23 ответов в этой теме

[Tanasquel]

Этнокультурная ситуация и проблема формирования древнерусской культуры

Культура центральных районов Суздальской земли XII – первой половины XIII в., документированная археологическими материалами, – «классическая» древнерусская культура, с характерными для нее керамическим комплексом, традициями домостроительства, парадным женским убором и погребальным обрядом, общими для большей части восточнославянского ареала.

В суздальских древностях XII – первой половины XIII в. нет ярких маркеров «областной идентичности», ее областное своеобразие просматривается лишь в некоторых особенностях женского костюма (малое количество металлических украшений в уборе при широком использовании золотого шитья), погребального обряда (глубокие могильные ямы под курганными насыпями), христианских древностей (высокая доля предметов личного благочестия со сложной религиозной символикой), а также в сложении некоторых областных типов украшений (подвески-петушки «владимирского типа»).

Древнерусская культура центральных районов Суздальской земли складывалась в X–XI вв. в процессе взаимодействия финских и славянских этнических групп, в условиях притока в регион многочисленного населения извне, однако конкретные аспекты славяно-финских взаимоотношений, облик финских древностей и исходные районы и пути славянской колонизации до конца не прояснены. Представление о финнах как о предшественниках славян в Суздальском Ополье в целом не вызывает сомнения, однако до самого последнего времени здесь были неизвестны характерные для финского населения Волго-Окского региона грунтовые могильники с ингумациями второй половины I тыс. н.э.

Первый грунтовый могильник с ингумациями, содержащий комплексы украшений, близкие материалам из могильников рязанско-окского типа, обнаружен в 2007 г. Основываясь на этих материалах поселений с лепной керамикой и немногочисленным вещевым инвентарем можно полагать, что средневековая колонизация Ополья началась не позднее VI в., была связана с продвижением нового населения с юга. Это население занималось скотоводством и земледелием и принесло с собой традиции возделывания проса, пшеницы и ячменя. В керамическом комплексе и наборе украшений суздальских памятников этого времени прослеживаются элементы, сближающие их с культурой рязанско-окских могильников. Присутствие в керамическом комплексе глиняных сковородок с бортиками может рассматриваться как свидетельство связей, уходящих еще далее на юг, в Поднепровье и Подесенье (Макаров, 2007, С. 7–16).

Формирование новых поселений в Суздальском Ополье в IX–X вв. сопровождалось существенными изменениями культуры и хозяйства. В обиходе населения в этот период появляются многочисленные шумящие привески и украшения, изготовленные в технике воскового плетения, характерные для финского женского костюма. Наиболее выразительная серия подобных украшений собрана при раскопках селища Весь 5 в горизонте второй половины IX – X в.
Индикаторами славянского присутствия в Ополье можно считать раннекруговую керамику с линейным и волнистым орнаментом, появившуюся на селищах Ополья не ранее второй половины X в., и некоторые типы лепной керамики.

Летописные «суздальцы», впервые появившиеся на страницах письменных источников под 1096 г., – по археологическим материалам предстают перед нами как носители древнерусской культуры, в которой финские элементы почти полностью снивелированы.
Предшествующий пласт древностей, послуживший основой для ее формирования – культура селищ и могильников IX–X вв. (наиболее яркие памятники – селища Весь 1, Весь 5, Гнездилово, Шекшово 2, Большое Давыдовское 2), представляющая собой сплав финских, славянских и, в меньшей степени, скандинавских элементов, сложившаяся в условиях включения Волго-Клязьменского в систему международной торговли и активных контактов с Востоком и Балтикой. Разделить поселения Суздальского Ополья IX–XI вв. на финские и славянские памятники не удается, разнородные культурные элементы представлены на одних и тех же селищах.

Надежные археологические маркеры для точного определения исходных районов колонизации отсутствуют, однако имеющиеся материалы позволяют полагать, что первая волна средневекового населения продвинулась в Суздальское Ополья с юга в третьей четверти I тыс. н.э., а вторая, в которой славянский элемент уже четко выражен, – с северо-запада. Отсутствие сопок и лепной керамики «ладожского типа» в Суздальском Ополье показывает, что при очевидном участии выходцев с северо-запада среди колонистов, продвигавшихся в Волго-Клязьменское междуречье, различие областных традиций Новгородской и Суздальской земли достаточно четко обозначено в материальной культуре.

Становление древнерусской культуры в центре Суздальской земли завершилось в XII в. под сильным влиянием южнорусских земель, при участии новой волны южнорусских переселенцев. Таким образом, славянизация центра Суздальской земли может рассматриваться как результат пересечения различных колонизационных потоков и культурных импульсов с юга и северо-запада и консолидации новой областной группы на территории, природные условия которой создавали возможности для компактного проживания значительной массы средневекового населения.
Выжимка: Суздальское Ополье колонизировали в VI в люди, близкие финно-балтской культуре рязано-окских могильников, принесшие традиции земледелия. Затем в IX-X вв формируется сеть новых поселений, для жителей которых характерны многочисленные шумящие украшения. Славянское присутствие предполагается в связи с появлением посуды, сделанной на гончарном круге (которую, вообще-то, могли и финны научиться делать) и в любом случае не может быть датировано временем ранее второй половины X в. (когда древнерусская культура в регионе уже вовсю формируется). Пришедшие славяне происходят с северо-запада, из новгородской земли , однако своих культурных особенностей на новом месте не смогли сохранить.

http://vjesmerjamuro...671.html#cutid1

[сфирка]

интересная выжимка
Славянское присутствие предполагается в связи с появлением посуды, сделанной на гончарном круге (которую, вообще-то, могли и финны научиться делать) ", тогда и шумящие подвески славяне могли научиться делать.
"и в любом случае не может быть датировано временем ранее второй половины X в. (когда древнерусская культура в регионе уже вовсю формируется)" вообще то Культура Киевской Руси периода расцвета-конец X - начало XII.
«Ты весьма изрядно разсудил, что нача городы строить и людей населять... К тебе... идут люди не токмо от Чернигова и Смоленска, но колико тысяч из-за Днепра и от Волги пришед».


Глупее всего заблуждается тот, кто думает, что утрачивает свою оригинальность, если признает истину, уже признанную другими.
Гете Иоганн Вольфганг

[Ингигерда]

Полностью статью Н.А. Макарова Суздальские древности и проблемы становления Северо-Восточной Руси можно прочитать здесь: www.organizmica.org

[сфирка]

Полностью статью Н.А. Макарова Суздальские древности и проблемы становления Северо-Восточной Руси можно прочитать здесь: www.organizmica.org

я о том , что достаточно лаконичный отчет интерпретируется в кардинально противоположных направлениях, в нем каждый видит то, что хочет увидить.
а тема действительно интересная, история археологического изучения суздальского ополья чуть ли не детектив. Граф Уваров, академик Спицын А.А., Седова М.В. теперь
Макаров Н.А. интересно было бы все сумировать или кто то нас обманывает опять

Если истина - ценность, то она является таковой потому, что она истинна, а не потому, что придерживаться ее похвально. Сомерсет Моэм

[Ингигерда]

я о том , что достаточно лаконичный отчет интерпретируется в кардинально противоположных направлениях, в нем каждый видит то, что хочет увидить.

Спорю, что ли?
Было бы всё просто и понятно, стала бы я искать всю статью...

[сфирка]

Спорю, что ли?
Было бы всё просто и понятно, стала бы я искать всю статью...

так че не понятно: славяне в кустах в финнов играли, финны в славян резко переделались что б поближе к телу быть или быстрое разноязычное соитие, такое быстрое , что "Летописные «суздальцы», впервые появившиеся на страницах письменных источников под 1096 г., – по археологическим материалам предстают перед нами как носители древнерусской культуры, в которой финские элементы почти полностью снивелированы." или как чаще у нас пишут все компоненты были задействованы и все были довольны и счастливы.

[сфирка]

Переславская Краеведческая Инициатива
Тип документа: статья. — Тема документа: археология. — Код: 1250.
Известие Графа А. С. Уварова,
о курганах Владимирской губернии
_Уваров, А. С. Известие Графа А. С. Уварова, о курганах Владимирской губернии / А. С. Уваров // Владимир-
ские губернские ведомости. — 1857. — 19 января (№3). — С. 15—16.
1Меряне, народ финского происхождения, обитали от Волги до Клязьмы, то есть в Ярославской, Владимирской
и западной части Нижегородской губернии — до Звенигородского уезда Московской губернии.

Перепечатано из записок Императорского Археологического Общества, том 8, перечень
заседаний за 1853—1854 гг., стр. 102—104.
Все курганы Владимирской губернии могут делиться на три разряда: на курганы нор- с. 15
маннские, мерянские и боевые.
Норманны, проходившие чрез древнюю Русь, по направлению водяных сообщений, воз-
двигали свои курганы на берегах рек. В этих могилах в особенности изобилуют монеты
Королей Этельреда I, Этельреда II, Канута и прочих правителей, живших до XI столетия.
Что же касается до бус, серебряных украшений, копий и разных боевых орудий, то они
сходны с норманнскими древностями, находимыми в других губерниях России.
Чем более разрывали курганы, тем ярче определялись могилы мерянские,1 принадле-
жавшие племени воинственному. Возле всякого Мерянина лежит его боевой топор, длинное
копьё и нож; даже возле женских остовов встречаемы были топоры, но меньшего размера.
Мерянин высоко ценил коня, товарища своего в походах и битвах, и носил изображение его
на поясах и на многих других украшениях. Исследовав более 8 000 курганов, можно себе
составить понятие даже о развитии религии у этого народа. В курганах IX и X веков нашли
идола из глины, грубой отделки; изображения змей, напоминающих о змеином поклонении,
господствовавшем на берегах Волги; сожжённые кости разных зверей и птиц, показываю-
щих, из чего состояли жертвоприношения. Меряне, как близкие соседи Волжских Булгар,
оттого имели много восточных монет; монеты западные, напротив, встречаются редко, по-
тому что заносимы были к ним одними Норманнами.
В курганах, в которых встречаются монеты конца XI или начала XII века, находятся
также тельные кресты и разные привески с изображением крестов. Видно, что около этого
времени Христианство просветило землю Мерянскую.
Археология здесь доказала то, что скудость письменных памятников затемнила; догадки
наших историков подтвердились теперь неоспоримым доказательством.
К третьему разряду курганов принадлежат могилы, насыпанные на побоищах. Многие
битвы между Удельными Князьями решали участь владений, и в этом отношении Липецкое
сражение, 1216 года, одно из замечательнейших. Два раза на том же самом месте, в 1177
и 1216 годах, происходили кровопролитные сражения и доселе историки не знали, где это
место находилось; а между тем все наши летописи подробно описывают сражение 1216 года.
Монахи-бытописатели говорят, как Мстислав Мстиславич Удалой стал на Юрьевой Горе на-
против Князя Суздальского, Юрья Всеволодовича, занявшего и укрепившегося на Авдовой
Горе. Новгородцы победили благодаря Мстиславу, который .трижды проеха сквозе полки с. 16
Юрьевы и бе сам крепок и мужествен и велику силу имея и усердство и вруце имея то-
пор и секаше не щадно.. Но победа стоила ему лучших витязей: пять из них были убиты
и погребены на самом поле битвы. Отыскав все урочища, упомянутые в летописях, легко
уже было определить место сражения. Тут на Юрьевой Горе возвышался курган, в котором
погребён был воин. Раненый, вероятно, в голову, он лежал без шишака. На груди железная
кольчуга, с разными шейными украшениями. У правого бедра сабля в ножнах, обтянутых
басемным серебром, золотое кольцо прикрепляло её к поясу; на коленях круглые серебря-
ные наколенники. У правой ноги засапожный нож. У левого плеча колчан с железными
стрелами, саадак и обломки лука.
На левой стороне от воина лежала узда с серебряным набором и седло, покрытое ба-
семным серебром. Дальнейшие разыскания древних побоищ доставят, несомненно, полное
вооружение древних Русских витязей.__


Муромский краеведческий музей, вобравший в себя часть коллекций из уваровского
имения Карачарово, провел в 1990 г. «Уваровские чтения». Решено сделать
их постоянными. В тези¬сах прочитанного тогда доклада В.А. Лапшина сказано, что
раскопки владимирских курганов отвечали не только уровню середины XIX
в., но даже начала XX в. и должны оцениваться как образцовые [13, с.
9-11].

[сфирка]

Можно ли сказать про эти
раскопки вслед за Арциховским, что, «даже для своего времени они
возмутительны» [6, с. 194], или вслед за В.А. Лапшиным надо признать их
образцовыми? Истина находится посредине. Главный упрек со времен А.А.
Спицына сводился к тому, что комплексы могил не были вы­делены, все
находки свалены в кучу, нет ни дневников, ни описей. Это не совсем так.
Дневники Уварова были обнаруже­ны А.Н. Кирпичниковым не где-нибудь, а в
фондах Государст­венного Исторического музея. С помощью их В.А. Лапшин,
А.Е. Леонтьев, Е.А. Рябинин, К.И. Комаров и др. сумели выде­лить ряд
бесспорных комплексов из раскопанных Уваровым и Савельевым курганов [29,
с. 228, 229; 30, с. 67-79; 31]. Описи же вещей приложены к книге
Уварова о мерянах. Выяснилось, что раскопки насыпей велись не колодцем
или траншеей, как нередко делалось уже в XX в., а на снос. Правда,
ровики у кур­ганов не прослеживались, хотя это умел еще А.Д. Чертков в
1839-1845 гг. [32, с. 234-250]. В дневниках достаточно по­дробно описаны
захоронения как с сожжением, так и с трупоположением. Чертежей - ни
разрезов, ни планов - нет, но их тогда не делал никто. Таким образом,
говорить о «возмутитель­ной методике» нельзя. Раскопки были проведены на
уровне своего времени. Неоправдан был размах работ, привлекающий В.А.
Лапшина своей «масштабностью». Начиная исследование малоизвестных
памятников, требовалась не масштабность, а нечто совершенно иное -
медленное, тщательное изучение не­большого числа объектов.
Это то, что касается полевой работы. Хуже с музейными коллекциями. Почти все они
депаспортизованы. В.А. Лапшин считает, что документация утрачена не в
поле, а уже в музеях, например при передаче коллекций в Оружейную
палату, оттуда в Румянцевский музей, а оттуда в Исторический. Частично
это может быть и так, но кое-что настораживает в книге самого Уварова. В
курганах нашли всего три меча. При публикации место находки одного из
них указать уже не удалось [33, с. 124]. В ящиках с коллекциями,
посланных в Москву, образцов курганной посуды почему-то «не оказалось»
[33, с. 111].О стратиграфических наблюдениях не было и речи. Возьмем вопрос о каменных орудиях, найденных во владимирских кур­ганах. Возможны три случая: 1) среди тысяч
средневековых курганов было несколько первобытных: мы ведь знаем
абашевские курганы и во Владимирской, и .в Ярославской обл. (рас­копки
Б.А. Куфтина и Л.А. Михайловой); 2) каменные орудия были положены в
могилы деревенских колдунов как магичес­кие «громовые стрелы»; 3) эти
орудия попали в курганы с земли, взятой с площади неолитических стоянок
(как в Кончанском у Н.К. Рериха). Понять, какое из этих предложений
верно, по записям Уварова невозможно.Одной из самых важных
находок в курганах считался глиня­ный идол из с. Вески. Между тем это
игрушка XVII-XVIII вв., случайно попавшая в насыпь [34, с. 246, 247].
Как видим, упреки,обращенные к Уварову, небезоснова­тельны. 26-летний археолог, впервые
приступивший к раскоп­кам, проявил неуместную торопливость и
небрежность. Раскопки велись в древнерусских городах - Владимире, Суздале, Кидекше, и на городищах раннего железного века, но об этом из дневников и публикаций можно
узнать совсем мало. Обломки посуды и прочие рядовые вещи из культурных
слоев сохранены не были. Но учтем, что занимался этими рас­копками в
основном П.С. Савельев, а жилые слои тогда никто копать не умел.
Антропологический материал из курганов был взят выбо­рочно, в небольшом числе и так и
остался необработанным. А.Д. Чертков десятилетием раньше добился
большего. Попытка Уварова провести в аптеке Феррейна анализ
металлических вещей из раскопок мало что дала.
Большой удачей было то, что в курганах встретилось много монет, арабских и западноевропейских. Определял их, вероят­но, опытный нумизмат и ориенталист П.С. Савельев,
но Ува­ров об этом не сказал. Так или иначе даты были ясны.
Савельев собирался сам написать о своих раскопках, но не успел это сделать (умер в 1859 г.).Уваров в 1856 г. поместил краткую заметку о владимирских курганах в
«Записках Русско­го археологического общества» [35, с. 102-104] и
надолго от­ложил обработку материала. Итоговый труд «Меряне и их быт по
курганным раскопкам» вышел в 1871 г. в «Трудах I Архео­логического
съезда», а затем отдельно (М, 1872, 216 с. + атлас).
На первой же странице своей работы Уваров говорит, что он и Савельев исследовали памятники
мерян. Мы знаем, что го­раздо больше, чем мерянских, на Владимирщине
древнерус­ских кривичских курганов. Ошибка связана с твердой
убежденностью Уварова, как и других археологов середины XIX в., в том,
что христиане - русские не могли насыпать холм над могилой умерших
сородичей и класть туда какие-то вещи. Это обряд языческий,
следовательно, курганы не славян­ские. Находки крестиков в могилах
Уваров объяснял тем, что меряне, получив их от русских, использовали
просто как укра­шения.Другая бросающаяся в глаза ошибка Уварова состоит в том, что весь материал взят им в одной плоскости, как одновремен­ный. Учтены все археологические находки в «Земле мерян» - от Клязьмы до Твери на западе, Углича и Ярославля на
севере, Шуи и Костромы на востоке. Среди этих находок - каменные орудия и
Галичский клад бронзового века, но Уваров воспри­нимал эти памятники
как одновременные с курганами и ут­верждал, что еще в X-XI вв. меряне
широко пользовались каменными орудиями. В то же время труд
Уварова обладает и бесспорными досто­инствами. У него, как всегда, была
программа исследований, которую он старался осуществить. Задача
ставилась историчес­кая - восстановить «домашний быт» одного из
летописных племен. Широко использовались летописи, известия арабских
путешественников, материалы раскопок, и предшествующих
(А.Д. Черткова, Н.А. Ушакова, С.Д. Нечаева), и проведенных и 1860-х
годах (А.П. Богданова, Л.П. Сабанеева), не только » России, но и в
Дании, Прибалтике. Находки из собственных раскопок разделены Уваровым на
две хронологические группы в соответствии с нумизматическими данными.
Коллекции описаны суммарно по категориям: орудия, оружие, украшения и
т.д. К книге приложен атлас с изображениями типичных вещей.

Оценивая труд Уварова сегодня, не забудем о том, какой большой путь успела пройти наша наука с 1851-1869 гг. Счи­тать работу Уварова образцовой оснований нет, но и
возмути­тельной ее назвать нельзя. Это книга своего времени, впервые
познакомившая ученых с массовым курганным материалом и содержавшая опыт
сопоставления археологических и письмен­ных источников. Для середины XIX
в, это было важно.

[сфирка]

 Документ_Microsoft_Office_Word__4_.jpg   241,6 КБ   10 Скачано

[сфирка]

Спицын А.А.

Вложенные файлы

•  Документ_Microsoft_Office_Word__4_.jpg   200,53 КБ   11 Скачано

[сфирка]

ИЗВЪСТIЯ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ КОМИССIИ Спицын А.А.


ВЛАДИМIРСКIЕ КУРГАНЫ. 1(15
называть его Черемисскимъ. Допустимо, что въ костромской крае названiя Галичъ Мерскiй, Мерскiй станъ, р. Меря ндутъ отъ этнографическаго имени, но чтобы названiя Владимiрской области Инеры, Тимерево, Мервиново, Мермерино, Мерялово, Меркушево и пр. указывали непремънно па морянское населенiе и не могли бы быть истолкованы лексически иначе, это еще далеко нельзя считать несомнънымъ. Несравненно было-бы доказательнъе вывести изъ черемисскаго языка географическiя названiя владимiрскаго края, звучащiя но-фински, но сделанная въ этомъ направлении попытка ') не можотъ считаться достаточною. Необходимо не только показать, что названiя эти объяснимы изъ черемисскаго языка., по также убедиться, что они не обуьяснимы изъ иныхъ финскихъ наръчiй. Гeorpaфическая карта — большой резон'ь въ рукахъ гр. Уварова, по чрезмърное увлеченiе этимъ источикомъ привело его къ неточному и одностороннему выводу. При желанiи мерянъ можно распространить и въ Тверскую, и Новгородскую губерн'iю, и на Донъ, и на Кавказъ; гдъ; н'Ьть словъ, соединенныхъ со слогомъ мер?
Допускаемъ,, что сожжешiе есть языческiй обрядъ погребенiя; но оно было въ X в. распространено именно у русскихъ, и редко наблюдается у восточныхъ финновъ.
Финскiя под'Ьлки, действительно, встречены во Владимiрскiхъ курганахъ., но въ столь маломъ количестве, что представляютъ наилучшее доказательство принадлежности этнхъ кургановъ не финнамъ. Самъ гр. Уваровъ, очевидно, чувствовалъ,, что финскiй элемент, въ нихъ весьма слабъ, потому что счелъ (совершенню необходимымъ, признать «быстрое обрусънiе мерянъ» «начав¬шееся почти въ доисторическая для насъ времепа», особенно на западной стороне мерянской земли (стр. 646, 649).
Если бы гр. Уваровъ менъе довърился отрывочному сообщение летописи и легкому создаванiю теорiй с помощью изученiя гсографическнхъ картъ, иначе гаворя—если 'бы онъ довелъ до конца правильно начатое изслъдованiе, то онъ, не сомнъваемся, выставилъ бы слъдующiя положенiя
1) Раскопанные въ 1851—1854 гг. владимiрскiе курганы массами расположены именно тамъ, где въ X—ХП в. жило русское населенiе и суще-
ствовали pyccкiе города (Ростовъ, Суздаль, Переяславль);
1) Найденныя въ этихъ курганахъ вещи тождественны съ открываемыми

166 ВЛАДИМIРСКIЕ КУРГАНЫ..

ВЪ русскихъ Курганахъ иныхъ мъстностей, кромъ, весьма небольшого количества подълокъ финскаго характера;
3) Обрядъ norpе6енiя во владимiрскихъ. курганахъ pyccкiй, одинаковый с. наблюдаемымъ в ИнЫХЪ МЪСТНОСТЯХЪ, исконно-русскихъ. Обрядъ norребенiя восточныхъ финновъ —могильники, а не курганы.
Принимая перечисленныя положенiя, мы безъ колебанiй признаемъ владимiрскiе курганы русскими, и наличность въ нихъ финского элемента считаемъ незначительною. Съ наибольшею силою она сказывается вь курганахъ (?) съверо-восточпыхь (пос. Иваново-Вoзнесенскiй). Финны, видимо, отступали передъ русскими, уходя далЪе въ л'Ьса и задерживаясь па пути отступленiя лишь небольшими клочками. Они дорожили свободой быта и легко поступались мъстомъ, по имЪвшимъ зиаченiя въ нхъ глазахъ после; утраты большихъ рыбныхъ озеръ Переяславскаго и Ростовскаго. Будь это черемисы, будь это мордва,—все равно это народности особаго физическаго типа и иного склада жизни, начавшiя серьезно входить в. составь русскаго иаселенiя лищъ по Mъpъ массового крешенiя, можно сказать, только съ XVIII в.1).
Въ нашихъ глазахъ важенъ вопрось но о томъ, русскимъ или финнамъ принадлежатъ владимiрскiе курганы, для нaсъ, лично давно ръшенный, а о томъ, какому въ частности русскому племени они могутъ быть приписаны.
Pъшенie этого вопроса безмерно затруднено отсутствiемъ свъдънiй изъ какихъ именно иургановъ, происходятъ отдъльныя веши обширной коллекцiи, собранно)! гр. Уваровымъ и Савельевымъ: безъ, этнхъ свъдънiй не возможно ни установление вcъxъ. типовъ владИмiрскихъ кургановъ, ни опредЬленiе количества курганныхъ насыпей каждаго типа, т. е., ни качественный, ни количественный аиалпзъ. Изъ 7000 ни одно пoгребенiе 'не можетъ быть восстановлено въ своемъ содержании и стать предметом!, обсуждены съ. этнической стороны. Никакими усилiями уже нельзя, напр., определить составъ важной Городищенской группы кургановъ, выяснить, сколько въ ней можно насчитывать насыпей кривичскихъ, полянскихъ или иныхъ. Возможна лишь одна операцiя надъ коллекций гр. Уварова и Савельева: oпредъленiе, въ какихъ русских'ь курганахъ попадаются вещи такихъ Же типов.. Въ виду того, что одинаковыя

[сфирка]

владимiрскiе КУРГАНЫ.
вещи путемъ торговли заносятся къ самымъ разнообразнымъ народностямъ,, операц i я эта, конечно, не имъетъ существеннаго значенiя, но все-же кое-что даетъ К ней мы и приступимъ, въ ожиданiи. что остатокъ владимiрскихъ кургановъ когда-нибудь подвергнется бо.лъе точнымъ раскопкамъ и дастъ болъе точный матерiалъ.
Судя по археологическимъ даннымъ, колонизацiя Ростовскаго края рус¬скими началась, какъ мы видЪли, въ IX в. и, скоръе всего, съ верховьевъ Днъпра, изъ земли смоленскихъ кривичей. Въ X в. видимъ здъсь обильное русское населенiе, оставившее многочисленные курганы съ сожженiемъ. Курганы эти, въ общемъ богатые находками, имъютъ аналоги только въ Гнъздовъ, такъ какъ курганы X в. новгородские, псковскiе и витебскiе очень бъдны вещами, и вещи ЭТИ иныхъ типовъ, именно принадлежатъ культуръ Люцинскаго могильника. Кургановъ X в., которые можно было бы приписать южно-русскимъ и средне-русскимъ племенамъ, во Владимирской области нъть, какъ нътъ ихъ и на MЪСТЪ. Конечно, не зная древностей полянъ, съ.верянъ и вятичей X в, въ историче¬скихъ, центрахъ этихъ племенъ, нельзя говорить и объ отсутстiи ихъ въ Ро¬стовской области, но если взять общую историческую перспективу этого времени, то сколько-нибудь примътнаго движенiя южныхъ племенъ сюда въ X в. нельзя предполагать. Это было время горячаго домостроительства па среднемъ Днъпръ, который не только не выселялъ колонистовъ, но, напротивъ, самъ притягивалъ къ себъ населенiе со всъхъ сторонъ. Боевыя задачи государства въ X в. со¬средотачивались въ Kiевъ, городъ такомъ же украинскомъ, какъ Ростовъ, но несравненно болъе важномъ. Слабые вятичи не двигались съ мъста; витебск1е кривичи питали собою Новгородъ; Новгородъ заселялъ плодородные Бъжичи и Дерева и укръплялъ населенiемъ свою северную магистраль на Двину. Ростовъ въ X в. представлялъ колонизацiонный интересъ лишь для смоленскихъ кривичей, которые и чувствовали себя здъсь хозяевами. Кiевъ действительно имълъ въ этомъ краю крупный интересъ, но торговый. Полагаемъ, что чрезъ Ростовъ и Муромъ онъ получалъ съ Волги свои мъxа, главный предметъ торговли съ среднею Европой. Великiй князь Владимiръ держалъ здЪсь сыновей Бориса и ГлЬба съ дружинами для упроченiя кiевской торговой магистрали на Волгу, но кiевлянъ пахарей здъсь не было. Примъси финскихъ вещей во владимiрскихъ курганахъ X в. совершенно нътъ никакой.
XI в XII в., время князей Юpiя, Андрея и Всеволода, представляютъ въ культурномъ отношенiи болъе пеструю картину, въ которой очень трудно разобраться, такъ какъ съ этого времени къ чисто русской крови стала при-

168 ВЛАДИМIРСКIЕ КУРГАНЫ.
мъшиваться инородческая, и начался притокъ колонизацiи изъ разныхъ русскихъ местностей. О внутреннихъ самостоятельныхъ культурныхъ движенiяхъ въ. старо-русскомъ ядре Ростовской земли мы не имеемъ никакихъ представленiй, хотя возможно, что таковыя существовали и отразились на содержанiи местныхъ кургановъ. Примесь финскихъ вещей незначительна .
Обозрънiе культурно-историческихъ отношенiй къ Суздальской области со¬седей начнем съ востока.
Вятичи, судя но раскопкамъ кургановъ въ Калужской и Тульской губернiяхъ, несомненно входившихъ въ составъ ихъ земли, стояли совершенно въ сторонъ, отъ колонизацiiоннаго движенiя на Суздаль. Для нихъ было вполне достаточно свободныхъ мъстъ по средней Оке и по р. Москве, а торговыхъ и административныхъ интересовъ въ Ростове и Суздале они не имъли. Характерныхъ для вятичей семилепестныхъ височныхъ колецъ во владимiрскихъ курганахъ найдено всего 4 экз., и совершенно не встречено обычныхъ для вятичей ажурныхъ пластинчатыхъ перстней. Позднее Владимiръ самъ пошелъ навстръчу вятичамъ и поглотилъ ихъ въ Москвъ, а до той поры между обоими этими русскими племенами не было никакихъ отношенiй, ни худыхъ, ни добрыхъ.
Вещей, характерныхъ для радимичскихъ и северянскихъ кургановъ XI в. (височныя кольца семилепестныя, двойною спиралью и съ пластинчатымъ выступомъ) среди владимiрскихъ древностей не встречено ни одной, такъ что не можетъ быть и речи о колонизацiи Клязьмы съ ;»той стороны.
Кiево-волынскiе курганы XI — XII в. весьма бъдны вещами, и уже этимъ наглядно отличаются отъ владимiрскихъ того же времени. Характерныя для нихъ находки, именно толстыя височныя кольца (безъ завитковъ и съ завитками) и большiя филигранныя бусы совершенно отсутствуютъ въ суздальскихъ древно-стяхъ.. По всей видимости, .нътъ во владИмiрскихъ курганахъ и деревянныхъ, теремковъ, сбитыхъ костылями, неръдко встръчающихся въ курганахъ Кiевской области и на Волыни. Хотя во владимiрскихъ древностяхъ XI - XII в. есть рядь ве¬щей, заимствованныхъ, видимо, изъ Кiева, напр. всъ многочисленные кресты, мног1я серьги, пряжки рис. 45 и 366, серебряные витые и стекляные браслеты, парча,
1)Изученiе кургановъ съ финскими предметами интересно, между прочимъ, тЬмъ, что они должны дать наилучшую картину основной русской культуры въ Ростовской области, такъ какъ финны, конечно, перенимали именно черты общей русской культуры, а не пришлой, имЪвшеЙ болъе случайный характеръ. Къ сожалънiю, плохая отчетность раскопокъ лишаетъ возможности воспользоваться этими курганами для указанной цЬли.

[сфирка]

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 79 № 12 2009
ДИАНОВ
Одно из важнейших явлений средневековой русской истории, во многом определившее её дальней-
шее течение, – становление Владимиро-Суздальского княжества – было предметом обсуждения на
заседании Президиума РАН. Результаты изучения средневековых поселений – самых многочислен-
ных археологических памятников – представил на заседании директор Института археологии РАН
Н.А. Макаров. По его мнению, эти данные позволяют восстановить исторические и природно-кли-
матические предпосылки формирования на северо-востоке Русской равнины мощного государ-
ственного центра.
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ:
КОЛОНИЗАЦИЯ И КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ
Н.А. Макаров
Полученные в последние десятилетия археологические материалы открывают новые возмож-
ности для освещения ранней истории Северо-Восточной Руси, исторических процессов IX–XII вв.,
завершившихся формированием на северо-востоке Русской равнины нового центра культуры и
государственности, претендующего на господствующее положение среди древнерусских зе-
мель. Хорошо известно, что в середине XII в. Ростово-Суздальская земля, ранее остававшаяся
малоизвестной летописцу, бросила вызов Киеву и Новгороду и превратилась в мощное политиче-
ское образование с особым статусом и особым самосознанием. Внешние события, образующие
основную линию политической истории Северо-Восточной Руси в XII–XIII вв., известны нам по
летописным источникам, в которых фиксируются крупные военные конфликты и подробности
межкняжеских отношений. Значительно менее понятны предпосылки изменения баланса сил,
внутренние исторические процессы, обусловившие неожиданное возвышение Северо-Восточ-
ной Руси при Юрии Долгоруком и Андрее Боголюбском. В какой степени археологические дан-
ные могут прояснить эти процессы?
ДРЕВНЕРУССКИЕ ГОРОДА И СЕЛЬСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ
В качестве важнейшего фактора подъёма Северо-Восточной Руси в XII в. нередко рассматрива-
ется урбанизация, рост городов. Действительно,наиболее впечатляющие символы выхода Севе-
ро"Восточной Руси на историческую арену – белокаменные соборы и городские валы Суздаля и
Владимира. В результате археологических раскопок в городах, расположенных на северо-востоке
Русской равнины, выявлены богатые усадьбы, где обнаружены памятники церковного прикладного
искусства и предметы аристократического обихода. Однако по письменным источникам и
археологическим материалам мы знаем, что на территории Северо"Восточной Руси в домонголь-
ское время насчитывалось около 30 городов ,суммарная площадь которых с учётом неукреп-
лённых посадов могла составлять не более 1200 га . В большинстве этих городов древнейший
культурный слой датируется XII в. Ранние культурные напластования, относящиеся к X и XI сто-
летиям, представлены лишь в семи городах. Площадь Суздаля в границах городских валов XII–
XIII вв. не превышала 35 га [6]. Владимир превосходил его по площади более чем в 3 раза (118 га),
но следы интенсивной городской жизни на многих участках отсутствуют. Домонгольский слой
подавляющего числа городов имеет небольшую мощность и свидетельствует о существовании
внутри городских валов обширных незастроенных участков. Эти данные важны для понимания
реального уровня урбанизации Северо-Восточной Руси в предмонгольское время. Мы видим,
что хотя Владимиро"Суздальское княжество в XII–XIII вв. представляло собой мощное полити-
ческое образование, процессы урбанизации здесь получили развитие сравнительно поздно, а мас-
штабы городской жизни оставались достаточно скромными.Другой процесс, который обычно рассматри-
вается историками как предпосылка становления нового центра политической силы на территории
Северо-Восточной Руси, – сельская колонизация, сформировавшая в Волго-Клязьменском
междуречье значительный массив восточнославянского населения. Согласно В.О. Ключевско-
му, это передвижение было следствием отлива русских сил из Среднего Поднепровья в область
верхней Волги” . Однако до последнего времени процесс сельской колонизации рекон-
струировался историками по косвенным данным,поскольку письменные источники практически
не содержат информации об освоении сельских территорий Ростово"Суздальской земли в XII–
XIII вв.
Расширение наших знаний о средневековой колонизации, расселении и становлении древне-
русской культуры на территории Северо-Восточной Руси связано с изучением археологических
объектов, традиционно занимающих низшее положение во внутренней иерархии археологиче-
ских памятников и до недавнего времени малоисследовавшихся. Речь идёт о селищах – остатках
средневековых сельских поселений, относящихся к самой многочисленной категории археологи-
ческих памятников. Выявление и картирование древнерусских селищ было начато ещё в середине
ХХ столетия , однако потенциал этих памятников долгое время недооценивался. Культурный
слой селищ, в отличие от культурного слоя городов, чаще всего имеет небольшую мощность, не
превышающую 50 см, он не сохраняет деревянных построек и, как правило, сильно нарушен
распашкой.
Поворот в изучении селищ, наметившийся в последние десятилетия, обусловлен разработкой
новых исследовательских приёмов и методов.В основе новых подходов – сочетание сплошного
обследования сельских территорий с возможно более полным выявлением средневековых посе-
лений и созданием детальных археологических карт, а также выборочные раскопки отдельных
памятников, в ходе которых применяются тонкие методы разборки культурного слоя, обеспечива-
ющие полный сбор небольших находок, и естественно-научные методы, позволяющие рекон-
струировать средневековый ландшафт, элементы палеосреды и жизнеобеспечение отдельных посе-
лений . Новейшие исследования показали,что культурный слой средневековых сельских по-
селений, несмотря на многолетнюю распашку, насыщен бытовыми вещами, орудиями труда и
украшениями, отражающими высокую интенсивность жизни на сельских территориях. Этот же
слой содержит палеоэкологические остатки, важные для реконструкции хозяйства и природной
среды в Средневековье. Геофизическая разведка позволяет точнее определить размеры поселений,
выявить их внутреннюю структуру, локализовать отдельные производственные объекты .
СЕЛЬСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ
Для второй половины X в. характерен интенсивный рост числа и размеров сельских поселе-
ний, достигший наивысшего подъёма в XII – первой половине XIII в. Численность населения уве-
личилась после длительного периода стагнации на территориях, где в течение тысячелетий плот-
ность населения была низкой, а системы жизнеобеспечения – консервативными. Археологиче-
ские материалы не всегда позволяют детализировать хронологию колонизационных процессов,
но они чётко отражают, во-первых, значительное преобладание поселений c культурным слоем X –
первой половины XIII в. над поселениями конца I тыс. н.э.; во"вторых, заметное преобладание се-
лищ с находками XII – первой половины XIII в. над поселениями с находками X–XI вв. Эти закономер-
ности прослеживаются практически во всех районах Северо"Восточной Руси, где велись поиски и
картирование средневековых селищ. Подробно динамика колонизации и средневековая сеть рас-
селения исследованы сегодня в двух районах – в Суздальском Ополье, в центре Северо-Восточной
Руси , и на Белом и Кубенском озёрах, на крайней северной периферии Ростово-Суздаль-
ской земли .Во Владимирско-Юрьевском Ополье обследованиями охвачена территория около 215 км2, при-
легающая к Суздалю с севера. На этом участке,занимающем менее 5% всей территории Ополья,
открыто более 180 средневековых поселений.Суммарная их площадь превышает 420 га., то есть
она примерно в 12 раз больше, чем площадь Суздаля в границах валов конца XII в. На распахан-
ной поверхности этих поселений собрано более 13 тыс. фрагментов верхних частей средневеко-
вых сосудов и более 2.1 тыс. предметов из металла, стекла, камня, кости, рога и глины. В раско-
пах, заложенных на восьми поселениях, исследован культурный слой IX–XIII в., собрано более
4 тыс. средневековых вещей, выявлены остатки жилых построек, в том числе глубокие квадрат-
ные в плане подполья с деревянными конструкциями, сооружавшиеся под домами для хранения
припасов.
Археологические исследования показали, что Суздальское Ополье выделяется исключительно
высокой концентрацией средневековых поселений . Средневековый культурный слой
распространён почти на 2% всей территории Ополья. Наиболее многочисленны древности XI –
первой половины XIII в.: они обнаружены на 125 поселениях . Особенно выразительны
и обильны керамика и вещевые материалы середины XII – первой половины XIII в. О масштабах
процесса сельской колонизации в Суздальском Ополье можно судить по следующим фактам.

Здесь выявлено 12-кратное преобладание круговой керамики XI – первой половины XIII в. над бо-
лее ранней, изготовленной в IX–XI вв. без помощи гончарного круга, а также установлено, что
суммарная площадь сельских поселений с керамикой XII–XIII вв. (около 310 га) в 4 раза больше
площади поселений конца I тыс. (75 га).Во второй половине XII – первой трети XIII в.
сеть расселения в Суздальском Ополье достигла наивысшей плотности, и система крупных сёл
была дополнена сравнительно небольшими поселениями на водораздельных участках. Обитатели
Суздальского Ополья одними из первых начали осваивать водоразделы, обустраивая постоянные
поселения на оврагах в Волго"Окском междуречье. Если предположить, что плотность поселе-
ний на всей территории Владимирско-Юрьевского Ополья (площадь 3600 км2) в XI–XIII вв.
была примерно одинаковой, всего на этой территории, между Владимиром и Берендеевым боло-
том, в домонгольское время существовало более 2 тыс. поселений.
На севере Ростово"Суздальской земли – в бассейне Белого озера, в верхнем течении Шексны и на
Кубенском озере – на площади около 10 тыс. км2 многолетними обследованиями выявлено около
200 средневековых поселений. Таким образом,плотность поселений в этом районе примерно в
30 раз ниже, чем в Суздальском Ополье. Все поселения приурочены к долинам крупных озёр и рек,
прежде всего самого Белого озера, Кубенского озера и Шексны. Большинство поселений нахо-
дится на низких террасах с удобным доступом к воде, многие располагаются вблизи речных
устьев. Размеры поселений чаще всего небольшие, до 5 тыс. м2, многие из них образуют ком-
пактные гнёзда, разделённые обширными незаселёнными участками. Огромные территории на
водоразделах, в котловинах небольших озёр и малых рек оставались совершенно неосвоенными.
Основная масса археологических материалов, собранных на поселениях, относится к XI – первой
половине XIII в. Наиболее ранние горизонты поселений датируются X в. по находкам арабских
монет и привозившихся с Востока стеклянных бус, а также на основании радиоуглеродных ис-
следований образцов органики из культурного слоя. Однако как и в Суздальском Ополье, на се-
вере Ростово"Суздальской земли особенно многочисленны поселения XII – первой половины XIII в.
Раскопки одного из гнёзд средневековых поселений в Минино на Кубенском озере, продолжав-
шиеся семь лет, показали, что северные селища X–XIII вв., при всех своих внешних отличиях от
селищ Волго-Клязьменского междуречья, были стабильными многодворными поселениями с на-
земными срубными жилыми постройками и полями, часть которых оказалась перекрыта куль-
турным слоем при расширении поселений в XII в.Здесь выплавляли железо, производили орудия
труда, бытовые вещи и украшения из железа и цветных металлов и т.п. На двух селищах Минин-
ского микрорегиона в раскопах общей площадью около 1000 м2 было собрано около 7.5 тыс. средне-
вековых вещей. Это самая крупная коллекция,когда-либо собранная при раскопках древнерус-
ского селища домонгольского времени.Хотя характер средневекового расселения и
облик средневековых древностей в центре и на севере Ростово-Суздальской земли на первый
взгляд существенно различались, археологи восстановили картину формирования сети поселе-
ний на ранее малоосвоенных территориях в X–XIII вв. Этот процесс средневековой колониза-
ции был логически реконструирован историками XIX столетия, но долгое время оставался плохо
документированным источниками. Уникальная плотность поселенческой сети в Суздальском
Ополье – яркое археологическое свидетельство особого демографического и экономического по-
тенциала этой территории, определившего её статус как центра Северо"Восточной Руси.
ЭКОНОМИКА И ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЕ
Что известно сегодня об экономической основе средневековой сельской колонизации?
Спорово-пыльцевые материалы из разрезов вблизи средневековых селищ, археоботанические
находки из культурных напластований, включающие карбонизированные зёрна ячменя, пшени-
цы, ржи, овса, бобовых и семена сорняков, наконец, погребённые пахотные горизонты с борозда-
ми средневековой распашки, в том числе пересекающимися крестообразно, свидетель-
ствуют о том, что создание сети новых поселений сопровождалось интенсивным сельскохозяй-
ственным освоением окружающих территорий,формированием земледельческого ландшафта
как в Волго-Окском междуречье, так и на Белом и Кубенском озёрах . Судя по данным спо-
рово-пыльцевых диаграмм, масштабы и динамика этих процессов в центре и на севере Русской
равнины несколько различались.
Территория современного Суздальского Ополья в железном веке и раннем Средневековье бы-
ла покрыта обширными лесными массивами (в более тёплые периоды – смешанными широ-
колиственно-еловыми лесами, а в более холодные – сосново-еловыми и елово-сосновыми).
Сокращение площадей, занятых лесом, формирование открытых пространств на месте вырубок
с пустошами, луговой растительностью и пашнями прослеживается в спектрах пыльцы IX–X вв.
В XII столетии произошла полная перестройка растительного покрова – открытые ландшафты
стали преобладающими. По существу, современный открытый ландшафт Суздальского Ополья
представляет собой вторичное образование, сложившееся в результате средневековой колониза-
ции территорий, занятых лесом. Это своеобразный историко-ландшафтный памятник.
На Кубенском озере сведение коренных лесов и формирование сельскохозяйственных угодий
вблизи поселений впервые фиксируется в спектрах пыльцы X в. и в более широких масштабах –
в спектрах пыльцы XII в., однако в целом леса преобладали над открытыми пространствами.
Длительное сохранение ячменя, имеющего короткий вегетационный период и устойчивого к
низким температурам, как основной сельскохозяйственной культуры отражает стремление ко-
лонистов обеспечить стабильность сельского хозяйства в сложных климатических условиях.
Археологические материалы, собранные на суздальских и белозёрских селищах, свидетель-
ствуют о высоком благосостоянии сельского общества X–XIII вв. и вовлечённости его в торгов-
лю. Сельскому населению была доступна значительная часть бытовых вещей и украшений,
распространённых в городах . На селищах, кроме обычного бытового инвентаря, собраны
богатейшие коллекции украшений, тысячи стеклянных бус и сотни предметов из цветных метал-
лов . В этих собраниях представлены куфические и западноевропейские монеты, торго-
вый инвентарь, фрагменты византийских амфори ближневосточных стеклянных сосудов, предме-
ты вооружения и воинского снаряжения. В поселении Минино I на Кубенском озере на каждый
квадратный метр вскрытой площади приходится около пяти стеклянных бусин и около четырёх
предметов из цветных металлов . Мы не имеем возможности точно оценить стоимость этих
вещей, нам только известно, что значительная часть стеклянных бус – продукция ближнево-
сточных мастерских, а сырьё для производства металлических украшений и утвари также было
предметом ввоза в средневековой Руси. Сельские поселения Северо"Восточной Руси X–XII вв.
оказались потребителями разнообразной продукции, поступавшей на Русь.
Если жизнеобеспечение новых поселений шло преимущественно за счёт сельского хозяйства, то
основным источником прибавочного продукта и накопления богатств в Северо-Восточной Руси
был, по"видимому, пушной промысел. Раскопки селищ дали необычайно яркий материал, раскры-
вающий его роль в экономике. В остеологических коллекциях, собранных на белозёрских и суздаль-
ских селищах, широко представлены кости пушных животных – бобра, белки и куницы (на Ку-
бенском озере более 56% всех остеологических остатков, на некоторых суздальских селищах до
62%). В культурном слое поселений заметную группу находок составляют томары – наконечни-
ки стрел с тупым бойком, предназначенные для пушной охоты. Присутствие таких наконечников
в инвентаре древнейших мужских погребений в некоторых могильниках (Минино II, Владышне-
во II) при общей бедности инвентаря в захоронениях мужчин свидетельствует, что пушная охота
изначально была одним из главных хозяйственных занятий средневековых колонистов, требо-
вавшим символического обозначения в погребальном обряде. Учитывая широко известные со-
общения арабских географов, а также сведения из древнерусских источников о вывозе мехов из Ру-
си, археологические свидетельства существования пушного промысла на северо-востоке Рус-
ской равнины не являются неожиданными. Удивляют лишь масштабы пушного промысла,
документированные археологами, его стабильность (на Кубенском озере пушной промысел
процветал не менее 200 лет) и вовлечённость в это занятие значительной части сельского населения.
Очевидно, в период первоначальной колонизации лесной полосы Восточно-Европейской рав-
нины, где продуктивность земледелия была невысокой, а его прибавочный продукт – незначи-
тельным, комплексная экономика, в которой земледелие дополнялось лесными промыслами,
оказалась наиболее устойчивой и эффективной формой хозяйства .
ФОРМИРОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
В процессе колонизации сельских территорий Ростово-Суздальской земли происходит форми-
рование и распространение древнерусской культуры. Этот процесс отражён в археологических
материалах как появление нового комплекса бытовых вещей, женского и мужского костюма, но-
вых традиций домостроительства и ремесла, новых форм погребального обряда. В материальной
культуре сельских поселений Северо-Восточной Руси XI – первой половины XIII в. многие эле-
менты являются общими для всей территории Руси – от Среднего Поднепровья до Ладоги и Белого
озера. В формировании этой культуры значительную роль играли технологические инновации,
связанные с развитием городского ремесла, когда стандартные типы вещей производились в сотнях
мастерских, а также культурные влияния юго-западных областей славянского мира, Византии,
Балтики и Скандинавии. Своеобразие культурных традиций Северо-Восточной Руси определя-
лось как скрещением культурных традиций славянского юга и северо-запада (некоторые ранние
формы гончарной керамики, особенности кузнечного ремесла), так и взаимодействием славян-
ских и финских элементов. Для населения сельских территорий Северо-Восточной Руси, состав
лявших периферию славянского мира, важно было обозначить, с одной стороны, свою принад-
лежность к древнерусской цивилизации и приверженность культурным традициям метропо-
лии, с другой – своё особое положение как новой группы восточного славянства, обладающей вы-
соким статусом и значительными материальными возможностями. Одним из средств демонстра
ции этих особенностей был парадный женский костюм с большим количеством металлических
украшений, восходящих к финно"угорским традициям.
Для характеристики культурной идентичности сельского населения Северо-Восточной Руси су-
щественны многочисленные находки христианской металлопластики, собранные в культурном
слое суздальских и белозёрских поселений. Металлические кресты-тельники, энколпионы (кре-
сты-реликварии для хранения частиц мощей) и подвески-образки редки в могильниках XI–XIII вв.,
но, как показывают раскопки селищ, часто встречаются на сельских поселениях. Они представле-
ны в коллекциях 23-х селищ из общего числа 48 селищ Северо-Восточной Руси, затронутых
раскопками . В обиходе сельчан находилось значительное количество предметов хри-
стианского культа. Древнейшие из них датируются XI в., основная масса – XII – первой полови-
ной XIII в.
Самая крупная серия предметов христианского культа, насчитывающая 20 крестов, собрана на
поселении Минино I – на крайней периферии Ростово-Суздальской Руси, на террито-
рии, где, согласно известным историографическим схемам, языческие традиции были особенно
устойчивыми. Для селищ Суздальского Ополья достаточно обычны находки предметов личного
благочестия, имеющих сложную религиозную символику, например крестов-энколпионов .
Представляется, что значительная часть сельского населения, вплоть до конца XII в. совершавшая
погребения в курганах, где нередко встречаются украшения и бытовые вещи, тем не менее была
крещёной и носила предметы личного благочестия. Если принять во внимание эти находки, то
можно утверждать, что эпоха строительства знаменитых владимирских храмов не была временем
религиозной войны между христианским городом и языческой деревней, как это ещё недавно
считали некоторые исследователи.
Акцент на общие моменты в развитии сельской колонизации Северо-Восточной Руси не
должен рассматриваться как попытка нивелировать особенности расселения и культурной ситуа-
ции в центре и на северной периферии Ростово-Суздальской земли. В Суздальском Ополье коло-
низация началась раньше и развивалась интенсивнее, результатом её стало формирование на
плодородных темноцветных почвах открытого земледельческого ландшафта, плотного массива
населения. Пушной промысел здесь был свёрнут и потерял своё значение, по"видимому, уже в XI в.
На севере сеть расселения до XIV в. была менее плотной, огромные водораздельные простран-
ства оставались неосвоенными. В культуре сельских поселений Суздальского Ополья сравни-
тельно слабо прослеживаются финские традиции, весьма заметные на севере. Находки на
суздальских селищах предметов вооружения, парадного конского снаряжения, орудий для пись-
ма, книжных застёжек указывают на присутствие среди их обитателей дружинников и других групп
социальной элиты, тогда как сельское общество на севере Ростово-Суздальской земли, судя по со-
ставу находок, было мало затронуто социальным расслоением. Однако, как бы ни были существен-
ны эти особенности, они не должны скрывать главного: колонизация центра и севера развива-
лась как единый процесс и сопровождалась формированием общих культурных традиций, консо-
лидацией населения Северо"Восточной Руси.
ПРИЧИНЫ ПОДЪЁМА И УПАДКА
СЕЛЬСКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ
Изучение сельских поселений, связанных с ними могильников и хозяйственных зон откры-
вает новую картину колонизации Северо-Восточной Руси – картину бурного становления сети
сельских поселений, число которых составляло несколько тысяч, формирования многочислен-
ного, состоятельного и активного сельского населения, богатство которого обеспечивалось соче-
танием земледелия и пушной торговли, и появления новой культуры. Сельское общество Северо-
Восточной Руси X–XII вв. со сложной организацией хозяйства было включено в систему товарно-
денежных отношений, воспринимало разнообразные культурные и технологические инновации,
приходившие из Византии, Западной Европы и с Востока.
Вопрос о причинах и обстоятельствах, обусловивших мощный демографический и экономиче-
ский подъём сельских областей на севере Руси в X–XIII вв., предполагает обсуждение многих
факторов, ряд которых уже давно находится в поле зрения историков. Так, много сказано о сла-
вянстве как новой исторической силе, принёсшей в северо-восточные районы Руси навыки
обустройства территорий и организации сельского хозяйства, о княжеской власти, стимулировав-
шей освоение северо-восточного региона, о давлении кочевников на южнорусские земли, вызы-
вавшем отток восточнославянского населения на север. Эти суждения убедительны, но не могут
быть проверены археологическими материалами.Среди новых обстоятельств, открывающихся на
основании изучения археологических и палеоэкологических материалов, отмечу два.
Колонизация Ростово-Суздальской земли развивалась в условиях климатического оптимума,
сделавшего возможным продвижение земледелия на север и развитие землепашества как продук-
тивной и устойчивой отрасли хозяйства. Процесс средневековой аграрной колонизации, начав-
шийся в условиях влажного и теплого климата (IX–X вв.), не был остановлен похолоданием
конца X – первой половины XI в. и приобрёл наиболее широкие масштабы в XII в. в период нового
потепления. Сопоставление пыльцевых диаграмм и археологических данных о динамике ко-
лонизации показывает, что сеть сельских поселений в Суздальском Ополье и на Кубенском озере
в X в. формировалась в период максимального потепления климата, когда в состав коренных
хвойных лесов на севере входила липа, а в Волго-Клязменском регионе господствовали широко-
лиственные леса .
Не менее важное воздействие на состояние лесной полосы Восточной Европы в конце I – на-
чале II тыс. н.э. оказал и другой фактор – развитие международной торговли, высокий спрос на
пушнину на Востоке, в Византии и Западной Европе, становление системы товарообмена, в кото-
рой вывоз мехов из глубинных областей Восточной Европы покрывался за счёт ввоза монетного
серебра, цветных металлов и некоторых предметов потребления, имевших престижный характер.
Экономическое значение северо"восточных областей Руси с их богатыми пушными ресурсами
впервые отчётливо обозначилось в X в., когда истощились ценные виды пушнины в других
областях. Согласно новейшим исследованиям сельских поселений, обитатели которых были непосред-
ственными добытчиками пушнины, воздействие международной торговли на внутреннюю жизнь
сельских территорий было столь же значительным и глубоким, сколь и на развитие раннегород-
ских центров и торговых поселений на основных водных путях. Торговля не только укрепила эко-
номический базис северной деревни X – начала XIII в., но во многом определила её культурное
своеобразие, открыв для сельских общин возможность приобщения ко многим достижениям
средневековой метрополии.
Уникальность исторической ситуации X–XI вв. на северо-востоке Руси заключалась в том, что
два весомых фактора, способствовавших колонизации, вступили в действие одновременно: пуш-
ные ресурсы этих территорий оказались востребованы в системе международного обмена в тот
период, когда условия для земледельческого освоения территорий Волго-Клязьменского меж-
дуречья, Заволжья и Северодвинского бассейна были наиболее благоприятными. Разумеется,
экологические и экономические факторы не исчерпывают всех причин колонизации северо-во-
сточных областей Руси, но они представляются достаточно весомыми.
В середине и во второй половине XIII в. сеть сельского расселения, сложившаяся на северо-
востоке Руси в предшествующий период, претерпевает существенные трансформации. Многие
старые гнёзда поселений прекращают своё существование или значительно сокращаются в разме-
рах, одновременно разворачивается широкая колонизация водоразделов, сопровождавшаяся форми-
рованием сотен малодворных поселений на участках вдали от естественных водотоков, кото-
рые ранее редко осваивались . На смену компактным гнёздам сельских поселений при-
ходят локальные образования иного типа, также занимающие большие участки, но имеющие бо-
лее слабую пространственную связь между поселениями. Материальная культура сельских посе-
лений в этот период становится проще и беднее: в культурных напластованиях второй половины
XIII–XIV вв. реже встречаются престижные и привезённые из других регионов вещи, высоко-
качественные изделия ремесла. Складывается впечатление, что во второй половине XIII в. на
многих территориях сокращается товарообмен,и они переходят к более натуральному укладу хо-
зяйства. В различных районах Северо-Восточной Руси процесс расселения имел свои особенности:
если на Белом озере и в Москворецком бассейне глубокая перестройка сети поселений привела к
упадку многих старых локальных центров, то в Суздальском Ополье в XIII–XIV вв. запустели в
основном мелкие малодворные поселения на оврагах, тогда как большинство крупных сёл, сло-
жившихся в X–XII вв., продолжили своё существование.
Кризис XIII столетия невозможно объяснить одним лишь монгольским фактором, поскольку в
числе территорий, где изменения системы расселения были особенно драматичными, оказались
северные области, непосредственно не испытавшие монгольского удара . Очевидно, кри-
зис был обусловлен и рядом внутренних обстоятельств, в том числе истощением пушных ресур-
сов на давно освоенных территориях, снижением интенсивности торговли и климатическими из-
менениями .
Разумеется, нельзя недооценивать и воздействие монгольского нашествия. Непосредствен-
ные археологические следы уничтожения монголами сельских поселений Северо-Восточной Ру-
си пока не выявлены, однако раскопки в городах приносят новые свидетельства трагических собы-
тий 1237–1238 гг. Я имею в виду недавние находки в Ярославле, где во время охранных раскопок на
Стрелке, в древнейшей части города, были открыты подполья жилищ и ямы XIII в., в которых
похоронены жители города, погибшие в ходе военных действий . В девяти ямах обнаружены
212 костяков, более половины их принадлежат женщинам и детям. О том, что эти люди погибли
при экстраординарных обстоятельствах, свидетельствует как сам характер захоронений, так и
наблюдения антропологов, зафиксировавших следы сабельных ударов и поражений колющим ору-
жием на костях, травмы от ударов тупым предметом. На некоторых черепах остались следы рубле-
ных ранений от ударов сверху, то есть удары саблей были нанесены всадником пешему человеку.
К числу совершенно уникальных находок можно отнести колодец, в котором находились
останки 79 человек (мужчин, женщин и детей),целые скелеты и их разрозненные части доверху
заполнили сруб колодца. В нём найдены также остатки одежды и обуви (лапти и кожаная обувь),
деревянный лук. Сруб колодца хорошо сохранился и датируется дендрохронологическим методом.
Брёвна колодца срублены между 1207 и 1229 г., то есть он был вырыт за восемь лет до нашествия Ба-
тыя. Таким образом, раскопки в Ярославле позволяют в полной мере оценить масштабы военной
катастрофы 1238 г., разрушительной не только для городов, но и для Северо-Восточной Руси в
целом.
* * *
Археологические материалы добавляют много нового к картине становления Северо-Восточной
Руси, которая была ранее нарисована историками. Они позволяют увидеть конкретное содержа-
ние того процесса, который скрывается за размытым понятием “средневековая колонизация”,
представить реальный облик культуры Владимиро-Суздальской Руси и выявить некоторые эко-
логические и экономические факторы, обусловившие её исторический подъём. Археологиче-
ские древности Владимиро"Суздальской земли лишены внешнего блеска, свойственного многим
древним культурам, но это единственные источники информации о важнейших исторических явле-
ниях Средневековья, предопределивших формирование на северо-востоке Русской равнины основ-
ного политического центра Руси.

[Пастор_Шлаг]

Выжимка: Суздальское Ополье колонизировали в VI в люди, близкие финно-балтской культуре рязано-окских могильников, принесшие традиции земледелия.

Ареал рязано-окцев дано надо пересматривать.

[сфирка]

Ареал рязано-окцев дано надо пересматривать.

возникает впечатление, что этнокультурная ситуация во владимирском ополье отношение к ареалу рязано-окцев имеет никакое или незначительное, надо использовать другие методы

[Пастор_Шлаг]

возникает впечатление, что этнокультурная ситуация во владимирском ополье отношение к ареалу рязано-окцев имеет никакое или незначительное, надо использовать другие методы

Это ошибочное впечатление.

[Пастор_Шлаг]

Я смотрю в том районе рязано-окцы сплошняком идут

http://arheo.manefon.org/?p=469

О, наша экспедиция. Только написан какой-то бред. Захоронения относятся к культуре Рязано-окских могильников. Про переписывание это журналюги придумали.

[Karl-Franz]

Я смотрю в том районе рязано-окцы сплошняком идут

http://arheo.manefon.org/?p=469

Не так категорично, Пастор Шлаг. В центральной части Волго-Клязьменского междуречья найден пока лишь один могильник с вещевым набором, близким комплексам КРОМ - Большое Давыдовское 2 на р. Урде (2-я пол. III - нач. V в.).
Наряду с этим надо также отметить находки предметов парадного костюма андреевско-писеральского круга (I в. н. э.), происходящие из окрестностей Владимира.
Можно констатировать появление в центральных районах Суздальского Ополья локальных групп населения, связанного со Средним Поволжьем и Поочьем, но только и всего - то были лишь далёкие отзвуки хуннской и готской экспансии.

[Пастор_Шлаг]

Не так категорично, Пастор Шлаг.

Может быть самую малость.

В центральной части Волго-Клязьменского междуречья найден пока лишь один могильник с вещевым набором, близким комплексам КРОМ - Большое Давыдовское 2 на р. Урде (2-я пол. III - нач. V в.).

Не совсем так, если найду переписку со знакомым археологом, то назову еще несколько могильников из Ивановской области.

Наряду с этим надо также отметить находки предметов парадного костюма андреевско-писеральского круга (I в. н. э.), происходящие из окрестностей Владимира.

Собственно к культурам андреевско-писеральскоо круга относится кошибеевский этап КРОМ. ))
Что-то странная приемственность.

Можно констатировать появление в центральных районах Суздальского Ополья локальных групп населения, связанного со Средним Поволжьем и Поочьем, но только и всего - то были лишь далёкие отзвуки хуннской и готской экспансии.

Странно, например Ахметов (ведущий специалист в изучении КРОМ) пишет что:

В итоге следует отметить, что предлагаемые работы являются только началом изучения весьма сложных процессов как миграционного, так и этногенетического характера, в результате которых во многом и сформировалась этническая картина региона Среднего Поволжья и Волго-Окского междуречья в эпоху раннего средневековья.

а у вас уже "можно констатировать", на самом деле работа только начата, могильники КРОМ например найдены под Можайском, в марийской Поволжье.

[сфирка]

"В итоге следует отметить, что предлагаемые работы являются только началом изучения весьма сложных процессов как миграционного, так и этногенетического характера, в результате которых во многом и сформировалась этническая картина региона Среднего Поволжья и Волго-Окского междуречья в эпоху раннего средневековья."

Раннее Средневековье — период европейской истории, начавшийся после падения Западной Римской империи. Длился около пяти веков, приблизительно с 476 по 900 гг.

формирование древнерусской культуры и этноса в волго-окском междуречье процесс более поздний, обусловленный древнерусской колонизацией 11-13 веков. Ахметов никому не противоречит.

[Пастор_Шлаг]

т.е. в Раннем Средневековьм данные территории Владимирским Опольем не были.

[сфирка]

конечно нет, в раннем средневековье не было ни г. Владимир, ни Владимира Святославича.
история территории и история этноса разные штуки и формирование культуры здесь тоже не причем.

[Пастор_Шлаг]

конечно нет, в раннем средневековье не было ни г. Владимир, ни Владимира Святославича.
история территории и история этноса разные штуки и формирование культуры здесь тоже не причем.

Т.е. пришли славяне всех убили и еще и ландшафт поменяли. Круть!

[сфирка]

Т.е. пришли славяне всех убили и еще и ландшафт поменяли. Круть!

Я не пойму ничего