12 ответов в этой теме

[Пастор_Шлаг]

Первые же раскопки на городище выявили на его территории останки убитых людей, многие из которых лежали возле вала или во рву. По определению С.Г. Ефимовой (табл. 1; 2), для человеческих черепов с Золотаревского городища характерна монголоидность и они сильно отличаются от мордовских черепов. Череп №1 принадлежит мужчине среднего возраста (35-40 лет), резко брахикранный, невысокий, с широким лбом, сильно уплощен на уровне орбит, что указывает на монголоидность черепа, об этом свидетельствует и наличие torus palatinus – небного валика. Череп №2 также мужской (возраст около 40 лет), брахикранный, с широким лбом и невысоким переносьем, сходен по типу с первым. Череп №3 женский(!!!), с невысоким лицом, низкими орбитами, уплощенным переносьем и слабо выступающим носом, имеет значительный налет монголоидности.

[eugene-march]

Золотаревское поселение

Пензенская губерния? Карты нет?

[Пастор_Шлаг]

Пензенская губерния? Карты нет?

Золотаревский археологический памятник расположен в верховьях р. Суры (правый приток р. Волги), вдоль оврага, по которому течет р. Медаевка, у с.Золотаревка Пензенской области.

[Пастор_Шлаг]

[Пастор_Шлаг]

Самое интересное, что защищали городище наряду с мокшанами еще и хакасы (Аскизская культура). Золотарево-Минусинская котловина - 3 тыс. км.!!!, сеймо-турбинцы дубль 2.

[eugene-march]

защищали городище наряду с мокшанами еще и хакасы (Аскизская культура).

А параллели в их этногенезе не наблюдается?

[Пастор_Шлаг]

А параллели в их этногенезе не наблюдается?

Думаю нет, аскизская культура прослеживается и у булгар (даже более явно), да и присутствие этой культуры в мокшанских землях говорит о булгарском влиянии. Золотарево стоит на важном торговом пути Булгар-Киев. Само Золотарево было крупным поселением:

В целом золотаревский комплекс представлял собой довольно крупное поселение с мощной крепостью в центре и большим посадом вокруг. Общая площадь поселения составляет 13 га, что сопоставимо с городами Древней Руси (Куза, 1996. С. 43), но по сравнению с городами Волжской Булгарии – это феодальный замок с округой (Фахрутдинов, 1984. С. 31). Впрочем, даже в Верхнем Посурье имеются памятники значительно большей площади, например такие, как Юловское городище (22 га), Неклюдовское городище с округой (20 га) (Белорыбкин, 1995).

[Пастор_Шлаг]

Собственно данная территория всегда была в зоне влияния булгар/татар

[Пастор_Шлаг]

Золотаревское поселение, состоящее из городища и трех селищ, дает еще более яркую картину торговых контактов, чем Юловское городище. Имеющиеся на нем материалы свидетельствуют с одной стороны о единой торгово-денежной и весовой системе в Посурье и Примокшанье, которая характерна для Волжской Булгарии.

К тому же гаплотипы J2b, которые обнаружены у мокши (а их около 27% - мировой максимум, правда с низким разноообразием) очень похожи на гаплотипы татар (Беханидов и Мамидов например).

[Ингигерда]

Выкладывала здесь статью о сражении на Золотарёвском городище:
https://www.balto-sl...

Народное предание интересно тем, что согласуется с письменными источниками, и, кроме того, объясняет тот странный факт, что все найденное на Золотаревском городище оружие защитников оказалось аскизского типа, то есть хакасским. До сих пор отдельные исследователи на основании того, что на Золотаревском городище найдено по преимуществу хакасское оружие, которым защитники крепости явно оборонялись от татар, полагали, что в этих пределах могло располагаться хакасское войско, входившее в состав Серебряной Булгарии. Однако замечательная эрзянская легенда расставила все на свои места.

[Пастор_Шлаг]

Г.Н. Белорыбкин "1237 год. Гибель города на Суре"

«И он (Менгу-каан) пробыл там то лето, а после того, в такику-иле, то есть в год курицы, соответствующий 634 г.х. (=4.IX.1236 – 23.VII.1237 гг.) сыновья Джучи – ату, Орда и Берке, сын Угетай – каана – Кадан, внук Чагатая – Бури и сын Чингиз-хана – Кулькан занялись войною с мокшей, буртасами и арджанами и в короткое время завладели ими. Осенью упомянутого года все находившиеся там царевичи сообща устроили курилтай и, по общему соглашению, пошли войной на русских». Так писал в «Сборнике летописей» персидский историк Рашид ад-Дин о событиях 1237 года (Рашид ад-Дин, 1960. С.36).

Память об этих событиях нашла свой отклик и в документах XVII века: «по второй перешод реку Волгу, а Дону реки не дошадь, прмеж рек Хопра и Суры, чрез реки Лесной и Польной Воронежи, на Ряские и на Рязанские и на Щацкие места, которую Сакмою и Батый в войну на Русь шол» (Известия ТУАК, 1982, Вып.33. С.49).

Всю осень монгольские войска простояли у восточных границ Руси, и у них было достаточно времени, чтобы уничтожить все города и села Верхнего Посурья и Примокшанья. Результаты этого погрома довольно часто встречаются в ходе археологических исследований памятников XI-XIII веков, расположенных на этой территории (Белорыбкин, 1995). На них фиксируется прекращение жизни в начале XIII века, сопровождаемое следами пожарищ в сочетании с монгольскими наконечниками стрел.

В средние века военные сражения всегда были обязательным атрибутом внешней, а порой и внутренней политики. Об этом часто и подробно сообщалось в письменных свидетельствах тех лет. Однако обнаружить материальные следы этих битв чрезвычайно сложно. Поэтому каждое новое место сражения – это явление чрезвычайной важности, позволяющее по-новому осмыслить историческое наследие.

Именно таким местом стало, расположенное в верховьях р.Суры (приток р.Волги), Золотаревское поселение, на территории которого в 1237 году разыгралось сражение между защитниками крепости и войском монголо-татар. И если на территории Древней Руси несколько городов со следами штурма и уничтожения уже известны и исследованы, то на территории за пределами Руси и в Поволжье это первый случай.

Само поселение, состоящее из городища и трех селищ, было известно давно. В 60-х годах XX века его исследовал пензенский археолог М.Р. Полесских, который уже тогда отмечал множество следов гибели крепости в результате монгольского нашествия (Полесских, 1971). Городище располагалось на мысу, и было защищено четырьмя крепостными стенами поперек мыса и одной стеной по краю, от которых до настоящего времени сохранились валы со рвами. Вместе с селищами, раскинувшимися через овраг, Золотаревское поселение сопоставимо с приличным восточноевропейским городом. Раскопки на городище позволили обнаружить детали оружия, массу сгоревшего зерна и человеческих останков, что характерно для погибших городов. Однако, подлинные масштабы трагедии, разыгравшейся на берегах р.Суры, удалось раскрыть только в конце XX века.

Оказалось, что территория, на которой произошла военная катастрофа, выходит далеко за пределы крепости. Останки убитых людей были обнаружены на площади 10 000 кв.м. Тела погибших воинов и жителей поселения так и остались до сих пор не захороненными, что очевидно связано с уничтожением не только этого города, но и всех окружающих поселений (Белорыбкин, 2001).

Такое тотальное уничтожение поселения связано с тем, что его жители, по-видимому, оказали упорное сопротивление. Многие средневековые авторы отмечают, что города, оказавшие монголам сопротивление, подвергались жестокому избиению, а сам город полностью разрушался. Если же жители города добровольно сдавались, то иногда монголы ограничивались просто грабежом. В то же время в штурме городов они активно использовали пленников и союзников, которые под руководством монгол шли на гибель. Войско, как правило, шло широкой лавиной, и было разделено на множество небольших отрядов, которые, тем не менее, вполне успешно разоряли всю округу и брали города.

Один из таких отрядов напал на Золотаревское поселение. Одни жители успели спрятаться за крепостными стенами, другие были убиты в своих домах. Штурм крепости, очевидно, был непродолжительным, поскольку оказались не использованы запасы зерна и животных в крепости, а деревянные строения были сожжены. Помимо этого у стен крепости имеются многочисленные следы конных стычек между завоевателями и защитниками.

Плано Карпини оставил подробное описание тактики осады укреплений монголами: «Укрепления они завоевывают следующим образом. Если встретится такая крепость, они окружают ее; мало того, иногда они так ограждают ее, что никто не может войти или выйти; при этом они весьма храбро сражаются орудиями и стрелами и ни на один день или на ночь не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха: сами же татары отдыхают, так как они разделяют войска и одно сменяет в бою другое, так что они не очень утомляются. И если они не могут овладеть укреплением таким способом, то бросают на него греческий огонь, мало того, они обычно берут иногда жир людей, которых убивают, и выливают его в растопленном виде на дома; и везде где огонь попадает на этот жир, он горит, так сказать, неугасимо…» (Плано Карпини, 1997. С.56-57). Была сожжена и золотаревская крепость. Помимо останков людей на поле боя осталось большое количество оружия, частей доспеха и деталей конской упряжи. Одних только наконечников стрел на сегодняшний день насчитывается около 1000 штук, из которых более 200 характерны для монгольской армии. Особо следует выделить и детали сабельного оружия, число которых превышает количество этого вида оружия со всех поселений Древней Руси, а также множество деталей кольчужного и пластинчатого доспеха. В целом вполне очевидно, что основными участниками штурма были всадники и лучники.

Плано Карпини оставил описание монгольского вооружения: «Оружие же все по меньшей мере должны иметь такое: два или три лука или по меньшей мере один хороший и три больших колчана, полные стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия. Богатые же имеют мечи, острые в конце, режущие только с одной стороны и несколько кривые (сабли – Г.Б.); у них есть также вооруженная лошадь, прикрытия для голеней, шлемы и латы» (Плано Карпини, 1997. С.53). Все это характерно для Золотаревского поселения.

Конечно же, после штурма основная масса оружия была собрана, но даже то, что осталось, позволяет определить не только время сражения в 1237 году, но и установить, что в нем принимали участие представители самых разных племен и народов. Со стороны монголов это были различные, в основном тюркские, племена, а со стороны защитников – булгары, буртасы, мордва, русские, кыпчаки и что уж совсем неожиданно аскизы, жившие в начале II тыс. на Алтае, то есть почти за 3000 км от Посурья. О том, что произошло на Золотаревском поселении в последние часы его существования, свидетельствуют такие факты, как огромная площадь разбросанных на поверхности человеческих костей. Причем останки людей во множестве встречаются не только в поле, но и на крепостных стенах и внутри городища, которое было взято штурмом. Среди костей во множестве встречаются предметы вооружения и конской сбруи. Помимо этого встречаются кости с воткнутыми в них наконечниками стрел, рубленые черепа, а на крепостной стене были раскопаны останки воина с булавой. Поселение играло важную роль на торговом пути из Булгара в Киев и контролировало переправу через р.Суру. По сути, это было одно из ответвлений Великого шелкового пути. Об этом же писал средневековый автор Джейхани (Рыбаков, 1952).

Собранные на поселении материалы убедительно свидетельствуют о том, что здесь пересекались пути торговцев из Южной Сибири, Средней Азии, Кавказа, Древней Руси и Волжской Булгарии. Вслед за ними сюда переселялись ремесленники и воины из этих стран и территорий. Не случайно здесь обнаружены уникальные изделия русских, булгарских, китайских, иранских мастеров, как бытового, так и культового назначения.

Это, прежде всего две накладки в виде львиной маски с крином отлитые из бронзы и покрытые сверху позолотой. На лицевой стороне – рельефное изображение человеческого лица со складками на щеках и оскаленным ртом. По краю сделана волнистая грива и сверху – два больших уха и крин между ними. На одной из них центральный стержень обломан. В целом накладка как бы изображает человека в образе льва. С внутренней стороны расположены 9 коротких клепок и снизу загнутый вовнутрь язычок на одной накладке и сквозные отверстия на месте отломанного язычка. Вероятнее всего, накладка крепилась на кожаную основу (клапан сумки?). Сверху на львиной маске расположены проросшие ветви крина, центральная часть которого на одной накладке отломана. Изображение львов и львиных масок в Восточной Европе наиболее характерно для Северо-Восточной Руси, где оно встречается как в архитектурном декоре церквей во второй половине XII – начале XIII века (Боголюбово, Владимир, Юрьев-Польской и др.), так и на браслетах, подвесках. Наиболее близкими к накладке по стилю являются изображения львиных масок на церквах г. Владимира. И хотя подобных накладок нет нигде, вполне очевидно, что ее истоки связаны, прежде всего, с г. Владимиром. Вероятно, она принадлежала довольно состоятельному и знатному человеку, с именем которого, возможно, связано изображение буквы N на внутреннем язычке.

О религиозном содержании накладки свидетельствуют многочисленные изображения львов на древнерусских церквах, где они несли охранительную функцию и символизировали Христа и евангелиста Марка. В светском понимании лев был символом княжеской принадлежности.

Накладка в виде тигра отлита из бронзы в виде овала, размером 37х22 мм. На внешней поверхности расположено очень реалистичное изображение тигра, подработанное резцом. Тигр изображен лежащим, с подогнутыми задними ногами и хвостом, голова лежит на передних лапах, глаза широко открыты. По мнению зоологов – это мужская особь. Поверхность накладки сильно затерта от длительного ношения на ремне, но в углублениях сохранились следы позолоты. С обратной стороны накладки имеется широкая петля для крепления на ремне. Снизу располагалась петля из круглой проволоки, от которой осталось лишь основание.

Накладка подобного стиля и формы имеет ближайшие аналогии в материалах золотоордынского погребения могильника “Олень-Колодезь” на Дону (Ефимов, 1999. Рис.4: 5). Однако накладки из этого погребения сделаны из серебра и на них изображены барсы и львиные морды.

Не менее интересен поясной набор, состоящий из 7 накладок и щитка от пряжки, отлит из бронзы. Все части пояса выпуклые с рельефным орнаментом. Четыре накладки имеют форму квадрата с шатровым навершием, три других миндалевидной формы, щиток от пряжки прямоугольный с шатровым навершием. На поверхности выделяются три зоны, разделенные точечным орнаментом. Нижняя часть гладкая и без орнамента. Средняя часть также гладкая, но орнаментирована прорезным орнаментом в виде штрихованных полос, расположенных зигзагом. На щитке пряжки этот орнамент дополняется завитками по бокам. На поверхности накладок изображено дерево, соединенное с лотосом, как центр мироздания и символ плодородия. По бокам дерева сидят две птички, которые у древних народов служили символом слияния земли и неба. На квадратных накладках две птички (предположительно дятлы) сидят на дереве жизни и смотрят друг на друга. На миндалевидных накладках две птички, похожие на уток, расположены спиной друг к другу. Хвосты у птиц перекрещены, а между головами расположен полумесяц концами кверху. Над головами у них три перевитых обруча с отверстием в центре. Одна из этих накладок пробита двумя дополнительными клепками. Наиболее интересен орнамент на щитке пряжки, где объединились сюжеты обеих накладок. Из ствола вниз идут корни, которые, соединяясь, превращаются в цветок лотоса. Птички на дереве, вероятно, относятся к разряду певчих и сидят, как на квадратных накладках, но головы повернуты в разные стороны, как на миндалевидных. С обратной стороны накладок по три клепки с шайбами на концах, а на щитке пряжки пять штырьков.

По форме и мотивам орнамента поясной набор ближе всего, по мнению одних, к индоиранским традициям (Древняя Русь, 1997) или, по мнению других, к тюркско-угорским (Солдатенкова, 1993), и был, очевидно, привезен со стороны. Об этом можно судить хотя бы по тому, что у накладок сохранились мятые шайбы на клепках, а у некоторых они отломаны. Одна накладка, кроме того, отремонтирована и крепилась за счет двух дополнительных клепок, пробитых насквозь.

Части пояса были обнаружены как на городище, так и на 3 селище. Две квадратные накладки частично оплавлены, то есть побывали в сильном огне. Возможно, это связано со штурмом Золотаревского городища. Довольно редкой находкой является накладка (пряжка ?) из бронзовой пластины подтреугольной формы. На вершине треугольника и по бокам имеются выступы с отверстиями для крепления, а также два больших отверстия для внешнего соединения. Возможно, за них цеплялись крючки другого конца ремня. На поверхности накладки насечен растительный орнамент, покрытый позолотой. Подобный орнамент характерен для средневековых изделий X-XII веков Западной Сибири (Грач, 1998. Табл.XXII; Кызласов, 1983. Табл.XXVI).

Медальон в виде диска с ушком из серебряно-свинцового сплава с изображением рыцаря пока нигде не известен. Рыцарь одет в длинное до пят платье, перетянутое поясом. На груди изображение в виде полосок то ли доспеха, то ли ребер, а из пупка к голове идет волнистая линия, напоминающая пуповину. На голове сверху волнистая линия, обозначающая либо волосы, либо головной убор, возможно шлем. В левой руке рыцаря копье, а в правой – миндалевидный щит с изображением креста. С левой стороны от рыцаря три точки в виде циркульного орнамента. С правой стороны две тройные насечки. По краю медальона идет полоска из кружочков и насечек.

Особый интерес представляют седельные накладки из двух совершенно одинаковых полусферических накладок из бронзы в виде человеческого лица и четырьмя симметрично расположенными трилистниками по краю. На каждом из них сзади по длинному шпеньку для крепления. Поверхность накладок покрыта позолотой. Вероятнее всего, накладки изображают женское лицо, напоминающее мифологическое солнышко. Аналогии этим накладкам нам неизвестны. Наиболее близки изображения личин на решмах тюхтятской культуры, но все-таки различия слишком велики (Степи Евразии, 1981. Рис.33; Михайлов, 1997. Рис.4). В то же время истоком изготовления седельных накладок в виде личины может послужить и Нижнее Поволжье, где они начали распространяться с VI-VII веков (Амброз, 1989. Рис.30) и получили широкое распространение в X веке.

На поселении есть даже китайское зеркало, вернее небольшой фрагмент с сильно затертыми краями. В одном краю сделано отверстие для ношения зеркала, причем уже второе отверстие, так как предыдущее обломилось. Вполне очевидно, что зеркало использовалось длительное время, пока не попало на Золотаревское поселение, где и было утеряно.

На одной стороне зеркала сохранился орнамент в виде точек вдоль невысокого, но широкого бортика и волнистой линии ближе к центру. Между орнаментальными мотивами по кругу справа налево идет надпись на китайском языке. При помощи специалистов из Эрмитажа удалось прочитать часть надписи: цзяоцзы (дровосек /собиратель хвороста). Впрочем, сохранившиеся иероглифы могут быть и частью имени.

Интересный результат дал металлографический анализ зеркала.

Выяснилось, что зеркало содержит медь (74%), олово (19%), свинец (6%), железо (0,5%), алюминий (0,3%). Если большинство элементов встречается довольно часто, то примесь алюминия характерна, в основном, для китайских изделий.

Крест-мощевик в форме квадрифолии с килевидными концами и с квадратом в средокрестии размером 55 х 53 мм (без петель) состоит из двух половинок с рельефным изображением снаружи и углублением внутри. Сверху и снизу сделаны петли для соединения половинок между собой. Крест отлит из бронзы и изображения на нем слабо проработаны. На одной половине в средокрестии изображено распятие Христа с предстоящими: Иоан Богослов и Богоматерь, по бокам на концах креста расположены служащие архангелы, изображенные в профиль. Сверху сделан четырехконечный крест с двумя кругами по бокам, символизирующие солнце (круг - слева)) и луну (круг с точкой - справа). Петли этой половины закрыты круглыми щитками, которые также символизировали солнце и луну (круг с точкой). Вероятнее всего эта часть креста была задней стороной квадрифолии, так как поверхность сильно затерта. Кроме того, в левой половине креста перед лицом ангела имеется медная клепка, очевидно результат ремонта. Вторая половина имеет более рельефное изображение Богородицы, сидящей на престоле с младенцем в средокрестии. По бокам от нее на концах креста архангелы в профиль. Над Богоматерью процарапана надпись «Богородица». По краям верхушки трона нацарапана буквы ИХ, что означает Иисус Христос. Под ангелами также имеются процарапанные буквы АН, означающие слово ангел. Сверху и внизу сделано по две петли, между которыми вставлялась петля второй половинки и они соединялись между собой.

Подобные кресты довольно редкая находка и относится исследователями либо к XIII веку, (Ханенко, 1899. Табл.VIII, №98-99), либо к XIV веку (Древняя Русь, 1997. С.175). По мнению Б.И. и В.Н. Ханенко на кресте воспроизводится мозаичное алтарное изображение Богородицы в храме Киево-Печерской лавры XI века. Большинство находок известны из случайных сборов, хранящихся в музеях Киева, Одессы, Москвы (Тимашкова, 1991; Пекарська, Пуцко, 1983). В то же время имеется створка креста с изображением Распятия, найденная при раскопках на Замковой горе в Киеве и датируется она концом первой четверти XIII века (Пекарська, Пуцко, 1983. Рис.5). Правда, в отличие от нашего креста киевский сделан на более высоком уровне и архангелы по краям изображены в фас, как и на большинстве крестах-квадрифолиях. Наиболее близок в этом плане крест из Одесского музея, где архангелы изображены в профиль и который датируется концом XIII века (Тимашкова, 1991. Рис.2, 8). Исходя из всего вышеизложенного можно предположить, что крест с Золотаревского поселения, гибель которого относится к 1237 году, является одним из наиболее ранних крестов этого типа, к тому же занесенного так далеко от Киева и его окрестностей.

В Верхнем Посурье в течении X-XI веков была построена одна из самых мощных крепостей в регионе, имеющая четыре поперечных вала со рвами и вал со рвом по краю мыса. Строилась она строго по плану, с использованием передовых технологий и лучших образцов укреплений. Об этом же свидетельствует и дополнительная полоса препятствий в виде ловчих ям с напольной стороны городища, построенная, вероятно, накануне штурма. Подобные укрепления резко выделяют Золотаревское городище среди других памятников Восточной Европы.

Для защиты городища использовался военный отряд, где главную роль играла конница, судя по обилию деталей конской сбруи. Благодаря конскому снаряжению удалось установить, что ведущее место в отряде занимали выходцы с Алтая, где в это время существовала аскизская культура. О значимости и влиянии этих воинов можно судить хотя бы по такому явлению, как распространение моды на аскизские украшения с XII века по всему Поволжью и Подонью. По степени влияния и основным занятиям (война и торговля) их вполне можно сопоставить с варягами. И если варяги контролировали днепровский бассейн и северные земли, то аскизы господствовали в Волго-Уральском регионе, а Волго-Донье было контактной зоной.

Таким образом, Золотаревское поселение, на котором была обнаружена очень большая концентрация богато украшенных аскизских древностей, можно считать передовым форпостом аскизского влияния. Отсюда они осуществляли контакты со многими городами Древней Руси и Волжской Булгарии, о чем, например, свидетельствуют позолоченные накладки золотаревского типа, встречающиеся в разных частях Восточной Европы. В то же время территория, на которой расположено Золотаревское поселение уже в X веке вошла в состав Волжской Булгарии, что подтверждается как распространением материальной культуры булгарского типа, так и письменными источниками. В них, в частности, отмечается, что «От земли буртасов до земли этих болгар три дня пути. Последние производят набеги на первых, грабят их и в плен увозят». Землю же буртасов практически все источники располагают между Хазарией и Волжской Булгарией.

Появлению в Верхнем Посурье буртас способствовали и неоднократные походы русов по Волге (в 913, 965 годах, особенно, в конце X века), сопровождаемые кровопролитными сражениями. После разгрома Хазарского каганата в Верхнем Посурье появились половцы, которые возможно также совершали набеги в этот район. Впрочем, присутствие половецких вещей на Золотаревском поселении скорее свидетельствует о мирных контактах, как с ними, так и с более южными соседями.

Но основное направление внешнеполитических связей и событий было связано с мордвой и как следствие – борьба с противодействием Древней Руси, которая также стремилась распространить свое влияние на эти территории. С этой целью русские князья совершали многочисленные набеги на земли мордвы. Однако в материальной культуре мордвы все же большее влияние оказала Волжская Булгария, а в мордовских памятниках в Примокшанье и на р.Теше очень много типично золотаревских изделий. Особенно ярко это проявляется в погребениях воинов и торговцев.

оздается впечатление, что на мордовских кладбищах встречаются захоронения представителей администрации с Золотаревского поселения. Но не только своими воинами выделяется Золотаревское поселение среди других памятников региона. Здесь были сосредоточены высококвалифицированные ремесленники, которые снабжали своей продукцией все Волго-Донье. Их украшения встречаются в мордовских могильниках на Мокше, булгарских городах на Волге, русских поселениях на Дону и Оке. В то же время они наладили массовое производство украшений булгарского типа, но из более дешевого серебра, которое разбавляли оловом и свинцом. В то же время они производили и свои изделия, будь это наконечники стрел или ювелирные молотки и т.д. Не меньших успехов добились и местные крестьяне, которые использовали передовые достижения сельского хозяйства, например, такие как тяжелый колесный плуг, и получали обильные урожаи пшеницы, проса и ржи. Обугленными зернами этих злаков завалена буквально вся поверхность поселения, особенно городища.

Располагаясь на пересечении торговых путей, имея высокоразвитое сельское хозяйство, широкую ремесленную базу, сильную военную дружину, Золотаревское поселение, несомненно, играло важную роль в жизни средневекового Поволжья. На городище, очевидно, жил крупный феодал, который контролировал порядок, как на самом поселении, так и во всей округе. Получаемые им доходы от местного производства и торговых операций, позволяли обеспечивать безопасность, как своей территории, так и торговых караванов, от Волги до Днепра, а возможно и дальше. Не побоялся он оказать сопротивление и отрядам монголо-татар, что закончилось полным разгромом Золотаревского поселения.

Таким образом, материалы Золотаревского поселения позволяют по-новому взглянуть на многие проблемы археологии и истории региона, уточнить хронологию и типологию средневековых памятников, а также раскрывают картину монгольского штурма в 1237 году. Оставшиеся после сражения материалы являются ярким хронологическим срезом средневековой истории Восточной Европы, что позволяет относить Золотаревское поселение к разряду выдающихся памятников.

Литература:

Амброз А.К. Хронология древностей Северного Кавказа. М., 1989.
Белорыбкин Г.Н. Городища X-XIII веков Верхнего Посурья и Примокшанья (материалы к археологической карте) // Страницы истории Волго-Донья. Пенза, 1995.
Белорыбкин Г.Н. Золотаревское поселение. 2001.
Грач А.Д., Савинов Д.Г., Длужневская Г.В. Енисейские кыргызы в центре Тувы. М., 1998. Древняя Русь. Быт и культура // Археология. М., 1997.
Ефимов К.Ю. Золотоордынские погребения из могильника “Олень-Колодезь” // Донская археология. – 1999. – №3-4. – С.93-108.
Заходер Б.Н. Источники по истории Восточной Европы IX-XI вв. М., 1962. Т.1. Известия о Хазарах, Буртасах, Болгарах, Мадьярах, Славянах и Руссах Абу-Али Ахмеда бек Омар Ибн- Даста / перевод и комментарии Д.А.Хвольсона. СПб., 1869. С.19-24. Известия Тамбовской Ученой Архивной Комиссии. Тамбов, 1982. Вып.33.
Калинина Т.М. Восточная Европа в представлениях аль-Истахри, ибн Хаукала, ал-Масуди (в связи с проблемой буртасов) // Вопросы этнической истории Волго-Донья в эпоху средневековья и проблема буртасов / Тезисы к межобластной научной конференции 23-27 января 1990 года. Пенза, 1990.
Кызласов И.Л. Аскизская культура Южной Сибири X–XIV вв. М. Свод археологических источников. Вып. Е3-18. 1983.
Михайлов К.А. Центральноазиатские ременные украшения в материалах древнерусских памятников X века // Новгород и новгородская земля. История и археология. Вып.11. Новгород, 1997. С.251-260.
Пекарська Л.В., Пуцко В.Г. Давньоруськi енколпiони в збiрцi Музею iсторii м.Киева // Археологiя. 1983. №3. С.84-94. Плано Карпини. История монгалов, 1997. Полесских М.Р. Исследование памятников типа Золотаревского городища // Археология и этнография Татарии. Казань, 1971. Вып.1. С.202-216. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. М.; Л. 1960. Т.1.
Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 г. // Краткие сообщения института истории материальной культуры. М., 1952. Вып. 43.
Солдатенкова Д.В. Мотив птицы в вышивке народов Волго-Уральского региона (к проблеме этнокультурных связей) // Культура, искусство татарского народа: истоки, традиции, взаимосвязи. Казань, 1993. С.69-78. Степи Евразии в эпоху средневековья // Археология СССР. М., 1981.
Тимашкова Т.Г. Кресты-энколпионы 11-14 вв. из собрания Одесского археологического музея // Северо-западное Причерноморье – контактная зона древних культур. Киев, 1991.
Ханенко Б.И. и В.Н. Древности русские: кресты, образки. Киев, 1899. Вып.1.

[Сарга]

К тому же гаплотипы J2b, которые обнаружены у мокши (а их около 27% - мировой максимум, правда с низким разноообразием) очень похожи на гаплотипы татар (Беханидов и Мамидов например).

[Сарга]

[quote name='Пастор_Шлаг' date='19.12.2010, 19:56' post='87630']
К тому же гаплотипы J2b, которые обнаружены у мокши (а их около 27% - мировой максимум, правда с низким разноообразием) очень похожи на гаплотипы татар (Беханидов и Мамидов например).
Укажите пожалуйста источник , откуда взята эта цифра--- 27 %