167 ответов в этой теме

[Folkvald]

История казачества по вполне объективных причинам была объектом политических манипуляций. Не в последнюю очередь это связано с мифотворчеством так называемых казачьих историков. Представители казачьей интеллигенции, они всячески пытались удревнить историю казаков вообще, и донцов в частности. Цель была достаточно прозаичной. Изобразить казаков уникальным явлением, желательно имеющим отличные от русского народа корни. Все это по мнению творцов многих подобных мифов способствовало сохранению уникального социального статуса казачества, сохранению его вольностей.
Ярким примером подобного творчества являются взгляды Н.Ф. Быкодорова и Е.П.Савельева, связывающих казаков со скифами, киммерийцами и гетами-русами.
Савельев Е.П. Древняя история казачества. М., 2005.
Шумов В.В. «История казачества в вопросах и ответах». Ростов-на-Дону., 2003.
Подобных же взглядов придерживаются авторы «Энциклопедии казачества». М., 2007.
В статье посвященной казакам написано следующее: «народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между Туранскими племенами скифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров с некоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов)».
Какие же аргументы предлагают авторы, удревляющие историю казачества на полтора тысячелетия? Типичным примеров является работа В.Е.Шамбарова "Казачество. История вольной Руси". М., 2007.
«В VII в. оба каганата развалились на части. В степях от Дуная до Кубани образовалось Болгарское ханство. А хазары, населявшие берега Каспия и долину Терека, приняли тюркскую военную верхушку и создали свой каганат. В 670 г. в союзе со славянами и аланами они одолели и изгнали болгар. Затем разбили и подчинили Аланию. И вот после этого вдруг распространяется этноним «касаки» (в русских летописях «касоги»). Впервые он зафиксирован еще у Страбона в I в., среди племен, населявших Кубань и Кавказ у него упоминаются «коссахи». Потом это название исчезает. А с VII в. начинает широко применяться по отношению к жителям Западного Кавказа, Кубани и Приазовья. О «стране Касакии» сообщают авторы Х в. Константин Багрянородный, Аль-Масуди, персидский географ XIII в. Гудад ал-Алэм и др. И как раз в этих известиях эмигрантские исследователи склонны были видеть «казачью нацию».
Это не совсем так. Этноним может передаваться от одного народа к другому, как, допустим, от римлян их название перешло к ромеям (византийцам), а потом и к румынам. Но если мы попытаемся понять смысл слова «касаки», то действительно подоидем к разгадке, откуда же происходит имя казаков? Обычно считают, что оно тюркское и употреблялось в значениях «вольный воин», «бродяга», а то и «разбойник». Но Страбон упоминает его задолго до тюркского нашествия. И к тому же в тюркских языках нет близких корней, от которых можно было бы произвести «казак», нет и никаких родственных слов. Следовательно, в лексикон тюркских народов оно попало уже «готовым», откуда-то извне. Откуда?
Происхождение слова «казак» надо искать не в тюркских, а древнеиранских языках, на которых говорили скифы и сарматы. И чтобы увидеть это, предлагаю читателю взглянуть на набор слов (в первой группе древнеиранские, во второй более поздние):
• асии, асы, ясы, аспургиане, каспии, траспии, Асаак, сакасены, массагеты, асседоны, асиаки, языги, азады, хазары, хорасмии, касоги
• казаки, черкасы, казахи, хакасы.»…


В.Е.Шамбаров. Казачество. История вольной Руси. М., 2007. С. 13-14.
Налицо попытка связать казачество даже не с тюрками, а с иранцами южнорусских степей.
Авторы пишущие о мифических древнейших корнях казачества упускают два важных момента.
1) Необходимо заниматься исследованием происхождения казачества нового времени, а не происхождением самоназвания «казак», безусловно имеющего древние корни. Люди связывающие любых носителей имени «казак-кайсак-касог» со времен глубокой древности с русскими казаками Нового времени, делают тоже самое, что и человек решивший объявить всех гусар потомками венгерской аристократии.
2) Любые попытки произвести известное нам казачество от скифов, алан или касогов являются околонаучной гипотезой. Крайний дефицит источников не позволяет взглянуть на казачью историю ранее XV столетия. Возможно, многих не удовлетворит подобный гиперкритицизм, но в данном случае он является единственным средством от околонаучных политизированных фантазий.
Открытым остается вопрос о роли бродников – смешанного славянско –тюркского населения подонья. Их участие в формировании раннего казачества вполне вероятно.
Дулимов Е. Цецоев В. Славяне средневекового Дона. Ростов-на-Дону. 2001.
http://www.infanata....ovogo_dona.html

Посему, говоря о русском казачестве в целом, и донском в частности, чьи судьбы неразделимо связаны с судьбой России русского народа, нам необходимо отталкиваться именно от русских источников.
Впервые казаки упоминаются в русских летописях в 1444 г. «Придоша на них (татар) мордва, на ртах, с сулицами и с рогатинами и с саблями, а Казаки Рязанские такожь на трах, с другия стороны».
ПСРЛ. Т. XII. С. 62.
Об этническом составе казаков XVI в. сохранилось мало сведений, однако с точностью можно заключить, что их состав был в основном восточнославянским (личные имена, отраженные в документах), а в конфессиональном отношении - православным, так как в XVI в. обострилось противостояние христианства и ислама, а вольные казаки всегда и всюду подчеркивали свою веро - исповедальную принадлежность.
Русские. М., 1999. С.117.
Стоит отметить, что параллельно с русским казачеством видимо существовали собственно татарские казаки. В 1538 г. московские власти во время переговоров с Ногайской Ордой отметили, что «на поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаки, а и наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят».
Скрынников Р.Г. Ермак. М., 2008. С.8
Однако в 1546 г. путивльский воевода писал Ивану IV в Москву: «Ныне, государь, казаков на поле много: и черкасцев , и кыян, и твоих государевых, вышли, государь, на поле изо всех украин».
Здесь речь уже идет о русских и украинских казаках.
Вскоре же русь-севрюки, выходцы из Чернигово-Северской земли, основали поселения на Дону. Ногайцы тотчас потребовали от царя свести с Дона казаков-севрюков и всю ту «русь», которая живет на Дону. Но Иван IV отвечал ногайцам, что казаки поселились там без его ведома, убежав из государевых владений. Ногайский князь Юсуф жаловался, что подданный царя Сары-Азман и его товарищи «на Дону в трех или в четырех местах города поделали» и громят послов и торговых людей. Московские люди не отрицали того, что Сары-Азман прежде действительно служил царю, но впоследствии «те наши холопи в нашей земле многое лихо учинили», из-за чего и принуждены были бежать в поле.
Скрынников Р.Г. Ермак. М., 2008. С.9
Сухоруков В.Д. Историческое описание Земли Войска Донского. Ростов-на-Дону, 2001 г. С. 33
Как считает Н.А.Мининков: «Выходцы из русско-татарской Мещёры, Рязанской и Северской земель поставили на Дону свои первые поселения. Располагались они у Переволоки. Есть основания предполагать, что имелись они и ниже по Дону, на ближних подступах к Азову, откуда можно было угрожать этой турецкой крепости, например, в Донецких Раздорах. Источники, правда, не сообщают о наличии там на рубеже 40-50-х годов XVI века каких-либо казачьих поселений. Однако исключить вероятность появления в тех местах казаков не приходится. Во-первых, потому, что «раздорина» Донца при впадении его в Дон была местом, где двигавшиеся вниз по Донцу севрюки встречались со спускавшимися по Дону рязанцами. Во-вторых, в этом месте, покрытом густым пойменным лесом, с многочисленными речными протоками, легко было укрываться от врагов. В третьих, оно располагалось довольно близко к Азову. И, наконец, известно, что Раздоры Донецкие являлись во второй половине XVI века одним из самых известных казачьих поселений. Именно там, как доносил в 1570 году царский посол Иван Новосильцов «от Азова за три днища» находились «ближние зимовища атаманские»
Мининков Н.А. Донское казачество на заре своей истории. Ростов-на-Дону, 1992 г. С. 114-115.
Данные одонтологии впрочем сближают серии из донских станиц с рязанской серией.
Среди изученных 27 групп русского населения самой репрезентативной была выборка из станицы Вешенской. И в общерусском масштабе, и на фоне европеоидных групп Евразии (их было вовлечено в анализ более 400) она показывает поразительное сходство с группой из Рязанской области. По ряду признаков такое сходство принимает качество тождества, тем более выразительное, что население соседних областей (Воронежской, Липецкой, Тамбовской, Белгородской) по этим признакам существенно отличается от верхнедонской и рязанской популяций.
http://www.pereplet....dze15oct08.html
Как бы то ни было, основным источником формирования донского казачества являются южнорусские земли.
Ко времени Казанской войны казаки продвинулись далеко на юг и в Поволжье и на Дону. Московский посланник Семен Мальцев в 60-х годах XVI века видел два казачьих городка на нижней Волге. Донские казаки к тому времени обжили низовья Дона. В 1571 г. Иван IV впервые отрядил гонцов к донским атаманам в устье Северского Донца. К следующему десятилетию относятся достоверные известия о существовании нескольких укрепленных казачьих городков на Дону и на Маныче. Самым значительным из них стал городок Раздоры, будущая столица войска Донского.
Скрынников Р.Г. Ермак. М., 2008. С.10
И.Ф.Быкадоров ссылаясь на некие «старинные иностранные карты и другие исторические данные», согласно которым до похода турок на Астрахань 1569 года будто бы уже существовали городки Атаманский, Красный Яр и Раздоры Нижние.
Мининков Н.А. Донское казачество на заре своей истории. Ростов-на-Дону, 1992 г. С. 109.
1570 годом датируется грамота Ивана Грозного «Всевеликому войску Донскому».
В этой грамоте, подписанной царём Иоанном IV (Грозным) 3 января 1570 года и посланной на Дон с боярином Новосильцовым, казакам и их атаманам Мамину и Яковлеву предписывалось слушаться Новосильцова во всех государевых делах, «… тем бы есте нам послужили, а мы вас за вашу службу жаловати хотим». За службу по охране царского посла впервые всему казачьему войску было обещано жалование.
Татищев Н.В. История Российская. т.1, Л., 1962-68. с.324-325
Эта грамота - первый официальный документ о признании московским царём донских казаков и считается отправной точкой в дальнейшей истории служения казаков российскому государству. Поэтому, 3 января 1570 года является датой создания Всевеликого войска Донского.


Определить численность вольных донских казаков в тот период можно только приблизительно, так как вплоть до начала XVIII в. они отвергали все попытки московского правительства составить на них служилые списки. Существуют, однако, данные о казаках, которые получали жалованье от государства. На Дону в 1613 г. проживало 1888 казаков, получавших "государево жалованье", в 1625 г. - 5 тыс., в 1641 г. - 9 тыс.
Русские. М., 1999. С.117.
К концу 16 в. казачьи поселения возникли на протяжении 800 км по Дону и его притокам (рр. Северский Донец, Медведица, Хопёр, Бузулук, Жеребец).
Славной страницей истории Донского казачества стало «Азовское видение».
До нас дошла «Повесть об Азовском сидении донских казаков».
http://www.vostlit.i...v/frametext.htm
18 июня 1637 г. отряд донских и запорожских казаков (4,4 тыс. чел.) сумел овладеть мощной турецкой крепостью Азов, закрывавшей казакам выход в море. (Походы донского казачества, XVII в.). Этот успех был во многом связан с отвлечением сил турок на войну с Персией. После ее завершения Турция попыталась в 1641 г. отбить Азов. Но казачий гарнизон крепости (по разным данным, от 6 до 16 тыс. чел.) выдержал трехмесячную осаду огромного турецко-татарского войска (более 100 тыс. чел.) и мужественно отразил 24 приступа. Потеряв под Азовом 20 тыс. чел., турки 26 сентября 1641 г. сняли осаду. Вместе с мужчинами крепость защищали 800 женщин-казачек, которые проявили в боях исключительную храбрость.
Отстояв крепость, казаки просили царя Михаила Федоровича прислать им подмогу и принять Азов в состав России. «Мы наги, босы и голодны, — писали защитники крепости, — запасов пороха и свинца нет, от этого многие казаки хотят идти врозь, а многие переранены». Владея Азовом, Москва получала выход в Азовское море, могла угрожать Крымскому ханству и сдерживать его набеги на русские земли. Но подобный шаг вел к конфликту с Турцией. Для успешной войны с ней Россия не имела тогда достаточных сил. Созванный специально по вопросу об Азове Земский собор (1642) отметил, что война также ухудшит тяжелое положение сословий. В результате царь Михаил Федорович повелел казакам покинуть Азов, что они и сделали, предварительно разрушив крепость.
Н. Шефов. Битвы России. Военно-историческая библиотека. М., 2002.
В самом начале XVIII в. произошли существенные изменения в составе населения на Дону. В 1708 г. в результате восстания Кондратам Булавина из 29 тыс. донских казаков до 23,5 тыс. погибло и еще некоторое число их (по разным данным, от 2 до 5 тыс.) ушло на Кубань с атаманом Игнатием Некрасой. Казачье население сохранилось в основном в низовьях Дона. В течение всего XVIII в. состав донских казаков пополнялся русскими и украинскими крестьянами, а также казаками упраздненной Запорожской Сечи. Русские занимали среднее течение Дона и его притоки, украинцы - низовья реки. В 1770-е годы в состав казаков были включены до 30 тыс. ногайцев и калмыков. На 1822 г. донских казаков насчитывалось 330 тыс. человек ; на 1859г.- уже 580тыс. (среди них 21 тыс.- калмыки). Основная часть донских казаков говорила на южнорусском наречии, в низовьях Дона были распространены говоры, переходные от украинского к южнорусским.
Русские. М., 1999. С.119.

[Tanasquel]

Антропология донских казаков

Среди изученных 27 групп русского населения самой репрезентативной была выборка из станицы Вешенской. И в общерусском масштабе, и на фоне европеоидных групп Евразии (их было вовлечено в анализ более 400) она показывает поразительное сходство с группой из Рязанской области. По ряду признаков такое сходство принимает качество тождества, тем более выразительное, что население соседних областей (Воронежской, Липецкой, Тамбовской, Белгородской) по этим признакам существенно отличается от верхнедонской и рязанской популяций.( Данные одонтологии впрочем сближают серии из донских станиц с рязанской серией)

http://www.pereplet....dze15oct08.html



В свою очередь Бунак пишет о «сопоставляя разработанные в отдельности признаки, мы можем отметить следующие характерные для донских казаков особенности. Прямые или слегка волнистые волосы, густая борода, прямой нос с горизонтальным основанием, широкий разрез глаз, крупный рот, русые или светлорусые волосы, серые, голубые или смешанные (с зеленым) глаза, сравнительно высокий рост, слабая суббрахицефалия, или мезоцефалия, относительно широкое лицо. Пользуясь последними признаками, мы можем сопоставить донских казаков с прочими русскими народностями, и они, повидимому, являются более или менее общими для казачьего населения Дона и прочих великорусских групп, позволяя, при более широком масштабе сравнения, отнести донских казаков к одному, преобладающему на русской равнине антропологическому типу, характеризующемуся в общем теми же отличиями»
Так же Бунак указывает о отсуствие массовой примеси азиатской, или какой либо ещё, крови в казаках: «Украинский тип, с его более ясной брахицефалией и более темной пигментацией, оказывается более далеким от донского казачества, хотя по росту они ближе. Незаметно также сколько-нибудь значительных следов примеси иноплеменной крови; они выступают лишь в отдельных пунктах и сравнительно в слабом количестве.»

Сопоставляя во-едино отдельные признаки, особенно выступающие в том или ином районе, мы получаем такие элементы, слагающие общий казачий тип:
(1) Настоящий высокорослый, темный, настоящий брахицефальный, широколицый тип, выступающий в донецком районе, отчасти и в нижнедонском.
(2) Светлый, умеренно-высокорослый, слабо-суббрахицефальный, настоящий широколицый, выступающий в станицах среднего Дона.
(3) Смешанный или переходный по пигментации, умеренно высокорослый, мезоцефальный среднелицый, выступающий в Хоперских станицах.
Эти три элемента могут быть выделены, как основные, слагающие общеказачий тип. В качестве вариантов их, можно рассматривать верхнедонской тип, отличающийся от соседнего среднедонского некоторой наклонностью к средним по ширине лица формам. Другим вариантом, не столь ясно выраженным территориально, является выступающая, совместно со вторым основным типом, мезоцефальная разновидность, в прочих признаках сходная с основным типом. Она составляет до 40% в станицах верхнего и среднего Дона и не может быть игнорируема. Наконец, в населении нижнего Дона, можно выделить также мезоцефальную разновидность, отличающуюся от предъидущей более темной пигментацией.

Центральным пунктом донской антропологии является второй тип, составляющий своеобразную разновидность обще-русского, характерную для донского казачества, выступающую особенно в средне-донском районе. По сравнительно высокому росту и светлой окраске он сближается с населением северной полосы России (Тверская, Новгородская губ.),(существует гипотеза, о переселении на Дон части новгородцев, как факт окающий новгородский говор казаков Вёшенской станицы)

третий слево: донской казак

Если вспомнить, что раскольничья и политическая иммиграция доставившая в XVII веке население Хопру и Бузулуку, выходила, главным образом, из городов Тамбовской украины, такое предположение делается очень вероятным. Но к этим раскольничьим поселенцам присоединился видимо, и обще-казачий, более светлый, элемент.
(1) Что касается высокорослого, темного, суббрахицефального, широколицего элемента, выступающего в двух южных районах, то подобную комбинацию признаков мы можем искать лишь среди малорусского населения, в частности, среди некоторых групп Слободской Украины, хотя последние не вполне тождественны с нашими низовыми казаками, будучи несколько темнее, брахицефальнее, низкорослее и не столь широколицыми. В последних двух признаках различия, впрочем, не велики, и, как и в предыдущих случаях, мы можем видеть в них местную казачью особенность. В общем же можно думать, что рассматриваемый тип является одним из ответвлений малорусской колонизации, заселявшей Слободскую Украину в XVIII веке. На нижнем Дону и на Донце эти пришельцы встретили бывшее там казачье население мезоцефального и более светлого типа и в смешении с ним образовали «низовой» тип, более темный и брахицефальный, чем серединные казаки, и не вполне сходный с малорусским. Население двух южных округов содержит, видимо, и малорусские и великорусские элементы и представляет тип смешанный, во многих отношениях переходный. Это предположение вполне согласно с историческими указаниями. Первоначальные группы казаков рылян и путивлян, основавшие донецкие сторожи, соединение их с низовыми рязанскими казаками, позднейший наплыв беглых малороссиян в казачьи станицы, временное присоединение к Донскому Войску некоторой части слободских украинских полков, позволяют нам разобраться в этническом значении предполагаемых антропологических элементов.

В.В. Бунак. Антропологический тип донских казаков // Русский антропологический журнал. Т. 12, кн. 1-2. М., 1922

Вывод: верхние донцы имеют в основе своей антропологический облик аналогичный соседним южнорусским областям, средние донцы тяготеют к группам русского севера(возможно новгородцы), низовые более тёмно-пигментированы и в целом ближе к украинским популяциям.

[Tanasquel]

к сожалению пока не распологаем данными по ген.анализу донцов, что проводили Балановские
Но в любом случае, ждём их с нетерпением! Они помогут очень сильно дополнить картину

[Folkvald]

Данные по мтДНК
Russians Southern

Don Cossaks, Richards 2000, N=25
Saratov, Malyarchuk 2002, N=61
Stavropol, Malyarchuk 2002, N=62

H 37,84
HV* 2,03
J* 4,73 (по-видимому J1c)
J1b1 1,35
M12G2a1a 0,68
M9a2 0,68
N1I* 2,03
N1I1 1,35
N2W 3,38
pre-V 6,76
R* 0,68
T1a 1,35
T1b 0,68
T2* 2,7
T2b 6,08
T2c 1,35
U1a 0,68
U2e 2,7
U3a 0,68
U4 3,38
U5a 7,43
U5b 2,7
U7a 0,68
U8K 4,05
X* 0,68 (по-видимому X2)
X2 3,38

http://slavanthro.my...opic.php?t=2357

[Tanasquel]

H понижена.
Хотелось бы почитать комментарии Пастора Шлага, насколько эта картина различима с русским генефондом исконного ареала

[Пастор_Шлаг]

H понижена.
Хотелось бы почитать комментарии Пастора Шлага, насколько эта картина различима с русским генефондом исконного ареала

Зато есть данные по кубанцам из Адыгеи (Майкопский район) в работе Балановских Two Sources of the Russian Patrilineal Heritage in Their Eurasian Context



В принципе стандартный набор для русских, большой % R1a, заметное присутствие I2, а вот N заметно меньше (все таки юг русской ойкумены). Плюс немного экзотики, все же за зипунами куда только не ходили))))


На этой диаграмме очень хорошо видно, что кубанцы (R14) рядом со смолянами (R9), костромскими и тверскими (R5,R6).

Думаю у донцов картина будет примерно та же.

[Пастор_Шлаг]

Вот еще с сайта Генофонд.ру

Терские и кубанские казаки, данных по которым были сделаны эти интересные картинки пока видимо нет.

[Пастор_Шлаг]

А вот по Дону будет шикарная работа 324 образца.

[Приднестровец]

Данные по мтДНК
Russians Southern

Don Cossaks, Richards 2000, N=25
Saratov, Malyarchuk 2002, N=61
Stavropol, Malyarchuk 2002, N=62

H 37,84
HV* 2,03
J* 4,73 (по-видимому J1c)
J1b1 1,35
M12G2a1a 0,68
M9a2 0,68
N1I* 2,03
N1I1 1,35
N2W 3,38
pre-V 6,76
R* 0,68
T1a 1,35
T1b 0,68
T2* 2,7
T2b 6,08
T2c 1,35
U1a 0,68
U2e 2,7
U3a 0,68
U4 3,38
U5a 7,43
U5b 2,7
U7a 0,68
U8K 4,05
X* 0,68 (по-видимому X2)
X2 3,38

http://slavanthro.my...opic.php?t=2357

Какая доля восточноевразийских? Если только М, выходит всего1,36%, самый низкий среди славян уровень.

[Tanasquel]

за фото спасибо Folkvald

[Volgost]

ФЛАГ ВСЕВЕЛИКОГО ВОЙСКА ДОНСКОГО

“Недостаток летописных источников, как российских, так и зарубежных, не
позволяет точно определить время зарождения Донского казачества как
самостоятельной вольной военизированной общины, имеющей свою организацию и свои особенности. Некоторые авторы находят отправные моменты истории Донского казачества даже в эпоху амазонок.
Но большинство склоняются к тому, что процесс формирования казачества на Дону проходил параллельно с процессом христианизации Киевской Руси. Так, в 1265 г., т.е. еще во времена владычества на Руси татаро-монголов, была учреждена так называемая Сарайская христианская епархия, которая охватывала население огромной территории между Волгой и Днепром, а значит и Подонья. Именно по берегам Дона в 1354 г. прошло
разделение на новую Рязанскую епархию (левый берег) и прежнюю Сарайскую
(правый берег). И уже от 1360 г. имеется исторический документ - послание "ко
всем христианам, обретающимся в пределах Черленаго Яру и по караулом возле
Хопор и Дону".
Историк В.Н. Татищев считал, что Войско Донское образовалось в 1520 г., а
донской историк И.Ф.Быкадоров - с 1520 по 1546 г. Именно в это время
казачество переходит на оседлый, постоянный образ жизнедеятельности, строя
первые "зимовища и юрты", т.е. поселения, в которых можно было перезимовать в
"Диком поле", как тогда называли глухие, малообжитые придонские степи.
Естественно, что землянки и шалаши со временем сменились огороженными
поселениями, т.е. городками, вокруг которых стоял острый частокол,
сдерживающий внезапные набеги кочевников или разбойников. Позднее такие места стали называть "станицами", от слова "стан", стоянка.
О первых казачьих городках писал ногайский князь Юсуф в 1549 г. московскому
царю Ивану Грозному в своей жалобе на разбойные действия донских казаков во
главе с атаманом Сары-Азманом. Казаки в это время практически не признавали
над собой ничьей власти и бились с татарами с одной стороны и турками с
другой. В 1552 г. в лице Ермака и его дружины казаки участвовали в покорении
Иваном Грозным Казанского царства, а позднее и Сибирского.

“Первым официальным письменным источником, дошедшим до наших дней является грамота царя Ивана Грозного от 3 января 1570 г. о том, чтобы атаман Михаил Черкашенин и Донские казаки слушали царского посла Новосильцева, едущего в Царь-Град через Дон и Азов, и "тем бы вы нам послужили..., а мы вас за вашу службу жаловать хотим". Именно этот царский документ считается днем официального образования войска Донского.
С этого времени Донские казаки постоянно взаимодействуют с царской властью и православной церковью в Москве в деле защиты южных рубежей Руси как с единородной по языку, вере и быту” Кстати, о слове “атаман”. Оно не всегда писалось через “а”: “...всю Малую Русь в казаки превратили, гетмана или отомана избрав, все черкесы именовались...”.

Случайно ли совпадения имени создателя Оттоманской империи и казачьего
чина: “...Отоман той бысть уже султан у турков...”?

http://www.kazakdona...a...e=1&nums=12

[Volgost]

Казаки и казачки

[Volgost]

Станицы и окрестности

[Volgost]

КУЛАЧНЫЕ БОИ

История донских казаков богата на события чрезвычайные, масштабные и исключительно впечатляющие, которые требовали от непосредственных участников высочайшего подъема духа, мужества, отваги и боевых искусств, в которых человеческая кровь порою текла реками, а картины происходившего леденили ужасом сердца героев этих событий и многие десятилетия после них.


КУЛАЧНЫЕ БОИ

в донских станицах

и другие истории

о Донском Войске





История донских казаков богата на события чрезвычайные, масштабные и исключительно впечатляющие, которые требовали от непосредственных участников высочайшего подъема духа, мужества, отваги и боевых искусств, в которых человеческая кровь порою текла реками, а картины происходившего леденили ужасом сердца героев этих событий и многие десятилетия после них. Но был даже в столь богатой на подобные события истории донских казаков особенный полувековой почти период, когда события эти шли нескончаемым потоком, как бы нанизанные одно на другое, переходя одно в другое без малейшего перерыва. Это было время величайшего напряжения сил духовных и физических, время великих подвигов, которые навсегда вписали имя Донских Казаков на скрижали мировой истории. Период этот условно можно ограничить двумя памятными датами.

Первая – это сражение армии под командованием генерала Румянцева с турками при Кагуле 21 июля 1770 г. Знаменательна и сама по себе эта победа русского оружия, сделавшая великим имя русского командующего. Но в исторической памяти донских казаков сражение это связалось, прежде всего, с двумя его эпизодами, которые имели существенные для казаков последствия. Один из этих эпизодов произошел, собственно, не в ходе самого сражения, а за несколько дней до него. Только что прибывший с Дона в действующую армию казачий полк Алексея Ивановича Иловайского устроил нечто вроде средневекового рыцарского ристалища со смельчаками из турецких рядов на виду у обеих готовящихся к сражению армий. Участвовал в этих поединках и сам казачий полковник Иловайский, будущий Донской войсковой атаман и первый из донских казаков, ставший генералом-от-кавалерии. Одолели в этих состязаниях донцы, что очень способствовало укреплению духа и веры в победу у русских воинов. А уже в ходе cамой битвы генерал Румянцев, наблюдая за происходящим в подзорную трубу, с немалым удивлением обнаружил небывалую картину. Какой-то гигантского роста и сильного сложения казак с серебряного цвета волосами и в голубом чекмене разъезжал по полю боя, отыскивая себе жертву поприметнее среди панически разбегавшихся от него неприятелей, и, отыскав таковую, нападал и мгновенно поражал насмерть. Румянцев отметил для себя семь таких скоротечных схваток, но ведь у командующего были в этом бою и другие занятия, помимо любования боевым искусством ставшего впоследствии знаменитым донского казака Федора Петровича Денисова, тоже дослужившего до чина генерала - от- кавалерии и первым из донских казаков получившего титул графа Российской империи. Мог бы Денисов стать и войсковым атаманом- преемником Алексея Иловайского, но годы, раны и болезни заставили его отказаться от лестного предложения, сделанного ему императором Павлом. По рекомендации Денисова на должность эту назначен был муж его дочери и отец его единственного внука – знаменитого впоследствии графа Василия Орлова - Денисова герой Измаила бригадир Василий Петрович Орлов. Упомянутые нами эпизоды из 1770 года для казаков не подвигами Иловайского и Денисова примечательны, как таковыми: мало ли подвигов водилось за казаками. Но тем, что послужили началом стремительной карьере и этих двух, а вместе с ними и целой генерации донских военачальников, которые, в отличие от их героических предшественников, уже были не союзниками-сателлитами русских, а непосредственно вошли в состав высшей воинской элиты Государства Российского. До того казаки в России считались чем-то если и не совсем иностранцами, то уж и никак не русскими. В “Походном журнале” Петра Великого времен его Персидского похода 1722г. новоявленный император помечал для себя, что русских у него в распоряжении - столько, а казаков – столько. Журнал этот издан и в крупных научных библиотеках имеется. Но вот именно после 1770 г. донское казачество начало с нарастающей скоростью русеть, так как очень быстро русели его “верхи”, а за ними неуклонно последовали и все остальные.

Вторая дата, завершающая описываемый нами период в истории донских казаков, пришлась на окончание наполеоновских войн и ссылку в 1815 г. на затерянный в Атлантике остров Святой Елены низвергнутого императора французов Наполеона Бонапарта.

Между этими двумя датами было три тяжелейших войны с турками, две со шведами, война с поляками, походы в Персию и безумный в своей авантюрности - в Индию, завершившийся, к счастью для казаков, в начале его, в оренбургской степи. И, конечно –же, с французами, самые знаменитые, может быть, во всемирной истории - наполеоновские войны.

Собственно, в 1815 году войны для казаков отнюдь не закончились. Разгоралась Кавказская война, впереди были уже не реки, но порою моря пролитой крови, и своей, и чужой на полях боев с теми же турками и поляками, французами и англичанами, китайцами и японцами, немцами и австрияками, но самые страшные и кровавые, конечно же, с такими же казаками, сплошь и рядом - родными сыновьями, братьями, отцами и дедами в пламени гражданской войны. Однако войны эти шли хоть и ожесточенно, но уже не так часто, между ними бывали перерывы, временами значительные. Было поколение казаков, рождения 60-х-70-х гг. XIX столетия, которое вообще практически не участвовало в войнах в возрасте, считавшемся боеспосособным. Поколение это, правда, оказалось в конечном результате самым несчастным за всю, может быть, историю казачества. Почти все оно было уничтожено в войне гражданской, увидев перед смертью крушение всего того, что составляло до этого смысл их жизни.

Но как бы то ни было, после наполеоновских войн это были уже не те казаки – полутатары, которые ходили в походы, как кочевники в древности – ордой, что, собственно, и переводится на русский язык словом “войско”. Они шли на войну своими станицами, в одном строю и стар, и млад, нередко с женщинами, на разномастных лошадях, разношерстно одетые и разнотипно вооруженные. Они жили и воевали по своим донским казачьим законам, а суть взаимоотношений с Российским престолом укладывали в старинную формулу: “Здравствуй белый царь в Кременной Москве, а мы казаки - на Тихом Дону”. После наполеоновских войн с этим было покончено. Полувековая без перерывов почти служба в рядах Русской армии переродила казаков, да и дома условия поменялись разительно: после присоединения Крыма и разгрома Ногайских орд Дон перестал быть пограничной территорией. Земля донских казаков и фактически и юридически из полусамостоятельного государственного образования стала трансформироваться в российскую губернию с некоторыми особенностями управления и прохождения ее мужским населением воинской службы, а сами казаки в особый тип русских крестьян.

Надо сказать, что среди донских казаков было поколение, которое прошло весь, или почти весь этот полувековой путь на коне и во всеоружии, испытав в полной мере смертельные опасности, неимоверные трудности и крайние лишения, но поднявшись вместе с тем и на самые вершины воинской славы. Самый известный из этих казаков “вихорь-атаман” Матвей Иванович Платов родился в 1753 году, но уже в Первую русско-турецкую войну в возрасте 21 года, взяв на себя командование двумя казачьими полками, одержал громкую победу над татарами при речке Калалах. Потом он стал генералом-от-кавалерии, Донским войсковым атаманом и графом Российской империи.

На пять лет раньше Платова родился Дмитрий Евдокимович Греков 1-й, старший из шести родных братьев – генералов Войска Донского и отец известного генерала Тимофея Грекова 18-го, женатого на дочери Платова. Греков 1-й в октябре 1812 года привел к Платову в тарутинский лагерь Кутузова 26 полков Донского ополчения, всех, кого смогли посадить на коня в возрасте от 15 до 60 лет, где деды шли в поход рядом со своими внуками.

На пять лет моложе Платова был брат его второй жены - Марфы, Андрей Дмитриевич Мартынов, но и он уже в Первую русско-турецкую войну в 16 лет командовал полком, сменив заболевшего отца своего. В Отечественной войне 1812 г. генерал – лейтенант Мартынов командовал авангардом корпуса Платова. Он был тяжело ранен под Молодечно и умер в начале 1815 г. Его похоронили с артиллерийским салютом и прочими воинскими почестями в принадлежавшей ему слободе Голодаевке, где в начале следующего столетия родился будущий маршал Советского Союза министр обороны СССР Андрей Гречко.

На год или несколько месяцев старше Платова был друг его юношеских лет, вместе они начинали свою службу писарями в Войсковой канцелярии, Иван Козьмич Краснов. Он довольно поздно – в возрасте за 30 лет стал офицером, но быстро продвигался по службе, благодаря как своим собственным высоким деловым и воинским качествам, так и покровительству Суворова, с которым они как-то, будучи ранеными, лежали в одной госпитальной палатке и подружились. Краснов стал генералом, атаманом Бугского казачьего войска, но погиб в 1812 г. еще до Бородинской битвы. Очень известны до сегодняшнего времени его потомки, среди которых Атаман Всевеликого Войска Донского генерал-от-кавалерии писатель с мировым именем Петр Николаевич Краснов, а также наш современник бригадный генерал Чилийской армии Мигель (Михаил Семенович) Краснов.

Было много других казаков из числа командиров, чьи имена мы не станем перечислять из-за того, что это заняло бы очень много времени и места. Были, конечно же, и рядовые казаки, их сверстники, чья судьба порою выглядит даже более интересной и романтичной, чем у прославленных донских генералов и полковников.

В 1814 г. в Лондон было доставлено сообщение о взятии союзниками Гамбурга. Доставил эту важную весть донской казак станицы Нагавской - Александр Земленухин. Его прибытие произвело небывалый фурор в столице Великобритании, отчасти благодаря общему победному настрою англичан, но в неменьшей степени и из-за личных качеств казака. Он показывал чудеса ловкости и боевого искусства, демонстрируя владение оружием, джигитовку, собирая с земли монеты на мчащейся на полном скаку лошади, метко стреляя и т.п. Ему было в ту пору шестьдесят лет.

Примерно этого возраста был и донской казак Александрин, служивший ординарцем у знаменитого прусского генерал-фельдмаршала Блюхера. Он был гигантского роста, имел до пояса седую бороду и от одного его вида мелкие в большинстве своем французы впадали в оцепенение, как кролики при виде удава.

Эти двое казаков не были каким-то исключением из правил. В 70-х гг. XVIII века переводили на Кавказ из Новохоперской крепости казаков, сформировавших Хоперский казачий полк, первый из полков будущего Кубанского казачьего войска, которое получило это свое имя много позже – в 1860 г. Все новохоперские казаки от младенцев до глубоких старцев были перед переселением тщательно опрошены и с их слов, или их родителей, если речь шла о младенцах, были составлены дошедшие до нашего времени опросные листы. Так вот, один столетний казак на вопрос об отношении к службе ответил, что считает себя состоящим на таковой, хотя давно не посылали куда-либо по служебным надобностям, но и уведомления об отставке он не получал. Так что шестидесятилетние казаки в ту пору отнюдь не считались людьми старыми и бессильными. Впрочем, и в более старых возрастах казакам находилось достойное занятие и даже много позже, в XX уже столетии в приказах по Войску Донскому встречаются казаки, заслужившие звание урядника, что соответствовало общеармейскому унтер-офицеру или нынешнему сержанту, в возрасте весьма почтенном, самому старшему из известных автору этих строк было 85 лет. Как правило они были дежурными – “сидельцами” в станичном или хуторском правлении. До 60-х гг. XIX века одной из обязанностей этих почтенных людей было пороть плетьми провинившихся казаков. Но были, конечно, и другие занятия у казаков старшего возраста, временами еще более увлекательные. О некоторых из них, о снохачестве, например, нам еще предстоит рассказать.





Здесь надо отметить, что донские казаки той стародавней поры вообще были людьми в большинстве своем завидного здоровья и удивительного долголетия. Причин этому можно назвать много, здоровый образ жизни, конечно же, не в последнюю очередь одна из них. Земледелие еще не очень привилось тогда на Дону, основными занятиями казаков, когда они находились дома, были охота и рыболовство, оттого они не знали как русские крестьяне изнуряющей тяжести непосильного труда, по большей части казаки тогда были старобрядцами и,следовательно, не курили, воздух и вода в те времена были еще кристалльно чисты. Но, пожалуй, еще важнее была востребованность Донского казачьего общества в людях пожилого и даже преклонного возраста, что делало старость счастливой порой жизни и как ничто иное мощно стимулировало долголетие казаков. Многие из них жили так долго и насыщенно, что морально уставали от жизни, никак не могли дождаться естественного ухода из нее и в один прекрасный день заявляли, что хватит, пожил, пора и честь знать, ложились в уединенном уголке и, по сути, усилием воли заставляли жизнь покинуть их еще не утратившие сил и здоровья телеса.

Востребованность в стариках имела различные проявления. Но главным было то, что казакам, как первейшее условие их существования, требовалось накапливать, анализировать и усваивать опыт предшествующих поколений. Именно в этой сфере были основные функции казаков старшего поколения. Вся жизнь казака с пеленок и до гробовой доски была напряженным и никогда не прекращавшимся учебным процессом. Сначала казачонок, а затем молодой, и даже не очень уже молодой казак очень внимательно слушал старших и буквально напитывался их собственным жизненным опытом и опытом их предшественников, сохраненным и донесенным до нового поколения в былинах, песнях и преданиях. Но по мере появления собственного опыта и сами казачата включались в педагогический процесс, обучая тех, кто на год-два моложе их, и так по нарастающей. От успешного овладения опытом своих предшественников, от постижения истинных причин их успехов и неудач в очень большой степени зависели собственные успехи и неудачи, а зачастую и сама жизнь казака. Кто плохо учился, того убивали в первом же бою, от того, наверное, самое распространенное занятие их потомков в нынешние времена – преподаватель, в т.ч. и высшей школы. Как Владимир Филиппов, например, нынешний министр образования Российской Федерации – донской казак по происхождению. Все стандартные и нестандартные ситуации, в которых оказывались их отцы, деды, прадеды и так далее, на войне-ли, на охоте, в бытовых каких-то переделках изучались, запоминались и были прекрасно известны их внукам и правнукам. Они месяцами проигрывали эти ситуации, не очень спешно передвигаясь по необъятным просторам Евразии, направляясь в ту или иную сторону континента, чтобы в очередном походе встретиться с очередным врагом России и Царского престола. Меряя нескончаемые версты, они не пели, а “играли” свои ни с чем несравнимые песни. Но сами эти песни и предания появлялись на свет и получали право на дальнейшую жизнь, в большинстве своем, на станичных посиделках в кругу стариков.

“Старички сидят особо и иногда, пригласив к себе сельского священника,- писал в изданной им в 1834 г.в Петербурге “Истории Донского войска” Владимир Богданович Броневский, - попивая, странными голосами поют духовные стихеры, и вперемежку рассказывают в тысячный раз про свои подвиги. Тут хвастливому пространное поле: постороннему, чтобы не помешать беседе, должно притвориться верующим, будто они одни завоевали Европу и отправили Наполеона на остров Святой Елены. Впрочем, - как бы устыдившись своей иронии, продолжает он, - и есть чем похвалиться; многие из них служили во всех походах от 1770 до 1815 года включительно: период славный в наших летописях, и знаменитый для донских наших служивых”.

Да! Им было что вспомнить и рассказать такого, что даже и по тысячному разу находило благоговейно внимающих и бесконечно благодарных за это слушателей. Они под предводительством Суворова, которого в Европе звали “казачьим генералом”, брали в 1790 г. штурмом считавшийся неприступным Измаил, с тем же Суворовым в 1799 г переходили через заснеженные Альпы из Италии в Швейцарию, преодолели сто верст по льду Ботнического залива из Финляндии в Швецию с Барклаем-де-Толли в 1809 г, ловили в 1774 г. самозванного “анпиратора”, их же собственного соплеменника Емельяна Пугачева из Зимовейской станицы, в безводных песках между Волгой и Яиком, впоймали и сдали тому же Суворову, тонули в холодных водах Балтики, когда шторм разметал осенью 1805 г. корабли эскажры вице-адмирала Сарычева, доставлявшие из Риги на остров Рюген в Германии входившие в состав десанта генерала графа Толстого казачьи полки Фролова 1-го и Грекова 17-го. Они с победой входили в Милан, Берлин, Гамбург и Париж и их с восторгом и узумлением приветствовали многотысячные толпы народа. Они прошли через такую кровь, что их собственная при воспоминаниях об этом стыла в жилах. Двадцать восемь тысяч трупов защитников и обитателей крепости насчитали во взятом и разграбленном Измаиле, где, по словам Суворова, победители “золото делили - пригоршнями, а серебро – шапками”. Когда Суворов в 1783 г. карал за самовольство и измену ногайских татар на Кубани, то он приказал в первых на пути донских полков аулах вырезать не только все население этих аулов от мала до велика, но даже и домашний скот, так как его предостаточно будет в аулах последующих. Капитуляцию Варшавы в 1794 г. Суворов принимал у польской делегации между сложенных штабелями тел убитых поляков, а казаки в те дни, как уверяли потом некоторые современники, разъезжали по польской столице с младенцами, насаженными на длинные казачьи пики, и буквально за бесценок распродавали захваченных ими в громадном количестве лошадей. В октябре 1813 г. в день Святого Иерофея в ходе “битвы народов” при Лейпциге, когда казаки лейб-гвардии Казачьего полка во главе с Иваном Ефремовым кинулись на перехват французских кирасир Латур-Мобура, опасно атаковавших холм, на котором находился верховный главнокомандующий Русской Армии император Александр I, и когда две этих силы сошлись вплотную, обнаружилось, что казачьи пики и сабли бессильны нанести какой-либо существенный урон закованным в стальные латы всадникам противной стороны. И тогда воинственная ярость лейб- казаков оборотилась против лошадей, на которых шли в бой французы. Казаки принялись засаживать свои пики и сабли в глаза, уши и ноздри несчастных животных и те, обезумев от боли, сбрасывали с себя своих ездоков и забивали их своими копытами насмерть. Следует добавить здесь, что и собственные неказистые, но чрезвычайно надежные казачьи лошадки в ходе боя также приходили в ярость и грызли вражеских лошадей.

Казаки отнюдь не были патологическими убийцами, в обычной мирной жизни многие из них и курицу не могли зарезать. Автору этих строк в годы детства в казачьем хуторе Демков станицы Тацинской, бывшей Ермаковской приходилось встречаться с таким явлением, хотя грудь этих казаков была увешена заслуженными боевыми наградами Второй мировой войны. Но большую часть своей жизни казакам описываемой нами поры приходилось проводить на войне, а у войны свои непреложные законы и сантиментам там мало находится места. Да и неправильно было-бы сейчас подходить с мерками современной морали к событиям двухвековой давности, когда мораль царила совсем иная, когда поляки в Варшаве вырезали ночью спящий русский гарнизон, что и вызвало военные действия, когда ногайские татары из столетия в столетие почти ежегодно налетали на русские города и села, на казачьи станицы, убивали и уводили в рабство многие тысячи мирных и беззащитных людей.

Так вот, когда восьмидесяти- и девяностолетние ветераны, видавшие на своем веку Аустерлиц и Бородино, принимавшие участие в десятках других больших и малых сражений, известных на весь мир и неизвестных уже никому, кроме них самих, попивали в холодке шипучее цимлянское или сладкое кумшацкое винцо и делились воспоминаниями с окружавшей их молодежью, но еще более того друг с другом, зачастую они говаривали, что – “Да!” Там-то или там-то было горячо, очень порою тяжко, страшно даже, однако терпимо. Но все это не шло ни в какое сравнение с кулачным боем на льду Ромазанова озера в родном Черкасске в последнем году его существования в качестве столицы Земли донских казаков, в Прощеный день в 1804 от Рождества Христова. “Это был настояший ад”, - вспоминали они.

Говорили, что вообще в первые пять лет наступившего XIX столетия традиционные для казаков кулачные бои были как никогда ни до, ни после этого ожесточенными. И в особенности в Черкасских станицах. Всего их было на острове одиннадцать. Считавшаяся за две - Черкасская, Середняя, Павловская, Скородумовская, Тютеревская, Прибылянская, три Рыковских и Татарская. Эта последняя была населена донскими казакми-татарами, которые исповедывали Ислам и имели в своей станице мечеть. О донских татарах следовало бы рассказать особо, но рамки нашего рассказа не позволяют сделать этот рассказ подробным и обстоятельным. Скажем только, что в XV- начале XVI века почти все казаки, известные нам по документам, а известны десятки их по именам и с подробностями их непростой службы в составе дипломатического ведомства – Посольского приказа Государства Российского, были татарами или, во всяком случае, носили татарские имена. Скажем: братья Резяк и Курман Азербаевы, Чюра Албазеев, Темеш Кадышев, Кадыш Абашов, братья Мерег, Тевекель и Тулуш Бакшеевы, Тюлетек Тевекелев, Тойхозюба Ирашов, Тулхозя Ахматов, Мерють Апсеинов, Байкула Олферов и т.п. Хотя в ряде случаев проглядывает что-то в будущем русское: Алферовых, Бакшеевых и Кадышевых и сейчас среди русских, в т.ч. казаков - немало. Даже те из казаков, кто татарином, вроде бы не был, как один из основателей запорожского казачества Евстафий Дашкович, и внешне, и по языку, и по натуре своей были настолько неотличимы от татар, что совершенно не опасаясь быть разоблаченными, находились среди них столько, сколько было им необходимо, чтобы узнать о намерениях татар, и потом напасть или, наоборот, присоединиться к ним. Русскими пленниками Дашкович торговал с большим энтузиазмом и в больших количествах, ни в чем татарам не уступая. В Смутную пору начала XVII века запорожские казаки, они же - черкасы уводили в Крым на продажу тысячи русских пленников, а тех, кого увести не могли по каким-либо причинам, вырезали целыми городами, забираясь с этой целью далеко на Север – к Вологде, Каргополю и т.д. Знаменитый Богдан Хмельницкий владел татарским языком, как родным, и был, по некоторым сведениям, мусульманином. Среди донских казаков татар было тоже немало. Знаменитый Степан Разин на рисунках современников-иностранцев изображался в чалме, прекрасно владел тюркскими языками, политической целью своего похода вверх по Волге объявлял восстановление древнего Астраханского татарского царства и похоронен был после казни в Москве на Татарском кладбище. Другая знаменитость - Фрол Минаев, великий донской атаман, современник и сподвижник Петра I в азовских его походах, в молодые годы был известен как выходец откуда-то из Среднего Поволжья с фамильным прозвищем явно тюркских корней – Кунилов. Из издревле населенного татарами-казаками города Темников прибыл на Дон и прародитель известнейшего донского рода Иловайских, что тоже свободно переводится с тюркских языков, как “люди рода медведя”, но не имеет никаких убедительных объяснений из русской лексики. Когда осенью 1772 г. в Черкасск прибыл генерал Черепов, чтобы препроводить в одну из российских столиц для проведения следственных действий находившегося под сильным подозрением в совершенных им злоупотреблениях и даже государственной измене войскового атамана Степана Ефремова, и среди казаков, посчитавших это явным нарушением их прав самим решать судьбы своих атаманов, вспыхнули волнения, в результате которых важная персона из столицы по старому доброму обычаю (В куль да в воду!) едва не была утоплена в Дону, то наиболее ярыми ревнителями казачьей старины и активными зачинщиками выступлений против российской власти были донские казаки Муса Алиев, Муса Тюмеев, Ромазан Тахтаров, Дурбан и им подобные вкупе с бог весть каких кровей Яковом Аранданом, но и Семеном Дюжиковым и прочими обладателями русских имен.

Так вот в кулачных боях, о которых мы ведем речь, одной из сражающихся сторон были донские татары. Но были на их стороне и некоторые казаки из других черкасских станиц. По каким признакам они подбирались в одну команду, теперь уже можно лишь предполагать, да и то с очень малой степенью вероятности. Но все равно их было маловато против объединенных сил десяти других черкасских станиц. Поэтому им традиционно не возбранялось приглашать для усиления своих рядов бойцов издалека. В том числе из самой Казани, в ту пору, как кажется, крупнейшего российского города, ехали, чтобы в честном бою померяться силами с казаками лучшие казанские кулачные бойцы.

В тот год, о котором потом с содроганием вспоминали казаки, на татарской стороне особенно выделялось два богатыря – Алейка и Аблашка. О последнем говорили, что он был три аршина с вершком, т.е. 215 сантиметров ростом при широченных плечах и мощной груди – настоящий гигант даже по нынешним временам, когда акселерация заметно повысила средний рост россиян в сравнении с людьми предшествующих эпох.

На стороне черкасских казаков тоже были знатные кулачные бойцы, среди которых выделялись три богатыря – Жученков, Мыльников и Назаров. Жученковы – самый старый из известных казачьих родов Черкасска, а то и всего Дона. Их предок толи в 1571, толи в 1517 (так у донского историка Евграфа Савельева, но две последних цифры могли перепутать при типографском наборе) купил у какого-то ногайского князя участок земли, на котором и был основан Черкасск. Тот первый Жученко, как уверяли донские историки - Петр Краснов в “Картинах былого Тихого Дона” или профессор Богачев в “Очерках географии Всевеликого Войска Донского”, изданной в 1918 г., был иудеем – “жидовином”, как писали в старину, впрочем, как и многие другие основатели черкасских казачьих родов. Скорее всего, они были караимами, представителями небольшой тюркской народности – потомков хазар, которые исповедуют разновидность иудаизма, чьи предки в средние века составляли личную гвардию властителей Крыма, чьей резиденцией и главным убежищем был Чуфут-Кале, т.е. Еврейская Крепость. Много караимов пополняло казачество – запорожское, донское, литовское, переходили в Православие, становились гетманами – Эльяшевич, атаманами – Корней Яковлевич Черкес, крестный отец Степана Разина. Самым известным из караимов в советское время был маршал Советского Союза министр обороны СССР Родион Яковлевич Малиновский. К тому времени, о котором мы ведем рассказ, Жученковы были своего рода донские ротшильды, с которыми по богатству могли соперничать только армянского происхождения казаки из атаманской династии - Ефремовы да, пожалуй, Шапошниковы, давшие в советские времена двух маршалов – начальника Генерального штаба РККА маршала Советского Союза Бориса Шапошникова, автора знаменитого теоретическоого труда “Мозг армии”, и маршала авиации последнего министра обороны СССР Евгения Шапошникова, тоже, говорят, далеко не бедствующего ныне человека. Иудаизм, если он и имел когда-то место, давно уступил у Жученковых Старообрядческому Православию. Они так и встретили революцию 1917 г. – церковным старостой Старочеркасской старобрядческой общины был Жученков, а его помощником – Шапошников.

В том 1804 году Россия не вела каких-либо масштабных боевых действий. В своих родных станицах находились многие казаки, в т.ч. десятки генералов и сотни офицеров Русской армии. Они тоже были любителями сойтись в кулачном бою, но здесь их воинские чины никакой роли не играли: в расчет принимались только личные бойцовские качества и умение организовать именно кулачный, а не всамделишный бой с применением артиллерии и т.п. Впрочем, генерал-лейтенант Иван Иванович Краснов, внук первого из известных нам Красновых – атамана Бугского казачьего войска Ивана Козьмича Краснова, и дед других знаменитостей, атамана Всевеликого Войска Донского –Петра и его старших братьев - выдающихся ученых Андрея и Платона Николаевичей Красновых, ботаника и литературного переводчика и критика, сам замечательный писатель, писал, что кулачные бои в донских станицах тоже готовились с учетом достижений военно-стратегической мысли и тактического искусства. Предварительно составлялась диспозиция, определялись ударные и резервные группы, возможности маневрирования, места для засад и т.п. Бои в Черкасске длились по нескольку часов и с обеих сторон в них участвовало по пятьсот и более человек. Но в 1804 году народу по своим домам было как никогда много, а желание сойтись в кулачном бою так сильно, что после полудня к месту боя подтянулось по нескольку тысяч казаков с каждой из сражавшихся сторон.

Чтобы понять весь ужас того, что предстояло им испытать, надо представлять себе, что казаки в те времена, да и в последующие тоже были воинами из частей специального назначения Русской армии. Их с детства готовили к самостоятельным действиям в отрыве от основных сил – в разведке, специальной связи, в диверсионных группах, зачастую по два-три человека, а то и в одиночку. Русская поговорка “один в поле не воин” - это совершенно не про казаков, да казаки сами никогда себя русскими и не называли, фактически ими и не были, имея совершенно отличный от русских образ мышления и стереотип поведения. “Каждый казак сам себе – атаман”, - вот основной смысл казачьего мировоззрения. Для русского “на миру и смерть красна”, казак один, даже если он атакует в строю. Он согласовывает свои действия с соседями по этому строю и с теми, кто подает команды, а не слепо действует в безотчетном повиновении кому-то, кто взял на себя смелость распоряжаться чужими судьбами и жизнями. Иван Иванович Краснов называл управление казаками в бою “военным самоуправлением”. Знаменитая кричащая и свистящая казачья лава – это, в известной степени, атакующий противника митинг далеко не во всем согласных друг с другом людей. Их успех был, как правило, следствием высочайшей индивидуальной выучки. В том числе в боевых единоборствах. И вот несколько тысяч таких бойцов, каждый из которых должен был и мог справиться в бою с двумя противниками, одновременно атакующими его, сошлись, чтобы померяться силами между собою. Можно сказать: “по гамбургскому счету”, т.е. без поддавков и оглядки на публику и начальство.

В этом бою татары держались дружнее и перевес стал клониться в их сторону. Кровь громадными лужами растекалась по льду озера, где образовался эпицентр этого катаклизма. В какой-то момент татарам удалось оттеснить и окружить Жученкова и Мыльникова. Те своими пудовыми кулаками десятками укладывали противников полумертвыми, но доставалось и им. Казаки увидели, что их товарищи в беде и несколько десятков их бросилось пробиваться на выручку. Озверевшие противники рвали в клочья одежду друг на друге и били, не сдерживая себя более ничем, насмерть. С обеих сторон появились убитые, и татары, пока выручка не поспела, норовили завалить Жученкова с Мыльниковым, чтобы убить лежачими. Это возбудило еще большую ярость казаков, еще десятки и десятки их, очертя головы, бросались в пекло, где их встречали свинцовые кулаки казанских бойцов и громадные кулачища Аблашки, коловшие казачьи черепа, как орехи.

Страшны были бои, в которых доводилось участвовать казакам – Кинбурн, Измаил, Мацейовицы и т.д. И там приходилось порой сходиться с противником грудь в грудь в смертельной схватке. Но там было оружие в руках, да и сами эти схватки занимали какие-то считанные минуты в ходе боя. А здесь бились насмерть часами напролет и голыми руками. Было отчего ужасаться и тридцать лет после прожитых наяву этих сцен из Апокалипсиса.

Татары дрогнули и обратились в бегство. Возможно оттого, что их было меньше. Хотя ничего нам об этом не известно. Может оттого, что генералов и офицеров среди татар было на порядки меньше, чем среди их противников, и тем лучше противникам удалось спланировать и организовать боевые действия. Краснов что-то писал об обходных маневрах. Может засадный полк в решающий момент появился на поле боя для противников невесть откуда, как когда-то на Куликовом поле. Как бы то ни было, но татары бежали и укрылись в Татарской станице.

Казаки преследовали их только до моста через протоку, отделявшую Татарскую станицу от остальных десяти казачьих. Остановившись и ликуя по поводу победы, казавшейся им одержанной, они четверть часа кричали и прыгали у этой протоки и этого моста, бездумно растрачивая немногие оставшиеся у них силы.

А тем временем в Татарской станице поднялись все, кто мог передвигаться, включая женщин, детей, стариков и столетних старух. У кого силенки были, брал дубину поздоровее, более слабые довольствовались дрекольем из разобранных по этому случаю плетней. И когда через четверть часа эта обезумевшая от ярости толпа в неукротимом желании уничтожать все живое, попавшееся ей по дороге, кинулась к мосту, не выдержали уже казаки и обратились в бегство. Залитый кровью лед Ромазанова озера, десятки убитых и сотни искалеченных или сильно поврежденных тел участников боя были его финалом.

На будущий год столицу перенесли в Новый Черкасск в местность, именовавшуюся ранее Бирючий Кут, что в переводе с татарского значит Волчий Угол. Часть казаков перешла на новое место, часть осталась в Старом Черкасске, часть спустилась по Дону ниже – в Гниловскую станицу, иные разбрелись по другим донским станицам. В том же 1805 году разразилась большая война с Наполеоном и нашу армию ждал разгром при Аустерлице. Потом заварилась очередная война с турками, неспокойно было на Кавказе. На Севере шведы все еще имели военно-полититческие амбиции и пришлось завершать дело, начатое Петром Великим по укрощению надменного соседа. Далее Отечественная война 1812 года и триумфальное шествие казаков по Европе. Драк им хватало и помимо домашних. А когда войны окончились, оказалось, что и кулачные бои отошли в область преданий. Нет! Они, конечно, продолжались и мы еще будем рассказывать о них на страницах этой книги, но это было уже нечто иное. Так, спорт, забава, развлечение, выражаясь современным языком – бытовуха. Но никак не политика, т.е. искусство управления “полисом” , в изначальном смысле этого слова, городом-государством, каковыми и были, в сущности, донские казачьи станицы, в т.ч. крупнейший конгломерат их – город Черкасск.

Кулачные бои той поры были явлением именно политической жизни, политики в высоком понимании этого слова. Они обеспечивали подлинное равенство граждан этих маленьких государств в вопросах управления своими государствами. Раз в год казаки били в кровь морды, калечили или даже убивали тех, кого считали мерзавцами. Чем больше людей считали тебя таковым, тем меньше шансов было у тебя уцелеть в очередном побоище. Нечестность и несправедливость в отношениях с собственными согражданами обходилась очень дорого, порою в собственную жизнь или жизнь и здоровье твоих близких. Надо здесь отметить, что главные кулачные бои проходили на масленицу, где-то через месяц –полтора всего после ежегодных на Новый год перевыборов станичных атаманов, их помощников и судей. Процедура эта, как и обычно в обществе с демократическим устройством и традициями, проходила напряженно, при высоком накале страстей, оставляя массу народа и личных амбиций неудовлетворенными. Кулачные бои в Прощеный день, предоставляя возможность набить физиономию оппонентам или, напротив, основательно схлопотать от них того же, напряжение это снимали до следущего периода политической активности. Общество погружалось в заботы о хлебе насущном и иные формы препровождения свободного времени.

Донская история более уже не упоминает о приезде когда-либо казанских бойцов. В командном составе, во всяком случае. Сходят помаленьку на “нет” донские татары. Татарская станица просуществовала несколько десятилетий на новом месте близ Новочеркасска, но после Крымской войны большая казаков-мусульман выехала в Турцию. Из великих кулачных бойцов сохранились сведения только о Матвее Федоровиче Корытине. Кажется он был торговым казаком одной из Новочеркасских станиц, но в чем конкретно заключались его чемпионские подвиги, нам не известно.

А если говорить о чемпионах вообще - на все времена, то, пожалуй, наиболее популярен был живший в XVIII веке Козин. Был он казаком то ли Багаевской, то ли Манычской станицы. Известно только, что он был, как и большинство тогдашних казаков, страстным охотником и рыболовом и этим занятиям посвящал все свое время, живя одиноким бобылем, на манер толстовского Ерошки из повести “Казаки”. Еще его знали как исключительно искусного кулачного бойца, который многократно демонстрировал свои бойцовские качества в боях против нескольких противников сразу из числа живших на Дону татар. Татары так были восхищены его силой и умением бить их, что, ущучив подходящий момент во время охоты на уток, опрокинули его лодчонку и скрутили барахтающимся в воде, накинув на него сеть. После чего увезли в степь, где он несколько месяцев, если не лет был занят воспроизведением потомства для этого ослабевшего татарского племени, для чего к нему, как к племенному жеребцу, свозили девиц со всей округи. В конце концов, и он улучил подходящий момент, убил двоих сопровождающих и бежал от татар.

Copyright © 2001 В.Т. Новиков

http://mp3.lodya.ru/...s...=page&pid=2

[Volgost]

ЛИРА ДОНСКАЯ (рылей)

— народный музыкальний инструмент; также «рыле» или «гудок». Состоит из полого кузова, плоский овал которого суживается в довольно длинную и такую же полую внутри шейку, накрытою декой вместе с кузовом; шейка закопчена «коником», головкой, в которой горизонтально помещены «закрутки» или колки. От средины овальной деки до коника на шейке помещен гриф, а по его бокам укреплени бортики «щечки», которые создают род коритца; от оснований овала через широкую подставку (кобылку) вдоль деки и внутри корытца натянуты четыре струны.
Звук производится трением о струны вращающегося валика - «колесца», которое играет роль смычка. Колесцо помещено внутри кузова между началом корытца и кобылкой; оно возвышается над декой, касаясь струн, и вращается при помощи небольшой рукоятки, укрепленной в оснований кузова. Для чередования звуков служат «шашки». Это металлические стержни, снабженние в средине двумя заостренными толкачиками. Они ходят в круглих прорезях щечек, наглухо соединены с крайней струной и в одном конце имеют род клавиша. Шашек обычно 12-16 штук.
Все струни жильние. В месте касания колесца, для смягчения звука, они обмотаны шерстяными нитками. Колесцо посыпается порошком канифоли.
Когда «рылешник» вращает ручку и нажимает на клавиши, их толкачики упираются остриями в две струны, которые звучат в унисон и дают основную мелодию. Третья струна, «басок» или «гудок», настроена квинтой ниже двух первых и издает непрерывно один тон. Четвертая, как натянутая тетива, отводит шашки в исходное положение, «отбивает» их.
По словам донского фольклориста А. М. Листопадова, последовательные тона струн лиры меняясь под клавишами, «начиная с квинты по отношению к баску, идут последовательно по ступеням диатонической гаммы в древне-греческом строе гиподормийского или ионийского лада и доходят в некоторых инструментах до двух октав, причем вводные тоны «ми» и «ля» звучат не так, как мы их слышим на фортепиано, а немного ниже». «В игре на нашей лире участвуют обыкновенно двое. Сам «рылешник», он же песенник, подложив под себя ремень или шнурок, подвязанный с левой стороны к инструменту, чтобы крепче держался на коленях, правой рукой вертит ручку «крючек», приводящую во вращение колесцо, а левой, нажимая от себя шашки, подыгрывает свои песни». Другой участник придерживает головку коника и вторит певцу или «подголашивает».



Источник: КАЗАЧИЙ СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК, А.И. Скрылов, Г.В.Губарев

http://mp3.lodya.ru/...s...age&pid=146

[Folkvald]

По поводу желания казакоманов отмазаться от своего "кацапского" происхождения.

http://bibliotekar.ru/rus/92-9.htm

Григорий Котошихин "О России в царствование Алексея Михайловича"

люди они породою Москвичи и иных городов, и новокрещеные Татаровя, и Запорожские казаки, и Поляки, и Ляхи, и многие из них Московских бояр и торговые люди и крестьяне, которые приговорены были х казни в розбойных и в татиных и в-ыных делах, и покрадчи и пограбя бояр своих уходят на Дон;

http://www.bibliotekar.ru/rus/42.htm

Ф.Порошин "Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков"

"отбегаем мы ис того государства Московскаго, из работы вечныя, ис холопства неволнаго, от бояр и дворян государевых".

[mike117]

по Ливнам выходит рекорд аукштайтов перекрыт.
у меня близкий друг - донец, у него в голове совмещается:
донцы - совершенно отдельная от русских популяция (и вовсе это никакие не беглые русские крестьяне):
Россия - превыше всего!

[Tanasquel]

это когнитивный диссонанс

[Краки Нифлунг]

Один знакомый с Украины говорил, что их казаки в основном нордиды, хотя мне с трудом вериться

[Пастор_Шлаг]

[Folkvald]

Численность, национальный и религиозный состав казачества России в 1897 — 1917 гг.

http://fstanitsa.ru/8/76_2.shtml

[Tanasquel]

из монографии О.Ю. Куца "Донское казачество, в период от взятия Азова,до выступления С.Разина"
шикарная вещь, рекомендую.
Повешу тут заключение данной работы:

[eugene-march]

[eugene-march]

http://pohodd.ru/gal...ighlightId=3233

[Lynx]

Не знаю про кавказцев, потомков хазар, тюрков и алан в крови донцов, но по моим личным наблюдениям они антропологически, как типа модно называть, "нордо-балтиды", с большим уклоном к балтидам, ничем не отличаются от русских, например Ярославля, для меня это тоже странно
а вот кубанцы совсем другое, там темная утонченность "понтидов"
ИМХО

[Tanasquel]

По моим наблюдение среди низовых много людей альпийской расы и понтидов.
Дажее более того этакий низовой донец красавец понтид, а верховой нордоид(ЦВЕТ)

[Отто Дикс]

Расскажу историю своей фамилии: при Иване 4, мой пра-пра-пра.... был сотником в городке Тульской области, который служил границей от крымских татар Девлет-Гирея, по мере продвижения на юг, мои предки оказывались южнее, пока не обосновались в Старом Осколе,где сначала приписаны были к местным казакам, а потом и вовсе в крестьян.

То есть миграция была из центральных губерний, по говору точно знаю что был "акающий", отличный от северного "оканья".
Касаемо фенотипа, то самый дальний известный мне предок по этой линии был рожден 1870-х и имел нордоидный облик,или норик... что вероятнее...

А в остальном,интересуясь своей генеалогией, я читал всяких "казачьих Фоменко" - просто жуть. Надеюсь тут кто-то располагает о казачестве более реальными сведениями

[Tanasquel]

Посмотрите на предыдущей старнице материал+ советую почитать Куца, неплохая монография о отношениях донцов и засечной черты южных областей.

[Vognejar]

Tanasquel

Я заметил, что среди донских козаков по роду много понтоидов, а точнее нордпонтидов (, хотя этот термин часто трактуется и понимается по разному)...

Из новой инфы, что узнал, севрюки переселялись на Нижний Дон... Может от них и пошли альпиноидные влияния...

[mike117]

уже описывал донца (убеждения, явно не с потолка взятые, а на чем-то основанные):
донцы - вообще отдельная нация и от русских и от украинцев;
донцы при этом служат России (так, как они это понимают).
подчеркиваю, привел без анализа, а в чистом виде (что вижу, то пою).
Там еще интересный момент, что калмыки входят каким-то образом в Войско Донское, и это отражено на знамени (просто перечисляю, что мне было сказано, если он ошибается, то и имеет право ошибаться).
Я как-то сказал ему, что казаки - беглые крестьяне Реакция была исподлобья. Еще раз, этот человек терпеть не может ряженых казаков (или, можно сказать, они ему по барабану).
зы, в антропологическом смысле - балтид. Отец у него скорее понтид (глаза голубые, волосы темные, лицо поуже).