезней з государевой службы отпущены и в городех оставлены, и которые к великому государю к Москве с отписки, и для иных дел и в города куды посланы, и хто имянем на государеве службе помер, и которые дворяне и дети боярские и новокрещены по наряду на государеве службе не бывали, а иные быв, з государевы службы збежали и на последнем смотре не объявились, и то все в смотренном списку написано по розным городом».[20]

Третий документ включает в себя несколько списков потерь русской армии в период, предшествующий главной битве (штурм Конотопа, экспедиция к Борзне и бой у села Липны).[21] В преамбуле к первому списку значится: «Роспись ратным людем полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарыщи. Которые в нынешнем во 167 году апреля против 29 числа под Конотопом в приступе ранены и побиты».[22] Остальные списки приводят сведения по другим воеводским полкам.

Последний документ представляет из себя книгу, в которой собраны сведения о раненых служилых людях полков А.Н. Трубецкого и Ф.Ф. Куракина (московских чинов, сотенных, рейтар и начальных людей других полков нового строя) с указанием характера полученных им ранений.[23] Наибольшую ценность представляю сведения о раненых в ходе боя 28 июня, которые позволяют по иному взглянуть на ход боя.

В настоящее время в научный оборот не введены документы, позволяющие точно определить точный состав и численность армии кн. А.Н. Трубецкого. Однако его можно выяснить приблизительно. Русская армия, по традиции середины XVII века была разделена на 6 воеводских полков (самого воеводы и его товарищей). Численность полков уменьшалась в зависимости от статуса воеводы.

Самый крупный полк возглавлял большой воевода кн. Трубецкой. В его составе было наибольшее количество дворян и детей боярских сотенной службы, а также элитный корпус московских чинов. Согласно наряда, в полк должны были прибыть 1645 московских чинов и 5048 сотенных дворян и детей боярских. Реальная численность явившихся на службу была меньшей – 1401 чел. московских чинов и 3699 чел. дворян сотенной службы.[24] Помимо них в состав полка входили как минимум 3 рейтарских полка (В. Змеева,[25] Г. Фанстробеля, В. Джонсона), 3 драгунских полка (Ю. Гудцына, С. Брынка, И. Мевса) и 5 московских стрелецких приказов (А. Матвеева, С. Полтева, В. Философова, А. Мещеринова, И. Александрова).

Второй по численности полк состоял почти целиком из войск Белгородского разрядного полка, сформированного в 1658 году, и находился под командованием его командующего – окольничего Г.Г. Ромодановского. Возможно, что в отличие от других «товарищей» Трубецкого, Ромодановский имел большую самостоятельность. В его полк входило лишь небольшое число сотенных дворян и детей боярских. Значительную часть соединения составляли полки нового строя: рейтарский полк В. Фангалена, копейная шквадрона (4 копейные и рейтарская роты) и 5 солдатских полков (1-й Белгородский, 2-й Яблоновский, 3-й Козловский, 4-й Усердский, 6-й Карповский), а также казаки и новокрещены. Многочисленный Белгородский полк отправился в поход далеко не в полном составе. Сравнивая его состав с росписью разрядного полка 1658 года, мы не встречаем в его составе ни одного из четырех драгунских, а также рейтарского и солдатского (5-го Верхососенского) полков.[26]

Помимо двух больших воеводских полков в армии действовали четыре соединения меньшей численности. Основу полка Ф.Ф. Куракина составляли 2 приказа московских стрельцов (С. Скорнякова-Писарева и А. Лопухина), небольшое число дворян и детей боярских сотенной службы (туляне, рязанцы, каширяне и коломничи) и татар (касимовских, кадомских и шацких). В полку А.В. Бутурлина по наряду числилось примерно 800 дворян и детей боярских сотенной службы (17 «служилых городов»). Полки окольничего кн. С.Р. Пожарского и кн. С.П. Львова состояли из небольшого числа дворян и детей боярских, имели по одному стрелецкому приказу и драгунскому полку (З. Волкова и М. Спиридонова). Конечно, этим не исчерпывается полный список соединений, входивших в состав армии, но, судя по документам, именно они составляли большую ее часть.

Армия князя Трубецкого подошла к Конотопу, где засели мятежные казаки полковника Гуляницкого, в середине апреля 1659 г. Не желая терять время на длительную осаду, воевода отдал приказ на штурм. Атака города 29 апреля окончилась безрезультатно, приведя к большим потерям. Ниже приведен перечень потерь русской армии во время неудачного штурма Конотопа.

Судя по всему, в штурме принимали участие все пехотные части, находившиеся в подчинении Трубецкого. Эта атака была одной из самых кровопролитных штурмов за всю военную историю России середины XVII века. Среди раненых оказалось много командиров высокого ранга – головы московских стрелецких приказов З. Волков и М. Спиридонов, драгунский полковник И. Мевс, стрелецкие полуголовы В. Рожков, Ф. Нарышкин и Б. Пазухин, подполковник драгунского строя К. Мясоедов и солдатского строя И. Нироморцев.

Тяжелые потери заставили Трубецкого перейти к правильной осаде крепости, которая осложнялась отсутствием крупной артиллерии. В период осады продолжались небольшие стычки с противником – крымским татарами и запорожцами. Как правило, они не приводили к большим безвозвратным потерям. Наиболее крупная стычка с крымскими татарами произошла 8 мая у села Липны. В бою пали 33 человека (27 дворян сотенной службы, 5 рейтар и касимовский мурза).[29]

В период осады Трубецкой предпринял несколько экспедиций к украинским крепостям – Борзне, Батурину, Голтве и Нежину. Наиболее серьезное сопротивление было оказано под Нежином и Борзной. К последней был отправлен Г.Г. Ромодановский с Белгородцким полком. Ожидая сопротивление со стороны Выговского, в качестве усиления, Ромодановскому были приданы несколько дворянских сотен и рейтарские полки В. Змеева и Г. Фанстробеля. Впрочем, число задействованных войск оказалось чрезмерным. Крепость была взята ценой гибели всего 18 и ранения 193 человек.[30]

Несмотря на задержку у Конотопа и неудачный штурм, кампания развивалась в целом успешно. Однако все кардинально изменилось в конце июня, когда к Конотопу подошла крымская орда во главе с ханом и главные силы мятежных казаков, общей численностью не менее 45.000 человек. Для русского командования это было полной неожиданностью. Трудно объяснить, почему опытному военачальнику, каким безусловно был князь Алексей Никитич, изменила осторожность. Поддавшись на традиционную уловку запорожцев, он бросил в погоню большую часть кавалерии во главе с энергичными и агрессивными воеводами – окольничими кн. С.Р. Пожарским и С.Р. Львовым. Впрочем, возможно, что именно осторожность командующего и привела к большим потерям. Не имея точных данных о противнике, он предпочел выслать против него максимально возможные силы. За три года до описываемых событий, в 1656 году при осаде Юрьева Ливонского, воевода Трубецкой поступал точно также – оставлял пехоту в осадном лагере, а всю конницу направлял против шведских войск, действовавших извне.

Численность и состав конного полка Пожарского-Львова на сегодня не известен, однако по ряду косвенных свидетельств можно определить его примерно. В стремительном преследовании бегущего казачьего отряда могла принимать участие только настоящая конница. Вопросы вызывает только участие драгун. С одной стороны статейный список указывает, что Трубецкой отправил в бой «сотенных, рейтар и драгунов». Но в списке раненых в бою 29 июня нет ни одного драгуна, даже из состава рейтарского полка В. Змеева, а ведь именно в большом воеводском полку Трубецкого число драгун было наибольшим. Тем более было не возможно участие в погоне стрелецких приказов и солдатских полков, а фраза Костомарова об участии в бою артиллерии является явным художественным вымыслом.

Таким образом, в преследовании принимали участие сотни «московских чинов» и городовых дворян и детей боярских, а также рейтарские полки В. Змеева, Г. Фанстробеля, В. Джонстона и В. Фангалена. Вряд ли в бой были брошены все наличные сил конницы, но, учитывая тот факт, что потери в бою понесли почти все «служилые города» из участвовавших в походе, они составляли ее большинство.

Последовавший бой привел к сокрушительному поражению русского полка. Окруженные со всех сторон превосходящими силами противника, и отрезанные от основных сил рекой, русские сотенные дворяне и рейтары понесли огромные потери. Число убитых и плененных воинов было столь велико, что в победных реляциях Выговского родился очередной миф о поголовной гибели русского полка, который перекочевал в украинские летописи, а оттуда в историографию.

Однако сведения источников заставляют усомниться в достоверности такой трактовки событий. Только в списке раненых воеводских полков А.Н. Трубецкого и Ф.Ф. Куракина значится 603 человека, раненых в бою 28 июня 1659 года.[31] А ведь в это число не входят раненые сотенные дворяне и дети боярские из других воеводских полков, копейной шквадроны и рейтары полка Фангалена. Это значит, что этим людям удалось вырваться из кольца окружения и вернуться в лагерь. Среди этих людей встречались и такие как владимирский дворянин Василий Федоров сын Бестужев, который был «сечен по голове саблею во многих местех, да по левой щеке и по шее рублен саблею ж, да он же поколот саблею в бок, раны тяжелы».[32] Если избежать участи своих воевод удалось столь тяжело раненым воинам (каковых было больше половины из списка), то трудно представить, что этого не смогли сделать здоровые всадники.

Трудно сказать, какая часть рейтар принимала участие в бою. Однозначно можно утверждать, что в полном составе на р. Сосновке сражался рейтарский полк Фанстробеля, чем были вызваны и его колоссальные потери. Факт гибели в бою полковников двух других полков позволяет предположить, что и они приняли участие в полном составе. Если в бой выступила лишь часть полка (например «шквадрона» и нескольких рот), то с оставшейся частью в лагере должен был остаться подполковник. Но полк В. Джонсона лишился с бою и своего подполковника, а из полка Фангалена в бою принимали участие обе «шквадроны» - полковника и подполковничья И. Саса.[37] Если какой рейтарский полк и принимал участие в неполном составе, так это полк В. Змева. При этом стоит обратить внимание на соотношение безвозвратных потерь и раненых в этом полку. Полк или роты полка Змеева смогли почти все отступить в осадный лагерь.

Очевидно, что к середине XVII столетия русская армия (особенно полки нового строя) воевала по законам европейского военного искусства. Даже в преследовании, ускользающего противника, тем более в крупном бою, рейтары (как и сотенные) сражались в определенном порядке. Возможно, соотношение потерь было вызвано тем, что в бою полк Фанстробеля располагался в том месте, куда был направлен основной удар крымско-казацких войск, дальше всех проникнул в расставленную врагом ловушку и практически целиком погиб (был пленен). В то же время, полк В. Змеева находился в арьергарде, потому не только не понес больших потерь убитыми и ранеными, но и смог прикрыть отступление своих раненых. Большинство раненых других полков разделили участь воевод – были пленены или убиты врагами. Более точно восстановить ход сражения могут лишь отписки воевод, но одно можно утверждать, что он проходил не так, как описано в хвастливых реляциях победителя или позднейших исторических сочинениях.

Вслед за поражением армия Трубецкого пережила тяжелое отступление. К счастью, талант воевод и умение солдат, помогли отойти к Путивлю с минимальными потерями. Они были несопоставимы с катастрофой 28 июня. Прикрытые движущимся обозом (вагенбургом), русские воины наносили врагу большой урон огнестрельным оружием. Тяжесть боев пришлась при этом на пехоту (солдат, стрельцов, драгун, спешенных рейтар и дворян) – конница лишь изредка совершала вылазки, приводившие к небольшим стычкам.

10 июля армия прибыла к Путивлю. Конотопский поход завершился и воевода Трубецкой приступил к оценке потерь, понесенных в боях последних двух недель. В ходе него и был составлен документ, использованный А.А. Новосельским в вышеупомянутой работе. Ниже приведены сведения о безвозвратных потерях русской армии в ходе сражения 28 июня и отхода от Конотопа к Путивлю (таблица 3). Для сравнения приведены сведения из книги Новосельского.

Как и следовало ожидать большинство потерь (95 %) понесла кавалерия. Не вызывает сомнения, что подавляющее большинство из них погибли именно в бою 28 июня. Но даже если допустить, что в последующих боях русская кавалерия понесла минимальные потери, в самом бою могли погибнуть не более 4000 дворян и детей боярских.

Более всего пострадали дворяне и дети боярские сотенной службы, среди которых было очень много московских чинов – московских дворян и жильцов. Это были наиболее серьезные потери среди этой категории служилых людей «по отечеству» за всю войны, а возможно и за весь XVII век. Знаменитая реакция царя Алексея Михайловича на известие о потерях, описанная впоследствии Патриком Гордоном, вызвала к жизни еще один расхожий миф о «гибели цвета русской армии». Безусловно, среди погибших было множество храбрых и опытных воинов, но можно ли говорить об фатальных потерях русского дворянства?

Обратимся к росписи русской армии, после окончания украинской кампании 1659 г. На сегодня сохранились сведения о самом крупном из воеводских полков – А.Н. Трубецкого и о большей части полка одного из его товарищей – А.В. Бутурлина. Роспись охватывает, помимо московских чинов, 36 «служилых городов» (24 в полку Трубецкого, 12 в полку Бутурлина). Все служилые люди, которые по наряду должны были явиться в полки, распределены по нескольким категориям. Первая – включает в себя тех, кто на момент составления документа (6 ноября 1659 г.) находился в полках на своем месте. Далее следуют те, кто по разным причинам не присутствовал на смотре:

1. «Отпущены в походе». В эту группу вошли те служилые люди которые были отпущены с разрешения командования. Основной причиной отпуска со службы были ранения. Так, согласно списка раненых полка А.Н. Трубецкого, только за период с 12 апреля по 27 июня, то есть до большого боя, было ранено 147 жильцов и сотенных людей и 110 рейтар.[41] Значительная часть из них была отпущена из лагеря для лечения. Также отпускались больные дворяне и дети боярские. Незначительную долю составили отпущенные со службы с различными отписками, грамотами, челобитными и сеунчами. Как правило, по исполнении поручении они должны были возвращаться на службу в полки.
2. «Сбежали». Тяготы осады и неудачное развитие похода приводили к бегству из лагеря, а позднее и из южных городов, где стояла армия в ожидании татарских вторжений. Причина бегства, то есть не разрешенного командование отъезда могли также быть раны и болезни, конский падеж, который обрекал служилых людей «по отечеству» нести тяжелую и не престижную пешую службу. Немалую роль сыграло и беспокойство за свои поместья и вотчины, которые подверглись угрозе со стороны крымских татар.
3. «На других службах». Сразу после отхода из-под Конотопа перед командованием встала задача отражения вторжений крымских татар и мятежных черкас в южные русские уезды. Параллельно приходилось решать проблему обороны Левобережной Украины с Киевом. Наконец, нужно было готовиться к реваншу за поражение под Конотопом – новому походу на Украину, благо казачьи междоусобицы и прорусски настроенное население, открывали хорошие перспективы. Большая армия кн. Трубецкого была разделена и отдельными полками направлена в различные точки. Часть армии была использована для усиления русских форпостов на Украине. Наиболее боеспособные части были сведены в полк воеводы стольника кн. Г.А. Козловского (около 3000 чел.), который поначалу был направлен в Киев в распоряжение воеводы боярина В.Б. Шереметева. Небольшие группы служилых людей отправились в гарнизоны Нежина, Чернигова и Переславля. Отряд А.В. Бутурлина в полном составе отправился в Переяславль, поэтому оттуда служилые люди в полки не переводились.
4. «Убиты и умерли». Сюда вошли служилые люди, павшие и умершие за весь период кампании с апреля по июль 1659 г.
5. «На службе не были». Из числа служилых людей, которые должны были прибыть на службу, многие так и не явились на нее. Нетчики были обычным явлением для русской армии. Наличие в различных росписях большого числа нетчиков являются лишним поводом рассуждать о низком профессионализме служилых людей «по отечеству» и их нежелании воевать. Однако причины «нетства» далеко не всегда кроются в личных качествах русских воинов. Зачастую отсутствие служилого человека в рядах полков объяснялось объективными причинами – службой в других местах, бедностью, болезнями, отставкой и даже смертью. Приказное делопроизводство, особенно в условиях войны, просто не успевало фиксировать изменения в численном составе «служилых городов», а тем более не имело возможности выяснять причины. В полки поступали списки, сильно отличавшиеся от истинного положения дел. Ярким примером этого может служить ситуация с галицкими дворянами. При смотре выяснилось, что из 600 дворян и детей боярских «по наряду», 58 человек (почти каждый десятый), давно выбыли из состава «служилого города»).[42] А среди «нетчиков» костромичей 1 дворянин постригся в монахи, 2 - были отставлены, 9 - служило в рейтарах, 3 - в стрелецких сотниках, 1 - «у государя в житие», 1 - находился в тюрьме и про 9 человек окладчики вообще не знали.[43] Такая ситуация наблюдалась не только в этих корпорациях.

При анализе сведений смотренной книги становится очевидным, что при всей тяжести потерь, понесенных в ходе кампании, они составляют пятую часть от списочного состава и четверть от принимавших участие в кампании. Эти потери можно признать тяжелыми, но не фатальными для сословия служилых людей «по отчеству», тем более для московских чинов.

Накануне войны, согласно смете 1651 года численность московских чинов составляла 3927 человек (в т.ч. 1305 московских дворян и 1661 жилец).[52] Нетрудно заметить, что общее доля погибших московских чинов, только по жильцам превышает 10 %. Среди погибших под Конотопом московских чинов были представители самых знатных фамилий, действительно - «цвет русского дворянства». Но фраза «весь цвет», применительно к десятой часть погибших от общего числа жильцов и двадцатой часть погибших от дворян московских, в лучшем случае является красивым литературным оборотом, в худшем – намеренным искажением реальности.

Немного сложнее обстоит дело с городовыми дворянами и детьми боярскими. Некоторые «служилые города» понесли в бою 28 июня действительно огромные потери. Выделяется костромской «служилый город», который лишился 324 сотенных дворян и детей боярских.[53] Кроме того, костромичи входили в состав почти всех рейтарских полков, следовательно, их потери были еще выше. Однако следует учесть, что костромская дворянская корпорация в середине столетия была одной из самых многочисленных в России. К 1651 году их было 1408 человек, включая 49 отставных.[54] Таким образом, доля погибших костромичей ненамного превышает долю погибших служилых людей в целом.

Действительно фатальными были потери лишь нескольких дворянских корпораций: Малоярославец (47 % от списочного состава), Юрьев Польский (44 %), Лух (40 %), Верея (40 %). Но все они являлись очень небольшими по составу, к тому же, если сравнить безвозвратные потери Конотопского похода по вышеупомянутым «городам» с данными 1651 года, то доля их составит всего около четверти.

Подводя итоги изучению потерь русской армии в Конотопской кампании, отметим, что уже ставшая традиционной трактовка событий лета 1658 г., не выдерживает критики почти по всем пунктам.

* потери русской армии в ходе Конотопского похода совершенно не соответствуют цифрам, приводимым в малоросийских летописях и сочинениях русских историков XIX века. Согласно документам, число потерь составляет 5000-5500 человек.
* в еще большей степени это относится к потерям в бою 28 июня 1658 года. Приводимые цифры потерь (до 30.000 убитых) почти в восемь раз превышают реальное число безвозвратных потерь русской армии (не более 4000 человек).
* русский отряд Пожарского – Львова не был полностью уничтожен в ходе сражения на реке Сосновке. Значительной части служилых людей, в том числе и сотням раненых, удалось вернуться в осадный лагерь под Конотопом.
* число погибших служилых людей «по отечеству» (московских чинов и городовых) не позволяет говорить о «гибели цвета русского воинства». Под Конотопом погибло около одной пятой состава «служилых городов» принимавших участие в бою и лишь около 6 % от общего числа служилых людей «по отечеству».

2007
Оригинал публикации:
Труды по русской истории. Сборник статей в память о 60-летии И.В. Дубова. М.: Парад, 2007, с. 334-353
Примечания

1. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 11., СПб. 1910, стлб. 45-46

2. Издание увидело свет в 1894 году, цитата приводится по изданию: Иловайский Д.И. Отец Петра Великого. М.: Чарли, 1996. с. 203-204

3. Н.И. Костомаров. Гетманство Выговского. СПб. 1862 с. 89-90

4. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами во второй половине XVII века. // Исследования по истории эпохи феодализма. Научное наследие. М.: Наука, 1994. С. 68

5. Н.А. Шефов. Самые знаменитые войны и битвы России. М. 1999

6. Бульвінський А.Г. Конотопська битва 1659 р. // Український історичний журнал. - 1998. - № 3. - С. 76-83; № 4. - С. 33-43; Бульвінський А.Г. Українсько-російська війна 1658 — 1659 рр. Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.01.

7. Бульвинский А.Г. Указ соч. … № 4, с. 41. Печально, что к таким выводам пришел исследователь, который защитил по этой теме кандидатскую диссертацию. Отметим, что Бульвинскому, судя по отметкам на листах использования документов РГАДА, были известны многие русские документы о Конотопской битве. Однако, он предпочел использовать в своей лишь один из них, который вообще не относится к бою 28 июня 1659 г.

8. Горобец В. Победа, которой можно было... избежать. Но которую стоит помнить! // Всеукраинская газета «День». № 106. 21 июня 2003 г.

9. Конотопська битва 1659 року. Збiрка наукових прац. Киiв, 1996

10. Малов А.В. Сражение под Конотопом и участие выборных полков в ликвидации последствий Конотопского поражения 1659 г. // Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 1656-1671 гг. М.: Древлехранилище, 2006, с. 440-453

11. Летопись Самовидца. Киев: «Наукова думка», 1971, с. 80

12. Там же, с. 79

13. Летопись Величко. Т. 2. / Пер. и комент. В. О. Шевчука— К.: Дніпро, 1991

14. Літопис гадяцького полковника Григорія Грабянки / Пер. із староукр. — К.: Т-во «Знання» України, 1992

15. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. 4. СПб., 1863

16. РГАДА. Ф. 210. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола. № 10

17. Там же, лл. 160-211, 221-273 об.

18. Там же, лл. 211 об. - 217

19. РГАДА. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 23

20. Там же, лл. 677-679 об.

21. РГАДА. Ф. 210. Опись 6а. Книги Московского стола. № 275, столпик 2, лл. 270-298. Листы документа перепутаны при сшивании книги. Порядок листов документа следующий: 270, 277, 276, 275, 274, 273, 271, 272, 278-292, 296, 293-295, 297-298.

22. Там же, л. 270

23. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6е. Книги Новгородского стола. № 5

24. РГАДА. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 23, лл. 263-672 об.

25. В составе рейтарского полка В. Змеева было также несколько драгунских рот.

26. Загоровский В.П. Белгородская черта. Воронеж, 1969, с. 156

27. РГАДА. Ф. 210. Опись 6а. Книги Московского стола. № 275, столпик 2, лл. 270-296

28. К общему числу раненых следует добавить 386 легко раненых стрельцов, «зашибленых» сбрасываемых со стен камнями, палками и пр.

29. РГАДА. Ф. 210. Опись 6а. Книги Московского стола. № 275, столпик 2, лл. 298

30. Там же, лл. 270-273

31. РГАДА. Ф. 210. Оп. 6е. Книги Новгородского стола. № 5

32. РГАДА. Ф. 210, Оп. 6е. Книги Новгородского стола. № 5, л. 122 об.

33. В число убитых включены все безвозвратные потери рейтарских полков с 29 июня по 10 июля 1659 г.

34. В том числе полковник и 35 начальных людей.

35. В том числе полковник и 13 начальных людей.

36. В том числе полковник и 7 начальных людей.

37. РГАДА. Ф. 210. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола. № 10, л. 173 об., 198об. -199

38. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами во второй половине XVII века. // Исследования по истории эпохи феодализма. Научное наследие. М.: Наука, 1994. С. 68 (графа таблицы – I); РГАДА. Ф. 210. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола. № 10, лл. 160-210, 221-273 (графа таблицы – II).

39. Включая 420 драгун

40. В рукописи не хватает 1 листа.

41. РГАДА. Ф. 210, Оп. 6е. Книги Новгородского стола. № 5, лл. 2-70

42. РГАДА. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 23, лл. 529-564

43. Там же, лл. 620-622

44. Там же, лл. 236-720

45. Стольник Е.А. Бутурлин взят в плен

46. Один «умре от раны», один «умре на отходе».

47. Один жилец «отпущен домой с отцовским телом» и не вернулся.

48. 1 дворовой числится «в полоне» и 1 «пропал без вести»

49. Про 2 городовых и 1 новика их сослуживцы по корпорации сказали, что «их не знают».

50. 58 человек выбыли из состава «служилого города» задолго до похода (умерли, убиты, отставлены), но из списков не были исключены

51. 9 человек окладчики «не знают»

52. «Сметный список» военных сил России 1651 г. // Дворянство России и его крепостные крестьяне XVII – первой половины XVIII в., 1989, с. 8-9

53. РГАДА. Ф. 210. Оп. 5. Смотренные списки. № 23, лл. 529-564. Среди погибших и умерших – 25 выборных, 37 дворовых, 130 городовых, 52 неверстаных дворян, 50 новиков и 30 служилых людей прочих категория. По «записной книге убитых» в бою 28 июня и на отходе убито 279 костромичей (РГАДА. Ф. 210. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола. № 10, лл. 247 об-254)

54. «Сметный список» военных сил России 1651 г. // Дворянство России и его крепостные крестьяне XVII – первой половины XVIII в., 1989, с. 10

http://scepsis.ru/library/id_2155.html

[Folkvald]

И.Бабулин. "Дикие танцы" на конотопском поле

В 23 номере журнала "Рейтар" была опубликована статья украинского журналиста Сергея Махуна "Конотопская битва". Она, конечно же, не является научной работой. Более того, не содержит ничего нового, из того, что еще не было написано ранее. Для российского читателя, не знакомого с современными "научными трудами" Мыцыка, Бульвинского, Чухлиба, Бутича, Апанович и других подобных им псевдоисториков, такая трактовка малоизвестных событий вероятно покажется необычной. Автор статьи Махун, возможно не чувствуя украинской политической конъюнктуры, просто воспроизвел основные положения исторической концепции этих представителей "героического фэнтези", показав извращенный взгляд на "величайшую победу украинского оружия", который в наши дни пытаются более-менее успешно привить всему украинскому народу.
Название еще недавно известной песни украинской певицы Русланы "Дикие танцы" как нельзя лучше подходит к вакханалии, которая творится в "исследованиях" тех представителей современной украинской "исторической науки", которые вот уже десять лет занимаются "изучением" Конотопской битвы 1659 года. Потоки лжи изливаются из уст "ученых", писателей и журналистов, отравляя еще не окрепшее сознание юных украинских "самостийников-патриотов". Вероятно не случайно интерес к этому забытому сражению вдруг неожиданно возник на Украине в 1995 году, когда бойцы УНА-УНСО, вместе с чеченскими бандформированиями, воевали против федеральных войск в Чечне. Летом 1995 года жители Конотопа впервые увидели помпезное празднество под хоругвями и иконами, с молебнами и речами в присутствии многих знатных политических особ из Киева и Львова. Вся эта, одержимая ненавистью к России, публика торжественно отмечала годовщину Конотопской битвы. Украинским идеологам борьбы с "Москвой" нужен был исторический пример оправдания "войны за независимость" и битва под Конотопом стала политическим символом "возрождения украинской державы". В июле 2005 года в правительстве Украины даже заговорили о предоставлении "празднику Конотопской победы" государственного уровня.
Не удивляйтесь! Сегодня каждый "настоящий украинец" гордится "славной победой" на конотопском поле и "знает" об этом сражении намного больше некоторых российских профессиональных историков! Лет через десять-двадцать вырастет целое поколение "укра-инских патриотов", воспитанных на "героических традициях конотопской победы". Они, вполне серьезно, будут считать русских самым смертельным врагом в истории Украинского государства, а битву под Конотопом – величайшим сражением в мировой истории.
Сегодня над темой разжигания ненависти к России работают не просто отдельные "галицийские" неврастеники в малотиражных украинских газетах, а официальные лица, государственные мужи с учеными званиями, публикующиеся в солидных изданиях. Научная ценность их работ не стоит ломаного гроша, но явные политические пристрастия и откровенная идеологическая направленность активно способствуют формированию образа врага в сознании украинских обывателей. Современная государственная политика нашего соседа явно строится на обвинении русских во всех грехах и бедах, которые когда-либо обрушивались на Украину. Зомбированные "громадяне", уже привыкшие повсюду видеть "Руку Москвы", даже не способны отвлечься от усвоенных штампов и избавиться от усиленно навязываемой им украинской "героической" мифологии.
Это как раз наглядно демонстрирует нам статья Махуна о коно-топской битве.
Еще бы! Подрастающее поколение (и в России тоже?!) должно знать как "славные казаки" рубали ненавистных "московитов" (читай: русских). Ученик 5 класса обычной средней украинской школы видит на обложке исторического атласа не иллюстрацию о борьбе с поляками, турками или татарами. Он, прежде всего, должен лицезреть картинку из героического прошлого, как: "Козаки гетьмана Iвана Виговського перемагають московську кiнноту у битвi пiд Конотопом".
Кому на Украине выгодно раздувать эту националистическую истерию и ненависть к братьям-славянам?
Вероятный ответ находим в примечании к недавно изданной, весьма посредственной кстати, исторической повести Юрия Тиса "Конотоп" (посвященной этому сражению) – "Издание осуществлено на средства Братства ветеранов 1-й Украинской дивизии 1-й УНА (Галичина)"1. Для тех, кто не понял, поясняем: ветеранов 14-й гренадерской дивизии войск СС "Галичина". На чью мельницу воду льете, братья-славяне?
Вырождение украинской исторической науки, как научной дисциплины, наглядно демонстрируют работы современных "докторов" и "кандидатов iсторичних наук", касающиеся вопроса Коно-топской трагедии. Достаточно посмотреть сборник научных работ "Конотопська битва 1659 року", изданный в Киеве в 1996 году на основе материалов специально организованной научной конференции, чтобы понять – ничего нового эти горе-ученые в исследование данной темы не внесли, ранее неизвестных документов не нашли. Рисунок на обложке вышеуказанного сборника говорит сам за себя: украинский казак на коне, поражающий двуглавого орла-змея. Даже самый серьезный украинский исследователь этого сражения, Бульвинский, защитил кандидатскую диссертацию под названием: "Украинско-Российская война 1658-1659 гг.". Вам смешно? За что сегодня в Киеве ученые степени дают?
Когда подобные "исторические" опусы издаются в самостийной Украине, они не задевают чувства русских людей, в силу того, что большинству россиян неизвестны. В данном случае РОССИЙСКИЙ журнал опубликовал статью украинца, который, кощунственно "потанцевав" на костях павших в битве русских воинов и казаков-запорожцев, ехидно заключил свой рассказ словами: "Может быть, российскому читателю интересен взгляд именно из Киева на Конотопскую битву 1659 года"?
Мы не будем подробно описывать саму битву, детальное изучение ее дело будущего, свободного от политической конъюнктуры и эмоций. Постараемся отвлечься от политики и национальных комплексов. Хотя тема эта сейчас настолько политизирована, насколько испорчены отношения между Россией и Украиной.
Наша задача, на примере разбора статьи Махуна "Конотопская битва", рассмотреть военную сторону вопроса в описании этого боя, дать анализ отдельных употребляемых автором "научных терминов", а также показать те хрупкие "кирпичики" на которых современными украинскими "историками" построен "Великий миф о Конотопе", усиленно вдалбливаемый сегодня в головы своих сограждан.
Итак, приведем отдельные умозаключения указанного автора с нашими комментариями.
В битве под Конотопом "украинцы во главе с гетманом Иваном Выговским в союзе с крымскими татарами и наемниками из Европы разгромили мощную армию Московского царства, которая превосходила противника более чем в два раза" (стр. 49)
А почему не в три, четыре? Смелости у автора не хватило, или наглости?
Ни один из украинских "историков" не дает документального подтверждения названной Махуном численности русской армии в этой битве – 120 тысяч. Они просто голословно повторяют 120, 150, 200 тысяч, даже не пытаясь исследовать этот вопрос. Огромные территории Московского государства часто порождали иллюзию о многочисленности живущего на них населения. Однако, если уже к 1500 году, например во Франции проживало более 15 миллионов человек, то в России даже в 1678 году, по исследованиям Я.В.Водарского, имелось всего 5,6 миллиона жителей, из которых 0,8 миллиона составляло население недавно присоединенной Левобережной Украины2. На протяжении длительного исторического периода, примерно до середины XVIII века, Россия оставалась, по европейским критериям, малонаселенной страной. Согласно "Смете военных сил Московского государства в 1663 году" численность всей действующей русской армии в этот, кульминационный период русско-польской войны, составляла всего около 122.000 человек3. Эта армия дислоцировалась в Московском, Новгородском, Смоленском, Белгородском, Казанском и Севском разрядах (военно-административных округах), не считая отдельных гарнизонов в городах Белоруссии и Украины. Если верить Махуну (и его украинским коллегам), все наличные вооруженные силы царь Алексей Михайлович бросил на осаду такой незначительной крепости как Конотоп, сняв войска с польской, шведской и татарской границы!
Из документов длительной и тяжелой русско-польской войны видно, что военные действия на "украинском фронте" вели постоянно находившиеся на степных границах войска Белгородского (южного) и Севского (юго-западного) разрядов. Воинские части Новгородского, Смоленского и Казанского разрядов на Украину фактически не направлялись. У них были свои боевые задачи и необходимость обороны иных рубежей (например, полки Казанского разряда в 1662-63 годах сражались с мятежными башкирами). Ради справедливости отметим, что в начале 1659 года с князем А.Н. Трубецким на Украину были направлены также дворяне и жильцы Московского разряда – т.е. "царская гвардия", которая и понесла большие потери в битве под Конотопом. Согласно фундаментальному исследованию этого вопроса советским историком А.А.Новосельским, основательно изучившим разрядные записи по этой теме, численность всей русской армии, осаждавшей Конотоп, составляла максимум 30 тысяч человек4. Русским противостояли казацкие полки Выговского (около 16 тысяч), польский отряд Потоцкого (3800 человек) и крымско-татарская орда с самим ханом (около 30-40 тысяч человек). Ясно видно, какая из противоборствующих сторон имела значительный перевес в силах и, соответственно, больше шансов на победу.
"После сепаратного мира Московского царства с Речью Посполитой гетман (Б.Хмельницкий) начинает поиски союзников" (стр.49)
Заметим сразу – не "мира", а временного перемирия, вынужденно заключенного в Вильне из-за вторжения шведов в Польшу и Литву. Россия рисковала потерять свои приобретения, шведский король спутал все планы Кремля. Гетман Великого Княжества Литовского Я.Радзивилл перешел на сторону Швеции. Существовала реальная опасность объединения шведских и польско-литовских военных сил против России. Царь Алексей Михайлович переоценил возможности Московского государства и получил войну на два фронта. Но отказываться от борьбы с Польшей и предавать украинцев он не собирался. Чего не скажешь о постоянно изменявших, сменявших друг друга казацких гетманах.
Теперь о термине "сепаратный мир". Возьмем энциклопедию. Сепаратный мир (от лат.separatus – отдельный), мирный договор или перемирие, заключенные с противником одним из государств, входящих в коалицию стран, ведущих войну, без ведома и согласия союзников. Обратите внимание: "одним из государств". Была ли Украина в 1656 году государством со всеми необходимыми атрибутами? Мятежная провинция Польши, не способная создать свою государственность, раздираемая борьбой казачьей верхушки, сама, естествен-ным образом, она распалась на две половины по берегам Днепра. Левобережье всегда тяготело к России (как и сейчас), Западная Украина и тогда была ближе к католическому миру и отстаивала свою "самостийность", а фактически зависимость от польской шляхты. Различия в языке, религии, культуре, традициях были непреодолимы. Раздел Украины стал закономерным результатом "попытки обретения независимости", которая изначально была обречена на неудачу. Читайте классическую работу Николая Ульянова "Происхождение украинского сепаратизма". Вам все станет ясно.
Впрочем, Махун делает и общеисторические ошибки, например:
"шведы в 1658 году подписывают мир с царем Алексеем Михайловичем и вторгаются в коронные польские земли, захватив Варшаву и Краков" (стр.50)
Это опечатка (1658) или автор все перепутал? Шведы вторглись в Польшу, захватив Варшаву и Краков в 1655 году. Мир между Россией и Швецией был заключен в 1658 году. В 1658 году шведская армия уже покинула Польшу и вела военные действия в Дании.
"В ситуации, когда Московия все больше начинает "закручивать гайки" в отношении Украины (попытка ввести прямое правление Гетьманщиной), Иван Выговский решается на смелый шаг – подписание соглашения с Варшавой" (стр.50)
Интересно, о каких "гайках" идет речь? Неужели о тех, которые украинцы постоянно пытаются открутить с газопровода? Каким образом Россия могла ввести "прямое правление" гетманщиной, если к моменту подлого предательства Выговского, а именно в 1658 году, на Украине находился только один российский гарнизон в Киеве! Ни в одном другом городе, по соглашению еще с Богданом Хмельницким, русских войск тогда не было! Были ли у царя Алексея Михайловича силы и средства установить реальную, жесткую власть над освобожденной от Польши территорией? Серьезные исследователи однозначно говорят: нет! Украина была предоставлена сама себе, что привело к всеобщему хаосу и длительной гражданской войне "всех против всех" в 1658-1676 гг., получившей в историографии название: "Руина"
Затея Выговского была "попыткой "убежать" от московской сатрапии восточного типа" (стр.50)
Зачем приклеивать России ярлыки времен "холодной войны"? Разве в Польше, которая была идеальным государством для Выговского, "хлоп" не был самым настоящим рабом, бесправным и забитым существом, которого любой шляхтич мог зарубить и при этом остаться безнаказанным?
"Польша – это новая Вавилония,
Немцев, цыган и армян колония,
Рай – для евреев, ад – для крестьян,
Клад – чужеземцам, бродягам всех стран…"
(Неизвестный польский автор XVII века)5.

Украинское казачество попыталось стать "новой шляхтой" для своих крестьян, поднявшись "из грязи в князи" и создав в Малороссии такое крепостное право, которое в России наступило только в правление Екатерины II. Во времена царя Алексея Михайловича крестьянин-земледелец имел гораздо больше прав и свобод, иначе не бежали бы толпами украинцы в русские земли. Не хотели они жить ни в польской, ни тем более в украинской "демократии". Так не хотели, что даже ранее пустые территории "Слободской Украйны" заселили, образовав Сумской, Ахтырский, Харьковский, Изюмский и другие казачьи полки. Кстати, эти полки также сохранили верность царю и не перешли на сторону Выговского. Не надо переносить крепостное право второй половины XVIII века на времена Московской Руси. Что касается русских дворян, то они прежде всего (фактически) служили Русскому государству, иначе не стала бы Россия, во многом их трудами и кровью, великой державой. А что сделали украинские казаки-разбойники для украинской государственности? Превратили ранее цветущий край в "Руину"! Где оно это "государство Украина" в XVII-XIX веках? Комментарии здесь излишни.
"Московская интервенция" (стр.51)
Термин "интервенция", применим ли он? Снова заглянем в энциклопедию: "Интервенция (от лат. Interventio – вмешательство), в международном праве – насильственное вмешательство одного или нескольких государств во внутренние дела другого государства. Интервенция может быть военной (одна из форм агрессии), экономической, дипломатической. Снова тот же вопрос: была ли тогда Украина государством? Ответ уже дан выше. До 1654 года она - часть Речи Посполитой. Затем Левобережье отошло к России, Правобережье осталось под властью Польши. Несмотря на масштабные боевые действия русских и польских войск, русско-польский фронт в годы войны 1654-1667 гг. оставался почти неизменным. Никто тогда не признавал Украину "государством". И не сам ли гетман Богдан Хмельницкий, соглашаясь быть подданным царя, проливая горькие слезы, неоднократно призывал на помощь русские войска? Московский гарнизон находился в Киеве с 1654 года, русские армии сражались с польско-татарскими войсками на украинских землях в 1654-1658 годах. Однако, эта "интервенция" почему-то началась, по мнению Махуна и иже с ним, только в 1659 году. Или виртуальное "Великое княжество Руское", родившееся в больном воображении гетмана Выговского и никогда не существо-вавшее на самом деле – позволяет современным псевдоисторикам говорить о суверенном и независимом государстве "Украина" во времена изменника-гетмана? И куда тогда "вмешался" русский царь со своей "интервенцией"? Вероятно в мифическую страну "Утопию"!
"Небольшой отряд казаков во главе с Петром Дорошенко у местечка Срибне попытался оказать сопротивление московитам, которыми командовал сам князь Семен Пожарский (сын знаменитого спасителя Москвы Дмитрия Пожарского), но был разгромлен (стр.51)
Обратимся к первоисточнику – Летопись Самуила Величко. Летописец сообщает, что князь Пожарский "без великого труда город Сребное достал, жителей тамошних едних вырубил, а других в полон забрал со всеми их набытками, а казаков полку Прилуцкого там бывших погромил и роспудил так, что сам полковник их Дорошенко, як заяц по болотам тамошним гоненный, заледво бегством спасся от беды своей тогдашней"6.
Пожарскому противостоял не "небольшой отряд", а целый Прилуцкий полк (по данным Н.И.Костомарова в 1653 году он насчитывал не менее 3500 казаков)7, который даже не пытался оказать сопротивление. А сам полковник, "последний истинный казак" (как называли Дорошенко на Украине), которого самостийники считают героем, трусливо бежал (как заяц) от "последнего русского богатыря".
Князь Пожарский был опытным боевым командиром, участником десятков сражений с татарами, поляками, литовцами и шведами. Энергичный и храбрый предводитель кавалерии, он не проиграл ни одного сражения до Конотопского боя. Не снимая с него ответственности за разгром дворянской конницы, следует все же отметить: главная вина лежит на главнокомандующем – князе А.Н. Трубецком, который потерял время в нерешительной осаде Конотопа, надеясь "уговорить" Выговского без решительного столкновения. Трубецкой не смог в должной мере оценить коварство противника и поддался на обман; не организовал разведку и, как результат, не имел представления о численности войск неприятеля и местности, на которой развернулось сражение. Пожарский лишь выполнял его приказ. В той ситуации, в которой оказалась "тяжелая царская кавалерия"(попутно заметим, что тяжелое защитное вооружение могли себе позволить только "столичные чины"), погибла бы любая армия, независимо от возглавлявшего ее полководца и ее боевых качеств.
Находим еще один ляп в статье Махуна: Князь Семен Романович Пожарский не был сыном спасителя Москвы Дмитрия Михайловича Пожарского. Автору надо было бы уточнить отчество, или "Романо-вич" может быть сыном "Дмитрия"? Отцом Семена был князь Роман Петрович Пожарский, дальний родственник Дмитрия Михайловича, также принимавший участие в освободительном походе Второго ополчения на Москву в 1612 году.
Описывая Конотопскую победу Махун, стыдливо, всегда называет русских только "московитами", как будто русские и московиты это не один и тот же народ. Как справедливо отметил доктор исторических наук С.Шмидт: "уже в XVI веке термины "Московия" и "Россия" начинают восприниматься как тождественные". Английский путешественник Дж.Горсей в 1589 году писал: "Я прибыл в Московию, обычно называемую Россией (Russia)"8. Это ведь не мы, это нынешние "украинцы" отреклись от своего "русского имени" и предали своих русских предков! 9
"Не надо забывать, что Украина была обескровлена гражданской войной 1658 года, когда в братоубийственном противостоянии, спровоцированном Кремлем и, в не меньшей мере, выгодном Варшаве, погибло до 50 тысяч самых лучших воинов, тех, кто прошел битвы Национальной революции…" (стр.51)
Вот мы дошли до одного из "краеугольных камней" украинской историографии. Не будем сейчас рассуждать о правомерности употребления термина "национальная революция". Выделим лишь то, что это "Кремль" оказывается спровоцировал "братоубийственную войну" на Украине! Вина Москвы скорее в том, что она вовремя не остановила эту войну, не сразу "раскусила" предателя Выговского, позволив ему стать гетманом. Слишком долго закрывала глаза и надеялась на "авось", не вмешиваясь в украинские дела, в то время как Выговский начал эту самую братоубийственную войну. Жесточайшим образом, с помощью татар, он подавил восстание на Левобережной Украине, не желавшей признавать его личную власть и возвращаться под власть панской Польши. Предводители восстав-ших, полковники Пушкарь и Барабаш, призывали на помощь царские войска. Однако Алексей Михайлович, не желая смуты и гражданской войны на Украине, предпочел пожертвовать своими верными сторонниками, лишь бы сохранить "плохой мир" на южной границе. Фактически весь Полтавский полк был вырезан приспешниками Выговского и татарами, а нынешние полтавчане славят гетмана как героя! Чудеса или умопомешательство? Вот так, казачья старшина убивала друг-друга в борьбе за гетманство, наводила татар на свои же земли, а "Кремль" снова оказался виноват!
"Из различных восточно-европейских регионов подошли небольшие, но хорошо вооруженные отряды – всего до 4 тысяч наемников (в основном поляков из хоругви Андрея Высоцкого, а также сербов, валахов, венгров, молдаван и немцев)"(стр.52)
Прежде всего: не Высоцкого, а Потоцкого. Автор видимо когда-то что-то слышал о Высоцком, вот и ошибся малость! В декабре 1658 года на помощь Выговскому прибыл польский отряд из 45 хоругвей (всего 3800 человек), который состоял из поляков, волохов и сербов под началом обозного коронного Анджея Потоцкого, племянника коронного гетмана Станислава Потоцкого. В данном отряде были следующие полковники Якуб Потоцкий, Шенберк, Тышкевич, Ружчич, Дружкевич, Яблоновский и Лончинский. С прибытием польской помощи Выговский попытался захватить Киев, но князь Ю.Баря-тинский нанес поражение этому отряду, взяв в плен полковника Шенберка10.
Называть поляков наемниками, при всем желании объяснить их присутствие, ну никак нельзя. Услышав это, они бы явно обиделись и разнесли автора саблями! Речь Посполитая находилась в состоянии войны с Россией. О "независимой Украине" польская шляхта понятия не имела и, направляя свои войска на "восточный фронт", вела борьбу за свои земли и на своей территории! Какие же они после этого "наемники"? Выговский был для поляков лишь временным, ненадежным "союзником", которого они же потом, как изменника расстреляли. Польский историк Я.Виммер прямо пишет: "В то время на Украине находилась дивизия Анджея Потоцкого, воеводы Брац-лавского… Высылать большие силы туда было не целесообразно, так как (поляки) рассчитывали на казацкую армию Выговского и татарские отряды"11.
"Но хан с ордами, с тыла от Конотопа, ударив, оных сломил" (началоXVII в, перевод с укр.автора" (стр. 52)
Вероятно здесь Махун неточно воспроизвел текст из Летописи самовидца, сам то он ее публикацию видел? Почему начало XVII века?! А мы то, наивные, думали, что 1659 год – это уже вторая поло-вина указанного столетия. Вот Вам, читатели, и "новая хронология!"
"Итак, отступление частей Выговского, а на самом деле притворное бегство союзников, когда почти 30 тысяч московитов во главе с князем Пожарским пришли на помощь 15-тысячному отряду, защищавшему переправу, стало переломным во всей битве" (стр.53)
Согласно украинским летописцам "притворно бежали" только казаки Выговского. О крымско-татарской орде, стоявшей в засаде и пришедшей на помощь гетману, князь Трубецкой не знал. Иначе бы не направил конницу Пожарского преследовать бегущих. И откуда такие точные цифры? В пропагандистском "листе" гетмана Выговского от 11 июля 1659 года, сообщавшем о победе, говорится, что подоидя к речке Сосновке, его казаки "застали там пятнадцать тысяч Москвы, что боронили переправу"12. На самом деле неизвестно, сколько русских было на "переправе". Но конечно не 15-тысяч, т.е. половина армии. Основные силы Трубецкого продолжали осаждать Конотоп. Украинские казаки напали на малочисленные конные сторожевые отряды, охранявшие московский лагерь, а затем бежали за речку Сосновку. Против них был послан конный отряд под началом князей С.Р.Пожарского и С.П.Львова (около 5 тысяч человек), а также верные царю казаки-запорожцы наказного гетмана Ивана Безпалого с полковниками Григорием Ивановым и Михаилом Козловским (2 тысячи человек)12. Именно эти конные части (всего не более 7 тысяч человек) преследуя бегущих выговцев, попали в окружение на топком болотистом поле за речкой Сосновкой и были полностью разгромлены атаковавшей их с тыла ордой крымского хана. Реальная численность непосредственно участвующих в битве русских войск вряд ли понравится киевским "историкам" – эдак получается, что почти 60-ти тысячное союзное войско одолело всего семитысячный русско-казацкий отряд! А как же "самое большое в Европе военное поражение"?!
"Разгром был полный. Погибло по различным данным от 30 до 40 тысяч московитов; от 10 до 15 тысяч попали в плен" (ст.53)
Пиши поболее. А чего их супостатов жалеть!
Ни один из украинских современных "историков", пишущих на тему Конотопа, даже не попытался выяснить: каковы были действи-тельные потери русского войска в этой битве. А зачем? Истина может уничтожить созданный ими миф о "величайшей битве в мировой истории". Прямо Армагеддон какой-то! Напомним, что вся армия князя Трубецкого под Конотопом, согласно исследованию А.А.Но-восельского, едва-ли превышала 30 тысяч человек.
"В результате Конотопской катастрофы на поле боя полегло 40 тысяч царского войска, а 15 тысяч, в том числе 50 воевод, было взято в плен"14, – торжествует "доктор iсторичних наук", отец Мыцык. Он сравнивает Конотоп с Грюнвальдом, Куликовым полем, Ватерлоо и Седаном. Если столь велики были потери, как пишут наши южные соседи, давайте проверим павших поименно. Вы думаете это не реально? Всех конечно да, но большое поражение в то время всегда означало гибель значительного числа представителей родовитой знати, занимавших офицерские должности в дворянской кавалерии. Тем более, как нам известно, под Конотоп были направлены сотни из "царской гвардии" – дворяне московские и жильцы (лучшие выборные дворяне из других городов). Мы не в коей мере не хотим умалить боевые заслуги и храбрость "простых" воинов, погибших в этой битве. Их имена, к сожалению, останутся неизвестными. Однако, сохранившиеся в росписях дворянские фамилии помогут хоть как-то определить истинные масштабы этого сражения. Где там эти, 50 (!) воевод?
После изучения наиболее известных родословных книг дворянских фамилий, составленных Долгоруковым, Руммелем и Голубцовым, Бобринским, Лобановым-Ростовским, Петровым15 удалось составить общий список представителей знатных дворянских родов, которые значатся как погибшие в битве под Конотопом. Вот этот перечень, фамилии даны в алфавитном порядке.

Российские дворяне,
погибшие в битве под Конотопом в 1659 году:

1. Апухтин Клементий Константинович
2. Арцыбашев Демид Перфильевич
3. Арцыбашев Прокофий Перфильевич
4. Белкин Никита Григорьевич
5. Бобрищев-Пушкин Лука Федорович
6. Бобрищев-Пушкин Наум Федорович
7. кн. Болховский Иван Дмитриевич
8. Бутурлин Ефим Андреевич
9. Векентьев Яков Клементьевич
10. Вельяминов Карп Федорович
11. Вельяминов-Зернов Иван Степанович
12. Вельяминов-Зернов Федор Максимович
13. Вельяминов-Зернов Василий Максимович
14. Вельяминов-Зернов Степан Степанович
15. Вельяминов-Зернов Алексей Петрович
16. Вельяминов-Зернов Михаил Никифорович
17. кн. Волконский Дмитрий Иванович
18. кн. Волконский Семен Иванович
19. кн. Волконский Тимофей Иванович
20. кн. Волконский Юрий Дмитриевич
21. кн. Волконский Яков Дмитриевич
22. кн. Вяземский Матвей Никитич
23. Голохвастов Василий Григорьевич
24. Еропкин Федор Петрович
25. Еропкин Моисей Иванович
26. кн. Жировой-Засекин Семен Степанович
27. Зубов Клементий Дмитриевич
28. Игнатьев Петр Никитич
29. кн. Козловский Матвей Иванович
30. Кошелев Федор Васильевич
31. Кошелев Василий Васильевич
32. Левашов Денис Афанасьевич
33. Левашов Иван Афанасьевич
34. Левашов Федор Тимофеевич
35. Левашов Артемий Тимофеевич
36. Левашов Макарий Кузьмич
37. Левшин Иван Иванович
38. Лодыженский Карп Григорьевич
39. Лодыженский Гавриил Васильевич
40. Лодыженский Алексей Иванович
41. кн. Мещерский Григорий Андреевич
42. Нелединский Василий Семенович
43. Нелединский Петр Иванович
44. Нелединский Семен Елизарьевич
45. Новиков Еремей Яковлевич
46. Обухов Иван Авдеевич
47. Ознобишин Афанасий Никитич
48. Отрепьев Федор Иванович
49. Отрепьев Тимофей Михайлович
50. Отрепьев Богдан Михайлович
51. Палицын Леонтий Игнатьевич
52. кн. Ухтомский Степан Иванович
53. кн. Ухтомский Григорий Иванович
54. кн. Ухтомский Борис Иванович
55. кн. Ухтомский Александр Борисович
56. кн. Ухтомский Василий Петрович
57. кн. Ухтомский Анфимий Петрович
58. кн. Ухтомский Захарий Семенович
59. Черевин Иван Андреевич
60. Чичерин Василий Петрович
61. Чулков Иван Миронович
62. Чулков Игнатий Ксенофонтович
63. Шафров Тихон Иванович
64. Шепелев Иван Федорович
65. Шепелев Петр Михайлович
66. Шепелев Прохор Семенович
67. кн. Шехонский Андрей Кириллович
68. кн. Шехонский Василий Федорович
69. кн. Щербатов Иван Давыдович
70. Яковлев Григорий Иванович


Этот список конечно не полон, но существа дела это обстоя-тельство не меняет.
Прежде всего обратите внимание: В перечне погибших нет воевод, а также лиц из самых знатных и важных "боярских" фамилий. Где Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Шереметевы, Одоевские, Салтыковы, Репнины, Прозоровские и другие, которые, в силу господства местничества, в то время занимали высшие командные должности (воевод) в отдельных действующих полевых армиях? Если бы под Конотопом пало и было пленено более 50 тысяч человек (как уверяет Махун) – это обязательно отразилось бы в родословных книгах с указанием погибших представителей самых знатных фамилий. Между тем, под Конотопом не погиб и даже не был пленен ни один русский боярин!
Если обратиться к "Боярской книге 1658 года" и попытаться найти имена московских дворян, павших под Конотопом, станет ясно, что все они не успели достигнуть высоких чинов и важных должностей. Они все погибли молодыми, не являясь не только воеводами, но даже полковниками. В лучшем случае некоторые из них были головами дворянских сотен или ротмистрами рейтарских рот. В то же время, в "Боярской книге" можно найти более 400 фамилий дворян-участников сражения под Конотопом16, которые благополучно вернулись из несчастного похода, опровергая нелепый тезис о "неслыханной катастрофе московских войск и гибели всей армии Трубецкого".
Обратимся теперь к высшему и старшему командному составу русской армии, осаждавшей Конотоп летом 1659 года.
"Кроме главнокомандующего князя Трубецкого… в плену оказались и абсолютно все его помощники, известные опытные полководцы – Пожарский, Львов, Черкасский, Ляпунов, Бутурлин" (стр.53).
В этих перечисленных фамилиях стоит разобраться подробнее. Ведь никто из киевлян не стал выяснять, какие командные должности они занимали. Прежде всего Махун, называя пленных воена-чальников, "подмахнул" в их число самого главнокомандующего русской армии князя Алексея Никитича Трубецкого! На это даже самые ярые самостийники не осмелились! Посмотри, читатель, любую другую статью о Конотопской битве – сам Трубецкой, после поражения Пожарского, благополучно достиг Путивля, отбив все атаки преследовавшего его врага. Большую роль в успешном отражении налетов казаков и татар сыграл иноземец на русской службе, полковник Бауман17. Князья Черкасские были едва ли не самой знатной фамилией при царском дворе, в их родословиях не значится ни одного погибшего или плененного под Конотопом. Черкасский, в принципе не мог быть подчинен Пожарскому, так как по "служебной лестнице" стоял намного выше его. Воевода Лев Прокопьевич Ляпунов (сын известного предводителя Первого ополчения 1611 года) вероятно командовал той частью армии Белгородского разряда, которая была послана на усиление конницы Пожарского и Львова. Данное утверждение основано на имеющихся сведениях о том, что в 1658 году он командовал отдельным отрядом армии князя Ромодановского, направленным в Пирятин18, а в начале 1659 года находился в Белгороде. Сам Ромодановский в преследовании Выговского не участвовал и в засаду не попал. Командующий Белгородской армией оставался у стен Конотопа, вместе с главными силами. Слухи о разгроме Ромодановского были только слухами. Ефим Андреевич Бутурлин, не смотря на громкую фамилию, был всего лишь стряпчим и вовсе не был сыном боярина В.В.Бутурлина. Воеводой он не был, а скорее всего командовал сотней московских дворян или жильцов. Имя второго погибшего представителя Бутурлиных (вероятно стольника или стряпчего), также сотника, пока установить не удалось. Других знатных фамилий, вошедших в "скрижали российской истории", ни Махун, ни его "коллеги по перу" не приводят. Первоисточником сведений о пленных является упоминаемый выше "лист" гетмана Выговского, в котором в частности сообщается: "там же попали в неволю князь Пожарский, князь Лев Прокофьевич Ляпунов, два Бутурлина; все полковники, ротмистры, капитаны, или полегли в бою, либо пошли в татарскую неволю…" 19. Напомним, что воеводами были только Пожарский, Львов и Ляпунов. Ляпунов при этом ошибочно назван "князем". Всего трое! Где же ваши 50 воевод?! Достоверно известно, что в этой битве погиб полковник Вильям Джонстон20 со своим рейтарским полком. Кроме него, вероятно там же был истреблен рейтарский полк Анца Георга Фанстробеля21, так как после Конотопа этот полк в документах не упоминается. Данных о гибели других полковников нового строя с их полками нет! Все они без больших потерь, с боем, отошли от Конотопа. Можете вы перечислить эти "разбитые полки", пан Махун? Нет, потому что их не было.
Следует отметить, что в осаде Конотопа участвовали следующие воинские группировки:
– армия Большого (Царского или Московского) разряда, воеводы А.Н.Трубецкой и А.В.Бутурлин;
– армия Севского разряда, воеводы Ф.Ф.Куракин, С.Р.По-жарский и С.П.Львов;
– армия Белгородского разряда, воеводы Г.Г.Ромодановский, П.Д.Скуратов и Л.П.Ляпунов.
Из всех командующих непосредственно в битве участвовали (попали в окружение, были разгромлены и пленены) только Пожарский, Львов и Ляпунов. Первый воевода Севского разряда князь Куракин ранее показал свою неспособность к руководству войсками и с большей частью армии Севского разряда оставался под Конотопом. Князь С.Р. Пожарский номинально был лишь вторым воеводой Севской (юго-западной) армии. Однако именно его, как боевого кавалерийского военачальника, (вместе с подчиненными ему воеводами Львовым и Ляпуновым) направили для преследования бегущих казаков. Кроме находившихся под началом князя сотен городовых дворян (тулян, рязанцев, коломичей), а также кадомских и касимовских татар, Трубецкой передал под его команду (из армии Большого разряда) несколько сотен "царской гвардии" (дворян московских и жильцов), сотни городовых дворян из 26 городов и 2 рейтарских полка (Вильяма Джонстона и, вероятно, Анца Георга Фанстробеля). В составе рейтарских полков были и приданные им драгунские роты. Верный Москве "наказной" гетман запорожцев Иван Беспалый послал с Пожарским две тысячи своих казаков. Все эти части попали в окружение, полностью погибли или были пленены в битве на заболоченном конотопском поле. По словам малорос-сийского летописца, спасся только тот, "кто крылатого имел коня". Однако все остальные воеводы со своими полками успешно отразили атаки крымцев и казаков Выговского, а затем отвели свои войска в Путивль и Белгород, потеряв на "отводе" не более ста человек22.
"Надо отметить, что кровопролитная битва под Конотопом… не имеет равных в Центрально-Восточной Европе в XVII веке" (стр.54)
Здесь Махун имеет ввиду потери, прежде всего русского войска, ссылаясь на слова русского историка С.М.Соловьева: "Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 54-го и 55-го годов сгиб в один день… Никогда после этого царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения. В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву" 23. Сам того не ведая, наш выдающийся историк приложил руку к появлению "конотопского мифа". Стоит ли говорить о том, что Соловьеву не удалось найти документов о реальных потерях. Он оказался в плену слухов, хотя все же справедливо отметил, что "конотопское дело было явлением случайным, не могшим иметь никаких важных последствий" 24. Можно рассказывать "Конотопскую сказку" о десятках тысяч погибших детям, но документы говорят об ином.
"Всего на конотопском на большом бою и на отводе: полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи московского чину, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов побито и в полон поймано 4761 человек" 25. В РГАДА сохранились росписи потерь во всех полках армии Трубецкого в битве под Конотопом и при отступлении к Путивлю.
Из вышеуказанного числа, потери армии Большого (Царского или Московского) разряда составили – 2873 человека (стольников, стряпчих, дворян московских, жильцов, дворян городовых, рейтар, драгун, рыльских и одоевских казаков, солдат и стрельцов);
– потери армии Севского разряда – 774 человека (жильцов, дворян городовых, кадомских, шацких и касимовских мурз и татар, драгун, стрельцов);
– потери армии Белгородского разряда – 829 человек (дворян московских и городовых, рейтар, копейщиков, драгун, солдат, донских и яицких казаков).
Всего, по уточненным подсчетам А.А.Новосельского, – 4769 человек26.
Неверно было бы также говорить о гибели большей части Мос-ковского дворянского корпуса ("Государева полка"). Из вышеуказанного числа погибших и пленных "дворцовые чины" составили: 2 окольничих (второй чин после боярина) – князья С.Р.Пожарский и С.П.Львов, 1 стольник, 3 стряпчих, 79 дворян московских, 163 жильца.27
На встрече шведских послов 16 октября 1661 года "дворцовые чины", участники осады Конотопа, по традиции именовались "Конотопским полком". В указанный день на смотре Государева полка было "стольников, стряпчих, дворян московских и жильцов Конотопского полку 717 человек" 28. Суммируя погибших, пленных и оставшихся в живых получаем реальную численность столичной элиты участвовавшей в несчастном походе – 963 человека. Таким образом, реальные потери "царской гвардии" составили 246 человек или 25 %. Именно этим и объясняется напавший на Москву ужас и траур по погибшему "цвету московской конницы". Гибель четверти дворян из немногочисленной конной гвардии породила слухи о невиданном дотоле разгроме. Однако, из документов видно, насколько преувеличены цифры, сообщаемые "очевидцами". В то же время, не желая исследовать архивы, киевские "историки", продол-жают рассказывать басни о 50-ти тысячах погибших!
Особенно скромные потери приходятся на долю русской пехоты. Во всей Конотопской битве погибло всего 48 стрельцов и 41 солдат!29 Это лишний раз доказывает, что Пожарский был послан против Выговского с одной конницей. Стрельцы и солдаты продолжали осаждать Конотоп, не преследовали бегущих казаков и в засаду не попали.
Украинские "доктора iсторичных наук" Смолий и Степанков в своей "научной" работе "Украiнська нацiональна революцiя XVII ст. (1648-1676 рр.)" заявляют: "данные А.Трубецкого о потере 4,7 тыс. человек явно занижены"30. Но какие основания у этих "академиков" так говорить? А никаких! Они не приводят документов, опровергающих роспись Трубецкого, этим "ученым мужам" выгоднее верить "слухам", бубнить о десятках тысяч погибших, иначе "Великий миф о Конотопе" дает трещину! Подобные заявления более приличны для статейки в бульварной газетенке, а не для претендующего на объективность исследования. Роспись Трубецкого – это официальный отчет, предоставленный воеводой в Разрядный приказ, следовательно, непосредственно царю. Искажение или исправление этих сведений было невозможно, они неоднократно перепроверялись. Государь всегда требовал точных цифр о потерях в боях. Известен случай с князем И.И.Лобановым-Ростовским, который был строго наказан царем за попытку "преуменьшить" истинный урон его отряда при штурме Быховской крепости. "От века того не слыхано, чтобы Государю своему в ратном деле о потерях писали неправдою и лгали",- прогневался на него царь Алексей Михайлович.
Не стоит также забывать двух тысячах казаков-запорожцев, которые погибли в этом сражении, плечом к плечу сражаясь вместе с русскими воинами против одураченных Выговским земляков – бывших боевых товарищей. О них сегодня на Украине предпочитают не вспоминать или же прямо называют "изменниками".
"К сожалению, Иван Выговский не сумел использовать подходящий момент. Победа на поле боя не стала запорукой будущей победы и достижения реальной независимости Украинской державы" (стр.54)
Как это понимать: "достижения реальной независимости Украинской державы"? Наверное в наличии имелась только виртуальная, как "независимость", так и сама "Украинская держава". Конотопская битва не имела никакого значения для становления государственности будущей Республики Украина. Она была прежде всего одним из эпизодов векового противостояния славянского и тюркского миров, борьбой на степной границе – битвой русских богатырей с ордами "поганых" кочевников (гуннов, авар, хазар, печенегов, половцев и т.п.), нападавших на юго-восточные рубежи русской земли. Вместе с тем не стоит представлять эту битву, как сражение Креста и Полумесяца. В составе отряда Пожарского в бою погибли 69 кадомских, касимовских и шацких мурз и татар. В этом сражении Выговский со своими сторонниками оказался на стороне извечного врага, то есть сыграл роль предателя и братоубийцы, расплачиваясь за союз с крымским ханом жизнями и свободой своего народа. Сколько мирных жителей было истреблено и уведено татарской ордой в рабство с украинских земель в гетманство Выговского и его последователей? Вы не считали, пан Махун? А зря! В народном эпосе – "Песне о гибели Семена Пожарского" противниками русских выступают крымские татары и другие восточные народы. Ни о каких казаках-черкасах, а тем более "украинцах" там и речи нет. В самой Украине старались забыть это сражение или делать вид, что ничего не произошло. "Украинский эпос" никак не отразил Конотопскую битву, не придавая ей никакой роли, а сами малороссийские летописцы осуждают Выговского за измену православному царю, называя гетмана "клятвопреступником и братоубийцей". За сговор с поляками-католиками против православных братьев Выговский лишился гетманской булавы.
"Уже в октябре 1659 года, то есть через неполные четыре месяца Выговский отрекается от булавы. Это было продолжение Руины на украинских землях, окончательно похоронившей надежды на национальную независимость" (стр.54)
Продолжение "Руины", заметим, начатой Выговским, который вверг население "украинских земель" в длительную и кровавую гражданскую войну. Не праздновать Конотопскую битву надо, а помнить как трагедию и России и Украины, дабы подобное никогда не повторилось вновь. Эта битва стала началом одного из самых страшных периодов в истории Украины – украинского "Смутного времени" или "РУИНЫ".
Так что, пан Махун, лучше продолжайте писать о Тридцатилетней войне или Валленштейне. История Украины – дело темное и запутанное.

Выводы:
Что же в итоге осталось от "Великого украинского мифа" о Конотопе?
Конотопская битва для украинцев – это прежде всего кровавая битва гражданской войны, битва сторонников Выговского и его противников. Она не повод для праздника, а повод для печали и скорби.
Гетман, преследуя свои интересы, идет на сговор с поляками-католиками, изменяет царю и заключает союз с крымским ханом, фактически отдавая последнему в залог украинские земли. Дикие татарские орды опустошают города и села, тысячами истребляя малороссийское население и угоняя людей в рабство. Русское правительство до самого последнего момента пытается разрешить кризис мирным путем, пытаясь договориться с предателем и избежать смуты на Украине. Наконец против Выговского царь направляет армию под началом князя Трубецкого, который, неторопливо осаждая Конотоп, также склоняет гетмана к мирному решению вопроса. Выговский обманывает Трубецкого, заявляя о готовности к переговорам, а сам стягивает значительные силы к Конотопу. Это обстоятельство даже отразилось в украинской народной поговорке: "Надул, как Выговский Москву". Затем сторонники гетмана атакуют лагерь осаждающих и обращаются в притворное бегство. Не зная о многочисленности неприятеля, Трубецкой посылает для преследования бегущих сотни дворянской конницы, два рейтарских полка и казаков Беспалого. Отряд князя Пожарского (не более 7 тысяч человек), направленный против Выговского, попадает в засаду. Окруженные крымско-татарской ордой, казаками и поляками (всего около 60 тысяч человек), Пожарский и его воины до последней возможности сражаются с врагами. Попав в плен, князь Семен Романович выбирает наиболее сильный способ показать свое презрение к "татарской силе". Он плюет в глаза крымскому хану, а Выговского называет изменником. Хан приказывает казнить Пожарского – "Последнего русского богатыря". Подвиг храброго князя не забыт в народе, до наших дней дошла "Песня о гибели Семена Пожарского". Все русские пленные казнены, жизнь сохранили только князю Львову, который умер в неволе. Ужас, который возникает в Москве при получении вести о Конотопской битве (указ о восстановлении Земляного вала, слухи об отъезде царя за Волгу, нашествии крымских татар и т.д.), был вызван не столько числом погибших – в XVII были битвы намного более кровавые и значительные. Он был вызван прежде всего тем обстоятельством, что погибло много молодых представителей московского дворянства или "царской гвардии" (246 "столичных чинов"). Моральное воздействие от результата этого сражения было намного значимее военно-политического. Гибель многих представителей знатных семейств породила слухи о грандиозном побоище, чего на самом деле не было. Сама битва никаких "вселенских" масштабов не имела и никакого значения в "возрождении Украинской державы" не сыграла. Никакой выгоды Выговскому эта победа не дала, от него как от предателя, вскоре отвернулись все его сторонники. Русские войска удержали Киев и Левобережье Днепра, на Украину были направлены новые полки. Реальные потери под Конотопом (4769 человек) для царского войска хотя и были ощутимыми, но вовсе не были катастрофическими. Гораздо более серьезный урон русская армия понесла в боях с польско-татарскими войсками под Чудновом в 1660 году, когда (снова из-за измены нового украинского гетмана Ю.Хмельницкого) попала в окружение вся 15-ти тысячная воинская группировка под началом воеводы В.Б.Шереметева.
Говоря о значении Конотопской битвы и ее восприятии современниками можно отметить, что в мировой истории имеется аналогичный случай. Это знаменитая "Атака Легкой бригады" в бою под Балаклавой в 1854 году. Разгром английской кавалерии поверг в шок всю Великобританию не столько числом погибших (всего-то 129 убитых, 129 раненых и 58 пленных), сколько тем фактом, что погибли представители знатных аристократических семейств. На месте их гибели, в Крыму, был установлен памятник павшим. Англичане продолжают помнить об этой трагедии и совершают паломничества в "Долину смерти". Однако нам (русским) и в голову не приходит устраивать "дикие танцы" с хоругвями и иконами под Балаклавой, хотя родственных чувств к англичанам мы не испытываем. Напротив, украинцев продолжаем называть "братьями по крови", хотя многие из них похоже так уже не считают. Отдельные из них, как троглодиты, каждый год устраивают дикие ритуальные празднества в Конотопе, воинственно потрясая "копьями".
Будем надеяться, что когда-нибудь на Конотопском "поле смерти" появится свой монумент, не триумфальное сооружение в честь победы "украинского оружия" (к чему призывают украинские националисты), а памятник погибшим русским воинам и казакам. Впрочем, далеко не все украинцы знают о том, что свое отношение к Конотопской трагедии высказала и сама казачья старшина во главе гетманом И.Брюховецким, который приказал построить церковь в честь Св. Сорока мучеников Севастийских на месте захоронения погибших, в память о гибели князя Пожарского и его воинства. Сегодня на этом месте, в Конотопе, стоит Свято-Вознесенский кафедральный собор, который по традиции называют Соро-косвятской церковью. Правый придел собора во имя Сорока мучеников непосредственно напоминает нам о православных ратоборцах, до конца выполнивших свой воинский долг в кровавой битве с врагами и изменниками.
Вечная память павшим под Конотопом русским воинам! Вы были достойными наследниками храбрых ратников сражавшихся на Калке, Неве, на Чудском озере и Куликовом поле! Это мы, неблагодарные потомки забыли о Вас, сначала предали забвению, а потом позволили нынешним идейным наследникам клятвопреступника и братоубийцы, гетмана Выговского, глумиться над Вашим прахом, устраивая дикие оргии на поле боя, пропитанном русской кровью!

1 Тис Ю. Конотоп. Киiв, 2005. С.2.
2 Водарский Я.В. Население России в конце XVII - начале XVIII века. М.,1977. С.192.
3 Сташевский Е.Д. Смета военных сил Московского государства в 1663 году. Киев, 1910. С.11.
4 Новосельский А.А. Исследования по истории эпохи феодализма. М.,1994. С.66.
5 Крижанич Ю. Политика. М.,1997. С.270.
6 Летопись Самуила Величко. Киев,1848. Т.1. С.372.
7 Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий. М.,1994. С.598.
8 Шмидт С. В некотором царстве, в некотором государстве… Как правильно называть Российскую державу в XVI веке // Родина. №12. 2004. С.37.
9 См. Родин С. Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. Происхождение, подлинная история и реальное настоящее "Украины" и "украинцев". М., 2006.
10 Барсуков А. Род Шереметевых. СПб., 1884. Т.5.С.155.
11 Wimmer J. Woisko polskie w drugiei polowie XVII w. Warszawa, 1965. S. 123.
12 Лист гетьмана Iвана Виговського до коронного обозного Анджея Потоцького. 1659, липня 11. Tабiр пiд Конотопом // Мицик Ю. Гетьман Iван Виговський. Киiв, 2004. С.67.
13 Акты Южной и Западной России. СПб.,1863. Т.15. С.399.
14 Мицик Ю. Гетьман Iван Виговський. Киiв, 2004. С.49.
15 См. Долгоруков П. Российская родословная книга; Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник дворянских фамилий; Бобринский А. Дворянские роды, внесенные в общий Гербовник Российской империи; Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга; Петров П.Н. История родов русского дворянства.
16 См. Боярская книга 1658 года. М.,2004.
17 Подробнее о нем см. Бабулин И. Генерал Бауман и его деятельность в русской армии XVII века // Рейтар №19 (7/2005). С.57-86.
18 Костомаров Н.И. Гетманство Выговского // Костомаров Н.И. Казаки. М.,1995. С.60.
19 Лист гетьмана Iвана Виговського… С.67-68.
20 Гордон П. Дневник 1677-1678. М., 2005. С. 34.
21 Акты Московского государства. СПб, 1901. Т.3. С.429-430.
22 Новосельский А.А. Указ. Соч., С. 68.
23 Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. М.,1991. Кн.VI. Т.11. C. 50.
24 Там же, С.52.
25 Новосельский А.А. Указ. Соч., С. 68.
26 Там же, С. 68.
27 Там же, С.66.
28 Акты Московского государства. СПб.,1901. Т.3. С.443.
29 Новосельский А.А. Указ.Соч., С.66-68.
30 Смолiй В.А. Степанков В.С. Украiнська нацiональна революцiя XVII ст. (1648-1676 рр.) Киiв, 1999. Т.7. С.236.


http://www.reitar-mi....php?clause=469

Битва под Конотопом: мифы нового века Игорь Бабулин.
В июле 2009 года исполнится 350 лет Конотопской битве. Президент Украины Виктор Ющенко поручил правительству разработать план мероприятий по празднованию победы «украинской армии» под Конотопом. В честь этой годовщины предлагается, в частности, провести научные конференции и всеукраинский фестиваль «Казачий родослав», а также снять документальный фильм о Конотопской битве. Кроме того, президент поручил правительству и администрации Сумской области решить вопрос о строительстве мемориального комплекса на поле битвы. Цель всех этих мероприятий, как отмечается в указе президента, - «восстановление исторической правды и национальной памяти, а также распространение полной и объективной информации о событиях середины XVII века в Украине».

Только в чем же та «историческая правда», о восстановлении которой ратует украинский президент? Насколько объективна информация, которую Киев, в угоду идеологам крайнего национализма, навязывает всему украинскому народу? Анализ работ представителей нынешней украинской исторической науки Ю. Мыцыка, В. Степанкова, С. Горобца, А. Бульвинского и других показывает, что эта «правда», держится на четырех мифах о конотопской битве...
Миф первый: об «украинско-российской войне 1658-1659 гг.»
Мятеж гетмана войска Запорожского Ивана Выговского, который сегодня на Украине называют не иначе как «украинско-российской войной», был всего лишь эпизодом русско-польской войны 1654-1667 годов. После смерти Богдана Хмельницкого (1657) новым украинским гетманом был избран Иван Выговский. Епископ Черниговский Л. Баранович, освящая избрание Выговского и торжественно вручая ему булаву, саблю и бунчук, сказал: «Ты должен служить верою и правдою великому государю, как служил до сих пор: управляй и укрепляй Войско Запорожское, чтоб оно было неотступно под высокою рукою его царского величества».
Выговский же вскоре совершил измену, то есть акт предательства по отношению к русскому царю как его подданный, нарушив присягу и заключив военно-политический союз с враждебным России Крымским ханством. Руководствуясь мотивом усиления личной власти, уже в октябре 1657 года Выговский направил письмо крымскому хану Мухаммед-Гирею, в котором выражал желание «возобновить прежний братский союз казаков с татарами». При этом, что весьма показательно в отношении личности самого Выгодского, подписался: «Вашей ханской милости, нашего милостивого пана во всем желательный слуга». Хан охотно откликнулся на этот угоднический призыв гетмана и отправил свою орду «кормиться» на украинских землях.
Появление татар привело к росту оппозиции гетману на землях Левобережной Украины. Власть гетмана не признала Запорожская Сечь во главе с кошевым атаманом Я. Барабашем. Запорожцы с оружием в руках выступили против Выговского. Затем восстал Полтавский полк во главе с полковником М. Пушкарем. Рядовые казаки толпами бежали из гетманского войска и переходили на сторону повстанцев.
В июне 1658 года, призвав в помощники ордынцев, Выговский устроил кровавую бойню в Полтаве, отдав город на разграбление татарам. Штурмом были взяты и разгромлены Лубны и Гадяч. Не получив соответствующего приказа из Москвы, русская армия под началом князя Г. Ромодановского, стоявшая в Белгороде, не смогла выступить на помощь повстанцам. Тем не менее Слободская Украина - Харьковский, Сумской, Ахтырский и Острогожский казацкие полки сохранили верность царю и в дальнейшем активно участвовали в военных действиях против гетмана-изменника. Разгром Полтавы был только началом гражданской войны на Украине. Вскоре после ухода основных сил Выговского за Днепр Полтавский, Миргородский и Лубенский полки снова восстали против гетмана, выгнав назначенных им полковников.
Заключив Гадячский договор с Польшей (сентябрь 1658 года), гетман совершил новую измену, поскольку это соглашение предусматривало возвращение Украины в состав Речи Посполитой. Выговский начал вооруженную борьбу против России, которая выступила на защиту оппозиционных ему сил. Называть эти события «украинско-российской войной 1658-
1659 гг.» более чем надуманно. Ведь даже сам Выгодский после Гадячского соглашения, возвращавшего Украину под власть Польши, продолжал подписывать свои письма как «гетман с Войском его царского величества Запорожским». Воистину «слуга двух господ» - коварный и лживый гетман стремился извлечь максимальную личную выгоду от двух монархов, не думая об интересах и чаяниях своего народа.
Действия Выговского в значительной степени способствовали началу гражданской войны на Украине, получившей впоследствии название «Руины». Не украинцы и россияне сражались в этой «войне» друг против друга, а прежде всего противники Выговского («козаки на этой стороне Днепра») и его сторонники («заднепровские»), как отмечали современники.
Действия Ивана Выговского создали серьезную угрозу внешней безопасности Московского государства, они разрушали оборону южных степных рубежей. Уже осенью 1658 года начались набеги татарско-казацких отрядов на пограничные русские города и села. В марте 1659 года царь направляет на Украину армию под командованием князя А. Трубецкого. Это была вовсе не карательная акция, как сегодня пытаются представить украинские историки. Если бы цель похода состояла в том, чтобы пройтись по Украине «огнем и мечом», воевода не стал бы стесняться в средствах, тем более что они у него были. Вместо этого он, строго следуя инструкциям из Москвы, начал длительные переговоры с представителями Выговского о мирном урегулировании конфликта. Каратели так себя не ведут. Украинские историки, пытающиеся найти исторические примеры зверств московских «оккупантов», прибегают только к одному сомнительному факту - истреблению русскими обитателей местечка Сребное, отраженному в летописи Самуила Величко. Этот «очевидец», живший в конце семнадцатого столетия, давно известен историкам домыслами и фантазиями. Ссылаться на него по меньшей мере несерьезно.
Миф второй: об огромной «оккупационной» армии русских
20 апреля 1659 года русские войска осадили Конотоп, в котором укрепился активный сторонник Ивана Выговского «наказной» гетман Г. Гуляницкий с 4 тысячами казаков из Нежинского, а также частично Черниговского и Прилуцкого полков. Искусной ложью, а где и насилием, он сумел убедить казаков, что царское войско пришло затем, чтобы «гетмана и казачью старшину позабивати, права и вольности их поломати, козаков крестьянами вечными сотворити». Ни один из украинских историков не дает документального подтверждения о якобы стотысячной численности русской армии под Конотопом. Они один за другим голословно утверждают, что русских было 100, 120, 150, 200, 360 тысяч, даже не пытаясь исследовать этот вопрос. Согласно же «Смете военных сил Московского государства в 1663 году» общая численность всей действующей русской армии в кульминационный период русско-польской войны составляла около 122.000 человек. Если верить украинским ученым, все свои наличные вооруженные силы царь Алексей Михайлович бросил на осаду столь небольшого города, как Конотоп, сняв конные и пешие полки с польских, шведских и татарских рубежей.
Конотоп был хорошо укрепленной крепостью. Трубецкой, расположившись обозом в селе Подлипное (к югу от Конотопа), предложил Гуляницкому прекратить сопротивление и сдать город. Получив отказ, князь велел своим стрельцам и драгунам начать подготовку к штурму. На следующий день под Конотоп прибыл князь Ф. Куракин «с товарищи и с государевыми ратными людьми». Трубецкой приказал им «стать под Конотопом по другую сторону города». К западу от крепости стали полки князя Г. Ромодановского из Белгородского разряда (военно-административного округа). Таким образом, с трех сторон Конотоп был плотно окружен тремя осадными лагерями, а с четвертой протекала болотистая и труднопреодолимая река Езуч.
Согласно исследованию советского историка А. Новосельского, обнаружившего в архиве разрядные записи о потерях войск Трубецкого в Конотопской битве, численность русской армии, блокировавшей Конотоп, составляла примерно 30 тысяч человек. Под Конотопом также находились верные царю украинские полки гетмана
И. Беспалого (около 7 тыс. чел.). Значительную часть его бойцов составляли казаки-запорожцы. Полтавский, Миргородский и Лубенский полки, а также полки Слободской Украины были оставлены для обороны своих городов и местечек на случай вторжения изменников-выговцев, крымских татар и ногайцев.
29 апреля русские войска предприняли неудачный штурм Конотопа, обернувшийся значительными потерями. После этого Трубецкой начал неторопливую осаду, которая затянулась почти на два месяца. Князь, следуя царским указам из Москвы, надеялся усмирить Выговского без решительного боевого столкновения и большого кровопролития. Трубецкой в тот момент не смог в должной мере оценить коварство противника и поддался на обман: не организовал разведку и в результате не имел представлений о численности войск неприятеля и особенностях местности, на которой в дальнейшем развернулось сражение.
Миф третий: О «великой победе» украинцев
Выговскому удалось обмануть Трубецкого. Заявляя о готовности к мирным переговорам, он стянул значительные силы к Конотопу. Рано утром 28 июня (8 июля по новому стилю) у Сосновки, в 5 верстах к юго-западу от Конотопа, крымские татары и казаки Выговского атаковали сторожевые сотни русских. И после короткого боя на переправе через речку Куколку отошли. Трубецкой решил, что против него действуют мелкие и разрозненные отряды казаков и татар. Между тем к Сосновке приближались основные силы Выговского и хана. Русским противостояли 10 казацких гетманских полков (Черниговский, Переяславский, Каневский, Уманский, Черкасский, Кальницкий, Паволоцкий, Белоцерковский, Поднестрянский и Прилуцкий - всего около 16 тысяч человек), часть польского отряда А. Потоцкого - 18 хоругвей (около 1.400 человек) и крымско-татарская орда во главе с самим ханом Мухаммед-Гиреем (около 30 тысяч человек).
Полагая, что перед ним небольшие силы врага, Трубецкой направил за речку Куколку свою конницу. Командование этим кавалерийским отрядом было поручено энергичному и храброму князю С. Пожарскому и его товарищу князю С. Львову. В состав ударной группы вошло примерно две тысячи дворян московских и городовых, два рейтарских полка под началом иноземцев-полковников А. Фанстробеля и В. Джонстона с приданными им драгунскими ротами (всего около 4 тыс. человек). Верный царской присяге, гетман Беспалый направил с воеводами
2 тысячи украинских казаков под началом полковников Г. Иванова и М. Козловского. Наиболее боеспособной частью русской конницы были рейтары, вооруженные и обученные не хуже европейской регулярной кавалерии того времени. Отряд Пожарского-
Львова был сводным, так как включал в себя боевые части из разных «воеводских полков».
Князья перешли переправу, атаковав обнаруженных в степи татар и наемников Выговского. Участник боя на русской стороне есаул Семен Черкес так описывал начало сражения: «От обозу отошли за 7 верст и, переправу перешед, на татар и на немец ударили смело без опасу, потому что тут объявились люди не само большие, а больших не начаялись, и хотели тех людей снести». Но еще накануне битвы, не доходя до Сосновки, крымский хан Мухаммед-Гирей, отделившись от Выговского, скрытно пришел в урочище Пустая Торговица, находившееся возле Торговицкого болота. Остановившись в укрытии, крымцы ждали, пока преследующий бегущих наемников и татар отряд Пожарского и Львова не приблизился к урочищу. Выбрав удобный момент, вся крымско-татарская орда внезапно обрушилась на русскую конницу - с тыла и с фланга. Первым удар ханского войска принял на себя рейтарский полк Фанстробеля, который «сумел повернуть фронт и дать залп из карабинов прямо в упор по атакующей татарской коннице. Однако это не смогло остановить ордынцев, и после короткого боя полк был истреблен». В результате конный отряд князя Пожарского попал в засаду, окруженный всей крымско-татарской ордой. Пожарский и его воины до последней возможности мужественно сражались с врагами.
О том, что именно крымские татары, а не казаки Выговского сыграли главную роль в разгроме отряда Пожарского и Львова свидетельствуют документы. Все «начальные люди», которые ранеными попали в плен, были захвачены татарами. После боя гетман униженно выпрашивал у хана русских пленных, ибо хвалиться ему было нечем. По свидетельству очевидца, «а которых де воевод на бою поимали татары, и гетман де у татар тех воевод выпрашивал, и татары де ему не выдали». Сам Выговский подтверждал тот факт, что «все полковники, ротмистры, капитаны либо полегли на поле боя, либо пошли в татарскую неволю».
Попав в плен, князь Семен Романович Пожарский выказал свое презрение к предводителю ордынцев. Он плюнул хану в глаза, а Выговского назвал изменником. Оскорбленный хан тут же приказал казнить Пожарского. Подвиг храброго князя не забыт в народе, до наших дней дошла старинная «Песня о гибели Семена Пожарского». Вполне понятно, почему в песне нет ни слова о казаках-черкесах, а противниками русских выступают крымские татары и другие восточные народы.
Разгромом отряда Пожарского битва не закончилась. Конные полки Ромодановского стояли на сосновской переправе и преграждали дорогу к Конотопу. Вскоре к Сосновке подошли основные силы Выговского и крымского хана. У Ромодановского была только конница, поскольку вся его пехота находилась в шанцах под Конотопом, то есть далеко от переправы. Рейтар и драгун Ромодановского поддержали казаки-запорожцы Беспалого. Спешив свою кавалерию и укрепившись на берегу Куколки, Ромодановский принял на себя удар значительно превосходящих сил неприятеля. Жестокий бой продолжался до самого вечера, пока татары и выговцы не обошли его позицию у деревни Поповка. В то же время польские драгуны Лончинского (из отряда А. Потоцкого) сумели захватить переправу у Сосновки. Даже сам Выговский в своей реляции признавал, что «драгуны выбили (русских. - И.Б.) с переправы, а потом конница переправилась и задержала их стычками». Но не драгуны тогда предопределили исход боя. В большинстве свидетельств участников событий отмечена главная роль татар в том бою. Поляк Т. Корчевский сообщал, что «хан обошел на другой переправе в тыл оным (русским. - И.Б.). Как скоро хан им в тыл прошел, то тотчас конфузия стала между ними». «Татаровя де в то время, зашед с обе стороны, на государевых ратных людей ударили и государевых ратных людей полки и сотни смешали», - говорили после боя побывшие в плену у Выговского донские казаки. Как отметил безымянный польский участник боя, «на правом крыле и на левом переправилась орда и охватила тыл этой переправы у московитов, которые ее обороняли».
Вывод напрашивается один: победу над русскими под Конотопом обеспечила крымско-татарская орда. Тем не менее в реляции Выговский всячески превозносил свои заслуги, преуменьшая решающее значение татар в битве.
Миф четвертый: о «полном разгроме русских войск»
Ни один из современных украинских историков, пишущих на тему конотопской битвы, даже не попытался выяснить, какими были действительные потери русского войска в этом сражении. Так, Ю. Мыцык продолжает утверждать о том, что «в результате Конотопской катастрофы на поле боя полегло 40 тысяч царского войска, а 15 тысяч, в том числе 50 воевод, было взято в плен. Между тем сохранившиеся в архиве древних актов росписи потерь говорят об ином. «Всего на конотопском на большом бою и на отводе... побито и в полон поймано» 4.769 человек. Горечь в Москве и объявленный по этому поводу траур были вызваны не числом погибших, а тем, что в битве пало много знатной молодежи из аристократических семей (князья Волконские, Вяземский, Мещерский, Болховский, Ухтомские, Щербатов и другие), всего - 246 «московских чинов». Именно этот факт породил слухи о грандиозном побоище и невиданном дотоле разгроме, чего на деле не было.
Уже спустя два месяца после битвы украинские казаки взбунтовались против Ивана Выговского. Один за другим казацкие полки стали переходить на сторону Москвы. При этом первым присягу царю принес Нежинский полк, тот самый, который упорно защищал Конотоп от армии Трубецкого. Выговский бросил гетманскую булаву и бежал в Польшу, где позднее был расстрелян поляками по подозрению в измене. Украина сделала свой выбор, она предпочла Москву Варшаве.
Воинствующий национализм, отказ от исторических связей Киева и Москвы, передергивание фактов и трактовка их в угоду нынешнему времени буквально переполняют сегодня изыскания украинских историков. Возвеличивание тех, кто предал своих друзей и сторонников, изменял присяге, шел против Москвы, дав ей перед этим клятву на верность, втаптывание в грязь истинных героев украинского народа, боровшихся с захватчиками, предателями и изменниками, вот приоритеты украинской историографии. И государственной политики тоже.

http://www.redstar.r...21_05/5_07.html

[Folkvald]

Малов.А. Русско-польская война 1654—1667 гг. Цейхгауз. М., 2006.

http://www.infanata....6541667_gg.html

http://rapidshare.co...0/1654-1667.rar
http://natahaus.ifolder.ru/3985283


"Взгляд" украинских историков.

С.Махун. Конотопская битва.
http://reitar-milita....php?clause=425

А. Бульвинский. Конотопская битва 1659 г.
http://history.org.u...al/1998/3/6.pdf

[Folkvald]

Бабулин И.Б. Битва под Конотопом 28 июня 1659. М., Цейхгауз. 2009.

Битва при Конотопе, в которой московское войско воеводы Алексея Трубецкого потерпело серьёзное поражение от соединённого казацко-татарского войска под командованием гетмана Ивана Выговского и татарского хана Мехмеда IV Гирея, была лишь одним, хотя и важным, эпизодом русско-польской войны 1654–1667 годов. Как ни парадоксально, одним из последствий сражения, в котором, по выражению Сергея Соловьёва, погиб цвет московской конницы, стало начало конца Выговского. Начавшиеся грабежи союзных гетману татар подняли волну сопротивления населения Левобережной Украины. Уже в октябре 1659 года казацкая рада в Белой Церкви утвердила Юрия Хмельницкого новым гетманом. Шаткий баланс сил, качнувшийся было в пользу польско-украинского союза, был вновь восстановлен.
Исследование посвящено 350 летию битвы и вводит в оборот новые документы, позволяющие по-новому оценить известное событие.

http://ifolder.ru/25369505

[Folkvald]

Brian Davies. Warfare, State and Society on the Black Sea Steppe, 1500-1700. London., 2007.


http://books.google....1...mp;q&f=true

Для скачивания:
http://mirknig.com/k...-1500-1700.html

[Брут]

Для начала:

Вторым недостатком является принадлежность многих авторов к кругу антирусски настроенного малороссийского общества. Гетман Выговский и поддержавшие его мятежные казаки вызывают у авторов искреннюю симпатию и желание возвысить значение одержанной им побед под Конотопом.

Летопись Самовидца так описывает итоги боя у Сосновки и потери русской армии: «пришовши гетман Виговский до Сосновки ку переправі, застал великії войска его царского величества, с которими был околничій князь Григорій Ромодановскій и князь Пожареній и иних много началних людей конних и піших, и на килка годин у той переправи великій бой был. Але хан з ордами с тилу от Конотопу ударивши, оных зламал, где за один час болей ніж на двадцять тисячей албо на тридцять люду его царского величества полегло (выделено мной – Н.С.). А князь Ромодановскій з того бою здорово увойшол, а князя Пожарского живо поймано, которого хан стратив того ж часу, скоро приведено, для того, же хану домовлял».[11] Летопись Самовидца исчисляет русскую армию в 100.000 человек: «... боярин Трубецкій з великими войсками, которих было болше ста тысячей, облегши Гуляницкого в Конотопі, ... промисл чинячи ... в приступах боярин князь Трубецкій много людей потратил».[12] Летопись Величко, хотя и не приводит численных данных, но представляет сражение как полное избиение русского отряда из состава которого «…бо з тої поразки міг утекти до свого обозу під Конотоп хіба що хто мав крилаті коні».[13]

Самовидец был политически нейтральным, поэтому его труд считается самым объективным из трудов казацких летописцев. Величко был не антимосковски , а промосковски настроенным.

Далее:

Украинский историк А.Г. Бульвинский, опубликовавший пространную статью, посвященную Конотопскому бою, в оценке потерь понесенных русской армией ограничился свидетельствами казачьих летописцев, донесений Выговского и большим количеством ссылок на произведения украинских историков.[6]

Автор либо не знал, либо сознательно обошел стороной публикацию Новосельского, заявив, что «данных про потери россиян ненамного больше» чем их противников. Тем не менее, плохое знание источников не помешало оценить потери русских войск более чем в 30.000 человек и сделать вывод, что по «общим потерям противоборствующих сторон (40.000 человек) … превосходят знаменитые битвы под Корсунем, Берестечком, Батогом, Дрижиполем и Чудновым».[7]

Прежде чем обвинять украинских историков в некомпетентности, неплохо было бы сначала ознакомиться со всеми их трудами. Вот статья Бульвинского:

http://history.org.u...2-5552-4/26.pdf

Під час пошукової роботи в РДАДА нам не вдалося знайти повного списку полків та інших військових частин, які брали участь у боях під Конотопом, так само як і повних узагальнюючих даних щодо їх чисельності. Ті списки, які наводять у своїх працях російські дослідники О. Новосельський та Н. Смірнов4, є неповними, оскільки нам точно відомо про участь у подіях під Конотопом й інших полків, не згаданих цими авторами. У результаті опрацювання значного масиву архівних джерел нам вдалося точно встановити, що у складі російської армії під Конотопом було, принаймні, 11 стрілецьких приказів (С.Ф. Полтєва, А.С. Матвєєва, Ф. Александрова, О. Мещеринова, В.І. Філософова, А.М. Лопухіна, З.В. Волкова, М.Н. Спиридонова, С.С. Скорнякова-Писарєва, К.О. Ієвлєва, Грубова), 6 солдатських полків (Ф.А. Фанбуковена, Я. Леслі, Я. Фанзагера, Я. Краферта, М. Бовмана та «Козловський» полк), 8 драгунських полків (Ю. Гузцина, С. Бринка, І. Мевса та 5 полків, командири яких невідомі), 5 рейтарських полків (А.Г. Фанстробеля, В.А. Змєєва, В. Джонстона, В.Я. Фангалена, А. Волиніна), кінні сотні московських дворян та жильців (В. Новосильцева та ін.), кінні сотні городових дворян та дітей боярських, загони рильських, одоєвських та донських козаків, служилих татар та новохрещених5.

Ці частини перебували у складі п’яти воєводських полків, великого полку кн. О.М. Трубецького та полків князів Ф.Ф. Куракіна, Г.Г. Ромодановського, А.В. Бутурліна, С.Р. Пожарського і С.П. Львова. Окрім цього, в розпорядженні кн. Трубецького під Конотопом було 7 тис. козаків наказного гетьмана І. Безпалого1. Однак на підставі непрямих даних усе ж можна оціночно встановити приблизну чисельність російського війська. Бєлгородський полк під командуванням князя Г. Ромодановського влітку 1658 р. нараховував 19 тис.2, проте ці війська в осінньо-зимовій кампанії 1658–1659 рр. зазнали втрат і тому під Конотопом Ромодановський, очевидно, мав у своєму розпорядженні не більше 15 тис. осіб. Війська, які мав під своїм командуванням князь Ф. Куракін, набиралися здебільшого в містах Севського полку, значно меншого, ніж Бєлгородський, а тому не могли переважати останній за чисельністю. На нашу думку, полки Куракіна та Ромодановського під Конотопом могли нараховувати максимум 25 тис. ратних людей. Про полк князя Трубецького відомо, що він отримав у липні 1659 р. 200 тис. руб. з наказом роздати жалування з розрахунку дворянам і дітям боярським по 20 руб., рейтарам по 10 руб., солдатам по 5 руб., драгунам і стрільцям по 3 руб. на одну людину3. Виходячи з того, що в тодішній російській діючій армії стрільці становили приблизно 41%, солдати – 20%, дворяни й діти боярські московські та городові – 17%, рейтари – 15%, драгуни – 6,6%4, та припустивши, що ця пропорція дотримувалась і в полку князя Трубецького, отримуємо його чисельність приблизно у 45 тис. ратних людей. Отже, власне російського війська під Конотопом було, очевидно, близько 70 тис. осіб.

Далее, насчет потерь (также упоминается труд Новосельцева) - начало на странице 466. Общая сумма потерь московских войск в битве по оценке Бульвинского - 10-15 тысяч.

Так доктор исторических наук, заведующий Центром социальной истории Института истории Украины НАН Украины В. Горобец в интервью украинской газете «День» заявил: «Результатом Конотопской битвы стало уже упомянутое вначале одно из самых чувствительных и позорных поражений царских войск второй половины ХVII в. По разным сведениям на Конотопском поле полегло от 30 до 60 тысяч царских ратников…».[8] Стоит ли говорить, что такие заявления вообще не нуждаются в каких-либо документальных подтверждениях.

В той же статье Бульвинского на страницах 466-467 рассказывается о различных данных о потерях из различных источников. Горобец ничего не придумывал, а лишь сказал приблизительные цифры, которые фигурируют в различных документах.

В первой статье есть безосновательные выпады автора в сторону украинских коллег, что в серьезной науке недопустимо, поэтому минусую. Насчет второй статьи - то ее стиль написания подходит только для дешевой газетенки.

Сообщение изменено: Брут, 25 Август 2011 - 17:29.

[Folkvald]

Прежде чем обвинять украинских историков в некомпетентности, неплохо было бы сначала ознакомиться со всеми их трудами. Вот статья Бульвинского:

Ну да, Смирнов прямо пишет о том, что судя по отметкам в архивах, Бульвинский работал с исчтониками. Но вот в своей работе но почему-то не пользуется ими вообще. То есть почитать почитали, но свидомизм силен, и историческую реальность отбрасываем к черту.

Далее, насчет потерь (также упоминается труд Новосельцева) - начало на странице 466. Общая сумма потерь московских войск в битве по оценке Бульвинского - 10-15 тысяч.

Проблема в том, что цифра дана Бульвинским от балды. Почему не 15-20, или 25? О чем вообще говорить, о каких 70 тысячах ратников, о каких 15 тысячах погибших? Есть аутентичные документы разрядного приказа, просто используйте их.

В той же статье Бульвинского на страницах 466-467 рассказывается о различных данных о потерях из различных источников. Горобец ничего не придумывал, а лишь сказал приблизительные цифры, которые фигурируют в различных документах.

Правда о самых главных документах забывает. Само собой. То есть басни польских писак - ага, а документы разрядного приказа, ясное дело пускай кацапы читают.

В первой статье есть безосновательные выпады автора в сторону украинских коллег, что в серьезной науке недопустимо, поэтому минусую. Насчет второй статьи - то ее стиль написания подходит только для дешевой газетенки.

Когда человек занимается темой, и вынужден читать дикий бред украинских "коллег", такая реакция вполне естественна. Особенно, когда речь идет о людях компетентных, имеющих работать с материалом, но из идеологических соображений сочиняющих украинское фольк-хистори.

Брут, что, по Вашему в статье Смирнова или Бабулина не соответствует действительности? Конкретику, будьте добры.

[Брут]

Проблема в том, что цифра дана Бульвинским от балды. Почему не 15-20, или 25? О чем вообще говорить, о каких 70 тысячах ратников, о каких 15 тысячах погибших?

Точную цифру не скажет никто. Бульвинский сказал наиболее вероятную.

Правда о самых главных документах забывает. Само собой.

Есть аутентичные документы разрядного приказа, просто используйте их.

Аутентичных документов множество, и все они говорят разные цифры. Внимательно почитайте критику документа Новосельского со стороны Бульвинского на странице 477.

Брут, что, по Вашему в статье Смирнова или Бабулина не соответствует действительности? Конкретику, будьте добры.

В статье Смирнова не соответствуют действительности высказывания в сторону современных украинских ученых и старинных летописцев, насчет самой битвы - здесь нельзя быть уверенным на 100% ни в чьей позиции (как, собственно, и насчет других исторических событий всех времен), но в данном случае представленная мной статья Бульвинского мне кажется более серьезной, так как у него больше аргументации (в том числе и насчет Новоселова) и нет предвзятости насчет российских коллег. Статью Бабулина я даже обсуждать не собираюсь, так как стиль ее не научный, а гневно-пропагандистский.

[Folkvald]

Точную цифру не скажет никто. Бульвинский сказал наиболее вероятную.

Почему никто-то? Есть документы. Зачем выдумывать? Нет, мы все знаем зачем, конечно.
И чем взятая из головы цифра 15 вероятее другой взятой из головы цифры 50?

Аутентичных документов множество, и все они говорят разные цифры. Внимательно почитайте критику документа Новосельского со стороны Бульвинского на странице 477.

О да, и по итогам этой критики Бульвинский приходит к "гениальному" выводу о том, что под Конотопом было 70 тысяч русских ратников, т.е. больше половины всех русских вооруженных сил.
Смешно даже обсуждать эти фантазии.
Уж не говоря о том, что Бульвинский игнорирует «Записную книгу убитых». И другие документы дающие представление именно о потерях. И ,как подчеркивает Малов, всего один раз ссылается на документ из РГАДА. О чем разговор вообще?

В статье Смирнова не соответствуют действительности высказывания в сторону современных украинских ученых и старинных летописцев,

Все соответствует действительности. Фольк-хистори в чистом виде. Бульвинский еще старается выглядеть наукообразно, но тот же Горобец или Махун уже совсем никуда. Не хило Вам на Украине мозги промывают.

насчет самой битвы - здесь нельзя быть уверенным на 100% ни в чьей позиции (как, собственно, и насчет других исторических событий всех времен), но в данном случае представленная мной статья Бульвинского мне кажется более серьезной

Странно, если бы это было по Вашему мнению не так.

[Брут]

Уж не говоря о том, что Бульвинский игнорирует «Записную книгу убитых». И другие документы дающие представление именно о потерях. И ,как подчеркивает Малов, всего один раз ссылается на документ из РГАДА. О чем разговор вообще?

Не игнорирует. Читайте внимательнее страницы 467-468, там и о Новосельском, и о записной книжке убитых.

Почему никто-то? Есть документы. Зачем выдумывать? Нет, мы все знаем зачем, конечно.
И чем взятая из головы цифра 15 вероятее другой взятой из головы цифры 50?

О да, и по итогам этой критики Бульвинский приходит к "гениальному" выводу о том, что под Конотопом было 70 тысяч русских ратников, т.е. больше половины всех русских вооруженных сил.
Смешно даже обсуждать эти фантазии.

А вот что говорит Смирнов

В настоящее время в научный оборот не введены документы, позволяющие точно определить точный состав и численность армии кн. А.Н. Трубецкого. Однако его можно выяснить приблизительно

Ага, значит приблизительно. Вот так же приблизительно подсчитывают и их украинское коллеги.

[Folkvald]

Ага, значит приблизительно. Вот так же приблизительно подсчитывают и их украинское коллеги.

Правда их "приблизительно" уводит далеко за пределы здравого смысла.
Так 70, 100 или 150 тысяч? А может 300. "Приблизительно" российских специалистов основывается на данных о численности тех или иных полков в предыдущие кампании (1655-1658 годов).

Не игнорирует. Читайте внимательнее страницы 467-468, там и о Новосельском, и о записной книжке убитых.

И делает это совершенно неубедительно. Невнятное упоминание о 5 тысячах пленных , и один-единственный пример церковного Синодика. Все это разбирается в последней статье Бабулина:

И. Б. Бабулин. "УКРАИНСКО-РОССИЙСКАЯ ВОЙНА 1658-1659 годов" И ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ. Российская история, № 3, 2011, C. 175-178

[Брут]

Правда их "приблизительно" уводит далеко за пределы здравого смысла.
Так 70, 100 или 150 тысяч? А может 300.

Цифры больше 100 тысяч мне нигде не попадалось.

"Приблизительно" российских специалистов основывается на данных о численности тех или иных полков в предыдущие кампании (1655-1658 годов).

У Бульвинского тоже.

И делает это совершенно неубедительно. Невнятное упоминание о 5 тысячах пленных , и один-единственный пример церковного Синодика.

Вполне убедительно он это делает. У него сказано, что данные, к примеру, "Записной книги убитых", у которой, между прочим, один лист потерян, расходятся с донесениями Черкеса и Фролова, а также данными поминальника, ссылку на который дает Бульвинский. Это не говоря о расхождении с другими авторитетными источниками, которые указаны на странице 466. Бульвинский выражает сомнение в полноте данных Записной книги убитых и Росписи (которые, кстати, хотя и одного порядка в оценке потерь, но также не совпадают между собой).

[Folkvald]

Цифры больше 100 тысяч мне нигде не попадалось.

И на том спасибо. Правда 100 тысяч даже теоретически не могло быть, но кого это волнует?

У Бульвинского тоже.

Ага, 70 тысяч. Интересно, почему никогда в ходе войны русские рати числом "не переваливали" за 30 тысяч.Даже в самом начале войны, под Смоленск Алексей Михайлович, лично возглавлявший войска привел 25-30.
А тут вдруг 70. Да еще 15 тысяч убитых и 15 тысяч пленных. Просто диву даешься, как "москали" умудрились людей для кампании 1660-1662 годов найти. Уж не говоря о том, что в самой битве принимала участие меньшая часть армии Трубецкого.

У него сказано, что данные, к примеру, "Записной книги убитых", у которой, между прочим, один лист потерян, расходятся с донесениями Черкеса и Фролова, а также данными поминальника, ссылку на который дает Бульвинский.

Ну само собой, донесения дьяков достовернее их же делопроизводственной документации.
Синодик - это единичный случай, если речь о документах. Видимо больше сослаться не на что.

Это не говоря о расхождении с другими авторитетными источниками, которые указаны на странице 466.

Какими же "авторитетными"? Донесениями секретаря польской королевы? Сочинений польского летописца Эрлича? С каких пор у нас пропагандистские сочинения стали авторитетными источниками?

Бульвинский выражает сомнение в полноте данных Записной книги убитых и Росписи (которые, кстати, хотя и одного порядка в оценке потерь, но также не совпадают между собой).

Он может выражать сомнения сколько угодно. Пока же, уже 20 лет он и его коллеги берут цифры из головы.

[Брут]

Ну само собой, донесения дьяков достовернее их же делопроизводственной документации.

Не донесение дьяков, а донесение Фролова дьякам Посольского приказа, а также донесение посланца Беспалого царю.
Донесение - это также серьезный документ, а в преувеличивании потерь эти посланцы были явно не заинтересованы.

Какими же "авторитетными"? Донесениями секретаря польской королевы? Сочинений польского летописца Эрлича? С каких пор у нас пропагандистские сочинения стали авторитетными источниками?

Пропагандистские - это Ваше мнение. Но это исторические документы, а не фантазии украинскох историков.

[Folkvald]

Не донесение дьяков, а донесение Фролова дьякам Посольского приказа, а также донесение посланца Беспалого царю.
Донесение - это также серьезный документ, а в преувеличивании потерь эти посланцы были явно не заинтересованы.

Во-первых Терентий Фролов точно оценить численность пленных не мог. Информацию он скорее всего получил от самого крымского хана, в обозе которого находился в момент битвы. К тому же, его мнение достоверным признано быть не может, хотя бы потому, что он численность крымских татар в 1,5-2 раза преувеличил (как считают специалисты).
Во-вторых вне зависимости от степени незаинтересованности, донесение не может идти ни в какое сравнение с делопроизводственной документацией.
Кроме того, как отмечал Бабулин:
В октябре 1659 года по указу Алексея Михайловича путивльскому воеводе князю Г.Д. Долгорукову повелевалось послать на место битвы двух «добрых попов» и людей «кого пригоже» для отпевания и погребения павших. Следует отметить, что тела убитых татар и мятежников, возможно, были захоронены сразу после сражения. Тела же погибших русских воинов враги не хоронили.
Посланные служилые люди «побитых собрали телеса в трёх местах и, пев над ними погребение, похоронили»42. Путивльцы под Шаповаловкой «побитых людей тела збирали… и собрали они побитых людей костей да 1521 голову» и, «выкопав магилу под деревнею Шепаловскою, похранили их в одном месте»43. На месте боя ордынцев с Пожарским «за селом за Сосновкою, где стоял крымской хан с татары», посланные из Путивля собрали ещё «человек 1465 голов и кости», всех их также «в одном месте погребли»44.
Указание на три пункта сбора костей погибших и захоронение их в двух братских могилах свидетельствует о том, что место казни пленных находилось поблизости от одного из мест боевых действий. Таким образом, всего на поле битвы в трёх местах (два места боя и одно место казни пленных) в октябре 1659 года были обнаружены 2986 тел погибших и казнённых русских воинов, которых похоронили в двух общих братских могилах под Шаповаловкой и под Сарановкой.

Пропагандистские - это Ваше мнение. Но это исторические документы, а не фантазии украинскох историков.

Нет, само собой, победные реляции поляков ни в коем случае не пропагандистский документ.

[Брут]

Во-первых Терентий Фролов точно оценить численность пленных не мог.Информацию он скорее всего получил от самого крымского хана, в обозе которого находился в момент битвы.

Почему не мог? Скорее всего не считается. Даже если он действительно сведения получил от хана либо какого-то татарина, то все-равно он был ближе всего к событиям, так как находился среди татар, бравших пленных, а не среди далеко расположенной основной части московских войск.

К тому же, его мнение достоверным признано быть не может, хотя бы потому, что он численность крымских татар в 1,5-2 раза преувеличил (как считают специалисты).

Если он действительно преувеличивал численность татар, это еще не значит, что он преувеличивал количество пленных. Скорее наоборот - если он был заинтересован в преувеличении сил союзников. то мог быть заинтересован в преуменьшении потерь московских войск.

Кроме того, как отмечал Бабулин:
В октябре 1659 года по указу Алексея Михайловича путивльскому воеводе князю Г.Д. Долгорукову повелевалось послать на место битвы двух «добрых попов» и людей «кого пригоже» для отпевания и погребения павших. Следует отметить, что тела убитых татар и мятежников, возможно, были захоронены сразу после сражения. Тела же погибших русских воинов враги не хоронили.
Посланные служилые люди «побитых собрали телеса в трёх местах и, пев над ними погребение, похоронили»42. Путивльцы под Шаповаловкой «побитых людей тела збирали… и собрали они побитых людей костей да 1521 голову» и, «выкопав магилу под деревнею Шепаловскою, похранили их в одном месте»43. На месте боя ордынцев с Пожарским «за селом за Сосновкою, где стоял крымской хан с татары», посланные из Путивля собрали ещё «человек 1465 голов и кости», всех их также «в одном месте погребли»44.
Указание на три пункта сбора костей погибших и захоронение их в двух братских могилах свидетельствует о том, что место казни пленных находилось поблизости от одного из мест боевых действий. Таким образом, всего на поле битвы в трёх местах (два места боя и одно место казни пленных) в октябре 1659 года были обнаружены 2986 тел погибших и казнённых русских воинов, которых похоронили в двух общих братских могилах под Шаповаловкой и под Сарановкой.

В октябре 1659 года? То-есть через несколько месяцев, когда трупы практически разложились, порубанные части тел были смешанны с землей, стоптанная трава выпрямилась, и это все на территории с лесами, полями и зарослями, а также при том, что битва точилась на большой территории, и никто из русских не мог знать все места локальных схваток, так как русские войска сначала обратились в бегство, а потом различные отряды распорошились, устраивая круговую оборону раздельно один от другого. То, что нашли останки 3 тысяч людей - уже большая удача.

[Folkvald]

Почему не мог? Скорее всего не считается. Даже если он действительно сведения получил от хана либо какого-то татарина, то все-равно он был ближе всего к событиям, так как находился среди татар, бравших пленных, а не среди далеко расположенной основной части московских войск.

Потому, что гипотетический татарин был заинтересован в преувеличении количества пленных, для оказания более ошеломляющего эффекта.

Если он действительно преувеличивал численность татар, это еще не значит, что он преувеличивал количество пленных. Скорее наоборот - если он был заинтересован в преувеличении сил союзников. то мог быть заинтересован в преуменьшении потерь московских войск.

Силы противников он называл со слов самих противников. Равно как и количество пленных. Сам факт того, что в первом случае он сообщает недостоверную информацию, заставляет скептически отнестись и ко второй цифре.

В октябре 1659 года? То-есть через несколько месяцев, когда трупы практически разложились, порубанные части тел были смешанны с землей, стоптанная трава выпрямилась, и это все на территории с лесами, полями и зарослями, а также при том, что битва точилась на большой территории, и никто из русских не мог знать все места локальных схваток, так как русские войска сначала обратились в бегство, а потом различные отряды распорошились, устраивая круговую оборону раздельно один от другого. То, что нашли останки 3 тысяч людей - уже большая удача.

Учитывая то, что сотни русских участников битвы спаслись, Ваши слова о том, что место битвы было неизвестно, вызывают сильное недоумение.
Что касается удачи - да, ведь удалось найти 2/3 погибших.